Текст книги "Доктор рекомендует...(СИ)"

Автор книги: Светлана Тулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Да-да, конечно. – опрометчиво отозвался Вениамин, как раз завершавший ликвидацию последствий кровопролитной борьбы с Котькой, которую удалось таки накормить глистогонным, хотя и с немалыми жертвами среди экипажа. Уборка медотсека постепенно подходила к концу и доктор слегка расслабился, предвкушая, как будет наслаждаться недавно скачанным медицинским журналом под чаек, а может, и подо что покрепче.

– Почему вам не нравится имя Денис? У вас на него фобия? Как у Станислава Федотовича на рыжих или киборгов?

Последнее время Дэна все больше интересовали разнообразные тонкости человеческих межличностных отношений. И особенно – те, которые люди почему-то не очень спешили ему демонстрировать и пояснять. Оставалось признать, что период «почемучки» у киборгов тоже протекает специфически и порадоваться тому, что свои неудобные вопросы навигатор все-таки предпочитал задавать жертве наедине.

Вот и сейчас…

– Почему не нравится? – растерянно моргнул застигнутый врасплох доктор. – Хорошее имя.

Доктор не врал. Значит, дело было в другом.

– Вам не нравится это имя применительно ко мне?

Доктор вздохнул. Отвел глаза и зачем-то начал второй раз протирать спиртовой салфеткой край раковины.

– Да нет, почему же… – промямлил он. – Не то чтобы не нравится…, но Дэн как-то лучше звучит… и короче… И вообще лучше тебе подходит.

Теперь искренность в его голосе тоже была – но процентов на семнадцать, не более. Бинго!

– Почему? – Дэн заинтересованно поднял левую бровь и уставился на Вениамина Игнатьевича в упор. Доктор снова вздохнул и наконец-то выбросил в утилизатор использованную салфетку.

– Ну… понимаешь… мне показалось, что это будет не совсем правильно… – Он бросил на Дэна быстрый взгляд, смущенно пожал плечами и пояснил с виноватой улыбкой: – В отличие от Стаси… Станислава Федотовича... я ведь точно знал, что ты можешь быть кем угодно, только не Денисом Воронцовым.

Дэн продолжал смотреть – молча. Просто смотреть. Рыжая бровь приподнялась еще на миллиметр. Он давно уже научился в моменты растерянности тянуть паузу и смотреть так, что люди начинали чувствовать себя неуютно и растерянно сами.

Вот и сейчас доктор не выдержал первым. Вздохнул, взял со стола неубранный пинцет, повертел его рассеянно в толстеньких пальцах и положил обратно. Сказал, словно извиняясь:

– Медицинская карточка, Дэн. Там есть все, понимаешь? В том числе и прошлое место работы. – Он еще раз вздохнул, улыбка стала грустной, но голос теперь звучал твердо. – А еще там есть сведения о состоянии здоровья. А ты, знаешь ли, хоть и напоминал умирающего от чахотки политзаключенного, но вот на бессознательную тушку с множественными повреждениями средней и высокой степеней тяжести как-то похож не был. Ну вот, знаешь ли, как-то совсем.

Доктор тоже пошевелил бровями, словно пародируя Дэна. Получилось комично – светлые гусеницы на круглом улыбчивом лице. Наверное, надо было улыбнуться. Или сказать что-нибудь.

Дэн молчал.

– Вот еще и поэтому нам ни в коем случае нельзя было задерживаться на сутки. – Тон доктора сделался назидательным. – Настоящий Денис в любой момент мог прийти в себя и обнаружить утрату паспортной карточки, и ее тут же бы заблокировали. А ты, похоже, об этом даже и не подумал, правда? Так я и знал, всему-то вас учить надо, обо всем-то бедному доктору самому думать приходится… – Надолго выбить Вениамина из равновесия не удавалось даже киборгу.

Хотя некоторые отдельно взятые киборги не оставляли попыток. Вот и сейчас...

– Тогда – почему?

– Что “почему”? – Вениамин уже окончательно пришел в себя и потянулся за чайником. Зажурчала вода.

– Почему вы меня не сдали?

Доктор насмешливо фыркнул, поставил чайник на базу, покосился ехидно и удовлетворенно, словно именно этого вопроса и ждал.

– Это, Дэнечка, уже совсем другой вопрос. А мы с тобой только об одном договаривались.

====== Скажи мне, кто твой капитан... ======

Комментарий к Скажи мне, кто твой капитан... #Вениамин@textask_grom #ответ@textask_grom

https://vk.com/textask_grom

“Уважаемый доктор, а почему-таки вы рискнули и не сдали Дэна? Так уверены в собственной интуиции или что-то ещё?”

– Ну побойся бога, Стасик! – всплеснул доктор пухлыми ладонями. – Ну какая там могла быть опасность?! Причем такая страшная, с которой не справился бы бравый космодесантник в самом расцвете сил и с бластером наперевес?

– А если бы Дэн оказался не сорванным, а засланным? – не принял шутливого тона Стас. – Нормальным таким боевым киборгом, которому отдали приказ внедриться к нам на борт и в нужный момент нейтрализовать команду, чтобы пираты могли беспрепятственно…

–…похитить Марию Сидоровну в гарем какого-нибудь нью-эмиратского шейха, ага-ага. Или… – глаза доктора зловеще сузились, голос перешел в свистящий шепот – … украсть цитометр!!! Как я мог забыть про самое ценное! Конечно!!! Именно так все и было! Всегалактический заговор с целью злодейского похищения… да что я! Всевселенский!!!

 – Не смешно! – рявкнул капитан.

В ответ Вениамин бессовестно захихикал. Продолжил умиротворяюще:

– Ну что у тебя было красть. Стасик, ну сам подумай? Что у нас могло быть на борту такого ценного, чтобы тратить на это целого киборга? Ну ладно, ладно. Пусть и не очень целого, но все же имущество не из бросовых, на свалке не валяется… Ну, не на каждой свалке… Никакого ценного груза у нас тогда не было и в помине, ни амского жемчуга, ни центаврианской биофлешки, ни даже цистерны святой воды. Только сухпайки на полтора месяца и биостанция, а ее еще попробуй продай…

 – Корабль! На этот раз доктор промолчал. И Станислав продолжил негромко и веско, словно впечатывая каждое слово:

– Корабль – это ценность. Особенно для пиратов. И что может быть проще для навигатора, чем построить маршрут в нужную точку, заведя его прямо под пушки? И что бы я смог сделать со своим бластером против корабельных орудий? Корабль – это серьезно.

– Ну, а если серьезно, – доктор вздохнул, – то сам подумай, Стасик – кто же из по-настоящему серьезных людей посылает на по-настоящему серьезное дело настолько не подходящего исполнителя? Причем по всем параметрам неподходящего! Ладно, бронхит. Ладно, одежда. Ладно, открытая двухнедельная рана на спине, не обработанная и уже начавшая загнивать. Но у него же даже энергозапас на нуле был! Это как брать на серьезное дело оружие с полностью разряженной батареей! Нет, Стасик! Если бы Дэнька действительно оказался несорванным, то с пославшим его клоуном ты справился бы и без бластера!

– Ты не мог быть в этом стопроцентно уверен!

– Как и всегда, когда ставлю диагноз. – Доктор с безмятежной улыбкой пожал плечами и философски добавил: – Стопроцентно уверен в диагнозе может быть разве что патологоанатом.

– И как мне требовать дисциплины, а? Ну вот скажи, как?! Если даже ты – даже ты!!! – с самого начала только и делаешь, что на глазах у команды нарушаешь мои прямые приказы!

– А чего ты хотел, Стасик? – хитро ухмыльнулся Вениамин. – Каков капитан – такова и команда. Тебя за что из армии выгнали, а, Стасик? Не припоминаешь?

– Там была война! И если бы я исполнил тот дурацкий приказ – это стоило бы жизни хорошим парням!

– А дурацкие приказы всегда оплачиваются чьими-то жизнями, Стасик. Да что я тебе объясняю, ты ведь и сам это отлично знаешь. – Доктор снова вздохнул, потер переносицу, словно поправляя очки. Он больше не улыбался. – Знаешь, конечно. И что иногда нет времени советоваться и надо брать ответственность на себя. Ты сам всегда так поступал, уж мне-то не надо врать, я тебя как облупленного… Я тобой всегда восхищался, не шучу, я бы так не смог… я до сих пор себя порою спрашиваю – а как бы я поступил, окажись Дэн человеком? Или нормальным киборгом, несорванным:. и знаешь, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос.

Доктор покачал головой, и вдруг улыбнулся светло и радостно:

– Ты даже не представляешь, как я обрадовался, когда понял, что Дэнька сорванный и, значит, все в порядке! Такое облегчение…

– В порядке?!

– Ну конечно, Стасик! Ведь сорванный точно не будет пакостить, у него другие задачи! Ну зачем же дергать себя за волосы, не надо, Стасик, пошли лучше ко мне в медотсек, я тебе чайку накапаю. Успокоительного. Можно даже с лимончиком…

Выждав еще минуту и убедившись, что ни капитан, ни доктор не собираются возвращаться в пультогостиную за какой-нибудь забытой мелочью, Дэн осторожно выскользнул в коридор и бесшумно просквозил в свою каюту. Все это время он просидел в санузле, резонно предполагая, что покидать это укрытие при ссоре старших было бы по меньшей мере… нерационально, что ли. Он не собирался подслушивать, просто… Извините, капитан, так получилось. Ну да. Получилось вот… Только что он в очередной раз окончательно и бесповоротно убедился, что человеческая логика не поддается никакому разумному анализу.

====== Рыжий ген ======

Комментарий к Рыжий ген Ответ на вопрос в текстуальном аске https://vk.com/textask_grom

«Как ты со своей женой познакомился?»

В отличие от Джилл, на Полину романтическое настроение накатывало не раз в месяц, а исключительно после разговоров по межпланетной связи с космическим полицейским повышенной кавайности. И выражалось оно не в перестирывании гардероба или вязании шапочек из светодиодов, а в приставании к кому-нибудь из коллег с долгими душещипательными разговорами лирической тематики.

В этот раз жертвой оказался корабельный доктор, опрометчиво вышедший в пультостиную в неподходящее (вернее, самое подходящее, – с точки зрения Полины) время.

– Как мы познакомились с моей бывшей? – Прижатый в угол Вениамин окинул пустую пультогостиную растерянным взглядом, понял, что помощи ждать неоткуда, и позорно капитулировал: – Да обычно познакомились, ничего романтического… Мы просто учились вместе. Ну, какое-то время…

– Учиться и работать вместе – это же так романтично! – Полина вздохнула то ли прочувствованно, то ли завистливо, глядя на доктора сияющими лирикой глазами. – А можно подробнее? Вы сразу поняли, что она ваше все? А она? А что вы ей сказали на первом свидании? А она что сказала? Что ей больше всего в вас понравилось? Вениамин Игнатьевич! Ну что же вы молчите?!

– Ну я уже и не помню, столько лет прошло…

– Вениамин Игнатьевич!!!

– Пальцы, кажется… Да, точно, она позже мне именно так и сказала, что выбрала меня за нежные пальцы.

– Нежные пальцы… – простонала Полина, закатывая глаза. – На первом свидании… О-о-ох… Как это романтично!

– Ну, по сути это и свиданием-то никаким не было… Практическое занятие, тренинг на первичное пальпирование, нас как раз в пару поставили. Сначала я ее, ну… пропальпировал… а потом и она… хм-м… – Доктор почему-то смутился.

Видя, что на сегодня жертва романтического настроения выбрана и зафиксирована и опасность миновала, в пультогостиную потихоньку начали возвращаться остальные члены экипажа, до этого скрывавшиеся по каютам. Первым к своему креслу проскользнул Дэн. И сразу же на всякий случай обвешался кучей рабочих вирт-окон.

Доктор проследил за ним затравленным взглядом и неожиданно оживился.

– Кстати, о моей бывшей… Полина, ты что-нибудь слышала о рыжем гене?

– Нет, – хлопнула глазами корабельная медсестра, – а причем тут…

– Это безумно интересно! – перебил ее воодушевившийся доктор. – Все дело в мутации одного гена, MC1R, который у блондинов, шатенов и брюнетов нормальный, немутировавший, и отвечает за стимуляцию выработки меланина. И лишь у рыжих он мутированный, и вырабатывает совершенно другое вещество, называемое феомеалином. Именно оно красит волосы в рыжий цвет и делает кожу более светлой. Но если бы дело ограничивалось только этим! Знаешь, какое у феомеалина самое интересное свойство? Нет? Он относится к группе стимуляторов, повышающих чувствительность болевых центров в мозгу, что приводит к повышенной общей чувствительности организма к боли. Плюс они генетически являются гипотермиками, а потому более чувствительны к высоким… хм… температурам.

Перед последним словом доктор почему-то словно бы слегка запнулся и чуть понизил голос.

Полина покосилась на невозмутимо щелкающего по биоклавиатуре навигатора и неуверенно протянула:

– Д-да, это ужасно интересно, но при чем здесь…

– Конечно, интересно! Из рыжих вообще получаются самые паршивые пациенты! Той же анестезии, к примеру, им требуется чуть ли не в два раза больше*, плюс повышенный риск кровотечений, хуже заживают раны и синяки. Сплошной кошмар для лечащего врача! К тому же это самый малоустойчивый тип, поскольку антистрессовые гормоны выделяются у них в наименьшем количестве. Поэтому рыжие чаще всего имеют холерический темперамент и отличаются взрывным и заводным характером… – Доктор тоже покосился на остающегося безучастным навигатора и назидательно уточнил: – А спокойными и флегматичными только кажутся.

Полина моргнула. Нахмурилась. Лирический блеск в ее глазах уже почти полностью сошел на нет, но инерция незаданного вопроса осталась.

– А ваша жена тут при чем?

– Моя жена? – Теперь нахмурился уже доктор, растерянно и недоумевающе.

– Ну да. Вы сказали – «кстати, о моей бывшей». И начали рассказывать почему-то не о ней, а о рыжем гене.

– А-а-а! – Доктор смущенно хмыкнул. – Ну так это просто. Она ведь рыжей была, моя Ленка-то. Я потому так тогда и деликатничал, боялся, что синяки останутся. – И добавил с извиняющейся улыбкой: – Я ведь не знал тогда, что она крашеная.

Тут доктор немножечко преувеличил – не в два раза, а всего лишь на 20% (прим. Дэна)

====== Пара капель в чай ======

Комментарий к Пара капель в чай #Вениамин@textask_grom #ответ@textask_grom

ответ на вопрос

“доктор, вы так часто лечитесь коньяком, что возникает вопрос, а чем вы лечите алкоголизм)??”

– Я тебе, Стасик, как врач рекомендую. Поверь мне, пара капель в чай тебе сейчас очень даже не повредит.

– Ну да, ну да… – Станислав решительно накрыл рукой чашку. Поморщился: чай был горячим, как он и любил, а вот ладонь, оказывается, совсем не любила, когда ее обжигает паром. – А от алкоголизма ты меня чем лечить будешь? Тедовой коноплей?

– Побойся космоса, Стасик! Какой алкоголизм?! – всплеснул руками доктор. Аккуратно всплеснул – в правой была бутылка, в которой еще оставалось на два пальца благородного напитка тридцатилетней выдержки. – Еще наши далекие предки в середине двадцатого века доказали, что в гомеопатических дозах алкоголь полезен для человеческого организма. Красное вино, особенно из винограда сорта «каберне», выводит соли тяжелых металлов и радионуклиды, чем снижает пагубное воздействие радиации, а тот же коньяк, например, тонизирует сосуды, а благодаря высокому содержанию дубильных веществ еще и оказывает благотворное воздействие…

– Ну да, – не поддался на провокацию капитан, вспомнив прочитанное когда-то: – А еще полувеком ранее те же предки полагали лауданум детским снотворным, а героин – так и вообще панацеей от всех болезней!

– Ну ты бы еще свинцовые белила для лица вспомнил! – отмахнулся доктор левой рукой. – Все дело в дозировке. Те же свинцовые примочки, например, еще никому не повредили. Любое лекарство по сути своей может стать наркотиком или ядом. Тот же инсулин! В малых дозах он полезен и даже необходим, но при переизбытке может привести к инсулиновой коме. И так с любым лекарством. – Доктор намекающе качнул бутылкой.

– Ну это ты, Вень, загнул! Инсулин человек сам вырабатывает. Ну если, конечно, не болеет диабетом.

– Точно так же, как и каннабиноиды, – безмятежно улыбнулся Вениамин. – Эндогенные каннабиноиды, например, как и эндогенные же морфины, вырабатываются у всех без исключения и давно уже встроены в человеческий метаболизм. Они воздействуют на те же самые рецепторы, что и те вещества, которые, собственно, и принято называть наркотиками, только мягче. Более того – если бы этих веществ в наших организмах не вырабатывалось, то и наркотики на нас бы тоже не действовали – не было бы подходящих рецепторов, настроенных на их восприятие! Но они вырабатываются. И воспринимаются теми же самыми рецепторами, отсюда и сходство названий. Конечно, воздействие на организм наших естественных эндорфинов или эндогенных каннабиноидов существенно отличается от воздействия аналоговых средств, синтезированных и введенных извне. Это как сравнивать открывание дверного замка собственным ключом – и выбивание того же замка… э-э-э… скажем. выстрелом из бластера. Второе, может быть, и быстрее и даже эффективнее, но первое куда менее травматично. Оно более мягкое, что ли, более естественное. Но коньяк я не стал бы приравнивать к столь мощным средствам, как бластер. Это, скорее, старая добрая отмычка…

– И чего только люди не придумают для оправдания собственного алкоголизма! – буркнул Станислав, уже почти сдаваясь, но не собираясь признавать этого так быстро.

– И опять ты не прав, Стасик. – Доктор прищурил левый глаз, критически анализируя количество жидкости в темной бутылке. Качнул ею над собственной чашкой, булькнул немного, кивнул удовлетворенно. Пояснил: – Если мы с тобой на пару, несмотря на все сопутствующие стрессы, не сумели уговорить до донышка одну-единственную поллитровку на протяжении целых двух книг… можешь смело убирать руку с чашки – алкоголизм нам точно не грозит, это я тебе как врач гарантирую!

====== Байка о двух капитанах ======

Комментарий к Байка о двух капитанах вопросы

“Каково было вообще быть «самим Бобковым»? Не скучаете порой по больнице, коллегам?”

“Почему до отлёта в космос вы работали в простой больнице? Вам же, как отличному диагносту, наверняка предлагали и более прибыльные, и более интересные места! Зов сердца?”

“Вениамин Игнатьевич, потравите медицинских баек из молодости! :}”

– Вениамин Игнатьевич, а вы не жалеете, что бросили любимую работу? Можно сказать, дело всей своей жизни! – вкрадчиво поинтересовалась Лика у доктора, вышедшего в пультогостиную попить чайку. – Не скучаете по коллегам, по больнице, где вас все уважали, да что там, буквально на вас молились? Вы же были настоящей знаменитостью… ну, в своей области, конечно… Но все равно! Лучший диагност сектора! Живая легенда, можно сказать! Почти как тот легендарный древний доктор Дом, о котором сериалы снимали!

Застигнутый врасплох Вениамин настороженно покосился на Ликин рабочий блокнот (который словно бы невзначай был раскрыт у нее на коленях) и уже собирался было поспешно ретироваться вместе с чашкой и пряниками обратно в столь опрометчиво покинутый медотсек, но после такого лестного сравнения засмущался, заулыбался, заотнекивался, забормотал что-то о преувеличении и уходить (а если быть точным – удирать) из-за стола передумал.

– Да какое преувеличение?! – возмущенно всплеснула руками Лика, незаметно включая на рабочем блокноте функцию диктофона. – К вам же на консультации с других планет прилетали! Даже на Мине про вас слышали, а знали бы вы, какая это глухомань…

Лике очень хотелось кого-нибудь поисследовать. Пусть даже и не ксеносов, раз таковых на борту «Космического Мозгоеда» по закону подлости не оказалось. Тэд все еще дулся на нее за те детские голографии, что она показала команде (ну подумаешь, он там на горшке, зато такая бубочка!), на Дэна она дулась сама за его наглое ускользание от любых попыток тестирования (уже в шестой, между прочим, раз, мог бы и совесть поиметь!), но Лика все равно не теряла надежды провести психоанализ хотя бы кого-нибудь из команды. К капитану она благоразумно предпочитала с этой целью не соваться (мало ли, еще разозлится и на самом деле высадит, и придется действительно добираться до родного института космостопом!), Полина бессовестно дрыхла, а Михалыч отличался низкой коммуникабельностью. В итоге предоставленный начинающему психологу выбор оказался более чем невелик и сидел сейчас за столом, доверчиво прикусывая пряник и запивая его переслащенным чаем из огромной кружки. Упускать его Лика не собиралась, тем более что уже даже придумала название для будущей статьи: «Некоторые аспекты кризиса среднего возраста у профессионально успешных мужчин»

– Это, наверное, очень трудно, быть почти что богом, единственным, от которого все зависит… Каково это вообще – быть «самим Бобковым»?

Доктор поперхнулся чаем. Отставил чашку, отложил надкушенный пряник. Вздохнул. Сказал, словно извиняясь:

– Понимаешь, Анжел, это все не совсем так… «самим», хм… тут такое, понимаешь, дело… Это ведь не так уж и хорошо, когда все зависит от одного, который вроде как главный и лучший, а другие только и знают, что ему в рот заглядывать или инструменты подавать. Это… неправильно.

Доктор пожал плечами, улыбнулся смущенно. И вдруг оживился:

– А давай я тебе лучше байку расскажу? Ну, чтобы попонятнее… Это старая космическая байка, ее сейчас, может, и не помнят уже… Про двух капитанов «Щелкунчика». Слышала?

– Нет, а при чем тут…

– Вот! Я же говорю, что она старая, сейчас никто и не помнит уже. А когда-то в учебники входил… Это был не очень удачный рейс, аварийный, чуть не потеряли корабль со всем экипажем. Первый рейс нового капитана, старый как раз на пенсию вышел и тоже был на борту, но уже просто пассажиром. И нового капитана отлично знал, это был его ученик и бывший заместитель, они много лет вместе летали. И он знал все его слабые и сильные стороны. Например, что тот хороший капитан и хороший пилот, но боится принимать самостоятельные решения. Ему нужна поддержка или хотя бы молчаливое одобрение со стороны.

И когда все пошло вразнос, новый капитан растерялся. Не запаниковал, нет, и решение принял правильное… вернее, не принял, а придумал, и начал оглядываться. Ну, понимаешь, в поисках одобрения, желая, чтобы окончательно это решение принял кто-то другой. Или хотя бы подтвердил его правильность. Он так всегда делал, – и был отличным заместителем, вечным вторым, старый капитан это знал. И тогда старый капитан отвел его в сторонку, чтобы наедине, и сказал: давай договоримся так. Управлять буду я, вся ответственность на мне, а ты только вид делаешь. Я вот тут сяду, в рубке, чтобы ты меня видел, и если ты все правильно делаешь – я тебе… не кивну, нет, это будет слишком заметно. Просто глаза закрою. Это и будет подтверждением. Что все, мол, правильно. А если буду смотреть на тебя в упор и глаз не закрывать – значит, ты что-то не то делаешь и надо иначе.

Так они и поступили… Новый капитан при каждом новом маневре поглядывал на старого, тот моргал, подтверждая. Новый капитан успокоился, он принимал верные решения, провел аварийную посадку, не потерял людей, сохранил корабль. И со временем даже перестал поглядывать на старого капитана. Ему уже, в общем-то, и не особо нужны были одобрение и поддержка, он справился бы и сам… Да что там! Он ведь и справился. Сам. В своем первом и последнем самостоятельном рейсе.

Он подал в отставку – сразу по приземлении. Потому что не смог бы забыть, как растерялся, как не мог принять решения без одобрительно закрытых глаз сидящего в углу рубки старика. А старик промолчал. И не сказал, что у него прихватило сердце, и он при всем желании не смог бы открыть глаза, чтобы остановить нового капитана. Даже если бы был уверен, что принятое тем решение неверно и гибельно. У него просто не было сил на это. Вообще ни на что не было сил – только сидеть с закрытыми глазами и молчать.

Он мог бы сказать. И тогда новый капитан не сломался бы. Остался бы капитаном. И был бы хорошим капитаном, летал бы долго и счастливо… Но, понимаешь, старый капитан побоялся, что когда-нибудь может вдруг снова случиться аварийная ситуация, а рядом с новым капитаном не окажется умного старика, который все поймет и скажет: я беру на себя всю ответственность. Целиком и полностью. А ты просто действуй, принимай решения и действуй, ничего не боясь и ни за что не отвечая… И вот тогда может действительно случиться большая беда.

– А вы считаете, что он был не прав? Что беды не случилось бы?

– Ну почему же… – Доктор растерянно моргнул. – Наверное, я как-то неправильно рассказал, если ты поняла это так… Конечно же, он был прав. По-своему. Просто, видишь ли… – Он улыбнулся беспомощно и виновато. – Я очень не хотел бы когда-нибудь тоже оказаться правым – вот так.

Доктор отправил в рот остатки пряника, прожевал, запил их большим глотком чая и удовлетворенно вздохнул. Теперь его улыбка стала вполне счастливой и благодушной – и разве что самую чуточку ехидной:

– Так что нет, я совсем не жалею, что ушел из «самих» Бобковых. Ну ее подальше, эту самость!

====== Лучший подарок ======

Комментарий к Лучший подарок Рассказ написан в рамках деньрожденческого марафона в группе текстуального аска по героям Громыко

https://vk.com/textask_grom

и как ответ на вопрос

“Доктор, расскажите о каком-либо интересном случае в начале вашей практики, до полетов на “Мозгоеде”

– А?.. – застигнутый вопросом Полины врасплох Вениамин уронил в чашку с чаем печенье, от которого как раз собирался откусить как минимум половину. Булькнуло. Доктор вздохнул. – Да сроду я их не любил, дни рождения эти… Чего в них хорошего?

– Точняк! – поддержал его развалившийся в своем кресле пилот. – Сплошные разочарования. Ждешь-ждешь его, понимаешь, целый год, а то и дольше – а тебе каждый раз вместо собаки или кобайка дарят экономичные носки от тети Люсиль или супернавороченные электрограбли последней модели!

– Бедненький! – Теперь Полина смотрела на Теда и личико ее кривилось искренним сочувствием. – Совсем-совсем никаких приятных воспоминаний о таких важных для любого человека днях?!

– Хе, ну почему же… – пилот ерзнул в кресле и, смущенно покосившись на погрузившегося в чтение капитана, слегка понизил голос. – Были и приятные… Иногда даже очень! Один так особенно…

– Так расскажи!

– Ну, если быть точным, это не мой день рождения был, а Лысого Гоблина. Мы к нему на делянку тогда всем клубом завалились, сюрпризом. У него юбилей был, двадцать четыре стукнуло, надо же было отметить так, чтобы надолго запомнилось… Мы тогда костер разожгли вот такущий… – пилот развел руки во всю ширь, качнул головой, в голосе добавилось мечтательности. – Не! Даже больше! Четыре метра в высоту было, зуб даю! С орбиты, наверное, видно невооруженным глазом…

– Зачем?

– Да откуда я знаю? Ну мало ли, если бы кто с орбиты посмотрел случайно…

– Да нет, зачем такой костер?

– Ну как же зачем? Чтобы через него прыгать, конечно!

Потрясенная Полина открыла было рот, но ее опередил Дэн, уточнив с вежливым интересом:

– С шестом?

Пилот смущенно крякнул.

– Ну мы того… перестарались немножко.

– И… прыгали?

– Мы что, похожи на идиотов?! – возмутился пилот. – Да и не до того потом было. Но все равно весело! Особенно когда гоблиновскую делянку подзапалили случайно… Не, не в том смысле, что запалили, а в том, что подожгли. Весело было, да… Огонь до небес, мы ржем впокатуху, Гоблин бегает, орет, потом тоже ржать начал. Качественные у него сорта все же, отборные… были.

Пилот осекся на полуслове и снова смущенно покосился на капитана. Тот, увлекшись классической литературой, не обращал на происходящее в пультогостиной ни малейшего внимания, но Тед все равно предпочел побыстрее свалить со скользкой темы или хотя бы перевести стрелки:

– Да что я, Вениамин Игнатьевич, давайте лучше все-таки вы расскажете! Не может быть, чтобы у вас не было ни одного интересного или запоминающегося дня рождения!

– Были, а как же не быть! – Доктор к этому времени уже успел выловить ложечкой из чашки размокшее печенье и отправить его в рот. И даже прожевать (а что там жевать осталось то, так, посмаковать!), наслаждаясь почти забытым вкусом детства (все-таки размоченное в сладком чае печенье намного вкуснее, сколько бы там ни утверждали обратного разные гурманы и эстеты!), а потому вернулся в свое обычное благодушное настроение. – Самым интересным, пожалуй, был тот, на котором мне выпала честь ассистировать самому Леухину при лапаратомии по поводу острой кишечной непроходимости, причем в полевых условиях. Вернее, таежных. Интереснейший опыт, я вам скажу! Операция шла более трех часов, при свете налобных фонариков, на операционном столе, сооруженном из гамака и палаточных стоек, пришлось проводить резекцию мертвых петель тонкого кишечника и накладывать анастомоз…

– Ух ты! – Медико-зоологическая половинка Полины легко победила романтическую. – Это действительно интересно!

– Но при чем тут день рождения? – возмутился пилот, подобных восторгов отнюдь не разделявший.

– Так это же как раз на мой юбилей было! Мы тогда решили с несколькими коллегами на пару дней приобщиться к дикой природе, рыбалка там, шашлыки, активные игры на свежем воздухе… Н-да. Иногда – слишком активные. И, что характерно, все оказались честные: раз договорились, что никаких коммов – значит, никаких коммов! Ни один не припрятал. И вот представьте себе… – Доктор сощурил глаза и окончательно сделался похож на только что сожравшего упитанную канарейку кота. – Вечер, тайга. До ближайшего населенного пункта полсотни километров по бездорожью. Флайер за нами прилетит только в понедельник утром. А Эдька, балбес, после шашлыков с тарзанки попрыгал, ну и допрыгался: заворот кишок со всеми его прелестями. Я сразу диагностировал, случай классический, ни малейших же сомнений! Леухин оказался самым трезвым из присутствовавших хирургов и сразу назначил меня в ассистенты… – доктор ностальгически вздохнул и добавил, расплываясь в довольной улыбке: – Лучший подарок в моей жизни! Хотя интересного много было, да… А хотите, я вам про другой день рождения расскажу? Мне тогда довелось вычищать гнойный фурункул ложечкой для десерта прямо на банкетном столе. – Доктор аж причмокнул от удовольствия. – Очень, очень занимательная была история…

– Тоже связи не было, а вопрос стоял о жизни и смерти? – понимающе кивнула Полина.

– Да нет… – Доктор растерянно моргнул. – Просто чем еще на том банкете заниматься-то? Скучно же. А тут – фурункул, настоящий, гнойный…

– Не обязательно про свои дни рождения, – поспешно вклинился пилот, по загоревшимся глазам Полины поняв, что если не принять срочных мер, его ожидает подробное описание еще одной не слишком аппетитной медицинской процедуры. – Можно и про чужие! Я же вот про не свой рассказал.

– Ну, тут со Стасико… Станиславфедоточевым трудно сравниться! – фыркнул Вениамин. – Тем, самым первым нашим, еще на Степянке. Редко кто может похвастаться, что к нему на день рождения пришел целый пиратский адмирал, да не один, а со всем своим флотом и фейерверками!

– О да, такое не забывается! – В восхищенном голосе пилота отчетливо прорезались завистливые нотки.

Все замолчали, то ли соглашаясь, то ли вспоминая, и Дэн решил воспользоваться возникшей паузой, чтобы прояснить вопрос, занимавший его чуть ли не с начала разговора: