Текст книги "Я "за" любой "кипиш" (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 32
Глава 32
Жарко, душно, совершенно не хочется просыпаться, горячий воздух овевает лицо, дышится тяжело. Меланж, горячо обожаемый бездетной теткой, кот спит, свернувшись у меня на животе. Не разлепляя ресниц, в полудреме пытаюсь согнать наглую животину. Животина поддается, но тяжесть и жар не уходят.
Умудрилась заболеть или масштаб проблемы поболее размеров тушки кота?
Нехотя вырываю себя из объятий сна. Приоткрыв глаза, различаю очертания каменной пещеры, освещенной светом факелов и ложа на котором лежу совершенно голая. Вспоминаю ночную битву в лесу, раненого Раша, пещеру и спуск в бассейн. Мозг пронзает страх за ящера.
Где он? Жив ли?
Резко поднимаюсь, боль яркой вспышкой взрывает мозг, в глазах темнеет. Невольно с губ срывается стон.
– Тише, тише, маленькая. Ты куда так рванула? – слышится хриплый шепот, и горячая рука, обхватив талию, укладывает обратно. – Не так резко…
Совершенно здоровый Раш приподнявшись на локте, не сводит с меня глаз. Пальцы ласково касаются лица, убирают со лба растрепанные локоны, скользят по скулам, обводят контур губ. Вглядываюсь в зеленый прищур, усталую улыбку, небрежно рассыпанные по лбу смоляные пряди. Меж бровей залегла морщинка. Тянусь пальцем разгладить. Раш перехватывает ладошку и целует каждый пальчик. Вглядываясь в красивое лицо, все еще не верю, что он жив после такой раны и потери крови.
Надо сменить бинты.
Ладонью ощупываю чужой живот. Под пальцами упругие кубики идеального пресса и ничего: ни бинтов, ни ран, ни шрамов… ни штанов. Последнее как-то особенно насторожило, заставив слегка отодвинуться. Глаза оборотня темнеют, дыхание становиться глубже, он со стоном откидывается на спину.
– Раш, ты в порядке?
Неуловимое движение и оборотень нависает надо мной. Жадно оглядывает лицо, останавливаясь на губах, изящные ноздри раздуваются, глубоко вдыхая запах.
– В полном, – жарко выдыхает прямо в губы. – Пальчики у тебя… шаловливые. Мне нравится…
Первое касание робкое, как просьба на разрешение. Губы чуть задевают мои, подразнивая, рождая желание настоящего глубокого поцелуя. Как раз этому желанию воли давать не стоит. Я пытаюсь отстраниться, ящер, пригвоздив тяжеленным телом к ложу, недовольно рычит. Не дав мне возмутиться, губы накрывает решительный, уверенный, лишающий дыхания поцелуй. Жалящее прикосновение языка, требующие подчиниться, отдаться во власть мужчины и страсти, которая тягуче– медленно заполняет собой каждую клеточку тела, лишая разума и других желаний. Поцелуи то иступленные, сминающие губы до боли, то упоительные, дурманящие, чарующе-нежные, заставляющие забыть реальность и смотреть в потемневшие от вожделения и страсти глаза. Пальцы ласкают шею, ключицы, скользят по набухшим вершинкам груди, рождая волны желания. С губ срывается стон, тело выгибается навстречу умелым ласкам, пальцы тонут в шелковистой гриве мягких волос. Глаза ящера совсем близко, в них плещется страсть, вытянувшийся игольчатый зрачок не скрывает сияние изумрудов. В голове картинка из прошлого: огромный скалящийся динозавр смотрит такими же кошачьими глазами, охраняя гнездо с кладкой яиц.
Яиц… Яиц! Раш такой же ящер! Сейчас ЭТО произойдет, и у меня внутри будет расти яйцо!
Я представила собственные роды виденного мною однажды страусиного яйца, и все вожделение мигом слетело, уступив место ужасу.
Нет! Только не это, я же умру!
Я затрясла головой, отпустила ящера и в ужасе зашептала:
– Нет! Нет! Только не яйцо! Не хочу яйцо!
Раш почувствовал смену настроения и поднял голову. Не теряя времени, перевернувшись на живот, скользнула, как была в прозрачной блузке и трусиках, из-под замершего оборотня на пол, резво поднялась и кинулась к ближайшему проему в стене, голося:
– Ма-ма-а-а! Только не яйцо! Не хочу яйцо!
В спину полетело возмущенное ящерово, переходящее в рычание:
– Лика, шагр тебя задери, что случилось?
Не удержавшись на гладком полу, поскользнулась и точненько въехала в проем на пузе, мысленно выбив страйк. Быстро поднялась, оглядываясь по сторонам. Увиденное в зале по размерам подходящей танцевальной, заставило судорожно сглотнуть. Ящер превратил ее в гардероб, где висели, валялись на полу, лежали, погребя под себя диваны, кресла, софы, оттоманки груды женской одежды и обуви. Медленно бредя через ворохи выше своего роста платьев, блуз, кофт, юбок, сорочек, корсетов, шляпок, плащей и накидок из дорогих и дешевых тканей, любых размеров на любой сезон, я холодела от страшной мысли. Все без исключения небрежно сваленные здесь вещи были ношенными с пятнами, заломами, дырками, оторванными карманами и пуговицами. Я споткнулась о высокие кожаные сапоги, стоящие рядом с кучей лежащей на полу обуви.
Почувствовав боль в пальце, очнулась.
Откуда здесь эта ношенная одежда?
В голове ясно нарисовалась картинка прощания с виверной и ее «шутливые» слова про поедание девиц.
Ящер не шутил! Он чудовище, маньяк! Это все одежда съеденных им девушек!
Паника накрыла с головой, я в ужасе захрипела.
Быстрее бежать отсюда! Одеться и делать ноги! Юбки, платья не подходят, убегая, запутаюсь в подоле. Нужны штаны!
Штанов не было, рядом с кожаным корсетом лежали такие же шорты. Искать на этом кладбище домашней одежды нет времени. Едва успела надеть и ухватить сапог, как шипение, усиленное эхом морозом прошло по позвоночнику:
– Куда собралас-сь? Мы еще не закончили, маленькая…
Я обернулась, выронила сапог, кровь застыла в жилах от страха, ящер стоял в проеме, жуткий как демон Изнанки. Разъяренный, что удовольствие прервалось на самом интересном месте, он принял боевую трансформацию, и едва сдерживался, чтобы не кинуться на меня. Огромный трехметровый, покрытый панцирем из черной чешуи с рогами и шипастым хвостом, выбивавшим искры из каменных плит пола, и когтями, которые оставляли глубокие борозды в каменной облицовке стен.
– Лика, иди с-сюда… – ящер шипел, прожигая меня взглядом, между черных губ мелькнул длинный раздвоенный язык.
Меня передернуло от отвращения. Взгляд затравленно заметался по зале в поисках выхода. Спасительная дверь была совсем рядом, пробежать шагов двадцать. Ящеру больше, но он быстрее меня, я могу не успеть. Отчаяние придало мне ускорения, я рванула наискосок к спасительной двери. Раш, зло рыкнул, в прыжке опустился на руки, окончательно утратив сходство с человеком, и скачками понесся за мной. Поскальзываясь на гладком полу, не успевая затормозить, я рванула ручку двери на себя, и ухожу в занос, больно впечатавшись плечом в стену, увлекая за собой дверь. Оборотень уже был рядом, горячее дыхание, воздушной волной опалило ноги. Я взвизгнула и попыталась протиснуться в открытую дверь, когда оттуда звеня и лязгая, хлынула блестящая тяжелая лавина. Дверь вела в крохотную оружейную до отказа набитую рыцарскими доспехами и оружием. Не сумев, затормозить ящер прямиком ушел под основной поток лавины, в громком лязге стали и серебра потонул его яростный рык. Огромная булава сорвалась с места и шипастым шаром припечатала чешуйчатую голову. Раш дернулся и затих.
Глава 33
Глава 33
Выбравшись из-под прикрытия двери, тяжело дыша, я обошла металлический курган, опасливо выглядывая врага. Груда доспехов и щитов полностью скрыла тело ящера, только торчащий кончик хвоста, увенчанный острым шипом, нервно подрагивал, убеждая, что он жив и только оглушен.
Схватив лежащий под ногами нож, засунула за пояс, бегом вернулась в гардеробную. Не теряя времени, путаясь в шнурах, натянула на блузку кожаный корсет, выбрала сапоги с высокими голенищами и застежками под коленом, молясь, чтобы подошли по размеру. Руки тряслись от страха, ругала про себя ремешки, что никак не попадали в разъемы пряжки. В звенящей тишине груда железа за спиной угрожающе звякнула, заставив содрогнуться, оборотень приходил в себя. Путаясь в рукавах, натянула короткую куртку. Коря себя последними словами, что спасла жизнь жестокому маньяку, потянулась за широким шарфом. На мою руку легла когтистая лапа, вторую резко вывернули, не давая возможности дотянуться до ножа.
– Куда ты собралась, сладкая деф-фочка? – ящер шипел в ухо, на глазах переходя в человеческую ипостась.
Через мгновение на меня снова смотрел один из красивейших мужчин в этом мире, теперь вызывающий у меня только страх и отвращение. Недолго думая, ударила каблуком по ноге и рванула в проем. Сзади раздался злобный рык, оборотень нагнал на выходе, подхватил брыкающееся и истошно орущее тело на руки, отнес и аккуратно сгрузил на кровать, спеленав шарфом. Тяжело дыша, сложил руки на груди, наклонился и зло уставился на меня.
– Какого шагра, Лика, все же было хорошо? – зеленые глаза сверкали яростью. – Ты же сама хотела. Что на тебя нашло?
– Развяжи меня немедленно! – хрипло прокаркала, извиваясь гусеницей в попытке выбраться из тканевого кокона, сорванное криками горло болело, тело еще трясло от пережитого ужаса и адреналина.
– Развяжу, когда успокоишься, – Раш сел рядом, притянул меня на колени. Я задергалась, пытаясь ударить ящера ногой.
Посадив спиной к себе, не стесняясь собственной наготы, сжав мои ноги между бедер, Раш поглаживал по спутанным волосам и шептал что-то успокаивающее на ухо. Не слушая чарующее мурлыканье, я лихорадочно соображала, как вырваться.
Он намного сильнее и быстрее и лучше знает свою пещеру, его можно только перехитрить, претвориться, что успокоилась и разведать обстановку, а при первом удобном случае сбежать.
– Я спасла тебе жизнь, отпусти меня, Раш! – осторожно начала я, стараясь не выдать волнение.
– Отпущу, после Зимних Снов, маленькая, – нежно шепнул на ухо, обдавая кожу теплым дыханием. – Перезимуешь у меня.
Оборотень распутывал длинные пряди волос, иногда мягко касаясь языком шеи и дул на влажную дорожку. Адреналин перегорел, и от мягких касаний пальцев, губ и языка по телу вновь растекалось желание, скручиваясь тяжестью внизу живота. Захотелось закрыть глаза и подчиниться этим ласковым умелым пальцам. Разум напомнил о яйце. Подавила истеричный вздох и, стараясь говорить спокойно, произнесла:
– Раш, ничего у нас не получится, я человек и не могу вынашивать яйца. Нет смысла удерживать меня насильно.
Говоря, обвела глазами свою «тюрьму». Комната не уступала размерами гардеробной, стены были зашиты разнокалиберными панелями из самоцветов, на манер мозаики. Агатовые, яшмовые, малахитовые драконы летали среди снежных вершин. В неверном свете живого огня факелов, поверхность камней играла, драконы оживали. Вся мебель вырезана из цельных кусков розового мрамора, инкрустированного гранатами и янтарем. Мягкими подушечками были завалены ковры у спуска на нижний уровень к бассейну. Несколько раз внимательно осмотрев комнату, я приуныла, стены были монолитами, выхода не было.
Но не может ящер приходить и уходить только порталом? И воздух сюда как-то поступает?
Внимание привлек один из факелов, которые через равные промежутки были закреплены на стенах. Пламя в нем странно трепетало.
Какой внимательной становишься, когда речь заходит о собственной жизни. Так огонь мог реагировать на сильные потоки воздуха. В этом месте мог быть проход. Сделав себе пометку, проверить при первом удобном случае, я почувствовала, как пальцы, перестав перебирать локоны, замерли.
– Ты о чем, Лика? – в голосе оборотня слышалось неподдельное удивление, он наклонился ближе.
– О беременности… – я нервно дернулась и зашипела от боли, оборотень не успел выпустить волосы из рук.
Минуту стояла тишина, прерываемая потрескиванием факелов, оборотень замер, переваривая сказанное мной, почувствовала, как уткнувшись в волосы, он громко застонал.
– Лика, так все это только из-за… – снова протяжный стон, к которому добавился зубовный скрежет. Раш развернул меня к себе, и с мукой в глазах прошептал:– Только с истинными парами мы можем иметь потомство. Ты не моя истинная, беременность тебе не грозит. Притом, мы живородящие, никаких яиц.
Соблазнительные губы были почти рядом, чуть наклониться, прижаться к ним, тело и разум снова подхватит упоительный водоворот удовольствия, из которого не хочется выныривать. Напомнив себе, что самое красивое, всегда самое опасное, прокурорским голосом продолжила допрос:
– Чья одежда свалена в соседней зале? – я чуть отстранилась от опасной близости губ.
– Девушек, которых…
– Ты съел… – я не дала закончить Рашу начатую фразу.
– Нет. Я живу очень давно, Лика. Очень! Я старше всех в мире Элурана. Создатели мне подобных – Демиурги Творцы миров. Последний раз я встречал Древнего три десятка Зимних снов назад. Это был старый, слепой дракон, в одиночестве умирающий в своей пещере. Он был рад напоследок поговорить с кем-то, кто помнит этот мир молодым и пустынным, когда ночные небеса еще не освещали братья-месяцы, а горы были холмами, и мир принадлежал только нам, Драконам, любимым детям Создателей, умеющим ходить в другие миры. В те времена каждый листок дерева, каждая капля росы сияла, наполненная магией. Этот мир был прекрасен, магия творила сама себя. Нельзя было понять реальность это или фантастические миражи Фата – Моргана. Демиурги оставили богов следить за молодым миром. А те, маясь скукой, наделали Высших и простейших, и нежить, и затеяли свои игры, сталкивая их между собой. Мир быстро заполнялся существами. Самыми забавными среди всех были люди. Им было мало отпущено срока, и они старались брать от жизни все. Во всех мирах люди старались получить недосягаемое, я много их повидал. Когда ты совсем зеленый на одном месте жить скучно, и драконы брали меня с собой путешествовать, надеясь, что я наберусь мудрости, – оборотень тихо засмеялся, – я не оправдал их надежд. Во многой мудрости – много печали. А я люблю радость жизни, и девиц похищаю для удовольствия. Они живут у меня сколько хотят, развлекаются, получают подарки, украшения, новую одежду, а свою оставляют мне в качестве трофея. Теперь ты успокоилась?
Тоже самое про девушек, отпущенных ящером мне говорил Курт, как я могла забыть?!
Кивнув, тут же почувствовала, как тугая пелена шарфа стала ослабевать, освобождая руки.
– Если ты один из Первых, почему выглядишь так молодо?
– Я живу на источнике магии. Ты же видела бассейн внизу, он возвращает прожитые годы. Хорошо, что я вовремя очнулся и вытащил тебя оттуда, еще пару часов и вместо тебя, там бы заливался ревом младенец. Одна девица так перекупалась, что пришлось возвращать ее родителям в корзинке, – оборотень залился смехом, вспоминая курьезный случай. – Ох и всыпала ее мамаша отцу, думая, что им подкинули его нагулянное дитя. Ты теперь проживешь многие сотни лет.
Кстати о детях… – ящер улыбнулся, стянул куртку и пальцы, лаская, прошлись по шее и спине, сорвав с губ стон.
Оборотень умело соблазнял, но слишком живо помнилось чудовище, несущееся на меня с оскаленной пастью. Я попыталась соскочить с коленей, но была поймана и крепко прижата к железной груди ящера. Невольно вдохнула его запах, он пах горьким шоколадом и горячим солнечным днем. От аромата закружилась голова. Пальцы ящера проворно развязывали шнуры корсета, а губы ласкать чувствительные места на шее. Опасаясь, что еще одной атаки озабоченного оборотня я не выдержу, выпалила первое, что пришло в голову:
– Я не могу быть с тобой, Раш! Ты для меня просто друг. Я люблю другого!
– Что значит люблю? – не переставая тянуть шнуры, раздраженно спросил оборотень.
– Обнимать, целовать, быть всегда рядом, принадлежать только ему и рожать от него детей, – выпалила я на одном дыхании, удерживая сваливающийся корсаж.
Оборотень замер, получив новую порцию информации для размышления. Воспользовавшись его замешательством, я соскочила с колен и отбежала на пару шагов в сторону, затягивая завязки корсета.
– И кто же этот счастливчик? – зло прошипел Раш, медленно поднимаясь и направляясь ко мне.
Оборотень буравил меня взглядом, пока я лихорадочно придумывала достойный ответ.
– Мне тоже интересно, кому повезло?
Мы с Рашем синхронно обернулись на голос. У мерцающего факела, положив руку на рукоять клинка и чуть склонив голову набок, стоял Элджей.
Глава 34
Глава 34
Открыв рот, до конца не веря в случившееся, разглядывала своего гуляку. В голове вертелась мысль, я оказалась права, факел указывал на замаскированный вход. Рядом зло шипел ящер, переходя в боевую ипостась, тело быстро трансформировалось, увеличиваясь в размерах, кожа темнела, черные чешуйки змеились, покрывая ее сплошной узорной броней, лицо вытянулось в морду, украшенную рогами, отливающие бронзой шипы венчающие голову утолщаясь на спине, спускались к кончику хвоста, нервно хлещущему хозяина по когтистым лапам.
– Какого ш-шагра ты тут забыл, Элш-шей? – раздвоенный язык мелькнул среди белых клыков, ящер подобрался, готовый отразить атаку.
Элджей невозмутимо взирал на оборотня, лишь пальцы чуть крепче вцепились в рукоять, готовые в любой момент вырвать меч из ножен.
– Ты забыл наш уговор, Раш? Я напомню, ты не трогаешь девиц, отмеченных мной, я помалкиваю про твою берлогу. На Лике был мой запах, ты унес ее с Лысой скалы, нарушив договор.
Ящер зло зашипел, скрежет когтей больно резанул уши. Пользуясь тем, что Элджей оттянул на себя внимание Раша, я поправила одежду, надела куртку и перепрятала нож в голенище, краем глаза следя за обоими. Элджей напрягся и побледнел. Раш едва сдерживался, хвост нервно бил по каменной плите пола, высекая искры тонким шипом.
– С-сам в-финофат, я ж-шдал Кларис-су, а ты ее перехв-фатил. Эта… – он ткнул пальцем в мою сторону, – шф-фырнула в меня камнем. Пришлос-сь в-фзять ее…
Элджей пальцем поковырял ухо, посмотрел на палец, прикидывая ценность наковырянного, вытер о штаны и вздохнул:
– С каких пор ты охотишься у Лысой скалы?
– Я сам в-фызвал Кларис-су ф-фальш-шифым письмом. Скоро З-симние С-сны, мне нужна деф-фчонка… – глаза ящера наливались алым. За яростным шипением я с трудом разбирала отдельные слова.
– Лика моя, я ее проводник. Про Клариссу не знал. До Зимних Снов есть время, найдешь себе другую, – Элджей посмотрел на меня, копошащуюся в одежде. – Лика, ты готова?
– Она не тв-фоя пара и ос-станется тут, – Раш чуть скользнул в сторону, заслоняя меня от оборотня, намереваясь обойти Элджея по кругу.
– И не твоя пара. Я ее первый нашел. Девушка принадлежит мне, – Элджей, не сводя глаз с ящера, вытащил меч и встал в боевую стойку. Раш зашипел и пригнулся, готовясь атаковать.
Я бочком, по стеночке двинулась к Элджею, вернее к выходу за его спиной. Стараясь ступать тише и быть незаметнее, я налетела на напольную вазу и вместе с ней загремела на каменный пол, кляня на все лады дизайнера этой пещеры. Оборотни синхронно повернулись в мою сторону. Резво поднявшись, я спиной отступала к факелу, за которым спасительный выход.
– Ладно, мальчики, вы тут создавайте истинную пару, а я пойду.
– Что ты сказала? А ну стой!
Оборотни и в этот раз не осрамились, слаженно выкрикнув вопрос мне в спину. Проскочив вход, я уже летела по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньку. Я почти не видела, пространство вокруг освещалось какой– то слизью, покрывающей стенки туннеля и слабо светившейся зеленоватым светом. На мое счастье туннель не имел ответвлений, и мне не пришлось блукать в поисках верного пути. Близость выхода чувствовалась по притоку свежего воздуха. Это придало сил, внутри все запрыгало от радости, и я припустила, не разбирая дороги. Туннель кончился неожиданно, и я вылетела на огромную каменную площадку перед входом, едва успев затормозить. Потерявши счет времени в пещере, не ожидала, что уже ночь.
Интересно, какая по счету? Я даже не знаю, сколько проспала у ящера. Да какая разница, отсюда надо уносить ноги и поскорее!
Встав на колени, осторожно подползла к краю и заглянула, в лицо дохнуло стылостью и сыростью. За краем площадки была пропасть, в темноте казавшаяся бездонной, никаких спусков или тропинок.
Ящер летает, ему тропинки к входу в пещеру не нужны. Но как попал сюда Элджей? Только если порталом, не карабкался же он по отвесной скале? Надо вернуться и раздобыть портальный камень. Разыскать принадлежащий Рашу, который выронила, когда снимала ножны с раненого ящера. Или взять тот, что у Элджея, трупу он все равно не нужен.
Мысль о смерти Элджея сжала тоской сердце. Помня жестокий бой ящера с Лигром, понимала, что шансов у Элджея победить не много, если дело дойдет до схватки. Сейчас возвращаться ни сил, ни желания не было. Присев на край каменного полигона, обхватила колени руками и решила ждать, вглядываясь в непроглядную темень.
– Далеко убежала? – насмешливый голос за спиной заставил счастливо выдохнуть. – Без Элджея никак!
Удивляясь счастливо екнувшему сердечку, пожала плечами, на языке вертелась очередная дерзость, но я прикусила язычок, молча соглашаясь с глумливым оборотнем. Элджей был надеждой на спасение, и спорить с ним не имело смысла. Он присел рядом, втянул запах, довольно хмыкнул и пристально меня оглядел.
– Пять минут тебе на отдых, а потом научу экстремальному спуску по вертикали моим методом. А ты мне подробно объяснишь, где взяла эту вещь, – пальцы оборотня чуть тронули вышитый серебром край черной блузки.
– Это долгая история, – уклончиво ответила я, стараясь отстраниться от наглого оборотня.
Нашел время, когда пристать…
– Дело идет к Зимним Снам, теперь ночи будут все длиннее, а я обожаю долгие истории, – оборотень улыбнулся, пошарил в кармане, достал пряник и протянул мне. – Поешь, тебе силы нужны.
Желудок, как будто ждал только этих слов, громогласно проголосовал «за». Молча взяв пряник сжевала сухомятку. За всеми событиями, я забыла, что ела в последний раз на поляне в лесу, где меня угощал рыбой ящер. Очень вкусной рыбой. Из врожденного человеколюбия надо бы спросить, что стало с Рашем, но состояние озабоченного, эгоистичного ящера меня сейчас совсем не интересовало. Доев пряник, отряхнула ладошки и вопросительно посмотрела на оборотня.
– Готова? Тогда слушай, сядешь вот здесь на край… – оборотень подвел меня к небольшой выемке на краю площадки. – Я спущусь по стене, и когда дам сигнал, обнимешь меня руками за плечи, ногами за талию и будешь держаться, пока не скажу отпустить. Не вздумай орать, иначе за успех спуска я не отвечаю. Поняла?
Я утвердительно кивнула, проверила нож за голенищем и села, где показал Элджей. Взглянула вниз, от ощущения бездны под ногами закружилась голова и замутило. Дыша размеренно и глубоко, попыталась справиться с паникой и подступающей тошнотой. Сев рядом, он уперся руками, найдя ногами опору, приподнялся и резко развернулся лицом к площадке.
– Разведи ноги… – приказал оборотень ровным голосом. Казалось, удерживать тело на отвесной скале ему не составляет труда. Стараясь не смотреть в темноту, сделала, как велел, и отвела глаза. Щеки жарко запылали, думая совсем о другом. Спустившись чуть ниже, он легко скользнул в мою сторону, устроившись между ног, руки легли по обе стороны от меня. Ухо опалило жаркое:
– Давай, Лика…
Я себе представила это «давай» над пропастью и покраснела от смущения, а потом побелела от страха.
– Лика, о чем мечтаешь? Цепляйся уже…
Отогнав ненужные мысли, прижалась к его мускулистому, напряженному торсу. Элджей хмыкнул и заскользил вниз, цепляясь за крохотные выступы пальцами, легко находя ногами опоры. Мой вес, похоже, не имел для него никакого значения. На мгновение дыхание перехватило, внутри все заледенело от страха, я сильнее сжала руки, оборотень спрыгнул вниз, пролетев пять метров, мягко спружинил на небольшой выступ.
– Отлипай, милая, а то еще чуть-чуть, и предложение придется делать как порядочному оборотню, – выдохнул мне со смешком в лицо, помогая расцепить сжатые намертво от страха пальцы. – Ходила по карнизу?
Я замотала отрицательно головой, нехотя отлипая от спасительного тела. От напряжения потряхивало, сжала зубы и кулаки, пытаясь унять тремор и не показать перед Элджеем слабость.
– Тогда двигайся за мной, прижимаясь к стене, приставным шагом. Поняла?
Тяжело вздохнув, кивнула, глядя, как Элджей развернулся и, легко удерживая равновесие, пошел вперед, по природному карнизу, шириной сантиметров двадцать. Невольно залюбовалась грацией этого, в общем-то, довольно крупного мужчины. Вспомнился кот Меланж, также вальяжно шествующий по перилам теткиного балкона. Вдохновленная этой легкостью и грацией, я устремилась за оборотнем. Душой устремилась и даже обогнала оборотня и возглавила шествие, а тело осталось позорно дрожать на крохотном уступчике.
– Лика, ты испугалась? – оборотень насмешливо бросил через плечо. – У нас даже дети легко справляются с горным серпантином.
– Ага, как же! То-то я не видела ни одного ребенка, – зло процедила сквозь зубы, едва переставляя, кажется весящие тонну ноги. – Видно все поубивались к чертям.
Элджей фыркнул, продолжая легко шагать впереди, насмехаясь этой легкостью над моей неповоротливостью и страхом.
