Текст книги "Я "за" любой "кипиш" (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 26
Глава 26
Разглядывая, чем бы сладким закусить вино, почувствовала, как холодные пальцы легли на мои плечи, резкая боль обожгла шею. Отчаянно пытаюсь крикнуть, но с губ срывается хриплый стон, сознание меркнет, и я проваливаюсь в темноту.
* * *
– Где я? Что происходит? – хриплый, едва слышный шепот срывается с губ, пытаюсь приподняться, острая боль пронзает шею, со стоном валюсь обратно. Пальцы нащупывают припухшую ранку под ухом. Что это следы укола или чьих– то зубов? Оглядываюсь, пытаясь сориентироваться, вокруг кромешная темнота и тишина. Странное ощущение наблюдения за собой. Снова сажусь, стараясь не двигать головой, всматриваюсь в темень, пытаясь хоть что-то разглядеть.
Может, я снова переместилась?
Слышится слабый шорох, как от шуршания шелковой ткани.
– Очнулась, прекрасно. Будешь себя хорошо вести, останешься жива, поняла? – певучий приятный баритон, прорезают холодные ноты ненависти. По тону ясно говорящий едва сдерживает ярость.
Спасибо грибам, я совершенно спокойна и мыслю ясно, а так наложила бы… в общем, паниковала! Кого я могла так разозлить? Скорее всего, это ошибка, и нужно поскорее все объяснить.
– Поняла. Где я? Зачем вы меня похитили? – голос еще плохо слушается. Воды бы выпить.
– Ты в моем замке, тессина. Мы с тобой ждем Калле Джеффо. У меня к нему старые сч-щ-щ-еты, – шипение зловеще прозвучало. – Ты такая сладкая малышка… он обязательно за тобой придет…
– Элджей! Я здесь из-за него?! – изумленно вскрикнула, прикусив язык.
Ох уж этот мой язык, когда голова вышла отдохнуть! Зачем было выдавать неведомо кому, что я знаю Элджея?! Могла бы отвертеться, потянуть время, разузнать побольше и попробовать бежать. Опять из-за этого несносного гуляки попала в переделку! Мало мне виверны!
– Отдыхай, тессина, – кресло заскрипело, отдаляющиеся шаги гулко отдавались в полной тишине. Мужчина уходил.
– Подождите, ориш! Можно немного воды и свечу. Я ничего не вижу в темноте.
Может и не стоило сразу так наглеть и выдавать о себе стратегически важные сведения? Все грибы эти, сначала говорю, потом думаю. Ладно, поздно плакать.
– Хорошо, я принесу, – немного подумав, согласился похититель.
Хлопок закрывшейся двери раздался выстрелом в моей голове. Поморщившись, я непроизвольно дернулась, и боль в шее не заставила себя ждать. Зашипев, прикрыла ладонью больное место, легонько массируя. Спустив ноги, почувствовала ледяной пол, обуви на мне не было. Ощупала себя, корсет и юбка оказались на месте.
– Болит?
Щелчок перед моим носом и на конце пальцев появился крохотный голубой язычок пламени. Перекочевав на фитиль свечки, он осветил лицо похитителя, изучавшего болезненную точку под ухом. Мягкие волны светлых волос обрамляют бледное лицо, на котором выделяются темные брови и черные омуты глаз со вспыхивающими красными искрами в глубине. Бледную губу прикусил клык.
Где-то я тебя видела? А не шуточки ли это в стиле оборотней? Переодели своего в вампира и решили меня до смерти напугать! Ну я вам покажу шуточки, шуты карнавальные! Наверняка Эллин и Зор постарались, шельмецы!
Тонкие и холодные как лед пальцы гладили ноющую кожу, замораживая боль.
– Сейчас станет легче. Извини, увлекся, ты такая вкусная… – улыбка открывает жуткий оскал клыков.
Совершенно ненатуральных, с такими челюстями только позвонки дробить, вампирский клык должен быть тонким и острым, чтобы аккуратно вены прокусывать. Это я вам, как профессионал, говорю.
Во мне поднимается ярость, сила и желание как следует отомстить шутникам.
– Грег, что происходит? Кто эта девушка? – ледяной женский голос и последовавший за щелчком яркий свет, ошеломляют, остужая поднявшуюся было ярость от затянувшейся шутки оборотней.
Грег явно не ожидавший появления дамы, отскочил как ошпаренный от меня, что-то невразумительно мямля. Высокая, тонкая как жердь вампиресса в черном глухом платье до пят в сопровождении деда и бабули переводит пылающий гневом взгляд с Грега на меня. Мы в огромном без окон пустом зале, если не считать редкие диванчики, стоящие вдоль стен на один из которых меня положил Грег. Под теряющимся в темноте потолком на толстенной цепи висит грубо скованная люстра, сотня свечей которой освещает каменный мешок. Напротив тяжелых, деревянных, двустворчатых дверей расположилась готическая семейка шутников.
– Мам, это… никто, просто девушка, – вампир умоляюще посмотрел на меня, как бы упрашивая оказаться все же девушкой, а иначе его мама убьет.
– Просто девушка…! Грег, сколько я тебя учила не играть с едой?! – голос вапирессы зазвенел под сводами, заставляя вздрогнуть и сжать плечи.
– Ну чего ты, Горпинушка, он же еще дите малое, трехсотлетнее, откуда ему знать, что с девками делать? – бабулька в вуали и черной тафте, вздохнула. – Был бы отец, подсказал, а так… Говорила тебе, Горпинушка, не привечай проходимца белобрысого, съела и забыла, а теперь…. Эх, грехи наши тяжкие… – бабуля шмыгнула носом, смахнув несуществующую слезу.
– Помолчите, мама! – вампиресса отмахнулась. – Грег, если это дочь мэра и оборотни снова пришлют отряд зачистки, я не знаю, что с тобой сделаю…
Как играют, как играют, их к нам в МХАТ, аншлаги гарантированы!
Поражаясь актерскому мастерству переодетых оборотней, смотрела разворачивающуюся передо мной трагикомедию, открыв рот.
– Не знаешь и не грозись! Ишь, взяла моду мужиками командовать! – дед одетый в длинную белую сорочку, протер лысину и закинул длинную бороду за спину, подскочил к Грегу и хлопнул по спине. – Не боись, внучок, конфузу… Первый раз завсегда страшно. Она… – кивнув на меня, – еще больше тебя боится…
Бабуля охнула и взмахнула руками, вампиресса зашипела, схватилась за голову и простонала:
– Отец, штаны наденьте, не прилично же…
– Тык, все, чем я напужать могу, уж лет пятьсот как отсохло. Опять же прохладу люблю вокруг интимных мест, чтоб не взопрело…
Грег побледнев еще больше, нервно кусал губы, стараясь не встречаться со мной глазами. Трагедия плавно перетекала в комедию, я тряслась от сдерживаемого, беззвучного хохота.
– Да что ты, старый дурак, сам позоришься, и нас позоришь! – бабуля, оттолкнув деда, подошла к Грегу, взяв за руку, со вздохом произнесла:– Пойдем внучек, я тебе колбаски кровяной дам и пирожков с ливером… утро скоро. Лицо и пальцы покалывает…
Вся толпа комедиантов, переодетых вампирами, испуганно переглядывается и быстро покидает зал. Впереди всех охая и, держась за поясницу, молодцевато подскакивает дед, следом, развевая черный муар подола, спешит вампиреса, замыкает шествие бабуля с Грегом. Вампир в дверях оборачивается и вопросительно смотрит на меня, на что бабушка, погладив его по плечу, вещает:
– Не переживай, Грегушка, никуда твоя зазноба не денется. До вечера погуляет по замку, а там и мы проснемся, – увещевала бабка, бормоча себе под нос:– Не заметила, как дите выросло, вместо жаб и гадюк, девок таскать начал…
Я остаюсь одна в гулкой тишине, вытираю выступившие от смеха слезы. Этот мир нравится мне все больше.
Глава 27
Глава 27
Слова бабули о пирожках и колбасе пробудили спящий до сих пор желудок, и тот не преминул о себе напомнить. Пришлось вставать и по ледяному полу босиком, прихватив оставленную вампиром свечу, идти искать кухню. Распашные дубовые двери вели в коридор, пройдя который, я очутилась на лестнице. Помня, что во всех замках кухня всегда внизу, смело пошагала вниз. Кухня и примыкающие к ней кладовые отыскалась на следующем этаже. В огромном каменном помещении в неплотно закрытые ставнями окна пробивался серенький рассвет. Я огляделась, в кухне, оборудованной очагом, не было плит, посуды для приготовления и употребления пищи, кроме скромного котелка, сиротливо висящего над очагом, да пары убогих плошек. Заглянув в массивные шкафы, стоящие вдоль стен, я увидела разных оттенков красную жидкость в прозрачных банках, рядами стоящих на полках. Каждая полка была подписана непонятным сочетанием незнакомых знаков и знакомых цифр. Внутри шкафа было намного холоднее, я потерла плечи и захлопнула двери.
Какие идиоты хранят краску в холодильниках?
Не найдя обещанных бабулей пирожков и колбасы на кухне, решила проверить кладовые. Внутри каждой клети было очень грязно, на полу вперемешку с сеном отчетливо проступали капли крови. В стенах были вбиты металлические кольца, к которым пристегивались цепи.
Странные приспособления для хранения мяса! Все у них не как у людей!
Хотела уже уходить, как звон цепи и дымок привлек мое внимание. Я открыла последнюю дверь и моему взору предстали трое оборотней, две девицы и паренек. Истощенные и бледные в грязной одежде, с замотанными шеями и запястьями, они сидели на полу, в жаровне, стоящей между ними курился дымок. На мое появление отреагировал парень, он поднял осоловевшие, будто со сна глаза, улыбнувшись, протянул грязное забинтованное запястье. Я осторожно втянула дым, уловив характерный запах. Был у меня такой опыт в студенчестве, исключительно в познавательных целях. Меня затрясло всю.
– Ах вы, наркоманы малолетние, дома родители переживают, в милицию звонят, по моргам, больницам вас, идиотов, ищут, а вы тут траву шмаляете! – я дернула парня за протянутую руку, и он послушно поднялся, чуть пошатываясь и продолжая глупо скалиться. – А ну, забирай своих подруг, и чтоб дома был через десять минут! Понял!
– Тетенька, не бейте! Я все понял, – оборотень кивнул, подхватил под руки совсем бесчувственную девицу и выполз из комнатушки. – Нас хозяева похитили. Держат тут, как еду.
Я подхватила другую, повернувшись к оборотню, зло скомандовала:
– Выход ищи по запаху, торчок!
Оборотень легко закинул тощеватую на вид девушку на плечо, втянул ноздрями кухонный воздух, не заботясь о судьбе второй подружки, чуть пошатываясь, побрел к выходу. Я потащилась, придерживая не желающую идти самостоятельно девицу за талию. Распущенные длинные волосы, пропитанные сладковатым запахом, лезли мне в нос, и вскоре я сама уже пошатывалась и похихикивала. Парень, шедший впереди меня, резко остановился, мы с девицей впечатались в широкую спину.
– Ну чего встал?
– Дверь закрыта. Заклятие на замке сработает на кровь девственницы, а эти… – он кивнул на подружек, – короче без девственницы не выйдем.
Не доверяя словам парня, я сама подергала намертво закрытый засов, казалось, металл чуть потеплел от моего прикосновения, но не сдвинулся ни на миллиметр.
– А как же хозяева выходят?
– Мышами летучими из окон сигают или порталом…
Оборотень бесцеремонно скинул с плеча подругу на пол холла и уселся спиной к стене. Аккуратно опустив девушку рядом с ним, поискала, чем бы разрезать кожу на ладони, на чем свет стоит костеря наркоманов и их недалеких родителей, городской совет, под носом у которого развели наркоманский притон и людей воруют прямо от стола.
Интересно, какой тогда должок у Элджея перед хозяином, может он курьер?
– Эй, ты не заснул? – толкнула свесившего голову на грудь парня. – У тебя есть чем ладонь расцарапать?
– Ну откуда, я же олень! Вон у нее есть… – он ткнул пальцем в мою ношу. – Только ее напугать надо, чтоб когти выпустила.
– Как напугать? Она же в отключке…
– А вот так… – парень наклонился над лицом девицы, отвел волосы у уха и заорал:
– Тинка, вставай, там Велька твоего Питека целует! – и резко отпрянул к стене сливаясь с поверхностью.
Девица вздрогнула, резво прыгнула на ноги, взмахом отвела волосы назад и прорычала:
– Где эта дрянь? Убью! – перевела мутный взгляд на меня:– Это ты к моему Питеку клеишься?
– Нет, не я. Олени и лоси не мой профиль, – сделав пару шагов назад на всякий случай, покачала отрицательно головой. – Мне помощь нужна, у тебя есть чем ладонь расцарапать?
– Вот это подойдет? – девица выпустила приличный коготь и помахала им перед моим носом, щерясь в хищной улыбке.
– Вполне… – я протянула ей ладонь, – процарапай до крови, но не глубоко…
– Так ты девственница?! – удивлению парня не было предела. – Вампиры еще ребенком утащили? На голову болеешь, и родители под замок посадили? Или дочка мэра? – перечислял оборотень, участливо глядя на меня.
М-да, олень он и в Африке, и на Элуране олень! Как же ты живешь без мозгов-то?
– Ну, какая она дочка мэра? Скажешь тоже! Косая Рыся страшнее всех демонов ада, – оборотница точила коготь о толстую дубовую обшивку двери. – Хотя, мэр мог прислать ее сюда под мороком, чтоб до смерти напугала бледных, когда морок спадет.
– Хватит разговоров… Как засов открыть? Тут заговор нужен? – я вернула разговор в конструктивное русло.
– Не надо заговора, размажешь по засову и готово, – парень смотрел, как подружка легко полоснула кончиком когтя по ладони, и алые капли тут же взбухли на поверхности. – Мажь…
Проклиная средневековую антисанитарию, приложила ладонь к металлу замка и чуть потерла, металл ощутимо нагрелся, я быстро отдернула руку, чтобы не обжечься. Оборотень осторожно потянул засов, и дверь, скрепя, распахнулась.
За порогом, куда хватало взгляда, шумел девственный, вековой лес. Эо только показался над горизонтом, небосвод имел тот нежный, золотисто-розовый цвет зари, указующий на раннее утро. Еще не веря в случившееся, парень притиснул меня к груди и чмокнул в щеку.
– Прими благодарность за спасение, и держись, доберемся до города, вызовем сюда зачистку…
– Я разве не с вами? – изумлению моему не было предела.
– Ты девица и через порог не перейдешь… – как малому ребенку втолковывал оборотень, – в замке девственники только малые дети хозяев. Вот чтобы не убежали, так придумано, чтоб одним ни-ни через порог. Сам помочь в этом деле не могу, прости. Много крови потерял, и трава эта…
– Олень, он и есть олень! – изрекла хищница, презрительно глядя на парня. – Рогатый…
– Не рогатый, а сохатый, – поправил парень, ничуть не обидевшись. – Нам не привыкать, киса…
У девушки нехорошо сверкнули глаза, и зарокотало в груди.
– Сама разберусь. Что за город? – прервала загорающуюся перепалку молодых.
– Ременн, он за этим лесом, к полудню дома будем, – пояснил парень и поудобнее пристроил вторую, так и не пришедшую в себя девицу на плече.
– Буррек далеко от него?
– Пару дней пути. Значит, сама из Буррека?
– Оттуда…
– Я туда тоже сообщу, скажи кому…
– Оришу Трою Калле Брассу.
Оборотень согласно кивнул и поманил ревнивую Тину. Девушка, смахнув слезу, прижалась ко мне, прошептала благодарность и перепрыгнула порог. Для проверки высунула руку на улицу, но пальцы встретили плотную невидимую преграду, с силой двинула в нее одним кулаком, потом другим и, отступив, обреченно вздохнула. Помахав рукой ребятам, пару минут с тоской смотрела им в спину, в сердцах хлопнула дверью от души и решительно пошлепала искать «вампиров». Говорить ребятам, что это ряженые не стала, пусть вызывают зачистку.
Хотя, надеяться на спасение не стоит, от оборотней так разит дымом, что им могут не поверить.
Вздохнув, отправилась на кухню, забрала свечу, проходя коридор, свернула на лестницу, ведущую вниз, в подземелья. У меня так и чесались руки вырвать ложные вампирьи клыки. Профессиональное, наверно.
Глава 28
Глава 28
Спускаясь все ниже под землю, совершенно не чувствовала спертого воздуха или запаха сырости, свойственного всем подземельям. Сухое тепло ласкало озябшие босые ноги и плечи. Я согрелась и, наконец-то, перестала дрожать и с интересом оглядывалась по сторонам. Подземные этажи оказались не подвалами, как я решила вначале, за каждой дверью, куда я сунула свой любопытный нос, находились жилые помещения, вроде кабинетов, гостиных, курительных, бильярдных и танцзала. Все комнаты закрыты, но только я дотрагивалась измазанной в крови рукой до замков, магические запоры тут же раскрывались. В одну из комнат зашла, заинтересовавшись развешанными по стенам странными предметами: кнутами, плетьми, розгами разнообразной толщины, кандалами и наручниками, цепями, кожаными штуками вроде масок.
Своеобразная у них оружейная комната! Пыточная какая-то, для мести шутникам как раз подойдет.
Я прошлась по ряду, выискивая, что потяжелее и в руку удобно ляжет. Взгляд натолкнулся на черную, длинную, толстую штуку, вроде дубинки. Она идеально слилась с ладонью. Я, воодушевившись, продолжила поиски. В углу среди ножей, топориков и острых лезвий скромно затесалась пара напильников. Выбрав тот, что поувесистее, решила, что моя экипировка на этом закончена. Прикрыв ногой дверную створу, потопала дальше по коридору. Из последней по коридору двери пробивался свет. Заглянув в приотворенную дверь, увидела десяток зажженных свечей в поставцах, бросавших неверные колеблющиеся тени на окружающие каменные стены и камин. В середине комнаты на металлических подставках стояли гробы. Озадаченная открывшимся зрелищем, стояла на пороге, не решаясь войти.
Вокруг стояла тишина, прерываемая треском восковых свечек. Вспомнив малолетних укурышей, свое похищение и болезненный укус в шею, я решительно шагнула вперед. В первом гробу с открытыми глазами возлежала вампиресса.
– Мамочка, привет! Не ждала? По глазам вижу, что нет! Смотри, что я нашла… – и с хитрой улыбкой помахала черной штукой у нее перед носом. По лицу вампирессы прошла судорога, на мгновение исказившая черты. – Что-то ты бледненькая, давай я тебя подкрашу. Да ты не бойся, у меня в школе была пятерка по рисованию.
Я оглянулась и заметила толстый слой сажи в камине. Зачерпнув на палец жирной черноты, щедро нарисовала Горпинушке брови по последней моде, подвела густо глаза и, вспомнив, как она третировала свою семью, пририсовала усики Гитлера.
Вампиресса глазами на выкате следила за моими действиями, цвет лица сменился с бледного на зеленоватый, но пошевелиться не могла. На неживом словно маска лице жили только глаза.
Вот актриса! Это ж надо совсем свихнуться, чтобы поверить, что ты вампир и вести себя как вампир! Совсем с катушек тетка съехала!
– А кто тут у нас еще есть? – растягивая слова, подошла к следующему гробу. На меня смотрел Грег. – Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… Ты от меня спрятался, а я тебя нашла и буду наказывать… – не больно шлепнула его черной штукой по носу. Веки Грега задрожали, глаза забегали в разные стороны, из намертво сжатых зубов послышалось шипение. Перехватив импровизированную дубинку поудобнее, огрела его по лбу пару раз. – Шипишь на меня, змееныш, вот тебе!
Взобравшись на подставку, перекинула ногу, забралась в гроб и уселась верхом на Грега. Парень даже не шелохнулся, только глаза внимательно следили за черной штукой у меня в руке.
Ну, что ж, Грег, подыграю тебе. Хочешь, чтобы я считала тебя вампиром? Значит, буду разбираться с тобой, как с вампиром. Нашлепаю по дурной башке, чтобы думал ею в следующий раз!
– Ну что разберемся, Грег? У тебя, засранца клыкастого, было дело к Элджею, вот и разбирался бы с Элджеем как мужчина с мужчиной, а ты похитил слабую девчонку и укусил! Не хорошо, Грег, очень не хорошо! Придется тебя наказать! Знаешь, как этим наказывают непослушных мальчиков? – Грег, по-видимому, знал очень хорошо, при последних словах, глядя на черную штуку в моих руках, из глаз выкатились крупные слезы. – Ну-ну, глупышка, не надо слез, теперь все будет в серьез. Я же профессионал в этом деле. Не бойся, дыру не пробью! Хотя, если увлекусь…
Грег издал не то мученический стон, не то мычание. Слезы заструились сплошным потоком, промокая светлые пряди на висках. Я отложила дубинку и достала напильник. Поиграла им, прокручивая в пальцах и проводя по алмазному напылению ноготком. Приподняв верхнюю тонкую губу, примерилась к выступающим клыкам парня и начала подпиливать. Грег в ужасе скосил полные боли и страха глаза на двигающийся с визгом рашпиль, шипение со свистом выходило из сжатых зубов. Зубки сопротивлялись, с визгом елозя по блестящему покрытию. Но я была упорной, поднажала, и с особо противным скрежетом, зачарованное напыление начало точить зубную эмаль. Сняв острые кончики, полюбовалась на свою работу.
– Ну вот, красота же! А ты плакал… – заботливо стряхнула пыль с его расшитого серебром жилета. – Теперь понял, что чувствует беззащитная жертва? Запомни накрепко. Вот, – помахала перед его носом черной штукой и сунула ее ему в сложенные на груди руки, – никогда не будь таким.
Воодушевившись профессионально проделанной работой, аккуратно слезла с Грега и направилась к следующему гробу, в котором отлеживался дед. Вампир хитро подмигнул мне и улыбнулся беззубой улыбкой, показывая, что пилить у него нечего. Он мне нравился и не в моих правилах стариков обижать. Бабуля нервно переводила взгляд с меня на рашпиль в моих руках, тонкие губы подергивались, силясь сказать что-то. Наклонившись к ней поближе, умоляюще прошептала:
– Бабуль, вы про колбаску говорили и пирожки, может, угостите? Есть очень хочется… – веки пожилой вампирессы пару раз хлопнули, переваривая мою просьбу, зрачок из игольно– узкого начал расти, заполняя красноватую радужку, губы бабули посинели и вытянулись в тоненькую полоску, подбородок задрожал от негодования. Досадливо поморщившись, я отстранилась. – Ладно… Нет, так нет, и не надо на меня зрачок расширять…
Не задалось общение с негостеприимными хозяевами, слишком уж вошли в роль вампиров эти шуты. На мой вкус переигрывали изрядно. Так и хотелось крикнуть, уподобляясь великому Станиславскому: «Не верю!» Я понимаю, максимальное погружение в образ до состояния одержимости, до потери своей личности, но гостей-то принято кормить. Почти сутки мерзну голодная в огромном каменном замке.
Огляделась по сторонам, взгляд скользил по унылым серым стенам, сложенным из дикого камня. Ни гобеленов, ни портретов прославленных предков в париках и кринолинах, ни ковров, ни герба какого-нибудь завалящего. Скучно. Решение возникло мгновенно, вспомнив краску, которая хранилась в шкафах, я решила разрисовать им напоследок стены граффити. Баловалась, еще учась в школе, разрисовывала ограждения магистралей.
Поднявшись в кухню, взяла несколько банок разных оттенков, в одной из нижних комнат прихватила виденную мною ранее кисть, и задумалась над эскизом. Множество идей проносились в голове. На слишком сложные не хватало времени, вечер не за горами. Выбрала свой любимый вариант. Имя «Анжелика» с нимбом и крылышками, жаль, нет золотой краски, нимб и крылья получились бы эффектнее. Подоткнув юбку и закатав рукава, обошла комнату в поисках наилучшей фактуры. Приглянулась стена напротив входа хорошо освещенная свечами в поставцах. Закусив губу, в творческом порыве, наносила мазки, удивляясь странному запаху краски и густой консистенции.
Или мне как плохому танцору, пол сучковатый? Аэрозолем было бы быстрее и удобнее, но в Средневековье приходится обходиться подручными средствами.
Напевая незатейливую песенку, придавала буквам эффект объема и зеркальности. Оценивая общий вид, отошла к входу, по дороге подмигнув «моим» вампирам. Улыбнулся в ответ только дедуля, остальные нервно втягивали носом воздух, а бабуля вообще закатила глаза и потеряла сознание. Домазывая темной, почти черной краской тень от букв и нимба, я вздрогнула от неожиданности, почувствовав ледяную руку на плече.
