Текст книги "В дебрях Камасутры"
Автор книги: Светлана Славная
Соавторы: Анна Тамбовцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Буйволы и правда нежились в зарослях тростников, время от времени лениво пофыркивая и поворачивая свои огромные серо-синие тела. Длинные, загнутые назад рога и диковатый взгляд не предвещали ничего хорошего.
– Ну, давай же, – поторапливали Гвидонова волки. – Вон тот, крайний, очень аппетитно выглядит!
Егор взглянул на мускулистую тушу, способную затоптать человека насмерть, и подумал, что белая горячка на деле оказывается куда опаснее, чем он предполагал.
– Эк меня колбасит, – пробормотал Гвидонов. – Вы уверены, что я должен завалить эту махину?
– Да, да, да! – затявкали волки.
Егор опустился на корточки, размышляя, с чего бы начать операцию по захвату буйвола. По правилам сновидений сейчас у него в руках должен был бы появиться охотничий бластер с автоприцелом, однако вокруг не было видно даже древней винтовки.
– Совершенно невменяемые глюки, – недовольно констатировал Гвидонов. Оставалось надеяться на собственные силы, то бишь попробовать завалить буйвола голыми руками, предварительно выманив его из болотистой жижи. Впрочем, в распоряжении Егора оставался зоотранслейтор... Маугли подергал Егора за штаны:
– Слышь, Багир, а может, мне подкрасться к нему сзади и чем-нибудь пугнуть, чтоб он помчался прямо на тебя?
– Молчи, глюк, молчи. От твоих идей совсем тошно становится.
С чего бы начать беседу с буйволом? Неприятно говорить существу, обреченному на заклание: «Мы с тобой одной крови!» Пожелать ему «доброй охоты» пред лицом голодной волчьей стаи будет вообще верхом издевательства. Так как же соблюсти приличия?
– Эй, приятель! Как водичка? – кинул Егор пробный камень.
Буйвол повел лиловым глазом и отвернулся. Вот и конец беседе: чтобы загрузить объект через линзы зоотранслейтора, необходим прямой зрительный контакт.
– Повернись, дело есть! – заорал Егор, стараясь привлечь к себе внимание собеседника.
Буйвол протяжно и громко фыркнул, что означало крайнюю степень презрения.
– Ах, ты материться? Ну, держись, парнокопытное, я тебе рога-то пообломаю, – рассердился Егор.
– Кулаком? – в азарте подпрыгнул рядом сын «богини».
– Силой мысли.
Егор искоса взглянул на мальчишку и вдруг просиял:
– А ну-ка, раздевайся. Нам нужна приманка.
– Багир, ты не сделаешь этого! – в ужасе попятился Маугли.
– Как ты не понимаешь, нам нужно его раздразнить. Раздевайся живее.
Юный бог покорно обнажил щуплое тельце. Егор разорвал по шву красную мешкообразную рубаху и удовлетворенно хмыкнул:
– Сейчас я вам покажу, что такое коррида! Маугли, брысь отсюда, чтобы тебя не задели ненароком!
– Так я не буду приманкой? – не поверил своему счастью пацан.
Егор расхохотался:
– На твои косточки можно приманить разве что нянек с котлетами. А буйволы вообще привередливы, идут только на красное. Эстеты!
Он лихо крутанул развевающуюся тряпицу:
– Эй, быки и носороги! Выходите из берлоги! И врага – на рога... Впрочем, это уже не обязательно.
ГЛАВА 11
Удивительное дерево баньян. Это дерево может заменить собой целую рощу, ибо у него не один ствол, а несколько сотен. От главного ствола горизонтально расходятся сучья, а от них спускаются вниз тонкие ростки – воздушные корни. Когда они касаются земли, то прорастают в нее и подпирают толстые сучья, как прочные балки в доме. Центральный ствол растет выше, и опять повторяется тот же процесс: еще один ряд толстых сучьев с воздушными корнями образует следующий ярус. Чем выше поднимается ствол, тем больше появляется новых ярусов ветвей, а молодые стволы, пустив прочные корни в землю, наследуют способность укореняться, разветвляться и давать новые ростки, и кажется, нет предела этому процессу. Самый первый ствол может состариться и даже сгнить, но произошедшие от него побеги продолжают жить и дают жизнь другим. В этом-то густом переплетении стволов, корней и ветвей и застрял могучими рогами доведенный новоявленным тореадором до исступления буйвол.
Схватка была зрелищной. Буйвол поначалу не мог понять, зачем ему предлагают гоняться за никчемной тряпицей, но, когда Гвидонов принялся прямо ему в глаза говорить разные гадости, он не выдержал. С громким чавканьем покинув свое уютное лежбище, буйвол выбрался на твердую землю и угрожающе захрапел.
– Когда я пьян, я очень храбр! – вскричал Гвидонов. – Особенно во сне.
Буйвол взрыхлил жестким копытом землю и кинулся на обидчика. Обидчик укрылся за тряпицей, но в последний момент ловко отскочил в сторону, и разъяренная туша, боднув рубаху сына Кришны, пронеслась мимо.
– Тормози! – заорал Гвидонов – Зрители вызывают тебя на бис!
Голодные «зрители» нетерпеливо подвывали, перебегая из «партера» в «амфитеатр» в зависимости от развития событий. Гвидонов начал уставать. Буйвол впал в неистовство. Было ясно, что он твердо решил растоптать в лепешку непрошеного наглеца вместе с его тряпицей.
– Эй, приятель! Может, возьмем тайм-аут? – совсем запыхавшись, предложил тореадор.
Какое там! Буйвол взбрыкнул не хуже мустанга и вновь кинулся в атаку.
Пот заливал Егору глаза, ноги дрожали от усталости. «Это не сон, – с ужасающей отчетливостью начал понимать он. – Я на самом деле нахожусь посреди джунглей в компании голодных волков и машу красной тряпкой перед носом разъяренного буйвола. Скоро я споткнусь, и на этом все закончится».
– Бред!!! – во весь голос заорал Гвидонов. – Как я мог оказаться посреди джунглей? Проклятые галлюцинации, я вам устрою курс лечения в реабилитационной клинике!
Он совершил очередной акробатический прыжок и внезапно почувствовал, как острый сучок пропорол его ногу чуть выше колена. Егор охнул от боли: вот тебе и галлюцинации...
Меж тем противостояние продолжалось. С морды буйвола клочьями летела пена, по ноге Егора струилась кровь. Тореадор исполнил обманный маневр – и вдруг бросился бежать. Волки «на галерке» завизжали от возбуждения. Буйвол топотал копытами, пыхтя громче перегревшегося локомотива. Развязка приближалась. Почувствовав, что противник его настигает, Егор на ходу обернулся и швырнул изрядно разодранную тряпицу прямо в морду врага. Не останавливаясь, буйвол затряс головой. Егор резко нырнул в сторону, покатившись по сухой траве, а разогнавшаяся, потерявшая зрительную ориентацию махина с треском влепилась в гигантский баньян. Животное дернулось, пытаясь высвободиться из крепкого капкана, но изогнутые рога лишь прочнее застряли в путанице переплетенных стволов.
Волки не стали ждать, что быстрее сломается: дерево или рога. Обгоняя друг друга, они кинулись на бьющуюся жертву, спеша впиться клыками в беззащитное горло. Гвидонов, пошатываясь, опустился на траву, не в силах оторваться от кровавого зрелища. Его мутило. Бывший противник, мощный и непримиримый, на глазах превращался в груду дымящегося мяса. Егор судорожно вздохнул – и потерял сознание.
Очнулся Егор оттого, что кто-то настойчиво хлопал его по щекам и дул прямо в нос. Голова раскалывалась, перед глазами плавали круги, застилая смутно знакомую физиономию какого-то мальчишки.
– Где я? – простонал Егор.
– В джунглях.
– Кто я?
– Багир.
– А ты кто?
– Я Маугли.
– Да ты что?
– А что, ты сам так сказал.
– И ты не глюк?
– Я не глюк, я Мозгопудра!
– В принципе это одно и то же...
Пацан призадумался:
– Не думаю, что ты прав. Я – Раджагрих Сиддхартах Мозгопудра, божественный сын Кришны.
В голове у Егора зазвенело: это что же получается – он умудрился встретиться посреди джунглей с сыном Соньки безо всякой помощи дочки его няньки?!
– Ну, Сидкадрих Раджхартах...
– Раджагрих Сиддхартах!
– И как только твоя мать все это выговаривает... – выдохнул Егор.
– А она меня Васькой зовет. Или, когда сердится, Василием Салтановичем.
Смысл услышанного начал постепенно доходить до Егора: ну Сонька, ну дает... Выходит, верховный жрец тут ни при чем, божественный Мозгопудра – сын древнеславянского царя Салтана!
– Знаешь, Салтаныч, не каждый может похвастаться таким количеством имен. Я даже растерялся: как тебя теперь называть-то?
Парень пристально посмотрел в глаза Егору:
– Зови меня Маугли. Я согласен.
Они скрепили союз рукопожатием.
– Багир, пойдем отсюда, очень уж противно смотреть, как волки раздирают буйвола... – Маугли потянул Егора за руку. Тот встрепенулся:
– Ты прав, Маленький Брат. Бежим скорее.
Они поднялись на ноги и поспешили в сторону чащи.
Привал сделали на поляне близ тихой заводи. Лучи заходящего солнца отражались в воде. Палящий зной сменился вечерним умиротворением. Егор разглядывал драную царапину, из которой все еще сочилась кровь. Маугли деловито присел рядом:
– Может, послюнявить?
– Спасибо, Маленький Брат. Я как-нибудь сам.
– О, придумал! Сейчас принесу воды, и мы смоем всю кровь. – Мальчишка проворно вскочил и побежал к тростникам.
– Маугли, стой! – закричал Егор. – Ты уже знаешь заветные слова, которые могут успокоить водяных змей?
Мальчик застыл на месте:
– Нет: А ты?
– Ну, в принципе...
– Багир, научи! – взмолился мальчишка, восторженно глядя на своего старшего товарища. Егор сдался:
– Чтобы сказать что-либо животному, я должен видеть его глаза. Но вряд ли у меня получится беседа с водяной змеей: она успеет по три раза ужалить нас обоих, прежде чем я что-либо разгляжу на ее морде.
– Жаль, – поник Маугли. – Что же делать? Пить так хочется... Да и есть тоже... А скоро станет совсем темно... – Мальчишка поежился.
– Да, Это проблема, – нахмурился Егор. – Развести бы нам костерок, а то, боюсь, знакомством с волками сегодняшние приключения не ограничатся. У тебя зажигалки нет?
Маугли удивленно вытаращил глаза.
– Ну да, откуда у тебя зажигалка. Ее даже у меня нет... – Гвидонов почесал в затылке. – Придется эксплуатировать законы физики.
Егор чуть наклонился и извлек из глаз загружающие линзы зоотранслейтора. Малыш сдавленно пискнул.
– Не пугайся, Маленький Брат, мои глаза остались на месте. Это всего лишь линзы – оптическая часть одного умного прибора. Жаль, солнце уже садится, мы можем опоздать... – Он поспешно сгреб кучку из сухих веточек, поплевал между линзами и принялся ловить последние лучи дневного светила. Через некоторое время веточки задымились и искорка пламени весело подмигнула друзьям.
– Очаг готов, – весело объявил Гвидонов. – Теперь бы котелок да что-нибудь для похлебки.
– Я видел на берегу черепаху, – подскочил пацан. – Давай зажарим ее прямо в панцире?
– Маленький Брат, ты становишься настоящим охотником!
Черепаха сопротивлялась недолго: Егор вонзил под панцирь импровизированное копье, на котором и понес ее к костру. Маугли притащил большую корягу, и они уселись со всеми удобствами, пуская голодные слюнки.
И тут из сгустившейся темноты вновь выступили серые тени.
– Свободный Народ? – удивился Гвидонов. – Хотите погреться?
– Человечий детеныш наш, – подрагивая от нетерпения, заявил вожак стаи. – Отдай человеческого детеныша!
– Опять двадцать пять! Я же отдал вам буйвола.
– Спасибо, было очень вкусно, – облизнулись волки. – Но теперь мы решили съесть вас.
– А как же Закон Джунглей?
– Жрать охота, вот и весь закон, – рыкнул вожак.
Егор начал закипать.
– Слушайте, вы! – крикнул он, снова невольно вспоминая бессмертный текст Киплинга: – Весь этот собачий лай ни к чему. Я был готов стать вашим братом, но теперь я стану звать вас собаками, как и следует человеку. Я ухожу от вас к своему народу! Джунгли теперь закрыты для меня, но я буду милосерднее вас. Я не предам вас людям, как вы предали меня. Между нами не будет войны. Однако нужно заплатить долг, прежде чем уйти... Маугли, смотри, сейчас я покажу тебе, что такое Красный Цветок! Кстати, весь этот текст должен был произносить ты.
Егор толкнул костер ногой, и вверх полетели искры. Волки отшатнулись. Тогда он сунул в огонь сухой сук, так что мелкие ветки вспыхнули и затрещали, и завертел им перед собой, разгоняя ощетинившихся от страха зверей.
– Бей их! – подпрыгивал рядом шустрый мальчишка.
– Вот так и вот так бьем мы оборзевших собак, когда становимся людьми! – орал разошедшийся Гвидонов, раздавая удары направо и налево. Скуля и подвывая от ужаса, волки бросились прочь – спасать опаленные шкуры.
Поле боя опустело.
– Как думаешь, они не вернутся? – спросил Маугли.
– Пусть только попробуют. Уж я затолкаю им в глотку Красный Цветок. – Егор, остывая от битвы, опустился на корягу.
– Багир, а почему ты сказал, что ругаться на волков должен был я?
– А кто из нас Маугли? – усмехнулся Гвидонов. – Эх, Маленький Брат, тебе еще учиться и учиться. Вот вернемся домой... – Он неожиданно замолчал. – Кстати, а как это ты оказался посреди джунглей? Тигр унес?
– Что ты, – испугался Маугли. – Пошел прогуляться с верховным жрецом, а потом от него сбежал.
– Почему?
– Не понравилось выражение его физиономии.
– Хитро, – покачал головой Гвидонов. – А как думаешь действовать дальше?
– Ну ты ведь отведешь меня домой? – простодушно улыбнулся ребенок.
– Еще бы знать, в какой стороне этот дом...
– Какая разница! – Малыш сладко зевнул и свернулся калачиком. – Разбуди, если будет что-то интересное, ладно?
Егор взглянул на худенькое голое тельце:
– Эх, Маленький Брат, а ведь я же тебя последней рубашки лишил! – Он стянул с себя одежду и прикрыл Сонькиного сына. – Спи, божественный Мозгопудра.
Мальчишка его уже не слышал. Егор подкинул в костер еще веток. Его ожидало долгое ночное дежурство. Подперев голову рукой, Гвидонов смотрел на огонь и думал о том, где сейчас могут быть его друзья.
Сонька металась по храму, не находя себе места от волнения. До темноты известий о судьбе ее сына так и не поступило. Жив ли он? Неужели мальчику придется заночевать в джунглях? Нет, Гвидонов не настолько безумен, чтобы повести ребенка прямо в когти голодным хищникам. Тогда где же он прячется? Нашел приют в городе? Или отправился прямиком в свое время, демонстрировать малыша сотрудникам НИИ?
Соньку бросило в жар. Отыскать бы их машину времени да устроить там засаду... Грудь богини любви неожиданно завибрировала. Сонька сунула руку за пазуху и извлекла на свет три мини-рации, отобранные у бесчувственных пленников. По крошечным экранчикам бежала идентичная строка:
«Центр – мудрецам. Почему пропустили еже, дневную связь? Все ли в порядке? Ответить немедленно».
– Начинается, – сквозь зубы процедила Сонька и вдруг радостно вспыхнула: в Центре ничего не знают! Значит, Васька не попал в ИИИ!
Она внимательно осмотрела рации, выбрала ту что принадлежала Сыроежкиной, и осторожно набрала ответ:
«Мудрецы – Центру. Извините, заработались. Больше не повторится».
«Почему не откликаются остальные?» – не унимался передатчик.
«Вероятно, еще заняты», – выкрутилась Сонька.
«Чем?» – припечатал незнакомый радист.
– Вот ведь зараза! – выругалась Сонька и в сердцах отстучала:
«Получают конфиденциальную информацию от рупаджив. Меня с собой не взяли. Сижу грущу. А как дела у вас?».
Передатчик на минуту замолчал, а потом выдал неожиданное признание:
«Мне тоже не очень весело на ночном дежурстве».
Сонька фыркнула в кулак. Доклад Центру сворачивал в любопытном направлении.
«И у нас ночь...» – кинула она пробный камень. Незнакомый радист немедленно отозвался:
«Я знаю. Вы уже напали на след Сони?».
Вот ведь незадача! Ему о романтике, а он мордой об стол.
«Нет», – отрезала она.
«Доложите обстановку более детально», – настаивал передатчик. Ах так? Ну что ж, сам напросился! Сонька коварно улыбнулась и начала:
«Обстановка моей комнаты проста. Зеркало, свеча, низкая кровать. В окно заглядывает полная луна, я совсем одна. Подхожу к кровати. Снимаю с рук тяжелые браслеты...».
«Какие браслеты? – замигал передатчик. – Ничего не понимаю, выражайтесь конкретнее».
«Золотые, с зелеными изумрудами, – невозмутимо продолжила Сонька. – Теперь я начинаю разворачивать сари...».
«Варвара, вы ли это?» – возопил незнакомый радист.
«Я пышная блондинка с голубыми глазами», – гордо ответила Сонька.
В эфире повисла продолжительная пауза. Затем экран рации снова засветился:
«Варвара, к чему такая конспирация? Здесь все свои».
«Извините. Хотела вас позабавить».
«У вас это здорово получается. Так что там насчет браслетов?».
Сонька расхохоталась.
«Браслеты с тихим звоном падают на пол. Сари волной соскальзывает к моим ногам. Переступаю легкую ткань и опускаюсь на край кровати. В зеркале отражается...».
«Шухер! – замигал передатчик в аварийном режиме. – Идет начальство. До связи, Варвара! Я попрошу оставить меня на вторую смену».
Сонька спрятала рации на место. Первый контакт с Центром установлен. Не так уж это и страшно. Она им поморочит головы, будьте уверены. Лишь бы скорее нашелся Васятка...
Егор разбудил Маугли на рассвете. Они дружно доскребли остатки жаркого из панциря черепахи и собрались в путь.
– Жалко тушить огонь, – произнес Маугли. – Очень он нам вчера помог.
– Это говорит человек! – восхитился Егор. – Ты прав, Маленький Брат, нам не стоит расставаться с огнем. Возьмем его с собой.
– На палке?
– Нет, на палке неудобно. Киплинг утверждает, что люди носят горячие угли в оплетенных горшках, выложенных изнутри глиной.
– Кто такой Киплинг?
– Человек, который потом опишет твои приключения.
– А, еще один жрец, – разочарованно протянул Маугли.
Егор сплел нечто вроде авоськи из гибких стеблей, погрузил туда панцирь черепахи и размазал по донышку немного грязи. Труднее всего оказалось перекладывать угли. Наконец Красный Цветок был упакован. Егор вставил в глаза линзы зоотранслейтора, заморгал – и вдруг охнул от досады:
– Вот черт!
– Что случилось?
– Линзы испорчены. Наверное, поврежден микрочип. Зря я их использовал для разведения огня, теперь не смогу объясняться с животными.
– Но ведь волки тебя вчера отлично поняли, – удивился Маугли.
– Еще бы они не поняли, когда я размахивал горящей дубиной! Хорошо хоть слуховая мембрана с синхронным переводом осталась цела. – Гвидонов сунул линзы в потайной карман штанов. – Пойдем, Маленький Брат.
Шли они не слишком долго. Из-за повреждения зоотранслейтора Егор не мог спросить дорогу у многочисленных обитателей джунглей, зато очень внимательно прислушивался к их голосам.
– Человек! – пугливо переговаривались молодые олени, скрываясь за густым кустарником. – Он направляется к Большой реке. Может быть, он ищет мудрого слона Хатхи, чтобы показать его своему детенышу?
– Он передумал и теперь возвращается к Распаханным полям. Не бойтесь, человек покидает джунгли!
Так, собирая обрывки сплетен и разговоров, продвигался Гвидонов в поисках человеческого жилья. Наконец впереди и впрямь показались вспаханные поля, а за ними небольшая деревня с соломенными крышами. В деревне царило оживление: народ собрался на улице и что-то обсуждал, бурно жестикулируя. Егор заметил в толпе рыжие одежды бритоголовых жрецов храма Каа-мы.
– Держись, Маленький Брат, твоя мама подняла тревогу. Надеюсь, она не станет шлепать тебя по попе за небольшую прогулку в ближайшем лесу?
– Моя мать – богиня любви, – гордо ответил Маугли. – Она никогда не шлепает меня по попе.
Путники прибавили шагу. Их заметили. Воцарилось тревожное молчание, все повернулись в их сторону, наблюдая приближение двух полуголых Фигур: маленькой и большой.
Егор доброжелательно улыбнулся:
– Люди, радуйтесь! Я привел вашего бога!
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Толпа возбужденно зашумела, но, вместо того чтобы радоваться, вдруг хлынула вперед, оттирая Егора от Маугли:
– Грязный осквернитель святынь! – возвысил голос один из бритоголовых брахманов. – Вот мы тебя и поймали! Вяжите его крепче, милость богини Каа-мы будет безгранична!
На Егора посыпались злобная ругань, тычки и удары. Он попробовал вырваться из плотного людского кольца, но превосходящие силы противника одолели его сопротивление. Егора приволокли в какой-то сарай и крепко-накрепко прикрутили веревками к деревянному столбу.
Сына Кришны со всеми возможными почестями провели в дом местного жреца, не обращая ни малейшего внимания на его протестующие вопли. Там его принялись дружно мыть, наряжать и потчевать, сопровождая процесс непрерывным бормотанием мантр. Напрасно юный Мозгопудра пытался вызвать служителей культа на конструктивный диалог – все его предложения по организации дальнейшего бытия сгинули всуе. Еще бы: брахманы, отправленные верховным жрецом на поиски малолетнего божества и его похитителя, успели изрядно помучиться. Расшифровать следы, оставленные одурманенным Гвидоновым, было почти невозможно: они петляли и кружили по джунглям безо всякой логики, то пересекая сами себя, то исчезая вовсе. До самой темноты преследователи ломали свои бритые головы и сбивали не привыкшие к таким путешествиям ноги.
Когда красный диск солнца начал приближаться к краю земли, брахманы с облегчением покинули джунгли, решив дождаться верховного жреца и переложить всю ответственность за исход компании на его плечи. И тут – такая удача! Награда, обещанная богиней любви за возвращение сына и поимку преступника, сама приплыла к ним в руки! Приведя божество в «божеский» вид, брахманы собрались на краю деревни обсудить, стоит ли сразу послать гонца к Каа-ме, чтобы получить всю награду в обход Брихадараньи, или лучше дождаться верховного жреца, чтобы избежать его гнева.
