Текст книги "Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия (СИ)"
Автор книги: Светлана Шавлюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Глава 9
Девочки в скорбном молчании что-то готовили. Мимолетно мазнули по мне взглядами и снова обратили все свое внимание на готовку.
Выскочила на улицу и огляделась. Поднялся ветер. Горячие потоки уже не ласково касались лица, но еще не хлестали своими сильными порывами. В воздух поднималась песочная пыль, которая колючими ударами врезалась в оголенные ноги. Откуда-то принесло облака. Легкие, белые, перистые, они неразрывным полотном затянули все небо, укрыли нас от обжигающих лучей солнца, отчего свет его стал размытым и тусклым. Похоже, надвигалась буря, а может и вовсе гроза… В воздух, пропахший зноем, неуловимо вплетались нотки предстоящего дождя.
Обернулась, бросила короткий взгляд на закрывшуюся за спиной дверь. Может, ну ее, эту прогулку, что-то погодка, мягко говоря, настораживает. Но снова кольнуло какое-то предчувствие, а ноги, подчиняясь интуиции, а не голосу разума, понесли меня на задний двор школы, к раскинувшемуся дереву.
Несмотря на то, что погода портилась, вокруг сновали ученики и ученицы. Кто-то торопился в свой домик, кто-то быстрым шагом направлялся в школу, щуря глаза, чтобы в них не попала пыль, а я, мысленно пытаясь вправить себе мозги, шлепала к дереву.
Остановилась в нескольких шагах от этого зеленого старца. Вернее, от этой многовековой Ясноликой. Это же какое надо иметь мужество, насколько нужно быть отчаянной, чтобы обречь себя на вечное заключение? Медленно, не обращая внимания на усилившийся ветер, обошла огромный ствол по кругу и остановилась в том месте, где в прошлый раз пролезла к деревянному лику. Поежилась от воспоминаний. И чего, спрашивается, притащилась? И снова встрепенулось шестое чувство, которое по ощущениям напоминало мне сейчас надоедливого дятла, который долбил меня по макушке до тех пор, пока я не разразилась шумным обреченным вздохом и не полезла в густую листву и переплетенные ветки.
Исцарапав руки, ноги и даже лицо, от души наслала всяческих кар на себя любимую за неугомонную натуру и бестолковость, сквозь зубы шипела такие витиеватые ругательства не прибегая даже к могучему матерному, что если бы кто-то слышал, то обзавидовался бы моей фантазии!
– О, Господи! – вздрогнула и выдохнула, когда подняла взгляд и лицом к лицу столкнулась с ликом Ясноликой. Тьфу, белиберда мысленная какая получилась. – И что же меня к тебе привело? – тихо и задумчиво проговорила я, не поднимая глаз, сквозь полуопущенные ресницы, разглядывая одеревеневшую много столетий назад женщину. Она вызывала у меня священный ужас и неконтролируемый трепет.
Спустя какое-то время почувствовала, как начинает болеть спина от неудобной позы, как затекла шея и вообще, пора бы выбираться из этого деревянно-листового плена. Вскинула голову, прямо глядя на покрытую глубокими бороздами кору, в которое угадывалось лицо. На секунду замешкалась, взметнула руку и прикоснулась к абрису ее лица. И стоило только дотронуться подушечкой пальца до шершавой поверхности, как меня тряхнуло и прошибло током. Секундная боль, которая отступила сразу, как только появилась, смешалась со странным ощущением – мне вдруг показалось, что по телу прокатилась волна, а я впервые в жизни могу дышать полной грудью, словно раньше что-то мешало… Но и это ощущение исчезло, возвращая все на круги своя. И я бы решила, что моя фантазия решила надо мной подшутить, и все, начиная от удара током до одного полного вдоха, которого мне так не хватало всю жизнь – это результат нервного напряжения; что мне почудилось. Но в воздухе вдруг появился странный, совсем нетипичный для этого места запах. Потянула носом и нахмурилась. Сладость. Терпкая неприятная, от которой хотелось поморщиться. Так пахло от гниющих фруктов…
Бр-р. Передернула плечами, еще какое-то время смотрела на Ясноликую, принюхивалась, прикасалась к коре, но больше ничего странного не происходило. Чувствовала лишь пульсирующее тепло, как и в прошлый раз. Впрочем, пережитые эмоции унесли с собой и страх перед одной из спасительниц ведьм. Даже не так. Ясноликая – одна из создательниц этого мира.
Откуда-то издалека донесся рокот грома. Вот же блин! Гроза. Надо выбираться скорее.
Когда я, пыхтя, вывалилась из веток, по пути потеряв значительную часть своих волос, на улицу словно опустились сумерки. Подняла взгляд к небу и поджала губы. Тонкое покрывало перистых облаков сменилось чернотой грозовых туч, которые стремительно надвигались, гонимые сильным ветром. Это же сколько я там простояла? Один из порывов ветра ударил мне в лицо, заставив отступить на шаг. Надо же, как быстро все изменилось. В лоб мне прилетела первая крупная капля, которая, разбившись на мелкие брызги, скатилась в глаза.
– Да что ж за невезение! – выругалась я.
Втянула голову в плечи и рванула к школе. Но едва добежала до крыльца, как ливень с громким шумом обрушился на изголодавшуюся по влаге землю. Пришлось нырнуть в школу, чтобы переждать ливень. Небо яркими вспышками расчерчивали молнии, следом за которыми по всей округе прокатывался такой грохот, что стекла в окнах дрожали.
– Люблю грозу, – раздался над ухом тихий голос.
Тихо взвизгнула от неожиданности и шарахнулась в сторону. Ну кто бы сомневался, что госпожа Удача и в этот раз не решится повернуться ко мне лицом. С невозмутимым видом в паре шагов от меня стоял Покровский. Старший.
Я от страха чуть второй проход на улицу не выломала. Прямо тут, возле окна. В бревенчатой стене… Так сильно влепилась в нее плечом, что место, которым приложилась, жгло болью, а я шипела, потирая его и злобно глядя на Стаса. А он… Стоял! И смотрел. Глазища большие, темные, как ночь, а в них росчерки молний отражаются, зажигая благородную изумрудную зелень. И смешинки искрятся. Еще и губы поджал, подлюга, чтобы уголки в разные стороны не разъезжались. Издевается.
– Ушиблась? – и голос такой участливый. И брови светлые медленно вверх ползут.
– Нет, – рявкнула я и насупилась. Плечо неприятно ныло.
– Извини, не хотел напугать, – он все же мягко улыбнулся.
Сократить расстояние даже не пытался, что радовало. Перекатился с пятки на носок, скинул куртку на рядом стоящую лавочку и заложил руки за спину. Темная рубашка тут же обтянула весьма натренированный торс, как вторая кожа. Внимательно оглядела Покровского старшего. В прошлый раз я могла увидеть лишь его спину. Да и не до разглядываний было.
Высокий. Да уж, в росте он своему младшему брату не уступал. А вот в плечах Рад был заметно шире Стаса. Рад был настоящим бугаем. Надень на него кольчугу – будет богатырем. Стас таким разворотом плеч похвастаться не мог, но и тощим тюфяком его вряд ли кто-то осмелился бы назвать. От него вообще веяло такой уверенностью и силой, от которой мурашки невольно начинали щекотать где-то в загривке. Хотелось поежиться, но любопытство оказалось сильнее, и я продолжила разглядывание. Сильные, рельефные руки, длинные тренированные ноги, узкие бедра, четкий рельеф пресса, который был заметен даже сквозь тонкую ткань рубашки. Подбородок с небольшой ямочкой, легкая светлая щетина, прямой нос, глаза… Колдовские! Темно-зеленые, большие, красивущие, опять же, обрамленные пушистыми светлыми ресницами. Хорош, подлец! Как и его младший братец. Вот уж удались у чьих-то родителей дети.
Мысли развеялись в ту же секунду, как я поняла, что тишина заметно затянулась. А я смотрю в эти глаза уже неприлично долго. И они на меня смотрят. Глаза эти. Жуть! И в глазах этих плещется понимание. И насмешка. Легкая, издевательская и даже снисходительная, мол, все вы девки одинаково реагируете на меня такого неотразимого.
– Нравлюсь? – тут же прозвучало со смешком.
И я разозлилась. Вскинула подбородок, расправила плечи и даже не поморщилась, когда одно из них прострелило болью. Снова оглядела его с ног до головы, словно приценивалась, прямо посмотрела в глаза и криво улыбнулась.
– Ничего так, да, – поцокала языком, – брат твой тоже ничего, – словно невзначай бросила я. – Но в моем мире таких на каждом шагу. Пруд пруди. Но знаешь, что печально? – нарочито тяжело вздохнула я и понизила голос до шепота.
Стас приподнял брови и заинтересованно поглядел на меня.
– Часть из этих лощеных мальчиков совсем не обращают внимания на девчонок, – дождалась снова понимающего, снисходительного взгляда и припечатала: – они мальчиков предпочитают.
Стас поперхнулся воздухом, закашлялся, а я довольная собой повернулась к окну. Тоже мне, местный сердцеед нашелся. Понимает он, что девчонки от него голову теряют, а сам нос от всех воротит. Вот и пусть теперь гадает, пошутила я или на самом деле о нем думаю как о тех самых «лощеных».
А мне что-то делать надо срочно. Нельзя так себя вести. У меня гормоны после перемещения в пляс пошли, и танец их меня не устраивает. Мне об учебе думать надо.
– Милана, ты из очень странного мира.
– Ой, да брось, – снова обвела его красноречивым взглядом, полуобернувшись, – наши миры ведь так похожи, – пошевелила бровями и отвернулась к окну, широко улыбаясь.
– Я бы не спешил на твоем месте с выводами, – осторожно проговорил он.
Легкомысленно пожала плечами, но отвечать уже не стала. Авось, еще примется доказывать, как сильно я ошибаюсь на его счет. Мне и одного Покровского по самые уши хватает, а от двоих, боюсь, не отобьюсь совсем. Но Стас, видимо, именно в этот момент жаждал общения. Или же просто решил сменить тему, во избежание, как говорится.
– Рад не достает? – и снова этот участливый тон.
Передернула плечами, печально посмотрела на стену дождя. Так надеялась, что ливень быстро закончится, но плотная водяная завеса и не планировала развеиваться. А так хотелось скорее сбежать в свой уютный домик и прекратить все разговоры.
– С чего бы ему меня доставать?! – безразличным тоном проговорила я, делая вид, что не понимаю, о чем говорит Стас. – Пару раз виделись в школе и во дворе.
– Понятно, – в низком голосе слышалась улыбка, – а я как раз его жду, – обронил Стас.
Внутренне напряглась, бросила затравленный взгляд на улицу. Уж лучше вымокшее платье, чем болтовня Рада, его загребущие руки и соблазнительные улыбки.
– У него через десяток минут занятия закончатся. И больше сегодня не будет, – продолжал говорить Стас.
Значит, у меня есть еще десять минут. Можно, конечно, зайти в какой-нибудь кабинет и переждать. Наверняка есть пустые. Но лучше бы дождь за эти минуты стих.
Но стих только Стас. Он продолжал стоять за моей спиной, на оконном стекле я видела его размытое отражение, но говорить больше не стал. А я с печалью понимала, что быть мне мокрой сегодня в любом случае.
– Придется идти, – сама себе под нос проговорила я.
– Думаю, он скоро закончится, – тут же отреагировал на мои слова Стас.
– Эмм, да, но мне надо, это, э-э, к девочкам. Они уже заждались.
По широкой дуге обошла его и двинулась к выходу. Вот-вот закончится занятие и пред мои светлые очи явится младший Покровский, который такой сдержанностью в поведении и словах, как брат, не отличался.
– Промокнешь, – констатировал Стас, будто я и без него этого не знала.
Подхватил с лавочки куртку и в одно мгновение приблизился ко мне. Я и попятиться не успела. Странный он. Пугающий. И ходит неслышно, быстро, словно и не человек вовсе. А на мои плечи была уже наброшена тяжелая куртка, от которой веяло запахом нагретого солнцем леса. Приятный запах, я даже не удержалась от глубокого вдоха.
– А ты? – непроизвольно стянула края на груди, чтобы куртка не упала.
– А я уж как-нибудь обойдусь, – он широко улыбнулся, и легким движением отбросил прядку волос с моего лба, – не переживай, – шепнул, лукаво глядя в глаза, развернул и мягко подтолкнул в спину.
По инерции сделала пару шагов вперед и обернулась. Стас, не мигая, смотрел на меня. В глазах на секунду мелькнула хмурая задумчивость, но сразу сменилась на налет невозмутимости. Парень снова заложил руки за спину, перекатился с пятки на носок и приподнял брови в немом вопросе.
– Спасибо, – немного смущаясь под пристальным взглядом темных глаз, пролепетала я и крепче стиснула в кулаке края куртки.
Он лукаво подмигнул, вскинул голову, глядя на верх лестницы. Занятия вот-вот закончатся, значит, Рад скоро объявится. Отвернулась и собралась уходить, но снова взглянула на Стаса.
– Ты ведь уже закончил школу. Девочки говорили. А ближайшее поселение далеко… – с намеком протянула я. – Р-работаешь тут? – с запинкой проговорила я.
– Девчонки говорили, – хитро протянул он.
Щеки запылали от его красноречивого взгляда. Ну да, ну обсуждали мы его с девчонками. Но ведь совсем немного, да и как они могли не рассказать о местных «звездах»? Только под насмешливым взглядом Покровского становилось немного стыдно. Это же надо было так проболтаться.
А Стас молчал, словно давал мне время для самобичевания, или же наслаждался румянцем, который по-хозяйски обосновался на моем лице. И я уже решила, что хватит на сегодня глупых недоразумений, собралась попросту сбежать от Стаса, как он все же заговорил:
– Не работаю, – медленно, лениво покачал головой. Обвел меня взглядом, а когда посмотрел в глаза, мои колени дрогнули и меленько затряслись. Как я не завизжала – одному Богу известно. На меня из глубин души смотрел не человек. Потусторонний, зеленый огонь плясал в диких глазах. Голос моего собеседника звучал глухо, словно издалека, настолько я была ошеломлена увиденным. – Я учусь. В соседней школе.
Стоило моргнуть, как передо мной вновь стоял все тот же Станислав Покровский. Немного отстраненный, довольно-таки привлекательный в своей невозмутимости, притягательный в своей холодности и с лукавой улыбкой на пухлых губах. Тряхнула головой, не понимая, что со мной творится. Может, давление скачет из-за перемен в погоде, оттого сегодня мне многое чудится…
– Учишься? – гулко сглотнула образовавшийся комок в горле и сипло переспросила. – Г-где?
– В соседней школе, – терпеливо ответил Стас и снова вскинул голову, глядя на лестницу. Кое-где уже слышались голоса учениц и учеников, отпущенных с занятия незадолго до сигнала об окончании.
– А-а, – понятливо протянула я, натужно пытаясь вспомнить, какая еще тут школа рядом. И вспомнила. – Оу, – уже совсем другими глазами оглядела Стаса. С толикой уважения и даже восхищения. – Погонщик? – еще не до конца поверив в свою догадку, спросила я.
– Я только учусь, – он лукаво подмигнул мне и широко улыбнулся.
Не зная, что ответить, потопталась на месте и все же пошла к выходу. Протянула руку к ручке. Вокруг появилась стайка щебечущих учениц, которые хмуро заглядывали в окна и громко возмущались по поводу непогоды. Прозвучал легкий перезвон, ознаменовавший окончание очередного занятия.
Отворила дверь и вдруг осознала одну маленькую деталь. Бросила взгляд на Стаса и сама себе под нос проговорила:
– Это был ты в день нашего знакомства на драконе!
И что удивительно, он улыбнулся еще шире и кивнул. Я вздрогнула. Даже не могла представить, что он меня услышит сквозь все нарастающий шум. С этим Стасом точно что-то не так.
– Я ведь тогда чуть коньки от страха не отбросила, – буркнула, стушевавшись, а Стас повинно склонил голову, мол, прости, дорогая Милана, но не желал пугать нервную попаданку.
– Стас! – громкий оклик заставил вздрогнуть и юркнуть за дверь.
В лицо тут же ударил похолодевший влажный воздух, гул голосов сменила дробь дождя, а я удрученно рассматривала свои повседневные туфельки, который не выстоят в борьбе с грязью и слякотью, в которую превратились все тропинки.
Попыталась добежать до своего дома, но поняла, что так рисковать я не готова. Лучше вымокнуть местами, чем растянуться на скользких тропинках. Аккуратно ступала по размытой дороге, чувствовала, как капли барабанят по макушке, голова тяжелеет от намокших волос, а ноги неприятно хлюпают в туфлях.
Краем глаза заметила мелькнувший черных хвост между домами.
– Васька, – резко остановившись, позвала я кота. Кот обернулся, безразлично обвел меня взглядом и, быстро переставляя лапы, побежал вдоль домика подальше от меня. – А может, и не Васька.
Этого, как и других котов, я вообще не видела в пределах этого мини села. И уж о том, как выглядит та усатая морда, которая ввела в уныние всех моих соседок, я не имела никакого понятия. Но за котом все же последовала. Вдруг он тот самый, девочки обрадуются, а если нет, то спасу животину от дождя. Хотя бы этого накормим, зря, что ли, девочки сметану каждый день накладывали в блюдце.
Как только кот оказался в пределах досягаемости и понял мои намерения, все его спокойствие смыло дождем. Намокшая шерсть вздыбилась, стоило мне протянуть к нему руки, глаза засверкали, а предупреждающее шипение сменилось таким рыком, что тигры бы позавидовали. От такого неласкового приема, чуть было ни села в лужу прямо там, где стояла. Отдернула руки, поджала губы и фыркнула.
– Ну и мокни, шерстяной клубок, – бросила я, сделала шаг назад, не поворачиваясь спиной к животному. Уж очень он воинственно выглядел. Потом еще один шаг и еще… И только тогда развернулась и, наконец, ушла к себе.
И мужики у них тут ненормальные, и коты – дикие, даром, что домашние!
Глава 10
Глава 10
Вчерашний вечер я провела в обороне. Всеми правдами и неправдами пыталась уйти от вопросов по поводу хозяина куртки, которая спасла меня от полного намокания, пыталась увести разговор к пропавшему Ваське, даже рассказала о встрече с недружелюбным котом. И девочки даже заинтересовались, перестали ковыряться в тарелках, нахмурились, расспросили о котейке, но потом отмахнулись. Мол, наш Васька серый, как дым, а кончик хвоста с белым пятном. Да и вообще, впечатлительная я, преувеличиваю, быть того не может, чтобы ведьмин кот на ведьму кинулся. Дружелюбные они, к ведьмам ласковые, а вот я напридумывала, наговариваю на несчастную животинку за-ради того, чтобы бдительных соседок от интересностей всяких увести, заговорить, запутать, да вокруг пальца обвести. А не получится у меня, у коварной, хитрой лисы, ничего, да и из-за стола меня не выпустят до тех пор, пока не узнают, кто это из наших парней облагодетельствовал меня, бедную, несчастную ведьмочку теплой, надежной защитой. Курткой то есть.
– Ну и надоеды же вы, – раздраженно фыркнула, скрипнула зубами и отбросила ложку в сторону. Сложила руки на груди и хмуро оглядела соседок. Их не проняло. В глазах застыл вопрос, который за вечер был озвучен уже сотню раз, шеи были вытянуты, наверняка, чтобы слышать меня лучше и, не дай Бог, не пропустить ничего лишнего.
– Рассказывай уже, а?! – Злата нетерпеливо стукнула по столу кулачком, отчего вся посуда тихо звякнула.
– Стасик пожалел меня сирую и убогую, – язвительно произнесла я, – сунул куртку, чтобы я не промокла, и выпроводил из школы, пока его шустрый братец не подоспел. Все? – вскинула руки, предупреждая вопросы и выводы. – Голова у меня на месте, терять ее не собираюсь, слюни даже подбирать не пришлось. Уж не знаю, чего вы в этом Покровском нашли, кроме симпатичной мордашки, но на меня он наводит ужас.
– Ага-ага, – девочки переглянулись, улыбнулись и многозначительно покивали.
И пусть. Переубеждать никого я не собиралась. Знала, что сказала правду. Благо, соседки не стали шутить и вставлять колкости по этому поводу при любом удобном случае. Получили порцию сплетен и оставили меня в покое, словно вовсе забыли о разговоре.
Утром меня обрадовали новостью, что наступил банный день и вечером всех девчонок отправят к озеру, где выстроились баньки.
– Представляю, какой ажиотаж вокруг этих банек. Вы там часовых с винтовками не выставляете, чтобы парней жаждущих приобщиться к прекрасному, отгонять? – хмыкнула я.
Именно по этой причине, приходилось все дни мучиться с тазиками. Побаивалась, что в самый неподходящий момент на озере появятся какие-нибудь Покровские.
– Ха! Так им за частокол не пройти, – свысока взглянула на меня Златка, – погонщиков тоже с некоторых пор за пределы их школы не выпускают. Так что, поплескаться можно вдоволь.
Воодушевленная этими новостями, подхватила выданные банные принадлежности и в компании своих соседок рванула к баням.
М-м-м! Чуть кисловатый, влажный запах дерева, пар, клубящийся под потолком, запах березовых веников, распаренных в воде, хохот девчонок, их же визг, когда одна принималась хлестать веником другую. Шипение воды на раскаленных камнях… И дыхание, которое перехватывает, когда очередная горячая волна воздуха касается тела.
Я сидела на одной из ступенек парной и млела. Даже глаза открывать не хотелось. Дышать приходилось ртом, потому что горячий воздух нещадно жег ноздри. Пот катился крупными горошинами по всему телу. Еще некоторое время назад я чувствовала себя неловко, ведь девчонки, не стесняясь, скинули с себя всю одежду, а потом плюнула и тоже сбросила простынь, в которую куталась поначалу. И теперь по телу разливалась нега. Меня укачивало на волнах расслабления, хотелось лечь спать и больше никуда не ходить. Златка уже прошлась по моей спине хлесткими ударами веника, но после того, как она проделала это и с другими соседками, я поняла, что меня щадили. Улыбнулась уголками губ, наблюдая за девчонками из-под полуопущенных век. Как жаль, что банный день в этой маленькой деревушке всего два раза в неделю. Вот уж точно, выйду отсюда заново родившейся. Уже сейчас казалось, что все переживания не такие уж и важные, а впереди только приключения и приятные хлопоты, а не испытания. И даже мое невезение казалось мнимым. Ну, подумаешь, Покровские, обычные уверенные в себе бабники. Да сколько их было? Устоим, дадим отпор и утрем нос. А сейчас…
– Девчонки, айда купаться, – и я не успела даже глаза раскрыть, как с двух сторон меня подхватили под руки и потащили к выходу. В чем мать родила. От шока даже не стала сопротивляться. Только быстро-быстро ногами перебирала, чтобы не растянуться на полу и поспеть за шустрыми девчонками.
С визгом, взметнувшимися брызгами и громоподобным хохотом мы влетели в воду. Я почти сразу с головой ушла под воду, но успела закрыть рот. Вскочила, забежала чуть дальше и отдалась во власть приятной прохладной воде.
– Как хорошо-то, – выдохнула я, не в силах сдержать эмоции.
Что-то коснулось ноги. Отдернула ногу и огляделась. Наверное, водоросли. Кто-то хихикнул, и тут же над ухом раздалось звонкое:
– Новенькая!
От неожиданности вскрикнула и ушла под воду. Кто-то, не очень церемонясь и заботясь о моих ощущениях, за волосы выдернул меня на поверхность.
– С ума сошла? Захлебнешься! – тот же звонкий голосочек звучал резко, как звон бьющегося хрусталя.
Боги, как я орала, когда увидела обладательницу этого голоса. Только потом, вечером, смеясь, девчонки мне расскажут, что от моего крика на берег выскочили те, кто был в воде, а те, кто только к ней направлялись, резко сменили траекторию своего движения в обратном направлении. Да я и сама бы подобно Моисею в этот момент могла по воде пройти от страха. Потому что перед моими глазами была девушка. Потом, вдоволь наоравшись, я ее рассмотрела и вынесла мысленный вердикт, что девушка даже красивая, несмотря на странности во внешности. Светлая кожа с серо-зеленым отливом, пухлые, сине-зеленые губы, тонкий длинный нос, огромные глаза мутноватые, без белка, словно водная гладь, по которой идет рябь, отчего цвет неуловимо меняется от синего к зеленому. В серых, словно пеплом припорошенных волосах путались зеленые водоросли. На шее были видны прорези жабр, а между пальцами, одним из которых девица сейчас грозила, тонкие прозрачные перепонки.
– От глуподырая, – встряхнула меня хрупкая девица, держа в одной руке, благо, хоть перехватила и держала теперь за плечо, а не за волосы, – чего орешь, божедурье? Всех рыб распугала, – и снова встряхнула меня так, что я тут же захлопнула рот. – То-то же. Ишь, удумала мне тут вой поднимать.
– Милка, – до меня донеслись обрывки ругательств Златки, – совсем безумная, что ли? Мы уж думали, ты чёрта лысого увидела!
– Не поминай, – тут же со всех сторон на нее зашикали, – а то ж, явится.
Златка только отмахнулась. А я уже почти шею свернула, глядя на соседку, которая оказалась у меня за спиной. И глаза на нее таращила так, что они чуть из орбит не повылазили, но соседка моим немым попыткам призвать ее на помощь не внимала. Стояла по пояс в воде, упирая руки в бока, и грозно сверкала на меня глазами.
– То ж берегини наши, я ж говорила тебе! – сплюнула она в воду и пошагала, наконец, к нам.
Я лишь головой покачала, мол, нет, не говорила. Но снова поворачиваться к берегине побаивалась. Не внушала у меня доверия жительница вод.
– Значит, забыла сказать, – махнула рукой Златка. – Лия, отпусти. Новенькая это, городская. Темная, – припечатала соседка.
– Потонет же, – с сомнением протянула упомянутая Лия и аккуратно отпустила меня.
Как только почувствовала под ногами песчаное дно с редкими мелкими камешками, сделала несколько шагов назад и осторожно вскинула взгляд на новую знакомую. Она не выглядела враждебно. Глаза, пусть немного странные и пугающие, лучились добром и любопытством, а улыбка, которая оголила (хоть тут мне не пришлось содрогаться от ужаса) нормальные вполне человеческие белоснежные зубы, тоже была добродушной.
– Постой-ка-постой-ка, – протянула берегиня и прищурилась.
Я и глазом моргнуть не успела, как водяная девушка оказалась рядом со мной. Проплыла вокруг меня, пока я глядела сквозь воду на ее ноги. Даже почувствовала укол разочарования от того, что это были ноги с перепонками между пальцев, а не красивый чешуйчатый хвост.
– Айя, Ния, идите-ка сюда, – не отрывая хмурого сосредоточенного взгляда, проговорила берегиня. Ее настороженность и даже беспокойство немного пугали меня и заставляли нервничать.
Рядом с уже знакомой берегиней появились еще две. Тоже довольно симпатичные. Они приветственно булькнули (иначе охарактеризовать этот звук я не могла), широко улыбнулись и обратили вопросительные взгляды на Лию.
– Что тебя так взволновало, сестрица? – веселым ручейком прозвенел голос одной из появившихся.
– А ты глянь сама, – Лия махнула рукой в мою сторону. – Нехорошее что-то. Уж больно мне не нравится, – она сморщила носик и снова подплыла ко мне. – Не бойся, Милана, – подцепила ледяными пальцами подбородок и заставила взглянуть в глаза. Но тут же отвлеклась. – Ишь, уши развесила, – фыркнула обитательница вод, – иди-иди, Златка, нам тут есть о чем посекретничать, – она весело хихикнула, да только смех этот вышел совсем неискренним, натужным. А я очень не хотела, чтобы Златка уходила. С ней как-то спокойнее, привычнее. – Не бойся, Мила, страх твой силен, да причин для него нет. Мы ведьмам не враги, зла причинить не можем, а вот помощь оказать – завсегда. Посмотри-ка, сестрица, мне в глаза, да страх отгони, чтобы душа не трепетала.
И она взглянула мне в глаза. Жуть жутчайшая! Если до этого мне ее глаза казались странными, но красивыми в своей необычности, то теперь они пульсировали, затягивали в свои омуты и заставляли дрожать. У меня душа не трепетала, она тело покинуть была готова от страха.
– Ну что, сестры, – Лия снова обратилась к берегиням сразу, как только отпустила меня из зрительного плена, – видите? – тяжело вздохнула она, мягко коснулась щеки, словно успокаивая, и отплыла к сестрам.
– Чернота, – тихо проговорила одна из берегинь и покачала головой, поджав губы, – не в душе, да на сердце. Душа чистая, как слеза младенца, да сердце тьмой окутано, околдовано, да не ей предназначавшейся.
– Вы меня пугаете, – тут же отозвалась я и обняла себя за плечи. Вода, которая еще несколько мгновений была приятной, даже теплой, сейчас казалась ледяной. – Что все это значит?
– Черноту убрать надо, – прохладный голос третьей, до сих пор молчавшей, берегини, обладающей почти черными волосами, прозвучал тогда, когда пауза заметно затянулась.
– Как? Что это за чернота? Порча какая-нибудь? – после всего случившегося я могла поверить во все, что угодно. Поверить, потом проверить, перепроверить и только тогда думать над тем, что с этим делать.
– Может и порча, – пожала темноволосая берегиня, – как же так вышло, что ты не знала? Не твоя это грязь, но тебе доставшаяся. Кто-то на тебя скинул, или же от матери передалось… – задумчиво скользила она по мне взглядом, – ох, уж не ведьма я столько лет, сложно мне, поди к хранительнице, она подскажет, что делать, да как выяснить.
– А коли наша помощь нужна будет, – Лия на секунду скрылась под водой, а когда вынырнула, в ее руках были небольшие бусы, сделанные из речных крохотных камешков, – опустишь в водоем любой и по имени позовешь.
– Л-ладно, – осторожно приняла внезапный подарок и крепко сжала в кулаке.
В голове была мешанина из вопросов, непонимания и остатка страха. Из воды я выходила на автопилоте. Так же быстро ополоснулась, обтерлась полотенцем, оделась и пошла домой. Все это время сжимала в руках бусы, иногда бездумно их поглаживала и перекатывала между пальцами. И чувствовала взгляды, которые бросали на меня со всех сторон другие девочки.
