Текст книги "Русские ушли"

Автор книги: Светлана Прокопчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Светлана ПРОКОПЧИК
РУССКИЕ УШЛИ

Глава 1

МАЙКЛ ТЕЙЛОР, 24 ГОДА, КОРПОРАЦИЯ PACT

Связь оборвалась, но монитор еще мерцал. Майкл швырнул в него линкер. Компьютер жалобно хрюкнул. Во все стороны разлетелись брызги жидкого наполнителя. Возникшая пробоина тут же начала затягиваться: умная техника занималась авторемонтом. Майкл наблюдал за процессом и виртуозно ругался.

А день, между прочим, начался замечательно.

И не только начался. Вообще все было просто замечательно, пока не позвонил отец!

Отец разозлил, а хамье, сидящее за диспетчерским пультом базы, добило. Лучше бы с базой переговоры вел референт, у него терпение профессиональное. А Майкл после такого тона срывает зло на оборудовании.

У него уже вошло в привычку отыгрываться на компьютере. Чертов монитор он разбивал уже раз двадцатый, наверное. Но раздолбать машину вконец не получалось, что доводило Майкла до приступов бещенства.

Он оглянулся, поискал взглядом что-нибудь безусловно подходящее для правильного погрома. Вывести из строя компьютер ему казалось важней, чем разобраться с причиной дурного настроения.

Тут же, прямо в кабинете, находился мини-музей с некоторыми образцами продукции. Экспонаты были исправны, заряжены и готовы к демонстрации. Майклу нравился древний, но предельно надежный агрегат – автомат. Такие фирма выпускала в середине двадцать первого века по лицензии российских разработчиков. Майкл искренне уважал все русское: по материнской линии он происходил именно из этого загадочного народа. Его почтение распространялось так далеко, что, достигнув совершеннолетия, он перекрестился в православие.

Он открыл витрину и вытащил приглянувшуюся игрушку. Автомат лег в ладони. Медленно, наслаждаясь каждым движением, Майкл передернул затвор. И нажал на спусковой крючок.

Ему доводилось пользоваться огнестрельным оружием, поэтому отдача нисколько не удивила. Ствол гульнул куда-то вверх. Полоса некрасивых пулевых выбоин дымной линией перечеркнула стену. От пороховой гари набежали слезы, а от грохота заложило уши. Однако Майкл расслышал, как чертов компьютер вякнул что-то недовольное. Вякнул, крякнул и испустил дух.

Слева внизу, за рабочим комплексом Майкла, робко помаргивал аварийный индикатор – не компьютер, а так, помесь калькулятора с пишущей машинкой. Говорить аварийник не умел, на слух один голос от другого не отличал. И вообще был настолько убог, что Майкл, поначалу возжелавший свести счеты со всей техникой в кабинете, пожалел страдальца. Перегнулся через стол комплекса, чтобы разобрать сообщение на экране. «Главный блок поврежден с потерей функциональности. Авторемонт невозможен. Обращение к сервисному центру невозможно. Пожалуйста, вызовите представителя фирмы-изготовителя для замены поврежденных блоков».

– А! – радостно воскликнул Майкл и тут же мстительно добавил: – Хрен тебе, а не представитель. Достал ты меня, ясно?!

Сзади раздался нечленораздельный возглас – нечто среднее между придушенным воплем ужаса и звонким хныканьем. Такой звук могла бы породить наполовину удавленная жертва маньяка. Майкл обернулся, увидел своего референта. Парень стоял в загадочной позе – нагнувшись вперед, стиснув коленки. Надо полагать, чтоб скрыть подмоченные штаны.

– Я на базу, – бросил Майкл. – Чтоб к моему возвращению было чисто. А эту дрянь, – он ткнул аристократическим пальцем в бывший монитор, – не вздумай ремонтировать. Он мне такой больше нравится.

И с чувством выполненного долга покинул кабинет. На душе было легко, как после сдачи налоговой декларации, в голове ясно, как после бурной ночи с опытной красоткой. Он даже насвистывал что-то под нос – впрочем, бездарно. Музыкальными талантами Господь его обделил. «А вот референт у меня дурак, – думал Майкл. – Надо бы его заменить. Ну да ладно, пока не приперло. Хотя до чертиков интересно, как он справится с заданием? Окультурить помещение, в котором одна из стен расстреляна, не каждому по плечу. Если сумеет выполнить каприз шефа, можно и оставить дурака».

Добравшись до ангара, Майкл заглянул в бар, где обычно коротала время транспортная обслуга. Нашел взглядом Зоули, личного пилота, с которым не расставался последние три года. Тот с непроницаемым лицом отставил недопитый кофе и направился к служебному выходу.

Майклова яхточка, габаритами почти катер, отдыхала в персональном стойле, блестя полированными боками. «Красавица», – привычно улыбнулся Майкл. Любил он свой компактный звездолет. Маленький, как игрушка, однако перегон от Земли до Сигмы-Таурус кораблик делал без дозаправки. Если, конечно, не закладывать крюк в сторону Ста Харь. Но это отдельный разговор.

Звали яхту «Яблоко Евы». Майкл сам придумал. Никто из знакомых не догадывался, какая связь между символом библейского грехопадения и пламенным звездным конем. Майкл лишь хитро щурился, слыша банальный вопрос. А поскольку самыми любопытными оказывались девушки, предлагал зайти прокатиться. Девушки возвращались с прогулки утомленные, с затуманенными глазами. Названием больше не интересовались, зато напрашивались на повторную экскурсию.

«Яблоко Евы» был предметом жгучей зависти Майкловых приятелей. Ему это льстило. Пусть завидуют. Ха! Еще не хватало, чтоб единственный сын и наследник Клиффорда Тейлора, будущий хозяин корпорации PACT, летал на корыте!

– Куда? – спросил Зоули.

Он был очень немногословным. И никогда не удивлялся. За что – помимо редкого, почти каскадерского мастерства – Майкл его особо ценил.

– На базу.

Зоули кивнул и надел шлем центрированного управления. Майкл плюхнулся в свое кресло и обнаружил, что машинально прихватил с собой автомат. Задумался, блин. То-то от него служащие шарахались. Еще бы: взрывной характер шефа не успели на себе испытать только те, кто не работал на корпорацию. И сто процентов, штаны испортил не один референт. А что? Шеф, разгуливающий по офису с чудовищно убойным оружием, теоретически мог сорвать зло на живом человеке, а не на компьютере. Ничего, пусть ходят по струнке. Им полезно. Майкл в действительности на людей никогда не кидался, но пугануть клерков любил, а потому мифы о своей разнузданности не опровергал.

Бросив автомат на пустующее место третьего пилота, Майкл вытянул длинные ноги. Пятерней зачесал назад отросшие пряди смоляных волос, пристроил шлем. Пижонским щелчком опустил забрало.

По станине кресла проползла дрожь – Зоули включил стартовые двигатели. Майкл расслабился, пропуская взлетную перегрузку через себя. Как ни странно, ему нравились эти минуты. Минуты, когда торжествующий человеческий гений одерживал очередную победу над зловредным тяготением… Тьфу, откуда взялся этот чертов пафос? Не к добру, ясен пень.

Вибрация исчезла. Майкл отрубился от бортовых систем – на старте он страховал Зоули, но на разгонном участке пилот прекрасно справится без него.

Майкл не понимал, почему инструкции «безопасных полетов» предписывали набирать экипаж не менее чем из трех человек. На его взгляд, вполне хватало полутора – Зоули и его самого в минуты старта и посадки. Поэтому Майкл плевал на все правила и рекомендации. Ему-то в любом случае никто не осмелится делать замечания – кому охота ссориться с корпорацией PACT из-за чепухи?

Забрало, потемневшее после отключения от корабельных систем, вновь ожило. Перед глазами поплыли строчки кода, как всегда при коннекте с главным сервером корпорации. Майкл сосредоточился, вызывая в памяти сложный пароль. Несколько кратких мгновений темноты и глухоты, которые Майкл не любил, но терпел. Нельзя ж требовать даже от самых совершенных систем, чтобы они моментально отвечали на таком расстоянии. Центральный процессор обсчитал снятые датчиками сведения, затем разрешил доступ.

Попав наконец в свою директорию, Майкл поискал файлы, которые обещал сбросить отец. Без них на базу лететь не имело смысла. Ага, заказ САШ. Оно.

«07-19 14.00 GMT [1]1
  19 июля, 14-00 по Гринвичу (стандартное время, принятое в Больших Штатах).


[Закрыть]. На базу «Энкураж» прибыла партия металла с обогатительной фабрики «Харно», принадлежащей корпорации PACT. Партия прибыла точно в срок, вес совпал с указанным в документации с точностью до тысячных долей миллиграмма… Группа сопровождения оформила пересылку через джамп-канал транспортной компании «Эверест» на корабле-роботе до базы «Савер». Номер корабля… Дата отправки… Номер счета и час оплаты услуг…»

«07-19 14.55 GMT. Группа транспортников корпорации PACT прибыла на центральную платформу базы „Савер“, чтобы встретить груз и отбуксировать его на склад корпорации…»

«07-19 17.00 GMT. Груз не прибыл. Проверены все документы, чтобы исключить возможность ошибки. Произведен запрос на базу „Энкураж“. Груз отправлен вовремя, время доставки 15.00. На базу „Савер“ не прибыло ни одного корабля компании „Эверест“…

«07-19 19.00 GMT. Компания „Эверест“ сообщила руководству корпорации PACT об исчезновении транспортного корабля вследствие вероятной аварии в момент джамп-транспортировки. Руководство компании предложило корпорации покрыть убытки в десятикратном размере против той цифры, что была указана в декларации. Компания „Эверест“ дорожит своей репутацией и расположением клиентов. Предложение компании принято, заключен договор о нераспространении слухов об этом досадном происшествии…»

«07-21. Директор компании „Эверест“ Дональд Санчини встретился с президентом корпорации PACT Клиффордом Тейлором. Переговоры прошли за закрытыми дверями. Директор покинул офис Тейлора, не скрывая своего волнения…»

«07-21 17.00 GMT. Компания „Эверест“ объявила в розыск пропавший грузовой корабль-робот. Сообщившему о местонахождении корабля либо его обломков обещана премия в размере одного миллиона долларов…»

«07-22 09.32 GMT. На сервер компании „Эверест“ поступил анонимный мэсседж от человека, который видел целый и невредимый корабль с указанными бортовыми номерами. Для уточнения деталей на место встречи вылетела группа сотрудников службы безопасности…»

«07-22 14.00 GMT. В пустом джамп-ангаре обнаружены тела пяти человек. Четверо опознаны компанией „Эверест“ как сотрудники ее службы безопасности. Труп пятого обезображен…»

«07-22 15.00 GMT. Тело неизвестного погибшего прибыло в морг при аналитическом отделе корпорации PACT…»

«07-22 15.30 GMT. Аналитики идентифицировали личность погибшего. Это Саймон Гривжиц, безработный, постоянно проживавший на планете Архар системы Сигма-Таурус…»

«Что за черт, – изумленно подумал Майкл, – зачем мне эта детективщина?» Ему требовались совсем другие данные. Эта информация полезна ребятам из службы безопасности, но ему не могла сказать больше, чем уже сообщил отец.

«07-22 15.45 GMT. В службу внешнего наблюдения при аналитическом отделе корпорации PACT поступило полное досье на Саймона Гривжица. Установлено, что в последние четверо суток жизни Саймон Гривжиц не покидал созвездие Таурус. Сотрудники наблюдения начали тотальную проверку всех баз, находящихся в созвездии…»

«07-24 12.50 GMT. База „Савер“ отказалась предоставить сотрудникам корпорации доступ для осмотра помещений. Директор службы распорядился продолжать поиски скрытно…»

«07-25 17.55 GMT. Тела двух сотрудников корпорации обнаружены за городской чертой. База „Савер“ отказалась комментировать происшествие, равно как и брать на себя ответственность за гибель двух человек…»

– Через пояс или в обход? – спросил Зоули.

Майкл вздрогнул, удивился. От офиса до пояса астероидов, окружавшего базу, лететь около двух часов. Неужели он читал столько времени?

– В обход.

Обычно Майкл предпочитал не пользоваться кружным путем, которым ходили пассажирские лайнеры. Этот маршрут был безопасней, но на час длинней. Однако сейчас Майкл нуждался именно в запасе времени, потому что вблизи базы работать с сервером корпорации нельзя: джамп-установки наводят помехи.

Краем уха он слышал, как Зоули обменивается любезностями с диспетчером базы. О своем прибытии полагалось предупреждать, чтоб не пришлось садиться на аварийную площадку. «Внешний ангар четыре-пятнадцать», – донесся до него голос диспетчера. Далековато от грузовых платформ, ну да ладно. Майкл вернулся к изучению документации.

Вспышка на мониторе ослепила его. По барабанным перепонкам коротко ударил сигнал тревоги, и тут же монитор погас. Проморгавшись, Майкл увидел пульсирующую красную линию по верхнему краю – знак, что связь с корпорацией прервана внешним сигналом. В наушниках раздался голос:

– Поворачивай.

Голос не был ни угрожающим, ни доброжелательным. Никаких эмоций и интонаций. То, что называется «бесплотный», оставляющий ощущение, будто он существует сам по себе, без носителя. Однако Майкл готов был прозакладывать собственную голову за то, что с ним разговаривает человек, а не робот.

– Какого черта? – гневно спросил он.

Тишина. Голос отправился по своим делам. Майкл сидел с приоткрытым ртом, чувствуя себя полным идиотом. Потом до него дошло.

Кто-то вклинился в прекрасно защищенный канал реальной связи с главным сервером корпорации. Кто-то пробил все двадцать уровней защиты. И мощность передатчика у этого «кого-то» оказалась такой, что он вышвырнул из канала корпорационный сервер.

На мониторе по-прежнему сиротливо мигала красная черта. Майкл осторожно снял шлем, опасливо, словно кусачее животное, повертел в руках. Разумеется, шлем не цапнул его за палец. И даже не заговорил.

С интуицией у Майкла был порядок. Шестое чувство твердило, что фокус со связью – не ловушка. И не угроза. Просто кто-то очень хорошо знал, что именно ожидает Майкла Тейлора на базе. Причем последний вывод никакого отношения к предвидению уже не имел. Голая логика: его предупредили сразу после того, как закончились переговоры с диспетчером. Следовательно, его «слушали» все время, если точно угадали момент? Выходит, так.

Он сомневался, что загадочный аноним желает добра корпорации. Тут что-то другое. То ли Майкл рискует вмешаться в дела кого-то, кому посторонние жертвы на фиг не нужны, то ли… И вообще, осенило его вдруг, это не мог быть кто-нибудь, кроме ТСГБ – тайной службы галактической безопасности. Раньше на Земле существовали всякие секретные организации такого рода, соединенные с разведками, – ЦРУ у американцев, Моссад у евреев, КГБ у русских (жуткая контора, о которой до сих пор толком ничего не известно). Но все эти структуры (кроме, возможно, КГБ) – детский лепет по сравнению с ТСГБ. Их существование хотя бы документально подтверждено. О ТСГБ этого сказать было нельзя.

Майкл глянул на большие обзорные экраны. На них развернулась красивая и уютная картина. Привычная. Но казавшаяся неуместной.

– Поворачивай, – приказал он Зоули и снова нахлобучил шлем.

Желания вмешиваться в дела ТСГБ у него не было, но куда больше насторожила какая-то деталь в обзоре, мелкая, выделенная даже не сознанием, а интуицией. По терминалу побежали ряды симпатичных разноцветных циферок – включились поворотные дюзы. Изображение на обзорном экране дрогнуло, поплыло, отмечая резкое изменение курса. И тут Майкл сообразил, что его обеспокоило.

Они находились над самой базой, хотя по расчетам до нее оставалось еще минут сорок.

Яхта ухнула вниз. Рывок был настолько мощным, что сбойнул гравитатор. Майкла подбросило к потолку, Зоули не болтался над своим креслом только потому, что перед стартом пристегнулся. Майкл извернулся, возвращаясь на место, защелкнул не только основные, но и резервные ремни.

По монитору забрала поползли разноцветные полосы – диаграммы состояния систем. Майкл выругался. У него возникло ощущение натужного рева турбин – юношеское воспоминание. Тогда взорвался древний самолет, пытавшийся подняться в воздух с тройной нагрузкой. И Майклу казалось, что двигатель яхты точно так же мученически взвыл, используя последние резервы в борьбе черт знает с чем. Хотя в Космосе, конечно, никакого рева быть не может.

Уже через полторы секунды Майкл понял, что произошло. На базе включились захваты. Мощные захваты, обычно вытягивающие корабли-роботы из джамп-каналов. Только сейчас они были направлены в сторону реального Космоса и держали посудину, управляемую людьми.

Мозги заработали с бещеной скоростью. Надо что-то делать, иначе им крышка. Захват либо переборет сопротивление двигателя, и тогда яхта шмякнется о поверхность базы, либо двигатель взорвется раньше. В любом случае экипаж погибнет. И тот, кто включил захват, не мог этого не понимать. А раз так…

Яхта «Яблоко Евы» не напрасно вызывала всеобщую зависть у тех, кто имел возможность ознакомиться с ее оснащением. На ней не было ничего серийного или стандартного. Движок куда мощней, чем положено для такого «водоизмещения». Метеоритная защита – в действительности компактные лазерные пушки. Аккуратненькие, хорошенькие, но ничуть не менее убойные, чем установленные на военных крейсерах. И так далее.

Но был и еще один секрет, о котором не ведал даже Зоули. Только Майкл, его отец и еще один инженер, для реализации своей идеи пользовавшийся роботами. Роботы давно уничтожены. Отец не проболтается. А инженер… Майкл ни разу его не видел, но знал, что мужику созданы идеальные условия для работы в месте, наглухо изолированном от внешнего мира. Таким образом, даже ТСГБ вряд ли знала, что двигатель яхты способен разочек отработать и на другом топливе.

– Двадцать процентов мощности, – коротко приказал Майкл. – По команде на полную.

– Взорвемся,. – флегматично возразил Зоули.

Но перевел двигатель на поддерживающий режим. Захват навалился, опутал тяжестью невидимых щупалец хрупкий корпус, поволок его к базе. Майкл напряженно следил. Главное – не прогадать момент.

Правой рукой нащупал клавиатуру, а пальцы левой нырнули под сенсорную панель на подлокотнике, срывая пломбы и вслепую набирая секретный код. Ох, не зря отец почти два месяца гонял Майкла на тренажере! Гонял по русской системе: днем заставлял тренироваться по двенадцать часов, потом будил ночью, и если сын не мог вспомнить код, то устраивал еще два внеплановых часа занятий. Через месяц Майкл осунулся и стал похож на тяжелобольного. Еще через неделю дед пытался урезонить отца – мол, доконаешь парня. Отец настоял на своем. И правильно сделал. Он всегда и все делал правильно.

Майкл осторожно поглаживал гладкие бугорки, шепча себе: «Рано, рано…» Вызвал на монитор диалог управления орудиями. Подкорректировал наводку, вывел мощность на максимум. Им с Зоули терять нечего. Если их убьют, следов не доищется никто. А если удастся выжить – победителей не судят.

– Зэт-ось – крен на полcта! – приказал Майкл.

Теперь корабль падал на базу кормой вниз. Убрались в корпус люки, выпуская изящные жала лазерных пушек. Жала развернулись и нацелились на базу. Ничего, сила этого импульса тоже приплюсуется ко всему прочему.

До катастрофы осталось десять секунд. Пальцы лежали на местах, готовые одновременно сделать единственное движение. Удивительно, отметил Майкл, а руки-то не дрожат совершенно. Сверкающая поверхность спутника, на котором располагалась база, приблизилась вплотную.

– Пошел! – рявкнул Майкл.

Перегрузка размазала его по креслу. Корпус содрогнулся, послышался явственный треск, – а может, это лопнули барабанные перепонки?

Все двадцать пушек «Яблока» сработали синхронно. Яхта окуталась призрачным алым пламенем. На поверхности базы возник слепящий шарик, все разраставшийся, разъедавший металл лазерной проказой. Но захваты еще держались. И тогда Майкл, оскалившись от напряжения, стиснул цилиндр, вмонтированный в левый подлокотник. Цилиндр, сжатие которого запускало «второе дыхание» обыкновенного с виду двигателя.

Под кормой полыхнула звезда. База мгновенно раскалилась докрасна. Наверное, там все сразу погибли, только Майклу это было безразлично – он и сам сейчас мало чем отличался от трупа. Сильнейший толчок разорвал захват и швырнул маленький кораблик в Космос.

* * *

Больше всего ему хотелось кого-нибудь убить. Майкл взял билет до Земли, потом заказал пентхауз в отеле – рейсовые корабли ходили не каждый день даже с этого чертова курорта.

Его душила слепая ярость. На весь мир. На весь поганый мир, в котором что-то происходит, но никто не удосуживается объяснить, что именно. Хотя отец знал очень многое. Наверное, потому и смылся до того, как единственный сын изволил очухаться.

Выбираясь из ловушки, Майкл не задавал направление. Ему чудовищно повезло, причем дважды. Первый раз, когда его забросило именно на Сто Лиц (в просторечии Сто Харь). Здесь было цивильно до тошноты, здесь отдыхали друзья и знакомые, а самое главное – здесь хватало приличных врачей. А второй раз удача ему улыбнулась, когда он не превратился в лепешку вместе с яхтой, шмякнувшись на планету. Выжил, пусть и провалялся в коме полтора месяца. Зоули, по сравнению с ним, отделался легким испугом, он пришел в себя через сутки. И, дождавшись, когда шеф оклемается, доложил обстановочку.

«Яблока Евы» больше не существовало – на Сто Харь прилетела груда металлолома практически без кормы. При ударе о поверхность рубка пострадала не сильно. Уцелел даже случайно прихваченный из офиса автомат. По нему-то гостей и опознали, потому что бортовой журнал погиб вместе с яхтой, а номера на оплавившемся корпусе мог разобрать только Господь Бог. Ну, или кто-нибудь рангом пониже, но явно не человек. Таковые кудесники на Ста Харях не встречались, вероятно, предпочитали отдыхать в другом месте.

Аварийщики извлекли из-под обломков два живых тела. Тела они отправили в госпиталь, а затем обратились в представительство PACT на предмет объяснений: каким образом в рубку потерпевшего крушение корабля могла попасть их устаревшая продукция. Вот так и установили личность Майкла. Начали было расследование о причинах аварии, заодно и о катастрофе на базе, но дело быстро замяли. Причем, как Майклу удалось выяснить, на этом настаивала пострадавшая сторона в лице президента корпорации.

Потом на Сто Харь прилетел отец. Полюбовался на полумертвого сына, побеседовал с Зоули. Ничего не объяснил. Приказал пилоту возвращаться на Сигму-Таурус, а для Майкла оставил распоряжение: как вылечится, пусть немедленно возвращается на Землю. И все! А про заказ САШ и руководство филиалом на Сигме-Таурус отец настоятельно советовал забыть.

Вот это и бесило. Как, спрашивается, можно забыть про обстоятельства, при которых он едва не сыграл в ящик? В симпатичный титановый гробик, маленький, в таких родным отсылают пепел тех, кто погиб в космических авариях. Пыль из костей и сгоревшего корпуса звездолета.

Забыть Майкл, разумеется, не мог. И не собирался. Проклятый САШ безраздельно царил в его мозгу. Чем больше он об этом заказе думал, тем меньше понимал – а с какой радости свистопляска? В голове не укладывалось, что все произошло из-за кучи хлама. Был груз. Партия обогащенного таллия. Небольшая. Ее кто-то ухитрился переориентировать прямо в джамп-канале. Зачем?! Там весь груз вместе с кораблем стоил в десять раз меньше, чем усилия по его переадресовке!

Но дальше – больше. Убивают людей. Отец психует. Люди не его, значит, расстроился из-за груза. Странно. Он что, такие прям убытки понес? Чушь. Ему транспортная компания накинула достаточно. Еще и нажился. И отчего он такой взвинченный? Майкл хорошо помнил, как отец позвонил в тот день. Уж своего отца он знал превосходно, различал на его каменной физиономии малейшие оттенки настроений. Так вот, отец был в бещенстве. Позвонил и приказал выяснить, почему на базу не пускают проверяющих от корпорации. Ерундовое поручение. Обидно, что груз должен был пройти через филиал Майкла, а его об этом поставили в известность, лишь когда товар исчез! Тогда до него первым делом дошло, что он сам – просто отцовская марионетка. Тот по-прежнему держал все бразды правления в своих сухих пальцах. А сынку просто разрешил побаловаться. Типа пусть сопляк повоображает себя крутым боссом.

В таком настроении Майкл и разговаривал с диспетчером базы. И тот, козявка сраная, чья-то пешка, послал его куда подальше. Не кого-нибудь послал, а самого Майкла Тейлора!! С наглой рожей послал, с видимым удовольствием выговорил – а шел бы ты, mother fucker.. Вот он и пошел. Полетел. Разбор учинять.

И только теперь Майкл сопоставил все детали. Ведь Зоули разговаривал с тем же самым диспетчером, запрашивая посадку. Тот разрешил, за несколько часов до этого оскорбив Майкла. Выходит, что хамское поведение диспетчера было ловушкой и Майкла спровоцировали на этот вылет. Значит…

Значит, никакого корабля с грузом корпорации на базе не было – так, деза в расчете на визит Майкла. И получается, что не убить его хотели, а захватить в заложники. Потому что мертвый Майкл Тейлор никакой коммерческой ценностью не обладает. Зато живого можно обменять хоть на половину корпорации PACT.

Тогда и груз переадресовали в соответствии с замыслом разжиться выгодным заложником. Неясно одно: а с чего отец-то распсиховался из-за пропавшего груза? Сам потерял покой и сон, да еще и директору «Эвереста» крышу снес. И в конце концов приказал разбираться с базой сыну, на которого и расставили капкан. Что ж он, не смог просчитать ситуацию? Невероятно.

…Майкл шел по красивому, но опостылевшему городу. Он бывал здесь раньше, как правило, в гостях у Сандерса. Но никогда не ходил пешком. Топать ножками люди его круга почитали ниже своего достоинства. Сейчас Майклу не хотелось брать такси и выглядеть человеком своего круга. Он скучал, его все раздражало, и было наплевать, что подумает тот же Сандерс, углядев приятеля слоняющимся по улицам.

Заметив на одном из зданий вывеску с чашкой кофе, Майкл замедлил шаг. Наверняка обычный бар: днем кафе, ночью – салун для пьянчужек. Подумал, что ему не помешает перекусить и слегка развлечься. Не к Сандерсу же для этого тащиться – чего он там не видал? А как место для развлечения дещевая курортная забегаловка показалась Майклу вполне подходящей. Наверняка в придачу к кофе и алкоголю здесь отыщутся сговорчивые красотки.

Он колебался лишь до тех пор, пока не приблизился вплотную и не рассмотрел вывеску. На щите была нарисована безыскусная кофейная чашка, а справа от нее – два слова корявым почерком. Причем второе будто бы приписано позднее и другой рукой. В результате получилось «РУССКИЕ УШЛИ». Щит был из цельного стального листа, это вам не попсовый монитор. А простенькая чашка, между прочим, написана маслом. И кривизна буковок выглядит не просчитанной на компе, а естественной. Майкл хмыкнул: знал он, сколько дизайнеры берут за такое хулиганство. Стало быть, красотки тут не только профессиональные, но и хорошо образованные, а ночные пьянчужки – люди небедные.

Низкие «салунные» двери бесшумно распахнулись перед ним. Майкл задержался на пороге, привыкая к уютной полутьме зала. Слабо пахло хвоей и смолой. Ну, это ароматизатор, понятно. Окон нет, вместо них картины. Неплохие, в коричневых тонах, будто на стекле написаны. Стены примерно на четыре фута от пола закрыты панелями под дерево. Несколько пустых столиков, слева, в глубине, длинная стойка, около которой выстроились высокие барные табуреты. Если Майклу не изменяло чувство прекрасного, этот зал предназначался для простого народа, который любит ввалиться с улицы и тут же плюхнуться за столик. А зал для клиентов придирчивых – в соседнем помещении, наверняка за той тяжелой резной дверью, что виднеется в дальнем левом углу. Майкл решил, что заведение ему подходит. Шагнул к стойке, поискал взглядом меню. Терминала не обнаружил. Зато навстречу ему вышел мужчина средних лет. Майкл не сразу поверил – ничего себе, бармен-человек! На какой-то вшивой улочке, не в центре города… Настоящий бар, черт возьми! На всякий случай присмотрелся повнимательней – может, все-таки отлично сделанный робот? Да нет, вполне живой мужик. Бывают же чудеса.

– Чего желаете? – флегматично осведомился бармен, поправив стильный бэдж с именем «Джейк».

– А может, у вас и кофе натуральный? – прищурившись, спросил Майкл.

– Есть и натуральный, – согласился тот с отрещенным видом. – Дорого.

– Дорого по меркам Земли или Ста Харь?

Джейк подумал, поскреб чисто выбритый подбородок:

– Ну, со Ста Харями все ясно. У меня самый дорогой бар на планете. А на Земле я последний раз бывал давно, года два назад. Оптовые цены не изменились, а насчет розничных не узнавал.

– Ну надо же, – пробормотал Майкл. – А я б и не подумал никогда, что здесь – кабак для элиты. Парковка для модулей уж больно велика.

Бармен неожиданно улыбнулся, по лицу лучиками разбежались морщины. Выставил глиняный, ручной работы стаканчик с такой же, как на вывеске, «неловкой» росписью. Майкл уважительно покачал головой. Джейк извлек из-под стойки глиняную бутыль – Майкл изумился – и нацедил полстаканчика темно-красного вина с сильным виноградным запахом:

– Попробуйте. Это как приветствие нашего заведения, бесплатно.

Майкл принюхался – вроде никакой синтетики.

Попробовал на язык, поболтал во рту. Точно, натуральное вино.

– Крепковато для этого времени дня, – отметил он. – Откуда завозите?

– Местное, – усмехнулся бармен. – Вы такого нигде не попробуете. Секрет моего прадеда.

– Вот не думал, что на Ста Харях можно выращивать виноград.

– Это не виноград. Местный фрукт. Но какой – извините, не скажу.

Майкл допил вино. Отличная вещь, что ни говори. Пожалуй, и на Земле нет его аналогов. Бармен придвинулся поближе, оперся локтями о стойку:

– А насчет заведения, так это вам только так кажется, что не подумали бы. Вот, к примеру, сколько вы видели баров и кафе на этой улице?

– Ни одного, – искренне сказал Майкл. – Потому и зашел сюда.

– Вот, – бармен поднял вверх указательный палец. – А ведь по левой стороне – восемь, и по правой – четырнадцать. Но все они – для людей попроще. Человек, привыкший к хорошей пище, такие заведения не замечает. Он ищет то, что в его сознании ассоциируется с земным баром. С настоящим баром. И машинально отметает все непохожее. А в земном баре может позволить себе побывать только очень богатый человек.

Майкл засмеялся:

– Поймали, черт!

– А парковку я большую сделал, потому что так полагается – перед настоящим баром должно быть много свободного пространства. Зато мои клиенты с соседскими не толкаются. Не говоря уж о том, мистер, что по закону Ста Харь вывеску с изображенной на ней чашкой кофе разрешается иметь лишь заведениям, где подают натуральный кофе. Таких на планете всего пять – три ресторана, один отель и мой бар.

– Ну ладно. Тем лучше для меня.

Бармен, точно уловив момент, извлек меню – написанное на бумаге, между прочим, – и пододвинул к нему. Майкл, не глядя на цены, ткнул пальцем в несколько наименований.

– И еще вашего вина, – добавил он. – В счет остального заказа. Кофе земной или венерианский?

Бармен посмотрел мимо Майкла, обронил меланхолично:

– Земной кофе на Сто Харь можно ввозить только для личлого пользования.