Текст книги "Три испытания мертвого бога (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Охотник пожал плечами и положил руки на камень, словно собрался сдвинуть.

– Что вы делаете?! – переполошилась Герда.

– Ищу демона. Он здесь. Разве ты не чувствуешь?

– Чувствую, но… это ведь могила. Нельзя ее разорять. Один раз вы уже вызвали Дикую Охоту. Не стоит второй раз испытывать терпение мертвых.

– Это же остров. Сомневаюсь, что Охота сможет проследить за нами до города. Да и не заметит она. Здесь же всего одно захоронение, и то не понятно, чье и сколько тут простояло. Гнойник надо вскрыть, насколько бы неприятно это ни было. Иначе болезнь не вылечишь.

– Но… – не нашлась, что возразить, Герда. Все равно было не по себе. – Вы же все силы истратили, вы не сможете его сдвинуть.

– Посмотрим.

Николя уперся ногами в землю и толкнул камень от себя. Тот на удивление легко сошел с места, открывая неглубокую яму, в которой кишмя кишели серые крысы.

– Ну и дрянь! – поморщился Николя и, сняв с пояса ножны, попытался распихать крыс в стороны, чтобы рассмотреть, что под ними: особо вкусный кусок или… – Знаешь, а ты права. Они действительно срослись хвостами.

Герда, с трудом преодолевая брезгливость, присмотрелась к грызунам внимательней. Подранные и облезлые, со смрадными гниющими язвами на боках и проглядывавшими сквозь них костями, крысы шипели, пытаясь расползтись в стороны, но не могли сделать и шага, потому что их длинные лысые хвосты сплелись в мертвый узел.

– Раз-два-три-четыре… их тринадцать. Демонова дюжина! – испугалась Герда. – У нас было всего трое, а лихоманка унесла по человеку с каждого двора. Что же будет?

– Ничего, – с мрачной уверенностью ответил Николя и, достав из ножен меч, принялся кромсать обездвиженных грызунов на части.

Герда отвернулась и отошла как можно дальше, борясь с рвотными позывами. Уселась у самой воды и подняла глаза на тонущий в багровом закатном зареве горизонт. Красиво и зловеще. От скуки Герда набрала в руку горсть песка и завороженно наблюдала, как он просачивается сквозь пальцы, потянулась за следующей и наткнулась на что-то твердое. Удивленно глянула на свою находку. Это оказалась ольховая пастушья флейта красновато-белого цвета. Герда помыла ее в морской воде, вытерла рукавом, поднесла у губам и подула, зажав пальцем среднюю из пяти дырок. Над океаном пронесся громкий, скрипучий, как от двери на несмазанных петлях, звук. Николя от неожиданности вздрогнул и выронил меч, чуть не попав себе по ноге.

– Ты что? – недовольно осведомился он.

– Извините, я не хотела, – неловко попыталась оправдаться Герда и показала свою находку. – Похоже, здесь недавно кто-то был и обронил ее.

– Тогда должны были остаться следы, – покачал головой Охотник. – Может, приливом принесло?

– Вряд ли. Поглядите, она совсем новая.

Николя задумчиво хмыкнул.

– Ладно. Крыс я уничтожил, а больше ничего демонического здесь нет. Пора возвращаться.

– Но как? У вас еле сил досюда добраться хватило.

– Запасной вариант, – подмигнул Николя.

Герда недоверчиво глянула на него. Так все таки был запасной вариант?

– Только обещай никому не рассказывать. Это секрет.

– Обещаю, – ошеломленно ответила Герда и во все глаза уставилась на Охотника.

Он стянул с себя куртку, под которой оказалась странная, похожая на вывернутую подушку, белоснежная рубаха.

– Что это?

Герда протянула руку и потрогала. На ощупь одежда оказалась мягкой и пушистой, как лебяжий пух. Да это он и был, только как можно сделать рубашку из пуха?

– Подарок, – коротко ответил Николя. – Держись.

«За что держаться?» – не успела спросить Герда, как они оторвались от земли и взмыли в воздух.

– Что-что-что?! – от страха гулко застучали зубы.

Николя крепко держал ее под подмышками. Над головой раздавались громкие хлопки огромных крыльев. Остров внизу быстро удалялся, превращаясь в крохотную точку посреди океана, купающегося в багряных всполохах заката.

– Мы летим, – прозвучал над самым ухом насмешливый голос Охотника.

– Я поняла, но как?

– Как птицы, – продолжал шутить Николя. – Только не дергайся. Я не часто вожу с собой пассажиров.

Герда замерла, с восторгом ощущая, как прохладный ветер колышет одежду и волосы. Ноги не касаются земли, а все тело становится легким, словно перышко в рубашке Николя. Свобода – вот что такое полет. Она ощущала это раньше, в полузабытом сне когда-то давно. И как же было хорошо, правильно, именно так, как должно быть.

– Почему вы раньше не брали меня полетать? Это так замечательно!

– О, ты не боишься? – весело спросил Николя. – Бесстрашная Герда. Растешь в моих глазах прямо на лету.

Поджала губы. Почему он не может порадоваться вместе с ней? Или ему просто нравится издеваться? Додумать Герда не успела, потому что они начали резко снижаться на дикий пляж, с которого начинали свое путешествие. Ноги ударились об землю. Николя выпустил Герду из стальных объятий, и она смогла обернуться. Никаких крыльев у него не было, но ведь она слышала шелест! Охотник накинул куртку и глухо застегнул под самый ворот.

– Никому не говори. Я на тебя рассчитываю, – заговорщически подмигнул он и, взяв за руку, повел обратно к городу.

Они возвращались назад той же дорогой через причал. Порт казался странно вымершим. Впрочем, солнце уже зашло, а корабли редко приплывали в Упсалу ночью из-за коварных подводных скал. Да и рыбаки предпочитали возвращаться загодя. И все же было слишком тихо. Народ – в основном моряки – суетились лишь возле только что пришвартовавшегося корабля с золоченой надписью «Мейдоголда» вдоль борта, того самого, который увез Дугаву и Ждана в далекую Норикию. Герда с Николя уже почти минули корабль, как Охотника окликнули. Он резко остановился и обернулся. Должно быть, узнал голос.

На причал легко спрыгнул капитан Сайлус, одетый не по-вечернему легко – в короткие штаны и безрукавку. Вид у него был вполне дружелюбный, но Герду что-то насторожило. И она никак не могла понять, что именно.

– Только из Дюарля. Тебе посылочка из Компании, – не слишком почтительно сообщил Охотнику моряк и подмигнул Герде: – А тебе сердечные приветы от друзей.

– Спасибо! – она счастливо улыбнулась, вспоминая Дугаву со Жданом.

Сайлус поманил Николя за собой на корабль, не объяснив толком, почему не может передать посылку на берегу. Охотник скрипнул зубами совсем как Финист и нехотя взошел по трапу.

– Что там? – осведомился он, оказавшись на корме.

– Книги от компании, ящик со всякой всячиной для твоего сумасшедшего целителя от меня и еще вот это, – Сайлус достал из-за пазухи письмо с красной сургучной печатью, которое, должно быть, и составляло всю секретность посылки. – Ваш старший просил передать тебе лично в руки.

Николя удивленно вскинул бровь:

– Старший?

– Ну бугай такой, слишком серьезный и обходительный.

– Ноэль?

Капитан кивнул.

– Вечно у них какие-то тайны, – Николя рассеяно сунул письмо во внутренний карман куртки и потянулся за ящиком, наверху которого лежала внушительная стопка книг, перевязанная тонкой веревкой. – Тяжеленькая!

– Помочь донести? – любезно предложил Сайлус.

– Сам справлюсь, – проворчал Охотник и начал спускаться по трапу с трудом балансируя с тяжелой ношей в руках.

Герда, ожидавшая его на причале, не слушая возражений, отобрала свои книги, и они поковыляли домой, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

– Мастер Николя, а можно вопрос?

– Угу.

– Мастер Сайлус тоже демон?

Охотник пристально посмотрел на Герду.

– Да, но лучше при нем об этом не говорить. Он очень щепетильно относится к своему происхождению.

– А он не опасен?

– Не меньше, чем все остальные.

Иногда у Герды возникало чувство, что с демонами Николя куда более открыт и откровенен, чем с людьми. Чем даже с ней. Особенно с ней.

Разговор прервал гам, доносившийся с рыночной площади. Охотник нахмурился и поспешил вперед. Герда последовала за ним. Почти все жители города собрались у ратуши возле небольшого деревянного помоста, где по праздникам устраивали представления бродячие артисты. Николя с Гердой встали в задний ряд. Пришлось подняться на носки, чтобы разглядеть, из-за чего суета. Но тут толпа загудела и расступилась сама собой. Они недоуменно переглянулись и прошли вперед. На возвышении стоял сухопарый мужчина в мешковатом сером балахоне и самозабвенно что-то вещал. Встретившись глазами с Охотником, он осекся, внимательно рассматривая висевший на поясе меч и, неприязненно прищурившись, продолжил:

– Я спрашиваю, почему ваши боги оставили вас? Разве мало жертв вы приносите им во время праздников? Разве мало почитаете и воздаете им за спокойствие и благоденствие ваших семей? – говорил он зычным, хорошо поставленным голосом, который, многократно отражаясь от стен ратуши, заражал слушателей своим запалом. – И что они дают вам взамен? Ничего! Ни урожая, ни погожих дней, ни даже защиты от тварей из червоточин. Знаете, почему? Нет, не потому, что они обиделись или просто заняты. Их попросту нет. А если бы были, разве бы бросили они своих чад в беде? Ваш бургомистр, ваши жрецы, ваш герой-Охотник, – мужчина смерил Николя презрительным взглядом. – Они все обманывают вас, ведут по ложному пути прямиком к погибели. Доколе еще будут терзать ваш славный город мерзкие прожорливые твари? Разве у ваших защитников есть ответ?

Николя сжал кулаки, глядя на проповедника с плохо скрываемой яростью.

– Зато он есть у меня, осененного мудростью Единого и его проводников на нашу грешную землю. Внемлите мне! – голос оратора упал, заставляя толпу напряженно прислушиваться, ожидая следующего слова, которое просто обязано было стать откровением. – Пока вы не откроете сердца подлинному Единому богу, несчастья будут сыпаться на вашу землю как из рога изобилия. И крысы – только начало. За ними последуют голод, болезни и мор. Отвернитесь от жалких бессильных, лживых покровителей и следуйте за светом истинной веры. Только тогда распахнутся перед вами врата в землю вечной благости. Отрекитесь от них, – проповедник попеременно указал на Охотника, бургомистра и еще нескольких стоявших рядом человек. – И будете спасены!

Толпа взорвалась гневными возгласами.

– Да-да, мы отрекаемся! – кричали самые внушаемые.

– Вы чего? Они ведь столько для нас сделали: от демонов да разбойников защищали, с богами договаривались, городом управляли, судили справедливо.

– Это раньше все было. А сейчас толку от них – пшик! С крысами какой месяц разобраться не могут.

Толпа загудела сильнее, переругиваясь, пытаясь решить, верить новому спасителю или дать еще один шанс старым.

– Я же говорил, быстрее надо было от крыс избавляться. Народ недоволен. А тут еще этот проповедник как назло объявился, – тихо запричитал Гарольд, чтобы никто посторонний не услышал. – Может, ножичком ему по горлу, пока бучу поднять не успел?

– Да вы что! Разве можно людей без суда убивать? – возмутилась Герда.

– Ничего-то ты, девонька, в политике не смыслишь, – покачал головой бургомистр.

– Так она дело говорит, – неожиданно поддержал ее Николя. – Если убьем проповедника, хуже сделаем. Лицо перед народом потеряем. А ему мучеником во имя веры стать только в радость.

– А если Эглаборговым зельем? Никто и знать не будет, – предложил Гарольд.

– Мы будем, – решительно возразил Охотник. – Да и слухи поползут обязательно. Я человек простой и интриги плести не умею, а тем более собственной совестью поступаться. А вы, мастер Гарольд?

Бургомистр тяжело вздохнул и отвернулся. Одно дело – соседей дурить да цены на товары накручивать, и совершенно другое – человека убить без суда, пусть даже не своими руками.

– Что ты предлагаешь? Позволить ему разобраться с крысами, а когда ничего не выйдет, вступить в дело самим и показать, что правда на нашей стороне?

Николя лишь печально отвел глаза:

– Я уже справился с крысами… Кажется.

– Но тогда он припишет твою победу себе. Ты потеряешь доверие народа, жрецы паству, а я власть. И здравствуй Единоверческая церковь посреди города. А там уже и до лапского епископата рукой подать, – продолжал беспокоиться Гарольд, но Николя остановил его хмурым взглядом.

– А потом придет новый демон, с которым никакой епископат справиться не сможет, и народ вновь вернется к нам. И случится это гораздо быстрее, чем успеют заложить фундамент церкви.

– Если все Стражи были такими же самонадеянными, как ты, то я понимаю, почему они проиграли, – покачал головой бургомистр.

– Даже если так, никого убивать исподтишка я не собираюсь, – вспылил Николя. – Если хотите, действуйте сами, а я вернусь в Норикию.

– Ладно, – Гарольд положил руку Охотнику на плечо в знак перемирия. – Пока подождем и посмотрим, а там уж решим, что делать.

Николя кивнул и, подняв свой ящик, пошел вместе с Гердой прочь от гудевшей рыночной площади.

– Спасибо вам, – сказал она, когда толпа вместе с бургомистром и проповедником оказалась далеко позади.

– За что?

– Вы не согласились убить того человека. Это было бы неправильно, – она замолчала, а спустя некоторое время начала говорить через силу: – По дороге сюда нам встречалось несколько городов с Единоверческими церквями. Должно быть, туда тоже приходили проповедники во время бедствий, и люди им поверили. Думаете, и здесь так будет?

– Возможно. Но смерть одного проповедника ничего не решит. Его место займут другие. И их такое великое множество, что ни Гарольду, ни мне, ни всей компании Норн не справиться. Надо смириться, что наше время безвозвратно уходит, и у нас нет сил этому противостоять.

Герда вспомнила, как песок просачивался сквозь пальцы. Также выходит и время последних Стражей. Они все обречены.

– Тогда для чего мы все это делаем: учимся, сражаемся с демонами?

– Продлеваем агонию. Пытаемся прожить чуть дольше отведенного срока.

Герда вздрогнула от безнадеги в его голосе. Словно Николя готовился взойти на эшафот прямо сейчас. И они все вместе с ним. Стопка книг с грохотом упала на мощеную булыжником мостовую. Герда приложила руку к груди, пытаясь унять отчаянно колотившееся сердце.

– Не переживай так. Вполне возможно, что до полной победы единоверцев мы не доживем, – Николя печально улыбнулся и подал ей книги.

– А наши дети? – сама не зная почему, спросила Герда, принимая их.

Охотник нахмурился:

– Ты хочешь завести детей?

Она отвернулась. Больше ни о чем расспрашивать не хотелось. Они молча побрели к показавшейся вдалеке усадьбе Охотника.

***

Финист заметил издалека, как они возвращались. Был уже поздний вечер. Где их носило все это время? В самом деле, не мог же Охотник затащить Герду в какое-нибудь укромное местечко, предварительно совсем задурив голову, и там воспользоваться ее наивностью. Нет, это не в его правилах. К тому же, это его дом. Вряд ли бы он стал стесняться приютившихся под его крышей гостей. Да и Герда не такая дура.

В коридоре скрипнула дверь, послышались шаги. Финист спешно спрятался за перилами на лестнице. На пороге гостиной показались Герда с Николя.

– Я буду в библиотеке, – предупредила она и ушла, прихватив с собой большую стопку книг.

Николя проводил ее взглядом и поволок внушительных размеров ящик на кухню. Через пару минут вернулся, разжег камин, достал спрятанный под курткой конверт, сорвал печать и принялся читать. В свете пламени Финист разглядел, как напряглись его черты, брови грозно сошлись над переносицей, а губы растянулись в недовольной гримасе.

Плохие новости из компании? Понижение? Неужели этот самоуверенный хлыщ впал в немилость?

Снова послышались шаги.

– Мастер Николя! – позвала Герда, показавшись в дверном проеме.

Николя с Финистом одновременно вздрогнули. Оборотень неловко громыхнул ремнем об перила. Охотник, словно ничего не заметив, скомкал письмо и брезгливо швырнул его в камин. Герда заметно насторожилась:

– Плохие новости?

– Нет, – поспешно ответил Охотник, но потом все же попытался выдавить из себя что-то больше похожее на правду. – Да. Норикия готовится объявить войну Священной империи.

– И вас призывают в войска? – испуганно выдохнула Герда, приложив руку к губам.

Нашла за кого переживать!

– Пока нет. Просто просят поторопиться с вашим экзаменом, – легко развеял ее опасения Охотник. – В любом случае, война – дело не быстрое.

– Х-хорошо, – заикаясь, пробормотала Герда, а потом совершенно неожиданно обхватила его за шею и расплакалась.

От омерзения чуть не вытошнило. Финист зажал рот рукой, чтобы не закричать от ярости. Краем глаза заметил, как неловко дернулись руки Николя, словно он хотел оттолкнуть Герду, но не смог – вместо этого прижал к себе крепче, начал гладить по волосам, бормоча что-то успокаивающее.

– Ты что-то хотела сказать? – напомнил он, когда Герда справилась с собой.

– Да, я нашла кое-что по поводу крысиного острова, если… – она громко всхлипнула. – Если он вас еще волнует.

– Конечно, волнует.

– Помните, я говорила, что мне знакомо высеченное на камне имя. Я вспомнила, где я его видела. Вот, – Герда протянула ему старую книгу со стертой обложкой. На титульном листе большими буквами было выведено: «История славной матушки Упсалы от изначальных времен до наших дней». Герда пролистала несколько страниц и открыла там, где изображался одноглазый старик в широкополой шляпе.

– Это Вотанас, небесный пастух-тучегонитель. Основатель и первый бог-покровитель Упсалы, – торопливо пересказывала она. – Долгое время при нем жители города благоденствовали и не знали никаких бед. Но однажды на Упсалу напало полчище крыс, которое сожрало все посевы, и наступил голод. Обозленные и отчаявшиеся, жители отреклись от своего покровителя и призвали новых более сильных богов, которые смогли защитить город от несчастья. Боясь гнева Вотанаса, упсальцы похоронили его на труднодоступном острове в океане.

– Как можно похоронить бога? Он ведь бессмертен, – нахмурился Николя.

Герда надолго задумалась.

– Здесь не сказано, но полагаю, они похоронили там память о нем, поставили сверху тот могильный камень и больше никогда не приносили ему жертв, не говорили о нем и даже не вспоминали. После этого у людей все наладилось, но не у похороненного заживо Вотанаса. Преданный забвению, он не умер, как надеялись упсальцы, но обозлился и стал предводителем Дикой Охоты мертвецов, которая прокатывается по мидгардской земле, если кто-то посмеет осквернить чужую могилу.

– Предводитель Дикой Охоты? – пораженно переспросил Николя. – Ты хочешь сказать, что я пробудил его, когда разорил древнее кладбище, и теперь он решил мстить всему городу за дела тысячелетней давности?

Герда развела руками:

– Вы сами говорили, что Дикая Охота в тот день была особенно неистовой. Наверное, их предводитель слишком разъярился, не смог успокоиться и решил наслать на город ту же напасть, что уничтожила веру в него. За тысячу лет у него было достаточно времени, чтобы научиться управлять грызунами. Думаю, он из небесного пастуха превратился в крысиного. Глядите, вот здесь.

Герда достала из-за пазухи флейту и ткнула пальцем у основания. Охотник задумчиво покрутил инструмент в руках.

– Если это действительно он, то у нас большие проблемы, – вздохнул Николя. – Ты знаешь, как победить бога?

Герда передернула плечами.

– Ладно, он же не появится у нас на пороге прямо сейчас. А когда появится, тогда и решать будем, – заключил он. – Поднимайся к себе, ты устала. Я попрошу Эглаборга принести ужин тебе в комнату.

– А вы? – упрямо спросила Герда.

– Я тоже прилягу, только дождусь Эглаборга, – с готовностью заверил ее Охотник, сделал шаг к кухне, но Герда ухватила его за локоть.

– Я еще хотела спросить, не удалось ли узнать о Лайсве.

Николя побледнел и отвернулся.

– Нет. Не думаю, что в Компании сейчас найдется время заниматься такими пустяками, – ответил он неожиданно строго и скрылся за дверью на кухню.

– Да, я понимаю, – пробормотала Герда и начала подниматься по лестнице.

На полпути встретила Финиста, но не стала с ним разговаривать, лишь коротко пожелав спокойной ночи. Впрочем, он и сам не стал ее задерживать, спеша вниз к камину. Охотник явно что-то скрывал. Это было заметно по его напряженной позе, по звеневшему, словно натянутая струна голосу, по бегающему взгляду и в первую очередь по тому, что он говорил Герде. Близящейся войной между Нормадией и Священной империей можно было удивить разве что Герду, а с экзаменом затянул сам Николя совершенно нарочно. В письме явно было что-то другое, что-то важное. Что-то, чем он не захотел делиться и предпочел скрыть даже от Герды. А может, именно от нее и хотел скрыть!

Воровато оглянувшись по сторонам, Финист взял кочергу и вытянул из золы недогоревший клочок бумаги. Повертев его в руках, с трудом разобрал несколько коротких фраз: «Дела давно минувших дней… Не гоняйся за призраками… Архимагистр очень опасен»[S2] . Не успел подумать, что бы это могло значить, как кто-то силой развернул его на себя и вырвал из рук таинственную находку.

– Какого демона ты лезешь в чужие письма?! – напустился на него Николя. И как ему удается ходить так бесшумно? Финист досадливо сжал кулаки, наблюдая, как Охотник сует бумагу обратно в огонь и шевелит угли, чтобы на этот раз пламя наверняка уничтожило все доказательства его лжи.

– Я жду объяснений, – потребовал Николя, когда уверился, что от письма ничего не осталось.

– Я просто мимо шел. Заметил торчавший из камина огарок. Стало любопытно, и я его достал. Из-за чего крики-то? – не слишком складно оправдывался Финист. Впрочем, ему было все равно.

– Не лги. Ты подслушивал мой разговор с Гердой. Я не такой идиот, как тебе кажется.

– Это кто тут лжет? На себя посмотри. Тоже мне, самый правдивый человек в Мидгарде нашелся, – Финист решил, что лучшая защита – это нападение. Нехитрый прием сработал. Николя лишь сверкнул глазами и отвернулся, явно не желая продолжать перепалку.

Он устроился в кресле и задумчиво уставился в одну точку. Финист продолжал наблюдать исподтишка, надеясь, что Охотник выдаст свою тайну опрометчивым действием. Но ничего не происходило. Николя рассеяно сунул руку в карман, достал оттуда флейту и принялся пристально ее разглядывать. Потом набрал в легкие побольше воздуха, приложил инструмент к губам и извлек из него жуткий скрипучий звук.

Финист поморщился и бесцеремонно выхватил флейту из рук Охотника:

– Дай сюда. Она же недоделанная. А он еще говорит, что не идиот.

Николя недобро покосился, но возражать не стал и терпеливо дожидался, пока Финист чинил инструмент. Флейта оказалась совершенно обычной грубой наспех сработанной поделкой. Единственным примечательным в ней было крохотное изображение крысы, вырезанное у самого основания. Подчистив инструмент на глаз тонким стальным грифелем, Финист поднес его к губам, чтобы опробовать работу. Флейта заиграла на удивление чисто. Настолько, насколько это было возможным для столь неумелой безделушки. Но странное дело: Финист неожиданно увлекся, закрыл от наслаждения глаза, растворяясь в собственной музыке, вспоминая о чем-то давно забытом, но невероятно желанном. Неожиданно Николя пихнул его в бок со всей силы. Оборотень оборвал игру.

– Какого демона ты их опять собрал? – махнул Николя куда-то за спину Финиста.

Он удивленно моргнул и огляделся. Всю гостиную заполонили жирные крысы. Они стояли на задних лапах и нетерпеливо дергали усами, словно пришли сюда послушать музыку, но артист почему-то отказался играть.

– Я их не звал, – ошалело ответил оборотень. – На этот раз точно.

– Но они вылезли, как только ты начал играть. Уведи их отсюда, – потребовал Николя.

– Почему всегда я?

– Потому что они тебя только слушают.

– И куда прикажешь их вести? Не к тебе же в комнату.

– К себе, а лучше в океан, хотя нет, у них там союзник. Лучше в огонь. Да не в камин. Совсем обалдел?! Мы же весь дом шерстью завоняем. На улицу пошли.

Финист тяжело вздохнул и снова начал играть, шествуя во двор за Николя, который всерьез вознамерился повторить сожжение колдунов на костре Защитников Паствы.