Текст книги "Ланс (СИ)"

Автор книги: Светлана Фирсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12. Повелитель драконов

На земле лежал тощий паренек, весь изодранный и скрюченный. Мальчишка лежал за спинами двенадцати смертников, готовых его защитить ценой своей жизни. А как сказать иначе, если напротив смертников выстроились профессиональные воины с хорошим оружием, которому смертники могли противопоставить лишь дешевые железяки, годящиеся только для теней. Воины уже приблизились на расстояние атаки. Тощий офицер, стоящий рядом с обороняющимися, вдруг подбежал к скрюченному на земле смертнику, замахнулся ногой, обратил внимание на портал и по инерции ударил носком сапога лежащего хлипкого мальчишку в живот. Такой удар наверняка обеспечил внутреннее кровотечение.

– Что здесь происходит?! Немедленно прекратить! – Раздался гневный голос Карела, – Рандом, доложить обстановку.

– Дариел? – Удивленно спросил вампир и вдруг расхохотался.

– Кардейл? Что ты тут делаешь? – С легким интересом спросил повелитель драконов. Замешательство во взгляде повелителя уловил только вампир.

– Не поверишь! Развлекаюсь, Дар. Я, как обычно, всего лишь развлекаюсь. Мне интересно. Давай я сам расскажу, что происходило. Я считал слизняка, – весело улыбнулся вампир и кивнул на тощего офицера, – Но сначала, ты снимешь браслет с девчонки. Она маг и в браслете уже почти год! Дальше объяснять? – Глаза Кардейла опасно сверкнули.

Никто не смеет так дерзко разговаривать с Повелителем драконов кроме его названого брата – Владыки эльфов, его друга и брата – Тайгера и да, вот этого треклятого вампира. Не то чтобы он боялся Кровавого короля, драконы не боятся никого. Но в своей победе над ним, случись им помериться силой, он очень сомневался. И чего ему тут надо?! И почему он сказал: «Она»?

Повелитель присмотрелся и увидел сквозь иллюзию паренька – девушку. Но, как она могла выжить в лагере смертников? Почти год в антимагическом браслете? Кто-то за это ответит! Теперь понятен интерес Кардейла – нашел себе игрушку. На самом деле его можно понять, это действительно что-то невероятное… Впрочем, пусть развлекается с этой самкой. Лишь бы не раздражал своим присутствием. Непонятно, что от него ожидать можно.

Но ни одна эмоция Повелителя не прорвалась наружу – такое же бесстрастное лицо. Дариэл прикоснулся к браслету на руке человеческого мальчишки, тот с легким щелчком раскрылся и соскользнул с руки на землю. Теперь надо прокачать источник с застоявшейся энергией. Дариел приложил руку к солнечному сплетению. Рука несколько раз вспыхивала желтым светом, прежде чем повелитель выпрямился.

– Я прокачал источник. Отнести его к лекарю, – приказал повелитель, и обратился к вампиру: – Кардейл, что происходит?

– Вот эта мерзость, – кивок в сторону бледного офицера, – В очередной раз сделала ставку на смерть Ланса, и в очередной раз проиграла. По его мнению, Ланс виноват в его разорении. Он смертник и не должен получить свободу. Эта мразь наняла несколько мелких офицеров соседнего лагеря, чтобы те отдали команду своим воинам на убийство Ланса. Также нанял несколько смертников того лагеря, в качестве страховки, пообещав им содействие в освобождении. Только эта тварь побаивалась Карела, хотя и люто его ненавидела. Пока Карел был у тебя, они в соседнем лагере с помощью обратного заклинания расширили обычный двухметровый прорыв в два раза. Далее, этот бурдюк с гнилой кровью отправил Ланса с его подопечными якобы в помощь соседнему району. Однако Ланс и его подопечные умирать не захотели и взяли четырехметровые врата под контроль, добивая редкие тени одиночки. К тому моменту остальные смертники были мертвы. Тогда воинам был отдан приказ об уничтожении Ланса. Ему выстрелили арбалетным болтом в спину. Он успел отбиться от нескольких теней и нанятых смертников, но мог работать только одной рукой. При этом испытывая боль, разумеется, т.к. арбалетный болт не просто мешал, он двигался при каждом движении разрывая ткани мышц и царапая ребро и стенку сердца. Ланс пропустил касание тени. Тень вселилась в него, но он ее победил своей волей. Однако, тень спровоцировала приступ безумия, который случался в последнее время все чаще. И сейчас Ланс находится за пеленой безумия. Ну а идиоты маги не смогли закрыть врата такого размера, и почти все валялись без сил. Еще немного и тени вырвались бы. Я создал плетение заплатки и запечатал врата. Заставил магов открыть портал, но сам немного задержался, – приятно и вальяжно улыбнулся вампир, – И вот, только что пришел.

Дариел усмехнулся и подошел к тощему офицеру.

– За совершенное преступление приговариваю тебя к смерти, – Дариел застегнул браслет, снятый с Ланса, на руку офицера, – Отныне ты – смертник.

– Дар, я бы хотел посмотреть на церемонию награждения смертников. Не против? – Ехидно спросил Кардейл

– Разумеется, нет. Оставайся, награждение, ориентировочно, будет завтра утром, – спокойно ответил Дариел, не обращая внимания на издевку, – Тебе есть где остановиться или выделить помещение?

– Не переживай. До завтра. Да, кое-что забыл сказать. Я буду очень, очень переживать за эту самку. А в моем возрасте, сам понимаешь, нервничать совсем нельзя. Впрочем, я уверен, что зря беспокоюсь, – оскалился в предупреждающей улыбке король и исчез.

Вот ведь, бешеный вампир. И ничего ему не скажешь и не сделаешь. Откуда он вообще тут появился?! Тьфу ты, мысленно сплюнул Повелитель. Настроение было испорчено окончательно. И что тут происходит в конце-то концов! Хотя, итак, ясно – тоже самое, что и везде. Кучка зажравшихся высокопоставленных идиотов. Гнилые человеки, такие мелочные…

Открылась дверь лазарета. Встревоженный лекарь прокричал:

– Сотник Карел, прошу вас подойти ко мне. Это срочно!

Карел направился в лазарет, но повелитель пошел с ним. Ему так хотелось посмотреть на человечку, которая смогла выжить. Это был так удивительно, ведь все высшие расы этого мира относятся к людям в лучшем случае снисходительно. Потому что те слишком примитивны, живут мало, требуют много, маги слабые, силы воли никакой, потакают своим слабостям… Да, конечно, у людей есть свое королевство, но все понимают, что его не завоевали исключительно из любопытства. Интересно посмотреть, как будет развиваться, а теперь уже вымирать это племя. А уж женщина-человечка – это вообще грязь под ногами. Если мужчин можно хотя бы на смерть отправить, то их женщины годны только для одного – увеличивать их популяцию. И так считают все расы. И драконы, и вампиры, и эльфы, и орки. И тут такое! Женщина человечка выжила почти год в лагере смертников, да еще и в антимагическом браслете. Никто никогда не мог себе даже представить, что у человека может быть такая сила воли, чтоб справиться с вселившейся в него тенью, выжить в лагере и сопротивляться безумию столько времени. Да ни один представитель высшей расы не сумеет продержаться в браслете больше полугода. А уж что значит справиться с тенью Дариэл знает не понаслышке.

Они вошли в помещение. Дариел увеличил глубину восприятия, чтобы видеть сквозь иллюзию девушки. Непонятного какого-то пепельно-грязного цвета короткие волосы. Даже до плеч не достают. Ни одна женщина не переживет такого позора, а эта… Ах, ну да, их же бреют тут… Лицо все измазано в грязи. Веки постоянно дрожат. Лицо худое, как у больного деревенского подростка, да и сама вся худая. Ребра просвечивают сквозь кожу. Их тут вообще кормят? Надо бы проверку сюда отправить. А то в кошмарном сне такая привидится…

– Карел, я не могу его дозваться, не получается пробиться. Он меня даже не слышит, – с тревогой в голосе проговорил лекарь.

– Нужен человек, эмоционально привязанный к ней, лучше два или три. Так надежнее, – проговорил Дарел. Человеки, бестолковые, ненужные люди… Отец был неправ, когда говорил, что они равные нам. Чушь. Но отец… привычная тоска на душе…. Впрочем, что ни говори, а эта девочка – герой. Даже из высших рас не всем такое под силу. Первый смертник за всю историю, ставший свободным. Да и подопечных своих она вытащила, по словам Карела. Она даст надежду другим смертникам. Все обреченные поймут, что могут освободиться. Два боя с тенями и два боя с орками. Невероятно. И если то, что рассказал Карел, правда…

Сотник Карел вышел. Спустя некоторое время в лазарет вошли сам сотник, Рандом и Рон. Остальных лекарь не пустил. Они остались ждать на крылечке. Дракон знал каждого из них, очень уж подробно их описал Карел. Вошедшие встали вокруг больного. Дариел сел рядом, и взял руку Ланса. Настроился на эмоции подошедших. Боль, надежда, благодарность и благородство, желание отдать все за жизнь и здоровье друга. Надо же, повелитель и представить не мог, что люди способны на такие чувства и такую верность. Он сам мог похвастаться лишь тремя разумными, которым мог довериться и, разумеется, людей среди них не было. А тут девчонка-человечка. Интересно. Интересная игрушка Кардейла. Как же не хочется Ее упускать! Проклятый вампир! Надо будет подумать, что ей предложить и что предложить Кардейлу взамен игрушки. Но сначала ее надо вытащить, а потом дать отдохнуть. Безумие так просто не проходит…

Дракон стал усиленно аккумулировать эмоции окружающих и транслировать их в ауру, практически вплетая в нее. Надо наполнить мир души безумной этими эмоциями. Как же найти ее. Ну что же, примитивная грязная человечка, где же ты скрываешься? Повелитель сосредоточился.

Вдруг девчонка дернулась и схватила руку повелителя своими тонкими костлявыми руками. С неожиданной силой притянула его к себе и уткнулась в грудь. Повелитель неожиданно для самого себя взял на руки ее грязное, дрожащее и напряженное тощее тельце. Спазмы свели мышцы, продолжая истязать измученное тело. Посадил к себе на колени. Поморщился. Обругал себя последними словами. Теперь костюм грязный. Грязные окровавленные колтуны волос вызывали брезгливость и омерзение. Девчонка дрожала и вдруг произнесла сорванным хриплым голосом, обдавая кожу на шее горячим дыханием.

– Мама? Мамочка! Не плачь, пожалуйста… родная моя… Ну что ты… У меня все хорошо, Мама… – сорванным голосом прохрипела безумная, судорожно вздохнула несколько раз и вдруг зарылась в волосы повелителя, не на шутку озадаченного таким поворотом, и выдала новую порцию бреда:

– Мама, твои волосы… шерстка Шармель… Это моя шерба… маленькая совсем… я обязательно… тебе ее покажу. Мамочка, как же долго тебя не было… Мне так больно, мама…, – прошептала девчонка.

Наконец у нее из глаз полились слезы. Начала осознавать свое тело, а вместе с ним и боль. Хороший признак. Повелитель понял, что она видит свою мать и попытался смоделировать поведение матери. Надо войти с ней в контакт, иначе он ее не вытащит. Кому скажи, что он возится с грязной человечкой – на смех поднимут. Но и так бросать нельзя. Без него не вытащат. Как смоделировать поведение человеческой матери? Хотя, нет. Не человеческой. Ее матери. Исходя из ее слов, между ними существует привязанность. А значит… Значит надо вспомнить его человеческую няню, ее отношение к нему. То, что он пытался забыть. Проклятый лагерь!

– Ну что ты… Не бойся, не плачь малышка… Я с тобой. Уже все хорошо, – попытался успокоить тихим, ласковым голосом безумную и войти с ней в контакт. Как странно говорить такие слова. Надо было взять сюда дворцового целителя. И бросить так не получится. У Кардейла крышу сорвет. Связываться с ним Дариел точно не собирается.

Вообще Дариел был удивлен, какая сильная любовь между матерью и дочерью. Обычно люди не ценят своих детей, если не сказать больше. А чего их ценить – низшая раса. Это у высших требуется прорва энергии даже для зачатия, не говоря уже о протекании беременности. У людей-то с этим все просто. Хоть каждый год. Как кошки плодятся. А тут… девчонка… сплошной сюрприз. Поскорее бы пришла в себя. Повелитель чувствовал себя идиотом. Он с удивлением проследил за своей правой рукой, которая неосознанно гладила грязную и мокрую тощую спину безумной девчонки. Откормить бы ее… Стоп! Это не его мысли! Это дракон в нем… Жесткие спутанные грязные волосы. Крестьянка? Воровка?

Хорошо, что хоть раны все лекарь залечил. Повелитель себя сейчас совершенно не понимал, что было ему категорически не свойственно. Ни себя, ни своего зверя. Ему было странно и не понятно, он нервничал. Дариел почти никогда не испытывал чувства жалости. Только несколько раз в детстве к своему питомцу. Его зверь – тем более. Бред! Но это девчонка… Человечка… Она другая. Она выжила здесь. Она вытащила отсюда своих подопечных. Она изменила их. В их ауре ярко видны уже не примитивные эмоции, но чувства! Чувства долга, сила духа, принципы, ответственность. Да что с ним такое происходит? Какая ему, дракону, разница до чувств и эмоций людей? Он вытащит ее, и пусть Кардейл делает с ней все, что захочет!

– Давай малышка, возвращайся, – снова произнес он тихо, почти шепотом, наклонившись к ее шее и задевая сосульки и колтуны спутанных волос своей щекой. Не страшно. Дома отмоется. Ну, Кардейл, удружил. Жалкий тощий цыпленок.

– Мамочка, я не хочу. Я с тобой останусь. Мне хорошо с тобой. Ты только не отдавай меня никому, – стала быстро бормотать безумная, отчаянно вцепившись в шею Повелителю драконов, – Мамочка, родная моя. Там больно и плохо… там ненависть… одиноко и страшно… и мокро. Мама, там постоянно дождь… и холодно… Я с тобой буду… я так люблю тебя! Я буду самой послушной, мама. Я не хочу в жизнь.

– А чего ты хочешь, малышка? – Надо выводить ее из эмоций. Вопрос заставит ее задуматься, а там и до осознания не далеко. Девчонка помолчала и немного расслабилась.

– Домой хочу… Чтобы только мой дом. Он будет похож на наш… и шторки голубые будут… и сени… и баня… и огород… сад с сиренью… – девчонка еще расслабилась и уже еле слышно шептала слова. Повелитель презрительно усмехнулся про себя: «Нищенка? Интересно, кто и за что ее осудил? Воровка? Убийца?»

А еще ей не нравится дождь. Как будто он хоть кому-то нравится. Мелкий, противный, постоянный. Повелитель поморщился и подумал, что этот дождь достал даже его. Но уже скоро лето! А летом все красиво! Надо будет дать распоряжение, что б показали этому тощему цыпленку красоту цветущей земли драконов. Как странно, что негативные высказывания этой человечки задели что-то в его душе. Сколько плохого и мерзкого она видела в этом лагере. И будь она мужчиной – все было бы понятно, но женщина? Человеческая женщина?! Это не поддается никакой логике. Как она смогла? А может она холодная, без эмоциональная, бесчувственная, черствая…? Нет. Он не будет ее сканировать. Потому что слишком много чести для нее. Итак, он, Повелитель драконов, сидит тут и убаюкивает, держа на своих коленях этот жалкий кошмарик. Гладит по голове и думает о ее сканировании. Бред. Нет, не будет он этого делать. И еще потому что он не вор, чтобы тайно подсматривать. И еще потому что она человечка. Ему нет дела до грязной, полуразумной человечки. Он итак изгваздался весь об нее.

Вопреки совершенно логичным и правильным мыслям, Повелитель аккуратно нырнул в пласт воспоминаний нескольких месяцев, погружаясь в них с головой. Но не глубоко. Дальше он просто не смог. Только мельком. Как вор. Постоянное напряжение, тренировки, ожидание удара в спину, подлость, попытки убийства и тотальный контроль все и вся. Сон по четыре часа в сутки и тоже в полглаза. Странная конструкция, которую она называет сеткой координат или сигналкой. Тренировки с Карелом и Василеем. Танцы с мастером. Команды и увеличение нагрузки. И снова ненависть. Теперь уже от команды. Боль от того, что вынуждена причинять боль. Привязка к ребятам. Ответственность за друзей. Она их называет подопечными, но они стали ей близки как друзья. Постоянная осторожность, проверки, медитации, начало безумия.

Повелитель с ужасом остановил сканирование и внезапно рывком, не осознавая, прижал девчонку к себе, скрывая влагу в глазах от окружающих. Нет, это были не его слезы. Он Высший, у него не бывает. Просто в ее воспоминаниях он дошел до случая, когда она в первый раз целенаправленно и осознанно убила. В столовой. После покушения на нее и ее команду. Там нельзя было иначе. Он видел шквал сильнейших эмоций, их контроль на грани, волю, рваные распоряжения подопечным, холодные струи душа, льющиеся сверху, оцепенение, затем отчаяние, ярость, понимание, что ломает себя, осознание себя чудовищем, ненависть к себе, чувство грязи, налипшей на душу, боль, ярость, отчаяние, рыдания, крик, с которым она хотела вырвать свою душу, выпустить ее из плена, грязи, ненависти… из лагеря смертников. Именно в это состояние он попал. И окунулся в этот водоворот эмоций и чуть не утонул в нем. Идиот. Мальчишшшшшка!!! Зачем он это сделал?! Это все проклятые эмоции…

Почувствовал, что сжимает зубы, чтоб не закричать как она тогда. И вынырнул из ее памяти. Все его чувства и эмоции оказались такими неважными и бледными, а он сам почувствовал себя ничтожным. Непривычно, липко, гадко… мелко? Наверное, впервые в жизни повелитель был в шоке. Не было мыслей, одни эмоции, которые никто не должен видеть. Много чего надо было обдумать, понять, а еще больше сделать, но… не сейчас. Сейчас он просто видел людей во круг себя и держал в руках умирающую безумную девочку, с целой вселенной внутри. Эта сила духа, ее стержень, ее воля… Она не может быть простой человечкой.

Нет, конечно, он – Повелитель драконов. Но в первую очередь он мужчина-дракон. Это значит, что была в его жизни и невыносимая боль, и тяжелые тренировки, после которых хотелось только одного – лечь и умереть. Были и смерти. Он убивал и его убивали. Были и жесткость и жестокость. Это нормально. Нормально для мужчины. Тотальный контроль всего и, самое главное, себя, своих эмоций и внутреннего мира. Борьба с собой, своими слабостями. Победа над собой, над болью физической и душевной. И это тоже нормально. Но это нормально уже не просто для мужчины, это нормально только для мужчин высших рас – дракона, эльфа и вампира. И ничего из этого НЕ нормально для женщины любой расы. Для человеческой женщины – это просто невозможно! Кто она такая? Таких не бывает! Любая бы сломалась, сдалась. Жаль, что дальше в воспоминания не удалось проникнуть. Только лагерь и увидел. А дальше там стоит такой блок, что он весь лоб расшибет себе и все равно не сломает. И блок хитрый. Если б не браслет, который блокировал подпитку динамического расширения блокируемой области памяти, ему бы и этого не удалось прочитать. Такие блоки практически никто сейчас не умеет ставить. Кто же ты такая, девочка? Что с тобой делать? Впрочем, ты же женщина. Какая женщина откажется от интереса дракона. А если еще подключить зверя с его воздействием… Имитация участия и понимания и интереса высшего. Хотя, это даже не имитация, по крайней мере со стороны его зверя… Ничего лишнего, но этого должно хватить. Но не сам. Поставлю задачу Тайгеру. Или нет?

Может быть посоветоваться в Реаллином? Не хочется. Повелитель внутренне поморщился – мысль ему не пришлась по душе. Почему? Он не доверяет другу? Доверяет. Тогда почему? Прислушался к себе. Она пахнет тайной. Она жалкая. Цыпленок. Дракон внутри Повелителя протестует против того, чтобы человечку с кем-то делить. Но почему? Она не драконица, чтобы нравиться ему, не детеныш, чтобы так сильно заявлял о себе инстинкт защитника. Все потом. Он разберется в себе. У него есть Тайгер, он ему поручит… Или не поручит! Кое-как обуздав своего зверя Повелитель поставил себе эмоциональный глушитель, который уменьшает интенсивность эмоций зверя, не глуша их полностью. Ему надо все осознавать и чувствовать, чтобы потом провести детальный анализ. Давно он такого не делал. Он разберется с собой. Позже.

А сейчас он ее вытащит. И пусть он дерьмовый повелитель без родовой памяти, но девочка будет жить. К тому же иначе Кардейл устроит тут потеху в своем привычном стиле – кровавой резни. Он посмотрел на взрослых мужчин, которые не замечали текущих по их щекам слез, и понял их, их чувства. Дариел отстранился от эмоций своего зверя и посмотрел на девчонку в своих руках. Человечка. Низшая. Бережно, чтобы не причинить дополнительной боли, он снова прижал ее к себе.

– Малышка, тут вот Рандом стоит и слезы с соплями размазывает. А Рон между прочим во всем его копирует. Ты посмотри до чего мужиков довела! – Вновь раздался тихий, спокойный, но с укоризной голос Повелителя.

– Мама? Это не здесь… Они в другом… умирающем мире… Но я там чужая… И им чужая… Они все уйдут… Там лагерь и смерть… Мама, не отпускай меня… Не отдавай…

– Глупая, им очень плохо без тебя. Ты не бросай их, они же не смогут, их ведь так легко обидеть. Вот стоят и плачут. А мир… так и миру ты нужна. Все будет хорошо, обещаю, возвращайся, – повелитель чувствовал, что еще чуть-чуть и она придет в себя. Она готова вернуться.

– Мама. А ты… ты будешь со мной? Не бросишь?

– Не брошу малышка. Иди к ним. Слышишь, как они тебя зовут. Им плохо без тебя, моя маленькая. А я всегда буду с тобой, ты и сама знаешь это. Слышишь их зов? – Дариел кивнул головой Рандому, Лану и Карелу. Именно к ним она больше всего привязалась.

– Ланс, малышка, кто бы ты ни была. Возвращайся. Мы не просто команда, мы семья. Ты ведь уже все это и сам понял. Ланс! Нас всех сюда не пустили, сказали места мало, и ребята на крыльце ждут, – тихо попросил Рандом.

– Ланс, давай, приходи в себя! С кем я танцевать буду утром и вечером?! – Карел взял Ланса за тонкую хрупкую, но уже мозолистую ладошку, и легонько сжал ее, – Парень, я не знаю, кто ты и как ты сумел, но… я уже терял семью, я не могу потерять еще и тебя.

– Ланс! Ты не можешь просто так сдаться! Ты выиграл четыре боя! Четыре раза совершил невозможное! И не только для себя, но и для нас. Ты даже не знаешь… – Рон задохнулся от душивших его эмоций, – Ты не только нам жизнь подарил, ты нам душу вернул! Ланс! Посмотри на нас! Мы стали другими, ты изменил нас! Вернись!

Девочка с тихим всхлипом открыла глаза, обвела всех мутным взглядом. Потом подняла глаза на повелителя. Он сам удивился, когда испугался ее взгляда и, одновременно, хотел задержать его, чтобы рассмотреть цвет ее глаз, но через мгновение девчонка уже закрыла глаза и уснула спокойным сном. Повелитель еще углубил ее сон. Теперь она проспит до самого утра спокойным здоровым сном. Он почувствовал жуткую усталость. Какой тяжелый день. Надо ее уложить на кровать.

Повелитель в очередной раз удивился своей странности. Ему до боли в руках не хотелось оставлять девчонку. Казалось, весь его организм сопротивляется этому. Может быть здесь какое-то заклятие? Или вещество? Он просканировал свою аура, свой организм, пространство вокруг и удивился, ничего не обнаружив. Он обязательно проанализирует свое состояние. Да что с ним творится?!

Повелитель аккуратно положил девушку на кровать и обратился ко всем.

– Я знаю, что творится в этом лагере. Сейчас вы все отсюда выйдете, и я наложу на лазарет щит. Через который никто в него не сможет зайти. Можете объявить выходной хоть всему лагерю. Но до тех пор, пока Ланс не проснется, никто сюда не зайдет. Карел, я остаюсь сегодня в лагере. Подготовь для меня помещение.

После того как все вышли, повелитель еще несколько минут стоял и смотрел на девочку. И почему бы ему не остаться здесь? Он прикажет и сюда принесут дополнительную кровать… Повелитель тряхнул головой. Спать в одной комнате с человечкой? Он становится психом. Да и плевать. А еще ему надо многое обдумать и сделать, но рядом с ней он испытывал странные, давно забытые эмоции, которые не всегда мог понять. Они мешали ему сосредоточиться. Нет, ему надо побыть одному. Без нее. А она итак будет в безопасности. Его магию даже Кардейл не сможет преодолеть, впрочем, как и он магию Кардейла. Дариел сплел заклинание защиты и накрыл им кровать, затем вышел и окружил еще более мощным защитным куполом весь лазарет.

Самое главное – ему нужно поговорить с вампиром. Пусть у Дариела и нет памяти рода, но за ним Владыка эльфов. А с ними двоими вампир связываться не будет. Ну, или будет. Это же чертов псих Кардейл. Надо выяснить, зачем ему человечка. Хотя, итак, понятно – игрушку захотел. Но не в этот раз. Дариел решил во что бы то ни стало отбить девчонку. Хватит с нее. А она молодец… И надо обязательно придумать, как ее оставить рядом.

Но как люди будут жить на землях драконов? А разделить их не получится, это видно не вооруженным глазом. Если оставлять, так всех вместе. Чем они будут заниматься? Какие земли им предложить? Как будет выгоднее для него? Чем будет заниматься человечка? Ему не хотелось отпускать ее от себя. Надо все хорошенько обдумать. Интересно, какая она?

***

Боль везде. Ломает каждую кость, рвет каждую мышцу. Каждая клетка, молекула наполняется болью, вместо энергии. Вырваться из этого ада! Не могу. Простите все. Я не выдержу. Это нельзя выдержать. Я ничего не осознаю кроме боли. Почему, почему я не теряю сознание? Я готова уйти, умереть, уберите эту боль! Не помню, что было, кажется я не могла кричать от спазмов, кажется я корчилась и калечила саму себя, кажется прошла целая вечность ада… В какой-то момент поняла, что вижу грань. Пришло понимание, что стоит уйти за нее и будет покой. Не будет чувств, не будет меня, не будет ничего, а главное – не будет боли. Наконец то! Да! Бежать к этой грани. Тонкая пленка. Шаг. Рвется связь с реальностью, миром, телом. Понимание неправильности. Резко вернуться. Успеть! И снова Боль продолжает выкручивать и ломать сознание. И я обратилась к Нему, Тому, кто помогал, когда другие отворачивались, к тому, кто делал невозможное, кто всегда рядом. Господи, помоги мне выдержать! Часть сознания выдрала из боли вложив всю себя в эту просьбу. Как будто стало легче немного? Лицо женщины, глаза такие родные и знакомые… а в них боль. Кто это?

Мама проводит холодной ладошкой по пылающей чувствительной коже лица, убирая еще немного боли. Совсем немного, но этого хватило. Еще, мама, еще, пожалуйста, убери…

Понимаю, мне нельзя за грань. Иначе мама утонет в моем океане боли. Как мне справиться? Мамочка? Мамин домашний халат голубой с полосками. Старый. Откуда он тут? Ведь его давно нет. Чьи-то маленькие ножки в стареньких красных колготках. Я помню эти колготки. Чувствую касание мамы к плечу. Оно убирает боль. Это я? Поднимаю глаза, смотрю на маму. Сижу у нее на коленках, градусник под мышкой, мама меня тихонько качает и мурлычет до боли знакомый мотивчик. Укутала меня своими любящими объятиями от всего зла на свете. Так надежно, уютно, спокойно, тепло. Я дома. Мамины руки, мозоли на пальцах от стирки. Такие любимые, родные руки, самые прекрасные во всех мирах… Новый свежий порез на фаланге указательного пальца. Опять поранилась, наверное, салат нам резала… Резкая боль в животе заставила согнуться пополам.

– Мамочка, у меня живот заболел, – захныкала я.

– Уууу, какая ерунда, давай я тебе его поглажу и все быстренько пройдет. Да? – Мама улыбнулась и подняла подол старенького детского фланелевого халатика. Положила теплую ладошку и стала поглаживать живот. А я знаю, что сейчас все пройдет. Потому что всегда проходило.

Тоска, надежда, боль, переживания за меня вдруг накрыли меня с головой. Мама? Почему ты плачешь?

– Мама? Мамочка! Не плачь, пожалуйста, родная моя! Ну что ты! У меня все хорошо, Мама! – Хриплю сорванным голосом. Я, наверное, простыла. Опять ангина… И градусник вот… Трогаю мамины волосы, удивительно напоминающие по мягкости шерстку Шармель, – … Мамочка, как же долго я тебя не видела, – прошептала я. Почему-то язык как ватный…

– Ну что ты, не бойся, не плачь малышка, – прижимает меня к своей груди, трогает губами лоб.

Тепло, уютно. Мамочка. Как будто из далека раздается мамин голос. Говорит, что надо вернуться туда, в умирающий мир, к… друзьям?

Мама ласково погладила меня по голове, целуя в макушку. Моя мамочка, любимая, мудрая, добрая, сильная. Я обещала быть послушной. Я сделаю как ты говоришь, но…

– Мама. А ты… ты будешь со мной? Не бросишь?

– Не брошу малышка. Иди к ним. Слышишь, как они тебя зовут? – Я прислушалась. Как они могут меня звать, ведь они там… отчаяние, потерянность, надежда, жажда жизни… моей??? Я нужна им? Мама снова права. Я должна.

Я узнала голос Рандома, и чуть не утонула в его эмоциях заботы и необходимости, растерянности и надежды. Затем эмоции Рандома сменились горечью и страхом потери, надеждой и решимостью укрыть и защитить. Я узнала Карела.

– Ланс! Ты не можешь просто так сдаться! Ты выиграл четыре боя! Четыре раза совершил невозможное! И не только для себя, но и для нас. Ты даже не знаешь… Ты не только нам жизнь подарил, ты нам душу вернул! Ланс! Посмотри на нас! Мы стали другими, ты изменил нас! Вернись! – А это мальчишка максималист со своими эмоциями гнева, несправедливости, возмущения, надежды и чего-то такого теплого, но непонятного…

Я потянулась на голоса моих новых друзей. Именно друзей, я отчетливо это понимала. Они давно уже для меня стали больше чем подопечные смертники. Открыла глаза. Цветные пятна никуда не делись. Разглядела силуэты ребят. Я знала кто из них кто. Чувствовала. Подняла глаза на того, кто держал меня на руках, но не увидела его. Он был чужой, незнакомый. Держит меня на своих коленях и прижимает к себе, как мама. Мама. Мамочка. Я вновь укрыла себя маминой любовью, теплом, уютом и уснула спокойным сном.