Текст книги "Юлька (СИ)"
Автор книги: Светлана Чистякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Господи! Юлька совсем забыла, где находится! Покраснев, она судорожно начала искать свою одежду. Вяземский помогал ей, не забывая, одеваться сам.
Через несколько минут, когда в дверь постучалась Наташа, Вяземский и Юля, сидели в кабинете президента у кофейного столика и чинно пили чай с конфетами.
Гроза прошла. У господина президента было прекрасное настроение!
Когда секретарша ушла, Гриша лукаво подмигнул девушке и они оба тихонько рассмеялись. Теперь, у них была своя, маленькая тайна…
15
После ухода Юли, Вяземский прошел в комнатку, достал из кармана джинсов накрахмаленный носовой платок и, тщательно обтер обивку дивана, уничтожая следы их любви. Затем, вышел в кабинет и выбросил платок в корзину для мусора.
– Наташа, – позвал он секретаря, – я готов, можно продолжать работу.
Вечером, после ухода Вяземского, Наталья вошла к нему в кабинет, чтобы прибрать на столе.
Стол президента был святая святых и, уборщицам было запрещено к нему прикасаться. Это была привилегия Наташи.
Она разобрала бумаги, собрала и убрала лишние папки и выдвинула корзину, чтобы выбросить мусор. Поверх скомканных листов бумаги, лежал платок Вяземского.
Наташа наклонилась и подняла его за уголок.
– Интересно, а что это он платок – то выбросил? – проговорила она разглядывая вещицу.
Слова застряли у неё в горле.
На ткани явственно проступали чуть подсохшие пятна. Наташе понадобилось ровно полминуты, чтобы догадаться, что это были за пятна. На платке виднелись следы любовной страсти Вяземского!
Быстро вспомнив визит Юли и резкую перемену настроения своего шефа, Наташа потрясенно прошептала:
– Не может быть! Господи, этого просто не может быть! Он и Юлька?!.. О, Боже!..
* * *
… Утром, Вяземский приехал в «QUIN STYL» один. Вид у него был усталый и невыспавшийся, зато настроение, просто отличное.
– Доброе утро, Наташа, – улыбаясь сказал Григорий и прошел в свой кабинет.
– Доброе, доброе, Григорий Петрович, – ответила его секретарь, укоризненно глядя вслед.
(Наташа была старше Григория на пять лет и работала секретарем еще при его отце. Петра Ивановича, она боготворила. Когда-то, она была страстно влюблена в Петра, но тот заметив это, категорически заявил, что ценит девушку, как грамотного специалиста. Если Наташа хочет здесь работать, ей лучше забыть о своих чувствах. Петр Иванович был однолюбом и для него не было лучше женщины, чем его жена, мать Гриши.
Наташа немножко пострадала и вышла замуж. Однажды, муж Наташи, попал в очень щекотливую финансовую ситуацию. Петр Иванович, узнав об этом, помог ему выпутаться из неё. С тех пор, её отношения с Вяземским– старшим, стали дружескими и доверительными. Она верно и преданно служила ему.
Покидая пост президента, Петр Иванович, попросил Наталью, приглядывать за его сыном. И женщина усердно выполняла его просьбу. Она тщательно блюла интересы молодого Вяземского и следила за тем, чтобы слухи о любовных подвигах Григория не уплывали за стены компании.
Дома, она полночи провертелась в постели. Поняв, что Вяземского и Юлю связывают гораздо более близкие отношения, которые не вписывались в рамки дружеского общения, она ломала голову, как намекнуть шефу, чтобы он был осторожен?! Ведь, если пресса узнает, что Вяземский– младший спит с семнадцатилетней девчонкой, будет грандиозный скандал! Так ничего и не придумав, Наташа решила просто поговорить с ним.)
Через пять минут, она стояла в его кабинете с блокнотом и карандашем, в руках.
Выслушав его указания и, получив список дел на сегодняшний день, она решилась.
– Григорий Петрович. – тихо позвала девушка.
– Я вас слушаю, Наташа, – Вяземский поднял глаза от бумаг.
– Григорий Петрович, это, конечно, не мое дело… – Наташа замялась.
– У вас что, столбняк? – осведомился президент. – Что вы мнетесь, как первоклассница у доски? Говорите же, в чем дело?
– Я хотела сказать, – выдохнула Наталья, будто бросаясь в ледяную воду, – что не стоит разбрасывать свои вещи, где попало. В нашей компании слишком болтливые уборщицы.
– Вы о чем? – спросил Григорий, не понимая.
– Вот, – она достала из кармана жакета, свежевыстиранный носовой платок Григория и протянула ему.
Секунду, Вяземский непонимающе смотрел на платок, потом покраснел и, смутившись сказал:
– Это… это не то, о чем вы подумали, Наташа…
– Это ваша личная жизнь, Григорий Петрович, – перебила его секретарша, – и я ничего не хочу о ней знать! Только прошу вас, будьте осторожны! В нашей компании даже у стен есть уши! А я никому ничего не скажу. Вы же знаете, я не болтлива.
– Спасибо, Наташа, вы можете идти, – ответил Вяземский, убирая платок. – Вы очень хороший и преданный человек. Я ценю это.
Больше Вяземский никогда не позволял себе так увлекаться.
* * *
Две недели, Юля прожила у Григория. Все ночи напролет, они предавались безумствам любви. Это был настоящий праздник чувственности! Юля, словно попала в волшебную сказку.
В ласковых и опытных руках Григория, она, то превращалась в пылающий факел, рассыпающий вокруг раскаленные искры, то парила над ним, как птица, поднимаясь выше облаков и камнем падая в пучину страсти. Искусный и опытный любовник, Вяземский, как истинный мастер, играл на струнах Юлькиной души, как на скрипке, доводя мелодию до совершенства. Он с корнем вырывал все страхи, таящиеся в самых глубоких закоулках её сознания, доводя девушку до безумия своими изысканными ласками. Он открывал для неё, все новые и новые тайны великой страны под названием «чувственная любовь».
Она, как воск, плавилась под его ласковыми руками, И Григорий, с удовольствием наблюдал, как из запуганной девочки, как Афродита из морской пены, рождается чувственная и страстная женщина.
Вяземский и сам, словно с ума сошел. Он просто голову терял. Он тонул в её юном теле, как в морской пучине. Он умирал и возрождался вместе с ней. Ни с одной, из своих бесчисленных любовниц, он не испытывал подобного! Они засыпали лишь под утро, опустошенные настолько, что Вяземский думал, что больше он никогда и, ни на что не будет способен. Но, наступала ночь и все начиналось сначала.
И если Юля, проведав деда в больнице, приезжала в компанию и, откровенно засыпала на рабочем месте, то Вяземскому нужно было работать.
И хотя, он старался быть предельно собранным и подтянутым, в его окружении стали замечать, что с господином президентом, что-то происходит.
Вид у него был осунувшийся и усталый. Под глазами залегли тени. За его спиной стали шушукаться. И лишь одна Наташа, знала настоящую причину, но молчала как рыба.
Лишь однажды, она сказала ему:
– Вам нужно больше отдыхать, Григорий Петрович. У вас очень усталый вид.
– Ну, вот, Наташа, – улыбаясь отвечал Григорий, – Казанцев в Париже, так хоть вы меня повоспитывайте. Ничего. Все нормально! Я себя прекрасно чувствую!
– Оно и видно! – про себя подумала девушка, – да ты себя, скоро до смерти загоняешь! Смерть на ложе любви! Очень романтично!
Приехавший в компанию отец Григория, тоже заметил перемены, произошедшие с сыном.
– Ты плохо выглядишь, сынок. – заметил Петр Иванович, – внимательно разглядывая Гришу, – что-то случилось?
– Все в порядке, папа. – ответил ему сын. – просто, слишком много работаю.
– Ты бы поменьше разгуливал по клубам с Казановой, а побольше бы отдыхал, – укоризненно сказал отец. – Вам доверили такое большое дело. Огромная компания в ваших руках! А у вас, одни девчонки на уме. Женился бы ты уже, что ли?! Вон, хоть на Даше Логиновой.
– Женюсь, пап, – пообещал сын, – обязательно женюсь! Но не на Даше. Только не на ней! Там – давно все кончено. И по клубам я не хожу. Казанцев в Париже. Выходим на мировой рынок, папа!
– Замечательно! – вслух сказал отец. – Так держать! а про себя подумал:
– Он что, действительно, собрался жениться?! Хотел бы я знать – на ком?
* * *
Через две недели, Ефиму Наумовичу стало лучше, его перевели в кардиологическое отделение и Юля переехала домой.
Первую ночь в родном доме, она, никак не могла заснуть. Бабушка давно спала, а она, ворочалась с боку на бок, беспокоя, недовольно ворчавшего щенка.
– Как странно, – думала Юля, – я в своей комнате, на своей кровати. Все возвратилось на круги своя. Я вернулась в привычное русло жизни. Вот, только жизнь сама, как-то перевернулась. Целых две недели, я была с Гришей! Это и много и мало. Все в мире относительно. Если бы мне не спалось, как сейчас, я придвинулась бы к нему. Положила бы голову ему на плечо. Он обнял бы меня, прижал к себе и ласково гладил бы и нежно целовал…
Она закрыла глаза, представив себе, как огоньки желания, загораются в теплых темно-карих глазах Григория и, на неё накатила блаженная, сладостная волна чувственного восторга…
Вновь и вновь, в памяти всплывали воспоминания. Яркие картины, как в калейдоскопе сменяли друг друга. Юлька не выдержала, встала с постели и, на цыпочках прошла на кухню, выпить воды.
– Интересно, – думала Юля, глядя в темное окно и отпивая глоток. – что он сейчас делает?
Может, тоже, думает обо мне?
… А Вяземский ни о чем не думал. Измотанный до предела двухнедельным надосыпом, он спал как убитый. Во сне ему снилась Юлька…
16
Все рухнуло в день, когда в «QUIN STYL» вернулся Казанцев.
Юля не видела своего любимого два дня. Он был слишком занят. Лишь сегодня, она увидела его из окна своего кабинета, когда Григорий уезжал на очередную встречу.
Глядя на него, она в который раз поражалась, до чего же менялся Вяземский, приезжая на работу и садясь в кресло президента. Это был не её любимый.
В машину садился элегантный, подтянутый, одетый в строгий деловой костюм, отстраненный начальник. Крупный бизнесмен. И, все же, в нем было что-то такое, резко отличавшее его от всех остальных мужчин. И это что-то, не его красивое лицо, густые темные волосы и спортивная фигура. От него веяло безудержной сексуальностью.
Юлька знала другого Григория. Нежного и ласкового, сходящего с ума от страсти настолько, что он готов был заниматься с ней любовью ночи напролет! Любая бы забыла обо всем, увидев его таким, хоть раз! И Юлька – не исключение. Все-таки, любой девушке приятно видеть, как великолепный мужчина, сгорает от желания к ней.
Два часа, девушка проерзала, на стуле, поминутно, глядя в окно. Она видела, как подъехал «MERSEDES» Казанцева и, из него вышел Кирилл. Григория, все не было. Его возвращение, она пропустила. У одного из менеджеров, завис компьютер, пришлось, срочно идти исправлять. Когда она вернулась, машина Вяземского, уже была на стоянке.
– Оля, я на минуточку! – крикнула Юля, выбегая.
Ольга Дмитриевна, только головой покачала. Дружба девушки с молодым президентом, ей, категорически не нравилась.
* * *
Юля влетела в приемную Вяземского. Наташи на месте не было. Она заглянула в кабинет. Но, тот тоже был пуст. Зато, из знакомой каморки доносились приглушенные голоса. Девушка тихонько подошла и прислушалась.
…– Вяз, – укоризненно выговаривал другу Казанцев, – у тебя такой вид, будто ты вагоны по ночам разгружаешь! Что происходит?!
Вяземский, что-то тихо ответил, но Юля не расслышала.
Она придвинулась еще ближе.
– Ну! Ну! – скептически продолжал Кирилл. – Галина мне рассказала. Говорит, Юлька, прямо как розочка свеженькая. Цветет и пахнет! Твоя работа? Молодец! Но, все-таки! Я понимаю, сексотерапия, конечно, дело хорошее, но, послушай меня, друг мой, все хорошо в меру! Юльку ты вылечил, безусловно! Но, себя ты довел до ручки! Так, недолго и тапочки откинуть!..
«Сексотерапия?!» – у Юльки мороз прошел по коже. – Так это все, он делал только для того, чтобы я избавилась от ночных кошмаров?! Из глаз девушки хлынули слезы. Но, она упорно стояла и продолжала слушать дальше.
– Знаешь, Казанова, – говорил Григорий. – Ты прав, я смертельно устал! Но, дело стоило того! Ты, даже не представляешь, какая из неё получилась женщина! Никогда в жизни, у меня не было такой подруги! Нежной, страстной и такой, по– детски наивной! Я, словно с ума сошел! Я хочу её днем и ночью! В меня, словно батарейку вставили. Я занимался с ней любовью даже здесь, – продолжал откровенничать Вяземский, – хотя до этого, никогда не смешивал работу и личную жизнь. Я даже…
Больше слушать, Юлька была не в состоянии.
Мужчина не успел договорить. В комнату влетела рыдающая Юлька и, на глазах изумленного Казанцева, влепила Вяземскому оглушительную пощечину…
Обалдевшие мужчины, не успели ничего сделать.
Девушка, как метеор, вылетела из кабинета и, понеслась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
Опомнившись, Вяземский, бросился её догонять.
– Юля! Юля, подожди, – кричал он вслед убегающей девушке, перепрыгивая через две ступеньки.
Он опоздал всего лишь на две минуты. Когда он выбежал на улицу, такси, уже увозило плачущую Юлю.
* * *
– Она все слышала, – убитым голосом сказал Григорий, вернувшись в свой кабинет и обрушившись в кресло. – Она мне этого никогда не простит!
– Успокойся, – Казанцев достал из шкафа виски и стакан, – на вот, выпей, лучше. Рано или поздно, она все равно бы обо всем узнала. Так что, лучше раньше…
– Ты не понимаешь, Кирилл, – Григорий вновь вскочил на ноги, – я люблю её! Люблю по настоящему! Это – единственная женщина, которая мне нужна! Я жизнь свою, без неё, теперь, просто не представляю! Я хочу, чтобы она стала моей женой!
– Ну, во– первых, ей еще нет восемнадцати лет.
– Через месяц будет.
– Не перебивай! А. во– вторых, все еще можно исправить…
– Как?! Как ты себе это представляешь?! Кретин! – Вяземский стукнул себя по лбу кулаком. – У, трепло!..
– Тихо, тихо, твоя голова, нам ещё пригодится. Сейчас, ты поедешь к ней, по дороге купишь цветы, успокоишь её. Скажешь, как ты её любишь. И вы помиритесь! Уверен, она простит тебя! Любящие женщины еще и не такое прощают…
– Так то женщины! А это – девчонка! Да, в ней бурлит юношеский максимализм! Она, даже слушать меня не станет!
… Вяземский оказался прав. Юля не только отказалась выслушать его, она, вообще, уволилась из компании! Она не отвечала на звонки, сменила номер мобильника, заставила бабушку говорить ему, что её нет дома. Она пряталась от Григория, всеми доступными способами! Девушка считала, что Вяземский предал её. Что не любил никогда! Весь её сказочный, радужный мир, рухнул в одночасье, погребая Юльку под обломками.
Она рыдала днями и ночами, уткнувшись в подушку. Не хотела никого видеть. Даже, своего друга Алексея, она, неизменно, выставляла за дверь.
Бабушка и, вернувшийся из больницы дед, уговаривали Юлю, выслушать Григория. Но, она отказывалась наотрез.
Все свободное время, Вяземский проводил под её окнами, надеясь все же достучаться до упрямой Юльки. Его машина и он сам, стали местной достопримечательностью. Раньше он, даже в страшном сне, не мог себе представить, что, забыв обо всем, будет бегать за девчонкой, как школьник, часами проводя время под её окнами. Обычно, женщины бегали за ним. Но, чтобы он…, вот так…
Он, сходил с ума от тоски по ней. Он не находил себе места. Ярость на себя и злость на упрямую Юльку, терзали его. Ночью, он боялся закрыть глаза, ибо, стоило ему заснуть, как тут же в его сон являлась Юлька и, он подскакивал в постели, сжигаемый бешеным желанием и мчался под холодный душ.
* * *
К Юле, приезжал Казанцев, в надежде, что хотя бы его она выслушает. Но, и с ним, девушка отказалась общаться. Она, снова замкнулась в себе, и никого туда не впускала.
Свое совершеннолетие, Юлька провела в кровати, отвернувшись к стене и тихо плача.
В день её рождения, Вяземский, встретил на улице Ефима Наумовича и, предложив ему сесть в его машину, все честно рассказал о своих отношениях с его внучкой.
Он клялся старому мастеру, что любит Юлю, что хочет на ней жениться, что она будет счастлива с ним и, просил его помочь.
– Я догадывался, Григорий Петрович, что дружба с Юлей, не доведет вас до добра, – сокрушенно качая головой, сказал старый еврей. – Молодой мужчина, на может быть просто другом для девушки. Обязательно, вмешается любовь. А где любовь, там и… все остальное. И, тем не менее, я вам верю. Но, к сожалении., мое отношение к вам, расходится с мнением Юли. Она считает вас предателем. Считает, что вы её, подло обманули. Мы со старухой, долго не могли понять, в чем дело, но, теперь, все встало на свои места. Я думаю, Вам лучше забыть Юлю. Я хорошо знаю свою внучку. Она может многое простить, но предательство – никогда!.. А теперь, извините меня, Григорий Петрович, мне нужно идти, а то жена будет беспокоится…
Приехав домой, Вяземский, впервые в жизни, напился до полного отупения.
Поздно ночью, когда утомленная и зареванная Юлька, наконец, заснула, Смолкин все рассказал своей жене.
– Сегодня, я разговаривал с Вяземским, – сообщил он, лежа в темноте.
– И, что? Что он сказал? Почему, это происходит?! Почему, Юлька себя так ведет? Ведь она обожала его! – засыпала его вопросами жена.
– Он сказал мне, что спал с ней, – признался Ефим. – Все началось, когда я был в больнице. Он тогда приехал к ней после показа коллекции… Помнишь? Юля боялась оставаться дома одна и, он увез её к себе домой. С этого, все и закрутилось. Ты ведь знаешь, у неё часто были ночные кошмары. Её подонок-отец, будь он трижды проклят, все время приходил к ней во сне. Ну вот. В первую же ночь, Юлька напугала его и Казанцева до смерти. На следующую ночь, все повторилось… И, чтобы прекратить все это, Вяземский, впервые лег к ней в постель, ну, чтобы защитить её, чтобы ей было спокойней. А там… Вообщем, тогда, он впервые взял её. Хотел показать, что любовь мужчины, не имеет ничего общего с насилием. Что-то вроде терапии…
– Ничего себе терапия! – перебила возмущенная женщина. – Вы, мужики, совсем обалдели, что ли?! Почему, вы считает секс – лекарством от всех болезней?!
– Помолчи, ради Бога! Вяземский оказался тысячу раз прав! И я не виню его! Он – это лучшее, что могло случиться с Юлькой! У него была тьма женщин и, он знает, как с ними обращаться. Своей любовью, он сделал то, что много лет не могли исправить доктора, да и мы с тобой тоже! Он привил её вкус к жизни, избавил от страхов, научил любить, да, что там говорить!.. За это, мы должны ему в ноги поклониться! Если бы…
– Если бы что?!
– Если бы об этом еще не знал Кирилл! Но, Вяземский все и всегда ему рассказывает! Вот Юлька и подслушала их разговор. И все неправильно поняла. Она считает Григория предателем. А тот любит её! Да! Действительно, искренне и глубоко любит. Как может любить только зрелый мужчина. Он хочет, чтобы Юля, стала его женой. Но, наша упрямая внучка, не дает ему ни одного шанса…
* * *
Среди всей этой суматохи, никто не заметил ещё одного обстоятельства.
Выйдя как-то раз с бабушкой за покупками, Юля, прямо в супермаркете, упала в обморок.
Приехавшая скорая, увезла Юльку и её бабушку в больницу.
В приемном покое, врач, осмотрев девушку и кое о чем расспросив, вызвал гинеколога.
Женщина-гинеколог, еще раз осмотрев Юлю, вышла и сказала перепуганной Людмиле Александровне:
– С вашей внучкой, все в порядке. В её состоянии такое случается.
– Что? – обалдела та. – В каком состоянии?
– Девушка беременна. Срок, примерно, шесть – семь недель. Поздравляю!
– Как беременна?! – ахнула женщина.
– А вы не знаете, как это, обычно происходит? – усмехнулась врач. – Предупреждаю, аборт делать нельзя. Иначе, она больше не сможет иметь детей.
Узнав о том, что у неё будет ребенок, Юлька разрыдалась. На этот раз – от счастья. У неё будет малыш! Частичка её любимого! Не смотри на то, что она считала, что Вяземский предал её, она все равно, продолжала его любить.
Выслушав оглушительную новость о беременности Юли, Смолкин решительно взялся за телефон, чтобы позвонить Григорию, но девушка пригрозила, что выбросится из окна, если он это сделает! Она заставила стариков поклясться, что они ничего никому не скажут.
Напрасно дед и бабушка уговаривали её, говорили, что уже старенькие и, если с ними, что-то случится, Юле придется одной поднимать ребенка. А у неё впереди еще четыре курса университета!
Но, Юлька ничего не желала слушать! Один звонок Вяземскому, и они будут навещать её могилу!
Учитывая состояние внучки, старики отказались от мысли позвонить Григорию.
17
Прошло четыре месяца. Вяземский смирился с мыслью, что навсегда потерял Юлю.
Он ходил опустошенный и хмурый.
Даже огромный рывок и, выход его компании на мировой рынок не радовали его. Даже то, что он вошел в десятку самых богатых людей России, не принесло ему удовлетворения. Он жил как монах. Напрасно Казанова уговаривал его, сходить куда-нибудь и расслабиться. Он никого не желал видеть! От женщин, его воротило. Ему нужна была Юлька! Его маленькая, нежная девочка! А она, даже слышать о нем не хотела! Он потерял единственную ценность, что была у него. Её любовь. Если бы это помогло вернуть любимую, он не раздумывая отдал бы за это и свои деньги и компанию! С уходом Юли, жизнь для него закончилась…
* * *
Юлька стояла на автобусной остановке, бережно прижимая к груди снимок УЗИ. Первый снимок её малыша. На аппарате, она видела, как бьется его сердце, как шевелятся крошечные пальчики. Жаль, что ребеночек скрестил ножки, так и не показав, кто в ней живет – мальчик или девочка.
Юля закрыла глаза и представила себе очаровательную головку младенца с темными волосиками и глазами как у его отца.
… Его отца. Григория Вяземского. Она думала о нем днем и ночью, вспоминала его неповторимую улыбку, его ласковый взгляд, нежные, сильные руки, его ненасытную любовь к ней. Она, заново переживала счастливые часы, проведенные с любимым. Узнав, что станет матерью, Юля уже не была столь категорична в своих суждениях. Она готова была простить его. Все забыть и, начать сначала. Но, Вяземского больше не было в её жизни.
– Мы справимся, малыш, – сказала Юлька, прижимая руки к округлившемуся животу. – Ты родишься и, будешь самым главным сюрпризом для нас. И, мы будем тебя очень сильно любить! Все с нетерпением ждут тебя, моя крошка! Подумать только! Мои старики, станут прабабушкой и прадедушкой! – девушка счастливо улыбнулась.
Казанцев, намертво застрял в пробке. Он стоял уже сорок минут! Машины двигались со скоростью черепахи. Он позвонил Вяземскому, сказал, что задержится и, стал, от нечего делать, разглядывать прохожих.
Его внимание привлекла красивая девушка, стоявшая на автобусной остановке.
Длинный каштановые волосы, лучистые глаза…
– Ба! Да это же– Юлька! – воскликнул Казанова и опустил стекло, чтобы окликнуть девушку.
И тут взгляд его переместился ниже. У Кирилла отвисла челюсть.
– Ни хрена себе! – тихо ахнул мужчина. – Да она же беременна! И Гришка об этом ничего не знает?! – он поднял стекло и уронил голову на руль.
Как он проехал пробку, как приехал в компанию, Кирилл помнил смутно. Как назло, оба лифта были заняты. Он помчался по лестнице на пятый этаж. Задыхаясь от быстрого бега, он влетел в кабинет Вяземского.
Григорий сидел, положив ноги на стол и курил.
Увидев до крайности взвинченного Казанову, он спросил:
– Что стряслось? Пожар? Или акции компании упали?
– Стряслось…,– Кирилл пытался отдышаться, – такое стряслось… твоя Юлька… уф… она…
Вяземского будто ветром сдуло с кресла. Он подскочил к другу и встряхнул его:
– Да, что случилось – то?! Что с Юлей?! Ну, говори?!
– Она… – Казанцеву удалось наконец справиться с дыханием. – Она беременна!
– Что?! – Вяземский не верил своим ушам. – Беременна?! От кого?!
– Ну, не от меня же!
– Она что, вышла замуж?!
– Идиот! У тебя что, мозги отказали?! Она от тебя беременна! Кретин! – заорал Казанцев, выходя из себя.
– От меня?! Но, этого не может быть! Я…
– Не может быть? – ехидно переспросил Казанова. – Не знал, что ты страдаешь бесплодием!
– Но, почему от меня это скрыли?! Ни Смолкин, ни его жена, ничего мне не сообщили! Они что, меня совсем уже законченным мерзавцем считают?! – потерянно спросил Вяземский.
– А вот это, Гриша, мы сейчас и выясним! Быстро, поехали к Смолкиным!
На глазах изумленной Наташи, они вихрем вылетели из кабинета и, в два прыжка пробежав приемную, понеслись к лифтам, обгоняя друг друга.
– Поехали на твоей, – подскакивая к Мерседесу, прокричал Вяземский, а то у меня руки трясутся.
Сев за руль, Казанцев втопил педаль газа в пол и машина рванула с места.
Они неслись по городу, как сумасшедшие, рискуя попасть в аварию. Влетев во двор Смолкиных, Кирилл затормозил так, что завизжали тормоза. Друзья выбежали из машины и подбежали к подъезду. Григорий набрал номер квартиры Юли.
Смолкины пили чай, когда раздался звонок домофона. Ефим встал и, подойдя к двери взял трубку.
– Кто там?
– Ефим Наумович, откройте, это Вяземский. Мне нужно поговорить с Юлей.
Смолкин колебался.
– Юля спит.
– Тогда, с вами. Откройте, пожалуйста.
– Хорошо, поднимайтесь, – старик открыл дверь, отбрасывая сомнения.
Через несколько минут вошли Григорий и Кирилл.
– Только тихо, пожалуйста. – попросил Ефим мужчин, – Юля спит.
– Проходите в кухню, – сказала Людмила Александровна, здороваясь.
Молодые люди прошли в кухню и сели за кухонный стол.
– Чай, кофе? – предложила пожилая женщина.
– Почему вы не сообщили мне, что ваша внучка беременна? – вместо ответа спросил Вяземский. – Глаза его, недобро блестели. – Или, вы считаете, что я не достоин чести, быть отцом вашего правнука?!
– Гриша, спокойно! – предупреждающе сказал Кирилл.
– Григорий Петрович, успокойтесь, – мягко попросила Людмила Александровна.
– Юля сказала, что покончит с собой, если мы вам расскажем, – глядя в стол, тихо произнес Смолкин, – вот мы и молчали.
Вяземский помолчал.
– Где она? – спросил он, минуту спустя.
– У себя в комнате.
Григорий встал.
– Григорий Петрович, пожалуйста…
– Только, не мешайте мне. Вон, лучше Кирилла чаем напоите.
Он вышел.
* * *
Вяземский стоял у дивана и смотрел на спящую Юльку.
Лицо её, слегка округлилось, но, по прежнему оставалось прекрасным. Маленькая грудь, налилась и стала больше. Девушка лежала на боку и легкий плед укрывал её округлившийся, упругий живот. Григорий наклонился и, легонько провел рукой по её животу. Там, в мягкой, уютной темноте, защищенный от всего мира, жил его ребенок.
Юля открыла глаза. Перед ней стоял Вяземский.
Она отодвинулась в угол дивана, натянув плед до самой шеи.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Юля.
– Пришел спросить у тебя, почему ты скрыла, что беременна? – стараясь быть спокойным ответил Григорий.
– Это, не твой ребенок!
– Неужели?! Ты хочешь, чтобы я уверовал в непорочное зачатие?
– Это не твое дело!
– Ошибаешься, дорогая моя! Это – мое дело!
Глаза Юли наполнились слезами и нижняя губа задрожала. Он, еле сдержался, чтобы не схватить её в свои объятия, успокоить и извиниться, за свое бессердечное поведение.
Он требовал ответа, и знал, что не уйдет отсюда, пока не добьётся своего!
– Юля! – произнес он, и в его голосе, зазвучало предупреждение. – Для подтверждения отцовства, существуют тесты. Не заставляй меня, это делать…
Её брови упрямо нахмурились.
Ты… ты – предатель! Я не хочу тебя знать, и не хочу видеть тебя! Уходи отсюда! Ты спал со мной только для того… как это Казанова сказал – сексотерапия?! Ты, никогда не любил меня! Да, это твой ребенок, но отца у него нет! И, не будет! Я не хочу, чтобы ты женился на мне, только потому, что я – беременна! – глотая слезы, в изнеможении прошептала она. По её щеке прокатилась одинокая слеза.
Григорий присел на корточки возле дивана, и заглянул ей в глаза:
– Юль, ну, почему ты такая упрямая? – тихо спросил он. – Почему ты решила, что я тебя предал? Господи, да ты даже, подслушивать, толком, не умеешь… моя глупенькая, маленькая девочка. Я никогда не предавал тебя! Я любил и люблю тебя! Только тебя! Если бы ты имела, хоть каплю терпения, и дослушала тогда до конца наш разговор с Кириллом… Я хотел сказать ему, что хочу, чтобы ты стала моей женой! Но, ты все поняла по-своему, и даже не дала мне ни одного шанса, все объяснить! Если бы ты знала, что я пережил за последние месяцы… Без тебя, моя жизнь, превратилась в ад! Без тебя, я не живу, я просто существую. Пойми, ты самое дорогое, что есть у меня! Я готов все положить к твоим ногам! Я душу дьяволу отдам, если это поможет вернуть тебя! Ты же, всегда мне верила. Что изменилось? Пойми, глупышка, если бы я не любил тебя так сильно, я никогда бы не пошел на это! Да, и не получилось бы у меня ничего! Научить любить можно, только, если любишь сам…
– Это правда, то, что ты сейчас сказал? – спросила Юля недоверчиво. – Из глаз её потоком лились слезы. – Ты, правда, любишь меня?
– Ну, конечно, солнышко моё! Я люблю тебя больше всего на свете! Ты моя! – он протянул к ней руки. – Иди ко мне!
Юлька перебралась к нему и упала в его объятия.
Он целовал её заплаканное личико, такое родное, такое близкое и шептал:
– Ты моя, только моя, любимая, я так соскучился по тебе. Прости меня! Я дурак! Прости!
Девушка доверчиво прижималась к нему, все ещё не веря, что он здесь, рядом. Её любимый, её Гриша…
Его теплая рука скользнула под её халатик.
– Гриша…
– Я хочу прикоснуться к нему. Это чудо! У меня будет ребенок! Он уже шевелится?
– Да.
– Ну, и как?
– Словно бабочки летают, вокруг моего живота.
– Ты очень красивая, вот такая, – хрипло проговорил он.
– Да уж! – проворчала Юля. – Я стала похожа на бегемота.
– Глупости! Поверь, нет в мире прекрасней женщины, чем та, которая носит твоего ребенка! Ты согласна стать моей женой?
– Да! Но, не сейчас!
– Почему?
– Я хочу красивое свадебное платье, а как я сейчас, его надену?!
– Любимая моя! У тебя будет самое красивое платье и самая лучшая свадьба! Я обещаю. Потом, когда родится наш ребенок. А сейчас, мы с тобой, просто распишемся в ЗАГСе. Я не хочу, чтобы малыш, появился на свет незаконнорожденным.
– Ну, ладно. Пусть будет, как ты хочешь.
– Умница моя! А кто у нас будет? Мальчик или девочка?
– Я не знаю. Он предпочитает сделать нам сюрприз…
Через полчаса Вяземский вошел в кухню, бережно прижимая к себе Юлю.
