Текст книги "Ради тебя (СИ)"
Автор книги: Светлана Чистякова
Соавторы: Нара Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Всё это время Элис стояла рядом с алтарем, и речитатив заклинания эхом отдавался в просторной комнате.
Чем громче звучал призыв, тем более спокойным становился Тайгер, давая Дэйми возможность сесть рядом и взять его ладонь.
В какой-то момент Элис подняла руку, вытащила шпильки и её волосы рассыпались по плечам тягучими, словно льющийся мёд, огненно-рыжими прядями. Почти обнажённая, в одной тоненькой шёлковой мантии, не скрывающей, а скорее подчеркивающей изгибы тела, с рассыпавшимися похожими на языки пламени волосами, жрица была настолько прекрасна, что у Дэймонда захватило дух.
Комната постепенно стала заполняться зеленоватым свечением, из-под земли раздался гул, и вот уже перед ними стояла не его жена, а Тёмная богиня Лилит, магия которой обжигала не хуже открытого огня.
Дэйми не помнил момента, когда Джейн оставила их вдвоем.
В груди щемило, так сильно, что он задыхался, но упрямо не отстранялся, слезы рвались наружу, чувство, которому он не мог подобрать названия, билось где-то в груди, билось так отчаянно, что это вызывало физическую боль.
А потом боль обрушилась с такой силой, что Дэйми закричал, согнувшись и прижав к груди правую руку, на которой сквозь кожу проступила призрачно-светящаяся татуировка партнёрства.
Ладонь Тайгера вдруг стала болезненно горячей и отдёрнулась; он сдавленно зашипел, откидываясь на спину, будто и ему было невыносимо больно. Выпрямившаяся во весь рост, рыжеволосая богиня смотрела на них изумрудно-зелёными глазами Элис, щурясь от разрастающегося, яркого, пронзительного света...
...Они рванулись друг к другу почти одновременно.
– Дэйми...
Дэймонд обвил руками его горячую гибкую талию, и на мгновение ему показалось, что сердце не выдержит и разлетится вдребезги – чувствовать пронзительное тепло Тая было больно и сладко. Тайгер задыхался, прогибаясь в спине и запрокидывая голову, отдаваясь его рукам, его ласкам, его жадности, его требовательным поцелуям, хватаясь за него, как утопающий за протянутую ладонь. Дэймонд никогда раньше не целовался – так. Теряя голову не от страсти, не от нежности, а от какого-то захлёстывающего ощущения близости и голода – нечеловеческого, жадного, боясь остановиться, чтобы вдохнуть, растворяясь в Тае и сходя с ума от одной только мысли: «Они вместе. Снова».
–Тай… – он переплел его пальцы со своими, сжимая их, чувствуя, как измучившее его за бесконечные месяцы напряжение смывается волной почти истерического облегчения, в которое слишком страшно поверить. – Тайгер... – сдавленный выдох, а затем – горячий, сбивчивый шепот, и ему хотелось закрыть глаза и обессилено разрыдаться, проваливаясь в долгожданные звуки, которых он уже и не надеялся услышать.
– Я так долго ждал тебя… – шептал Тай в его полуоткрытый рот, касаясь лица ладонями. – Так долго... В его голосе звучала такая отчаянная, неприкрытая радость, что дыхание перехватило.
Тай накрыл его своим телом, вытягиваясь, и он каждым дюймом кожи чувствовал его тепло, теряя голову от мысли, что всё это происходит с ними. Действительно происходит...
– Я... – слова застряли где-то в груди, и почему-то оказалось невыносимо сложным выдохнуть и сказать об этом, просто сказать... Тай опустил голову, зарываясь лицом в его шею, и Дэймонд потерялся в его запахе, чувствуя, как тело растекается оплавленным воском от его ладоней, ласкающих ключицы, обнимающих, прижимающих его к нему.
– Я... Тай... о, Мерлин... – Пальцы впились в кожу, зарылись в волосы, сжали плечи. Слова – это ничто, они не способны выразить, никогда не способны... Никогда, если это необходимо больше всего. Стоны разъедали сознание, подталкивая рассудок всё ближе к пропасти, и жаркие выдохи переплелись, как пальцы, как губы, как тела, безудержно рвущиеся друг к другу, и они, не сдерживая вскриков и стонов, шептали друг другу то, что приходило само, изнутри...
Дэймонд тонул в этих тихих признаниях, чувствуя, как бьётся в его руках сильное, горячее, гибкое тело, впиваясь губами в шею, в плечи... Они долго, медленно целовались, словно боясь оторваться друг от друга. Разорвать объятия почему-то казалось невозможной, нереальной глупостью, будто, разомкнув руки, можно снова потеряться.
–Дэйми, – выдохнул Тай, пряча лицо на его шее. – Дэйми...
Он осторожно перекатился на бок, затем откинулся на спину. Дэймонд обвил руками его плечи, зарываясь в волосы:
– Тай... Ты так мне нужен...
– О, Дэйми... – он снова нашёл губами его губы, – мой... – всхлипнул Тай, прижимая его к себе.
Дэймонд вздохнул, притянул к себе его голову, положив ладонь на затылок и касаясь губами уха:
– Самаэль тебя никогда не получит. Даже, если мне придется убить его и умереть самому…
Они вынырнули из сладкого морока, обнаружив, что совершенно одни в спальне. Пряно дымили погасшие свечи, окружающие алтарь. Совместная страсть схлынула, ушла вместе с Лилит, а они остались. Но они уже не те, что были раньше. Они всегда будут любить друг друга – но любовь эта будет иная. Она перешла на другой уровень. Знать, что он рядом, знать, что всегда придет на помощь. Жизнь отдаст, если будет нужно. Да, просто – чувствовать его тепло. Потому что, когда они не вместе – им плохо. Вот чем для них стала любовь. Любовь ведь она разная. И многогранная. И каждая грань не похожа на другую.
Девушек в комнате не было. Только что они были здесь. И Тайгер тоже это помнил.
– Элис...
– Джейн... – одновременно сорвалось с их губ.
– Где они? – спросил Тайгер, мгновенно выпрямляясь и садясь на кровати.
Дэймонд сжал зубы. У него были мысли на этот счет, и эти мысли ему совершенно не нравились.
– В лучшем случае в гостиной, – вздохнул он, рывком вставая с постели и бросая Таю халат, – пойдем.
У самой двери он остановился, почувствовав смятение Тайгера, обернулся, посмотрев таким взглядом, что тот на мгновение опешил.
– Мы им сейчас ноги будем целовать! Понял? – раздельно проговорил Дэймонд, толкая дверь.
***
– Не реви!
Элис сама еле сдерживалась, но смотреть на хлюпающую носом Джейн больше не было сил. Как только Лилит покинула её тело, она, не оглядываясь, вышла из спальни и наткнулась на свернувшуюся в комочек на пороге девушку.
И вот она вынуждена сидеть с ней в гостиной и утешать, когда у самой на душе кошки скребут.
– Я люблю его! – ещё сильнее разрыдалась та, уткнувшись ей в плечо, – именно так, как ты... ты мне говорила... отчаянно! А он... я ему не нужна. У него же... А ты знаешь какого это – просыпаться, целовать, смотреть...
– Да все я знаю! Сама такая же идиотка... только со стажем. – Она сдалась, выпуская на волю душившие слезы. – Я же двадцать лет его люблю, понимаешь? Двадцать! И живу с ним уже десять. А каждый раз, когда смотрю, в глазах темнеет. Выть хочется, до того по нему с ума схожу. А теперь? Сама отдала...
Они еще немного поплакали, а потом Элис пришла в голову шальная мысль.
– Иди-ка сюда, – она усадила её у камина и принесла графин с рубиновой жидкостью со стола.
– Вина Геллертов всегда славились своей крепостью, – Элис усмехнулась растерявшейся Джейн. – Ты пила хоть раз?
Та по-детски покрутила головой, прижав кулачок к губам.
– Чем не повод, – она откупорила графин и протянула Джейн, – давай сразу три глотка...
Через час они уже не плакали, а хихикали. Хоть Элис и понимала, что это крайность, но лучше уж так, чем сидеть и загибаться от неизвестности.
Скрип открывающейся двери резанул по нервам, точно удар хлыста. Она обернулась.
На пороге стоял Дэймонд. Сердце пропустило удар, а потом казалось и вовсе остановилось, когда она посмотрела ему в глаза! Элис утонула в них, забыв обо всем, что с ней когда-либо было раньше, и, не волнуясь больше о том, что случится. Потому что в этих любимых, родных, глазах она увидела то, чего ждала все эти долгие годы. Там были и стыд, и мольба о прощении, и любовь, и вина. За годы одиночества, на которые он обрек её. За холодность и отстранённость, которыми щедро награждал всё это время. Так отчаянно и преданно любившую, и не получавшую взамен почти ничего. Он шагнул к ней, заключая в объятия, коснулся щеки кончиками пальцев и поцеловал.
– Элис... моя, – шептал он, покрывая поцелуями её лицо, зарываясь в волосы, – ... любимая...
А она растворялась в его голосе, плавилась под его губами, испытывая то самое блаженство, которое ждала так долго.
Элис и не заметила, как они перенеслись и оказались в собственной спальне.
Джейн зачарованно смотрела, как рассеивается легкая дымка перемещения.
– Счастья тебе, – прошептала она, – ты его заслужила.
А потом, приказав себе собраться, перевела взгляд на Тайгера. Она уже почти смирилась с тем, что потеряла его. Ведь сама была виновата в том, что привязалась так сильно. К его гибкой грациозной фигуре, к недюжинной силе рук, к сладким стонам и шёпоту... чёрным шёлковым волосам, которые можно целовать утром, пока он еще спит. Она хотела, чтобы Тайгер вспомнил Дэймонда. Потому что только так можно было вывести его из затянувшегося катарсиса. Но, когда они потянулись друг к другу, ей стало так страшно, что она вылетела из спальни, словно ошпаренная. Потом сидела у двери, пытаясь убедить себя в том, что она сильная, она справится. А когда обнаружилось, что никакая она не сильная и справиться с этим невозможно, Джейн так испугалась стать ненужной Тайгеру, что разревелась в руках так вовремя нашедшей её Элис, умоляя не оставлять одну.
И вот он здесь – такой живой, настоящий, такой открытый и искренний.
Мгновение, и она оказалась в его крепких объятиях, а потом на неё обрушился нескончаемый поток поцелуев. Джейн застонала, отвечая, прижалась к нему всем телом, желая, чтобы этот момент близости продолжался вечно. В его глазах светилась нежность, которая окутывала с головы до ног. Он никогда не был раньше таким. Никогда не улыбался ей так.
– Ты мой свет, – шептал он, – мое спасение… ты – воздух, которым я дышу, ты мой мир, мне так нужна твоя любовь, – слова сводили с ума, а любимый голос завораживал, лишая способности хоть что-то ответить. – Мы всегда будем вместе, только ты и я, и никого между нами...
Глава 10
Тайгер нашел Дэймонда в своем кабинете. Он расслабленно сидел в кресле, откинув белокурую голову и вытянув длинные ноги. Супружеское кольцо Стайлсов, раньше казавшееся просто невзрачным кусочком металла, играло на пальце серебристыми искрами, а он бережно поглаживал витых змеек и улыбался так, как это может делать только очень счастливый человек.
– Ты случайно фамильяра не потерял? – шутливо спросил Тайгер, касаясь его руки.
– Очень может быть, – в тон ответил Дэймонд, слегка сжав ему пальцы, – в последние дни я немного рассеян.
Наг зашевелился и, высунув тонкий раздвоённый язычок, с шипением покинул предплечье Тайгера, переползая на руку хозяина.
– Оно и видно, – рассмеялся Тайгер, – ты никогда раньше не был таким взлохмаченным, даже на войне.
– Да ну тебя, – он легко стукнул его в живот, но, тем не менее, провёл рукой по волосам, разглаживая спутанные пряди.
– Ну, а теперь серьёзно, – Тайгер уселся в кресло напротив, – зачем звал?
– За этим, – вздохнул Дэйми, вытаскивая из кармана тонкий измятый листок. – Сам не рад был, когда вспомнил. Не хотел тебя беспокоить, но это срочно.
– Брось, я отлично понял, что Нага ты прислал не просто так. Всё хорошо...
Тайгер внимательно прочитал документ и нисколько не удивился, наткнувшись на хорошо знакомое имя.
– Доминик Райли, значит. Да уж, старого интригана опасался даже Бастиан. Когда-то он приказал мне составить список всех, на кого тот мог повлиять. И скажу тебе, имена там были непростые. – Тайгер встал, задумчиво потирая лоб, прошёлся по кабинету. – Мой папаша не просто так приблизил его к себе, боялся выпускать из виду этого знатного засранца. Ведь Райли вбил себе в голову, что его предок был одним из Избранных, и по некоторым данным предъявлял права на престол.
– Я не справился с ним, прости.
– Ты не был рождён Правителем и не знал всех особенностей дворцовых интриг. Не твоя вина.
Тайгер снова опустился в кресло, окончательно согнав с себя сладкую истому последних трёх дней. Он принц этой страны, наследный Правитель. Никто по его убеждению не смел сомневаться в этом. И в ближайшее время он был намерен поставить их на место, показав всем, кто в доме хозяин.
– Рассказывай. Всё, что произошло после того, как я попал в Ад и до сегодняшнего дня, – он усмехнулся, – оценим, какой ты узурпатор...
Он внимательно выслушал лунного мага, временами уточняя некоторые события, переспрашивая интересующие его факты. В целом, то, что говорил Дэймонд, порадовало – мир со Светлыми, дружба с Мэллори, возрождение обеих сторон. Но, Мерлин, он представить себе не мог...
– Да, недооценил я Кловера, – Тайгер печально покачал головой, – жаль парня.
Дэймонд кивнул:
– Я помог его родителям, его похоронили с честью, как героя. Хотя это слабое утешение для матери.
Тайгер промолчал. Да, в общем-то, сказать об Эдварде он больше ничего и не мог. Только думал о том, насколько непредсказуема жизнь. Кто бы знал, что в этом нагловатом юном маге живет такая любовь и такая преданность.
– Дэйми, я даю тебе два часа, – сменил тему Тайгер, – иди, предупреди жену. Мы отправляемся к Мэллори.
Во дворце Светлых их встретили сияющий, как огненная саламандра, Закария, вместе с красивым зеленоглазым парнем, который, смущённо улыбаясь, представился Митей.
Не сдерживая радости, Зак так стиснул его в медвежьих объятиях, что Тайгер едва не задохнулся. Наплевав на политес и не скрывая любопытства, он затащил их в свой кабинет. На вопрос о том, присоединится ли к ним Кристиан, тот прыснул:
– О нет. Боюсь, что мой братец в ближайшие сто лет вообще забудет о том, что он Правитель. Там такое случилось...
– Закари, длинный язык когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку.
Тайгер обернулся и не поверил своим глазам. К ним приближался правитель Светлых. Он помнил Кристиана вечно хмурым, с заплетёнными в косу волосами и в перепачканной от постоянных алхимических экспериментов мантии. Заучка Крис – так обычно Тайгер думал о нем. Сейчас же к ним направлялся грациозный, как дикий кот, самоуверенный мужчина. Сверкающие синие глаза, струящиеся черные волосы, небрежно распахнутая на груди белоснежная рубашка. Ничего себе – перемены!
Дэймонд, стоявший рядом с Закари, только усмехнулся, промурлыкав себе под нос, что-то про ауру.
– Трудно игнорировать визит сразу двух Тёмных, да ещё таких, – внимательно разглядывая Тайгера, проронил Кристиан.
Тот слегка кивнул, приветствуя равного:
– Рад видеть тебя, герцог.
Мэллори сдержанно ответил и жестом пригласил их сесть. Наконец-то Тайгер понял, о чем говорил Зак: руку Криса украшало почти такое же кольцо, как у Дэйми, и сияло оно точно так же...
Разговор со Светлыми затянулся до вечера. Крис, в отличие от брата, не сильно обрадовался ему, и Тайгер постарался развеять все его сомнения. Сначала речь пошла о правлении. Тайгер сказал, что намерен вступить в свои права Правителя Тёмной стороны. Но заверил его, что идея сотрудничества ему очень нравится и ничего менять он не собирается. Оказывается, Светлые были тоже в курсе интриг Райли, но, заметив, как нахмурился Дэймонд, он не стал распространяться на эту тему, кратко пояснив, что не видит особой проблемы и справится сам.
Затем братья долго расспрашивали об Аде, интересовались – полностью ли восстановилась память. Кристиан пытливо добивался – зачем Дэймонду был нужен его единственный цветок папоротника. На что они отшутились, мол, это не их тайна, а они обязательно найдут ему ещё один, в утешение.
Постепенно Крис оттаял, пусть даже и не очень охотно, предложил отужинать с ними.
Дэйми наотрез отказался, он уже в который раз украдкой поглядывал на часы, и, теперь заторопился к жене, не утруждая себя лишними прощаниями.
Тайгер чуть задержал друга, обратившись к Кристиану с просьбой:
– Когда я закончу разбираться с делами, мне может понадобиться твоя помощь в одном очень личном вопросе.
Крис кивнул, давая понять, что внимательно слушает.
– Во всем нашем мире, по положению равен мне только ты, и только ты можешь связать меня узами брака.
Кристиан расхохотался и, видимо, проникшись к нему симпатией, не стал задавать лишних вопросов.
– Всегда рад помочь, Тёмный принц, – давясь от смеха, ответил Мэллори, – обращайся!
***
Дэймонд расхаживал по небольшому кабинету, примыкающему к тронному залу Дворца Правителей, заранее предвкушая всё то, что сейчас должно было произойти. Последние три недели были самыми наполненными событиями за всю его жизнь. Он усмехнулся, вспоминая, как Тайгер под руку с Джейн появился на балу у его матери. Илларию он, конечно, предупредил, и она, к слову, отлично сыграла на нервах у окружающих, склонившись перед ним в реверансе и радостно щебеча об оказанной Правителем чести, посетить её скромный праздник. Словно, он и не пропадал нигде последние четыре года. Или, как они с Таем нанесли визит в Блэкмор, наведя шороху среди преподавателей, многие из которых были в том самом списке Тайгера. Принц повёл себя превосходно: поиграл с первокурсниками в мяч, вызвав у детей полный восторг, серьёзно побеседовал со старшими студентами, показав пару коронных боевых заклинаний, и мотивировал выпускников, пообещав, что лучшие из них смогут рассчитывать на серьезную работу в правительстве.
Райли не сдавался. С возрастающими усилиями он распускал слухи о Тайгере и Дэймонде, не брезгуя ничем. Ни запугивающими статьями в контролируемых им изданиях, ни пошлыми откровенно выдуманными подробностями их личных отношений. Одному Мерлину известно, как Тайгер всё это стерпел. Дэймонд после каждой статьи боялся, что он плюнет на всё и просто пойдет и оторвет старому интригану голову, подтвердив тем самым своё предполагаемое безумство.
Но принц только брезгливо улыбался на каждый пасквиль, продолжая с невозмутимым видом посещать все мало-мальски заметные мероприятия, завоевывая все больше и больше симпатий в глазах, как аристократии, так и простого народа.
И вот наступил день ежегодной ассамблеи магов. Триста, избранных своими семьями, представителей кланов ожидали сейчас в тронном зале появления Дэймонда Стайлса, как наместника, и Тайгера Геллерта, как законного наследника.
– Готов?
Дэймонд улыбнулся появившемуся Таю.
– Спрашиваешь! Мечтаю увидеть, как ты разделаешься с этим выскочкой.
Принц усмехнулся, окинув его одобряющим взглядом.
– Отлично выглядишь. Парадная форма моего адъютанта всегда тебе шла.
Дэймонд отвесил шутливый поклон.
Тайгер был одет почти так же, как он. Чёрные облегающие брюки из матовой кожи, блестящие ботфорты, бархатный сюртук, по случаю наглухо застёгнутый, открывающий лишь ворот синей рубашки. Сам Дэймонд предпочёл серебряную рубашку и украсил ворот бриллиантовой булавкой с монограммой рода Стайлсов. Тайгер же надел фамильную цепь Геллертов из редчайших танзанитов.
Волосы оба стянули в высокие хвосты, как это полагалось по воинскому уставу.
– Пойдем, – принц щелчком пальцев открыл высокие створки, и они вошли в зал, соблюдая нормы дворцового этикета. Дэймонд шёл справа от Тайгера, отставая от него ровно на полшага.
Гул голосов мгновенно стих, и на них уставились три сотни пар любопытных глаз. Знатные волшебники и волшебницы, сильнейшие и влиятельные люди в Тёмном королевстве сейчас должны были признать власть Тайгера Геллерта, или их мир будет ожидать полный хаос.
Немного в стороне стояла группа магов во главе Домиником Райли.
«Вот старый козёл, – выругался про себя Дэймонд, – только гляньте. Мало того, что разоделся, как павлин, так ещё и все фамильные цацки на себя нацепил. Правитель недоделанный!»
Как и ожидалось, Райли вышел вперёд и, надменно сжав губы, протянул свиток. Дэймонд даже не пошевелился. Тайгер окинул старика холодным взглядом, заставляя отступить, и намеренно громко произнес:
– Лорд Дэймонд Тобиас Стайлс, я, законный правитель Тёмного мира, освобождаю тебя от обязанностей наместника. С этого дня престол принадлежит мне по праву рождения и по велению закона.
Затем под нарастающий гул сотен голосов он спокойно развернулся и поднялся по ступеням к трону Геллертов.
Дэймонд с самым невозмутимым видом прошёл в зал и встал рядом с тестем, магистром Паэгле, продолжая так же игнорировать Райли, будто его здесь вовсе нет.
Тайгер величественно опустился на трон, шепча ритуальное заклинание Наследника, и через миг его голову украсил магический обруч Правителя, сиявший всеми цветами радуги, озаряя красивое лицо аурой власти и всепоглощающей силы.
Дэймонд отлично видел, как сжался Райли, всё ещё не желая признавать своего поражения, и повернулся к группе магов за своей спиной, отчаянно ища у них поддержки.
Мистер Паэгле затрясся, подавляя смех.
– Похоже, Тайгеру ничего и делать не надо, – тихонько шепнул он ему в ухо. – Ты посмотри, какая великолепная картина смятения и ужаса. Видимо, новая успокоительная настойка Элис будет иметь успех... цену, что ли повысить...
Дэймонд кивнул. Конечно же, он не сомневался в Тае ни на секунду. Куда им до него. Но смотреть на унижение заговорщиков было приятно. Его принц, нет – его Правитель был великолепен.
– Он безумен, – брызжа слюной, прокаркал Райли, стараясь найти поддержку в лицах бывших сторонников. Те пятились и отводили глаза, шарахаясь от его прикосновений. – Он погубит вас! Его не было долгие годы! Думаете, ему понравятся перемены, которые произошли?!
Тайгер чуть поморщился, словно увидел таракана.
– Лорд Райли, желаешь принести присягу первым? Ценю твою преданность, но вынужден огорчить – по старшинству кланов первым идет лорд Стайлс.
Дэймонд сделал шаг вперед, ловя взгляд Тайгера. Он чуть было не расхохотался, когда тот ему, слегка подмигнув, шепнул:
– Ну, как тебе?
– Ты их сделал! – склоняя голову, одними губами проговорил он.
***
Погода на улице стояла чудесная. Снег искрился и переливался под лучами не по зимнему тёплого солнышка, добавляя яркую нотку и без того прекрасному настроению. После ассамблеи Дэймонд решил не использовать портключ, а прогуляться, наслаждаясь морозным воздухом. Впервые за последние несколько лет он чувствовал себя по-настоящему счастливым. И свободным.
Как будто сброшенное сегодня бремя правления Тёмным миром поставило последнюю жирную точку в его прошлой жизни, отпустив его, и он теперь мог, перевернув эту страницу, начать жизнь с чистого листа. В которой не будет места страху и сомнениям, не будет болезненной почти иррациональной зависимости от Тайгера. Осталась связь – крепкая, как эльфийская сталь, нерушимая, как древняя клятва, и прозрачная, как родниковая вода. Они по-прежнему любили друг друга, возможно, даже сильнее, чем когда-либо. Как любят друг друга самые близкие люди, не раз связанные друг с другом кровью. Но чувства больше не душили их, не сводили с ума, не загоняли в угол, желание обладать не разрывало на части. Как будто Лилит забрала с собой всё лишнее, то, что не давало дышать друг без друга. И всем этим он был обязан жене... Элис. Женщине, которая сделала для него столько, что жизни не хватит, чтобы рассчитаться с ней. За её любовь. За безграничную преданность, самопожертвование и воистину ангельское терпение. Его чувство к жене было пока настолько хрупкое и ранимое, что он лелеял его, словно мать новорожденное дитя, боясь ранить или спугнуть, и искренне надеялся, что искорка, поселившаяся в его сердце, превратится в настоящий пожар. О его любви знал только Тайгер, потому что чувствовал его как никто другой. И еще Элис.
Он вспомнил то утро…
... Едва они переместились в свою спальню, Дэймонд отпустил Элис и отошел:
– Я не знаю, что тебе сказать. Любые слова сейчас будут пустыми, и ни о чём... Ты сама всё видела... Я могу упасть перед тобой на колени и побиться лбом об пол, но это не снимет ни груза вины с моей души, ни запаха Тайгера с моего тела. Если больше никогда не захочешь видеть меня, я пойму...
– Ты его любишь? – её голос был полон тоски и едва сдерживаемых слез.
– Да. Я не стану тебе врать. Только не сегодня. Да, я люблю его. Но теперь всё иначе. Я знаю, что всю жизнь вел себя, как последняя сволочь, по отношению к тебе, и не заслуживаю даже намёка на прощение... Но если бы ты смогла дать мне хотя бы один единственный шанс. Если бы приняла меня таким... мы смогли бы начать всё сначала. Только мы...
Он поднял на Элис глаза. Та молчала, нервно теребя расшитый бисером пояс.
– Я понимаю, тебе трудно прямо сейчас всё решить, после всего, чему стала свидетелем. Но я хочу задать тебе вопрос... Почему? Почему ты пошла на это? Никто из нас не знал, как именно всё закончится. И, тем не менее, ты...
– Может быть, потому, что люблю? – прошептала Элис так тихо, что он едва расслышал. – Несмотря на то, что ты всегда думал только о себе и Тайгере и никогда обо мне. Люблю тебя, ты – бессердечная скотина, извращенец несчастный, бестолочь, наглец! Люблю, не смотря ни на что...
Дэймонд слушал, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово, и ему казалось, что он балансирует на самом краю неземного счастья. Она выкрикивала обвинения ему в лицо, а он стоял и глупо улыбался. Он никогда не удостаивался стольких эпитетов сразу.
– Я сама не знаю, как со мной могло такое случиться, – уже тише добавила Элис. – Наверное, я тупая идиотка, напрочь лишённая гордости и самоуважения. Год за годом ты втаптывал в грязь мою любовь, использовал меня как постельную игрушку, а я всё равно любила тебя... Видимо, это моя судьба – всю жизнь быть второй, всегда находиться в тени блистательного Тайгера Геллерта...
Большего Дэймонд вынести был не в состоянии:
– Прости меня, пожалуйста, – он все же опустился перед ней на колени, чувствуя, как на глазах выступают слезы.
– Мерлин! Дэйми! – она склонилась к нему, поднимая к себе его лицо, – какой же ты всё-таки дурак! Если бы вместо каждого «прости», ты дарил мне по бриллианту, я бы уже была самой богатой женщиной в обоих королевствах. Вставай. Нам обоим нужно отдохнуть. Мы устали и вымотались за сегодняшнюю ночь. А потом, когда ты отдохнешь, мы продолжим разговор. Если ты захочешь.
Он поднялся и нежно, почти невинно, поцеловал жену в уголок губ.
– Ты святая, Элис. Наверное, я не заслуживаю тебя...
– Возможно. И, тем не менее, я всегда буду рядом. Пойдем в постель, Дэйми. Тебе надо поспать.
Они тесно прижались друг к другу в их огромной кровати, Элис гладила его по волосам. От этой тихой ласки в груди распускался яркий цветок ни с чем несравнимого счастья, от которого хотелось разрыдаться, уткнувшись лицом в пахнувшие осенним дождём рыжие пряди. А потом его будто накрыло тёплым мягким облаком, и он заснул, краешком засыпающего сознания слыша детскую песенку о глупом мышонке, забывшем дорогу в родной дом, которую тихонько напевала Элис.
Проснулся он далеко за полдень. Элис в спальне не было. Неужели ушла?! С гулко бьющимся сердцем он прошел в её комнаты и обнаружил жену в ванной. В овальной купели, исходящей ароматами лаванды и мяты, колыхалась густая пена. Язычки свечей извивались в граненых синих кубах, бросая на серебро кранов пригоршни блесток.
– Элис... – Он уселся на край, дотрагиваясь до мокрого глянца белоснежной груди, до колена, вокруг которого шипела и подтаивала бурлящая пенка. – Это всё мне?
Она усмехнулась, достала из прозрачного ведерка со льдом бутылку игристого и протянула ему.
– За новую жизнь, Дэйми!
Его хватило лишь на то, чтобы открыть её и разлить солнечный напиток по бокалам.
Он молниеносно удалил с себя одежду и прыгнул к ней так, что вода выплеснулась на пол. Они захлебнулись в объятии, с размаху утаскивая друг друга на самое дно поцелуев.
– Кажется, я люблю тебя...
– Тогда пусть тебе кажется подольше...
– Без кажется. Просто люблю. Иди ко мне...
Она скользнула к нему. Его руки обвились вокруг её бедер. Его подбородок, кончик носа, тяжёлый амулет на цепочке, сменяясь, прослеживали изгиб спины, губы маленькими точками отсчитали путь вдоль позвонков, шепча беспрерывные, бессвязные слова:
– Я буду делать всё, как ты захочешь. Ты можешь ударить, прогнать и позвать... со мной так и надо. Ты победила: отвоевала меня, покорила своей преданностью. Ты моя ценность номер один – моя жена, моя любимая…
Несколько секунд он еще пытался удержаться за реальность, широко открытыми глазами наблюдая, как мечется Элис, беспомощно цепляясь за край ванной, выстанывала, вышёптывала его имя, а потом его сердце от новых, никогда не испытанных прежде ощущений разбилось на десять остановившихся сердец. Все страхи куда-то улетели. И остался только острый вкус любви. Только их тела, без границ и плотности. Приятная ломота разлилась в нём, тесня поясницу. Воздух вокруг закончился. Всё вокруг оступилось и соскользнуло в никуда. В пространство. Пространство подхватило его у самой земли, подняло виток за витком и стремительно пронесло через неминуемый предел...
– Моя Элис, – шепнул он, уткнувшись носом в её шею, – когда она обмякла, дрогнув и удовлетворённо выдохнув, – мой персональный ангел...
Дэймонд на руках отнес её в спальню, и они просто лежали и разговаривали. О детстве и юности, об учёбе и школьных мечтах. И как же ему было приятно, когда Элис, положив голову ему на грудь и водя пальчиком по животу, со смехом рассказывала, как в колледже грезила о том, что когда-нибудь покорит неприступного красавчика Стайлса. А он улыбался, перебирая пальцами рыжие пряди, и добрым словом вспоминал покойного отца, который, выбрал ему в жены именно эту удивительную женщину…
***
Он вынырнул из воспоминаний, лишь когда оказался на пороге собственного дома.
Дэймонд скинул мантию на руки изумленного дворецкого.
– Где госпожа?
– У себя, милорд.
Он легко взбежал по ступеням и рванул на себя дверь кабинета Элис.
Жена сидела у кушетки и аккуратно втирала лечебную мазь в запястье садовника, наставительно выговаривая:
– Нужно быть осторожней, Марвин. Третий раз за последний месяц накалываете руку шипом плотоядной росянки. Вы же прекрасно понимаете, насколько это опасно.
Грузный мужчина лишь виновато сопел в пышные усы.
Дэймонд прислонился к стене и, сложив руки на груди, наблюдал за ней. Его захлестывала нежность, новое для него чувство, которое пока было непривычно и слегка выбивало из колеи. Видимо, садовник что-то такое прочитал во взгляде и, шумно вздохнув, пробормотал:
– Огромное Вам спасибо, госпожа. Я, пожалуй, пойду. Не беспокойтесь. На мне все заживает, как на собаке. А Вам и без меня будет, чем заняться. – Понимающе улыбнувшись Дэймонду, он продолжил: – Ваш супруг очень нуждается в вашем внимании.
Садовник ушел, а Элис, обернувшись к нему, нарочито возмутилась:
– Какого Мордреда, Дэйми! По твоей милости от меня скоро разбегутся все пациенты, и мне придется закрыть лечебницу.
