Текст книги "Лютая (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 1

Со стороны улицы раздались дикие крики. Девушка замерла, прислушиваясь. Она до сих пор не привыкла к тому, как ведут себя люди, ставшие не так давно ее соплеменниками.

Когда ей довелось услышать эти звуки впервые, то она довольно сильно испугалась, но мать этого тела быстро заверила, что все в порядке. Оказывается, это всего лишь вернувшиеся с охоты мужчины. Они такими воплями оповещают женщин о своем прибытии.

Отодвинув в сторону дурно пахнущую шкуру, девушка вышла на улицу и зажмурилась от яркого дневного света. Слабость все еще одолевала ее, но ей не хотелось целыми днями валяться без дела.

Присев на лежащий неподалеку кусок дерева, она принялась наблюдать за веселой толпой. К мужчинам присоединились женщины, которые всячески старались показать охотникам, как они гордятся ими.

Она все еще слегка удивлялась происходящему и до конца не верила, что с ней могло случиться нечто подобное. Однако собственные ощущения упорно убеждали, что все это – самая настоящая реальность.

Все дело в том, что еще недавно девушку звали Александрой или просто Сашей – так звал ее когда-то муж. Да и не девушкой она была, а женщиной. Умудренной жизнью, имеющей взрослых и самостоятельных детей и внуков женщиной.

Александре Ивановне было за шестьдесят. Она жила одна в деревне, так как муж умер несколько лет назад от инсульта, а дети выросли и решили, что им лучше жить в городе. Саша не препятствовала, понимая, что им просто нечего делать в селе. Продала старый родительский дом, собрала имеющиеся накопления и отдала детям, чтобы те смогли взять себе жилье, хотя бы в ипотеку. Ей деньги особо не были нужны. По морям она никогда не ездила, пенсию получала, пусть и минимальную, огород небольшой держала, курочек для себя разводила. То есть на жизнь ей хватало, так что все отдала без всяких сожалений. Да и какие сожаления? Детям ведь отдала.

Она никогда особо не болела. Так, мелочи всякие, недостойные упоминания. Жила тихо, увлекалась цветоводством и чтением. После того как дети купили ей ноутбук и подключили интернет, она открыла для себя книжные сайты. Иной раз увлекалась так сильно, что могла просидеть целый день, позабыв обо всех делах. Читала Александра не только художественную литературу, но и все, что хоть как-то привлекало внимание.

Не сказать, что было скучно, но иной раз накатывала тоска. Тишина, которой ей так не хватало, когда был жив муж, а дети еще росли, иногда давила. В такие моменты Саша выходила на улицу. Пение птиц и шепот яблонь заставляли немного взбодриться.

Дети и внуки приезжали, как иначе, но из-за работы и учебы не могли себе позволить гостить слишком долго.

В тот день не произошло ничего необычного. Она встала, как всегда, рано. Давление было немного повышенным, но ничего критичного. Александра даже не обратила на это особого внимания. Просто выпила таблетки и занялась своими делами. Вечером почитала немного перед сном и легла. А следующим утром проснулась в неожиданном для себя месте.

Поначалу она растерялась и испугалась. Вероятно из-за сковавшего ее шока, не стала сразу подскакивать и куда-то бежать. Александра Ивановна притаилась, решив для начала все выяснить.

Неприятный запах смущал, как и незнакомая женщина, которая, судя по всему, ухаживала за ней. Незнакомка была одета странно. И это мягко сказано. На ней, кроме повязки на бедрах, не было больше ничего. Волосы всклокоченные, кожа грязная, загорелая. Сама она могла «похвастаться» жуткой худобой.

Место, в котором проснулась Александра, тоже не выглядело чистым и уютным. Судя по всему, это была какая-то хижина, больше напоминающая просторный шалаш. Если не учитывать тонкий слой листьев, лежала Саша прямо на земле. Около соседней стены располагалось второе «ложе». На двери можно было увидеть потрепанную тряпку, которая оказалась дурно пахнущей шкурой. Выделана она была ужасно, а через многочисленные дыры в лачугу проникал свет.

Ни посуды (каменная чаша не считается), ни мебели, ни каких-нибудь вещей. Ничего. Стены забиты травой и замазаны грязью. Наверху перекладина с несколькими пучками каких-то корней.

Когда женщина увидела, что она очнулась, то очень сильно обрадовалась. Некоторое время Саша никак не могла понять, что та говорит, а потом в голове что-то щелкнуло – и язык стал понятен.

В первый день она ничего не говорила и не спрашивала, только наблюдала и пыталась осознать, что с ней все-таки случилось. Пару раз даже довольно сильно ущипнула себя, опасаясь, что все это всего лишь сон, но нет – боль оказалась резкой и ощущалась вполне реальной.

Думать о том, что она каким-то образом «попала», как герои многочисленных книг, которые когда-то прочла, ей не хотелось. Одно дело фантазия, и совсем другое – реальность. Да и страшновато ей было даже представлять нечто подобное. Насколько Саша помнила, с героинями в книгах всегда что-то случалось. Нет, они преодолевали любые трудности с изяществом и сноровкой, но Александра сомневалась, что способна на подвиги.

В конце концов ей пришлось принять действительность. Все вокруг указывало на то, что она на самом деле попала. Некоторое время Саша размышляла над тем, что ее просто выкрали и вывезли, но она быстро отбросила эту мысль. Некому было это делать. Ее дети не обладали настолько странным чувством юмора. К тому же понимание неизвестного ранее языка наталкивало на мысль, что происходящее не может быть простой обыденностью.

После принятия действительности Александра начала размышлять над тем, каким образом она оказалась в этом месте и почему. Для начала проверила свое тело. Оно оказалось чужим. Саша не могла этого не заметить – отличия были слишком большими. Для начала сама она всегда была полненькой, нет, нет, не толстой, а именно полненькой. То есть обладала приятной пышностью, которая только красила и придавала облику мягкость и уютность. А это тело выглядело как скелет, на который кто-то натянул кожу.

К тому же кожа у нее всегда была белой. Летом, побыв немного на солнце, она вечно получала в награду красноту. Но сейчас ее кожа обладала приятным оттенком легкого загара. И это несмотря на то, что девушка явно была долгое время больна.

Кроме этих двух очевидных признаков, были еще и некоторые мелочи вроде пропавшей родинки или нового шрама, которого у нее раньше не было.

Выяснив этот момент, Александра задумалась о причинах и способе своего попадания. Ничего объясняющего происходящее на ум не приходило. Она просто легла спать у себя дома, а проснулась здесь. В итоге пришлось смириться с тем, что она, возможно, никогда не узнает ответ на этот вопрос.

Ей хотелось выйти на улицу, чтобы посмотреть, где именно она оказалась, но силы не позволяли даже сесть. Саше пришлось набраться терпения.

Ночь накатила как-то резко. Женщина, причитая о том, что все теперь будет хорошо, напоила ее горьким отваром, а потом легла на соседнюю «кровать» и, судя по спокойному дыханию, почти сразу погрузилась в сон. Александра долго не могла уснуть, прислушиваясь к звукам снаружи. И надо сказать, они не вдохновляли. Если ориентироваться только на них, можно было с уверенностью сказать, что она где-то в лесу. Причем с большой вероятностью– в тропическом лесу.

Спустя время сон ее все-таки сморил. Стоило ей уснуть, как пришли сны. Утром она поняла, что не сны это вовсе, а воспоминания этого тела.

Как оказалось, девушку раньше звали Амия. На местном языке это означает «очень любимая». Имя это своему ребенку дала мать, которая действительно сильно любила девочку.

Амия родилась восемнадцать лет назад, и была она девятой дочерью вождя местного племени. К слову сказать, она давно уже не самый младший ребенок своего отца. До четырнадцати лет Амия росла вполне хорошо. Статус дочери вождя позволял ей пользоваться некоторыми привилегиями в племени. Больше всего Амию радовало то, что мужчины смотрят на нее с интересом, дожидаясь, пока она подрастет до необходимого возраста. Внимание мужчин означало, что в свое время она получит так необходимую для любой женщины защиту и еду. Но когда она достигла возраста, позволяющего ей на законных основаниях участвовать в выборе, её подкосила какая-то сильная болезнь. Амия начала быстро угасать.

Шаман племени убедил вождя, что девочка – не жилец и ее лучше унести от стоянки подальше и оставить в лесу. У лидера было много детей – после Амии у него родилась еще парочка, – поэтому он согласился с шаманом. Судя по всему, вождь не испытывал к своим детям сильной любви или привязанности.

Когда все было решено, вмешалась мать Амии. Надо сказать, что женщины здесь старались во всем угодить мужчинам и не пытались им в чем-то препятствовать или спорить с ними. Все дело в том, что мир вокруг кишел различными хищниками. Обычно, оставшись без поддержки мужчины или племени, женщина быстро погибала. Слишком слабыми они были, не способными долго сражаться или выживать в одиночку. К слову, мужчины поодиночке тоже предпочитали за пределы стоянки не выходить.

Вождю не понравилось, что одна из его женщин осмелилась спорить с ним. Он не стал ее прогонять, но перестал выдавать еду на нее и на больную дочь, не пожелав кормить бесполезный рот. Мать Амии вместе с дочерью, которая перестала вставать, отселили на окраину стоянки.

Этим жестом вождь пытался дать понять упрямой женщине, что ей следует подчиниться ему. Никто убивать или прогонять мать Амии не собирался. Женщиной она была здоровой и красивой, вождю просто было жаль ее терять. Он явно полагал, что строптивая жена вернется, как только дочь умрет. Вот только время шло, а Амия и не думала умирать.

Если бы не подруги Хатии – так звали мать Амии, –  то долго бы они не протянули. Несколько женщин все эти годы отдавали им небольшую часть мяса, которое получали от мужей и сыновей. Кроме того, они позволяли ей ходить вместе с ними на сбор фруктов и корней. Именно благодаря этому Хатии и Амии удавалось как-то выживать. Впрочем, еды все равно катастрофически не хватало. Со временем Хатия потеряла свою красоту, и вождь перестал обращать на нее внимание.

В последние несколько месяцев Амия чувствовала себя все хуже и хуже. В конце концов она потеряла сознание и, судя по всему, все-таки умерла.

После того как воспоминания улеглись, Саша поняла, что ей очень не нравится этот мир. Многое здесь ее возмущало и вызывало злость. К сожалению, никто не позволил ей выбрать и не сказал, как в случае несогласия отмотать все назад. По этой причине приходилось работать с тем, что есть.

После нескольких минут мысленных ругательств Александра глубоко вдохнула и выдохнула и принялась разбираться с непонятными моментами, которые ее заинтересовали.

Для начала она вспомнила о том самом выборе, который приводил погибшую Амию в восторг и вызывал у нее сладкое предвкушение. Надо сказать, что девочка слегка побаивалась этого действа, но положительные эмоции перевешивали.

Стоило Саше сосредоточить внимание на этом понятии, как она тут же нахмурилась. Оказывается, выбор – это что-то вроде периода массовых свадеб. В эти дни девочек, достигших четырнадцати лет, разбирают мужчины.

Происходящее напоминало смесь первобытного праздника и аукциона. Центр стоянки очищался, землю укрывали свежими листьями, а по кругу раскладывали удобные для сидения бревна. На них рассаживались мужчины. Женщинам не позволялось сидеть в круге – они могли наблюдать за происходящим издалека.

Когда подходило время, в центр выдвигался шаман и пел песнь плодородия. Надо сказать, что местный колдун был занятной фигурой, но об этом потом. После этого в круг выходили достигшие брачного возраста девочки. По одной.

Вступив вкруг, каждая танцевала что-то вроде приветственного танца. Она должна была показать с его помощью всю прелесть своего юного тела. После девочка вставала в центр и ждала результатов. Если кто-то хотел ее взять, то объявлял о своем желании. При этом мужчина не мог получить ее бесплатно, он обязан был отдать родителям девочки что-нибудь ценное. Например, кусок шкуры или красивую и крепкую кость. Это могло быть что угодно, вплоть до отполированного белоснежного черепа какого-нибудь зверя.

Если других претендентов не было, мужчина мог забрать девочку себе. С того дня она считалась его женой. По законам племени он мог сделать с ней что угодно, даже убить. Но подобное в племени не приветствовалось. Если не нравится женщина, отдай ее другому воину – именно так считало большинство.

Если на девочку было два или более претендента, они начинали соревноваться друг с другом. Сначала предлагали дары. Если перебить друг друга не получалось, то в ход шли кулаки. Кто сильнее – того и женщина. После проигрыша поверженный обязан был смириться, ведь в племени больше всего уважалась именно сила. Самые сильные, удачливые, смелые воины жили тут как короли. Женщины любили их, мужчины смотрели с уважением и поклонением.

Выбор длился до тех пор, пока свободные девочки не заканчивались.

Саше совершенно не нравилась эта местная традиция. Отношение к женщинам здесь все-таки было довольно возмутительным. Мужчины не считали их полноценными людьми. Наверное, самое близкое сравнение, которое можно придумать, – это взаимоотношения между человеком и полезным домашним животным. Кто станет считать равной, например, свинью или курицу?

Изменять женщинам не разрешалось. Мужчин в племени было меньше, чем представительниц прекрасной половины человечества, поэтому каждый имел по нескольку жен.

Разница в численности была понятной. Воины проводили много времени за пределами стоянки. Каждый раз из похода кто-нибудь да не возвращался. В таком случае жен погибшего разбирали соплеменники. Как и его имущество.

Если какой-нибудь воин хотел чужую жену, он должен был обратиться с этим вопросом к вождю. После разрешения лидера проводился бой. Если выигрывал тот, кто возжелал замужнюю женщину, он мог взять ее себе. Дети при этом оставались с отцом. Он перепоручал заботу о них другим своим женам.

Мальчики принадлежали отцам. До определенного момента за ними ухаживали женщины. Как только ребенок подрастал достаточно, чтобы держать в руках палку, он переходил на воспитание к отцу. Девочки от рождения до замужества воспитывались матерями. Отцы на них обращали внимание, только когда подходило время выбора. Да и то лишь по той причине, что за них можно было получить что-нибудь нужное и интересное.

Иерархия в племени была простой. Наверху стоял вождь, где-то рядом с ним шаман, следом шли воины. Чем сильнее был охотник, тем выше он стоял над другими. После воинов располагались женщины и дети, причем мальчики заметно выше. В самом низу иерархии находились старики и больные. К слову сказать, стариков тут почти не было, если не считать шамана. Пожилые люди в этом суровом мире попросту не выживали. Во-первых, тут было не принято кормить родственников, которые не могли позаботиться о себе. А во-вторых, болезни уносили людей раньше, чем они доживали до преклонных лет.

Умирали тут рано. В тридцать человек считался уже пожилым. Например, вождя, вполне возможно, скоро сменят, ведь отцу Амии не так давно перевалило за сорок. Удивительно, что он дожил до своих лет. Женщины увядали быстрее. Свою красоту они теряли годам к двадцати пяти. Антисанитария, скудное и несбалансированное питание, постоянные роды, частые болезни – все это буквально убивало женское тело.

Взять ту же Хатию. На данный момент ей было тридцать два, но выглядела она так, словно приблизилась к пятидесятилетнему юбилею. Впрочем, в прошлом мире Саши женщины даже в пятьдесят не казались столь неухоженными.

В четырнадцать любая местная девочка выглядела сформировавшейся двадцатилетней девушкой. Судя по всему, организм местных людей развивался быстрее. Саша понимала, что в этом нет ничего удивительного. Чем быстрее взрослел человек, тем скорее он мог защитить себя самостоятельно. Постоянная опасность заставляла людей как можно раньше оставлять потомство. Это должно было обеспечить выживание всего вида.

Вот уж действительно, все здесь было направлено на скорейшее размножение. Большинство ценностей, которые были привычны Саше, в этом мире никого не волновали. Например, отношение к старикам или болеющим. Александра считала, что за больными и престарелыми нужно смотреть, но у местных было иное мышление. Они скорее убьют больного или раненого человека, чем будут его выхаживать.

Все дело в том, что больному нужна пища, но при этом он не делает ничего полезного. Никто не желал брать дополнительную нагрузку. Всё-таки добыча еды в этом мире была сопряжена с большим риском. Даже простой поход до реки за водой мог обернуться трагедией.

Именно поэтому к близким отношениям здесь относились с некоторым безразличием. Люди просто понимали, что в любой момент знакомого им человека может не стать. Из-за этого старались сильно не привязываться. Взять хотя бы вождя. Когда Амия заболела, а шаман посоветовал отнести ее в лес и оставить там, то лидер просто согласился.

Нет, конечно, люди в какой-то мере заботились друг о друге, но в случае смерти одного из них близкие родственники долго не горевали. Поступок Хатии выбивался из общего правила. Женщина не просто защитила своего ребенка, но и продолжала ухаживать за Амией на протяжении долгих четырех лет.

Кроме того, отличились и подруги Хатии. Они отдавали часть добычи для того, чтобы подруга и ее дочь выжили. Такое взаимоотношение было совершенно несвойственно местным жителям.

Некоторый интерес вызывал шаман племени. Мужчина был очень стар (по местным меркам). Неудивительно, ведь ему наравне с вождем отдавались лучшие куски мяса и самые свежие фрукты. Он не утруждал себя тяжелой работой и поглощал достаточно полезной пищи. Он не ходил с другими воинами на охоту, не подвергал себя опасности. Шаман был мужчиной, а значит, ему не нужно было беспокоиться о нагрузке на тело, которая всегда возникает во время беременности и родах. Он не ходил за водой, не собирал фрукты, всегда находился в самом безопасном месте.

Все, что он делал, это танцевал время от времени и пел песни. Саша подумала, что и сама согласилась бы на эту должность, однако шаманом мог быть только мужчина.

С тех пор как она проснулась в этом мире, прошло несколько дней. Саше пришлось убедиться на своем опыте, насколько скудной была пища, которую могла добыть Хатия.

Весь дневной рацион состоял из так называемого супа (вода, трава и пара корешков, на вкус похожих на размоченное дерево) и какого-то одного фрукта. Саша сомневалась, что траву, которую Хатия добавляла в суп, вообще можно было есть. Похлебка была горькой и вызывала тошноту. Фрукт тоже не обладал изысканным вкусом. Настоящего мяса они не ели давно. Подруги Хатии могли принести только остатки вроде костей или совершенно неаппетитных потрохов.

Несмотря на то что желудок не желал принимать такую пищу, Александра упорно толкала ее в себя, понимая, что в ином случае ее ждет смерть. Никто не подаст ей на блюде пельмешек и не испечет яблочного пирога.

Но больше всего Сашу настораживала вода – грязная и чуть желтоватая. Александра тогда долго смотрела на Хатию, удивляясь, как все эти люди умудрились выжить. Возможно ли, что в это время в воде еще не было ничего слишком опасного? Впрочем, рисковать Саша не собиралась.

Как только тело окрепло достаточно для того, чтобы сесть нормально, она решила, что пора немного привести себя в порядок. Попросив Хатию разогреть воды и принести каких-нибудь мягких листьев, Саша некоторое время потратила на обтирание. Хорошо бы вымыться, но встать она пока не могла – мышцы требовали тренировок.

Кроме того, ее выводили из себя насекомые, которые в избытке водились в ее волосах. Из-за них она постоянно чесалась, как блохастая собака. По ночам уснуть было попросту невозможно.

– Мне нужен нож, – сказала она после того, как вытерла все тело. Хатия, все это время с недоумением за ней наблюдавшая, встрепенулась.

– Зачем? У нас нет.

– Насекомые, – пояснила она и, схватив длинную спутанную прядь, потрясла ею. Саша сомневалась, что у нее получится расчесать этот колтун, поэтому решила действовать радикально – сбрить все под корень.

Хатия чуть нахмурилась.

– И что? – спросила женщина, не понимая, чем дочь недовольна. Ну насекомые, что такого? Это ведь нормально.

– Чешется. Хочу убрать волосы. Нет волос – нет насекомых.

– Нельзя убирать, – всполошилась Хатия. – Мужчины не захотят без волос.

Саша вздохнула, понимая, что просто не будет.

– Ладно, – покорно произнесла она, замечая, как мать этого тела облегченно выдыхает. – Тогда есть ли трава, которая сможет убить или прогнать насекомых? Или что-то другое. Не трава.

Женщина, явно подумавшая, что вопрос решен, хмуро глянула на дочь.

– Есть, – нехотя признала она. – Но мужчинам не нравится запах.

– Я потом не буду, только сейчас, – пообещала Саша, обрадовавшись.

Хатия несколько секунд смотрела на дочку, словно в чем-то сомневаясь, но потом все-таки вышла из лачуги. Вернулась она минут через пятнадцать. Стоило ей войти, как хижину наполнил горький запах, похожий на аромат полыни.

Поставив на костер, горевший в центре дома почти всегда, каменную чашу, Хатия налила в нее воды и положила траву.

– Вода станет горячей, травы размокнут. Потом, когда остынет, надо положить это на голову. Насекомые умрут. Но запах будет держаться долго. Мужчинам не нравится, – снова вспомнила она. – Горько.

Ну, Сашу мало волновали мужчины. Из памяти Амии она хорошо помнила, как выглядят и ведут себя местные воины. Спать или жить с самым настоящим дикарем ей совершенно не хотелось. И если запах отгонит  желающих ее тела, то Александра готова обвешаться этой травой с ног до головы.

Пока она не знала, как быть с едой, все-таки этот мир действительно слишком опасен, но была уверена, что придумает, как выкрутиться.

После косметических процедур стало гораздо легче. Ощущение копошившихся на голове насекомых пропало, отчего Саша вздохнула облегченно. Горький запах ее мало волновал.

После того как она аккуратно смыла зеленую кашицу, пришло время расчесывания. Конечно, никаких расчесок ей никто не предложил, так что за неимением более удобного инструмента Саша решила воспользоваться пальцами. Волосы плохо поддавались – их явно годами никто не трогал. Спустя некоторое время Александра подумала, что проще просто отрезать все это, но, мельком посмотрев на Хатию, отбросила эту мысль.

Ей не хотелось огорчать эту женщину. И дело не в том, что в ней внезапно проснулись чувства, присущие дочери, просто Саша была восхищена храбростью и стойкостью Хатии. В конце концов, женщина пошла против всех устоев и традиций племени ради своего ребенка. Казалось бы, в этом нет ничего особенного, но только не для этого мира и времени. Большинство на ее месте бросило бы больную дочь, просто родив очередного ребенка. Александра понимала, что Хатия для того, чтобы поступить так, должна была собрать все свое мужество.

Кое-как распутав (а кое-где и выдрав) волосы, Саша выбилась из сил. Тело, долгое время страдавшее от болезни, совершенно не хотело длительно напрягаться.

 Впрочем, ложиться она не торопилась. Если так поступить, вся работа будет разрушена. Саша не сомневалась: стоит ей лечь, как в волосы набьется новый десяток-другой противных насекомых.

Хотя, возможно, их отпугнет все еще сильный запах, оставшийся на волосах? Рисковать не хотелось.

– Еще травы, – попросила она у Хатии. Женщина все это время наблюдала за дочерью с интересом ребенка.

– Зачем? – спросила она немедленно.

– Положить на пол. Насекомые уйдут из дома, – объяснила Саша. Она помнила, как еще ее бабушка разбрасывала везде полынь, которую очень не любили земляные блохи. Если местные насекомые умирают от этой травы, значит, уйдут, почувствовав сильный запах.

– Горько, – Хатия поморщилась, но все-таки встала и вышла из хижины.

Саша вдруг подумала, что любовь этой женщины к дочери действительно очень велика. Хатия делала все, что просила Александра. Ей явно сильно не нравился запах этой травы, но она все равно не стала возражать.

Когда Хатия вернулась, Саша разложила растения вокруг кровати. Ей запах не казался таким уж отталкивающим. Разбросав остатки по дому, она, наконец, облегченно легла на спину, чувствуя, как ноют уставшие мышцы.

Несмотря на утомление, спать не хотелось. Снаружи послышался шум – кто-то звал Хатию. Женщина немедленно поднялась и вышла из дома. Вернулась она через минуту.

– За фруктами, – предупредила она и снова вышла.

С едой здесь действительно были проблемы.

Мясо нужно было поймать, при этом у людей находилось много конкурентов, которые всегда могли закусить и самими охотниками. Но даже так, основным рационом племени являлось именно мясо. Им питались каждый день. Чаще всего жарили.

Соль была большим дефицитом и сокровищем. Ее могли себе позволить только самые уважаемые члены племени. Ее выменивали у другого племени, до которого нужно было добираться больше месяца. Эти походы были крайне опасными.

Фрукты росли почти круглый год, за исключением сезона дождей, только и за них приходилось бороться с птицами или животными, живущими на деревьях. Рядом со стоянкой все было подъедено, поэтому возникала необходимость отходить все дальше и дальше. Это всегда сопровождалось опасностью. Женщин, собирающих фрукты и коренья, охраняли воины.

Воду брали в местной речушке. В ней тоже водились хищники, напоминающие земных крокодилов.

Зимы в этом месте не было. Зато существовал сезон дождей, длившийся пару месяцев. В это время никто не охотился. Люди питались тем, что смогли заготовить в более благодатное время.

Заготовки были простыми – сушили мясо и фрукты. Из-за большой влажности все это отсыревало и портилось. В дождливые сезоны все переходили на супы, даже шаман с вождем.

Кроме того, во время дождей все люди уходили в гору. Большую часть года некоторая часть племени жила в шалашах. В основном это были те, кто не обладал большой силой и, соответственно, не имел уважения в племени. Остальные (вождь с близкими людьми, шаман, сильные воины с семьями) жили в большой пещере. Она имела природное происхождение и располагалась в горе, прямо за стоянкой.

Когда-то Амия с матерью жили в этой пещере. Их дом находился на самом выгодном месте – прямо напротив входа. Несколько шалашей, соединенных друг с другом, походили на многокомнатный дом. Отец Амии занимал центральный шалаш. Там он спал, отдыхал и ел, а по ночам приглашал к себе одну из жен. Саша не знала, сколько у лидера племени сейчас женщин, но четыре года назад их было пятеро, включая Хатию.

На самом деле у него могло быть и больше. Да и детей для такого количества жен не так уж и много, учитывая, что все они почти каждый год ходили беременными. Просто большой процент детей умирал в самом начале своей жизни. Да и женщины часто погибали во время родов или после них.

Чем больше Саша размышляла обо всем, тем страшнее ей становилось. У нее не было навыков выживания в такой среде. Она не имела представления, каким образом ей добывать себе и Хатии еду. Всё вокруг словно подталкивало ее к какому-нибудь мужчине, который мог позаботиться о ней и ее детях.

Нахмурившись, Александра принялась сгибать и разгибать ноги. За время бездействия мышцы усохли, поэтому в данный момент она могла не рассчитывать на то, чтобы нормально встать.

Выбившись из сил, Саша вздохнула и прикрыла глаза. Вокруг витал горький запах. Снаружи доносились различные звуки вроде чужих голосов, пения птиц и криков каких-то животных.

Кое-что в воспоминаниях немного смущало Сашу. До этого момента она старалась не думать об этом, но сейчас, оставшись одна, решила, что пора тщательнее осмыслить имеющуюся информацию.

Все дело было в тотемных зверях.

Поначалу Саша приняла это за простую фантазию. Насколько она знала, люди в ее прошлом мире тоже некогда верили во что-то подобное. Тотемные звери, столбы, магия вуду. Или последнее не отсюда? Александра если и касалась раньше этой темы, то только вскользь.

И вот сейчас в ее воспоминаниях были картинки того, как аборигены этого мира призывают своих тотемных зверей. Оказывается, они были у всех местных людей.

Когда ребенок рождался, у него не было никакого зверя, так было до четырнадцати лет. Потом происходил призыв. Тотемный зверь приходил извне, но при этом олицетворял собой внутренние качества человека.

Все мужчины племени имели в тотемных зверях тех или иных хищников. Чем мощнее зверь, тем могущественнее его хозяин. Считалось, что только поистине сильный человек с определенными душевными качествами способен призвать хищника.

У женщин чаще всего в тотемах были травоядные и безобидные зверушки вроде мелких грызунов. Например, у Хатии был небольшой зверек, похожий на лысого ежика. На самом деле этот зверь в животном мире был хищником, пусть и мелким. Он питался мышами, мелкими змейками, ящерицами и так далее. Так как тотемный зверь Хатии был слишком маленьким, мужчины не воспринимали ее всерьез.

Саша вдруг подумала, что именно по этой причине Хатия смогла пойти против решения вождя и шамана. Видимо, эти тотемы действительно олицетворяют внутреннюю сущность. Мать Амии, несмотря на крохотность ее тотема, все-таки имела некоторые качества, присущие решительным и смелым существам.

Как только ребенку исполнялось четырнадцать лет, проводился ритуал призыва. Амия тоже через это проходила. Ее зверем было животное, напоминающее козу.

Большинство людей почти не обращало внимания на своих тотемных зверей. Особенно это касалось тех, кто получил травоядного или бесполезного зверя. Насколько Александра помнила, эти обереги – их можно назвать и так – помогали мужчинам во время охоты, но как именно, она никогда не видела. Хотя слышала многое, вернее, это Амия слышала, но Саша сомневалась, что хоть что-то из рассказов мужчин правда. Просто звучали их истории слишком уж фантастически.

И да, любой, у кого было тотемное животное, мог прикоснуться к нему. Для большинства они оставались невидимыми и неощутимыми. Тотемный зверь мог стать материальным для другого человека, только если сам носитель очень этого хочет.

Саша рассмотрела со всех сторон полезность своей «козы». Чем ей мог помочь такой тотем? Конечно, она до сих сомневалась, что эти воспоминания реальны, но не стала отбрасывать их. В конце концов, в этом мире у нее не так много полезных вещей, чтобы вот так просто игнорировать память Амии.

Итак, чем полезна коза? Можно ли ее подоить? Козье молоко было бы отличным дополнением к их рациону. Кроме того, можно понаблюдать за тем, что коза ест. Саша была убеждена, что животное не станет травиться, а значит, сможет привести ее к питательным растениям.