Текст книги "Операция "Толкинит", или Особенности национальной контрразведки (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Марья, кажи товар! Давай, помогу раскупорить…

И, не слушая возражений Галина, демонстраторы быстро выволокли из-за прилавка яркую коробку с незнакомыми буквами, извлекли железное оранжевое чудо, больше похожее на огромный безобразный нож с двумя странными ручками, налили в него что-то вонючее и сунули в руки гному.

– Проверяй!

– Чего? – Галин тупо уставился на страшилище.

– Как пашет, конечно!

—

Это

еще и пашет?..

– Ну ты, мужик, как не русский! – фыркнул Миша и сам повернул какую-то ручку.

Не иначе, волшебную.

Пила взревела дурным голосом, дернулась в руках, окуталась сизым дымом, цепь побежала…

Впервые в своей жизни Галин понял, что значит любовь со второго взгляда. Лицо его озарилось яростной радостью, глаза сузились, губы расплылись в улыбке…

– Беру!!!

* * *

Дом бабы Яблоко располагался на другом конце деревни, и пока путники дошли, успели промерзнуть окончательно – и к нижним регионам, побывавшим в болоте, присоединились все остальные. Когда до дома оставалось еще полквартала, Миша удивленно воскликнул:

– Глядите, два дыма с ее двора поднимается! Никак старая баню топит? Это в пятницу-то! Дни перепутала, что ли?

Но когда они дошли до ворот, то поджидал их еще больший сюрприз: сама хозяйка, сутулая, в синтепоновой безрукавке и длинной джинсовой юбке, замотанная в цветастый платок и с охапкой березовых веников. Лицо ее и впрямь напоминало яблоко – печеное.

– О, гости прутся! – обнажила она в улыбке единственный зуб.

– Туристы из города, – представил дядя Миша.

– А я-то гадала, чего у меня сегодня на пол четыре ножа в лужу упали… Даже баньку истопила – на всякий случай. Народные приметы не врут! Ну, здравствуйте, добры молодцы!

И игриво подмигнула гному.

– А… откуда… л-лужа-то? – только и смог спросить Галин.

– Потолок протек, – мгновенно поскучнела старуха.

– В смысле, крыша? – уточнил эльф.

– В смысле, потолок, – ворчливо отозвалась бабка. – На чердаке кот жбан браги перевернул.

– И вся?.. – вытянулась физиономия дяди Миши.

– Да нет, пяток еще остался, – невинно стрельнула глазками бабка.

Мужичок повеселел.

– Может, бабка Яблоко, по дому помочь чего надо? Крышу отремонтировать? Али чердак?..

– Идите-идите, ремонтнички, – хитро зыркнула старуха. – Парн

а

я стынет.

– Что парн

о

е стынет? Молоко? И куда идти-то? – не понял Сеткинс.

– Дым за яблонями видишь? На него и иди, если погреться хочешь.

При слове «погреться» фейри сорвались с места, будто костер развели у них под ногами.

– Веники возьмите!.. – старуха сунула эльфу свою ношу и повернулась к Мише: – А ты пока принеси им чего на задницу напялить да обувей каких-нибудь. Да пошевеливайся!

Хмыкнув, дядя Миша поспешил домой – благо, жил через три двора, а когда вернулся, из-за приоткрытой двери бани высовывались две недоумевающих физиономии и одна обиженная – в кроличьей шапке с опущенными ушами и жестяной шайкой в руках:

– А трехсотведерную лохань с водой где искать? В этой даже Сеткинс не помещается!

– Ну, сожгли мы веники в печке, а дальше что?

– И кто так жарко топит?! Я только на скамеечку присел, как… кхм…

– Туристы… – повторяла вместо ответов бабка Яблоко и только трясла головой, а увидев вернувшегося соседа, облегченно вздохнула: – Бражки, говоришь, заработать хочешь?.. А иди-ка ты, любезный, в баню!

* * *

Через два часа фейри, разомлевшие и слегка ошалевшие от новых ощущений, сидели за столом рядом с дядей Мишей. Хозяйка, несмотря на все приглашения галантного эльфа присоединиться, с шутками-прибаутками их игнорировала и суетилась вокруг, выставляя на стол всё новые и новые кулинарные чудеса. Нет, конечно, для фейри, евших последний раз в районе Америки, и кусок хлеба с колбасой сейчас показался бы поварским изыском, но таз пельменей с грибами и мясом, сопровождаемый, словно планета спутниками, черепенечками со сметаной, хреновой заправой, растопленным маслом и уксусом с перцем, заставил позабыть обо всем. Жбан домашнего вина и три бутылки не менее домашних наливок в сопровождении холодца, копчений да солений оккупировали стол еще раньше. А когда под занавес с пылу-с жару перед ними возникла стопка румяных, как солнышко, блинов – простых и с припеками – да плошка меду, да выводок тарелочек с вареньями сортов пятнадцати – фейри решили, что попали вдруг в пресловутый человеческий рай. Душистый чай из электрического самовара укрепил их в сём убеждении.

– Кушайте, гости дорогие, не обляпайтесь, – хихикала бабка, подкладывая новые угощения. – Чай, у себя когда еще такого отведаете!

Дядя Миша энергично кивал и кушал наливки, стараясь не обляпываться. Фейри тоже времени зря не теряли, совмещая приятное с полезным, и хитро выпытывали, нет ли где в округе воинской части. Причем главная хитрость заключалась в том, чтобы согнать в кучу мысли, расползавшиеся как тараканы, и всё более заплетающимся языком озвучить их. Но даже после таких героических усилий каждая попытка отчего-то заканчивалась фонтаном ностальгических воспоминаний дяди Миши, как он в молодости служил в Чехии, и какое там было пиво, девушки и самоволка.

После насколько пылкого, настолько сбивчивого повествования мужичка о том, как за нечищеный автомат его посадили на губу, гном неожиданно встрепенулся:

– Пилу!

– Чего – пилу? – не понял Грандуэль.

– П-почистить надо, – озабоченно нахмурился Галин и, не дожидаясь реакции товарищей, полез из-за стола.

– А чего ее… ч-чистить? – удивился Миша. – Ты ж ей не рабатывал еще!

– А я м-могу! – гном воинственно вскинул голову. – Женщине, которая может готовить такие… такой… такую… такое всё!.. я готов распилить хоть… хоть… хоть всё!

И гордый своим красноречием, скрестил руки на груди.

– Точно-точно! Хозяюшка! Драгоценная наша! Как сто сокровищ!.. Пилить… есть? – радостно поддержал его Сеткинс.

– Так есть или пилить? – дребезжаще хихикнула старуха.

– Пилить есть!.. Есть пилить… то есть… есть… пилить есть… или не есть… вот в чем вопрос… в смысле…

– В смысле, дрова у вас имеются… длинные? – сформулировал за троих эльф, выпивший меньше всех.

Длинных дров у бабки не имелось. Но были сваленные за забором старые воротные столбы, до которых всё никак не доходили руки, и гости с веселым гомоном и бензопилой высыпали на улицу. Там их уже поджидали не менее веселые участники мальчишника и девичника, отправившиеся на поиски отца невесты, и случилось тут слияние города и деревни, физического труда с умственным, переходящее из количества в качество, как предрекал великий Карл Маркс.

Шурик, зять дяди Миши, устроил Галину мастер-класс сперва по пилке дров вслепую одной левой, потом по бегу с препятствиями от разгневанной хозяйки, затем по починке распиленного вдрызг забора и ремонту подавившейся гвоздями пилы, а после – по потреблению домашних настоек дядимишиной жены – с устатку и за знакомство. Впрочем, в этом деле гном и сам мог дать сто очков вперед любому аборигену, и мастер-класс очень скоро превратился в чемпионат квартала.

Победили настойки.

Грандуэль, оказавшийся во время сих эпохальных событий рядом со строгой учительницей, заговорил с ней сначала об окрестных военных объектах (кто как может привлечь внимание симпатичной женщины, тот тем и пользуется), потом об урожаях за пятилетку, затем догадался перейти на погоду и голубое небо, с него – на музыку небесных сфер и стихи… И совсем незаметно азартные дровоборцы остались в стороне, а заалевший щеками гость из другого мира шел по берегу реки рядом с Василисой Наумовной, под ногами хрустели камушки и шуршали янтарные листья, а сонный плеск осенних волн аккомпанировал творениям эльфийской литературы, шедеврам русской поэзии, речам о природе вещей и явлений, спорам об устройстве идеального государства, разговорам о высокой трагедии Светлой Арды и грубой чувственности древнего Рима…

Сеткинс поначалу с интересом следил за виртуозами бензопилы, но когда в одну сторону понеслись щепки от забора, а в другую – невеста Шурика и их гости, он оказался вдруг посреди скотного двора в обществе румяной девчонки с озорными глазами. Желая показать, что хоббиты не лыком шиты, хоть и ростом не вышли, он выпустил из персонального загона быка по кличке «Не влезай – убьет» – если не врала табличка на двери, снял со стены щетку и даже успел провести пару раз по бокам. Потом Невлезай наклонил рога и побежал к девушке. Та шагнула назад, запнулась о камень и упала, но в последнюю секунду перед неминуемой гибелью хоббит успел закрыть ее своим телом – каковое и было поднято через несколько мгновений дюжиной крепких рук и быстро обогатилось роскошным синяком под правым глазом. Продолжить расправу над приезжим охальником не позволила сама девушка, в красках описав и атаку взбесившегося монстра, и свое чудесное избавление. После этого скотники извинились, отряхнули героя и потащили с собой – отмечать знакомство. Щелкнув на прощание быка по носу и наказав возвращаться в стойло, доярка Варя побежала догонять компанию. Впрочем, особо торопиться ей не следовало, так как посиделки всё равно завершились далеко за полночь, после лепки пельменей, разговоров о тайных военных объектах, жизни на Марсе, чемпионате мира по футболу и задушевных возлияний под гармошку.

* * *

Утром фейри долго просыпались, потом, пробив тонкую корочку льда, умывались во дворе холодной водой из ведра, страдальчески покряхтывая. На завтрак их ждало семейство пирожков с грибами и капустой, плошка сметаны и выводок соленых огурцов в собственной банке. Поближе познакомившись с последними, Сеткинс и Галин смогли взглянуть на мир другими глазами и оценить всю прелесть бабкиной стряпни – увы, по большей части уже только со слов трезвенника эльфа. Впрочем, прямо из печки тут же воспоследовал рыбный пирог, а из холодильника – миска соленых груздей, и жизнь снова стала прекрасна, хоть местами и удивительна.

Пока хозяйка спускалась в подпол за мочеными яблоками, Грандуэль, отчего-то чувствуя себя виноватым, пробормотал:

– Что-нибудь про секретный объект узнали вчера?

Сеткинс досадливо закусил губу:

– Да какая разница… Есть объект… нет объекта… Да если бы даже и был!..

– Назгулы бы этого Файла драли с его объектами! И с его ядовитыми речами! – гном скрипнул зубами и грохнул кулаком по столу. – Я из-за него на станции вчера… как… как… как последний…

Эльф одарил товарища холодным взглядом:

– И из-за него тоже.

– Гранд… как ты любишь быть правым… как сто пар правых сапог! – угрюмо огрызнулся Галин. – Но на этот раз ты и в самом деле прав… Мерзавец я…

Хоббит сочувственно поднял брови домиком:

– Но в душе ты ведь не хотел? Не хотел, да? Ты же не такой на самом деле, я ведь тебя знаю!

– Я тоже думал, что себя знаю… – понурился еще больше гном. – Если бы то, что я натворил, можно было искупить! Хоть как-то!.. Идиот я, ребята…

– Нет, ты не идиот, ты просто… доверчивый! И нервный! И делаешь прежде, чем подумаешь!

– Он и говорит – идиот, – сурово подытожил Грандуэль.

Сеткинс яростно зыркнул на эльфа и попытался заглянуть гному в глаза:

– Сейчас Осенины стоят, Галин, – утешая, проговорил он. – А в Осенины хорошие желания сбываются, ты же знаешь. Так что…

– Эх… если бы, парень… Я бы тогда… Мне бы тогда ничего больше не надо было!

Гном печально хмыкнул, вздохнул и, возвращаясь к менее болезненной теме, глянул на эльфа:

– Мы еще будем искать эти… объекты?

– Да. Как и обещали Файлу.

Сразу, как только позволят обстоятельства,

 – с каменным лицом проговорил Грандуэль.

Хоббит и гном нахмурились, сомневаясь, правильно ли они его поняли, глянули в хитро блеснувшие очи эльфа – и поняли, что не ошиблись.

– Ясно, Гранд! Как только – так сразу! – шкодно ухмыляясь, закивал Сеткинс. – Вопросов больше не имеем!

Гном облегченно вздохнул. Если уж произошедшее вчера никак нельзя было исправить, то хотя бы так… Ведь на то Осенины и есть!

Когда дверь отворилась, впуская морозный утренний воздух и дядю Мишу – причесанного и в костюме – товарищи сидели, откинувшись на спинки стульев, и улыбались, сами не зная чему.

– Ну… с добрым утром, что ли, – сконфуженно пробормотал мужичок, тиская галстук. – Я тут по пьяной лавочке запамятовал, приглашал вас сегодня на свадьбу или нет…

Хоббит и гном покраснели и дружно глянули на эльфа.

– Мы не имели чести быть приглашенными на бракосочетание твоих детей, любезный Миша по прозвищу Иван С Усами, – степенно покачал головой Грандуэль.

– Ну… тогда это… значит… приглашаю! – облегченно улыбнулся мужик. – Через час в клубе расписываться будут. Там же банкет. Ждем все – особенно Шурка. Говорит, такого башковитого мужика по технической части, как Галин, он давно не видал!

И пока порозовевший гном раздумывал, принять его слова как комплимент или констатацию факта, Миша помахал рукой и убежал.

Наскоро дожевав завтрак и поблагодарив бабу Яблоко, фейри бросились в минисупермаркет, и полчаса спустя оставили ошарашенную, но довольную продавщицу пересчитывать выручку и свои пр

о

центы. Сервиз на двенадцать персон, набор нержавеющих кастрюль, метровая бело-сиреневая в желтый цветочек кошка – символ уюта, шотландский плед и, конечно, новая бензопила направились из магазина вместе с ними в сторону клуба для обретения новых хозяев.

* * *

– …этот день – самый волнующий и значимый в ваших судьбах… – проникновенным голосом говорила Василиса Наумовна, и гости внимали с разной степенью внимания: кто вздыхал, вспоминая свои свадьбы – добрым и не очень словом, кто утирал сентиментальные слезы, кто нетерпеливо переминался в ожидании банкета.

– У вас учитель заключает браки? Странная традиция, – недоуменно прошептал Грандуэль на ухо дяде Мише.

– Да это не традиция… – скривился отец невесты. – Это председатель наш Клещов сбег, гадина.

– Чтобы не женить? – опешил эльф.

– Чтобы башку в задницу не вколотили, – буркнул мужичок. – Кооператив наш технику новую купил… я говорил уже, вроде… а Клещ в городе адвоката нанял, тот ему что надо переоформил, и получилось, что у Клеща – всё, а мы – голодрань деревенская. Как мужики узнали – чуть до смертоубийства не дошло. Едва ноги унес, гнида, и с тех пор носа сюда не кажет. И всё бы ладно, но он имущество наше… свое, вроде, теперь… бандитам продал. Типа, забирайте, что и сколько сможете. Пока вот отбиваемся… Но неделю назад Василисин дом ночью пожгли. Она за председателя осталась, так пугнуть хотели, видно. Или не пугнуть…

– Василису Наумовну?! – яростно прошипел Грандуэль, но не успел дядя Миша удивиться, как дверь клуба распахнулась, и на пороге встал – и тут же упал – человек.

Люди обернулись, учительница запнулась на полуслове, и в толпе залетали смешки:

– Петрович нажрался!

– Жаба горела!

– А грязнушший-то!

– Не мог уж подож…

– Смотрите, кровь!!!

Кто-то бросился к лежащему мужичку, поднял на руки, понес… И вдруг страшное понимание обрушилось на колхозников, как мокрый саван:

– Он же машинный двор сторожил!

– Бандиты!!!

Из открытой двери потянуло дымком.

– Подожгли!!!..

Зал моментально взорвался топотом, руганью, женским визгом, призывами бежать, звонить, тащить… Люди ломанулись наружу, не зная, куда бегут – на пожар или на бойню.

Фейри знали, куда бегут они, но про них в суматохе никто не вспомнил.

Когда колхозники примчались к машинному двору на окраине – кто прихватив по дороге вилы, кто – топоры, кто ведра – ни отбивать, ни тушить там было уже нечего. Смрадным столбом догорал склад горючего, сорванные с петель ворота лежали в грязи, и глубокая свежая колея уходила к центральной улице деревни, ведущей к дороге.

– Догонять надо! – растерянно выкрикнул кто-то, и общая оторопь прошла: народ побежал по дворам выводить чего было на ходу.

Внезапно из переулка донесся рык мотора, и к выезду, обдав задержавшихся грязью, выскочил желтый с синей полосой мотоцикл с коляской.

– Когда напали? – резко спросил милиционер.

– Может, полчаса назад! Может, минут двадцать! Доедут до станции, погрузят на вагоны – и ищи ветра в поле! Константин Константиныч, уйдут! – бросился к нему дядя Миша.

– От меня не уйдут, – скривил тонкие губы милиционер, но прежде, чем успел дать газу, в коляску внезапно запрыгнули двое незнакомцев с зачехленными лыжами. Третий, с бензопилой, вскочил на седло сзади.

– Погнали, стражник! – проревел он. – От нас не уйдут!

Мотоцикл взрыл колесами землю и помчался вперед.

Хвост колонны они увидели довольно скоро: какое бы преимущество по времени у угонщиков ни имелось, а комбайн больше тридцати километров в час можно разогнать, лишь толкая сзади танком. Танков у бандитов не было, а был джип, который, не толкаясь и не суетясь, прикрывал арьергард. Впереди него, грохоча двигателями на полных оборотах, двигались три грузовика, четыре комбайна и два трактора.

– В голове еще один джип должен быть! Останавливаем его, перекрываем дорогу! – крикнул милиционер экипажу и принял влево – на обгон.

Едва мотоцикл стал нагонять, как стекло джипа, черное, точно сама машина, опустилось, и наружу высунулась короткая странная палка. И не успели фейри понять, что это, как Константиныч выкрикнул: «Пригнитесь!», подался всем телом вправо, закрывая собой гнома, а палка затряслась и оглушительно затарахтела. Неведомая сила ударила милиционера в грудь и швырнула на дорогу. Мотоцикл, потеряв управление, скатился в кювет и заглох.

– Страж!.. – Галин даже не слез – свалился с седла и бросился к раненому со странной смесью вины и ужаса на лице, в мозгу воспоминания о вчерашнем убийстве – как раскаленное клеймо. – Ородруин им в глотку!!! Только не ты!..

– Догоняй их! – приподнявшись на локте, прохрипел милиционер.

– Но вы… – бледный, с расширившимися глазами, рядом уже стоял Сеткинс.

– Отлежусь!

– Вы же ранены! – уперся хоббит.

– За ними, болваны! – не слушал его Константиныч. – Кто-то умеет водить?

– Научимся! А ты пригляди за ним – а то я тебя!.. – Галин свирепо гаркнул хоббиту, яростно взмахнул рукой и помчался к мотоциклу наперегонки с эльфом. Глаза его говорили о том, что к кому-то сейчас приедет большой трехколесный желто-синий мото-песец.

Не мешкая, фейри выкатили тяжелый «Урал» на дорогу. Чтобы методом научного тыка выяснить, как запустить мотор и прибавить скорость, у Галина ушло еще минуты две.

– Ненавижу бандитов… ненавижу стреляющие палки… – рычал он сквозь стиснутые зубы, накручивая ручку газа, и встречный ветер забрасывал бороду через плечо и срывал расстегнутую телогрейку.

Из-за поворота показался тыл джипа прикрытия.

– Ненавижу черные машины! – взревел гном, заглушая шум мотора – и, заглушая голос самого Галина, взвыла бензопила.

Похоже, пассажиры джипа увидели погоню: стекло снова опустилось, в окошко высунулась рука, сжимающая пистолет… и разжалась.

Вместо потерянного оружия из нее торчала стрела.

Из недр машины донесся дикий вопль, метнулась тень, заднее стекло, разбитое изнутри, посыпалось, открывая второго стрелка – с автоматом – но Галин, почуяв опасность, поддал газу, нагнал машину, наклонился вправо и полоснул пилой по стойкам крыши, окнам и дверям – раз, другой, третий, четвертый – как виолончелист, исполняющий «стаккато аллегриссимо»… Брызнули во все стороны стекла, клочья металла и обшивки, испуганно заорали бандиты внутри, джип дернулся влево, вправо, пошел юзом, нырнул в кювет и перевернулся.

– За стража!!! – торжествующе проревел гном.

– Теперь к передней! – крикнул эльф, наложил новую стрелу на тетиву, и мотоцикл, победно взревев, рванулся вперед.

То ли не видев предыдущей схватки, то ли полагая двух маньяков на милицейском мотоцикле плодом обкуренного воображения, из окна последнего комбайна высунулся по пояс бандит с пистолетом – и тут же вернулся в кабину со стрелой в плече. Комбайн повело вправо и припарковало в канаве. Радостно гикнув, гном потряс рычащей бензопилой:

– Два-один в нашу пользу!

То ли почуяв, что дело запахло жареным, то ли заметив нечто подозрительное в зеркале заднего вида, водитель одного из джипов авангарда резко вывернул на встречную полосу и погнал назад. Галин и Грандуэль увидели несущуюся на них черную махину одновременно. Растерянные взгляды метнулись вправо, на громыхавший на полторы полосы комбайн, влево – на узкую обочину, кювет и лес…

– Дракон твою мать!.. – выругался эльф, выпуская во мчавшуюся навстречу машину стрелу за стрелой.

Лобовое стекло треснуло и рассыпалось, подголовник водительского сиденья ощетинился древками, как подушка для булавок, самого водителя видно не было – но джип даже не замедлился. В провале переднего окна маячили только пальцы бандита, вцепившиеся в руль: на прямой дороге ему оставалось лишь дожать вслепую последние метры.

– Спрятался!

– Орочье отродье!..

Еще несколько попыток – но стрелы безвредно отскочили, чиркнув по капоту.

Полсотни метров, быстро уменьшающиеся на глазах…

– Давай в канаву!!!.. – не выдержал эльф.

Гном крутанул ручку газа… и мотоцикл рванулся вперед, навстречу джипу.

– Сворачива-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!..

В последнюю секунду перед столкновением мотоцикл успел втиснуться между комбайном и «Кировцем». Рука Галина выметнулась вбок и, что было сил, полоснула ревущей пилой по стойке, рулю и дверце. Из салона долетел пронзительный рев, дернулась скрюченная фигура с обломком руля в кулаке, и машина, потеряв управление, на полной скорости кувыркнулась в кювет.

В то же мгновение прилетевшая откуда-то пуля разбила стекло коляски. Эльф, не раздумывая, обернулся и точным выстрелом пригвоздил плечо «комбайнера» сзади к спинке сиденья.

– Четыре-один! – багровый от встречного ветра и адреналина, проревел гном. – Бей разбойников!!!

* * *

К тому времени, как мотоцикл добрался до головного джипа, счет в перестрелке был десять-один, обочины дороги украшала замершая колхозная техника, из которой доносились то стоны, то вскрики, то слова, про кои ни в сказке сказать, ни пером записать. Несколько угонщиков – из самых легкораненых и дальновидных – бросили машины и подались в лес.

Джип, не отягощенный теперь медлительным обозом, набирал скорость: было похоже, что

его

водитель предыдущие схватки видел.

– Не уйдете, орочье отродье! – торжествующе взревел Галин и прибавил обороты пилы и двигателя. Водитель джипа, вдохновленный зрелищем, точно вырвавшимся из фильма «Резня бензопилой по-русски», послал машину вперед, что было лошадиных сил.

Гном исступленно крутил ручку газа, приподнимался в седле, размахивал пилой и честил криворуких и малоумных механиков, собравших такую нерасторопную колымагу, но скорости ей это не добавляло.

– Дави!.. крути!.. жми!.. гони! – азартно выкрикивал Грандуэль, задыхаясь от встречного ветра и наугад подбирая подходящие к ситуации слова. Но на свой счет принял их водитель джипа, потому что машина добавила ходу, на глазах стала отрываться от преследования, завернула в поворот и пропала за деревьями.

– Ушли! – яростно воскликнул эльф и бросил стрелу в колчан.

Мотоцикл, неистово тарахтя и подскакивая на колдобинах, повернул, приподнимаясь на два колеса и едва не вышвыривая эльфа в кювет – и взглядам предстал сбежавший джип. Развернутый поперек дороги, он замер в полусотне метров от них. Двери его были распахнуты, впереди стоял, опустившись на одно колено, человек в кожаной куртке, а на плече его лежала зеленая труба, направленная на преследователей массивным набалдашником.

Рука Грандуэля метнулась к колчану – но как бы ни был проворен эльф, человеку оставалось лишь нажать на спусковой крючок. Мир замер, время остановилось, крючок подался, глаза фейри расширились в ожидании конца…

И вдруг с неба на бандита спикировал то ли маленький самолет, то ли огромная птица, и ударила ногой по трубе. Из жерла ее вырвалось пламя, на обочине в нескольких шагах от машины с оглушительным грохотом взметнулся столб земли, и бандит кубарем покатился по асфальту. Сверху его накрыла волна битого стекла. И не успел он ничего понять, как в ногу ему вонзилась стрела, у самой головы остановился мотоцикл, двое сумасшедших соскочили на землю, наставили на него включенную бензопилу и заряженный лук, и предложили новую тему для раздумья: сдаться одним куском и сразу, или несколькими в виде канапе с индивидуальными зубочистками для каждого – но попозже.

Подвывая от страха и боли, главарь – к некоторому сожалению фейри – мгновенно выбрал первый вариант и даже предоставил наручники.

Когда фейри вытягивали из джинсов бандита ремень на турникет, сзади донесся шум моторов. Обернувшись – лук и пила готовы к бою – они увидели, что из-за поворота выскочила пара легковушек и с десяток мотоциклов. За рулем переднего сидел Шурка, в коляске – дядя Миша с бензопилой в руках, а за ними…

– Страж?!.. – Галин опустил заглохшую пилу и открыл рот, а приглядевшись, пожалел, что анатомия гномов не позволяет открывать рот еще шире. – Но ты же?.. Я же тебя… на станции… топором…

Милиционер, кривя в усмешке тонкие губы, соскочил на землю, и почти моментально к нему с радостным гомоном присоединились остальные. Хмуро бурча и подталкивая стволом ружья беглых угонщиков, из леса вышел лесник Ляксеич. А с чистого неба, сделав круг почета над почтенным собранием, спустилась то ли птица, то ли самолет, и оказалась при ближайшем рассмотрении бабкой Яблоко на метле – и Сеткинсом в роли стрелка-радиста.

– Давайте знакомиться, что ли, – выступила из толпы, улыбаясь, как суперзвезда на обложке журнала, тощая продавщичка. – Кикимора.

– Баба-яга, – подмигнула баба Яблоко.

– Леший, – представился Ляксеич.

– Кощей Бессмертный, – хмыкнул милиционер.

– Но что это значит?.. Кто?.. Бессмертных не бывает ведь?.. – понимая, что упускают что-то очень важное, растерянно переглянулись эльф и гном – и тут на помощь им пришел Сеткинс.

Растолкав локтями толпу, он вынырнул вперед и затараторил с горящими от возбуждения глазами:

– Мне дядя Костя всё рассказал! Милиционер! Четыре года назад учительница, Василиса Наумовна, установила контакт с местными фейри – вот с ними, да, и с другими еще! – и пригласила их жить среди людей! И они согласились, вернулись на свои места, покинутые несколько сотен лет назад – и с тех пор люди и фейри дружат! Лешие следят, чтобы не было пожаров, водяные – берегут от наводнений, баба-яга вызывает дождь в засуху и лечит людей и скотину– ближайший медпункт-то в Чукавинках, а животного лекаря в Афанасьевской уже лет пятнадцать нету! А на золото дяди Кощея вся эта техника и была куплена! А еще он за порядком следит – его хулиганы ой как боятся! И про нас я ему всё рассказал!

– Так что, добро пожаловать… туристы, – подмигнула бабка Яблоко и кивнула Кощею: – Собирай, Константиныч, своих хануриков, грузи в самосвал, да возвращаться пора: у нас свадьба, между прочим, не догуляна!

* * *

Провожать фейри к месту отбытия приехало полдеревни. У расщепленного молнией дуба – ориентира для мага, открывающего портал, столпились дядя Миша с родней – старой и новой, Ляксеич, баба-яга, Кощей, кикимора, Василиса Наумовна, все мужики, участвовавшие вчера в погоне, все приятели хоббита со скотного двора и их родственники. Смущенные таким вниманием фейри стояли, обвешанные гостинцами – связками сушеных грибов, вяленых лещей, сетками, пузатыми от банок с вареньем и медом и бутылей с наливками на все буквы алфавита не только русского, но и эльфийского, гномьего и хоббитского языков. Галин, не выпуская из рук пилу, в который раз то сбивчиво извинялся перед Кощеем за инцидент на станции, то уточнял у Шурика отличие комбинированной передачи от вариаторной. Грандуэль молча изучал опавшие листья под ногами – лицом к лицу с так же безмолвно опустившей глаза Василисой. Сеткинс, путая термины и пропуская слова, записывал под диктовку Вари и ее друзей правила футбола, перечитывал вслух и смеялся вместе с ними – неестественно громко и, казалось, вымученно.

– Глядите, началось! – воскликнула кикимора, и все посмотрели туда, куда указывал ее тонкий палец, унизанный кольцами.

Вертикальная линия прорезала залитую бледным солнечным светом поляну и стала расширяться – сначала до худосочного параллелепипеда, потом до упитанного квадрата – да в таком положении и застыла.

Грандуэль сжал в ниточку губы, выдохнул и скомандовал:

– Пора. Долго держать они его не будут.

Хоббит и гном подняли гостинцы, шагнули к порталу, оглянулись – и увидели, что их друг не тронулся с места.

– Эй, ты чего? – непонимающе сдвинул брови Галин. – Долго держать они его не будут, ты ж сам сказал!

– Поэтому спешите, и передавайте привет всем, кто меня вспомнит, – бесстрастно ответил эльф. – А я остаюсь.

– Что?! – возмутился Сеткинс. – Он остается? А нам пора? А если я тоже не хочу уходить?!

– А меня ты спросил, командир, хочу здесь остаться

я

, или не хочу?! – сердито воскликнул гном.

– Спрашиваю, – губы Грандуэля дрогнули в невольной улыбке.

– Отвечаю! Я остаюсь! И утащить меня отсюда ты сможешь только… только… только через мой труп! – и Галин решительно опустил на жухлую траву кошелку с подарками.

– Но если никто из нас не вернется, Файл и Совет пришлют других! – развел руками эльф.

– Ха! А что?! Пусть присылают! Работы и приключений здесь хватит на всех – а то в Среднеземье давненько уже стало скучно! – озорно подмигнул хоббит, подпрыгнул, восторженно ухнул, вприпрыжку бросился к Варе и упал перед ней на одно колено: – Не изволит ли очаровательная барышня – укротительница бешеных быков посетить в моей скромной, но обаятельной компании субботнюю дискотеку?

– Механиком к нам хочешь, Галин? – смущенно выступил из толпы Шурик. – Мы тебя быстро всему научим. Ты мужик рукастый, у нас таких уважают.

– Гранд… а было бы здорово, согласись ты стать председателем колхоза… – опустила глаза Василиса.

И все желания, загаданные в этот день вслух или тайно в душе, сбылись: ведь Осен

и

ны – это не только пора, когда ткань между мирами не толще осенней паутинки, но и дни, когда сбываются хорошие желания.

* * *

Полковник Файл, заложив руки за спину, расхаживал по залу совещаний, и головы господ офицеров поворачивались за ним, как головки подсолнухов за солнцем. Но не солнце, а тучу, хмурую, готовую взорваться молниями и градом, напоминал сейчас полковник.

– …в назначенное время разведгруппа в точку подбора не явилась, – в такт тяжелым, как отдаленные удары грома, шагам говорил Файл, – что наводит на крайне неприятные мысли.

– Об их гибели? – нервно предположил ученый.

– О гибели средств, потраченных на их подготовку. Но самое главное – добытых разведданных! – отрезал Файл и обвиняюще уставился на Ридера. – Ваш хваленый супердесант, проходящий сквозь радары и границы, как вода сквозь песок…

– Это случайная неудача! Проект не изжил себя! – не дожидаясь упреков в свой адрес, перешел в контратаку Ридер. – Мы докажем это! Для заброски на территорию предполагаемого противника я готовлю новую группу – но на этот раз усиленную!