Текст книги "Операция "Толкинит", или Особенности национальной контрразведки (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Светлана Анатольевна Багдерина

Операция «Толкинит», или Особенности национальной контрразведки

– …таким образом, все попытки наших агентов выяснить, что за проект русские засекретили так глубоко, закончились неудачей.

Полковник Файл устало выдохнул, закрыл блокнот и обежал аудиторию озабоченным взглядом.

– Мне кажется, это очередной ядерный подземный город или ракетная база, ничего особенного, – лениво откинулся на спинку стула капитан Бум.

– Кажется! Может, еще карты разложим? Кофе сварим? – ехидно прищурился майор Смит.

– А с чего вообще вы решили, что этот объект там есть? – спросил майор Вессон.

– Косвенные улики, – ответил Файл. – Сравнивая данные статистики за несколько лет, наши аналитики обратили внимание, что в этом районе внезапно наступил… если можно так выразиться… рай на земле. За последние четыре года ни одного лесного пожара, ни одного наводнения, ни одной засухи или чрезмерно обильного дождя, тогда как раньше едва успевали спасателей вызывать. Урожаи выросли в три раза, надои – в пять!

– Биотехнологии, – скептически пожал плечами Бум. – Передовое оборудование.

– В глубинке? У черта на карачках, или как там выражаются по этому поводу русские? Не в подопытном хозяйстве Подмосковья? А отсутствие пожаров и идеальный температурный режим и уровень осадков для всех сезонов вы тоже на биотехнологии спишете, капитан?

– Климат-контроль? – встревожился подполковник Эрликон. – С перспективой создания климатического оружия?

– Но ведь это же контроль не только над погодой, но и над миром! – расширились глаза Бургера.

– Климатическое оружие в лесу? Фантастика, – усомнился капитан Дредноут.

– Совершенно верно! – неожиданно улыбнулся Файл. – И поэтому я взял на себя смелость пригласить на наше совещание профессора Ридера.

Офицеры, как один, устремили взгляды на босса, и тут же – на дальний конец стола, где, обложившись записями, книгами и схемами, сидел единственный среди них незнакомец.

– Он в курсе, какой объект спрятали в лесу русские? – удивился подполковник Эрликон.

– Он в курсе, как это можно узнать! – гордо поднялся Ридер.

– И как же? – недоверчиво поджал губы Бум.

– Мы выясним всё, запустив в действие

наш

секретный проект, – заявил ученый.

– И в чем его суть? – заинтересованно подался вперед Эрликон.

– Нам удалось установить контакт с миром фейри и наладить с ними деловые отношения!

– Фейри?.. – опешили офицеры.

– Это как у Толкина, что ли?

– Эльфы там, гномы…

– …урки…

– Орки!

– …а еще хобби…

– …ты!

– Что – я?

– Хобби-ты!

– От хобби слышу!

– Погодите! Что за цирк вы тут устроили?! Какие эльфы? Какие орки? Вы еще Мародер… Мойдодыр… Мордор сюда приплетите! Нам России мало?! – возмутился Смит.

– В самом деле, не ко времени шутка, босс, – укоризненно глянул на начальника Вессон.

– Это не шутка, а прорыв в нашем представлении о мироздании!!! – возмущенно выкрикнул Ридер, едва перекрывая гул голосов.

– …И о возможностях разведки, – тихо добавил полковник. – Потому что фейри могут попасть в любую точку земного шара через свой мир очень быстро и абсолютно незаметно для радаров и пограничников.

В зале совещаний воцарилась потрясенная тишина.

– Так это… серьезно? – недоверчиво проговорил Дредноут.

– Серьезно, – усмехнулся Файл. – Профессор сейчас ознакомит вас с планом операции «Толкинит» и мы обсудим детали.

– «Толкинит»? Это вроде динамита? – переспросил Эрликон.

– Вроде. Только гораздо более разрушительно для противника, как все мы очень скоро убедимся.

– И когда будет готов десант?

– Попросить у Совета разведчиков, проинструктировать их, экипировать, дождаться оптимального времени, когда зелень убавится и не станет мешать поиску, но не настолько, чтобы самих искателей было видно из Хабаровска… Конец сентября, я полагаю, – проговорил Файл.

– Замечательная дата! – поддержал его Ридер. – В конце сентября у фейри праздник – Осен

и

ны, недели полторы, когда сбываются хорошие желания, загаданные вслух и тайно в душе, и тому подобная аборигенская чепуха… Но самое главное – это пора, когда ткань между мирами не толще паутины.

* * *

Ранним сентябрьским утром, когда петухи уже проснулись, а солнце еще решало, стоит ли вставать, или сегодня обойдутся без него, среди осинового ельничка за дальним углом станции нарисовался черный квадрат. И не было бы в нем ничего примечательного, так как к его созданию не приложил руки ни Малевич, ни даже его плагиаторы – если бы сердцевина квадрата не зарябила вдруг и не исторгла на желто-красный ковер подлеска троих незнакомцев.

Один из них, высокий и худой, носил камуфляжную куртку. Узкие кожаные штаны были заправлены в кирзачи. Голову его покрывала кроличья шапка с опущенными ушами, из-под которой выставлялся хвост белых волос, стянутых аптечной резинкой. На плече висел длинный чехол – не иначе, с лыжами, хотя по тому, как подбросил его шальной порыв ветра, было похоже, что кроме лыжных палок там не имелось ничего.

Второй был невелик ростом, и сложение имел коренастое, основательное, словно провел всю жизнь в тяжелом труде. Густая борода его закрывала полгруди, а под кустистыми бровями прятались маленькие подозрительные глазки. Одет он был в телогрейку, черные джинсы и зеленые резиновые сапоги. Из-за армейского ремня торчал новый топор, остро пахнувший дешевым деревом и солидолом.

Третий, ростом со второго, был похож то ли на школьника, то ли на студента-недоростка. На кудрявой голове его гордо восседала красная спортивная шапочка. Худощавые плечи были обтянуты синей джинсовой курткой. Из-под широких, как трубы парохода, штанин выставлялись кроссовки сорок пятого размера. За спиной студента висел, бугрясь консервными банками, объемистый рюкзак.

Троица ступила на опавшую листву, хрусткую от ночного инея, и почти сразу же квадрат за ними превратился сначала в тощий прямоугольник, потом в прямую линию – и растаял.

Незнакомцы настороженно огляделись, но кроме откормленного кота, взиравшего на них с ближайшего пенька, их прибытием не заинтересовался никто.

– Кыш, морда! – шикнул на зверя бородатый и сердито махнул рукой.

Кот одарил незнакомца взглядом, полным презрения, лениво спрыгнул на землю и потрусил прочь.

– Вытаращился тут… – сконфуженно проговорил бородатый, поправляя за ремнем топор.

– Не нервничай, Галин. Необдуманные поступки – дорога к неудачам, – невозмутимо изрек высокий. – Не забывай, что наша задача – скрытно обследовать подозрительную местность, ни в коем случае не привлекая внимание населения и властей. Мы должны быть незаметны, как мыши в темном подвале безлунной ночью.

– Мыши кошек не любят, – хихикнул студент.

– Да всё эта треклятая железяка виновата! – Галин выдернул топор из-за ремня и воткнул с другой стороны. – Не могу привыкнуть! Не как мой старый…

– Зато точно как у местных. Мы не должны отличаться от них ничем – ни экипировкой, ни одеждой. Зря, что ли, советники Файла заставили нас напялить это… посмешище, – высокий с отвращением обвел кивком наряды группы. – А еще, если ты помнишь, и Файл, и Ридер советовали тебе вообще расстаться с идеей взять сюда топ…

– А сам-то, эльф! – гном обвиняюще ткнул пальцем в чехол.

– Я, если ты заметил, в отличие от… – возмущенно прищурился высокий, и студент, предчувствуя зарождающуюся перебранку, поспешил с отвлекающим маневром:

– А кстати… э-э-э… а-а-а… где мы находимся?

Эльф одарил спутников раздраженным взглядом, достал из кармана карту и развернул на весу.

– Портал должен был открыться в районе станции Чу…ка…вин…ская, Сеткинс.

– И что? – буркнул гном.

– И открылся, Галин! – ухмыльнулся хоббит во весь рот и ткнул пальцем вправо. – Слышал,

поезд

свистнул?

– Мордоровы штучки… Шум и вонь… Хорошо, что Совет запретил тащить к нам человеческие финтифлюшки! – пробурчал гном, сдвинул топор чуть левее и выругался – теперь уже в его адрес: – Железяка орочья… И вес не тот, и баланс, и длина, и кромка…

– Ну так убери его ко мне в чехол, – процедил сквозь зубы эльф.

– Да что ты понимаешь! – рыкнул Галин, передвинул топор на другой бок, и зашагал в сторону станции, невидимой в предутренних сумерках.

Его спутники последовали за ним.

* * *

Лампы под дощатым потолком горели тускло, больше всего освещая набившихся в плафоны сушеных мух, паутину и пыль. Из пяти рядов обшарпанных деревянных кресел в зале ожидания заняты были только три: ранние пассажиры сели напротив двери, ловя утренний свет на бумажный прямоугольник, расстеленный на коленях самого высокого. Молодой парнишка в красной шапке зябко обнимал себя за плечи и притопывал, выбивая на засыпанном шелухой и окурками полу то ли мазурку, то ли азбуку Морзе. Бородач хмуро барабанил пальцами по подлокотнику и то и дело зыркал по сторонам.

Зарешеченное окошечко кассы в дальней стене скрежетнуло фанерой, открываясь: скоро поезд, пассажиров надо обилечивать. Из служебного хода донеслись тяжелые шаркающие шаги и позвякивание совка о ведро: пришла уборщица.

– …проедем на так называемом поезде к востоку до следующего полустанка – Лесного – и поведем поиск в направлении Чукавинской, где через три дня откроется обратный портал, – Грандуэль, не обращая внимания на просыпающуюся станцию, водил пальцем по карте. – За это время мы должны обследовать покрытую лесом территорию на предмет секретных объектов на сорок километров к северу от железной дороги. Площадь относительно небольшая, но тем тщательнее надо ее осмотреть. Из населенных пунктов там только деревня Афанасьевка. Как командир отряда, напоминаю…

– Грандуэль, помилуй! – мученически расширил глаза хоббит. – Мы это слышали от Файла раз пятьдесят! Да ты и говорить-то стал как Файл – а всего-то, что он выбрал тебя главным! И это… это…

С улицы неожиданно донесся и стал быстро нарастать резкий сухой стрекот.

– Это не поезд! – насторожился гном.

Сеткинс оборвал речь на полуслове. Рука гнома вырвала из-за ремня топор.

– Галин, убери оружие, – прошипел Грандуэль. – У нас всё под контролем.

Стрекот вырос в громкости до нестерпимого уровня, остановился напротив входа и вдруг оборвался влажным всхрюком.

– Что это? – гном молниеносно принял боевую стойку.

– Мото…это? – нерешительным шепотом предположил Сеткинс.

– Мото – что?

– Галин, убери оружие!

– Мото – что-то? Я слышал похожие звуки в мире людей Ридера, когда… Мотор-цикл, вспомнил! Механический конь! С колесами!

– Галин, убери оружие!

Угластая тень упала на мутные стекла со стороны улицы, дверь распахнулась, и взорам разведчиков предстал высокий сухопарый человек в серой форме с такими же серыми погонами и не менее серой фуражке с кокардой и красным околышем. На коричневой портупее висели ножны для пистолета – кобура.

Хоббит мгновенно припомнил страноведческие уроки Файла и растерянно пискнул:

– Шухер!..

Дальше «Ваши документы», «Орочье отродье» и «Галин, убери!!!..» прозвучали одновременно. Рука милиционера рванулась к кобуре, рука эльфа – к гному, рука гнома с топором – к милиционеру, раздался глухой шмяк хронически тупого лезвия, входящего в тело, звон падающего ведра и совка за спиной – и ушераздирающий женский визг.

– Дракон твою мать!!!.. – прорычал Грандуэль и вцепился в плечо Галина. – Бежим!!!

Одним скачком фейри перемахнули через павшего стража порядка, с грохотом выбили двери, спрыгнули с платформы и поскакали по рельсам к лесу.

* * *

Пробежав минут семь по подлеску, ломая тонкие осинки и елочки, срывая паутину, давя грибы и муравейники, разведчики остановились. Гном опустился на трухлявую колоду, дыша тяжело и часто. Хоббит согнулся пополам, сипя и хрипя, как бракованная гармошка. Рюкзак за его спиной плавно поехал, тюкнул в затылок многокилограммовой консервной массой, Сеткинс шлепнулся на траву и блаженно замер. Грандуэль снял шапку, обернулся к неширокой, но четко выраженной полосе разрушений, будто оставленной смерчем – их следу – и навострил уши, ловя звуки дальние и ближние. Руки, почти не трясясь, вцепились в застежку чехла в секундной готовности.

Вокруг осинник дрожал и шелестел под ветром, роняя круглые бордовые листочки. Вдалеке свистнул и звонко простучал колесами поезд. Где-то в лесу за спиной забарабанил дятел…

Погони и даже сигналов тревоги было не слышно.

– Тихо… – выдохнул эльф, медленно обернулся на гнома и прищурился: – Галин… будь уверен… я никогда не сомневался в твоей сообразительности…

И прежде, чем тот успел сказать «спасибо», продолжил:

– …но это слишком даже для тебя. Какой назгул тебя дернул убить стражника?

– Если бы не я – он вас всех перестрелял бы, разинь! Он потянулся за оружием, видел, глазастый?! – проигнорировав первое предложение, гном перешел к ответу сразу на второе.

Тщательно удерживавшаяся маска самообладания слетела с эльфа и рассыпалась громом и молниями:

– Это потому что ты стоял перед ним, размахивая топором! А я тебе говорил! И все тебе говорили! Ты вообще обязан был забыть на территории врага слово «топор»!..

– Забуду, когда ты избавишься от своего лука! – ощерился гном.

– Я не трясу им на виду у местных и не убиваю стражу!

– Это потому что у тебя кишка тонка!

– Нет, это потому что у тебя…

– Не ссорьтесь, горячие среднеземские парни! – хоббит неуклюже завозился под рюкзаком, как черепаха, придавленная собственным панцирем. – Я, например, вообще не понимаю, отчего местные нам враги. Они же не сделали нам ничего плохого! Скорее, наоборот пока… И только потому, что народ Ридера и Файла не смогли с ними чего-то поделить…

Эльф неохотно оторвался от ссоры и снисходительно хмыкнул:

– Это большая политика, Питер.

Сеткинс скривился, будто надкусил гнилое яблоко:

– Так и думал, что какая-нибудь гадость… Но раз мы согласились им помочь, то надо выполнять поручение. Мне кажется, что теперь, когда мы не можем вернуться на эту станцию, нам нужно или идти к Лесной пешком, или искать шасси… щас все… шоссе!.. и ловить попутные повоз… машины!

Эльф спохватился, метнул в Галина последний яростный взор, усилием воли придал физиономии невозмутимо-отстраненное выражение и вытащил из кармана измятую карту:

– Как командир отряда, излагаю свое видение ситуации, – авторитетно и неспешно проговорил он. – Теперь, когда мы не можем вернуться на эту станцию, нам нужно или идти к Лесной пешком, или искать…

Ветки орешника за спиной эльфа раздвинулись, и совещание опергруппы обрело еще одного участника.

– О, городским не спится! – абориген, одетый в поношенную ветровку, был щербат, небрит, слегка помят и держал в руке корзину с грибами. – Утро доброе!

Грандуэль прикусил язык и уронил карту. Галин лихорадочно зашарил руками вокруг бревна в поисках отставленного топора. Едва поднявшийся хоббит пробормотал: «Заклинание-переводчик работает!», неловко повернулся, и рюкзак радостно поверг его на землю.

Мужичок дружелюбно ухмыльнулся, словно не видя произведенного эффекта, и вышагнул из кустов.

– За орехами приехали?

– За грибами, – гном стиснул в кулаке топор.

– Туристы мы! – выкрикнул хоббит, змейкой выползая из-под рюкзака.

– П-понятно, – лицо мужика вытянулось и он, не сводя взгляда с оружия и его обладателя, боком-боком стал обходить заседающих.

– Галин, убери!!!

 – прошипел эльф и треснул чехлом по запястью товарища.

Сеткинс торопливо обернулся на незнакомца:

– Вы его извините, дядечка! Он этим утром не в себе!

– А-а… – понимающе кивнул мужичок. – Я, когда с похмары на работу тащусь, тоже такой бываю.

– Потому что оттуда до работы очень далеко? – осторожно поинтересовался Грандуэль.

Мужичок гоготнул:

– Это точно! Дальше не придумаешь!

Сеткинс и эльф неуверенно хихикнули. Галин сурово зыркнул на неизвестного, потом на товарищей, но, не найдя и намека на то, что смеялись над ним, неохотно сунул топор за ремень и превентивно нахмурился в сторону грибника:

– Ты знаешь, где… щас… все?

– Кто – все? – озадаченно моргнул мужик.

– Где шасси, он хотел сказать, – любезно растолковал эльф.

– От чего? – упорствовал в непонимании незнакомец.

– От станции, – терпеливо пояснил Грандуэль.

– От космической? – тупо уточнил мужичок.

– От Чукавинской! – прорычал Галин.

Мужик открыл рот, чтобы ответить – и закрыл. Идеи кончились, не начавшись.

– Шос-се! – хоббит, прикрывая рот ладонью и утирая другой отчего-то заслезившиеся глаза, спешно присоединился к опросу местного населения. – Они имеют в виду шоссе! Где оно, знаете?

– А, шоссе!.. Ну и шутники вы, ребята! – расхохотался незнакомец. – Конечно, знаю! Места грибные потеряли, что ли?

– Ага, – радостно подтвердил Сеткинс, подбирая карту. – Их самых!

– Ну провожу, само собой. Отчего не проводить? – улыбнулся грибник во весь щербатый рот и махнул рукой влево: – Там оно. Вам к спеху?

Гном неуверенно кивнул:

– Ага. К нему.

– Ну тогда напрямки пойдем! – радостно сообщил мужик.

Пока эльф напряженно вспоминал, где на карте расположена деревня Прямки, по которой собрался ориентироваться абориген, хоббит улыбнулся и протянул незнакомцу руку:

– Меня зовут Питер Сеткинс!

– Грандуэль, – наплевав на топографию, величаво поддержал его эльф.

– Галин, – буркнул гном и спрятал руки за спину.

– А меня дядей Мишей звать, – мужичок сверкнул в ответ щербиной. – А прозвище моё – Иван Сусанин.

Галин оглядел равномерно заросшую щетиной физиономию проводника и кисло пробормотал себе под нос:

– Иван С Усами… Дурацкое прозвище… никаких усов нет… вранье…

Грандуэль одарил гнома взором мрачным, грибника – благосклонным и возгласил:

– Веди же нас, Миша по прозвищу Иван!

Сеткинс с душераздирающим вздохом шагнул к рюкзаку, но гном опередил его.

– Отдыхай… дурист, – буркнул он и одной левой забросил ношу за плечо. – Пойдем.

Несколько шагов – и юный подлесок превратился в старый лес, будто шаги эти были сделаны сквозь десятилетия, за которые осинки и елочки успели вымахать в настоящие деревья, состариться и свалиться под напором древоточцев и ветров, маленькие муравейники вырасти до размеров маленьких коттеджей, а неровности почвы – углубиться до оврагов и наполниться зеленой вонючей водой.

И всё это разнообразие, не иначе, как вообразив себя олимпийской полосой препятствий, вставало, ложилось и расстилалось под ногами разведгруппы.

Поваленные деревья протягивали к ним сучья, чтобы вырвать на память клочок-другой одежды. Бочаги манили ровной поверхностью и отпускали только налив доверчивым пришельцам полные сапоги воды пополам с ряской. Паутина, будто тюль, затягивала все пространства, не занятые буреломом и болотцами, скрывая огромные муравейники и нависшие ветки…

Яростно расчесывая муравьиные укусы, грязные, промокшие, опутанные тенетами, словно сбежавший обед паука, разведчики прорывались сквозь новые и новые преграды, не сводя убийственных взглядов со спины Ивана С Усами, идущего впереди.

– Ненавижу русских… ненавижу их объекты… ненавижу лес… ненавижу этого человечишку… – безустанно пыхтел под нос Галин.

– Спокойно… у нас всё под контролем… – внушал то ли ему, то ли самому себе Грандуэль, и вода в кирзачах хлюпала в такт его словам, выплескиваясь из-за голенищ.

– Арда Пресветлая, закончится это всё когда-нибудь?.. – жалобно вздыхал хоббит, забыв про конспирацию.

И вдруг это всё закончилось. Прямо сейчас. Бесконечный бурелом остался позади и Миша по прозвищу Иван остановился перед зарослями ежевики:

– Шоссе там. Если через кусты проберемся.

– Проберемся! – прорычал Галин, вырвал из-за пояса топор и набросился на преграду.

Колючие ветки полетели во все стороны, словно ежевичник попал под лесоуборочный комбайн. Дядя Миша восхищенно матюкнулся, получил сучком под глаз, шарахнулся, закрывая лицо руками, и не увидел, как под натиском бородатого коротышки кусты расступились, открывая вид на широкую дорогу.

И на желтый мотоцикл с темно-синей полосой.

А на мотоцикле…

– Орочье отродье!.. – выругался гном.

– Руки вверх! – рявкнул милиционер, вскидывая пистолет. – Стрелять буду!

Предупредительный выстрел в воздух разбил осеннюю тишину и усыпал небо кляксами испуганно вопящих птиц.

– Бежим!!! – не дожидаясь развития событий, выкрикнул Сеткинс и первым метнулся обратно в лес. Гном, Грандуэль и их проводник, не говоря ни слова, помчались за ним.

* * *

До этого путь им казался сплошной полосой препятствий. Но только сейчас они поняли, что это была полоса препятствий на игровой площадке детского сада, и что по какой-то необъяснимой причине тот же бурелом и те же овраги, преодолеваемые в обратном направлении, становятся в два раза выше и глубже, а кусты – в два раза гуще и колючей.

В том, что они возвращались по собственным следам, десантники были уверены целых пять минут. На шестую дядя Миша остановился, тяжело дыша, выронил давно опустевшую корзину и согнулся, опершись руками о колени:

– Мужики!.. От кого бежим-то хоть? Кто стрелял? Бандиты?

Фейри остановились один за другим.

– Бандиты, – скупо кивнул эльф.

– Чтоб им провалиться! – яростно цыкнул зубом грибник.

Точно получив разрешение, гном изумленно сказал «Ой» и ушел в землю до икр.

– Галин?.. – недоуменно обернулся Грандуэль, сделал четыре шага к приятелю – и составил ему компанию.

Хоббит насторожился, потянул носом, потыкал землю носком кроссовки сбоку от тропы под ногами – и глаза его округлились.

– Пресветлая Арда! Это ж болото! Мы не шли по болоту, когда… Иван С Усами? Куда ты завел нас?!

– Я? – возмущенно воззрился на него дядя Миша. – Я за длинным вашим бежал! Почем мне знать, куда вы меня затащили?! Тут в радиусе двадцати километров отродясь болот не было!

– Таких проводников!.. – прорычал Галин, выдергивая ногу из трясины – и из сапога.

Зеленая вонючая вода, воспользовавшись моментом, быстро принялась заполнять предоставленный сосуд. Громко выругавшись, гном сунул ногу обратно, и трясина, радостно причмокнув, всосала возвращенца по колено – и не остановилась на этом.

– Держись! – Сеткинс, забыв про осторожность, метнулся с тропинки, протягивая руку… и одним пленником топи стало больше.

– Скинь рюкзак, Галин! – крикнул эльф, и гном послушно сбросил с плеч лямки – но погружение его не замедлилось: напротив, похоже было, что подкормленная тушенкой трясина взялась за дело с удвоенной энергией.

– Брось топор! – просипел хоббит, безуспешно пытаясь вывернуться из хватки болота.

– Да чтобы

я!..

 – гневно взмахнул кулаками гном – и погрузился еще на несколько сантиметров.

– Брось, орочьи твои мозги!!! – проревел Грандуэль, рванулся на помощь – и провалился до середины бедра.

– Да стойте вы на месте, остолопы! Не двигайтесь! – рявкнул дядя Миша. – Так не выберетесь, вытягивать надо!

– Руби чего-нибудь! – гном выхватил из-за пояса топор и метнул в ближайшее к мужику дерево – элементарный бросок, на какой он был способен в три года.

Топор, наткнувшись в полете на толстый кривой сук, которого – Галин мог бы поклясться всеми чудесами Среднеземья! – не было там еще секунду назад, плюхнулся в покрытую ряской воду и ушел на дно.

– Едрить твою за кочерыжку! – дядя Миша отшвырнул корзину и метнулся по тропе в поисках подходящей ветки или деревца – но всё, на что натыкался его взгляд, было слишком тонким и хрупким или слишком толстым и невырываемым голыми руками в принципе.

– Вы там это… спокойнее! Не вожгайтесь, самое главное! – вспомнив, что кроме физической помощи бывает еще психологическая, мужичок остановился и успокаивающе выкрикнул: – Когда вожгаешься, она за пять минут тебя схарчит, а смирно будете стоять – может, целых полчаса протянете!

Утешенные таким образом фейри замерли, боясь двинуть не то, что руками – бровями.

– Ах, забодай тебя коряга… тут ведь и болота-то никакого нету… не было… утром еще… Городские, одним словом… чтоб их кошки драли… Свинья грязь найдет… – растерянно бормоча, Миша добежал по тропинке до края топи, вцепился обеими руками в кривую ольху толщиной с ногу и принялся ломать, яростно пыхтя и матерясь. Ольху ее местонахождение и состояние устраивало вполне, и ни выдираться, ни ломаться она не собиралась, хоть ты лопни.

Лопнуть дядя Миша не успел: борьба человека с деревом завершилась быстро и неожиданно. Малинник слева раздвинулся, и на проплешину выступил высокий кряжистый мужик в телогрейке и с бородой до пояса. На голове его была серая фуражка с зеленым околышем.

– Бал

у

ешь, Никитич? – незнакомец сдвинул брови, и Миша торопливо разжал объятья.

– Городские, Ляксеич! – поясняя, мотнул он головой через плечо. – В зыбун угодили, раззявы!

– А ты и рад деревья ломать, – неодобрительно прищурился лесник.

– Так ить… Ляксеич… сгинут ить!

– А не будут в лесу колобродить! – лесник ожег взором фейри, замерших в самых нелепых позах.

– Так они ж…

– Не знаешь, Никитич – молчи, – сурово приказал лесник и встретился взглядом с эльфом. – Муравейников они сегодня сколько подавили? Саженцев моих поломали? Кустарника потоптали да порубили всяческого? Прочей шкоды натворили? В гости пришли – так и ведите себя как в гостях, тогда гостями и будете! А ежели как шелупонь заявились ненужная – так пусть не жалуются, что как аукнется…

Эльф первый опустил глаза. За ним потупили взоры его товарищи.

– Мы не по злому умыслу, – не рискуя развести руками, Грандуэль виновато, но осторожно повел плечом. – Мы сожалеем.

– Очень! – жалобно и совершенно искренне поддержал его хоббит.

– Терпеть не могу лес – все время в нем что-то мешается, – упрямо буркнул Галин, погрузился в болото еще на несколько сантиметров, но извиняться и не подумал: – Подумаешь – пару деревяшек обломили…

Еще десяток сантиметров гнома ушли в трясину – оставив торчать наружу, похоже, самую умную его часть:

– Но впредь буду под ноги глядеть!

– Ну смотрите… птицы залетные… – пронзительный взор старика пригвоздил Галина к месту. – Первый раз прощается…

– Слово – алмаз! – горячо воскликнул гном, и остальные наперебой закивали.

Лесник удовлетворенно хмыкнул, снял с плеча бухту веревки и протянул Мише:

– Разматывай, Никитич. В мутной водице рыбку ловить будем. Раз-два – взяли!..

* * *

Люди глянули на фейри, дрожащих от холода так, что с одежды разлетались капли болотной грязи – лесник бесстрастно, дядя Миша с сочувствием – и переглянулись.

– Костерок бы развести?.. – без особой надежды пробормотал грибник.

– Десять, – предложил Ляксеич таким тоном, что зябко стало даже Мише.

– Так закочурятся ить, цуцики! – понимая, что обречен на неудачу, тем не менее, не сдавался он.

– В деревню пусть идут – там и греются, – сурово посоветовал лесник.

– Дык до деревни-то…

– Полкилометра не будет, – оборвал его старик.

– А-а?.. – челюсть грибника отвисла.

– Вон тудыть ступайте, – буркнул Ляксеич и ткнул пальцем вправо. – Не забл

у

дитесь, поди. На этот раз. Ну, скатертью вам дорога – а мне некогда разговоры тут с вами разговаривать. Прощевайте.

Под дружное «до свидания» и его вариации лесник повернулся, закинул смотанную веревку за плечо и зашагал прочь тяжело, но уверенно.

– Ну… полкилометра так полкилометра, – недоверчиво развел руками дядя Миша. – Айдате, пошлите, что ли? Туристы…

* * *

Деревня и впрямь оказалась там, где ее пообещал лесник – к удовольствию фейри и тихому изумлению дяди Миши.

– Ага, вот мы где вышли… – оглядевшись, он кивнул направо: – Дом бабки Яблоко, значит, там. Я вас к ней сведу.

– Почему Яблоко? – удивился Сеткинс.

Грибник лукаво ухмыльнулся:

– Слыхали присловье, что сорок пять – баба ягодка опять? А если бабке восемьдесят пять, то она уже не ягода, а целое яблоко!

– Ну ты поэт, – то ли восхищаясь, то ли осуждая, пробурчал гном.

– Это не я, это она сама так говорит – а ей виднее, – мужичок подмигнул и двинулся по лысой колее вперед. Фейри зашагали за ним, с любопытством уже не шпионов, но истинных туристов крутя головами по сторонам.

Неширокую улицу обрамляли заборы высотой в полтора человеческих роста и одноэтажные дома из серых бревен. Разноцветные резные наличники весело глядели на прохожих, словно окна в лето, скрашивая и серый занозчатый фон, и сонный пасмурный день. Стаи пестрых кур бродили по обочинам, смешиваясь и снова разделяясь, и Сеткинс задумался над тем, как хозяева вечером узна

ю

т, где их курица, а где соседская, или просто делят всех пеструшек по счету и загоняют во дворы.

– А ты сам здешний, дядя Миша? – эльф не терял времени даром.

– Здешний, конечно. Только я вас к себе не могу пригласить, ребята, уж извиняйте: у меня избушка под завязку забита, и даже сарайка. Дочку замуж выдаем завтра, вот родни со всех концов понаехало.

– Поздравляем! – оживился Галин. – И кто муж?

– Шурик Макаров, механизатор из Чукавинской. Широкого профиля, – заулыбался мужик. – Уговорили, к нам жить переедет. В колхозе руки лишними не бывают. Тем более теперь, когда комбайны новые есть, трактора, грузовики… Выбирай, чего душе угодно!

– Механизатор? – насторожился гном при звуке смутно знакомого слова. – Это… с механикой связано?

– Ну не с курями же! – расхохотался мужичок. – Да Шурка наш – золотые руки парень! С закрытыми глазами любой двигатель перебрать может! А починить чего по дому – так вообще раз плюнуть!

– Такой молодой – и уже… меха…низатор? – приподнял брови Грандуэль.

– Училище в городе закончил, да при отце в гараже намастрячился. При желании да способностях долго ли!

– И мотор…цикл разобрать может? – жадно прищурился Галин.

– Одной левой! – гордо хмыкнул Миша.

Странное выражение мелькнуло на лице гнома – и тут же пропало, сменившись хищным: взгляд его скользнул в переулок.

– А там у вас лавка, никак?

– Магазин! – довольно поправил мужик. – Лавка раньше по средам приезжала из города, а сейчас барыга один минисупермаркет открыл! А тебе купить чего-то надо?

– Топор, – буркнул Галин, старательно избегая смотреть на эльфа.

И не успел Грандуэль ничего сказать, как гном завернул за угол и, хлюпая сапогами, устремился к дому с пестрой вывеской над дощатым крыльцом. Эльф, шипя как рассерженная кобра, рванулся за товарищем и исподтишка схватил его за рукав, но остановить гнома, направляющегося к топору, не смог бы и конец света.

* * *

– Как – нету?! – не веря своим ушам, Галин в который раз оглядывал полки за спиной продавщички – пожилой, худющей, с тонкими руками и ногами и с пергидролевыми космами, торчащими во все стороны, словно у кикиморы.

– Никак нету! – продавщица сочувственно развела ручками-палочками.

– А-а-а… что есть?

– Грабли есть. Лопаты. Молотки. Ухваты. Совок для мусора вот возьмите – недавно завезли, долго их не было. Или кочергу. Они еще реже бывают!

– Да ты что, девица?! – горестно взвыл Галин. – Издеваешься?!

– Да вы чего, гражданин! Как я могу!? – продавщица возмущенно вытаращила глаза. – Мне ж пр

о

цент с продаж идет!

– Ну так продай мне топор – и я тебе двойную цену дам!

– Да откуда я вам его… Ой! А бензопилу возьмете?

– Какую еще пилу, женщина?! – гневно взревел гном.

Продавщица испуганно отпрянула, но небритая физиономия Миши просветлела: