Текст книги "Гениальные аферы"

Автор книги: Светлана Хворостухина

Соавторы: Елена Доброва,Екатерина Горбачева,Галина Гальперина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Необходимо заметить отдельно, что степень защиты новых советских денег от возможной подделки была в то время минимальной. Особенно легко можно было изготовить даже самым примитивным способом банкноту в 1 червонец, поскольку она имела изображение только на одной стороне листа.

Однако операция по снижению курса советского рубля изначально была обречена на провал. Во многом этому способствовала неготовность мошенников к тому, что среди простых людей – русских, грузин и украинцев – окажутся такие, кто без особого труда сможет отличить поддельную купюру от настоящей.

Действительно, рисунок на фальсифицированной банкноте был выполнен безукоризненно. Однако качество бумаги оставляло желать лучшего. В ходе следствия полиции удалось выяснить, что бумага и заготовки с нужными водяными знаками приходили к мошенникам с одной из фабрик, находившихся в Баварии.

Так, с помощью меценатов, «патриотов-космополитов», до осени 1926 года мюнхенской типографией, хозяином которой был Иоганн Шнайдер, было выпущено 15 000 поддельных червонцев. Той же осенью 12 000 из них были отправлены с курьером в Советский Союз.

Центром изготовления поддельных советских червонцев стала германская столица. Известен и точный адрес, где располагался штаб по выпуску фальшивых денег: Берлин, Цигельштрассе, 24. «Мастерская» находилась в подвале. А на первом этаже было оборудовано бистро.

Из Берлина тюки с фальшивыми банкнотами переправляли в Данциг. Именно там нашел себе укрытие Союз белогвардейских офицеров армии и флота. А возглавляли его бывшие генералы Белой гвардии Лебедев и Глазенапп. Особенный интерес представляет тот факт, что Глазенапп был близко знаком с князем Кириллом, который в 20-е годы XX столетия оставался единственным претендентом на русский престол.

В самом начале 1927 года центром по изготовлению фальшивых червонцев стал Франкфурт-на-Майне. Основателем и руководителем новой типографии был владелец небольшого местного магазина Карл Бёле, представлявший партию национал-социалистов.

После перевоза подпольной типографии Садатирашвили вынужден был также покинуть Мюнхен и отправиться во Франкфурт. Прощаясь, он говорил своей невесте: «Молись, чтобы мне повезло, тогда у нас будет свой дом».

К тому времени Садатирашвили не испытывал недостатка в рекомендательных письмах, которые в результате и помогли ему получить приглашение в кабинет Черчилля. Однако того количества наличных, которое было, Садатирашвили явно не хватало. Единственным его накоплением стала сумма в 7500 марок, ровно половина того, что они получили с Карумидзе для производства фальшивых червонцев.

С течением времени изготовление и сбыт фальшивых денег, выпущенных франкфуртской типографией, набирали все большие обороты. Удачные сделки не могли не привести участников преступного предприятия к тому, что они потеряли бдительность и перестали быть осторожными при реализации своего «товара».

К тому времени комиссар берлинской криминальной полиции Эрих Либерманн фон Зонненберг, возглавлявший отдел службы по борьбе с фальшивомонетничеством, уже не раз получал доказательства существования подпольной типографии, специализирующейся на выпуске фальшивых червонцев.

Подобная информация чаще всего поступала от некоего «доброжелателя», ежедневно звонившего в комиссариат по телефону и упоминавшего в разговорах имя доктора Леонарда Беккера. По словам анонима, Беккер, являвшийся большим почитателем партии Адольфа Гитлера, состоял на службе у Дитердинга и выполнял функции распространителя фальшивых купюр, выпускаемых его типографией.

После первого же подобного звонка в участок комиссар Зонненберг приказал установить слежку за доктором Беккером. И спустя всего несколько дней он был арестован берлинской полицией в тот момент, когда пытался сбыть в одном из банков несколько поддельных банкнот.

В ходе предварительных допросов оказалось, что доктор Леонард Беккер действительно состоял на службе у Детердинга и, кроме того, возглавлял техническое бюро машиностроительной компании в Мюнхене, известной под названием «Маффей и Шварцкопф». Компания занималась производством и сбытом железнодорожных локомотивов.

В ходе следствия полиции удалось выяснить также, что в упомянутой выше фирме работал и Георг Белл, принимавший самое активное участие в работе ставшего к тому времени популярным в Германии и ряде других европейских стран Комитета по освобождению Украины и Кавказа.

Итак, цепь преступлений «великих» махинаторов была прервана. Оказалось, что в махинации принимали участие многие влиятельные политики того времени. В их числе был и министр иностранных дел Германии Штреземанн.

Начальник прусской криминальной полиции, едва узнав о существовании банды фальшивомонетчиков, тут же приказал установить слежку за подозреваемыми. Прежде всего, полицейские вышли на след Садатирашвили. Однако в квартире, принадлежавшей ему, был обнаружен только Карумидзе. Но полиция не могла предъявить тому какое-либо обвинение и арестовать его, а потому Карумидзе был отпущен на свободу.

Едва только закрылась дверь за последним полицейским, Карумидзе тот же час отправился к своим «соратникам», чтобы предупредить их о слежке и возможном аресте. Однако он опоздал всего на несколько часов.

11 августа 1927 года полиции удалось выйти на след злоумышленников. Так была обнаружена подпольная франкфуртская типография. Тогда же полицейские взяли под стражу Бёля и Садатирашвили. При аресте из портфеля последнего изъяли шесть типографских пластин.

Все события развивались столь стремительно, что преступники не смогли вовремя скрыть следы преступления. В результате операций, проведенных подчиненными комиссара Либерманна фон Зонненберга, полиции удалось завладеть 120 000 полуфабрикатов, из которых мошенники надеялись изготовить банкноты, а также многочисленными рулонами бумаги, шедшей на производство фальшивых червонцев.

Но на этом дело о появившихся на рынке фальшивых червонцах не закончилось. Известно о том, что в мае 1928 года в одном из берлинских отелей, «Эксельсиоре», произошла встреча Арвида фон Сиверса, выходца из богатого балтийского дворянского рода, Петера фон Глазенаппа, экс-офицера Белой гвардии, и некоего третьего лица.

Имя последнего осталось неизвестно историкам, однако удалось выяснить, что это был генерал британской армии. Историк и литератор Георгий Польский в своей книге «Рыцари фальшивых банкнот» упоминает о том, что, вероятнее всего, тот британский генерал был вхож в кабинет самого Уинстона Черчилля и мог находиться в тот день в отеле «Эксельсиор» по его заданию.

Кроме того, генерал близко знал и Глазенаппа, поскольку существуют сведения об их совместном участии в походах, возглавляемых Юденичем.

О чем же говорили встречавшиеся в одной из комнат отеля? Вездесущие историки смогли дать ответ и на этот, казалось бы, риторический вопрос. Сиверс, Глазенапп и британский генерал обсуждали только лишь одну проблему: составление нового плана действий, направленных на подрыв советской власти и захват СССР.

По возвращении в Данциг Глазенапп призывает членов Комитета по освобождению Украины и Кавказа к активным действиям, подразумевая проведение на территории Советского Союза мероприятий по шпионажу и диверсиям.

Среди присутствовавших на той конференции можно было заметить и литовца, ротмистра Альберта Шиллера, отец которого был зажиточным крестьянином. Судьба и трудолюбие этого человека не могут не вызывать у читателей восхищение. Дело в том, что Шиллеру понадобилось совсем немного времени на то, чтобы сделать головокружительную карьеру, пройти путь от рядового до штабс-фельдфебеля.

Звание офицера Шиллер получил после Февральской революции. А штабс-ротмистром он стал в 1922 году по приказу самого Глазенаппа. Он же дал и специальное задание Шиллеру, которое заключалось в том, чтобы тот вел шпионскую и подрывную деятельность на территории СССР.

Первым заданием Шиллера стал перевоз и распространение фальшивых червонцев в Советском Союзе. Глазенаппу было известно о том, что мюнхенская типография, занимавшаяся производством поддельных денег, была закрыта, а некоторые члены банды арестованы. Однако он все же надеялся на продолжение общего «патриотического» дела.

Но у Глазенаппа уже были на руках 12 000 фальсифицированных червонцев, и он решил во что бы то ни стало переправить их на территорию СССР. А исполнить его приказ должен был не кто иной, как Альберт Шиллер.

В сентябре 1928 года Альберт Шиллер перешел границу между Литвой и Советским Союзом. В одном из пограничных городков он передал пачку фальшивых купюр своему агенту, после чего через него же узнал о том, как живут его бывшие однополчане. В Советском Союзе Шиллер пробыл около месяца. После этого, получив необходимые сведения, он возвратился в Данциг.

Приехав в Данциг, Шиллер первым делом отправился к своему шефу, Глазенаппу. Тот остался очень доволен результатами «деловой поездки» подчиненного. В скором времени он надеялся отделиться от Комитета, в котором состоял Карумидзе. Разница во взглядах заставила Глазенаппа задуматься над тем, чтобы в дальнейшем действовать самостоятельно.

В то время пока Шиллер находился в Советском Союзе, Георг Белл выехал в Трапезунд. Нужно сказать, что Белл с недавнего времени был завербован секретными государственными службами двух стран: Германии и Англии. Таким образом, он стал двойным агентом, оправдывая свое положение патриотическими настроениями. Действительно, у Белла были все причины, чтобы прислуживать правительству двух государств: его мать происходила из старинного английского рода, а отец – из немецкого.

Будучи отосланным в Трапезунд, Белл должен был познакомиться там с представителями кавказских националистов. Собравшись воедино, они приступили к подготовке плана заговора против советского правительства. После того как Белл получит сообщение с Запада о том, что германская армия готова к наступлению, вооружившись, заговорщики должны будут поднять восстание.

Спустя несколько дней в Трапезунд прибыли несколько инженеров и техников. Все они были офицерами рейхсвера.

В то время на особенно крупных черных рынках Советского Союза появилось немало фальшивых червонцев. Из Парижа их привезли курьеры, работавшие на Комитет освобождения Украины и Кавказа. Именно в Париже в то время и существовала типография по изготовлению поддельных купюр. А руководили ею Мясоедов, экс-вице-губернатор города Сувалок (современная Польша), Симанович, который когда-то числился личным секретарем Григория Распутина, а также офицеры Белой гвардии Эристов и Литвинов.

В конце октября Глазенапп вновь приказывает Шиллеру отправиться в Советский Союз. Подробности того, что предстоит сделать, агент получил от офицеров генерального штаба латвийской армии, рейхсвера и лично от Судакова, который работал в штаб-квартире английского посольства в Латвии.

После перехода границы Шиллер направился в Ленинград, где остановился у давнего своего знакомого, бывшего прапорщика-белогвардейца Алексея Гайера. Оказалось, что тот вот уже несколько месяцев находится в состоянии глубокой депрессии из-за того, что никак не может смириться с приходом и установлением власти большевиков.

Приехавший друг стал для спившегося Гайера последней надеждой на избавление от того образа жизни, какой он вел до сих пор. В беседе с Шиллером он сказал: «Эта жизнь не для меня. Что у меня есть? Грязная работа на кожевенной фабрике. Денег с трудом хватает, чтобы залить свои горести».

Тогда Шиллер, желая «помочь» своему фронтовому товарищу, рассказал ему о предстоящем предприятии, после чего пообещал Гайеру переправить его в Германию, но при одном условии: тот должен прежде сбыть фальшивые червонцы. Конечно же, Гайер согласился распространить поддельные деньги.

На следующий день в комнате Гайера появились двое. Это были бывшие однополчане хозяина, штабс-ротмистр Николай Федотов и Карштанов. Федотов едва ли не с порога стал жаловаться Гайеру и Шиллеру на свое плохое житье-бытье, на притеснения, чинимые советскими чиновниками и милицией. Он, конечно же, согласен выполнять задания по шпионажу, но… только в обмен на нужные сведения Шиллер должен был переправить своего новоиспеченного агента в Германию, «поближе к солнышку».

В тот же день Федотов дал согласие на сбыт фальшивых червонцев. На другой день он пошел в магазин и расплатился поддельными банкнотами. Однако за такую диверсию он чуть было не заплатил своей свободой и едва смог уйти от преследовавших его милиционеров.

Перепуганный до смерти Федотов решил было отказаться от сотрудничества с Шиллером. Однако тогда к нему пришла спасительная мысль: распространять червонцы через подставных лиц. Он тут же поехал на вокзал и купил билет на поезд, следовавший в Мурманск.

На станции Сванка Федотов вышел не случайно. Именно там в одном из ветхих домишек жил его дальний родственник Биткин, в то время исполнявший обязанности церковного старосты. Затерянная в лесу избушка оказалась идеальным местом для хранения фальшивых денег.

На следующий день Федотов возвратился обратно в Ленинград. Тем же вечером он докладывал Шиллеру о том, что дело полностью улажено и фальшивые червонцы уже нашли своих новых хозяев.

В один из октябрьских дней в почтовом отделении на станции Сванка дежурство принял связист Сепалов. Тогда он даже не мог и подумать о том, что пройдет несколько часов, и его имя будет звучать во всех советских газетах, а он сам будет приглашен в Кремль для получения государственной награды.

То утро не предвещало ничего необычного. Войдя в зал почтового отделения, Сепалов жарко натопил печь, поставил самовар и стал медленно просматривать телеграммы, пришедшие из центра. Многие из них содержали сообщение о том, что в стране находятся в обращении фальсифицированные червонцы. Авторы сообщений призывали почтовых служащих к повышению бдительности и особенной внимательности.

Примерно в полдень к кассе почтового отделения подошел невысокий пожилой мужчина, тот самый гражданин СССР Биткин. Он заговорил с Сепаловым о погоде, обсудил со служащим последние политические новости, после чего заполнил бланк на денежный перевод размером в 30 рублей, адресованный государственному страховому обществу.

Несомненно, перевод был принят Сепаловым без задержки. И довольный успехом своего предприятия Биткин покинул почту.

Однако Сепалова, видимо, что-то насторожило в данных ему деньгах. Действительно, банкнота, казалось бы, ничем не отличалась от всех остальных, находящихся в обращении. Однако бумага показалась служащему провинциального почтового отделения немного толстоватой и грубоватой.

Тогда Сепалов решил закрыть почту и отправиться в местный филиал Государственного банка. Банкиры согласились с Сепаловым, что купюры следует тщательно проверить. Их переслали в Ленинград, где профессиональные эксперты вынесли свой приговор: купюры достоинством в 1 червонец на самом деле – мастерски выполненная подделка.

В тот же момент на станцию Сванка были направлены сотрудники ОГПУ. Им удалось узнать, что подателем фальшивых банкнот являлся некто Биткин, живший неподалеку от почтового отделения. В следующую минуту военные направились в дом Биткина, где арестовали распространителя поддельных денежных знаков.

При аресте и во время допросов Биткин не особенно сопротивлялся. Уже в первой же беседе со следователем он рассказал о том, каким образом фальшивые червонцы попали к нему. Однако в самом начале расследования задержанный отказался называть имя того, кто привез ему деньги, называя того иностранцем. Тем не менее сотрудникам ОГПУ все же удалось докопаться до истины и установить имя курьера. Таким образом, заключенными под арест оказались Федотов и Карштанов.

Некоторое время спустя советские милиционеры арестовали и Шиллера. Причиной его ареста стала обычная проверка документов. 16 ноября 1928 года милицейский патруль остановил гражданина Александра Карловича Гринберга. Документов у задержанного не оказалось, а потому часовые пригласили его пройти в ближайшее отделение милиции, где у него были изъяты пистолет и 222 червонца (как выяснилось позднее – фальшивых!).

На допросах Шиллер не сопротивлялся и давал следователю достаточно четкие и вразумительные ответы на заданные вопросы. Тогда же он признался и в том, что фальшивые банкноты он получил от Гаральда Сиверта, который когда-то был офицером русской царской армии. Признался Шиллер и в своей шпионской деятельности.

Состоявшийся суд приговорил Альберта Шиллера к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение в январе 1929 года.

В то время пока советская милиция разбиралась с германским шпионом Альбертом Шиллером, в Германии происходило нечто странное. В сентябре 1927 года комиссар Либерманн фон Зонненберг получил послание, автор которого горячо благодарил получателя за хорошую работу.

Но к тому времени Зонненберг был официально отстранен от ведения дела о хождении на мировом рынке фальшивых червонцев. Начиная с того времени им занимались земельный судебный советник Крюгер и прокурор Васмунд. Настораживает отзыв о них, данный обвиняемым доктором Ойгеном Вебером. Он называл Крюгера и Васмунда «проверенными национальными кадрами». Такие «кадры» и вели дело о подделке советских денег…

Георг Белл оказался заключенным под стражу в мае 1928 года. Однако каким-то чудом ему удалось избежать наказания и даже высвободиться из камеры предварительного заключения.

Узнав об этом, к делу подключились советские сыщики. Они выслали в Германию запрос на документы по делу о подделке червонцев. Однако протоколы так и не попали к своему адресату, поскольку «были утеряны в дороге» из Мюнхена.

Как выяснилось позднее, все документы, свидетельствовавшие о существовании подпольной группы фальшивомонетчиков, оказались в руках… самих мошенников. Каким образом они попали к ним, догадаться не составляет особого труда. Как бы то ни было, авантюристы изготовили фотокопии документов и распространили их среди участников предприятия.

Вскоре скандальные статьи, посвященные разоблачению группы мошенников, среди которых находились многие влиятельные лица ряда европейских государств, появились и в популярной в то время немецкой газете «Роте фане». После этого, желая обезопасить себя от гнева «стоящих выше», прусский министр юстиции вызвал в свой кабинет Васмунда и заставил его написать заявление об уходе с должности комиссара по состоянию здоровья.

Однако развитие событий на этом не закончилось. Адвокат обвиненных в производстве и сбыте фальшивых червонцев заявил, что в случае их осуждения он обнародует информацию, касавшуюся участия в деле многих видных политических деятелей. Угрожая, он говорил: «При прениях сторон могут всплыть такие детали, которые представят министерство иностранных дел в невыгодном свете… Так, Белл утверждает, что действия, которые ему ставят в вину, он предпринимал с ведома министерства иностранных дел. Есть в деле показания, в которых прямо упоминается участие в афере молодого Штреземана».

Упоминаемый адвокатом «молодой Штреземан» был не кем иным, как сыном самого министра иностранных дел Германии. Таким образом, скандал вокруг фигуры министра готов был разразиться с минуты на минуту. Но ничего подобного не произошло. 27 июля 1928 года дело о фальсификации советских червонцев было приостановлено. Спустя несколько дней его вовсе закрыли, а обвиненных в фальшивомонетничестве освободили.

Должность наркома обороны Советского Союза в то время занимал умный и принципиальный молодой человек по имени Максим Литвинов. Он никак не хотел мириться с тем, что на Западе прекратили столь нашумевшее дело об изготовлении и распространении на территории СССР фальшивых червонцев. Тогда он отправил письмо-протест германскому правительству, которое убедилось в том, что уйти от разбирательства и серьезного политического конфликта все же не удастся.

Итак, судебный процесс начался 6 января 1929 года. Однако, по воспоминаниям многих очевидцев, он более походил на театральную постановку с заранее известным всем присутствующим финалом.

Окончательный приговор мошенникам был вынесен германским судьей 8 февраля того же года. В протоколе решения суда значилось: «Обвиняемые действовали не в своих корыстных эгоистических интересах, их национальное рвение было направлено на обеспечение общего блага, что не может быть поставлено им в вину». В результате все, кто находился тогда на скамье подсудимых, оказались оправданными и затем отпущенными на свободу.

Тогда на помощь советским искателям правды, сами того не осознавая, пришли влиятельные в Германии промышленники и банкиры. Дело в том, что 25 октября 1929 года отмечено в историческом календаре Германского государства (и ряда других европейских стран) как «черная пятница». С этого дня начался экономический кризис, который серьезно повлиял на развитие не одного государства.

В феврале 1929 года с протестом к министру юстиции Германии обратились промышленники и банкиры. Они высказывались против ведения антисоветской пропаганды, поскольку именно молодая Страна Советов могла стать для Германии той спасительной волшебной палочкой, с помощью которой можно было частично решить многие экономические проблемы.

В результате благодаря многочисленным выступлениям банкиров и промышленников Германии, а также представителей советского правительства на лето 1930 года в апелляционной инстанции было назначено повторное слушание дела по фальсификации червонцев. Однако и оно было не более чем трагикомическим представлением, данным на потеху зрителей.

Как бы то ни было, некоторые из злоумышленников все же были наказаны. Однако суровым наказанием приговор судьи назвать было бы трудно. Так, например, Карумидзе приговорили к двум годам и четырем месяцам лишения свободы. Однако для него наказание стало своеобразным решением давней проблемы – возможности жить в Германии.

Садатирашвили был приговорен к двум годам тюремного заключения. Однако поскольку он уже провел два года в камере предварительного следствия, то он после судебного процесса, естественно, был отпущен на свободу.

Менее всего пострадали Белл и Шмидт. За совершенное преступление они… выплатили небольшие штрафы, взятые, конечно же, не из собственных бумажников.

После того как к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, Карумидзе и Садатирашвили вновь появились на политической арене. Судьба Георга Белла оказалась менее счастливой. Как двойной агент англо-германской разведки он стал представлять серьезную опасность для правительства Германии, так как владел слишком обширной секретной информацией.

Так, например, многие из членов германского правительства думали о том, что Беллу известны некоторые подробности о поджоге Рейхстага, который случился 27 февраля 1933 года. Для того чтобы предотвратить распространение подобных сведений за пределы страны, 5 апреля того же, 1933, года к Беллу были направлены два секретных агента…

Из газет, вышедших на следующий день, немцы узнали о самоубийстве Георга Белла.