Текст книги "Дама кроет Короля (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Статус прежний, но официальный, – поцеловал меня нежно, и направился к двери ведущей в гараж, – Давай заточи пару морковок, – послал мне вдогонку ещё и воздушный поцелуй.

После отъезда Олега я дошла до комнаты Костика. Хотела хотя бы сменить постельное бельё, но, мало того, что дверь была закрыта на ключ, так ещё к двери на скотч была приклеена записка.

Оторвала её и развернув обнаружила забавную подпись почерком мужа.

Грызи морковь упрямица!

– Хорошо хоть не ослица, – записочку от мужа я припрятала и собиралась сохранить.

Так Олег ещё никогда не заморачивался.

Как убить не один час в томительном ожидании встречи с сыном, когда ничего делать нельзя? Я пыталась смотреть телевизор, читать, поболтала по телефону с Маринкой, но по-настоящему отвлеклась, когда залезла на сайт детской одежды. В первую беременность мне такой радости не представилось испытать.

Но я не покупала, только разглядывала маленькие шапочки, носочки, и прочие невероятно милые вещицы. И смотрела всё подряд, мне хоть и казалось, что у нас будет ещё один мальчик, но это было неточно. Пролистала страниц сто, уже не различала цвета, где розовое, а где голубое, когда хлопнула входная дверь.

– Мама! Я дома! – уже с прихожей кричал мой мальчик, а я его ещё не видела.

Старалась не бежать, а быстро идти, чтобы Олег не ругался.

– Костик! Сыночек! – обняла сына и снова разревелась, до слёз меня теперь довести было очень легко и просто, – Как ты загорел, а вырос то как?! – не видела ребёнка всего ничего, а он уже такой большой и стало невероятно грустно от потерянных дней.

– Вот, мам, это тебе, – Костик разжал руку и на ладошке лежала детская поделка, божья коровка, нарисованная на круглом камне.

У нас уже была такая, мы делали такую поделку в саду, тогда Костику было четыре годика, и коровка получилась милой, но не идеальной. Теперь, спустя почти шесть лет он повторил эту работу. Ровный круглый камень, чёткие линии, яркие цвета, разница была огромной, но главное было не это, а то, что помнит, как мы впервые вместе творили.

– Спасибо, родной мой, – не успевала утирать слёзы, – А папа где? – я вспомнила, что мы собирались сразу ехать в загс и стала быстро обуваться.

– Он в машине ждёт, я так рад, что вы помирились. Не плачь только, – попросил Костик.

– Да я от радости, – утёрла слёзы и накинула лёгкую кофту, – Пошли? Официально меня назначим твоей мамкой, буду в угол ставить на законных основаниях, – от моей шутки хмурый Костик улыбнулся.

– Да когда ты меня в угол ставила? Не было такого.

– Вот и зря что не было, ты что в своей комнате устроил? – ругать сына мне вовсе не хотелось, а разобраться в этой ситуации было нужно.

– Ну мам, я не специально, меня папа уже отругал. Вернёмся, я всё уберу и больше так не буду.

– Ладно! – приобняла Костика и снова поцеловала его в горячую от солнца макушку.

Когда сели в машину, Олег встретил меня хмурым взглядом и я без слов поняла почему.

– Я от счастья ревела и вообще, это гормональное, оно само, я это не контролирую, – резонно заявила и под шумный вздох мужа мы тронулись в сторону загса.

Когда были на месте, меня знатно потряхивало, событие хоть и радостное, но жутко волнительное, а ещё Олег придержал меня возле машины, когда Костик убежал вперёд.

– Что такое? – спросила его с тревогой, вид у него был серьёзней некуда.

– Да ничего особенного, ты только не волнуйся, просто процесс признания материнства оказался сложней, чем я думал, а через усыновление долго, поэтому вот, – Олег сунул мне в руки бумажку, согласно которой именно я родила Костика почти десять лет назад.

– И нас с этим примут? И даже не спросят, где я шлялась десять лет? – ещё и ещё раз перечитывала запись, не веря глазам.

– Примут, уже всё оплачено. Просто хотел предупредить, чтобы для тебя неожиданностью не было, – муж приобнял меня за плечи, и мы пошли в загс, где на крыльце уже нас ждал наш сын.

Я переживала, что нам из-за этой справки могут отказать, но женщина, принявшая нас, молча проверила документы и выдала нам бланки для заполнения заявлений. Каждую буковку, каждую циферку я вписывала с радостным трепетом. Слёзы так и норовили подступить к глазам, а я их сдерживала как могла, боялась ошибиться, но в итоге всё прошло идеально.

Новенькое свидетельство о рождении сына мы получили и ехали отмечать в ресторан, когда Олегу на телефон пришло сообщение с файлом. Результаты его спермограммы, и он открыл, когда встали на светофоре.

Открыл и ни слова не говоря показал мне.

Я посмотрела на результат, а он ничем не отличался от двух предыдущих. Снова ничего.

Взглянула на Олега без слов. Говорить что-то было бессмысленно, он бы всё равно мне уже не поверил.

– Папа! Зелёный! – окрикнул Олега Костик, сидящий позади нас, он хоть и был свидетелем немой сцены, а ничего не понял.

Олег словно отмер и тронулся с места, по-прежнему держа путь в ресторан. Я тоже старалась держаться, не подпускать слёзы к глазам. В голове царило полнейшее непонимание происходящего. Я знала, что отцом моего ребёнка может быть только Олег, что это он и есть. Только не понимала, как результаты уже в другой клинике могут быть отрицательными. И если это снова подделка, то кому это нужно?

– Идите пока, заказывайте, а я покурю, – попросил Олег, спокойный на первый взгляд.

Костик первый выскочил из машины, а я, улучив момент, попыталась заговорить с мужем.

– Олег, это...– не смогла договорить, он перебил сначала взглядом.

Убитым и мертвенно безразличным. В его чёрных глазах не было ни гнева, ни непонимания. Ничего. Невыносимая чернеющая пустота.

– Разберёмся. Иди с сыном Ольк, я сейчас, и морковки там закажи, – Олег попытался улыбнуться, но вышло плохо, не улыбка, а кривая усмешка.

У него между пальцев дрожала сигарета и я вышла из машины. Уважала его желание побыть в одиночестве и теперь уже без глупых обид понимала его недоверие. Другая клиника, а результат всё тот же. Я и сама была готова начать сомневаться, если бы не знала наверняка что просто другого варианта быть не может.

Быстрым шагом догнав Костика, зашла с ним в ресторан. Олег заказал столик заранее и нас сразу проводили в наш любимый дальний угол ресторана, отделяемый от всего зала стеной из деревянных реек. Официантка принесла меню, я оставила Костика за столом, уйдя в дамскую комнату. Только здесь в полном одиночестве смогла дать волю слезам.

Минут семь, от силы десять меня не было, я вернулась к столу, а Олега всё не было.

– Сынок, покажи, что выбрал, я закажу, а ты сходи руки помой, – обратилась к сыну, всё ещё листающему электронные страницы меню.

– Да там же всё уже в корзине, туда же накидай, ты что, забыла, как здесь заказы принимают? – удивился Костик, а я не то что забыла, я была растеряна и потеряна.

Совсем не соображала, словно всё происходящее – это где-то с кем-то, но не со мной.

– Сходи руки мой, – попросила настоятельно, достав из сумки телефон.

Как только Костик отошёл на приличное расстояние, я набрала Олега. В последние дни он снова был у меня подписан как «Любимый», но телефон любимого был вне зоны доступа. Перезванивала снова и снова, нервничая и надеясь на плохую связь.

И плохо было то, что в нашем любимом месте хоть и было уединение, но не было окна, а проходя к столику по залу, где они были, я даже не подумала посмотреть на парковку. Я не верила, что Олег мог нас бросить и уехать, но это так и было.

Когда сын вернулся и продемонстрировал мне чистоту своих рук, я сходила проверить. Машины Олега не было ни там, где он вставал изначально, ни на других местах парковки.

Возвращаясь к столику снова позвонила и снова недоступен, но чтобы не волновать Костика пришлось делать заказ. Я бросила в корзину первый попавшийся салат и что-то горячее, забыв про напитки. Пришлось собираться с собой и вникать в вопрос официантки, делать выбор из предложенных ею соков.

– А где папа? – спросил Костя, как только девушка, обслуживающая наш столик, ушла.

– Он отъехал. Что-то по работе срочное, – выдумала эту версию заранее, чаще всего так и происходило и у сына такое объяснение подозрений не вызвало.

– Он не вернётся? – неожиданно спросил Костя, поставив меня в тупик.

– Почему? С чего ты решил? – неужели он всё понимает?

– Ты ему ничего не заказала, – заметил Костик, несмотря на свой юный возраст, считывающий на раз все мои эмоции, которые я тщательно пыталась скрыть.

– Чтобы не остыло, – врала сыну, но верила, что так и будет.

Не стало.

Мы успели с Костиком пообедать, точней он поел, а я всё это время ковырялась в тарелках, борясь с тошнотой. Впервые токсикоз дал о себе знать, салат из гречневой лапши с курицей и говяжья вырезка в брусничном соусе других чувств у меня не вызывали.

Олег так и не вернулся, телефон его был вне доступа. Я оплатила наш с Костиком ужин и вызвала такси. Домой ехала со страхом, не зная, что меня там ждёт, ведь понимала, что Олег уехал и отключил телефон ни просто так. Даже то, что оставил Костика со мной меня не успокаивало.

Дом встретил гулкой пустотой. Олега здесь даже не было, всё оставалось так, как было, когда мы с Костиком вышли за дверь.

– Я к себе, – Костик, скинув обувь, отправился в свою комнату, я же снова пыталась дозвониться до Олега.

Безуспешно.

Тогда набрала Марину, может быть, она смогла бы через своего мужа узнать, где же затерялся мой муж.

– Мама, моя комната закрыта, что за прикол? – обратился ко мне сын, когда Маринка только приняла вызов.

– Эм, это папа от меня запер, чтобы я там не убиралась, – ответила сыну, – Нет, Марин, это я не тебе, подожди секунду, – убрала телефон от уха, – Иди пока в нашу комнату тогда, я не знаю, где ключи, – объяснилась с Костиком и когда он ушёл, недовольно топая ногами, вновь вернулась к разговору с подругой.

– Привет, не знаешь где Олег? Артур дома? – спросила у Маринки, умалчивая о результатах, хотя она их ждала не меньше нашего.

– Понятия не имею, где эти два красавчика, у моего телефон отключён постоянно, я пыталась через Илью, а он вовсе выходной оказывается. Хотя врёт говнюк, утром он Артура забирал из дома. Влад тоже ничего не знает. Бухают где-то, наверняка, – быстро тараторила подруга, явно ничего не знающая, а потом она и вовсе переключилась на разговор о сыновьях.

Говорила про то, что отъезд Костика из лагеря раньше времени вызвал в них рьяное желание тоже вернуться домой, а в Маринкины планы это не входило. Я сделала над собой усилие и поговорила с подругой около часа, постоянно с тревогой прислушиваясь к звукам на улице. Всё время, казалось, что подъезжает машина, а распрощавшись с Маринкой, надеялась увидеть, как минимум оповещения, что абонент появился в сети.

Но ничего.

Олег по-прежнему был недоступен.

Выдохнула и старалась не поддаваться панике. Максимально отодвинула все эмоции на задний план, думая в первую очередь о том, что мне волноваться нельзя. Нужно было чем-то отвлечься, я подумала поплавать в бассейне, но не пришлось. С отвлечением очень помог Костик, проходящий мимо меня с гвоздодёром, молотком и ещё каким-то инструментом в руках.

– Что ты собрался делать? – не дожидаясь ответа от сына, встала с дивана и пошла за ним.

– Мне очень нужно в комнату попасть, – заявил Костик.

– И что? И что? Ты что собрался замок выламывать?! Ты вообще в курсе сколько эта дверь стоит? – шла за сыном и возмущалась, но Костик был не менее упрям, чем Олег и сдаваться не собирался, слова ему мои были словно горох о стенку.

– И что мне прикажешь? Мне даже переодеться не во что, – ворчал Костик и по-прежнему шагал к дверям, – Ты вот знаешь когда папа вернётся? – уточнил у меня, а я чего не знала, того не знала.

– Нет, и телефон отключен, – честно призналась ему.

– Значит, будем взламывать, – решительно заявил Костик, скинув все инструменты перед дверью.

С моего молчаливого согласия он с деловитым видом примерился сначала отвёрткой к замочной скважине, попытался прокрутить, но ничего не вышло. Тогда взялся за молоток, стукнул несколько раз по рукоятке отвёртки. Замочная скважина искривилась, но дверь не поддалась.

– Мы теперь её ключом открыть не сможем, – резонно заметила я, но Костик был более оптимистичен.

– Так у нас его и нет, а если и появится, здесь только верхушка попортилась.

– Угу, не попортилась, а ты попортил. Папа нас прибьёт, – и это моё заявление было скорей оптимистичным, чем пессимистичным.

Не хотелось бы снова скандалить и выяснять с Олегом отношения из-за результатов анализов, лучше поскандалить из-за дорогущей сломанной двери и замка, предстоящего ремонта, чем из-за этого.

– Ну он сам, вообще-то, виноват, нечего было мою комнату закрывать, – пыхтя, ответил Костик, и в ход пошла тяжёлая артиллерия.

Гвоздодёр!

– Давай, может, подождём ещё полчасика? Чай попьём, – предложила с надеждой на согласие, но Костик тряхнул головой.

– Нет, мне срочно нужно попасть в свою комнату, – раздув щёки, он попытался надавить на гвоздодёр, но дверь была непросто дорогая, она ещё была и хорошая.

Не поддалась ни на миллиметр, только гвоздодёр выскочил и чуть не прилетел Костику по ноге.

– Осторожней! Я прошу тебя!

Мне для полного счастья только травм у сына не хватало!

– Да нормально, – отмахнулся Костик.

– Нет уж, дай лучше я. Отдай говорю! – не без труда отняла у сына гвоздодёр.

Конец инструмента едва проходил в небольшую щель, я сомневалась, что что-то в таком случае получится и мои сомнения подтвердились. Всё повторилось, гвоздодёр выскочил, дверь не поддалась.

– Мда уж, – выдохнул Костик, – А если так? – он взялся за молоток, вставил отвёртку в щель между дверью и проёмом, прицелившись как раз туда, где был замок и начал стучать по рукоятке.

Несколько минут безуспешных Костиных усилий и стука на весь дом, пока нас не отвлекли.

– Какого чёрта вы делаете?! – рявкнул на нас Олег, очень злой и нервный.

– Комнату открываем, – буркнул Костик, отступая в сторону.

– Да вы чё ёпт! Я уже лысеть блядь начал с ваших выходок! – орал Олег, тыча пальцем в макушку, чуть склонившись перед Костиком.

– Это... – Костик задумался, и я знала, что сейчас что-то эдакое язвительное скажет, пыталась жестами попросить его не делать этого, но сын был упрям и неисправим, – Прискорбно, – произнёс с ехидством.

– За себя переживаешь? – спросил Костика, роясь по карманам сначала брюк, потом пиджака.

– В смысле? – Костя напрягся, веселие спало с его лица.

– Наследственное это. Ни на минуту одних оставить нельзя, – тяжело вздыхая он открыл комнату сыну, – Инструменты на место верни, и в комнате уберись! – судя по тону Олега, он был зол и абсолютно не в настроении и мне заранее стало страшно, причём это несмотря на контейнер с очищенной морковкой в его руке.

Костик собрал инструменты и понёс их в гараж, а я смотрела на мужа молча, в ожидании его вердикта. Что он скажет? Какое примет решение?

– На вот, тебе, вам, – сурово сунул мне в руки контейнер наполненный маленькой идеальной и уже очищенной морковкой.

– Олег я... – снова попыталась заговорить с мужем, но ему явно сейчас было не до этого.

– Оля, грызи лучше морковку, – попросил, сурово глядя на меня, – Не до разговоров мне сейчас, я у себя в кабинете буду, поработать надо, – предупредил и пошёл по коридору, оставляя меня одну, убегая от разговора.

До слёз было обидно. Я понимала, как Олегу плохо, мне было его очень жаль, но убедить его в своей честности и верности ему я не могла. Закрывшись в спальне, лежала на кровати, грызла эту морковь и ревела оттого, что не могла поддержать мужа. Что ему плохо там в кабинете, а я не могу быть с ним.

19 

Олег

Когда пришли результаты и я их сдуру сразу посмотрел, в ушах как звуковая галлюцинация встал звук бьющегося сердца из кабинета узи. Словно блок от дурных действий.

А это даже хорошо, что результаты пришли после того, как Костику сменили документы. Иначе даже думать боялся, что сделал бы. Хотя ничего бы я не сделал уже. Ольга всё сделала, чтобы я пропитался мыслью об отцовстве. Успел принять и полюбить этого ребёнка, сам же ей это позволил идиот. Поддался чувствам, когда надо было держать дистанцию до полного выяснения.

Выяснил по полной.

Полная жопа у нас теперь.

Единственное что мог, так это уехать куда подальше. И как бы ни было смешно, место было не особенно далёкое от ресторана, куда отослал Ольгу с Костиком. Домчался за три минуты, сделав предварительный звонок.

Валерий ждал меня у входа в больницу, пошёл навстречу хромая.

– Здравствуй, – с ходу я протянул ему руку, проверяя, пожмёт ли.

Пожал.

Несмотря на всё случившееся зла вроде не держали уже друг на друга.

– Как нога?

– Нормально. Телефон отключить надо, Лёня если увидит не отдаст, – предупредил Валера, когда заходил с ним в здание.

– Да я уже, он в машине вообще, – понимал, что Ольга потеряет и станет звонить, а я не мог с ней разговаривать, хуёво так было, да и боялся наговорить гадостей с горяча, что ей плохо станет.

Я и к мальцу водилы поехал, потому что эта история меня тогда знатно так в чувства привела. Проникся хрупкостью жизни и её ценности, что ли.

– Угу, – кивнул он.

– Я без гостинцев, спонтанно. Ты список напиши, что можно там, игрушки какие. Короче, что надо.

– Ладно, – согласился и радовало, что не выпендривается.

Перед входом в отделение Валерий представил меня как волонтёра, и медсестра безропотно выдала мне халат с бахилами и шапку. Больничные стены хоть и были расписаны детскими персонажами из мультиков, а всё равно запах лекарств навевал дурные воспоминания.

В палате куда привёл Валера было душно, тесно. Помимо его сына Лёни здесь находилось ещё три ребёнка разных возрастов, но все не старше трёх лет и с каждым была мама.

– Здравствуйте, – поздоровался со всеми разом, а на меня помимо родительниц уставились четыре пары огромных детских глазищ.

Здесь до меня и дошло, что ехал я сюда по порыву, неосознанно, но поступил как самый настоящий эгоист. Здесь в этой палате моя проблема была ничтожной, здесь мне было тяжело, но по другому поводу, а от этого и легче. Вроде теории, а иногда и практики Чёрного, что если болит голова надо ебануть по пальцу и тогда головная боль отходит на другой план.

– Ну вот, Лёнчик, мой боец, – Виктор указал в угол, где в кроватке сидел очень худой мальчик, выглядящий хуже всех остальных в этой палате.

Из-за болезненной худобы его лысая голова казалась огромной и мне было непонятно, откуда у мелкого столько сил её держать на такой тонкой шее.

Виктор прошёл к кроватке сына, а я стоял на месте, не решаясь ближе подойти.

– Ну привет, – помахал мелкому, не получив никакой реакции.

– Операция прошла успешно, восстанавливается Лёня хорошо. На перевязках только капризничает, но в целом всё отлично, даже в весе набрали сто граммов, – нерешительно делился Валерий успехами, словно сомневался, что мне это важно.

А мне?

Главное, что мелкий уже не при смерти.

– Отлично, я тогда пойду, – поторопился уйти, поняв, что я здесь лишний и Валерия напрягаю своим присутствием.

Как немое напоминание о долге в восемь лямов.

– А список? Сейчас? Или потом? – Валера смотрел на меня как на единственную надежду хоть какой-то помощи.

– Пиши, я в коридоре подожду, вы все пишите что нужно, – не вышел, а вылетел из палаты.

Мамы больных детей вместе с Валерием оперативно настрочили мне четыре списка, и я поехал в супермаркет продолжая отгонять мысли о жене и её обмане. Вчитывался в списки, и у меня получалось даже, пока чёртову морковку не увидел.

Забив телегу до отвала памперсами, детским питанием, игрушками, я ехал к кассе и так вышло что мимо овощного. На одной из полок были готовые овощи для салатов из «Тепличного» Артура. Он год топил за эту идею с готовыми овощами, которые не надо было мыть и чистить, но стоили такие в десять раз дороже обычных. Я тогда отговаривал, убеждая, что муть полнейшая, для столицы ещё пошло бы, а в нашем городке готовых платить за такое немного. Ошибался. Вся эта чищенная овощная рать в контейнерах имела свой спрос, окупала затраты и даже доход приносила. Вот и я сейчас потянулся за грёбаной морковкой. Мог за эту цену сетку в три килограмма купить, но грязной, нечищеной и кривой, косой, разнокалиберной. А это красивая.

Водрузил этот контейнер сверху на телегу с покупками как кубок главного лоха. Жена беременная не от меня хочет грызть морковку, и она её получит.

Отвёз все покупки в больницу. Бедный водила чуть не надорвался, когда хромая потащил пакеты детям.

– Давай помогу! – хотел действительно помочь и время потянуть.

– Спасибо Олег! Я донесу, спасибо! – отказался Валера и скрылся за дверью больничного здания.

А я морковку для Ольги купить купил, но вот отвезти её... Понял, что просто не могу видеть её и разговаривать с ней нормально мне тяжело, а ненормально нельзя. Долго курил возле машины не решаясь сесть за руль и поехать домой, а когда всё-таки сел и тронулся, то вовсе не домой. Надо было чем-то заняться, а то медленно в голову просачивались мысли о бухле. Хотелось нажраться в сопли ведь это же помогало мне хоть ненадолго отключиться.

Но так и спиться было недолго, тем более с моей наследственностью. Свернул к офису и повезло, что никого не было. Артур бы по-любому стал спрашивать, выпытывать, что да как, но мне надо было забыться. Переждать этот пик разрушительных эмоций, чтобы глупостей не наделать, и это тоже был повод не начинать бухать. Трезвым я себя едва держал, а пьяным мог сорваться, что в итоге лишь как отягчающее встанет.

До позднего вечера провозился с текущими делами, которые откладывал в последние счастливые дни и поехал домой. И то, потому что до этого нарвался на ключ от комнаты малого, шаря по карманам в поисках зажигалки. Надо было комнату открыть, не в ночи же Косте убираться.

Вернулся домой и нехотя сразу нашёл повод хоть немного не сдержаться. Видя, как малой с Ольгой херачат дверь в попытке её открыть, чуть эту дверь сам же и не выбил. Комната Кости теперь вызывала у меня странные чувства и желание сжечь её к херам. Ведь именно в этой комнате Ольга искусно навешала мне лапши на уши, которые я идиот развесил.

Наорав на брата, всучил Ольге морковь, как необходимость её успокоить. Прекрасно понимал, что нервничать она будет, а ей этого нельзя, но что делать не мог сообразить.

Сбежал снова от её лживых разговоров хотя может она и хотела признаться уже, но сил не было слушать ни то ни другое. Скрылся в кабинете и сев в кресло впервые за сегодняшний день осознанно подумал о разводе с женой.

Как ей только сказать об этом теперь?

Больше всего опасался не самого разговора о разводе и даже не за то, что она покусится забрать с собой Костю имея теперь на него все права, а её лживых оправданий. Что снова начнёт петь мне про неверные результаты, втирая сказочку о том, что отец ребёнка я.

Тактика моего поведения выстроилась сама собой. Выжидательная. Я неосознанно но верно прятался от собственной жены на работе и в кабинете, умудряясь при этом уделять время малому. Вроде не совсем конченый с меня папаша выходил. Ольга выдержала в таком ритме всего лишь неделю.

Не понимал её логики, не знал, чего она пытается добиться, но выловив меня приехавшего с объекта в коридоре, сразу прижала к стенке резонным вопросом.

– Олег что происходит? Ты избегаешь меня уже неделю! – одарила меня взглядом дикой кошки и обиженно добавила, – Даже морковку больше не приносишь, – голос её дрогнул, внутри всё от этого наизнанку перевернулось.

Испытал на собственном нутре, когда и хочется, и колется. Хотел сказать Ольге о разводе, но видя её реакцию на всё происходящее, не хотел. Знал, что ей будет больно, но и мне было невозможно так жить.

– Оль не нервничай только, – попытался её взять хоть за плечи, что ли, но руки словно стотонные плети повисли.

– Не нервничать?! Да я только и делаю, что пытаюсь не нервничать! Пытаюсь! Я не изменяла тебе Олег! Я не знаю, что с твоими анализами не так! Не знаю! – начала кричать на меня, а у меня просто сил не осталось на всё это.

Был выжат как лимон, который уже до этого отжимали тысячу раз. Выдохнул и озвучил своё давно уже принятое решение.

– Просто давай по-хорошему, просто разведёмся, не могу я, – сказать оказалось проще, чем смотреть вслед молча уходящей Ольги.

И знал же что изменила, обманывала, душу вымотала, а всё равно хотел рвануть за ней.

20 

Ольга

Услышав от Олега о разводе, молча пошла собирать вещи. Как ни странно, у меня не было истерики, видимо, уже пережила это и так не трогало. Аккуратно складывала вещи в сумку и корила себя за эту прожитую здесь неделю. Непонятно, на что я надеялась?! Прекрасно же было видно, как Олег меня избегает. Но он не спал в комнате для гостей, предпочитая отсиживаться ночами в кабинете. Я наивно ждала, что всё же он вот-вот придёт спать ко мне, как пришёл однажды перед тем, как мы помирились.

Не пришёл и не придёт, пора было посмотреть правде в глаза и признать это.

На этот раз я не стала звонить Марине с просьбой меня приютить. Немного приостановила сборы вещей и собравшись с духом снова пошла к Олегу. Он сидел в кабинете и снова пил.

– Уже отмечаешь? – спросила, с горечью осознав, что Олегу проще напиться и забыться, чем бороться за меня.

Значит, не особенно и нужна.

– Оля, давай без сцен, тебе нервничать нельзя, – лениво напомнил Олег, туша окурок в полной пепельнице.

– Я спокойна и это не сцена, хочу лишь узнать насчёт Костика.

– А что такое? – удивлённо спросил мой всё ещё муж, изогнув при этом бровь.

Смотрела на него и меня словно переклинило. Все его ухмылки, то, как вёл бровью, как держал стакан в руке и даже то, как сидел, полускатившись со стула, всё это дико стало раздражать.

– Я сейчас собираю вещи, и хочу забрать его с собой, если ты не против, – знала, что Олег не позволит, но попытаться стоило, да и скрывать своих намерений я не собиралась.

– Я против, – отрезал Олег, и тут же добавил, – Но давай спросим у Кости, чего он хочет, – неожиданно предложил он, и встав со стула, направился во двор, где сын играл в баскетбол.

Я шла за Олегом, не понимая, что мы сейчас собираемся сделать. Два взрослых и вроде бы неглупых человека решили поставить ребёнка перед сложнейшим выбором. Как выбрать между двумя любимыми людьми, всё равно что выбрать, какую руку оторвать правую или левую.

– Что, сыграть решили? – беззаботно и со смехом спросил Костик, отчего у меня к глазам вновь подобрались слёзы.

– Нет, – строго говорил Олег, мне всегда казалось, что он излишне к Костику строг и сейчас это тоже раздражало, – Мы разводимся, вот хотим спросить, с кем ты хочешь жить? – на полном серьёзе спросил моего сына, именно моего, потому что сам никогда не воспринимал Костю как сына.

Он даже не называл его сыном. Никогда. Малой, Костя, Костя, малой вот и всё!

– Да вы чё блин?! – сын разозлился, и запустив со всей дури мяч в щит, заорал на нас, – Достали! Оба! В детский дом меня лучше сдайте тогда! – крича это, он побежал в домой, Олег за ним, а я осталась стоять на месте.

Хотелось выть от непонимания и обиды, задаваясь одним и тем же вопросом. За что мне всё это?! Почему?!

Но я смогла взять себя в руки и вернуться в дом. Я взрослый человек, а Костя ребёнок. Десятилетний мальчик и всего лишь. Он не должен делать выбор, потому что он не может выбрать кого-то из нас, когда любит и меня и Олега одинаково. Я шла в детскую, на пути мне встретился Олег.

– Закрылся в комнате, – предупредил меня, – Пусть перебесится, потом поговорю с ним, – говорил со мной и мне, но отворачиваясь от меня, словно боялся смотреть в глаза.

– Не надо давить на него. Он ребёнок и это мы должны решать, с кем он будет жить, – пыталась донести до Олега разумное, но он не хотел решать.

– Тогда он останется со мной, – Олег встал в позу, посмотрев на меня злым взглядом.

– До суда, ты прости, но я буду за сына бороться. Тем более, когда у меня есть на это права!

На этом я разошлась с Олегом, нужно было собрать вещи и заказать номер в гостинице. Позже поискать квартиру. Могла бы позвонить Марине и попросить помощи у неё, но после того разгрома не хотела снова вмешивать подругу.

Перед уходом подошла к комнате Костика, хотела поговорить, но в комнате его не оказалась. Встретились мы с ним на улице у машины такси. Бросив свой рюкзак с вещами, кинулся мне помогать, отнял сумку.

– Мама я с тобой буду, – буркнул обиженно, – Пока вы с папой не помиритесь.

От этого его желания было больно, потому что я уже не ребёнок и мечтать так по-детски разучилась давно.

– Ты папу предупредил? – спросила у сына, стараясь держать голос ровным.

– Да! И документы взял свои, мы же в гостинице жить будем?

– Несколько дней.

Не знаю кто кому был больше нужен. Я Костику или он мне, но его поддержка не давала расклеиться и идти до конца к своей цели.

Несмотря на запрет врача, вернулась на работу к Изотову, ведь нужны были деньги и чувствовала я себя неплохо. Нашла для нас с Костей чудесную квартиру. Одинаково удобно было и мне добираться до работы, и Костику до школы. Но главное, собралась с духом и подала на развод. Теперь, когда Костик был нашим общим с Олегом сыном развестись было сложней, а я пошла ещё дальше. Не стала скрывать беременность и вместе с разводом решался вопрос об алиментах не только на Костика, но и на меня беременную.

21 

Олег

Не стал снова дёргать старика Изотова, припахал нашего рабочего адвоката. Сделал так по трём причинам. И Ольгу лишний раз видеть было тяжело, да и Геннадьевич бы меня нахер послал, ну и третья главная, пожалуй, не собирался ни за что бороться от слова вообще. Мне не нужен был суперспец, а всего лишь нужен был мой представитель, чтобы по минимуму пересекаться с Ольгой.

Здесь и решение малого жить с Ольгой роль сыграли, да и пробил наконец-то кто такая Ксения Марченко. Стало как-то совсем паршиво, потому что всё встало на свои места. Ольге нужен был Костя и мои деньги. Не понимал только к чему весь этот фарс, хотя нет. Понимал. Выбить меня из колеи, чтобы получить желаемое. И у Ольги это отлично получилось. Я был не против, согласился со всеми её требованиями, даже на алименты ей. Решил, что не обеднею, лишь бы это поскорей всё закончилось.

Только как ни старался всё спихнуть на своего адвоката, в суд всё же явиться пришлось непосредственно в день принятия решения. Месяц не виделся с Ольгой. Всё время бракоразводной канители и это лишь потому, что всё обоюдно, и вот снова увидел её.

Ольга стояла у стены, несмотря на то, что можно было присесть. В мрачном коридоре здания суда её лицо было особенно бледным. Похудела, что ли. И живота видно не было, не уверен был, что это нормально. Внутри всё до тошноты переворачивалось, и не дойдя до нужного мне кабинета, снова вышел на улицу.