Текст книги "Дама кроет Короля (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Хулиган!

– Олег, выпусти! – потребовала, начиная нервничать.

Неужели сейчас начнёт снова свои разборки по поводу моей работы?

– Сначала поцелуй, – как ни в чём не бывало попросил Олег и у меня сердце радостно затрепетало.

Было всё так мило несмотря на тиранские замашки мужа и его попытки заточить меня в доме.

– Поцелуй? Ладно, будет тебе поцелуй, – шепнула зловеще, слишком поздно Олег сообразил, что целоваться со мной сейчас лучше не стоит.

Скользнула языком по его губам, медленно проникая в рот, сталкиваясь с его языком. И как только Олег расслабился и подался отвечать на поцелуй, я сомкнула зубы на его нижней губе.

– Ау! Пусти... – шипел муж, пытаясь вытянуть губу, но я не сдавалась.

– Дверь, – сказала сквозь зубы чувствуя соль крови на языке, и сразу услышала щелчок открываемой двери.

– Стерва! – рыкнул Олег, утирая кровь с прокушенной губы.

– Стерва – это труп коровы! – подмигнула мужу, и спокойно вышла из машины.

Настроение моё было непросто на горе, оно словно на самом солнышке отогревалось за все пасмурные дни. На работу я уже не шла, а летела как на крыльях, где меня с радостью встретили горячо мною любимые Варвара и Степан Геннадьевич.

– Что-то ты раненько, – заметил Степан Геннадьевич, посмотрев до этого на часы, – Айда с нами завтракать тогда, – пригласил в столовую, а я хоть и позавтракала плотно с Олегом дома, всё равно не стала отказываться.

– С радостью, сырниками пахнет. Знаете, как пахнет как в детском саду, – вдохнула этот аромат полной грудью, балдея от очередного тёплого ощущения детства и приятных воспоминаний о нём.

– Да-да-да, а Варвара ещё когда запеканку картофельную с фаршем делает, тоже как в садике, – поддержал меня адвокат.

– Да ладно, скажите тоже. В садике технология другая совсем, – поспорила Варвара.

– А запах такой же! – засмеялась я, садясь за накрытый стол.

– А ты Оля светишься прям вся, – с восхищением заметила Варвара, поставив ещё одну тарелку и положила мне сразу три пухлых сырника с золотистой корочкой.

– Такой чудесный день, любимая работа, поводов для грусти нет, а если и есть, то ну их, хотя бы на это утро! – я махнула рукой и с улыбкой взялась за приборы.

– Вот и правильно. Молодец! – похвалил Степан Геннадьевич.

А я специально увильнула от ответа насчёт причины моего свечения от счастья. Оно ведь, как известно, любит тишину.

После завтрака сразу принялась за работу и до обеда всё шло ровно, но после него Степан Геннадьевич заговорил со мной о разводе. Я уже вернулась из столовой за свой рабочий стол и открыла файл, чтобы набирать текст, написанный Изотовым от руки, как он лишил меня рабочего настроя.

– Оленька, а я хотел спросить, так ты будешь на развод подавать? – спросил, проходя мимо меня к себе в кабинет.

– Не знаю пока, я ещё думаю, время же есть, – почему я так сказала?

Сама сидела после этого ответа и краснела от стыда, что ли. Но говорить что мы с Олегом, кажется, услышали друг друга, я не хотела. Как раз именно потому, что мешало это чёртово «кажется». Если бы я знала наверняка что завтра всё будет как сегодня и даже лучше, я бы и слова развод не произносила вслух.

– Время есть у тебя, а у меня его на самом деле немного, – я подумала, что он намекает на возраст и скорую смерть, но Степан Геннадьевич меня тут же невольно успокоил, – Два сложных судебных процесса на носу, – Изотов постучал по кончику носа.

– И вам будет не до развода Олега? – предположила я.

– Верно, но при разводе ты ничего не потеряешь, подашь на алименты. Дом всё равно Олегу принадлежит, он по дарственной оформлен, а имущество, которое можно разделить стоит копейки, но Олег и не против его поделить. Решайся, без твоего заявления смысла нет начинать, вас не разведут.

– Хорошо, я подумаю и скажу. Завтра.

Посмотрю, что Олег скажет вечером о моём желании работать и если мне его ответ не понравится...

Освободилась раньше шести вечера. Я не специально так подгадала, просто Степан Геннадьевич уезжал и отпустил меня пораньше. Хотела подождать Олега у подъезда, но он уже ждал меня у машины.

– Сбежать хотела? – супруг посмотрел на меня серьёзно и без тени улыбки, я даже повелась и начала оправдываться;

– Нет! Я освободилась чуть раньше и собиралась подождать тебя! Подышать свежим воздухом, – говорила так быстро, что воздуха не хватило, задохнулась почти, когда Олег, рассмеявшись притянул меня к себе.

– Олька, я же пошутил, – признался Олег, крепко обняв меня.

Уткнулся носом в шею, жадно втягивая воздух, словно дышал мной.

– Дурак, я напугалась даже, – выдохнула, осознав, что всё снова хорошо, но хрупкость нашего мирного неба всё равно напрягала.

– Не сметь пугаться, – мягко потребовал Олег, осторожно поцеловал сначала шею, потом щёку и наконец-то в губы, – И так, чем мы займёмся? Домой? Телек посмотрим? Последний раз, – он задумался, вспоминал, потирая пальцами свои пересохшие губы, – На Рождество так развлекались, да? – взгляд его был тёплым, добрым, родным и я начала вновь расслабляться.

– Один дома смотрели, – заставить Олега несколько часов ничего не делать было невозможно и этот редкий момент нашей семейной жизни запомнился как один из самых счастливых дней.

– Ты печенье напекла тогда с шоколадом и изюмом, там ещё что-то цветное в нём было, – напомнил мне муж.

– Цукаты, это были, – отвечала с улыбкой, мне было так тепло от осознания того, что Олег помнит, казалось бы, для него такую ерунду.

– Ну да, вот видишь, я много что помню, а ты говоришь у меня память плохая, – с обидой вдруг выступил супруг и мне тоже стало обидно.

Не за то, что он испортил такой милый момент этой дурацкой фразой, а за то, что прав. Я ведь даже не подозревала, что ему это дорого и запомнилось. Всегда такой собранный, серьёзный и деловой, но на самом деле помнит печенье и при каких обстоятельствах оно было.

– Хорошая. Прости, я была неправа, – обняла Олега и уже сама уткнулась носом ему в шею.

– Это что за?! – муж возмутился, явно при этом матерясь, но про себя.

– Что? Где? – отпрянула от Олега и стала осматриваться вокруг, решив, что причина его возмущения точно не я.

– Да вот же! – муж поймал тёплыми пальцами меня за нос, – Ледяной нос, ты замёрзла, – заключил он, лишь по одному моему кончику носа, – Быстро в машину, – шикнул на меня и сам пошёл садиться за руль.

– Нос да, а я нисколечко не замёрзла, – и это была правда, даже несмотря на ледяные руки, а изнутри меня явно грела любовь.

Открыв дверь с пассажирской стороны, я ахнула от удивления. На сидении стоял горшок с цветами. Милейшего пурпурного цвета хризантемы. Цветы Олег хоть и дарил, но редко.

– Прелесть какая, спасибо! – взяв в руки увесистый горшочек, первым делом сунула свой замёрзший нос в ароматные цветы, а потом уже села в машину, обняв подарок.

– Там в кусте ещё кое-что, посмотри, – велел Олег, был он при этом сама серьёзность.

С любопытством и широкой улыбкой на лице начала осматривать кустик, пока не обнаружила между стебельками серый свёрточек. У меня даже предположений не было, что бы это могло быть, а развернув рассмеялась.

– Ключи, – ну да, милей вернуть их было просто невозможно, а если бы Олег вернул их просто так, осадок бы всё равно оставался, а так почти не было его.

Почти...

– Поехали домой? – спросил Олег, посмотрев на меня с тоской, и я кивнула.

Не хотелось сегодня выяснять что-то, ни к чему. Завтра скажу Изотову, что развода не будет, или попрошу Олега поговорить с ним. Но за работу всё же поборюсь и, возможно, не стану этот разговор откладывать.

После возвращения домой я буквально выпросилась у Олега на минуточку, не хотел отпускать, а мне нужно было добежать до соседской домработницы. Вернула ей деньги, которые она мне занимала и поблагодарила за помощь.

Вернувшись домой не успела переобуться, а Олег уже встретил меня, и сам начал разговор, который я откладывала. Просто не верила в успех этой беседы, думала, что снова поцапаемся.

– Я насчёт работы, – начал Олег.

– Я работу не брошу, – сказала мягко, перебив мужа, чем он был крайне недоволен.

Взгляд его сразу стал жёстким, и я уже ждала взрыва, но его не последовало.

– Вот если бы ты меня не перебивала, то я бы тебе сказал, что работать тебе даже полезно, но только до декрета.

Олег

Все дела сделать не успел, по заводу Артур поехал разбираться, а на свою машину, брошенную у обочины, тупо забил. Зато успел сделать дубликат ключей для Ольги, старые искать времени не было. И удачно так к дому Изотова я подъехал чуть раньше, чем из подъезда вышла Ольга.

Я реально увидел в этом подвох и думал, что она хотела сбежать, даже скрывать своих предположений не стал.

Дурак!

Ольга так разнервничалась, пытаясь оправдаться, и я поспешил перевести всё в шутку. Прав был малой, я идиот и лечению похоже не поддаюсь.

Когда вернулись домой, не хотел отпускать от себя свою жену ни на шаг, а ей приспичило вернуть деньги соседке, с трудом отпустил. Пока она бегала до соседского дома, я набрал Изотова. Хотел решить вопрос с Олиной работой, не устраивало меня, что она находится не дома.

Старик сначала не взял трубку, но тут же сам перезвонил, собственно, как обычно.

– Здравствуй, дорогой, звонишь сказать, чтобы я сворачивал твой развод? – с ходу спросил Геннадьевич, а я и забыл с ним про этот развод поговорить.

Как-то было не до этого, то деньги, то водила, то ключи и прочие дела, а о разводе уже и не думал.

– Здравствуй, не для этого звоню, хотя и это тоже, – говорил быстро, наблюдая в окно за дверью, через которую должна была вернуться Оля.

– А для чего? – Изотов заметно насторожился, и это отразилось на его голосе, – Олю не уволю, даже не проси, – заявил он, не дождавшись моего ответа.

Вот же дьявол проницательный!

– Ясно, доброго вечера дорогой, – понимал, что спорить с Изотовым мне было себе дороже, но в принципе и знал, что есть и другой вариант решения моей проблемы.

– И вам!

Когда Оля вернулась, я ей, грубо говоря, всучил бочку мёда, уже зная, кто в эту бочку положит ложку дёгтя. Но главное я останусь как бы и ни при чём и во мне она не увидит врага и деспота пытающегося закрыть её дома.

Оля запищала от радости и с разбега бросилась мне на шею, словно её не на работу отправили, а она выиграла в лотерею.

– Ясно, вместо цветов надо было тебе бумаги подарить пачку и скоросшиватель, – выдохнул про себя, всё складывалось неплохо.

– Нет, этого добра у моего работодателя навалом, – смеясь, похвасталась Ольга, – Так что, дари мне цветы в горшочках, – сама поцеловала меня тут же интересуясь как губа, – Болит? – спросила с сочувствием.

– Зараза ты Смолина! Сама же прокусила, – про то, что Оля меня чуть утром не загрызла, я уже и думать забыл, даже место укуса не болело, пока жена о нём не напомнила.

– Ну, ты сам виноват, – произнесла с улыбкой, – Нельзя заставлять женщину целоваться, когда она хочет кусаться.

Она отводила глаза в сторону на секунду и вновь поглядывала на меня, заводя одной только этой игрой взглядов. Я держался как мог, пока эта ведьма губу не прикусила. На этот раз свою, и медленно скользя зубами по коже, выпускала её изо рта.

– Нарываешься?

– Ну да, – улыбаясь, согласилась Оля с моим предположением и рассмеялась.

– Ну так ты нарвалась! – подхватил жену на руки и понёс в спальню под её радостный смех.

И у меня от этого смеха на душе тоже было радостно. А вечер казался таким коротким, что нужно было всё успеть. Планы у меня были грандиозные. Кроме секса, хотел ещё поужинать с женой и посмотреть какой-нибудь фильм. Комедию или боевик, да неважно было даже что хоть рекламу, но обязательно при этом полежать с Олей в обнимку на диване. Раньше времени не хватало на всё чего я хотел сейчас, казалось, успеется и неважно это всё, дела, дела, бесконечные дела вставали всегда на первое место. Теперь я собирался это исправить.

Наверное, так хотелось, потому что пришло понимание, что больше шансов начать жить по-другому у меня не будет.

Весь вечер мы провели с Ольгой вместе, говорили обо всём на свете и мне было интересно болтать с ней даже о ерунде. И это было невероятно для меня, плюс к этому же случилось что-то из ряда вон, а заметила это Ольга, я даже не подумал и не вспомнил. Потому что никогда не придавал этому значения, даже не замечал что вокруг меня есть люди которые замечали и придавали. Родные, любимые люди, а я чёртов эгоист!

– Надо отметить сегодняшний день в календаре, – сказала с ленцой в голосе, устраиваясь у меня под боком уже перед сном.

– Да? И что это будет за повод?

– Мы уже спать, а ты ни разу так и не зашёл к себе в кабинет, – довольно заметила Оля, – Завтра снег пойдёт.

– Хм, я заходил, утром и днём, – понимал, что Оля говорила про вечер, но поспорил всё равно.

– Ладно, я не в претензии, – буквально промурлыкала жена.

– Спите, – поцеловал её в макушку, и почесал сбоку ещё плоский Олин живот, думая при этом, какой она, должно быть, станет забавной, когда этот живот вырастет.

– Угу, спим, – пробубнила Оля, действительно засыпая после насыщенного вечера, а внезапно вспомнил, что не спросил её о важном для меня.

– Погоди, не спи, я спросить хотел, когда ты к врачу на приём идёшь?

– Иду после послезавтра, а что? – Оля даже глаз не открыла отвечая мне, и громко зевнув, казалось, готова была вырубиться мгновенно.

– Я с тобой хочу сходить, – встреча с Ольгиной врачихой мне была необходима.

Такого резона как у Изотова она явно не имела, и я знал, что эта тётка поможет мне усадить рвущуюся на работу жену. Тем более после угрозы ей даже на руку будет лишний раз не рисковать состоянием пациентки.

– Хорошо... – совсем невнятно произнесла Оля и меньше, чем через минуту уже крепко спала.

17 

Олег

Два дня пролетели и не заметил бы, если бы провёл их только в своём кабинете. А так, каждое утро и вечер с Ольгой были наполненными и такими живыми, казалось, что рукой можно потрогать. Мы не строили планов, ничего не обсуждали, всё для нас словно замерло, и мы просто напитывались друг другом. И так до дня сдачи анализов.

Ольга была на кухне и колдовала над завтраком, а у меня всё валилось из рук. Я был в полном раздрае, всё бесило до такой степени, что вместо рубашки надел футболку, иначе пуговицам была бы хана.

И я не хотел ехать в клинику, верил Ольге и мне уже не нужно было её проверять. Проверки требовал Вадим Андреевич и его клиника по наёбу людей, жаждущих заполучить долгожданного ребёнка. Ещё не знал, что буду с ним потом делать, но то что по миру пойдёт это было сто процентов точно.

– Уже собрался? – с удивлением спросила Оля, заглянув в спальню, – У тебя опять срочные дела? Ты хотя бы позавтракаешь? – она задавала вопросы и при этом убирала за мной так и не пригодившиеся галстук с рубашкой.

Снова у неё включился режим домохозяйки, но при этом она ещё и работала, что меня невероятно нервировало.

– Я анализы еду сдавать, – поймал Олю за руки, и сев на край кровати утянул её к себе на колени, – Эй, чего нос повесила? – поддел пальцем кончик Олиного носика, чтобы она не опускала так голову.

– Ты мне так и не веришь? Зачем тогда это всё? Бассейн, кино, завтраки и ужины... – в Олиных глазах заблестели слёзы, и я снова испытал это гадкое желание.

Хотел провалиться под землю из-за её слёз причиной которых опять стал я.

– Ольк, – покрыл её лицо сотней поцелуев, собирая губами солёные капли покатившихся слёз, – Верю я тебе, верю, – смотрел ей в глаза и признавался, как мне казалось, уже в очевидном.

– Зачем тогда анализы сдавать? – спросила, жадно хватая воздух.

– Да ты же у меня всегда умненькой была, что случилось вдруг? – изумился по-настоящему, но сразу сам нашёл причину её внезапной глупости.

Мы так были счастливы эти дни, что жена забыла про то, как сама же предлагала мне провериться в другой клинике. Ольга, всхлипывая, утёрла слёзы, и немного подумав, наконец-то улыбнулась.

– Это из-за поддельных анализов? Хочешь доказать, что нас обманывали? – неуверенно предположила Оля.

– Именно, – злился от одного понимания, что нас за наши же деньги решили нагреть, чем чуть не разрушили семью.

– Олег, только давай мы будем всё решать, как люди цивилизованные, – просила Оля.

– А это как? – уточнил у неё, ибо моё понимание о людях цивилизованных могло разительно отличаться от Олиного.

– А это через суд, я не хочу потом как Маринка, твои рубашки в камине сжигать.

– Так вот о чём, оказывается, девочки на своих посиделках болтают, о кровавых рубашках и как их утилизировать. Однако.

– Олег!

– Ну что? За рубашки не думай, тебе этого делать и не придётся, – ответил убедительно, потому что Артур жадный, попробуй сунься к его жертве.

Всё сам.

– Слава богу, – с улыбкой выдохнула Олька.

– Со своими рубашками я и сам справлюсь, – пошутил, зная, что Оля сейчас разозлится, а это лучше, чем слёзы.

– Дурак! – жена моего юмора не поняла, и чуть стукнув в плечо, встала на ноги, – Пошли в столовую, а то позавтракать вместе не успеем.

Позавтракали вместе с женой, а после я собирался ехать в клинику.

– Я провожу, – Оля взяла с тарелки морковку и счастливая пошла за мной.

От её расстройства не осталось и следа, что меня вдохновляло, что ли. Провожая меня, она напомнила про вечерний визит к врачу, продолжая при этом жевать морковку. Этот овощ я уже третий день наблюдал в её рационе. Улыбка при виде морковки исчезающей во рту жены с невероятной скорость появлялась сама собой.

– Ольк, – приобнял её, – Кролика растишь? – скорей почесал её живот, чем погладил.

Такая мелочь, раньше бы и внимания не обратил, голова вечно всякой рабочей хренью была забита. А теперь кролики с морковками.

– Кролики не любят морковь, – смеясь, заявила супруга.

– Ладно, я тогда... – взглянул на часы, – Полетел уже, а ты выясни кто у нас. До вечера! – поцеловав Ольгу, быстро вышел из дома, а то планы были под угрозой.

На этот раз всё прошло легко. Я не был зол и морально было легче. Даже телефон не стал доставать, достаточно было закрыть глаза, а вспомнить за последние три дня можно было много чего. Один только косяк с моей стороны был. Заполнял анкету, перед тем как подрочить в баночку и наткнулся на пункт с вопросом о количестве дней воздержания. Только тогда и вспомнил, что мне не только пить и курить было нельзя, но и секс был под запретом. Потому и записывался заранее.

Но я не думал, что это может повлиять на результаты. Если я не бесплоден, то это в любом случае подтвердится. Возможно, результат будет не очень хороший, но на главный вопрос мы ответ получим, а заодно и доказательства для суда.

После клиники я поехал к Дмитриевичу. Через него договорился о больничном для супруги. Оставалось только самой Ольге посетить врачиху, а она уже должна была прописать ей постельный режим.

До вечера был занят. Дел поднакопилось достаточно, но всё бросил, как только на часах сработало оповещение. Я выехал за Ольгой заранее и приехал намного раньше положенного, а чтобы не томиться в машине, поднялся к Изотову. Думал, что, если у Геннадьевича будет свободная минутка он меня примет и мы обсудим, что можно будет сделать с клиникой.

Обломился.

– Степана Геннадьевича нет, он в суде сегодня, – лепетала раскрасневшаяся кухарка, кажется, Варвара.

– Ну ладно, я тогда Ольгу подожду, – прошёл в прихожую и сел на диванчик, а из кабинета выглянула супруга.

– Ой, а ещё же рано, я работаю! – задорно сказала Олька и довольная снова скрылась за дверью.

Взглянул на часы и расстроился, ещё полчаса предстояло торчать здесь. Одно только радовало, сегодня у Ольги был последний рабочий день.

Время тянулось, Ольга задерживалась.

– Запись только на семь часов, – резонно заметила Ольга, когда я с недовольным лицом сунулся к ней.

– Ну и что, а рабочий день до шести, давай сворачивайся, я в машину.

Мне уже натерпелось оказаться в кабинете врачихи, и чтобы всё решилось с Олиным больничным. Пока ждал жену снова потянулся к пачке, осекся, но потом расслабился. Анализы же сдал, так что всё можно теперь и даже выпить.

Оля вышла из подъезда с недовольством на лице и как только она села в машину, на меня посыпались его причины.

– Ты же сам разрешил мне работать! Почему теперь ходишь по пятам и отсчитываешь минуты? Я буду задерживаться, если мне это будет нужно!

– Ладно-ладно! – поднял руки вверх словно сдавался этой бестии, – Работай, только не нервничай, – попросил её и завёл машину.

– Что-то задумал да? – прищурившись, спросила Оля.

– С чего ты взяла? Ерунда какая, – я рассмеялся для отвода глаз, хотя поймал нервяк.

Не дай бог раскусит.

– Просто ты слишком уж легко согласился, даже не поспорил, – ответила она, всё ещё с недоверием.

– Да я хочу к врачу, а не спорить, – тронулся с места и развернулся, чтобы ехать в объезд.

Времени было с запасом, а я не хотел снова сходить с ума в ожидании.

– Ты как-то не так едешь, – всё ещё с раздражением заметила Оля.

– Покатаемся чтобы не ждать.

Больше Оля со мной не разговаривала, обиделась, но в больницу всё же пошли вместе и она этому не противилась. Как обычно свернули в гинекологическое отделение, и я хотел подняться на второй этаж, там был кабинет Олиной врачихи, но Ольга пошла прямо, миновав лестницу.

– Ты куда? Нам разве не на второй этаж?

– Нет, сначала в кабинет ультразвука, а потом уже с результатами к Анне Вадимовне. Телефон выключи, с ними нельзя.

– А, ясно.

Пошёл за Ольгой выводя телефон в авиа, всё больше и больше погружаясь в состояние тревоги. Да там до паники было недалеко. Ольга буквально затолкала меня в кабинет этого ультразвука, а я был к такому не готов. Но и отказываться было уже не по-мужски.

– Вы у нас кто? – зычно спросила очкастая тётка, заглядывая в какие-то списки.

– Смолина Ольга, – ответила Оля, стоя у самого входа, опираясь на меня, а я и сам едва на ногах стоял, и если бы не дверь за спиной мог и шлёпнуться.

– Ага, есть такая. Ну что ж, мамочка проходим на кушетку, оголяем животик, папочка садимся на стульчик. Изображение для вас выводится на дополнительный экран. Вопросы можно будет задавать, но только когда всё посмотрим, померим и опишем.

– Хорошо, – ответила Ольга с улыбкой от уха до уха, а я только нервно сглотнул, опускаясь на стул, стоящий сбоку от кушетки.

Наблюдать, как Артур дербанит своих врагов было проще, чем понимать, кого сейчас увидишь.

– Так смотрим, – предупредила тётка, вовсю размазывая прозрачный гель по животу Ольги.

Я начал местами задыхаться, потому что дышать забывал. На экране сначала ни чёрта видно не было, но потом показался ребёнок. Не совсем чётко, но можно было выделить, где голова, намечающиеся руки с ногами и позвоночник и было видно сердце словно мерцание. А потом врачиха что-то сказала и это сердце застучало на весь кабинет.

– Всё хорошо? – спросил у врачихи через ком, стоящий в горле.

– Всё отлично, и будет ещё лучше, если вы дадите нам свою работу сделать, сказала же все вопросы потом, – начала отчитывать меня как тупого.

Ну и хрен с тобой.

– Я тогда выйду, мне позвонить надо, – вскочил со стула и вышел за дверь, пряча от Ольги глаза.

Ну пиздец!

Разревелся как малолетка.

А через полчаса грохнулся в собственную же яму. Врачиха, как её и попросили, отправила Ольгу на больничный, прописав ей постельный режим. Только про причину я как-то не подумал.

Долбаёба кусок.

– Я не понимаю, откуда угроза? Всё же хорошо было и по узи, откуда? – Оля задавала эти вопросы уже сотый раз, и я не знал куда деваться, ведь она при этом ещё и рыдала от обиды.

– Не реви, нельзя плакать, тебе что врачиха твоя сказала? Лежать на попе ровно, полезно кушать и не нервничать, а ты? Не реви! – от бессилия накричал на Ольгу, тормозя у обочины.

Ехать так было невозможно.

– Я не реву, – убеждала меня Оля, утирала слёзы, а потом снова-здоров0.

– Ну хочешь, малого заберём? Сегодня уже поздно, а завтра же дам отмашку, чтобы ему билет купили и к родным пенатам пнули. Хочешь? – я уже и сам по пацану соскучился.

– Хочу, – согласилась Ольга, всхлипывая от обиды.

– Тогда не плачь больше, а то до конца августа останется, – сам утёр слёзы с Олькиного лица и вновь вырулил на дорогу.

– Всё-всё, я не плачу, – она утёрла слёзы и успокоилась.

Пока доехали до дома, Ольга действительно успокоилась и перестала плакать, а стоило только зайти в дом, как она засуетилась и хотела идти на кухню.

– Ну и куда ты собралась? – я спросил для начала, всё ещё питал призрачные надежды, что, может быть, она просто водички попить хочет.

– А ужин? Его что тоже нельзя? – спросила с трогательной наивностью.

– Ничего нельзя Олька, ты же слышала сама, что за вопросы? – и что за невероятная тяга к кухне?!

Я же смирился с тем, что мне к жене тоже нельзя, но Оля чувствовала себя хорошо и сопротивлялась.

– Что же мы будем есть? Я голодная уже, а ты? Давай тогда закажем еду в ресторане, кино посмотрим, – совместное времяпрепровождение явно поднимало ей настроение, а мне хотелось её ещё больше порадовать.

Шагнул к Ольге ближе, погладил по нежной щеке и поцеловал совсем невинно в лоб, смахнув до этого прядь каштановых волос в сторону.

– У меня есть идея получше, хочешь жареной картошки? – в этом блюде я был профи, жрать захочешь и не такому в шесть лет научишься, особенно когда дома ничего нет кроме картошки.

– С луком? – с довольной улыбкой уточнила Оля.

– Обязательно с ним. Если и картошка, то только с луком, и порежу кружочками, – так аппетитно расписал, что спящий аппетит пробудил.

– Хочу!

Я был не просто рад что всё устаканилось, а был счастлив. Даже вот так без секса, лежать с любимой Олькой на диване и по-простому трескать собственноручно нажаренную картошку. Правда, жена быстро от моего блюда отказалась, отдав предпочтение всё той же фаворитке последних дней.

Хрустела мне на ухо морковкой.

– Кстати, ты выполнила просьбу мою? – вспомнил про кролика.

– Какую? – непонимающе спросила Оля, наяривая морковь.

– Выяснить должна была, кто у нас, до морковки такой падкий, – было смешно, и бесконечно тепло, а я столько упустил, и даже не в курсе был, что у нас такой божественный диван.

– Хм, дай-ка подумать, – после этой фразы Оля сточила ещё несколько морковок, – М-м! Это точно кто-то очень упрямый! – радостно заявила жена.

– Почему? – я её мысли не понял, но было очень интересно узнать.

– Может ослика? Или упёртого бычка? – явно был камень в мой огород, но я даже не расстроился, наоборот радостно было.

– Барашек! – погладил Ольгу по животу, просто даже не представлял, что можно начать любить кого-то, ещё до его появления.

– Барашек тоже подходит, твоему паучищу нужен дружок, – Оля щёлкнула меня пальцем по боку, где под футболкой была татуировка паука.

– Ты уверенна? Это будет смешно, будешь хохотать надо мной каждый раз, когда буду раздеваться.

– Нет, не буду, – Олька устроилась поудобней у меня под боком, и я удивился даже.

Смотрела она на меня с конкретной целью, начать уговаривать набить ещё и барана.

– Не-не, вот можешь сыночку своему предложить, он хотел, кажется, – говорил ни о чём не думая, а вышло так, что веселью пришёл конец.

Оля словно погасла после слов о сыне, и я отлично знал почему. И правы был тот, кто однажды сказал, что слово не воробей. Если раньше всё можно было замять, замолчать, то теперь только решать вопрос.

– Оль, я со зла тогда сказал про малого. Ты права была, ты Костику мама, отличная, самая лучшая и любит он тебя, – говорил скомкано, просто пиздец какой-то.

Нет тяжелей разговоров, чем с собственной женщиной, которую обидел. Особенно когда прощения просить не приучен.

– Спасибо, – так же скомкано поблагодарила невесть за что.

– Давай запишем, хочешь? Завтра же поедем и всё сделаем, – был уверен в своём решении, да и подстраховаться не мешало.

Водила был примером. У его сына кроме него самого никого не было, мамаша от ребёнка отказалась, узнав о тяжёлом диагнозе и что было бы с мелким если бы мы закрыли папашу даже представлять не хотелось.

– Ты правда это сделаешь? – Оля после моего предложения скуксилась и снова разревелась.

Гормоны мать их!

– Вот завтра же всё сделаем, ну или послезавтра, а то малой с документами как бы на море, они, наверное, нужны, – и снова утирал слёзы с лица Ольги, уже как профи.

Следующим днём я уже узнал, какие документы будут нужны, оплатил госпошлину, а главное, позвонил директору детского лагеря, где отдыхал Костя и договорился о его возвращении.

Оля оккупировала диван и смотрела передачу про людей а-ля Влад, как те худеют с жутких габаритов. На голове её было воронье гнездо, сама в каком-то мешке, но такая секси, что всё лежачие встало в секунды. Вздохнул с сожалением, но большой мальчик, знаю, что на ежа хуй сядешь задницу не исколов. Зато она дома и я у Изотова не в опале. Подошёл позади и обнял свою морковку, мешок под цвет как раз был. Оранжевый.

– Всё, завтра в двенадцать съезжу, заберу малого, потом заедем за тобой и в загс, станешь официально мамой, – обрадовал Ольгу, как же она попискивала от радости, аккурат мне на ухо, но сам забалдел.

– Я тоже поеду, – заявила Оля, после отошедшей волны радости.

– Нет же, час туда, час обратно, там ещё ждать, нет Оль. Даже не думай, врачиха сказала же...

– Полный покой, постельный режим, – недовольно пробурчала Оля, перебив меня.

– Не дуйся, так надо, – взял бы я её с собой, но надо было придерживаться легенды.

18 

Ольга

Я так ждала дня УЗИ, хотела посмотреть на маленького человечка что ношу под сердцем. И это было чудесно, такой маленький, а уже человек. Даже не верилось, что он во мне и я его мама. От счастья я дышала осторожно, и незабываемая реакция Олега вызвала массу эмоций. Впервые в его глазах видела слёзы, вообще не думала он плакать не умеет.

Но всё идеально – это не про нас. Несмотря на хорошие анализы и узи, Анна Вадимовна заявила, что у меня угроза и нужно чуть ли не лечь в стационар. Кое-как с Олегом уговорили её оставить меня дома, ведь пить витамины и соблюдать постельный режим дома было куда приятней.

И чёрт с ней, с этой работой, ведь рядом был муж, такой необычный, заботливый и милый как никогда. А после его обещания вписать меня в Костино свидетельство о рождении и вовсе готова была послать к чёрту эту работу. Успокоилась, посчитав, что так даже лучше. Всё такие ребёнок у меня на первом месте, а с независимостью я позже разберусь.

Всё было так хорошо, что даже страшно.

– И не смей у плиты стоять, либо закажи еду в ресторане, – требовательно попросил Олег, когда я провожала его в аэропорт.

– Ты же сказал, что вы за мной заедите и мы сразу в загс поедем, – мне не терпелось увидеть в графе о матери Костика своё имя.

– А ребёнка покормить с дороги? – резонно спросил Олег, почёсывая мой живот и точно неизвестно было о каком ребёнке он говорит.

– Можно после загса в ресторан поехать, заодно и отметим мой новый статус, – предложила я, получив от Олега сладкий ответ.