Текст книги "Завтра Млечного Пути (СИ)"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

– Ядерные заряды? – казалось, было слышно, как вице-адмирал нахмурился, – Чьи?

– Предполагаем, что фенфирийские. Это они нас тут по всему космосу гоняли. Вероятно, запущена прямо с их родной системы. Расстояние позволяет.

– Они там обалдели, что ли? – Злобно проговорил Филимонов. – Ладно, Юра. Я высылаю к тебе два звена Су-307. Под их защитой двигай к Зети. Мы следом. По пути я пообщаюсь с фенфирийскими командирами. Я гляжу, они присмирели сразу. Но на всякий случай сброшу десяток нанодетонаторов. Мало ли что.

– Разумно, – согласился Орлов.

* * *

Валдис не успел нажать спасительную кнопку на световом пере. Первый залп достиг правительственного здания. Страшный грохот сотряс пирамиду и сбил узурпатора с ног. Эрвин упал, выронив перо. Ловский, стараясь не обращать внимания на боль, стал ползти к выроненному прибору. Раздалась новая серия взрывов. Совсем рядом с их этажом. Рональда подбросило, и он упал на мертвое тело фенфирийца. Третий залп. Все незакрепленные предметы метало по кабинету.

Эрвин вскочил на ноги, желая опередить Ловского и снова овладеть световым пером. Очередные заряды попали ближе остальных. Грохот оглушил Рональда. В глазах потемнело. Еще эта боль в плече. Оконное стекло ворвалось в помещение ливнем осколков. Стало резко жарко… Следующий залп попал по другому склону здания, и передышка дала возможность немного прийти в себя. Ловский поднял голову и первое, что он увидел, это ноги Валдиса. Он стоял прямо перед ним. Рональд уже ожидал получить удар носком лакированной туфли по лицу, но обратил внимание, что владелец этих самых туфель как-то странно топает правой ногой. Словно зверь бьет копытом. Подняв взгляд, Ловский увидел страшную картину. Эрвин держал трясущиеся ладони перед собой, пытаясь схватить длинный осколок стекла, торчащего из его горла, но руки совсем его не слушались. На иссеченном осколками лице узурпатора застыл неописуемый ужас осознания собственного конца, а его глаза, будто чудом, уцелели в ливне стекол только для того, чтобы смотреть на Рональда взглядом полным безумного отчаянья и мольбы о помощи вперемешку со смертельной агонией. Валдис страшно хрипел, выпуская изо рта красную пену.

Ловского спас от подобной участи массивный стол, намертво прикрепленный к полу и туша мертвого Зузалляка. Он это понял. Но в тот же миг, представил себе десятки простых служащих, находящихся в этом здании, которые были совсем непричастны к злодеяниям Валдиса. Ведь если Эрвин и заслужил возмездие, то остальные нет. Но теперь узурпатор мертв. Почти мертв. Остались ему лишь секунды. Теперь срочно надо было прекратить обстрел, дабы избежать гибели невиновных. Как ни странно, в хаосе беспорядка царившего сейчас в комнате, световое перо лежало на виду. Забыв о своей ране, Ловский бросился к нему и вдруг… грохот, пыль, обломки конструкций, огонь и… темнота…

* * *

Серая масса домов проносилась внизу. Серость массивных тучь мчалась на небе. Он словно неся в каком-то мрачном тоннеле, ведущем в неизвестность. Хотя нет. Симон знал, куда и зачем он летит на маленьком флайере взятом в ангаре 'Альтаира'. Только вот он совсем не представлял себе, что он будет делать. Его гнала вперед ярость. А в ярости разум отдыхает. И все же в его голове проносились, подобно тем домам внизу, мысли о том, что артиллерийская батарея находится на хорошо охраняемой базе. А он один. Конечно, он в состоянии ярости считал себя способным в одиночку сразиться со всем миром. И чтоб как можно больше врагов на него нападали, давая ему, возможность уталить жажду мщения. Но ведь его безумная решимость не делала его бессмертным. Но мысль эта не находила лазейки, для того, чтобы остановить своего одержимого хозяина.

Ярость глушила любые проблески разума. Видимо именно это состояние, в коем пребывал сейчас Ди Рэйв, и называлось состоянием аффекта. Они посмели посягнуть на жизнь его соотечественников. Более того. Они посягнули на жизнь Жанны. А что если она не выжила под завалами? Ему стало невыносимо холодно от такой мысли, и он сам того не желая, стал накручивать эту мысль, вспоминая кадры, снятые в подвергшихся нападениям независимых общинах. Он не мог пережить такую потерю. Еще одну такую потерю. Ведь он потерял давным давно любимую. Там. На Спейсаре. Почему судьба снова наносит ему такой удар? Он отчетливо представил себе ее разорванное взрывом тело. Прекрасное безупречное тело молодой женщины. Тело, от которого он сходил с ума… Теперь Ди Рэйва затрясло в лихорадке. Он не собирался щадить никого. И снова его стали обуревать мысли о ядерных зарядах. Вернуться за ними. Взорвать все к чертям. Если Жанна погибла на этой планете. То и вся планета должна стать мертвой…

– Ну и какой у тебя план?

Этот неожиданно возникший голос заставил Симона подпрыгнуть в кресле и удариться головой о низкую крышу флайера. Он резко обернулся.

– Черт!!!

– Я не черт. Я Рауль, – невозмутимо ответил выбравшийся из багажного отсека Карлос.

– Какого лешего ты тут делаешь?!

– У Ховарда рация включена была. Я слышал ваш разговор. Ну и решил подстраховать. На 'Альтаире' лететь тебе никто бы не дал. Оставался этот флайер. Ну, я и залез в него, пока ты шел к кораблю. Я не ошибся. – Молодой кубинец был явно доволен своей сообразительностью.

– Идиот… – вздохнул пришедший в себя Ди Рэйв.

– Чего ты обзываешься?

– Это мое дело. Ясно тебе?

– Это, наше общее дело. И теперь мне ясно, что никакого плана у тебя в помине нет.

– Замочить там всех. Вот мой план. – Огрызнулся киномагнат.

– Чудесно. А главное, как все продумано, – ехидно заметил Рауль.

– Да иди ты… – Симон теперь и сам наконец понял, что его затея совершенно гибельна.

– Ладно. Сажай давай машину. – Карлос похлопал Ди Рэйва по плечу.

– Вот еще. Мы почти долетели. База вон за той рощей.

– Вот потому-то я и говорю, сажай, пока нас не засекли. У Рейнхарда и Линга есть мобильный боевой резерв. Сейчас свяжемся с ними.

* * *

На Земле, в отличие от Зети, погода была ясная и солнечная. Весенняя. По крайней мере, в Европейской части. Зато генерал Сотников ходил по своему Московскому кабинету совершенно пасмурный. Он сурово взглянул на сидящего Калашникова.

– Володя, неужели в головном офисе 'БеркМедиаХолдинг' небыло противопожарной системы? – спросил он.

– Разумеется, была, – хмыкнул полковник, поглаживая черные усы, – Только она почему-то в момент пожара была полностью отключена.

– Черт возьми. А почему?

– Ну, это надо спросить у того, кто устроил пожар, – развел руками Калашников.

– Так это точно поджег? – генерал подошел к кофейному автомату, стоящему у окна и нажал кнопку. Тут же из открывшейся консоли выехали две белые чашки с горячим напитком.

– Пожар начался в восьми местах. Это о чем-то говорит?

– Это говорит о провале, товарищ полковник. – Он протянул Калашникову кофе, – Держи.

– Спасибо. – Он сделал глоток, – О чьем провале?

– О нашем, разумеется, черт возьми! Они же замели следы! Почувствовали, что мы подобрались к ним! И подожгли там все! Плохо работаем Володя! Непрофессионально!

– Форс-мажор.

– Какой к черту форс-мажор! Ты еще скажи ля-минор, черт возьми! Теперь все начинать сначала! Что выяснили по обнаруженным трупам?

– Их трое…

– Ну, здорово! – Вскинул руками Сотников, – Хоть до трех вас в академии считать научили!

– Да не горячись ты, Ваня…

– Сегодня я товарищ генерал, черт возьми. – Сурово заметил недовольный начальник.

– Я могу говорить? – теперь стал злиться полковник.

– Говори, кто тебе не дает, – махнул тот рукой.

– Так вот. В здании, точнее в подземном его секторе, имелось несколько помещений, не значащихся в официальном архитектурном проекте. Одно из помещений довольно большое. Вероятно. Это конференц-зал. Там было найдено два трупа. Недалеко, в подсобке, обнаружили третьего. Они сильно обгорели, но выяснилось, что погибли они до пожара. Причем сначала тот, что в подсобке, потом двое в зале. Они были зарезаны очень острым ножом. Согласитесь, товарищ генерал, наши службы все-таки неплохо работают, если за такой короткий срок получили доступ к информации, которую тамошние власти тщательно скрывают. Они вообще на дело о пожаре в 'БеркМедиаХолдинг' сразу наложили информационную блокаду.

– Личности убитых установлены?

– Пока нет. Мы работаем над этим.

– Черт возьми.

– Вот еще что, – полковник потер свой волевой подбородок, – Орбитальным патрулем зафиксировано убытие с Земли некоего звездолета. Вроде ничего особенного. Стандартная процедура по наблюдению за всеми летающими в космосе объектами. Но тут выясняется, что данный корабль покинул Землю, через несколько минут после угона с мыса Таран корабля 'Альтаир'. Более того. Этот звездолет появился на орбите Зети почти одновременно с 'Альтаиром', о чем доложил нам, автоматический разведсканер на 'Николае Черкасове'. Так вот. За час до пожара в 'БеркМедиаХолдинг' этот корабль снова появился на Земле. Приземлился на коммерческий космодром в Пенемюнде. Во время похищения 'Альтаира' он взлетал с Шауляйского летного терминала. И последнее. Донесение, полученное от разведслужбы крейсера 'Сталинград' указывает и все корабли в зоне сканирования их аппаратуры. Тоже, стандартная процедура. Среди указанных кораблей я обнаружил и этот звездолет, который полчаса назад вышел из гиперпространства в районе планеты Зети.

– Вот это уже интересно, черт возьми, – генерал медленно сел в свое кресло. – Что за корабль?

– Частный звездолет типа малый транспорт. Регистрационное имя 'Дора'. Данных по нему обнаруживается мало, что наводит на подозрения. Построен марсианским заводом фирмы 'Орни' одиннадцать лет назад. По имеющимся данным, принадлежит одинокому звездному рейнджеру, занимающемуся коммерческими грузоперевозками. Его имя Дэвид Дэймонд.

– Тот самый? – прищурился Сотников.

– Вероятно, что да. И все эти события, включая и пожар, явно связаны.

– Погоди. А какова хронология движения 'Доры'?

– Вот, – Калашников раскрыл перед ним свою папку и указал на дисплей.

Генерал нахмурился, читая выведенные на экран папки данные.

– Ерунда получается. Слишком короткие промежутки времени получаются между появлением корабля в разных системах. Причем в разных ветках галактики. Не может такого быть. Звездолеты так быстро пространство не пересекают.

– Еще как пересекают, при наличии метаскулярного ускорителя в гипердрайве.

– С какой стати. Это военные технологии.

– Ты сам прекрасно знаешь, что в последнее время участились случаи утечки оборонных технологий. Вспомни хотя бы сообщение адмирала Филимонова о применении фенфирийцами гиперпространственных торпед сегодня. Откуда они у них? Ведь земная цивилизация, разработала их только в двадцать третьем году.

– Черт возьми, – вздохнул генерал, – Так значит, ты хочешь сказать…

– Да. Именно это…

– Значит это он…

– Скорее всего, да…

– Получается, что…

– Все именно об этом говорит…

– М-да, – Сотников снова тяжело вздохнул, – Ладно. Передай всем. Звездолет 'Дора' и его хозяин, должны быть захвачены любой ценой.

– А что если…

– Понимаю, – он кивнул, – Ну тогда… – он уставился в окно, – Ненавижу это слово… Уничтожить…

ГЛАВА 32

Флайер приземлился на большой площадке, огороженной высоким временным забором, вдоль которого стояли строительные бытовки и строительная техника. А также какие-то машины, скрытые под маскировочной сетью.

Дальнобойные гаубицы, безмолвно стояли в центре площадки, задрав в небо свои могучие стволы.

Симон медленно вышел из флайера. До орудий было всего около десяти шагов. Их было полдюжины. Византиец не ошибся. Они сейчас не стреляли, но это совершенно не значило, что они снова не начнут наносить удары в любую секунду. И самое главное, – куда эти удары будут наноситься…

Казалось, вокруг не было ни одной живой души. Но Ди Рэйв знал повадки фенфирийцев, помня о них еще по опыту Спейсарской войны, в которой ему довелось поучаствовать. Фенфиры здесь. Они затаились, заманивая неизвестного нарушителя поглубже в свою ловушку. Все это Симон знал. Но ему во что бы то ни стало, необходимо было нейтрализовать это оружие. Чтобы оно более никому не принесло вреда.

Ди Рэйв еще с детства увлекался военной техникой и оружием, да еще и в армии служил. Все это сейчас было в его пользу. Он прекрасно знал устройство данного типа орудий, производившихся фенфирийцами по Земной технологи. Компоновка у них была классическая. Буксируемая, раскладная станина с двумя парами колес. На станине установлена сама пушка. Казенник ствола, с магазином на полторы сотни неболшьших реактивных снарядов, начиненных очень мощной взрывчаткой. Ствол длиной около девяти метров с индукционной спиралью по всей длине, создающей электромагнитное поле, которое разгоняло снаряд до сверхвысоких скоростей. Порядка десяти Маха. На станине также был смонтирован небольшой блок элетронного упраления. Это был мозг пушки и его сердце. Помимо главного компьютера, отвечающего за параметры стрельбы и узла спутниковой связи с центром управления, внутри находился и аккумулятор, питающий всю электронику и индукционную спираль. Необходимо было вскрыть бронировонную крышку блока, а остальное уже дело техники.

Ди Рэйв подошел к ближайшей гаубице и склонился над блоком. Открыть его не так просто. На крышке был кодовый замок. Однако можно было выжечь бластером петли люка, переключив оружие в режим сварки. Он так и собрался сделать, решив уже достать из спрятанной под черной курткой наплечной кобуры свой бластер, но тут он заметил крохотную красную точьку на своей ладони. Это был лучь лазерного прицела. Точка скользнула по руке и остановилась в области сердца. Ди Рэйв опустил голову, разглядывая свою одежду. Лучей, нацеленных на него, он насчитал больше десяти, а ведь наверняка, еще кто-то в спину целится. Это ведь соответствовало повадкам фенфирийцев.

* * *

Он брел по частично разрушенному зданию Зетианской администрации подобно тому, как совсем недавно бродил по развалинам средневекового замка на Земле. Нужно было быть предельно острожным. Каждый шаг в пораженной артобстрелом пирамиде мог теперь стать роковым. Можно было провалиться, или оказаться под падающим обломком конструкции. Снова стал накрапывать дождь. Дэвид оказался наконец в комнате убитого Эрвином Зузалляка. Вернее не в комнате, а в том, что от нее осталось. Потолка практически уже не было, не говоря о наружной стеклянной стене. Пол был усыпан осколками стекла, обломками мебели, потолка и стен.

Блондин склонился над присыпанным обломками трупом Валдиса, с интересом его разглядывая. Перевернул его на спину. Поморщился, глядя на обезображенное лицо и разорванную шею. Отошел в сторону. Затем взглянул на Ловского.

Рональд лежал в углу весь покрытый серой пылью. Ноги его были придавлены массивной балкой. На голове и руках спекшеяся кровь. Лицо в порезах и ссадинах. Он все еще сжимал в руке световое перо. Он успел отключить орудия.

Дэвид присел рядом с ним прямо на пол и тяжело вздохнул.

– Это может показаться неправдоподобным, но я рад вас видеть… Дэвид… – тихо проговорил Ловский. Глаза его теперь были открыты и смотрели на Дэймонда.

– А я рад, что вы живы, – сочувственно кивнул Дэвид, глядя на свинцовые тучи над городом.

– Ну, это не надолго. И я это знаю. – Рональд смотрел на редкие капли начинающегося дождя, которые, укутываясь в пыль, скатывались с него ртутными шариками.

– Вы не боитесь смерти? – теперь блондин взглянул на него.

– А что ее бояться? Она неизбежна. Сейчас или через сто лет. Просто я понял, что жизнь не стоит того, чтобы жить. Да и терять мне уже нечего.

– Самое страшное, – вздохнул Дэймонд, снова уставившись на лениво плывущие тучи, – что я не смогу вас убедить в обратном.

– Но разве вы так не считаете? Я не могу назвать вас жизнелюбом. Вы же ненавидите весь окружающий мир… Разве нет?

– Может именно так, я и люблю жизнь, – усмехнулся блондин. – Порой нельзя отличить, что есть ненависть, а что любовь. Вы столько ненависти вложили в убийство своей жены, лишь потому, что вы ее любили. Верно?

Рональд заплакал.

– Алиса. Милая. Боже, как я сожалею. Как мне не хватает ее. Молю бога лишь об одном. Пусть постигнет меня самая суровая кара за содеянное, но лишь бы мне ее увидеть, хотябы на миг. Боже!

– А если это и будет самая суровая кара? Не дать вам увидеть возлюбленную, когда вы пересечете порог смерти, за которым находится и она.

– Он не может быть настолько жесток, – мотнул головой Ловский.

– Не может быть жесток?! – Дэвид вскочил на ноги, – Да вы оглянитесь на созданный им мир! Взгляните на него повнимательнее! Хотябы на драму, разыгравшуюся на этой планете! Я уже не говорю, о всей нашей цивилизации! Это мир созданный ИМ!

– Созданный единожды. Но отданный людям и иным разумным… Именно они делают его таковым…

– А они в свою очередь созданы по образу и подобию божьему. – Захохотал Дэймонд.

– Может это всего лишь заблуждение, порожденное гордыней и спесью…

– Вот именно. Ничего иного не могут так называемые разумные. Только искать удовлетворение своей гордыне и спеси. Строить вавилонские башни в своих душах.

– Вы лукавите, Дэвид. Ведь за всеми теми событиями, свидетелем коих я стал, тайным кукловодом были вы. Все это искусно разыгранная вами партия. Игра.

– Я лишь свел возможные последствия к минимуму.

– Но ведь это не конец тому злу, о котором вы говорили. Что вы можете изменить? Искоренить зло еще большим злом? Что вы будете делать дальше?

– Истреблю с лица земли человека, которого Я сотворил, ибо Я раскаиваюсь, что создал их… – провозгласил Дэймонд. – Такова основопологающая концепция. В этом и заключается моя любовь к миру и к людям. Я готов уничтожить их полностью. Обнулить информацию. Дабы дать им новый шанс найти единственно правильный путь среди бесконечности дорог развития. Единственно правильный…

– Значит, и вы строите в своей душе вавилонскую башню? Мните себя богом? Или, равным ему?

– А вы не допускаете, что я есть Бог? – Дэвид пристально посмотрел на раненного собеседника.

Ловскому стало не по себе:

– Нет, – мотнул он головой, – Скорее вы Дьявол.

– Очень хорошо, – усмехнулся тот, – Но Бог и Дьявол разве не два лика одной сущности? Вы не задумывались над этим?

– Это богохульство и ересь, – зло процедил Рональд, стараясь выгнать из разума сомнения. Ведь умирающий всегда ищет Бога чтоб умерить свой страх перед смертью… Сомневаться сейчас было страшно… – Я не признаю ваших теорий. Я верю, что Бог есть доброта. Бог есть любовь. Он милостив и всемогущ. И мир им созданный не так черен, как вы описываете. Ведь есть в нем место прекрасному. Есть любовь, есть дети, есть доброта и милосердие. Есть улыбки близких… И жизнь прекрасна. Я верю.

– Блажен, кто верует, – улыбнулся Дэвид, – Это и хотел я от вас услышать.

– Что? – Рональд уставился на Дэймонда. Он только сейчас понял, что этот разговор всколыхнул в нем волны оптимизма и жизненной силы из каких-то неведомых недр подсознания.

– Я убедил вас…

– Зачем, – Ловский растерянно смотрел на Дэвида. – Вы хотите, чтоб я сейчас стал цепляться за жизнь?

– Я могу спасти вас.

– Но мне это не нужно! Поймите! Я поскорее хочу предстать пред высшим судом, если таковой есть. Я не хочу больше истязать себя болью и страхом. Я готов понести любую кару. И боюсь, что проживи я чуть больше, эта готовность рассеется как дым. И мне станет страшно перед возмездием. Но сейчас я готов. Я жду ангелов смерти. Пусть заберут они меня.

– Ни доли пафоса, – покачал головой Дэвид. – Такова ваша последняя воля?

– Да. Я знаю, что это равнозначно самоубийству. Самому страшному греху. Но я готов и за это расплачиваться там, нежели оставаться здесь, в этом мире.

На лице блондина застыло совсем не свойственное ему выражение. Это была глубокая печаль. Не надменность и презрение сквозили сейчас в его взгляде, а именно печаль.

– Отчего вы грустите? – Рональд, несмотря на испытываемые им мучения уловил это.

– Мне неведома грусть, любезный, – Резко ответил Дэвид, сразу переменившись в лице. Снова став жесче.

– Но я же вижу…

– Что. Гримасу размышлений. И только.

– Не сердитесь, Дэвид…

– Какое решение вы приняли?

Ловский прикрыл глаза. Он действительно очень устал. Ему было очень больно. Ног он уже лишился. Это было очевидно. Руки, из-за выстрела Валдиса, тоже. И хотя в клиниках клонной трансплантологии утерянные органы и конечности можно было восстановить, он понимал, что ни одна наука до сих пор не способна лечить и восстанавливать отмершие ткани души.

– Я хочу уйти, – тихо сказал он.

– Как вам будет угодно. По крайней мере, вы раскаиваетесь, а это означает, что если и есть что-то за гранью жизни и смерти, то вам ваше покаяние зачтется. – Сказав это, блондин достал свой пистолет.

Ловский с волнением взглянул на хромовый блеск вороненого ствола. На черное отверстие, глядящее теперь на него. Это было символично. Это был не просто канал свола. Это был черный тоннель смерти, в котором текла река мертвых.

– Прощайте… Дэвид… – еле слышно проговорил Ловский, выталкивая из себя застревающее в гортани слова. Из глаз его потекли слезы.

– Прощайте Рональд. Покойтесь с миром.

Раздался выстрел…

Смерть – это погружение. Погружение в темноту и холод. Как уход под лед в темной ночи. Это страшный шум в ушах. Это проносящаяся перед мысленным взором вся информация хранившаяся в памяти. Это ощущение шока, сравнимого только с мгновением рождения. Смерть – это надежда на прощение за все. Смерть – это…

Конец.

Рональд Ловский умер.

* * *

Пять фенфирийских солдат медленно и очень осторожно двигалось по полю в сторону Ди Рэйва. Они появились из затентованных машин. Симон видел их и терпеливо ждал их приближения. Было очевидно, что это не все охранники недостроенного стадиона. Ведь лазерных прицелов, наведенных на него, было больше десяти.

По мере приближения, фенфирийцы все яснее стали источать угрозу. Они трясли головами, рычали и скалили свои хищные зубы. Шаг у них стал увереннее, шерсть на загривках встала дыбом.

Симон стал вспоминать, видел ли он в своей жизни что-нибудь более отвратительное, чем эти пять фенфиров или нет. Оказывается, видел. Это было семь фенфиров рвущих зубами пленного. Это было много лет назад на Спейсаре. Тогда эта встреча кончилась тем, что через два часа сержант Ди Рэйв принес своему командиру семь фенфирийских скальпов. Тогда его наградили. А что сейчас? Сейчас они возьмут его в плен. На Спейсаре фенфирийский плен считался хуже, чем десять смертей. И не безоснаватаельно.

Ди Рэйв почувствовал страх. Он вдруг вспомнил того несчастного новобранца, в своем первом же бою угодившего в лапы врага. Семь 'шакалов' ели его живьем, а он кричал. Кричал ужасно. Неописуемо. Ди Рэйв наблюдал это в бинокль, снабженный чувствительным звуковым сканером, позволявшим не только видеть, но и слышать на больших расстояниях. Он не мог помочь ему. Просто не успел бы. Но он тогда решил наказать их. И наказал. Страшно. Жестоко.

Так что же будет сейчас?

Силы неравные. Это он понимал. Но страх свой нельзя было показывать фенфирам. Они, сами существа весьма трусливые, хорошо чувствовали чужой страх. И он, всегда изображавший презрение к страху и осуждавший тех, кто его испытывал, сейчас по настоящему боялся. Он боялся приближающихся врагов, одновременно чувствуя к ним жгучую ненависть и презрение. Но кто бы в такой ситуации не боялся? Это только в книгах и в кино изображались бесстрашные герои. Противно было самому себе признаться, что ты таковым не являешься. Но Ди Рэйв нашел оправдание своему страху в том, что это реальность а не кино. В жизни все испытывали страх. Даже представители расы воронов, о которых говорили, что им не известно это деструктивное чувство. Однако это было не совсем так, и Симон знал об этом. Все живое способно было бояться. Инстинкт самосохранения, это естественный инструмент эволюции жизни, а страх, был спутником тех, кто обладал разумом и способен был выстраивать в своих мыслях перспективу. В данном случае весьма незавидную перспективу. И вороны, вопреки расхожему мнению, знали, что такое страх. Однако строение их психики позволяло им входить в контролируемый аффект при нагнетании страха. А это в свою очередь позволяло полностью избавиться от боязни, на короткий промежуток времени, в который тот, кто проделал с собой такое, становился в десяток раз сильнее себя самого в обычное время. Увеличивалась как мышечная сила и сила воли, так и скорость реакции. Болевой порог подскакивал до невероятных высот. Ди Рэйв знал об этом, помня объемную статью по ксенопсихологии, которую когда-то читал. Значит, страх можно было преобразовать в оружие…

Фенфирийцы подошли совсем близко. Они изрыгали проклятия и угрозы на своем языке, демонстрируя свои шакальи зубы. Страшно. Очень страшно. Симон накручивал свой страх. Уже затряслись ноги. Задрожали руки. Тело покрыл холодный пот. Ужасно страшно. Волосы на затылке, кажется, зашевелились. Он нарочно еще и еще раз прокручивал в памяти расправу фенфиров над пленным… Страшно!!!

Солдаты обступили его. Один ткнул стволом своей лучевой винтовки его в плечо. Они стали издавать угрожающие рыки. Сомнений не было. Они убъют его. А убивать зверски они умели…

Страшно! Безумно страшно!!! Страааааашноооо!!! Адски страшно!!! Страшно?

Все…

Тот, что ткнул человека оружием, на мгновение растерялся. Каким-то немыслемым образом, винтовка оказалась в руках их пленника. Доля секунды и ствол, который человек вонзил ему в пасть, изрыгнул выстрел, снесший фенфирийцу пол черепа. Другой фенфир упал, от удара в живот. Чем и как его ударил незваный гость, он не понял. Причем человек сделал это одновременно с расправой над первым.

Весь страх Ди Рэйва, словно образовал вокруг него жуткую психосферу, нематериальная субстанция которой облепила фенфирийских солдат. Теперь боялись они. Им было ОЧЕНЬ страшо! А Ди Рэйв?

Он неистовствовал. Если имелось красноречивое описание человека, в которого вселился бес, то именно это описание подходило сейчас к киномагнату, как ни к кому другому. Он больше не делал выстрелов из неуклюжей фенфирийской винтовки. Он размахивал ей, словно секирой. Ударом приклада он начисто снес одному из врагов нижнюю челюсть. Трое оставшихся в живых, были напуганы, но все же пытались как-то противостоять этому дьяволу. Но ничего из этого у них не выходило. Скорость реакции у Ди Рэйва и в самом деле подскочила до фантастических показателей. Еще несколько секунд, и все пять фенфирийцев лежали на траве. Из маскировачного навеса раздались выстрелы. Засверкали трассы выстрелов лучевого оружия.

Киномагнат отпрыгнул, спрятавшись за лафет одного из орудий. Он сел на грунт, схватившись за голову и тяжело дыша приговаривая:

– Господи… Ну ничего себе… – он был потрясен, представляя то что он делал со стороны.

В этот момент в дело вступил Рауль, который все это время прятался внутри флайера. Теперь, когда остальные фенфиры, бывшие до этого в засаде, сперепугу открыли огонь и тем самым обнаружили себя, он стал одну за другой выбивать их огневые точки, отправляя туда из своего оружия реактивные гранаты объемного взрыва.

Над полем, наконец, воцарилась тишина.

– Ты живой? Симон! – крикнул Рауль, выходя из летающей машины.

– Да я понятия не имею, – Ошарашенный Ди Рэйв поднялся на ноги и стал себя осматривать. На нем было кровь, но не его. Даже не человеческая. Красная, но с зеленоватым оттенком. Кровь фенфирийцев. Он склонился над своими жертвами, держа наготове трофейное оружие.

– Ну, я тебе скажу, это было что-то! – Воскликнул Карлос. – Где ты этому научился?

– Черт, надо худеть. Раньше бы у меня это лучше получилось. – Пробормотал недовольным тоном киномагнат.

– Да уж куда лучше? Пятерых фенфиров одним махом уложил!

– Трое еще живы. Оглушены только. Добей их.

– Что? – Рауль переменился в лице.

– Я говорю, добей шакалов. А я пушками пока займусь.

– Ты что? Я не могу! – он удивленно смотрел на Симона.

– Что значит, не можешь? У тебя боеприпасы кончились или аккумулятор сел? – Ди Рэйв нахмурился еще больше.

– Я в безоружных, тем более раненных не стреляю! Ты чего!

– А эти шакалы, знаешь, что делают с безоружными? И особенно с раненными?

– Да мне пофигу! Я не шакал! Сам добивай, если хочешь!

– Ну ладно… – Симон пнул ближайшего к себе. – С тебя начнем, тварь?

Неподвижно лежавший фенфириец зашевелился.

– Нифа! Нифа! – прстонал он, – Не!

Ди Рэйв взорвался яростью и жестокостью.

– Что ты скулишь, мразь! Страшно?! Да?! Ты же такой смелый был пять минут назад, ублюдок!

– Ты что делаешь?! – Закричал Рауль, – Прекрати! Остановись! – Карлос схватил Симона за одежду и с трудом оттащил его от жертвы. – Валите отсюда, живо! – Крикнул он еще живым солдатам, которые были буквально переполнены ужасом.

– Нельзя их отпускать! – стал вырываться киномагнат.

– Угомонись!

Фенфирийцы бросились бежать.

– Черт! Черт!!! – Ди Рэйв бросил винтовку и прижал ладони к своему лбу, – Да что это со мной!!!

Он сел на траву. Казалось, немного успокоился. Теперь он понял, к чему могут приводить игры с собственным разумом. Ему стало стыдно и жалко. Жалко этих существ, которых он ненавидел… Он одолел их и на этом можно было закончить, но этого ему показалось мало.

Все-таки страх деструктивен. Возможно, благодаря страху он и спасся, победив в схватке пятерых фенфирийцев, но он превратился в монстра. Пусть, на несколько минут. Но эти несколько минут он не переставал быть самим собой и это больше всего пугало.

Внезапно, стволы орудий пришли в движение. Все шесть, одновременно, стали подниматься вверх.

– Что это значит? – Карлос уставился на пушки.

Ди Рэйв тоже смотрел на них. По выражению его лица было понятно, что он, вероятно, догадывается, что это значит.

Стволы орудий приняли вертикальное положение.

– Сейчас они ударят прямо по этому месту, – пробормотал киномагнат.

– Как это?

– Очень просто.

Раздался залп.

– Прыгай во флайер!!! – Закричал Ди Рэйв…

Они успели. Задержись Симон и Рауль еще на две секунды, и взрывы вернувшихся снарядов уничтожили бы их мгновенно. Флайер взмыл над стадионом, и сразу стало ясно, что за бетонной стеной находится почти целый фенфирийский батальон, в чьем распоряжении было десятка два танков и бронемашин.

– Они подкрепеление прислали! – констатировал очевидную вещь Карлос.

Симон взглянул вниз. Последний залп орудий уничтожил и их самих. Дело сделано. Теперь можно ухадить но…

К ним быстро приближался истребитель фенфиров.

– Дело дрянь, – снова констатировал Рауль то, что и так было понятно.

Из ближайшего лесного массива, вдруг, засверкали мощные энергетические разряды. Кто-то обстреливал фенфирийских военных. Оттудаже взмыла зенитная ракета, а за ней еще одна, которая и поразила нагоняющий истребитель.