Текст книги "Путешествие в Европу"

Автор книги: Сулхан Саба Орбелиани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Июля двадцать третьего пошли мы осматривать монастырь святого Франциска. Монастырь большой и благоустроенный, но обитают в нем убогие. Монастырь хорош. Он выбелен и кое-где висят хорошие картины и хорошие кресты. Больше ничего примечательного. Оттуда пошли в женский монастырь святой Урсулы. В нем подвизаются двадцать восемь монахинь. Те четыре монахини, что пошли с нами из Франции, жили там же. Церковь маленькая, но великолепная. Пошли оттуда в [монастырь] святого Августина. В нем живут отцы другого ордена. Они одеты, как капуцины, но во все черное и пояса на них кожаные, а в остальном, совсем как капуцины, и притом босые. Мы пришли в их монастырь. Он помещается в центре Рима. Сначала ввели нас в сад. В самом городе у них богатый сад, что очень трудно [устроить]. [Они занимают] много места. Хорошие фонтаны и прекрасные родники. В церкви подвизаются шестьдесят отцов. Ввели нас туда. Она маловата, до тридцати адли. Но трудно рассказать о красоте ее постройки. Трудно вспоминать ее. Напишу лишь о немногом: перед престолом [стоит] один цельный камень – в тринадцать пядень в длину, измерил его своими руками, и немного побольше одного адли в высоту. Из цельного агата. Агаты бывают разные и халцедон агат, и пестрая яшма агат. Этот был красный с белыми и желтыми крапинками. И по сторонам еще семь камней из того же агата, цельный, каждый из них побольше адли. И кайма из мрамора редкого цвета, красиво обведенная. Не говоря об остальном, там было два парагонных камня, каждый из которых стоил, вероятно, по две тысячи марчили. Изваяние одного угодника лежало у основания престола слева. Руки и голова из черного парагонного камня. В изголовье лежал кусок гранита. Угодник походил на спящего. Он стал мучеником четырнадцатилетним мальчиком. Мощи святого Конкордио лежали нетленные, только плоть его высохла. Стоял вечер, нас повезли за город. Осматривали все до вторых ворот. Много красивых вещей, и родники с колоннами, и ворота монастырские, – не перечислить всего. За городской оградой у одной стены валялось много человеческих костей. Нам объяснили, что эти кости тех, кто умирает без покаяния. Их привязывают к спине осла и сваливают сюда.

Июля двадцать четвертого нас опять повели в монастырь святой Цецилии. Прослушали обедню. На ней присутствовала одна принцесса, вдова. Увидела меня мать кардинала, беседовала со мною. Потом сообщила мне радостно, что ее пять дочерей постриглись в христовы невесты. Они девственницы. «А двое моих племянников и сын мой – кардиналы. И я, – сказала она, – последовала за ними, оставила этот мир и постриглась сюда». Она была уже пожилая, видимо, в молодости красивая. Затем подошли к нам монахини святого Бенедикта. Они были в белых одеяниях. Они не ели мяса. Их было пятьдесят человек. Затем открыли другое дарохранилище. Дивные мощи лежали в нем. Под этой церковью погребены части мощей всех апостолов. Нога святого Андрея, кусок от рясы Ионна Предтечи, кусок от рясы Якова, руки святого Филиппа, два пальца и осколок черепа Фомы, всех понемногу. Череп Антония Великого, череп святого Саввы, и еще иных черепа, иных что-либо другое, без числа, все дивно устроенное. Сандалии святого Бернарда, клещи, которыми повырывали зубы у святой Аполлонии, еще целые нетленные мощи девятисот мучеников. Церковь та покрыта дранью. Я ходил потом проверять это, но стены отделаны множеством удивительных камней, предивной работы: местами изображения мозаичные, местами греческие надписи. Крещение изображено везде, как поливание головы (водой]. Оказывается, не французы ввели этот [обычай], а исстари делали так. Колонны все были из гранита числом до сорока, каждая по шесть адли. В тот же день пополудни повели нас в монастырь иезуитов. Монастырь большой, и подвизаются в нем сто семьдесят шесть отцов. Их сопровождает настоятель. Он позвал нас в хорошо убранную залу. Показал нам редких рыб и больших животных, скелеты крокодила и кита. Я измерил одно звено позвоночной кости кита, поглотившего Иону. Диаметр круга почти в пядень без вершка. Пасть его отделана от кости и разверста. Одна челюсть длиннее и выдается Множество таких редкостей там. В следующем зале собраны морские моллюски, живые. Еще дальше перламутр, ракушки и тому подобное, В следующем зале другие породы, наподобие улиток, крупные и редкие. Множество видов рыбьих зубов и усов. В другом зале изделия из рогов оленей, косули, туров, серны, буйволов, диких коз и множества диких зверей. Некоторые в два адли Длиной, другие побольше, и множество таких. Рога огромных быков, удивительно большие. В следующих залах: одежды константинопольских мужчин, женщин, сандалии тамошних женщин, мужчин, турецкие ложки, их кошели карманные и всякие вещи, которыми пользовались в их стране Шапки греческих монахов и всякие вещи. В следующем зале – арабские, дальше – абиссинские, дальше – индийские вещи и их ценности. Дальше такие же веши китайские.

Прошли мы в следующие двери: [там находились] индийские животные, звери, чучела низового сокола и тому подобное. В следующем – склянки, в которых содержатся в масле редкие змеи, редкие гады и ящерицы, скорпионы удивительные. Щенок с восемью ногами, еще детеныш какого-то животного с двенадцатью ногами, а также редкие черви. В следующем зале находятся скинутые утробные дети: месячный, двухмесячный, трехмесячный, четырехмесячный, пятимесячный и совсем нормальный ребенок. В следующей комнате – человеческая мумия и скелеты всех птиц, какие только существуют, а также скелеты обезьяны макаки и мелких зверей. В следующем разделе – рыбьи зубы и резьба всякая: ветки, цветы из слоновой кости, цепь одна из слоновой кости, цельная, не склеенная, тонкая, выточенные звенья и на ней же крест. Христос распятый и множество подобных редких вещей. Целые склянки с узкими горлышками и внутри Христос и святители, и цветы, и разные люди, и воины, и вокруг них в склянке же цветы из слоновой кости. Как они смогли сложить все это в склянки с узкими горлышками! В следующем зале редкие восковые изделия, редкие яйца, и продолговатые, как тыква, снесенные курами всех пород. В другом месте человеческие фигуры, мужчины и женщины, выточенные из слоновой кости, идолы и божки, дальше мраморные статуи, картины, изображающие пап и царей и деяния их. Дальше редкие изделия из драгоценных камней, агата, яшмы пестрой, изображающие и людей, и птиц, и деревья, и цветы со всеми подробностями их строения. Диву даешься. Другой раздел убран зеркалами [вертящимися]. В них отражались огромные зеленые сады, повернешь их и появляются в них всякие фрукты. Еще повернешь, и покажутся всякие сахарные изделия. Опять повернул и опять новое изображение. И так много различных видов. Повернул он ключ, торчавший в одном месте, вдруг забил фонтан. В следующем разделе – убранстве кизилбаша, майоликовая посуда, кумурская посуда и их быт. Дальше – китайское убранство и китайское оружие, их различные изделия. Дальше – посуда, высеченная из алебастра. Дальше – простая глиняная посуда, дальше – стрелы, щиты, мечи. Дальше – редкие иконы. Дальше – кораллы, черные, белые, желтые, красные. Различные ветки, различно сделанные, без числа. Оттуда повели в палату, где стоял один настоящий орган, какие видели мы раньше. Над ним работали кузнецы. Патер открыл дверцу и стал надувать меха органа. Потом потрогал одну спицу. Стали раздаваться звуки, похожие на свист соловья, а иногда этот свист перебивался кукованием кукушки. Поверьте, что говорю правду. Затем клавиши органа стали играть без пальцев и сыграли две-три мелодии. С другой стороны стоял маленький орган. Открыли дверцу, и в нем сидели трое мужчин и две женщины. Патер повернул один винтик. Фигурки мужчин и женщин стали двигаться и поворачиваться в разные стороны. Орган играл, мужчины пританцовывали, женщины держали небольшие чаши, будто пили из них вино, прикладывали к губам. Открыли другую дверцу, повернули винтик. Там сидели трое мужчин. Один из них взял в руки флейту и стал играть, а двое спали. В другом месте находился еще один черный человек с собачьей мордой. Он водил глазами и челюстью и играл на трубе. Вышли оттуда. Открылась одна дверь. В зеркальной раме восседал пророк Давид в царском облачении и играл на лире. Слышны были звуки лиры. Он поворачивался в разные стороны и кланялся нам. Перед ним сидели два человека, один играл на гуслях, другой на их трубе. В зеркале было несколько их отражений. Много я видел там чудес, но всего не запомнить.

Потом обошли книгохранилище. Затем в лечебнице видел я следующее: стояло двадцать сосудов из порфира более чем по одному сапалне [18]18
  Сапалне – мера емкости, около 27 пудов.


[Закрыть]каждый. [Некоторые поменьше], наполненные опиумом. Другие сосуды я не пересчитывал. Множество было других лекарств, но описывать их было бы ни к чему. Видел [приспособление] для перегонки розовой воды. На одном огне выгоняли семь сортов. Видел также аппараты для перегонки дорогих сортов водки. На одном огне можно было выгнать пять сортов водки. И еще на одном можно было выгнать шестьдесят шесть различных дорогих сортов. Нельзя перечислить, сколько там видел я различных диковинных ручных мельниц, маслобоек.

Двадцать четвертого июля повели нас в церковь святого Петра. Спустились вниз. Посмотрели могилу святого Петра. По моей просьбе отслужили на ней панихиду. Невозможно рассказать о том, как роскошно устроена она. Затем поднялись мы наверх, под самый купол. Вся римская страна и море видны оттуда. В медном его куполе могут поместиться стоя тридцать человек. Поднимаясь, сосчитали семьсот ступеней и семнадцать куполов над ним. Трудно охватить все это взглядом. Множество залов. В них работало бесчисленное множество мастеров. Там видел я, как обтесывают для нее камни, как складывают, как раскрашивают. Один купол целиком выложен мозаикой.

Оттуда зашли мы в папское книгохранилище. Ничего не сравнится с ним. Большие и длинные залы. На стенах расписаны [церковные] соборы, и под каждой росписью стоят книги той эпохи. Под соборами святых или язычников находятся их рукописные труды. Над ними нарисованы их изображения. Над местом, где хранятся книги Иоанна Златоуста, написанные им собственноручно, на стене нарисовано его же изображение. Так же и святой Василий, Иоанн Богослов, святой Герасим, святой Афанасий, святой Ефрем, святой Иоанн Дамаскин. Что ни святой, то его изображение на стене и им же написанные книги [рукописи]. Собраны там книги и язычников и всех иных вероисповеданий и на всех языках. Долго искал я грузинские книги, но не нашел их, не видно их нигде. Но залы папы преудивительны. Помимо залов папы, там одиннадцать тысяч келий [кабинетов] с занавесями и со своим стулом, столом и другими удобствами. Но какие там сады внутри и снаружи. И во внутреннем саду такие фонтаны, что на них могут работать две мельницы. И сколько различных редкостных фонтанов и в залах, и в стенах, и в колоннах, и в садах! Кто сумеет перечислить их! Сколько изумительных колонн, сколько редких камней!

Двадцать пятого июля – в день святого Доминика взяли меня в один доминиканский женский монастырь. Монастырь небольшой. Но с трудом прошли к нему сквозь толпу. Снаружи он был убран красными камковыми паласами. И все они перетянуты золотыми двойными нитями, наподобие камкового шитья. Внутри же, помимо свода, не видно ни одной стены. Всюду висят чисто шитые тяжелые паласы, редкостно сотканные. В семи местах стоят трапезы [престолы]. Все из литого, чистого серебра. И подсвечники, и лампады, и ларцы для святых мощей без числа. Весом, думаю, более пятисот литр. Множество там редких мощей, но из-за наплыва людей не могли узнать, какие. Ушли оттуда. По католическому счислению было пятое августа. Был праздник того снегопада, что я описывал раньше. Папа в тот день недомогал, не смог выйти, а то, обычно, он всегда присутствует. Некоторые кардиналы слушали обедню. Мы же пришли туда пополудни, на вечерню. Было восемнадцать кардиналов, помимо епископов и священников. Церковь большая, но от народа не повернуться в ней. Над престолом, направо, изображение вестника Луки. Покоится он в большом гробу. Размером почти равняется сионской богородице. Сын божий сидит ошую. Сами посудите, как это драгоценно убрано. И гроб его убран хорошо. Его поддерживают пять ангелов в человеческий рост. В руках у них два небольших посеребренных венка. Над ним, на самой высоте изображено: как пошел снег и как папа роет [землю], а также сам строитель монастыря. Все это из серебра. Над трапезой семеро святых – серебряных в человеческий рост. В руках держат они свои мощи, числом тридцать девять: кто руку, кто ногу, кто другие члены. Все оправлено в серебро. Все это покоится на той же трапезе. И не перечислить подсвечников и лампад и еще множества другого, о чем я и не пишу. Церковь, колонны и стены – все убрано красной камкой, часто прошитой тяжелой желтой каймой. В шести местах помещаются певчие. В четырех местах играют органы. Помимо этого, инструментов без числа. Человек теряет сознание от сладости пения. То один запевал высоко, то двое согласно. То один высоким, другой низким голосом, то четверо: два низких [голоса], два высоких. То все пели вместе. И так согласно, что просто поразительно. Видел я хорошие кресты золотые, кадила золотые, дорогие одежды, Служба продолжалась долго.

Двадцать шестого июля ходил в монастырь апостола Андрея. И здесь подвизались тиатинцы, пятьдесят шесть человек. Но я не видел другой церкви, превосходящей эту по величине, по добротности, по росписи или богатству. Множество там было редкостно оправленных мощей. Там находилось одно покрывало для престола, шитое золотом. Ничего подобного я раньше не видывал. Невозможно описать. С чем сравнить это! Некоторые [узоры] походили на литое выпуклое золото. Оттуда пошли к месту, где сходятся три дороги. Посередине [стоят] две церкви, похожие друг на друга. Внутри и снаружи редко и удивительно отделанные. Перед ними длинная площадь. На ней стоит высокая колонна из цельного камня. Хорошие фонтаны. Поистине, у самого города было место отдыха. Теперь же это находится в Самом городе.

Двадцать седьмого июля мы пошли в монастырь апостола Варфоломея. Он принадлежит ордену цоколантов. В Риме река раздваивается и в середине стоит этот монастырь, и в нем пятьдесят пять цоколантов. Церковь у них хорошая, но украшена менее других. Это потому, что капуцины и цоколанты более других нищенствующие. Большой престол имеет четыре колонны порфировые и святилище со сводом. Под престолом большая река из цельного порфира. В ней прах апостола Варфоломея и кусок его кожи. Справа, под престолом, похоронены святой епископ Павлино и святой мученик епископ Адлибердос и двое его дьяконов, мучеников. С левой стороны, в престоле, похоронены святой Феодор Римский и апостол Фома. [Его] принесли в медном тазу, сверху покрытом таким же [тазом]. Один таз находился внутри раки, другой снаружи. Был у них один шип от венца Христа. Напротив, в межречии же находился другой монастырь. [В нем жили патеры [отцы] в черных одеяниях, чьи обязанности и состоят в обслуживании болящих. В нем стояли до шестидесяти монахов. Такого [ксенона] я нигде не видел. Невелик он, на сто сорок человек. Церковь внутри украшена на редкость хорошо. Хорошие иконы, мраморные колонны и стропила. В ксеноне стоит орган, очень хорошо украшенный. В престоле того монастыря погребены Иоанн убогий и жена его Маринос [Марфа] и ее двое малолетних ребят. Все четверо мученики. Там же святой мученик Эрконос нетленный. Оттуда пошли в монастырь святой Пелагеи. Он хорошо убран, но святые в нем не погребены. Лишь с одной стороны похоронен один царь и напротив – царица, его супруга. На одной могиле нарисована тень, а на другой нет тени. Оттуда пришли мы во дворец святого Евстафия. Там был устроен монастырь, но церковь не очень украшена. Нынешний папа приказал своему племяннику кардиналу построить большую церковь и украсить ее. Там находится в одном гробу святой Евстафий, жена его Феофиста и дети их – Агафий и Агафистос. Сверху голова святого Евстафия, хорошо украшенная, и одна рука и копье боевое его же.

Двадцать восьмого июля мы пошли в большой монастырь, построенный благотворительностью папы. На этот раз не смогли его осмотреть. Но рядом одна церковь, построенная крестообразно, еще незаконченная. Впереди помещение для девственниц, справа – для женщин, слева – для детей и с юга – для мужчин. Всего [могут поместиться] тысяча двести душ. Помещения эти были устроены со всеми удобствами и в отдельности для всех. В самом низу прачечная, над ней жилье, выше – помещение для слушания церковной службы, еще выше – для больных. Хворым, которые могут ходить, стоит чуть привстать, чтобы пройти в церковь послушать службу, а для тех, кто не может, тут же устроено помещение для службы [отправления церковной]. Над всем этим находятся рабочие комнаты. Все, кто чем хочет, занимаются там. Из всех четырех отделений [выходят туда] работать. [Для всех групп] разные алтари и разные наставники, разные престолы, разные кухни, разные сады, разные родники. Там трепали шерсть, лен и коноплю. Чистили, пряли, ткали [по] два, три сорта. Ткали полотняные полосы, трепали шерсть, мыли, мотали, пряли, вязали, валяли и красили хорошие шерстяные ткани, сукна и тому подобное. Из них же выходили ремесленники разные – кузнецы, чувячники, башмачники, ткачи, плотники. Там воспитывались все сироты и беспризорные бедняки. До десяти лет обучали их грамоте. А затем по желанию направляли в соответствующую мастерскую. Там же находились книжная типография, ковровая мастерская, живописная и тому подобные. Переплетали книги. Каждого обучали там ремеслу по его желанию. Там было до сорока слабоумных, не повинующихся своим родителям. На ногах у каждого из них кандалы, и они привязаны. Они крутили моталки для хлопка. И были они заперты за тремя дверьми. К ним приставлен один священник, как учитель и наставник. У каждого молитвенник и четки. Тут же находится молельня, и их не лишают ежедневной обедни, они молятся и прядут. Кормят их церковной пищей. Вовремя их исповедуют и причащают и бьют столько, сколько им прописано врачом на неделю. И ночью бросают их в одиночные кельи с железными окнами. Постели у них готовы, и за ними запирают дверь. Там же видел я, как набивали, раскатывали гладкую ткань. Два камня были привязаны друг к другу. Три локтя в длину, три пядени в ширину и триста пяденей в обхват со всех четырех сторон. Можете представить себе! Два мальчика без труда двигали их то вперед, то назад и раскатывали. Там же видел я нечто наподобие железной ткацкой машины, на которой вязали ноговицы. Один человек в день смог связать одну пару. Поразительная вещь! Вязали будто чулочными спицами. Ткацкая [мастерская] была устроена так чудно, что если человек сам не видел, то объяснить трудно.

Оттуда пошли в монастырь цоколантов. Смотрели монастырь, заслуживающий похвал. Там маленькая молельня, деревянная. Понравилась нам очень. Оказалось, что это жилище святого Франциска. Прослушали обедню. Один патер повернул ключ. И все эти доски и бревна повернулись и появились оправленные в серебро мощи. Сорок сосудов и в каждом множество мощей. Когда обедня кончилась, он снова повернул ключ и мощи исчезли внутрь и снова повернулись доски. Ушли оттуда. Завели нас в один монастырь, по правде говоря, церковь была достойна своего назначения. Я рассматривал монастырь с удивлением и когда заметили, что мне очень здесь понравилось, сообщили, что церковь эту и монастырь, и больницу при нем построили и украсили садовники и фруктовщики, Кто из них заболеет, того кладут лечиться сюда, кто ни умирает погребают там же. Меня поразило, где могли такие люди взять столько колонн из дорогого мрамора. Я не верил своим глазам, Кардинал сакрипант приходил проведать меня дней десять назад. А сегодня под вечер пожаловал ко мне кардинал – племянник папы. Беседовал со мною. По его уходе, тотчас же явился старший придворный писец. Он – главный везир папы. Долго сидел у меня. Расспрашивал о многом. Дела кардиналов и соборов – все в его руках. Когда он уходил, то не дал даже проводить себя за дверь. Пришел племянник папы, светский человек, Александр. Я хотел, но не смог первым навестить его, он осведомился обо мне, посадил рядом с собой, сказал: «Я пришел не сам, а по поручению папы, проведать тебя». Просил присылать к нему слугу и требовать у меня все, что пожелаю. Он был молодой, хорошо воспитанный человек.

Двадцать девятого июля я отправился проведать доминиканского кардинала. А затем пошел в монастырь святого великого Антония. Видел тамошних отцов. Хороший, изрядный монастырь, но ничего достопримечательного там нет. Находится часть мощей святого Антония. Целиком он погребен во владениях французского дофина. Мы не смогли посмотреть мощей. В тот день вышел погулять посол императора. Был закат солнца. Его сопровождали более ста колясок. Помимо верховых, за ним еще следовало большое войско. Я направлялся в монастырь святого Антония. Не стал дожидаться его. Зашел в монастырь.

Июля тридцатого, по их исчислению десятое августа. День ангела святого дьякона Лаврентия. Сначала мы пошли осматривать его дом и церковь. Там слушали обедню. Здесь воспитываются за счет папы сыновья греков и армян, которые приходили сюда тайком, или же нуждающиеся молодые люди. При нас там было их сорок человек. Затем после полудня повели нас в монастырь святого Лаврентия. Он находится на расстоянии одного эджи от города. Хороший и изрядный монастырь. Хорошие колонны из редкого гранита. Каждая из них цельная, числом до сорока, по пяти адли, иные по четыре. В святилище – четыре порфировых колонны, по три адли каждая. Внизу гробница. Там погребен святой Лаврентий, давно казненный. Туда же затем привезли святого Стефана первомученика. Святейший папа повелел похоронить его вместе со святым Лаврентием. Когда подошли к гробу и подняли крышку, святой Лаврентий сам подвинулся в одну сторону и лучшее место уступил святому Стефану. Там же погребен еще святой мученик Юстин. С правой стороны похоронена святая Квириаки. Над ней Григорием Диологом построен алтарь. Он украшен редким цветным мрамором. Сам [Григорий Диолог], оказывается, часто служил в нем позднюю обедню. Пол в монастыре выложен мелкими камнями, такого я нигде больше не видел. Монастырь украшен. Наверху находилось множество хороших мощей. Ушли оттуда. Был день ангела святой девы мученицы Сусанны. Над могилой ее построен женский монастырь. Трудно поверить, глазам, когда видишь убранство женского монастыря. И там погребена святая Сусанна. Отец ее был братом царя Габинио. Их замучили обоих. Святая Фелицита со своими семью детьми [дочерями, сыновьями], нетленные, находятся там. Не стану писать хвалу той церкви. Редкое убранство, хорошее местоположение. В три ручья бьют родники, каждый из них пригоден вертеть мельницу. Посередине стоит Моисей, который ударил жезлом и рассек скалу, и пошла вода. По сторонам израильтяне, пьющие [воду]. Изображено и то, как поили… Преудивительно все это. Выстрелили из пушек, которых там было, наверное, до сорока штук. Но самое удивительное было женское пение внутри храма. Ничего приятнее нельзя услышать. На третий и на четвертый день приносили мне много гостинцев от святейшего папы. А в этот день прислали в дар множество сладостей и шербета.

Июля тридцать первого святейший папа просил пожаловать к нему. Я пошел, приложился к его стопам. Он осведомился обо мне: «Я и завтра бы повидал тебя, но сам ты видишь, что не смогу». Много приятных слов говорил он мне. Собственноручно пожаловал мне животворящее древо, хорошо сделанное, агатовые четки, оправленные золотом, и на них золотая икона, святые мощи во отпущение грехов. Изволил сказать: «Рад, что в Риме о тебе добрая слава, что хорошо и умно ведешь себя». Долго любезно беседовал. Пришлю, мол, тебе святых мощей и карету, в которой езжу я сам, и ты в этой карете объезди семь церквей и помолись об отпущении грехов. Эти семь церквей следующие: первая – святого Петра, вторая – святого Павла, третья – пресвятой богородицы, та, что построена в честь появления снега, четвертая – Иоанна Предтечи, построенная Константином, о чем я тоже писал выше, пятая – святого диакона Лаврентия, о котором я писал, шестая – церковь Креста и седьмая – на могиле святого мученика Себастиана. Человек должен обойти эти церкви в течение сорока часов и с горячим сердцем [с горячей верой] молиться везде. По мере искренности молитвы ему простятся [грехи]. Я же был стар и хвор и время было лихое, жаркое. Папа не дал согласия на мое хождение пешком. Дал отпущение: «Я тебе отпускаю [грехи], поезжай в моей карете». После обеда мы поехали проведать одну деву, племянницу папы. [В этой стране] человек низшего происхождения не может стать даже епископом. А вы можете себе представить, какого высокого происхождения должен быть папа. Но если даже папой станет человек низшего происхождения, то его сестра или племянница [дочь брата или дочь сестры] могут быть женами только лишь знатных людей. Папа же этот – Климент Двенадцатый – знатного происхождения, и у него одна племянница. По правде говоря, она и красива и царственна на вид, и так великолепна, что ранее подобную не видел я во Франции. Многие знатные люди хотели разделить с ней престол. Она говорила: «Если бы мой дядя не стал папой, я бы вышла и за короля, но теперь не достойно дяди моего, чтобы я владела страной или выходила бы замуж». И постриглась сама в монахини [в орден] святой Терезы. Недавно начала сама строить монастырь. Церковь их не убрана так, как другие. Только на раке святого причастия [стоят] шесть колонн из драгоценного камня длиной в одну пядь. Она поистине благородная женщина. И сама не захотела стать настоятельницей. Она поставила над собой одну благородную пожилую даму и подчинилась ей. Она увидела нас из окна, как и других.

Оттуда поехали на могилу святой Анисии, что за городом на расстоянии двух эджи. Наступила ночь. Мы спустились вниз на двадцать пять ступеней. Все они из мрамора. Это и был когда-то ее дом. Там ее и замучили в двенадцатилетнем возрасте. Удивительно был украшен этот монастырь. Большая церковь, и в ней два ряда колонн из драгоценного камня, которые подпирались еще столбами. Пол драгоценно украшен. В большом алтаре погребена святая Анисия. Наверху стоит ее изображение. Оно изваяно из белого агатового камня и рубашка на ней из камня. Удивляюсь, как это сделано. Четыре порфировые колонны по три пяди каждая. Такого порфира в Риме не видел. Он отражает все, как зеркало. Купол святилища весь из порфирового камня. Там же погребена святая мученица дева Меранциана. Повыше вдоль тянется сад. Там капище, посвященное богу вина, построенное в ту пору. Оно круглое и в середине двойная колоннада, их сорок. Все из красного мрамора и гранита. Над ними арка и в вышине, внутри, купол, весь выложенный мозаикой. [Изображены] бог вина и виноград, сбор его, урожай, как его давят в давильнях, вино и винопитие. Посередине, оказывается, стояла гробница того бога, но его отставили в угол. Она из порфирового цельного камня, двенадцать пядей в длину, семь в ширину, шесть в высоту и сверху крыша, опять-таки цельная. Но какой величины! Вокруг изображены деяния бога вина. Все это редкой работы. Гробница стоит в углу для обозрения чужестранцев. И это капище превращено в церковь царя Константина, святой Констанции. Оказывается, она заболела и обратилась с молитвой к святой Анисии, та ее исцелила. Поэтому капище превратили в церковь. Сама она постриглась, выстроила женский монастырь и поступила туда. И сделалась святой. И святая мученица дева Атика и святая мученица дева Артемия погребены в середине той церкви. Над ними алтарь. Там же престол. На могиле святой Анисии горит множество лампад в форме гранатов. Церковную службу отправляет там один священник и над обеими [могилами] – свой притвор. Монастыря нет.

Первого августа поехали в монастырь святого Себастиана, что на восточной стороне, за старым Римом на расстоянии одного эджи. Зашли в монастырь. Он большой и хороший, но постройкой отличается от других. В середине алтаря, под большим престолом, похоронен святой папа мученик Стефан. В престоле по левую сторону [находится] святой Себастиан.

И внизу стоит изваяние святого Себастиана, пронзенного стрелами, высеченное из мрамора. И кажется, словно его только что убили. С правой стороны, на престоле, лежит камень со следами ног Христа: когда Петр скрылся из Рима, по дороге встретил Христа. Он нес крест и шел в Рим. Петр спросил: «Камо грядеши, господи», Христос ответил: «Хочу быть распятым на кресте за людей второй раз в Риме». Когда Петр пришел в себя, Христа уже нигде не было, но на камне остался след от обеих ног его. На том камне был след от ног Христа. Раньше, там, внизу, в склепе, целых три столетия были погребены святые Петр и Павел. Теперь же там покоится на престоле по одному их зубу. В разных местах похоронены голова святого мученика папы Урбана, рука апостола Андрея, голова святого апостола Луки, рука святого Рокко, голова святого мученика папы Калиника, рука святого Христофора, голова святой девы мученицы Валентины, рука святого Себастиана, голова святого папы римского Стефана, кусок эмалевой колонны святого Себастиана и множество мощей в двух больших сундуках, говорили, что там хранятся мощи ста шестидесяти шести тысяч святых. Оттуда пошли посмотрели могилу святых Петра и Павла. Вернулись. Открыли другую дверь. Мы со свечами спустились туда, где в древнем Риме скрывались христиане и святые папы, трупы замученных крали они и погребали там же. Мы устали ходить. По сторонам тянулись могилы одна за другой, то по четыре, то по пять, иногда по одной. Многих оттуда взяли и похоронили в других местах. Множество там мест, недоступных человеку. Над могилами тех, чьи имена известны, стоят камни с надписями. А над теми, чьи имена неизвестны, на камнях вырезан один лист хурмы и у изголовья стоит стакан с их же кровью. На некоторых вырезан только лист хурмы. Множество дверей завалено землей. Если погаснет свет, человек не найдет дороги. Внутри находятся церкви, множество комнат. Ушли оттуда. В том месте, где Петр встретил Христа, на дороге выстроена небольшая церковь. Взамен того камня на мраморе высечена ступня Христа. Мрамор размером с тот самый камень. Он покрыт железной сеткой для приметы. По одну сторону стоит Христос в терновом венце, несущий крест, избитый и окровавленный, как в тот день. По другую сторону нарисован Петр. Было полное впечатление той встречи. После обеда мы пошли на могилу святого старца Филиппа. Сто шестнадцать лет прошло с тех пор, как он скончался. Но он творит чудеса и по сей день. При жизни его мучил смрад от грехов человеческих. И множество он совершил тогда чудес. И совершает и по сей день. Там подвизаются до сорока старцев. Старцы эти живут несколько отлично. Но монастырь внутри меня удивил. Добротность и убранство церкви, и постройка, и богатство, и лампады, и подсвечники. Пожалуй, в них было до семисот литр серебра. Четырнадцать изваяний святых из литого серебра в человеческий рост. Но трудно описать все подробно, и вы можете сказать: он пишет так, что, наверное, это неправда. Множество удивительных и разнообразных мелочей. Напишу следующее: [там находится] голова святого Григория чудотворца и святого Игнатия Богоносца. Он все так же в греческом венце и в анафоре из виссона. Там же находились святые мощи в человеческий размер и десница святого Спиридона чудотворца. Монастырь невелик, предорого украшен. Запущенный сад. Семь-восемь фонтанов. Дорогие камни и агаты или парагонские камни. Поразился. Белая яшма с естественно затвердевшими внутри ветками. Черные цветы на них, размером и побольше и поменьше одной пяди. И множество другой расцветки. Был удивлен. Место, где молился тот святой Филипп, его келья, спальня, кровать, постель, книги, – все это хранилось, как святые мощи, с почестями. Сердце его в дорогой оправе и украшениях. И множество подобного. Древо животворящее и множество другого. Оттуда мы пошли в монастырь святого Рокко. Святой Рокко погребен во Франции. Но церковь его украшена достойно, убрана дорого. При ней находится больница.