Текст книги "Танец на раскаленных углях"

Автор книги: Сухов Александр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Обиженно отвернувшись, я начал рассеянно осматривать прибывающих на борт пассажиров.

Второго помощника капитана и его матросов у трапа заменила другая группа во главе с новым офицером. Наверное, следующая вахта. Гостям из первого класса, коими являлись и мы, в обязательном порядке прикрепляли сопровождающего. Всем остальным вручали электронный ключ от каюты и план, согласно которому, по уверениям офицера, легко можно сориентироваться. Однако не каждому это удавалось. Некоторые, поплутав по лабиринтам переходов и потеряв всякую надежду найти свою каюту, вынуждены были все-таки обратиться за помощью к первому встречному члену экипажа, который с превеликой радостью и всего-то за символическое вознаграждение препровождал испуганного бедолагу до места.

Понемногу поток прибывающих начал иссякать. Едва обустроившись, большинство пассажиров выходили на палубы. Кто-то махал руками оставшимся на берегу, кто-то пытался докричаться до провожающего родственника или друга.

За четверть часа до отправления убрали трап. К лайнеру подошел буксир. Я с удовольствием любовался слаженными действиями команды: как бравые рослые матросы ловко приняли бросательный конец с маленького суденышка, вытянули буксировочный канат и закрепили его на кнехтах.

Ровно в назначенное время «Святая Брунхильда», просигналив три раза сиреной, плавно отвалила от пирса гостеприимного Кванка и, влекомая могучими двигателями буксира, устремилась к выходу из залива, медленно, но уверенно наращивая скорость. Со стороны, наверное, могло показаться, что трудолюбивый муравьишка тянет за ниточку огромную гусеницу в свой муравейник.

Не успели мы отойти и на сто метров, как на берегу произошло какое-то волнение. Огромный полноприводный внедорожник на бешеной скорости влетел на территорию порта и, не сбавляя ходу, помчался к толпе провожающих. Народ в панике бросился врассыпную, освобождая дорогу лихачу. Мне показалось, что водитель не успеет затормозить и машина упадет в воду, но я ошибся. На самом краю пирса «Ти-рекс» развернуло на сто восемьдесят градусов, противный скрип тормозов долетел даже до того места, где стояли мы с Фарлафом, и автомобиль замер на месте как вкопанный.

Публика вокруг облегченно вздохнула.

– Классный водила за рулем! – послышался восторженный юношеский голос справа от нас.

Из автомобиля выскочили пассажиры во главе с водителем и, собравшись в кучку, начали махать руками в сторону отплывающего судна.

– Быстро пригнись и не высовывайся! – скомандовал я Фарику и сам мгновенно присел на корточки, так, чтобы над планширом находилась лишь верхняя часть моего лица.

Надо отдать должное, маг выполнил команду, не задумываясь: быстро и без излишних вопросов. Про себя я оценил отменную реакцию паренька – все-таки их там, в монастыре, хоть чему-то путному учат, помимо способов взвешивания чужих мозгов.

Окружающие посмотрели на нас, как на идиотов, но от комментариев воздержались – мало ли какая блажь придет человеку в голову. Может быть, ребята прячутся от девиц легкого поведения, с которыми повеселились вчера и забыли расплатиться, а может быть, от навязчивых кредиторов?

Тем временем я продолжал наблюдение за восьмеркой людей на берегу. Собственно, людей было семеро, а восьмым был эльф. Странно, на сей раз я не мог прощупать этих парней, хотя точно знал, что они прибыли по наши души, поскольку в группе опоздавших выделялась уродливым шрамом на щеке и хищным выражением лица одна до боли знакомая мне персона.

– Фарик, высунь нос, только осторожно, – негромко, чтобы не привлекать постороннего внимания, сказал я. – Посмотри на тех ребят, что примчались в порт как угорелые. Тебе ничего не кажется странным?

– Да, учитель, я не могу их прощупать в ментале. По всей видимости, кто-то из них является сильным магом и обеспечивает группе хорошее магическое прикрытие. Скорее всего, это эльф. Интересное заклинание. Позвольте прощупать его на более высоком уровне восприятия?

– Ни в коем случае! Сиди и не рыпайся! Это охотники за нашими скальпами. Одного из них я видел недавно, того, со шрамом, – весьма злобный и несдержанный тип. Заметит нас и начнет палить из бластера. Нам это надо? – охладив исследовательский азарт товарища, я продолжил рассуждать вслух: – Похоже, именно он командует шайкой головорезов. Этот Шрам наверняка знает, что мы на борту. Одно непонятно, почему они так открыто ломятся на «Святую Брунхильду». Неужели настолько уверены в собственных силах, что готовы вступить в открытую схватку на глазах сотен людей, а может быть, их приперло до такой степени, что бандюги готовы пойти даже на неоправданный риск, чтобы завладеть шкатулкой и заодно расправиться с нами? Как бы там ни было, нам с тобой нужно срочно идти к Матео и все рассказать ему. У короля на берегу наверняка есть проверенные парни, возможно, им удастся нейтрализовать преследователей …

В каюте Матео, как обычно, сидел за рабочим столом и изучал какие-то бумаги. На мое сообщение о появлении на горизонте очередной группы лиц, имеющих желание поквитаться с нами, он, как ни странно, отреагировал достаточно спокойно:

– Так их было восемь?

– Семерка гильдии и один эльф, – подтвердил я.

– Ну что же, этого следовало ожидать. Не дождавшись сообщения от предателя Велля, они сделали единственный правильный вывод – отступник обнаружен и уничтожен. Получается, что теперь надеяться им приходится лишь на собственные силы. Молодец, Коршун, не проворонил банду! – Затем король перевел взгляд на моего спутника: – Фарлаф, удалось ли тебе хотя бы примерно определить силу мага-эльфа?

– Уровень мастера не выше, – быстро отрапортовал Фарик, затем, помявшись немного, добавил: – Ваше Королевское Величество, только магия у него какая-то странная…

– Что ты имеешь в виду, мой юный друг? – встрепенулся Матео.

– Сам маг довольно слабый, а заклинания очень мощные. Мы с мастером Коршуном не смогли почувствовать момент подхода группы к порту. Если бы учитель не заметил их приближения визуально, а корабль уже не вышел в море, им наверняка удалось бы проникнуть на борт, и мы бы об этом ничего не знали.

Матео снял очки с носа и пристально уставился своими синими веселыми глазенками на мага.

– Коршун взял тебя в ученики? Чему же он собирается учить волшебника, пусть пока не дипломированного, но все-таки настоящего мага?

– Об этом могли бы спросить меня! – Ирония в голосе короля мне очень не понравилась. – Вполне может случиться и так, что Фарлаф станет когда-нибудь величайшим колдуном, но без самых элементарных житейских навыков он не доживет даже до защиты диплома.

– Не ершись, Коршун, старина Матео вовсе не хотел тебя обидеть! Скорее всего, ты прав, что взвалил на себя груз заботы о новичке, не Брюсу же доверить воспитание этого молодого дарования – лучшего студента на курсе, надежду Ордена. Страшно даже вообразить, что могло бы произойти.

Я все-таки представил, как после пары месяцев занятий под руководством ветерана, Фарик появляется в стенах родной альма-матер, исхудавший от непосильных тренировок по поднятию стакана, бледный, на трясущихся ногах, с тошнотворным выхлопом изо рта, и поневоле улыбнулся. Хотя и не хотел показать королю, что уже не сержусь на него, все же не удержался от комментария:

– Пожалуй, литтерболист из Фарика получился бы никудышный – не создан он для этого вида спорта.

И мы с Его Величеством дружно расхохотались.

Юноша от смущения покраснел как рак, открыл было рот, чтобы вымолвить что-то в свое оправдание, но поскольку сказать ему было нечего, снова его закрыл и еще больше стушевался.

Я похлопал Фарика по плечу и ободряюще заявил:

– Не переживай, друг, и поменьше обращай внимания на всякие глупые шуточки, иначе тебя затюкают!

Наконец Матео успокоился. Из ящика стола он извлек мобильник, нажал кнопку вызова и громко заговорил в трубку:

– Привет, Бедрик!.. Бдишь!.. За нами «хвост»… Совершенно точно… Семь человек и маг-эльф… «Ти-реке»… Щас я тебе и государственные номера продиктую! Не срисовали… Сам найдешь! Кванк – не Вундертаун!.. Во-во… уж постарайся!.. Шрам у них главный… Шрам, говорю, не срам, глухая тетеря! Тот самый мужик со шрамом. Помнишь, я тебе про него говорил? Ты мне еще фотографию показывал… А, у него действительно кликуха такая?.. Ну пока! Действуй!

Король удовлетворенно откинулся на спинку кресла, отложил в сторону телефон и обратился к нам:

– Все, ребята, можете расслабиться. Надеюсь, Бедрик их не упустит – профессионал все-таки. Пивка не желаете? Для пассажиров первого класса здесь подают неплохой эль, настоящий, гномьего производства.

Предложение Его Величества выглядело заманчиво, и при других обстоятельствах я бы обязательно его принял, заодно и пообедали бы. Однако, взглянув на кислую физиономию Фарлафа, который при одном упоминании даже о таком невинном алкогольном напитке аж позеленел, вежливо отказался.

Мы покинули каюту руководителя экспедиции и вышли на палубу, чтобы забрать оттуда Злыдня. «Святая Брунхильда» успела выйти в открытое море. Буксира уже не было, и судно шло собственным ходом прямиком на юг. Солнце находилось почти в самом зените. Водная гладь цвета сапфира была недвижима, лишь за кормой разбегался в стороны и уходил за горизонт пенный след кильватерной струи, над которым парили вездесущие чайки. Время от времени какая-нибудь из птиц, высмотрев добычу, камнем падала в кипящий бурун, реже вся орава пернатых дружно устремлялась к воде – это с камбуза выбросили объедки или отходы пищевого производства. Однажды во время подобного круиза я поинтересовался у старпома: почему все недоеденное безжалостно вываливается за борт, вместо того чтобы быть отправленным в массконвертор, как прочий мусор? Тот объяснил, что, по поверью, чайки – души утонувших моряков, и не покормить их – величайший грех, чреватый страшными бедами для судна и его экипажа.

Буквально на наших глазах одна из этих заблудших душ, зависнув над палубой, обильно оросила матроса палубной команды неприятной полужидкой массой светло-серого цвета. Оскорбленный до глубины души морской волк, ничуть не смущаясь присутствия почтенной публики, во всеуслышание обматерил коварную птаху в таких изысканных выражениях, что все мужчины, разинув рты, заслушались, а дамы дружно опустили глазки, особо чопорные сделали вид, что затыкают уши.

– Видишь, Фарик, – я решил тут же воспользоваться удачно подвернувшимся случаем для приобщения ученика к житейской мудрости, – недаром пословица гласит: «Не делай добра – не получишь зла». Если бы этих тварей, что услаждают наши уши противными криками, не кормили как на убой, бедняга не получил бы столь сомнительный подарок и не летел бы сейчас, словно бешеный буйвол по степи, в свою каюту, для того чтобы переодеться и застирать эту мерзость. У людей все именно так: ты помогаешь человеку, подстраховываешь, чтобы он не грохнулся во время своего подъема по социальной лестнице, а он, забравшись чуть повыше тебя, норовит пнуть благодетеля, причем обязательно ногой и обязательно в лицо. Поэтому, друг мой сердечный, Коршун всегда старается держаться обособленно…

– Почему же вы все-таки взяли опеку надо мной, если вы такой закоренелый индивидуалист? – перебил мои мудреные рассуждения юноша.

– Сам до сих пор не пойму, – пожал я плечами. – Наверное, отмочил очередную глупость. Нужно было тебя все-таки препоручить Брюсу. Сидели бы вы сейчас в его каюте и мирно беседовали о житье-бытье. Он бы тебе таких баек порассказал. Теперь поздно, придется мне тебя терпеть.

О том, что Фарлафу, скорее всего, придется терпеть меня, я благоразумно умолчал. Гонять, как солдата-первогодку, конечно же, я его не собирался, но крутизну моего характера пареньку еще предстояло испытать на собственной шкуре – не люблю пререканий и лишних вопросов: сказал – падать, значит, падать, сказал – в дерьмо, значит в дерьмо.

«Стоп, Коршун! – скомандовал я сам себе. – Откуда у тебя такие солдафонские наклонности? Увлекся ты чего-то, размечтался! Из тебя унтер, как из Брюса воспитательница детского сада. Будешь опекать новобранца как миленький, и при необходимости даже сопельки ему вытирать платочком!»

– Ладно, на сегодня уроки закончились, – я дружески похлопал спутника по спине. – Иди к себе, отдохни, поешь, обед можешь заказать прямо в каюту. Еще увидимся. Что-то я не вижу нашего лохматого друга. Пойду, поищу его.

Злыдень обнаружился на баке судна. Он, как восточный деспот, закрыв глаза, возлежал на ворохе канатов, а вокруг него суетилась целая толпа благородных девиц собачьей породы. Одни что-то выкусывали из его шерсти, другие облизывали с ног до головы. Те, кому не досталось места у трона властителя, суетливо бегали вокруг и всячески норовили потеснить сплоченный строй более удачливых фавориток.

Владельцы всех этих пуделей, терьеров, доберманов, болонок растерянно топтались в сторонке, не рискуя приблизиться. Лишь одна экзальтированная дама лет за семьдесят пыталась всяческими способами оттащить от этого бардака свою любимую собачонку. Однако, как только бабуле удавалось отловить питомицу, псина немыслимым образом исхитрялась выскользнуть из рук хозяйки и вновь устремлялась к своему черному богу. В результате мадам не только окончательно упустила свою болонку, но вдобавок сломала зонтик, уронила очки и сама же на них наступила. Оставшись без собаки, очков и зонтика, бабушка замерла столбом и, щурясь подслеповатыми глазами, заблажила противным старушечьим голосом:

– Пусик, Пусик, иди к любимой мамочке!..

Но жестокий Пусик ни в какую не соглашался возвращаться к хозяйке, а с упорством носорога пытался проломить ощетинившуюся хвостами стену вокруг моего друга.

Пора прекращать это буйство плоти, не то половина пассажиров пожалуется на меня капитану, и Злыдня изолируют до конца плавания в каком-нибудь карцере.

– Злыдя, пора обедать, – потихоньку, чтобы не привлекать к собственной персоне внимания со стороны владельцев остальных собак, я позвал приятеля.

Пес лениво поднял голову, повернул в мою сторону довольную морду, пару раз вильнул хвостом, затем негромко рявкнул. Толпа поклонниц, как ошпаренная, бросилась прочь от королевского лежбища. Счастливые владельцы, в свою очередь, с радостными криками кинулись им навстречу.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, я и четвероногий прохвост поспешили ретироваться с палубы…

– Ты чего себе позволяешь?! Хочешь, чтобы тебя, а заодно и твоего ни в чем не повинного друга возмущенные старушки завтра вздернули на рее?! Мало ему ночи, он теперь на глазах у многочисленной публики, среди которой есть несовершеннолетние дети, решил устроить спектакль под названием «Блеск и нищета гарема Великого Халифа»!

Первым делом, как только мы добрались до наших апартаментов, я накинулся на наглого пса. Впрочем, без особого успеха. Точнее, в ответ на упреки распутник, как обычно, делал вид, что осознает всю глубину своего морального падения, искренне раскаивается в содеянном и клянется всеми святыми, что ничего подобного больше никогда не повторится. В свою очередь, я прекрасно понимал, что через пять минут Злыдень забудет все клятвы и вновь пустится во все тяжкие, но сдаваться не собирался.

– В последний раз тебя предупреждаю: если не прекратишь бурную деятельность по растлению молодежи – пеняй на себя! Запру в каюте, посажу на хлеб и воду, и до конца рейса ты не увидишь ни одной дамской юбки, точнее хвоста! Ночью – пожалуйста, днем – ни-ни. Если не можешь сдержаться, так и скажи. После подъема до вечера сиди в каюте и не показывайся на глаза благородной публике!

Злыдень громким лаем выразил полное несогласие с любыми попытками ограничить свою свободу и, преданно глядя мне в глаза своими наглыми и хитрыми зенками, все-таки уговорил не предпринимать против него репрессивных методов воздействия.

– Так уж и быть, поверю на слово, но запомни: это случилось в последний раз. В дальнейшем можешь не рассчитывать на мою доброту!

ГЛАВА 5

Следующим пунктом нашего назначения стал остров Ондо. Издавна этот клочок каменистой суши в самом центре Срединного моря площадью не более шестисот квадратных километров из-за своего выгодного географического положения и удобной бухты считался важной стратегической базой военно-морского флота. За его обладание боролись сначала орки с эльфами, затем люди с орками, а после ухода древних народов различные страны и союзы пытались наложить лапу на этот скалистый островок. За последнее тысячелетие Ондо переходил из рук в руки не один десяток раз. Каждое из государств Срединноморья хотя бы единожды попыталось установить контроль над ним. Лет триста назад здесь даже была независимая пиратская республика, однако просуществовала она не более десятилетия. Главные калибры линкоров теперь уже несуществующего королевства Арахор всего за сутки стерли с лица земли новоявленную демократию, вместе с ее не пожелавшими сдаться гражданами.

В наше время остров находится под юрисдикцией Эпирийского союза, как военно-морская база давно не используется и, по сути, является свободной экономической зоной, куда стекаются товары со всего побережья Срединного моря. В порту Ондолана – единственного города на острове – постоянно кипит работа. Одни суда разгружают привезенный товар, другие стоят под погрузкой, третьи ждут своей очереди на рейде.

«Святая Брунхильда» собиралась принять швартовы у специального причала, не связанного с торговым портом и предназначенного исключительно для подобных круизных судов. Он был построен для того, чтобы туристы не мельтешили между портальными кранами, грузовыми контейнерами и снующими в разные стороны транспортными карами, а сразу же попадали в город к многочисленным магазинам, питейным и другим заведениям.

Собственно, сам остров Ондо для туристического бизнеса вряд ли мог представлять хоть какой-то интерес, если бы не три достопримечательности.

Во-первых, большая часть пассажиров второго и третьего класса всячески стремилась попасть сюда лишь с одной целью – отовариться под завязку дешевыми тряпьем, обувью и электроникой для личных нужд или на продажу.

Во-вторых, это было единственное место, где сохранились загадочные сооружения предтеч – древней цивилизации то ли гигантских пауков, то ли муравьев, существовавшей на Земле сотни тысяч лет назад. Колоссальные пирамиды, арки и столбы, выполненные из сверхпрочного материала, практически безо всякого ущерба перенесли разрушительное воздействие атмосферы, солнечных лучей, землетрясений, а позднее – обстрелы из орудий, бомбежки с воздуха и даже попытки их сноса при помощи взрывчатки.

Последняя причина, из-за которой следует посетить Ондо – наличие источников термальных вод и лечебных грязей. Подагрики, ревматики, люди, страдающие хроническими радикулитами, и прочие страждущие любыми путями стараются попасть сюда. В рекламном проспекте вы прочитаете о том, что местные маги, используя подручные средства, творят чудеса. Пара-друтая сеансов грязетерапии – и прикованный десятилетиями к инвалидной коляске бедолага начинает бегать и прыгать, как молодой архар.

Я с удовольствием ожидал момента, когда можно будет сойти по трапу на твердый берег и размять ноги. Всякое вынужденное безделье утомляет куда больше, чем самый тяжелый труд. Когда на вас не давит груз срочных дел, неделя, которую мы проторчали на борту судна, могла бы показаться временем, проведенным в раю. Сервис по высшему разряду, спортзалы, бассейны, кинотеатры, бары, рестораны, казино и даже симфонический оркестр по вечерам, не говоря уже о целой своре популярных музыкальных групп и отдельных исполнителей – все к вашим услугам.

В первый же вечер я познакомился с очаровательной голубоглазой блондинкой, обладающей прекрасной фигурой и королевской статью, которую безо всякого сопровождения опрометчиво отпустил в свободное плавание пожилой муж-бизнесмен. Игривая хохотушка помогла мне стойко перенести все тяготы и невзгоды утомительного путешествия. Она даже умудрилась завоевать доверие сурового Злыдня. Впрочем, я этому факту не особенно удивился – блондинки всегда пользовались особым вниманием со стороны моего друга.

Эллина, именно так звали девушку, в свои без малого тридцать лет успела побывать замужем три раза и, как мне показалось, не собиралась на этом останавливаться. Ее появление в обществе вызывало неизменный интерес противоположного пола и зависть со стороны прочих дам. Бедный Фарлаф! Он, кажется, пылко влюбился в нее при первой же встрече. Юноша краснел и заикался, чем очень смешил и раззадоривал ко всяким провокациям опытную сердцеедку.

Гномы практически безвылазно сидели в своих каютах. За все это время я видел короля на палубе раза два или три. Пару раз мы с Фариком заходили к старине Брюсу, и заканчивались эти визиты всегда одним и тем же, а именно – грандиозной попойкой, после которой у меня и мага еще сутки болели головы. Впрочем, и без нас ветеран не скучал. Он тесно сошелся с парочкой своих соплеменников – таких же выпивох, как и сам, и время от времени из его каюты доносились пьяные крики – может быть, ребята пели, а может быть, тузили друг друга по чем ни попадя. Гном без выпивки и хорошей драки – не гном, за редким исключением, разумеется.

Брюс даже не вспомнил о финальном матче Кубка континента и ко времени трансляции надрался в дымину. Все мои потуги привести компаньона в чувство не увенчались успехом. Может быть, это и к лучшему – опасаюсь, что гном не смог бы пережить позорный разгром своей любимой команды и от расстройства выбросился бы за борт. Моему ликованию не было предела: «Мустанги» сделали «Пум» с феноменальным счетом – 5:2. Давненько столь престижная награда, как Кубок континента, не доставалась нормандским футболистам. После знаменательной победы все мои соотечественники с криками и песнями дружно вывалили на палубы и всю ночь веселились, не давая спать остальным пассажирам. Впрочем, мне и Эллине они нисколько не мешали – раньше пяти-шести утра мы с ней все равно никогда не засыпали.

Вечером на седьмой день путешествия в моей каюте раздался телефонный звонок. Мы с подругой, как обычно, валялись в постели и обсуждали волнующую тему – куда отправиться, чтобы с пользой провести остаток вечера и половину ночи. По большей части говорила девушка, она предлагала варианты и тут же отметала их, иногда мне удавалось вклиниться в ход ее рассуждений, но мои робкие предложения ни разу не были восприняты ею всерьез.

Звонил Матео. Король потребовал срочно явиться в его каюту всему личному составу и попросил меня наведаться к «старому алкашу» и в любом состоянии притащить его на совет.

– Нахрюкался скотина – трубку не поднимает! – возмущению монарха не было предела. – Ты, Коршун, с ним особо не церемонься, если будет кочевряжиться, дай пару раз по репе! Я нисколько не огорчусь.

Оставив подругу строить планы на будущее, я оделся, чмокнул ее в носик и, пообещав вскорости вернуться, вышел в коридор…

Через десять минут вся наша группа, не исключая Злыдня, вольготно расположилась в гостиной королевского суперлюкса. Пес непонятным образом почувствовал важность предстоящего разговора и увязался за мной сразу после того, как я с Брюсом под мышкой вышел из пропахшей перегаром и табачным дымом каюты компаньона.

– Фарлаф, можешь привести этого в чувство? – Матео брезгливо указал пальцем на неподвижное тело, свернувшееся калачиком на диванчике.

– Ваше Величество, я боевой маг, а не какой-нибудь лекарь! – гордо заявил Фарик.

– Основы магии жизни должен знать каждый, даже… некромант, тем более боевой маг! – назидательно заметил гном. – Их на первом курсе изучают, если я не ошибаюсь. Или все-таки ошибаюсь?

– Никак нет, – маг опустил глаза, – учил, но…

– …забыл, конечно, – король перебил юношу, затем совсем не зло проворчал: – За время моего обучения ничего не изменилось: зачет сдал, и можно расслабиться – прочь из башки все лишнее! Ладно, попробуем воскресить его старыми, проверенными средствами.

Матео открыл бюро и, покопавшись немного, извлек оттуда стеклянный сосуд литровой емкости, наполненный какой-то жидкостью темно-бурого цвета. Когда он его откупорил, по каюте разлился знакомый до боли запах, от которого мой желудок начал спазматически сокращаться, и роскошный ужин, съеденный за пару часов до этого, настойчиво потребовал, чтобы его выпустили наружу.

Все-таки мне удалось не опозориться перед королем, а главное – не пасть так низко в глазах ученика. Бесцеремонно схватив со стола бутылку минеральной воды, я пальцами сорвал с нее металлическую пробку и прильнул губами к горлышку, задрав голову.

– Гномий эликсир! Предупреждать надо, мастер! – немного отдышавшись, возмущенно воскликнул я. – У меня еще с момента первого употребления обнаружилась устойчивая аллергия не только к вашему универсальному лекарству, но и к его запаху.

– Да!.. Хлебнул ты тогда одним махом пол-литра, нечего было жадничать, а теперь смотрите, люди добрые, аллергия у него обнаружилась!

Плеснув в стакан немного эликсира, Его Величество похлопал по плечу спящего.

– Пить будешь?

– Всегда! – не открывая глаз, прохрипел Брюс. Затем он с величайшим трудом принял вертикальное положение, продрал глаза и мутным взором обвел присутствующих. – Наливай!

– Уже готово! – Матео подал ветерану стакан.

– За здоровье короля! – провозгласил Брюс и одним махом влил в себя жидкость.

Гном попытался сразу же провалиться в уютное небытие, но не тут-то было. По собственному горькому опыту я знал, что коварное зелье начинает действовать мгновенно и сокрушительно.

Компаньона затрясло, дыхание его участилось, крупные капли пота выступили на побледневшем лице. Брюс застонал, широко распахнул глаза, с которых постепенно начала сползать пелена алкогольного тумана. Через пять минут перед нами сидел уже другой – абсолютно трезвый гном. Он недоуменно хлопал глазами и рукавом вытирал лицо.

– Иди, умойся, горе-алканавт! – сердито приказал Матео, глядя на Брюса, как на врага народа.

– Сам знаю, что мне делать! – хмель еще неокончательно выветрился из головы пьяницы, поэтому он и рискнул перечить монарху. – Будут командовать тут всякие!

Как ни странно, незамедлительного наказания не последовало. В глазах короля заиграли веселые искорки, и он, схватившись за живот, едва не покатился со смеху.

Обиженный Брюс плюнул в сердцах, вскочил с дивана и пулей помчался в ванную комнату.

Я поинтересовался у гнома, чем вызвана столь необычная реакция на дерзкое поведение подданного.

– Да так, Коршун, молодость вспомнил. Брюс, как был мальчишкой два с лишним столетия назад, так им и остался. Однажды, когда мы были еще пятнадцатилетними юнцами, умудрились спереть из кантины ящик бренди. Много ли нам тогда было нужно, чтобы дойти до положения риз. В таком виде мы случайно попались на глаза моему папочке. Тот, хоть и сам любил приложиться ко всему, что булькает, шипит и горит, единственное свое чадо воспитывал в строгости и до совершеннолетия ничего крепче пива не позволял отпрыску употреблять внутрь. Так вот, этот Брюс в пьяном виде умудрился наговорить тогдашнему королю столько дерзостей, что при всей мягкости характера моего батюшки получил двадцать пять полновесных плетей. Согласитесь, наказание для ребенка, даже по гномьим меркам, слишком суровое? Не пошла наука на пользу, вы и сами могли убедиться.

Мы с Фариком переглянулись и обменялись сочувственными взглядами – если добрый король отсыпал недорослю два с половиной десятка горячих, сколько бедный Брюс получил бы от злого.

Наконец компаньон вышел из ванной комнаты бодрый, посвежевший, без малейшего следа недельного запоя на лице.

– Однако, быстро действует ваш эликсир! – удивленно воскликнул Фарлаф. – Прежний учитель рассказывал кое-что о нем, но как-то не очень верилось.

– Так это ты меня лекарством отравил?! – накинулся Брюс на своего короля. – А я все думаю, почему я такой трезвый. Сколько добра погубил, старая задница! Не мог подождать, пока все само выветрится?

– Не ерепенься! Скажи спасибо, что немного тебе налил. Один наш общий знакомый недавно малость переборщил с эликсиром – едва копыта не отбросил. Представь себе, вылакал больше полбутылки и остался жив! – Матео выразительно посмотрел на меня.

– Коршун, ты, что ли? – ветеран с недоверием повернул голову в мою сторону. – Конечно, ты! Гном на такую глупость неспособен. Ну и как ты после этого? Почему еще жив?

– Выпил по дурости. Думал, виски или бренди. Почему до сих пор живой – не знаю, что я тебе, доктор или биолог какой?

– Интересно, интересно! – Брюс уставился на меня, как на подопытную крысу. – Ты не заметил каких-нибудь странностей в своем организме?

Я немного призадумался.

– Ты прав, приятель, странности есть. Был у меня приличных размеров шрам на спине – производственная травма, немного беспокоил, когда мочалкой по нему тер, и женские коготочки его цепляли болезненно. Знаете, как эти женщины любят отращивать ногти? Вот с Эллиночкой ничего не почувствовал, а когти у нее, сами видели – не меньше, чем у Злыдня. Посмотрелся в зеркало – даже намека на след не осталось. Еще начал чувствовать себя более уверенным в постели. Ну, ты понимаешь, Брюс? Энергии, что ли, поприбавилось?

– Охальник ты, Коршун, и развратник! Затащил в койку замужнюю женщину и хвастает теперь: энергии у него, видите ли, поприбавилось! Коготочки не беспокоят! Тьфу!.. Не стыдно? Я, может быть, тоже мог бы своей Фимочке сто раз изменить, а не позволяю себе! – Брюс в праведном гневе даже покраснел как рак.

– Не позволяешь или не можешь, старый импотент? – разозлился я. От кого другого, но от Брюса никак не ожидал услышать обвинений в аморальном поведении.

– Да я… Да мне… Знаешь, сколько мог старина Брюс за ночь?..

– Вот, вот… мог! Теперь не можешь! Пей вместо пива и виски сок, чай или просто ключевую водичку, и все у тебя получится!

Взбешенный гном набычился и двинул в мою сторону, засучивая на ходу рукава. Желания играть роль миротворца у меня также не возникло, и я последовал его примеру.

– Хватит! Приказываю вам прекратить это безобразие, задиры безголовые! – Матео треснул кулачищем по столешнице рабочего стола. – О деле нужно думать, а вы на глазах у добропорядочной публики кровавую распрю затеваете!

Фарлаф испуганно прижался к стенке. Непонятно, чего он больше испугался, за нас с ветераном или необузданной вспышки королевского гнева? Злыдень, оторвавшись от любимого занятия, вышел из дремотного состояния, поднял голову и укоризненно посмотрел на парочку идиотов, решивших затеять небольшое ристалище.

Не успев сойтись, мы замерли в метре друг от друга. Брюс, пунцовый от злости, еще продолжал бешено вращать глазами, я, как мне казалось, умудрялся сохранять спокойствие.