Текст книги "Остров затонувших кораблей"

Автор книги: Стивен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Вот и славно, вот и отмучился… – Флинт наклонился, светя факелом. – Ах, ты еще живой? Вон как глазки бегают, а шевельнуться никак? Не бойся, паралич не будет долгим, скоро помрешь. Да, помрёшь. – Голос Флинта был хриплым и странно возбуждённым. Мне подумалось, что он наслаждается мукой отравленного. – Страшно умирать? А ты не спеши, полежи, подумай о том, что ждёт твою душу. Кому она достанется после всех дел, что ты натворил, Ник. КривойГенри уже поджидает тебя там, Ник, и он в ярости за то, что ты с ним сделал. Да, в страшной ярости! Он тоже не хотел умирать, но тебе ведь плевать, да? Ты ведь о себе думал.

Он низко склонился над лежащим, заглядывая прямо в глаза.

– И да, Ник, ты не против послужить мне после смерти, так сказать, напоминанием? А то память у меня никудышная, сам знаешь.

Пит по приказу капитана взял Ника за руки и оттянул повыше, к подножию небольшого деревца, где так и оставил, с руками вытянутыми над головой в направлении, откуда они пришли.

– Прощай, Ник, ты был честным товарищем… А стал замечательным компасом!

Он снова хрипло рассмеялся и отглотнул из фляги. Флинт всегда хохотал там, где другие содрогались от ужаса.

Я не смотрел в их сторону, отвернувшись и переводя дух. На моих глазах совершались ужасные злодеяния, и я не мог ничего поделать. Мысль, что души умерших где-то рядом, и глядят на меня, с укоризной или злобой из за своего бессилия, сводила с ума. Не повернут ли свой гнев они на меня, оказавшегося рядом?

Выждав, когда убийцы отойдут подальше, я выглянул из укрытия.

Тело Ника Аллардайса лежало на узкой тропе, не было возможности миновать его стороной.

Преодолевая страх, я приблизился к мертвецу. Попытавшись обойти его, вдруг с ужасом услышал сиплое дыхание. Сердце чуть не лопнуло от испуга. Проскочив мимо, я без оглядки бросился бежать вниз по склону, рискуя свернуть себе шею.

Луна скрылась за тучей. Стало темно. Ноги несли меня к бухте, все мысли растерялись, лишь одна крутилась в голове – «Скорее, подальше от этого страшного острова, полного мертвецов». И я бежал, задыхаясь, мчался к спасению, так, словно Индра гнался за мной в своей колеснице, метая молнии.

Плескали волны. Ночь отступала. В голове туман был гуще, чем вокруг. От слабости подкашивались ноги. Сердце рвалось из груди. Каким образом удалось вернуться на корабль, я не помню.

Наверное, сам Авалокитешвара вынес меня на руках и отдал моим товарищам на корабле.

Глава 7
Тайна остается тайной

Джон унюхал, что мы отошли в сторонку, и скоро разыскал нас. Мальчик продолжил рассказ, но в этот раз более скованно. Он сторонился Окорока. Джон словно не замечал этого, лишь хлопал себя по ноге и поминутно в полголоса обращался к своему попугаю:

– Видишь, какой молодец наш Джек! Покоритель великанов, черт меня побери!

– Грогу! Рому! – отвечал попугай, словно понимал, что мальчишку надо наградить.

Джон не унимался.

– Джек, ты настоящий храбрец! Лопни моя селезёнка, если это не так! Мало кто отважится на такое, а ты провернул дело молодцом!

Юнга расцвёл после таких слов Джона, меня же слегка покоробило. Не впервой Долговязому произносить такие слова, язык то без костей… Да вот только, верит ли он сам сказанному, или хвалит по привычке? Ради того, чтоб завоевать вящее расположение мальчугана.

– Теперь расскажи нам, где именно то место. – Он перешёл вдруг к самому главному.

Джек отчего-то покраснел до корней волос. Он опустил глаза.

– Под большой сосной…

– А точнее?

– Я могу отвести вас туда!

– Показать, это хорошо, да не годится. Мы не скоро сойдём на берег. А ты смог бы отметить место на карте?

– Наверное…Я не умею читать, но смогу объяснить, как петляет тропа и сколько мы прошли…

– Хорошо, Джеки. Когда Флинт уснёт, ты стянешь с его стола карту острова, и покажешь нам то место. А уж тогда старый дьявол пускай ярится. Он больше не сможет нами помыкать.

Так и сделали. Услышав, как Флинт захрапел, мы отправили юнгу в его каюту, а сами дожидались у двери, чтобы никто не помешал нашему замыслу. Несколько мгновений ничего не происходило.

Затем вдруг храп прекратился, на миг повисла гробовая тишина. Я заподозрил неладное. Приблизился к двери, чтоб тайком заглянуть…

В тот же момент раздался треск, глухой удар и звон разбитого стекла. Не в силах сдерживаться, мы ворвались в каюту. И застыли на пороге.

Флинт стоял у разбитого кормового окна. Не оборачиваясь, он спросил:

– Вы по делу, господа?

– Что тут случилось, чёрт подери? – проревел Джон. Кровь отхлынула от его всегда румяного лица.

– Глупое самоубийство, что ж ещё? – Флинт обернулся, и глаза его сверкнули. – Бедный мальчик, выбросился за борт. Помешательство, да…

Держась на расстоянии от капитана, Джон подковылял к иллюминатору и выглянул наружу.

– Никого…

– Да уж. Никого. Никого, кто смог бы подставить ножку Флинту, и остаться на своих двоих.

И капитан расхохотался, хлопнув себя по бокам, словно выдал замечательную шутку. Меня всегда пугал смех Флинта. Этот человек, сутками не произносивший ни слова, не понимавший шуток, не умевший даже улыбаться, вдруг начинал хохотать, когда пахло кровью. И хохот его больше походил на кашель кашалота, или моржа, если моржи умеют кашлять. В нём не было ничего человеческого, ни капли настоящего, весёлого смеха. Только хрип и сиплые, холодящие душу звуки.

Так смеяться могла только Смерть.

Я застыл на месте, не зная, убраться ли из каюты, или окликнуть Джона. Я вдруг обратил внимание, что капитан одет и при оружии. Так ли он спал? В горле пересохло. Видно, дьявол предупреждал его о наших задумках. Старый пройдоха опять обошёл нас с кормы.

– Капитан… – Начал Сильвер, теперь уже багровея.

– Да, квартирмейстер?

– Сэр, вам надлежит объясниться перед командой.

– Неужто? А по какому поводу? Что объяснять, осмелюсь вас спросить? То, что мелкий воришка по вашему наущенью решился ограбить капитана? Да? Так это вам, милостивые господа, придется давать пояснения.

Я почувствовал, как спина обливается холодным потом. Дьявол! Истинный дьявол! Он не мог ничего знать, даже догадываться не мог! И Джек перед смертью не проговорил ни слова.

Флинт заглядывал прямо в глаза и довольно скалился. Словно готовился выкинуть очередную шутку в своёй манере. В такие моменты мне хотелось быть подальше… На другом конце света.

Джон не смутился.

– Что за домыслы, капитан? Как вы могли вообразить себе такое?

– Джон, старина, перестань. Ты же знаешь, я вижу тебя насквозь. Да, насквозь… Мы одного косяка макрели. Так что иди, успокой команду. Язык у тебя подвешен, как у колокола, сумеешь отбить склянки.

Бедный Джек. Бедный мальчик. Ему бы жить и жить, но по нашей вине он отправился кормить рыб. Что самое обидное, не успев рассказать самого главного. Как там в их религии? Незавершённое дело? Значит, неуспокоенная душа.

Ком застрял в горле. В короткий миг я хотел броситься на капитана и прирезать его, как собаку. Но стоило лишь поднять глаза и встретиться с взглядом капитана, чтоб понять бесполезность этой затеи. Флинт более не походил на умирающего. Он снова был полон сил и готовности к действию.

Опустив голову, я покинул каюту. Мальчик умер. Единственная мысль крутилась в моём мозгу, но я не мог её принять. «Умер» – повторял я себе, но не верил. Не воспринимал. Чужая, отстранённая мысль. И вторая, от которой словно ледяную воду на сердце выливали… Флинт теперь опять единственный хранитель тайны клада…

Нам не узнать, где зарыты ящики. Вот что тревожило больше всего. Флинт опять был на волне, а мы болтались ниже ватерлинии.

Оставалась лишь одна возможность оставить старого пройдоху в дураках – отказаться подчиняться, высадиться на берег и, найдя тайник по следам, запомнить то место. Призрачная надежда, но другой не было.

Но и этим мечтам сбыться было не суждено. Фортуна, повернулась к нам спиной. Беда шла за бедой.

Глава 8
Враги

Не довелось нам добраться до большой земли и в этот раз.

Двигаясь к материку, мы полдня шли бейдевинд. Работы с парусами было много, приходилось постоянно менять галс и бороться с боковым течением, петляя, словно маркитанская лодка. С такой скоростью нам вовек не добраться домой. Опасаясь встречи с кораблями командора, мы избегали проторенных путей, тем самым лишаясь возможности оседлать течение и ускорить свой путь.

Однако мы зря опасались столкнуться с английскими кораблями. Более нежданная нежданная встреча повернула время вспять.

Ближе к вечеру на западном горизонте возникли паруса. Большой корабль стремительно приближался к нам.

Не узнать его было невозможно. «Ла Вьерж дю Кап». Неужто проклятый португалец рискнул выйти в море на потрёпанном корабле? Вполне вероятно, учитывая, какое сокровище потеряли. Скорее всего, мы разминулись в прошлом, и теперь он возвращался, рыская по океану в наших поисках. Или командор Метьюз подсказал, где встретил нас?

Корабль, подгоняемый с попутным ветром, быстро приближался. Тягаться с сорокапушечным галеоном в открытом море было бы самоубийством.

Флинт был опытным мореплавателем, этого у него не отнимешь. И ловкачом что надо.

Когда стемнело, мы спустили за борт два связанных между собой бочонка. К ним на неширокой, но устойчивой платформе растянули крепкий шест с фонарём. По сигналу капитана одновременно зажгли этот фонарь и потушили кормовой на «Морже».

Развернувшись фордевинд, мы оседлали ветер и полным ходом устремились обратно к острову. В то время, когда мы невидимыми продолжили плавание, плотик с фонарём понесло течением на юго-запад. Оставалось надеяться, что капитан Оливандер, или как его там, купится на нашу хитрость и до рассвета будет преследовать плотик, а не наше судно.

Так и вышло. На рассвете мы не увидели паруса. А к обеду уже огибали остров Кидда. Сокровища не отпускали нас.

Корабль спрятали в узком устье Северной Бухты, вытащив на берег за излучиной реки, куда ещё поднимался прилив. Обнаружить «Морж» можно было лишь в случае, если бы шлюпки «Ла Вьерж дю Кап» поднялись вверх по течению.

Оставалось надеяться, что португалец минует остров, не обнаружив нас, и помчится на поиски дальше, в открытое море.

Возле корабля мы оставили троих сторожей, остальные отправились в блокхауз. Лишь там, в случае десанта, мы могли держать оборону.

Следующее утро началось с грохота пушечного залпа, разнесшегося над островом. Галеон на верхних парусах медленно курсировал вокруг острова, осматривая удобные для стоянки бухты. Они искали нас.

Воцарилась тишина. Никто не смел шелохнуться, словно нас могли учуять с расстояния в пару миль.

«Ла Вьерж дю Кап» курсировал, иногда вслепую паля из пушек по берегу. Мы с Джобом Андерсоном залегли над обрывом на восточном берегу. Трава была невысокой, но редкий кустарник позволял укрыться, оставаясь невидимым с моря. С этого места хорошо были видны верхушки мачт фрегата, нас же увидеть снизу не представлялось возможным.

Я выдвинулся ближе к краю, рискуя вызвать обвал и свалиться вниз. Стала видна палуба с копошащимися на ней фигурками.

– Ого! Их, по крайней мере, сотни две!

– Солдат?

– Нет, Джоб, епископов!

– И те, и другие носят красное.

– Ага. И гоняются по морям за честными джентльменами, чтобы наставить их на путь истинный!

Снова грянул пушечный выстрел, и я поспешил убрать голову. Казалось, целят прямо по нам. Но ядро упало где-то у Белой скалы – я услышал треск раскалываемых камней далеко справа.

– Чего они палят?

– Хотят поднять панику, чтоб ежели кто есть на острове, чтоб засуетились. Пугают так…

– Билли, ты думаешь, они нашли «Моржа»?

– Джоб, корабль не скорлупка. Хоть мы и спрятали его хорошо, но нужно готовиться к бою. К чертям собачьим.

Джоб снял шапочку и утёр пот с лица.

– Выклюй чайки их печёнки, треклятые даго!

Корабль повернул за Белую скалу, приближаясь к острову Скелета.

– Как думаешь, Билли, он пойдёт на стоянку Кидда?

– Не сомневаюсь. Да это им мало поможет. С моря форт не виден, как ни выглядывай. Главное, чтоб на берег не высадились. Там до блокгауза тропа протоптана, найти – раз плюнуть.

Ночь прошла сравнительно спокойно. Несмотря на наши надежды, «Дю Капп» не убрался от острова. Они словно чувствовали, что мы здесь, прячемся. После рассвета стоило ждать гостей. Несомненно, они предпримут разведку на острове, перед тем, как решиться отправиться искать нас в открытом море.

Утром мы были разбужены грохотом пушек. Но снаряды летели не в нашу сторону.

Я снова отправился на разведку, на этот раз с Беном Ганном. Бен показал себя хорошим ходоком. Он был довольно ловок на суше, как на моряка.

Мы поднялись на старое место, прикрытое подступающим к самому обрыву кустарником.

Зрелище, представшее перед нашими глазами, было поистине великолепным.

В море происходила битва. Сорокапушечный галеон, или нао, как его иногда называли, обменивался ядрами с быстрым шестнадцатипушечным шлюпом, в котором мы без труда опознали «Победу».

Видимо, Ла Буш всё-таки выследил нас. Несомненно, кто-то из его команды знал об этом отдалённом убежище, и они решили заглянуть на остров Кидда. И Горлопан, на свою голову, попал в лапы к португальцам.

Что может больше порадовать глаза обречённого человека, чем ссора двух его врагов? Это давало нам шансы на благополучный исход дела. В любом случае, когда галеон потопит Ла Буша, силы на его борту будут уже не те.

Быстрый шлюп кружил вокруг галеона, держась кормы, и палил со всех пушек, в то время как португальцы могли отвечать разве что выстрелами из двух кормовых полупушек под балконом.

Ветер в этой части острова переменчив, а течение сильное. Так что недолго оставалось ждать момента, когда «Победа» попадёт под прицел двадцати пушек одного из бортов португальца. На таком расстоянии единственного залпа будет достаточно, чтоб разнести шлюп в щепки.

Между тем канониры Ла Буша продолжали пальбу, превращая богато украшенную корму галеона в пчелиные соты. Если они попадут в руль или мачту – судьбе «Дю Капа» не позавидуешь. Он станет лёгкой мишенью.

Такой исход мне был не по душе. Ещё не хватало на берегу толпы оголтелых негодяев с тонущего корабля.

Как бы там ни было, в раскладе появилась нежданная третья карта, или даже четвёртая, если брать в расчет командора, которого мы оставили у мыса Агульяс, но который наверняка не отказался от желания покарать нас за свои собственные проколы.

Чья карта ляжет сверху, а чья будет бита, покажет время.

Пока же расклад оборачивался в нашу пользу.

Пальба продолжалась коло часа. После чего началось самое интересное.

Над галеоном взвился белый флаг!

Ла Буш прекратил палить из пушек, дым рассеялся. Через некоторое время от «Дю Капа» отчалила шлюпка под белым флагом. В ней сидело человек пять. Я не мог разглядеть в трубу, кто именно.

– Что бы это значило? – спросил Бен, одолжив у меня трубу и рассматривая подходящую к «Победе» шлюпку.

– Кабы я знал, Бен. Только чует моя печёнка – не к добру это. Ох, не к добру.

Глава 9
Блокгаус в осаде

Не к добру. Не знаю, о чём переговаривались два заклятых врага. Можно было только догадываться – негодяи сговорились против общего обидчика и заключили союз. Целью которого, несомненно, являлось уничтожение команды Флинта.

Две карты легли поверх нашей.

«Дю Капп» стал на рейде у Белой скалы, но шлюпки пока не отчаливали. «Победа» отправилась в разведку вокруг острова. Не оставалось сомнений – Лавассер найдёт наш корабль, и тогда мы окажемся в западне на этом треклятом острове…

Две «вертлюги» установили с южной и восточной сторон. Мы не боялись прямого нападения с востока, так как до самого обрыва на целую милю восточная сторонв представляла собой пустырь с чахлым кустарником. Солдаты вряд ли будут штурмовать отвесный обрыв, только чтоб неожиданно оказаться на виду в миле от блокхауза. С севера защищало болото, с запада речка, довольно бурная в это время года. Хоть с северной стороны было больше всего бойниц, это сделано было скорее для доступа свежего воздуха, нежели для обороны. Хтя, возможно, в сухой сезон болото было более проходимым.

С двух кораблей на ногах осталось едва человек тридцать. Тяжело раненных оставили в пещере Двуглавого холма, снабдив оружием и запасом солонины. Никто не оглянулся на их крики и проклятья, судьба их была вверена провидению. Пока одни укрепляли сруб, другие перетаскивали провизию.

Мы валили деревья, расчищая подход к блокгаузу, и тут же забивали неотесанные бревна в прорехи частокола. Не понимаю, каким чудом Флинт заставлял людей работать, но не отлынивал никто.

Целый день и полночи обстреливали пушки остров Кидда. До вечера мы продолжали работу под грохот канонады, и я пригибался каждый раз, заслышав свист ядра. Когда стемнело мы, выставив часовых, разместились под крышей сруба. При каждом новом разрыве я вздрагивал, и мне всё казалось, что уж следующее ядро разнесёт стену над головой.

Ужинать я не стал – кусок в горло не лез. Хотелось уснуть и проснуться, когда всё закончится, а не содрогаться при каждом выстреле.

Есть совершенно не хотелось, разговаривать тоже, и сон обходил стороной. Я смотрел в бревенчатый потолок, ожидая, когда он рухнет мне на голову, и безуспешно пытался вспомнить хоть одну молитву. Никогда я не был так близок к тому, чтоб дать обет уйти служить Христу, лишь бы только пережить обстрел и остаться целым и невредимым.

На наше счастье, убежище наше оставалось невидимым с моря, и ядра ложились вслепую, не принося много вреда. Мы вскоре привыкли к свисту ядер и грохоту выстрелов. Лёжа на спине, на твёрдых брёвнах пола, я вспоминал дом, где не был столько лет. Пытался представить, что могло измениться за время моего отсутствия. Мечтал о том времени, когда наконец вернусь домой богачом, в золочёной карете с шестёркой великолепных жеребцов. Поставлю большой дом, или выкуплю усадьбу покойного Хэтча, женюсь, и буду жить в своё удовольствие, распевать весёлые песни и рассказывать своим детям невероятные истории о своих похождениях.

Мысли эти отвлекали от канонады, немного успокаивали. Я и не заметил, как уснул некрепким сном.

Штурм начался на рассвете. Мы были разбужены криком часового, поднялась суматоха и толкотня. Никто толком не знал, что делать, куда бежать, за что хвататься. Большинство бросилось к бойницам, толкаясь и чертыхаясь, и начали палить во все стороны.

«Даго», сомкнув ряды, шли в открытую атаку. Под барабанную дробь поднимались красные мундиры по южному склону. Они даже не удосужились окружить нас, а шли скопом, шеренгами. Представляя удобную мишень для наших выстрелов.

Грохнула «вертлюга», и картечь уложила несколько врагов. Крики боли заглушили эхо выстрела. Хэндс знал своё дело, что ни говори.

Пока пушка перезаряжалась, канониры развернули второй фальконет и выстрелили снова. Затем заговорили мушкеты; нестройно, но метко. Не в пример нестройному залпу французов и дако, выбивавшему щепки из толстых брёвен.

Блокгауз заволокло пороховым дымом. Не имея мушкета, я всё же протиснулся к бойнице и выстрелил с пистолета, затем укрылся за брёвнами и принялся перезаряжать оружие. Мельком заметил Хэнка, трусливо спрятавшегося под лестницей.

Второй залп кулеврины сделал своё – несколько врагов во главе с командиром рухнули наземь, корчась и крича от боли.

Остальные смешались. Мушкетные выстрелы решили дело. Подхватив раненных, солдаты отступили, бегом спускаясь с холма под прикрытие деревьев.

– Катитесь, трусы, не переломайте ноги! – закричал Флинт.

– Audaces fortuna juvat! Ура канониру! – подхватил Сильвер.

– Ур-раа! – рявкнуло с полтора десяток глоток. Возбуждённые первой победой пираты приободрились.

– Хэй, молодцы, ребятки! – вскричал Сильвер, который всё время боя ковылял от бойницы к бойнице, подбадривая людей, в то время как капитан Флинт кричал ругательства и проклинал солдат с крыши сруба, размахивая своей тяжелой саблей в виду отсутствия забытого на «Морже» флага.

В обед к нам заявились гости. Двое дако в чистеньких мундирах, с белым флагом, приблизились к частоколу. Лишь только к ним вышли, как офицер с ходу выпалил, со всех сил пытаясь выглядеть хладнокровным:

– По поручению капитана каракки «Ла вьерж Дю кап» действующего от имени Его Величества короля Жуана Пятого, всем пиратам и разбойникам предлагается сдать оружие, положившись на милость его Величества и справедливость правосудия. В противном случае все преступники будут уничтожены.

Флинт ухмыльнулся. Он был похож на удава на переговорах с петухом.

– Это всё, что вы уполномочены нам сказать?

– Так точно.

– Тогда послушайте ответ, сэр. Катитесь к черту с такими условиями, и примите наши. Вы убираетесь к дьяволу в задницу, поставив все паруса, и оставляете нас в покое. Мы не будем вас преследовать и наказывать. Это ваш единственный шанс сохранить свои шкуры. В противном случае ваш корабль будет потоплен.

Офицер вздрогнул и побледнел, однако скоро собрался с духом для ответа:

– Ваше заявление в данной ситуации более чем странно.

– Ничего странного. У нас есть корабль и пушки. И отличные канониры, как вы убедились. Наш корабль более маневренный, а орудия не хуже ваших, да! К тому же, скоро прибудут остальные суда. Тогда уж точно вам не сдобровать. Уяснили?

– Оставьте ваши фантазии… – попытался вступить в разговор второй дако.

– Фантазии, съешь тебя акула? Смотрите, как бы эти фантазии не воплотились в ваш худший сон.

– Не с вашими силами угрожать…

– Что? Да любой из моих ребят стоит десятка ваших трусливых новобранцев. И вы не знаете, на что способны крысы, загнанные в угол. Поэтому не советую с нами тягаться, лучше убирайтесь восвояси.

– На нашей стороне весь королевский флот, вся мощь и сила…

– Перестаньте! Какой к чертям флот в этой дыре? Вы забрались слишком далеко. Тут правит Братство, уж никак не король. Поэтому повторяю – убирайтесь по добру, по здорову, пока есть такая возможность.

– Вижу, мы не придем к согласию…

– Никоим образом. Выбор между виселицей и смертью в бою очевиден. Предложите иные условия, и мы их обсудим. А пока можете… – и он добавил такое предложение, что я не приведусь повторить его в этой книге.

Весёлым хохотом мы проводили покрасневших парламентёров, и эта последняя шутка сильно подняла настроение команды.

Даго удалились. Я смотрел, как они неловко перебираются через частокол под громкий смех наших бездельников. Мне было не до меха.

Когда не удаётся словесный диалог, в ход идут иные средства убеждения. Через час здесь станет жарко, и не думаю, что тогда ещё кому-то будет смешно. Тут абы до вечера дожить.

Меня часто удивляло бездумство некоторых людей. Живут, не задумываясь о следующем моменте. Действуют наобум, не волнуясь о будущем. В итоге получают на свою глупую башку серьезные неприятности, из которых снова выкручиваются, не задумываясь о новых последствиях. Так уж устроены Джентльмены удачи – живут наудачу, прут напролом, делают, что в голову взбредёт. Вот она какая, свобода…

Стоила она жизни уж не одному молодцу. Жизнь пирата весёлая, можно сказать, беззаботная. Да уж слишком короткая – такова цена за необдуманность в своих действиях.

Появилась проблема – плюнь на неё! Не помогло – отруби чью-то башку, авось поможет. Уж если и тут не отпускает – напейся. Вот и все правила беззаботной жизни. Вот только никто не задумывается, что и на тебя всем плевать. И твоя башка в дюйме от чужого клинка. А если выжил, имел силы бороться и побеждать – герой! Выпей за победу. Итог всё равно один.

Ром, дьявольское зелье, уж не одного молодца в могилу свёл.

Нас ждало очередное веселье. Вроде того, в результате которого Окорок скачет на одной ноге, словно воробей; а Пью путает день с ночью. Да и я, с раскромсанной щекой, иногда задумываюсь – не станет ли это уродство в будущем помехой для создания семьи? Не то, чтоб я уж было задумывался о жене и детях, но не вечно же скитаться по волнам.

Хотя думать об этом было рано… Доживём ли мы до следующего утра – было под большим вопросом.