Текст книги "Мобильник"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

17

На этот раз Алиса разбудила его, тряся за плечо. Маленькая пурпурная кроссовка при этом болталась из стороны в сторону. Она привязала ее к левому запястью, превратив в талисман, от которого по коже бежали мурашки. Освещение в комнате изменилось. Свет убавил в яркости и падал под другим углом. Клай лежал на боку, ему хотелось справить малую нужду, из чего следовало, что спал он достаточно долго. Он торопливо сел и удивился, чуть ли не пришел в ужас, увидев, что уже без четверти шесть. Он проспал больше пяти часов. Но, разумеется, прошлая ночь не была первой, когда ему не удалось выспаться. Он плохо спал и в предыдущую. Нервничал перед представлением своего графического романа в издательстве комиксов «Черная лошадь».

– Все в порядке? – спросил он, взяв ее за запястье. – Почему ты позволила мне так долго спать?

– Потому что ты в этом нуждался, – ответила она. – Том спал до двух, потом я – до четырех. После этого мы вместе наблюдали за улицей. Спускайся вниз и посмотри сам. Это очень забавно.

– Они опять стали стадом?

Она кивнула.

– Только идут в противоположном направлении. И это еще не все. Пойдем, сам увидишь.

Он облегчился в туалете и поспешил вниз. Том и Алиса стояли у двери на крыльцо, обняв друг друга за талии. Увидеть их с улицы не могли. Небо затянули облака, и крыльцо дома оккупировали тени. Да и на Салем-стрит остались лишь несколько человек. Остальные уже ушли на запад, не бегом, но достаточно быстрым шагом. Группа из четверых прошла мимо, шагая по телам и мусору, оставшемуся после обеда на ходу: бараньей ноге, теперь обглоданной до кости, разорванным целлофановым пакетам, картонным коробкам, огрызкам фруктов и овощей. За ними следовали шестеро, крайние шли по тротуару. Они не смотрели друг на друга, но тем не менее идеально держали строй, и когда проходили мимо двери на крыльцо, казалось, что идет один человек. Только тут Клай понял, что даже руки у них движутся синхронно. Потом появился юноша лет четырнадцати. Он хромал, издавал нечленораздельные звуки, похожие на коровье мычание, старался не отстать еще больше.

– Они оставили мертвых и потерявших сознание, – поделился Том своими наблюдениями, – но помогали тем, кто шевелился.

Клай поискал взглядом беременную женщину и не нашел.

– Миссис Скоттони?

– Ей они помогли, – подтвердил Том.

– То есть они снова ведут себя как люди?

– Как бы не так, – покачала головой Алиса. – Один из мужчин, которому они помогли, все равно не мог идти, но после того как он пару раз упал, одному из парней, которые его поднимали, надоело изображать бойскаута, и он…

– Его убил, – закончил предложение Том. – Не руками, как Джордж. Зубами. Разорвал шею.

– Я поняла, что должно произойти, и отвернулась, – сказала Алиса, – но все слышала. Он… взвизгнул.

– Не волнуйся. – Том мягко сжал ей руку. – Не волнуйся.

Теперь улица практически полностью опустела. Появились еще двое. И пусть они держались рядом, оба так сильно хромали, что синхронности в движениях не наблюдалось.

– Куда они идут? – спросил Клай.

– Алиса думает, в какое-нибудь убежище, под крышу. – В голосе Тома слышалось волнение. – Хотят добраться туда до наступления темноты. Возможно, она права.

– Но куда? Куда они идут? Вы не видели, чтобы они заходили в дома этого квартала?

– Нет, – ответили оба.

– Они не все вернулись, – добавила Алиса. – Во второй половине дня но Салем-стрит прошло гораздо меньше народу, чем утром. Так что многие остались в центре Молдена или пошли дальше. Возможно, их тянет к общественным зданиям, скажем, к спортивным залам в школах.

Школьные спортивные залы. Клаю это определенно не понравилось.

– Ты видел тот фильм, «Рассвет мертвецов»[63]63
  «Рассвет мертвецов» – еще один фильм о зомби Джорджа Ромеро, вышедший на экраны в 1978 г. Скорее всего Алиса говорит о нем, а вот Клай, в следующей фразе, о римейке 2004 г.


[Закрыть]?

– Да, – кивнул Клай. – Ты же не собираешься сказать, что тебя пропустили на этот фильм?

Алиса посмотрела на него, как на чокнутого. Или старика.

– У одного из моих друзей этот фильм был на ди-ви-ди. Мы его смотрели еще в восьмом классе. – Если судить по ее тону, в те самые времена, когда на дорогах еще встречался «Пони-экспресс»[64]64
  «Пони-экспресс» – почтовая служба фирмы «Рассел, Мейджорм энд Уодделл», которая использовала перекладных лошадей и индейских пони и действовала между г. Сент-Джозеф, штат Миссури, и г. Сакраменто, штат Калифорния, с апреля 1860 г. по октябрь 1861-го. Рассказы и легенды о смельчаках из «Пони-экспресса» стали неотъемлемой частью истории освоения Дикого Запада.


[Закрыть], а по прериям бродили стада бизонов. – В этом фильме все мертвецы, ну, не все, но очень многие, когда просыпались, шли в торговый центр.

Том Маккорт вытаращился на нее, потом расхохотался. Никак не мог остановиться, смеялся так, что ему пришлось опереться о стену, и Клай подумал, что лучше закрыть дверь между крыльцом и холлом. Никто не мог сказать, как обстояло дело со слухом у этих существ, которые брели по улице, но он помнил, что слух у безумца-рассказчика в рассказе Эдгара По «Сердце-обличитель» был очень даже хорошим.

– Да, шли. – Алиса стояла, уперев руки в бедра. Крошечная кроссовка болталась из стороны в сторону. – Прямиком в торговый центр. – Том уже не мог контролировать себя. Колени подогнулись, он начал медленно сползать по стене, хохоча в голос, размахивая руками.

– Они умерли… – он жадно ловил ртом воздух, – …и вернулись… чтобы пойти в торговый центр. Господи Иисусе, знает ли Джерри Ф-фолуэлл[65]65
  Фолуэлл Джерри (р. 1933) – проповедник, христианский евангелист, выступавший с программой «Традиционный евангельский час». В 1979 г. основал движение «Моральное большинство», которое поддерживало крайне консервативных политиков.


[Закрыть]… – Вновь приступ смеха, слезы потоком текли по щекам. Но он сумел взять себя в руки, чтобы закончить: – Знает ли Джерри Фолуэлл, что небеса – это торговый центр Ньюкасла?

Начал смеяться и Клай. Последовала его примеру и Алиса, хотя Клай думал, что она злится, поскольку ее информацию о поведении зомби встретили не с интересом, даже не улыбкой, а гоготом. Однако когда люди смеются, трудно к ним не присоединиться. Даже если ты злишься.

Когда смех практически стих, Клай добавил, возвращаясь к вышесказанному:

– Если небеса совсем не похожи на «Дикси»[66]66
  «Дикси» – собирательное название южных штатов. Песня «Земля Дикси» (Dixie's Land) после образования Конфедерации стала ее гимном.


[Закрыть], я попасть туда не хочу.

Они снова рассмеялись, все трое. А потом Алиса, еще не отсмеявшись, сказала:

– Если они ходят стадом, а на ночь забираются в спортивные залы, церкви и торговые центры, люди смогут косить их из пулеметов сотнями.

Клай перестал смеяться первым. Потом Том. Посмотрел на нее, вытирая влагу с аккуратных усиков.

Алиса кивнула. От смеха на ее щеках затеплился румянец, и она продолжала улыбаться. И в этот момент из просто симпатичной девушки она превратилась в писаную красавицу.

– Может, и тысячами, если они все скопятся в одном месте.

– Господи. – Том снял очки, начал их протирать. – А ты девушка серьезная.

– Это выживание, – буднично ответила Алиса. Посмотрела на кроссовку, привязанную к запястью, на мужчин, снова кивнула. – Мы должны устанавливать закономерности в их поведении. Сбиваются ли они в стаю и когда сбиваются, собираются ли на ночь в одном месте и где собираются. Потому что если такие закономерности удастся зафиксировать…

18

Клай вывел их из Бостона, но теперь, двадцатью четырьмя часами позже, когда все трое покидали дом на Салем-стрит, командование, безусловно, перешло к пятнадцатилетней Алисе Максвелл. И чем больше думал об этом Клай, тем меньше удивлялся.

Тому Маккорту хватало «огонька», но вот лидером он никогда не был. У Клая были определенные лидерские задатки, но в тот вечер к достоинствам Алисы, помимо ума и желания выжить, прибавилось еще одно: она уже оплакала своих близких и уже открыла новую страницу своей жизни. А вот мужчины, уходя из дома на Салем-стрит, понесли новые утраты. У Клая разыгралась сильнейшая депрессия, вызванная, как он поначалу подумал, решением (очевидно, неизбежным) оставить портфель в доме Тома. Но потом, по ходу ночи, он осознал, что истинная причина – страх перед тем, что могло его ждать в Кент-Понд.

С Томом все было проще. Ему ужасно не хотелось бросать Рафа на произвол судьбы.

– Оставь дверь приоткрытой, – сказала Алиса, новая, более сильная Алиса, решительности у которой, похоже, прибавлялось с каждой минутой. – С ним все будет в порядке, Том. Еды ему хватит. Пройдет еще много времени, прежде чем коты начнут голодать или мобилопсихи перейдут на кошатину.

– Он одичает. – Том сидел на диване в гостиной, выглядел стильным и несчастным в дождевике с поясом и трилби[67]67
  Трилби – мягкая мужская фетровая шляпа с вмятиной на тулье. Названа по имени одноименного романа Джорджа Дюморье (1834-1896).


[Закрыть]. Рафер лежал у него на коленях, мурлыкал и определенно скучал.

– Да, это точно, – кивнул Клай. – Но ты подумай о домашних собаках, маленьких и огромных. Эти-то просто обречены на смерть.

– Он так давно жил у меня. Я взял его еще котенком. – Он посмотрел па Клая, и тот увидел, что Том на грани слез. – Опять же, он приносил мне удачу. Я считал его своим талисманом. Он спас мне жизнь, помните.

– Теперь мы – твой талисман, – указал Клай. Ему не хотелось подчеркивать, что и он однажды спас Тому жизнь, но ведь так оно и было. – Правда, Алиса?

– Да, – согласилась она. Том нашел для нее пончо, на спине висел рюкзак, пусть пока в нем лежали только батарейки для фонариков и… Клай в этом не сомневался, крошечная кроссовка, от одного вида которой по коже бежали мурашки, раз уж она не болталась на запястье Алисы. В рюкзаке Клая тоже были лишь батарейки да лампа Коулмана.

Ничего больше, по предложению Алисы, они брать не стали. Она сказала, что нет смысла тащить на себе вещи, которые можно найти по пути. – Мы – три мушкетера, Том… один за всех и все за одного. А теперь пойдем в дом к Ник… как его там… бису и посмотрим, не удастся ли раздобыть мушкеты.

– Никерсону. – Том продолжал гладить кота.

Ей хватило ума (и, возможно, сострадания), чтобы не сказать что-то вроде «Как ни назови», но Клай чувствовал, что терпение у нее на исходе, поэтому взял инициативу на себя:

– Том, пора идти.

– Да, пожалуй. – Он уже собрался посадить кота на диван, потом поднял, поцеловал между ушей. Раф отреагировал, лишь чуть сузив глаза. Том опустил его на диван и встал.

– Двойная порция на кухне у плиты, малыш. Плюс большая миска молока, вместе со сливками. Дверь черного хода открыта. Постарайся не забыть, где твой дом, и, возможно… эй, возможно, мы с тобой еще увидимся.

Кот спрыгнул на пол и, подняв хвост трубой, направился из комнаты в кухню. В полном соответствии с репутацией кошек, даже не оглянулся.

Портфель Клая, со сгибом в обе стороны от дыры, пробитой разделочным ножом, стоял у стены гостиной. Клай глянул на него и устоял перед желанием прикоснуться. Подумал о персонажах в портфеле, с которыми он жил так долго и в маленькой студии, и на более широких (ему хотелось на это надеяться) просторах своего воображения: колдуне Флэке, Сонной Джин, Попрыгунчике Джеке Флэше, Порченой Салли и, конечно же, самом Рее Деймоне – Темном скитальце. Двумя днями раньше он предполагал, что они, возможно, станут звездами. Теперь от этих надежд осталась лишь пробившая их дыра, а компанию им мог составить только кот Тома Маккорта.

Он подумал о Сонной Джин, покидающей город на «Робби Робокруизере» со словами: «П-п-пока, м-мальчики! Б-быть м-может, я е-еще в-вернусь эт-тим п-путем!»

– Пока, мальчики, – громко попрощался он, немного смущаясь, но не так, чтобы очень. В конце концов наступил конец света. Слова прощания значили немного, но и обойтись без них он не мог… Как могла бы сказать Сонная Джин: «В-все л-лучше, ч-чем т-ткнуть в г-глаз к-кочергой».

Клай последовал за Алисой и Томом на крыльцо, под мягкий шепот осеннего дождя.

19

Том прикрылся трилби, пончо Алисы было с капюшоном, а Клаю Том нашел бейсболку «Ред сокс», которая хоть на время могла сохранить ему волосы сухими, при условии, что моросящий дождь не перешел бы в ливень. А если бы перешел… как указала Алиса, обзавестись новой одеждой труда не составит. В том числе и одеждой для непогоды. С крыльца, приподнятого над землей, они видели примерно два квартала Салем-стрит. Дневной свет стремительно угасал, но, судя по всему, улица полностью опустела, если не считать нескольких тел и мусора с объедками, оставленного безумцами.

Каждый из них имел при себе нож, упрятанный в чехол, сшитый Клаем. Если Том не ошибся насчет Никерсонов, в самом скором времени они могли вооружиться более основательно. Клай очень на это рассчитывал. Наверное, он мог вновь пустить в ход разделочный нож, позаимствованный из магазина «Душа кухни», но у него не было уверенности, что он сможет хладнокровно ударить им человека.

Алиса держала фонарь в левой руке. Убедившись, что фонарь есть и у Тома, кивнула.

– Ты ведешь нас к дому Никерсона, так?

– Так.

– И если мы встречаем кого-либо на пути туда, сразу останавливаемся и направляем на них фонари. – Она посмотрела на Тома, на Клал, на лице читалась озабоченность. Они все это уже обговорили. Клай предположил, что она, вероятно, волнуется, как волнуются перед серьезным экзаменом… и, разумеется, экзамен им предстоял серьезный.

– Да, конечно, – ответил Том. – И мы говорим: «Нас зовут Том, Клай и Алиса. Мы – нормальные люди. Как зовут вас?»

– Если они направят свои фонари на нас, – продолжил Клай, – мы можем предположить…

– Мы ничего не можем предполагать, – нетерпеливо, раздражительно оборвала его Алиса. – Мой отец говорит, человек предполагает, а Бог располагает.

– Понял тебя, – кивнул Клай.

Алиса рукой смахнула с глаз то ли слезы, то ли капли дождя, точно Клай сказать не мог. Задался вопросом, и вопрос этот принес с собой боль, а вдруг Джонни сейчас плачет, ждет, когда же придет отец. Клай надеялся, что Джонни плакал. Надеялся, что его сын сохранил такую способность. И память.

– Если они смогут ответить, если смогут назвать свои имена, тогда они тоже нормальные люди, и от них, возможно, не исходит угроза, – вновь заговорила Алиса. – Так?

– Так, – подтвердил Клай.

– Да, – согласился Том, несколько рассеянно. Он оглядывал улицу, на которой не было ни людей, ни прыгающих лучей ручных фонариков, ни вблизи, ни в отдалении.

Где-то далеко загремели выстрелы. Они напоминали взрывы петард. В воздухе стоял запах пожарища, как и весь день. Клай решил, что из-за дождя запах этот даже усилился. Задался вопросом, сколько пройдет времени, прежде чем весь Бостон начнет смердеть от запаха разлагающейся плоти. Решил, что все будет зависеть от температуры следующих дней.

– Если мы встретим нормальных людей и они спросят, что мы делаем и куда идем, помните, что нужно ответить? – спросила Алиса.

– Мы ищем выживших, – ответил Том.

– Совершенно верно. Потому что они – наши друзья и соседи. Любые люди, которых мы встретим, будут просто проходить через этот город. Они захотят идти дальше. Позднее и мы, возможно, присоединимся к другим нормальным людям, потому что численность способствует безопасности, но пока…

– Пока хотелось бы вооружиться, – прервал ее Клай. – При условии, что оружие есть. Пошли, Алиса, давай разберемся с этим.

Она в тревоге вскинула на него глаза.

– Что-то не так? Я что-то упустила? Ты можешь сказать мне, я же знаю, что я еще девчонка.

Терпеливо, насколько допускали его нервы, натянутые как струны, Клай объяснил:

– Ты ничего не упустила, лапочка. Я просто хочу сдвинуться с места. И потом, я сомневаюсь, что мы кого-нибудь встретим. Думаю, что поблизости наверняка никого нет.

– Надеюсь, что ты прав, – ответила она. – На голове у меня черт знает что, и я сломала ноготь.

Несколько секунд они молча смотрели на нее, потом засмеялись. После этого напряжение как-то разом спало, а настроение улучшилось и оставалось таким до самого конца.

20

– Нет. – В горле Алисы булькнуло. – Нет, не могу, – булькнуло еще громче. – Меня сейчас вырвет. Извините.

И она отскочила из светового круга лампы Коулмана во мрак гостиной Никерсонов, которая широкой аркой соединялась с кухней. Клай услышал глухой стук, должно быть, она опустилась на колени на ковре, снова булькающие звуки, пауза, а потом ее вырвало. Он, можно сказать, испытал облегчение.

– Господи, – прошептан Том. Набрал полную грудь воздуха. Голос у него завибрировал и при этом прибавил в пронзительности. – Гос-с-споди!

– Том. – Клай повернулся к коротышке, увидел, что того качает, понял, что он вот-вот лишится чувств. Почему нет? Эти окровавленные останки были его соседями. – Том! – Клай заступил между ним и двумя телами на кухонном полу, между ним и лужами крови, которая в ярком белом свете лампы Коулмана выглядела черной, как тушь. Свободной рукой похлопал Тома по щеке. – Не падай в обморок! – Когда увидел, что Тома перестало качать, заговорил тише: – Иди в другую комнату и позаботься об Алисе. Я займусь кухней.

– Зачем тебе туда заходить? – спросил Том. – Это Бет Никерсон с ее мозгами… с ее мозгами, разлетевшимися… – Он шумно сглотнул. В горле что-то щелкнуло. – Лица почти не осталось, но я узнал ее по синему свитеру с белыми снежинками. А у стойки по центру кухни лежит Хейди. Их дочь, я узнал ее, даже в… – Он тряхнул головой, чтобы разогнать застилавший разум туман, потом повторил: – Зачем тебе туда заходить?

– Я почти на сто процентов уверен, что видел то самое, зачем мы сюда пришли. – Клая поразило звучащее в собственном голосе спокойствие.

– На кухне?

Том попытался заглянуть мимо него, но Клай блокировал его поле зрения.

– Доверься мне. Иди к Алисе. Если она сможет, оба поищите оружие. Крикните, когда найдете клад. И будь осторожен, возможно, мистер Никерсон тоже где-то здесь. Я хочу сказать, мы можем предположить, что он был на работе, когда все это произошло, но, как говорит отец Алисы…

– Человек предполагает, а Бог располагает, – повторил Том. Сподобился на жалкую улыбку. – Все понял. – Он начал поворачиваться, потом вновь посмотрел на Клая. – Мне без разницы, куда мы пойдем, Клай, но я не хочу задерживаться здесь дольше, чем это необходимо. Я не питал особой любви к Арни и Бет Никерсонам, но они были моими соседями. И относились ко мне гораздо лучше, чем этот идиот Скоттони, который жил на соседнем со мной участке.

– Понимаю.

Том включил фонарь и ушел в гостиную Никерсонов. Клай услышал, как он что-то шепчет Алисе, успокаивает ее.

Собрав волю в кулак, Клай направился на кухню, высоко подняв лампу Коулмана, переступая через лужи крови на деревянном полу. Она уже засохла, но он все равно не хотел шагать по крови.

Девочка, которая лежала у стойки, была высокой, но волосы, забранные в два хвостика, и угловатость тела показывали, что она на два или три года моложе Алисы. Шея изогнулась, мертвые глаза будто выдавило из орбит. Волосы у нее были цвета соломы, но на левой половине головы, той половине, куда пришелся удар, который унес ее жизнь, стали темно-муаровые, как и пятна на полу.

Ее мать привалилась к разделочному столику справа от плиты, где полки из вишневого дерева сходились, образуя угол. Руки ее были мертвенно-белыми от муки. Она лежала, неприлично раскинув окровавленные, искусанные ноги. Однажды, до того, как начал работать над малотиражным комиксом под названием «Адская битва», Клай нашел в Интернете подборку фотографий, на которых запечатлели людей, убитых выстрелом в упор, думая, что они смогут пригодиться в работе. Не пригодились. Раны после выстрела в упор отличал какой-то особый фатализм, и вот теперь он видел такую рану наяву. Левый глаз Бет Никерсон выплеснулся на лоб и на щеку. Правый закатился под веко, словно она хотела посмотреть, а что у нее в голове. Ее черные волосы и немалая часть серого вещества оказались на дверцах из вишневого дерева той полки, рядом с которой она стояла, когда нажимала на спусковой крючок. Над ней жужжало несколько мух.

Клая начало мутить. Он отвернулся и прикрыл рот рукой. Сказал себе, что должен взять нервы под контроль. В гостиной Алису перестало рвать (он слышал, как она переговаривается с Томом, и без того тихие голоса удалялись: они уходили в глубь дома), и он не хотел, чтобы она пошла на второй заход.

Думай о них как о муляжах, декорациях к фильму, сказал он себе, но знал, что ничего у него не получится.

Повернувшись, сосредоточился не на телах, а на других вещах, лежащих на полу. Это помогло. Оружие он уже видел. Кухня была просторной, и оружие лежало далеко от двери, у противоположной стены, из зазора между холодильником и одним из буфетов выглядывал ствол. Впервые увидев мертвую женщину и мертвую девочку, Клай тут же отвел взгляд, и он случайно упал на ствол.

Но, может, я знал, что на кухне должно быть оружие.

Теперь он видел, где оно находилось раньше: крепилось в специальном зажиме между настенным телевизором и большой электрической машинкой для открывания консервных банок. «Они помешаны не только на оружии, но и на современных штучках», говорил Том. Да, пистолет на кухне, который только и ждет, чтобы ты его схватил… если это не лучшее, что есть в двух мирах, тогда что?

– Клай? – Голос Алисы. Далекий.

– Что?

Шум шагов, поднимающихся по ступеням, снова голос Алисы, уже из гостиной.

– Том говорит, ты просил дать знать, если мы найдем клад. Так мы его нашли. Внизу, в рабочем кабинете, оружия полным-полно. И винтовки, и пистолеты. Все опечатано, с наклейками охранной фирмы, поэтому нас теперь, наверное, арестуют… это шутка. Ты идешь?

– Через минуту, маленькая. Сюда не входи.

– Не волнуйся. И ты не задерживайся, а не то тебе станет дурно.

Да только дурно ему стать уже не могло, куда там, собственные ощущения забылись. На залитом кровью деревянном полу кухни Никерсонов лежали еще два предмета. Во-первых, скалка, и понятно почему. На центральной стойке в кухне стояла жестяная форма для пирога, миска, в каких замешивают тесто, и ярко-желтая банка с надписью «МУКА». Помимо скалки, на полу, не так уж и далеко от рук Хейди, лежал сотовый телефон, какой мог нравиться только подростку, синий с переводными картинками – большими оранжевыми маргаритками, разбросанными по корпусу.

Клай уже видел, как все произошло, пусть он этого и не хотел. Бет Никерсон решила испечь пирог. Знала она о том, какой кошмар творится в Бостоне, в Америке, может, во всем мире? Об этом, возможно, говорили по телевизору. Если так, то крезиграмму она получила не по телевизору, Клай в этом не сомневался.

Ее получила дочь. Да, да. И Хейди набросилась на мать. Пыталась Бет Никерсон урезонить дочь, прежде чем сшибла ее на пол ударом скалки или ударила сразу? Не из ярости, а от боли и страха? В любом случае этого удара не хватило. И Бет была без брюк. В длинном свитере, но с голыми ногами.

Клай потянул на себя низ свитера женщины. Очень осторожно, прикрывая простенькие домашние трусики, которые она успела обделать перед смертью.

Хейди, не старше четырнадцати, а скорее только двенадцатилетняя, должно быть, рычала на том варварском, бессмысленном языке, который, похоже, они все выучили, получив полную дозу лишающей разума сыворотки, произносила что-то вроде «ар-р, пилах, каззалах-КАН!» Первый удар скалкой сшиб ее с ног, но не лишил чувств, и обезумевшая девочка набросилась на ноги матери. Не покусывала их, а рвала зубами, иной раз добираясь до кости. Клай видел следы не только от зубов, но и от корректирующих прикус пластинок. И тогда (вероятно, крича, безусловно, испытывая дикую боль, наверняка не соображая, что делает) Бет Никерсон ударила снова, на этот раз гораздо сильнее. Клай буквально услышал приглушенной треск, когда у девочки сломалась шея. Любимая дочь лежала мертвой на полу модерновой кухни, с корректирующими пластинками на зубах и модерновым сотовым телефоном, выскользнувшим из вытянутой руки.

Успела ли ее мать осознать, что к чему, прежде чем выхватила оружие из настенного зажима между телевизором и электрической открывалкой для консервов, где оно бог знает сколько времени ждало появления на этой чистенькой, днем залитой солнечным светом кухне грабителя или насильника? Клай подумал, что нет. Клай подумал, что паузы не было, она хотела догнать улетающую душу дочери, пока объяснение совершенного ею еще оставалось на губах.

Клай направился к видневшемуся из-за буфета стволу. Учитывая любовь Арни Никерсона к техническим новинкам, надеялся найти автоматический пистолет, может, даже с лазерным прицелом, но его ждал незамысловатый револьвер, известный с давнишних времен кольт сорок пятого калибра. И Клай нашел такой выбор разумным. Жена Арни с таким оружием наверняка чувствовала себя спокойно и уверенно. Когда возникла бы необходимость пустить его в ход, не пришлось бы проверять, заряжено оно или нет (или, при втором варианте, искать обойму за баночками со специями), не пришлось бы передергивать затвор, чтобы убедиться, что патрон в патроннике. Нет, с этим старым боевым конем требовалось лишь откинуть барабан, что Клай с легкостью и сделал. Он нарисовал тысячи вариаций этого самого револьвера для своего «Темного скитальца». Как он и ожидал, из шести гнезд пустовало только одно. Потом вытряс из гнезда один из патронов, заранее зная, что он найдет. Свой револьвер сорок пятого калибра Бет Никерсон зарядила патронами с запрещенными законом пулями-убийцами. С полым наконечником. Не приходилось удивляться, что ей снесло верхнюю часть головы. Странно, что осталась нижняя. Он посмотрел на останки лежащей в углу женщины и заплакал.

– Клай? – На этот раз его позвал Том, поднявшийся по лестнице из подвала. – Слушай, у Арни есть все! Готов спорить, этого автоматического оружия хватило бы, чтобы получить приличный срок в Уолполе[68]68
  Уолпол – тюрьма штата Массачусетс в одноименном городе.


[Закрыть]… Клай? Ты в порядке?

– Уже иду. – Клай вытер глаза. Поставил револьвер на предохранительный взвод и сунул за пояс. Потом достал нож и положил на разделочный столик Бет Никерсон. Словно они поменялись. – Дай мне еще пять минут.

– Заметано.

Клай услышал, как Том спускается в расположенный в подвале арсенал Арни Никерсона, и улыбнулся, несмотря на слезы, которые еще катились по щекам. Да, об этом стоило помнить: запусти добропорядочного коротышку-гея из Молдена в комнату с оружием и дай поиграть с ним, так он начинает говорить «заметано», как Сильвестр Сталлоне.

Клай принялся выдвигать ящики. В третьем, под кухонными полотенцами, нашел тяжелую красную коробку с надписью: «ЗАЩИТНИК АМЕРИКИ» КАЛИБР .45 «ЗАЩИТНИК АМЕРИКИ» 50 ПАТРОНОВ». Сунул коробку в карман и пошел к Тому и Алисе. Ему хотелось как можно быстрее убраться из этого дома. Оставалось только убедить их не брать с собой весь арсенал Арни Никерсона.

Уже в арке он остановился, оглянулся, высоко подняв лампу Коулмана. Стягивание свитера если и помогло, то чуть-чуть. Они все равно оставались трупами, с ранами такими же обнаженными, как и Ной, когда сын увидел его пьяным. Он мог найти что-нибудь и прикрыть их тела, но, однажды начав прикрывать тела, чем бы закончил? Кем? Телом Шарон? Его сына?

– Не дай Бог, – прошептал он, но сомневался, что Бог делает все, о чем Его ни попроси. Он опустил лампу и последовал вниз, к пляшущим лучам фонарей Алисы и Тома.