Текст книги "Ярость"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 30

Часы показывали двенадцать тридцать.

– Итак, вы дослушали до конца печальную историю Чарльза Деккера, подытожил я, – вопросы есть?

Из угла полутемной комнаты раздался негромкий голос Сюзанн Брукс:

– Мне жаль тебя, Чарли.

Похоже, эти слова сняли какое-то наложенное на меня проклятие.

Дон Лорди уже второй раз за день смотрел на меня так, что вспоминался фильм «Челюсти». Сильвия докуривала последнюю сигарету из своей пачки. Пэт Фитцджеральд закручивал крылья самолета. Обычное лукавое выражение его мордашки сменилось сейчас какой-то странной отстраненностью, словно его черты были вырезаны из дерева. Сандра Кросс была погружена в свои мысли. Даже Тед, казалось, задумался о чем-то своем.

– Если больше вопросов нет, давайте перейдем к заключительной части нашего мероприятия, – продолжал я. – Кто знает, каким будет последний акт сегодняшнего представления? Давайте подумаем вместе.

Молчание. Я боялся, что ответа не будет. Все мы настолько заморожены, загнаны в привычную колею, что сложно ожидать, будто за один день все изменится. Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли. И так всю жизнь: издержки западного воспитания.

И тут Пиг Пэн оторвал взгляд от своего карандаша. Он оскалился и поднял руку. В пальцах другой руки он по-прежнему сжимал карандаш Би-Боп. После того, как первый человек решился, остальным стало легче.

Следующей подняла руку Сюзан Брукс. Затем несколько человек одновременно: Сандра, Грейс Стэннор, Ирма Бейтц. Корки. Дон. Пэт. Сара Пастерн. Некоторые улыбались, на лицах других было строгое, почти торжественное выражение. Тенис. Нэнси Каски. Дик Кин и Майк Гэвин, звезды нашей футбольной команды. Джордж и Харман, партнеры по шахматам. Мелвин Томас. Энн Лески… В результате все ребята подняли руки. Все, кроме одного.

Я указал на Кэрол Гренджер. Можно было подумать, что она станет испытывать затруднение с выражением этой мысли, с тем, чтобы позволить себе говорить. Но она с легкостью, как девчонка, скидывающая платье, когда пикник в лесу приближается к завершению, встала и произнесла:

– Мы должны помочь, – на секунду она призадумалась, проведя пальцем по губам и сморщив лоб. – Мы должны помочь Теду осознать, что он не прав.

Мне понравилась форма, в которую она облекла это предложение.

– Спасибо, Кэрол, – произнес я.

Она покраснела.

Я взглянул на Теда, который уже вернулся из своих грез в настоящее время. Он по-прежнему смотрел на меня вызывающе, но теперь с легкой долей смущения.

– Думаю, – продолжал я, – лучше всего, если я буду чем-то вроде судьи и прокурора в одном лице. Каждый из вас может быть свидетелем. А ты, Тед, обвиняемым.

Тед расхохотался.

– О, Боже, – произнес он сквозь смех. – Чарли. За кого ты себя принимаешь? Ты же совсем спятил.

– Имеете ли Вы что-нибудь сказать в свою защиту?

– Со мной у тебя не пройдут эти дешевые трюки, Чарли. Здесь я ничего говорить не буду. Я приберегу свои слова до того момента, когда мы выйдем отсюда.

Он обвел глазами класс:

– И мне будет, что сказать.

– Ты знаешь, что случается с предателями, Рокко, – произнес я голосом Джимми Кагней. Затем резко вскинул пистолет, прицелился ему в голову и вскрикнул:

«Паф!»

От неожиданности Тед дернулся.

Энн Лески весело рассмеялась.

– Заткнись! – заорал на нее Тед.

– Почему ты предлагаешь мне заткнуться, – спросила Энн. – Чего ты боишься?

– Что…?

У Теда отвисла челюсть, а глаза, похоже, готовы были вылезти на лоб. В этот момент мне стало жаль его. Говорят, когда-то змей искушал Еву, предлагая ей яблоко. Интересно, что бы он стал делать, если бы его вынудили сожрать яблоко самому?

Тед приподнялся с места, голос его дрожал:

– Что я? Что я?

Он указал на Энн дрожащим пальцем.

– Тупица чертова! У него пистолет! Он безумен! Он убил уже двоих людей! Он держит нас здесь!

– Если кого и держит, то не меня, – возразила Ирма. – Я преспокойно могла уйти.

– Мы узнали много нового о себе, Тед, – холодно произнесла Сюзанн. – Не думаю, что тебе стоило бы продолжать замыкаться в себе, демонстрируя окружающим свое превосходство. Может, то, что происходит сейчас – самый значительный опыт в нашей жизни.

– Он убийца, – продолжал Тед. – Он уже убил двоих. И это не игрушки. Эти люди не встанут, чтобы пойти за кулисы и смыть грим. Они действительно мертвы. Он действительно убил их.

– Убийца душ! – вдруг прошипел Пиг Пэн.

– Что ты о себе вообразил, недоносок? – обратился к Теду Дик Кин. – Сегодня всплыла кое-какая грязь из твоей паршивой личной жизни, кое-какие маленькие тайны, так? Ты же не думал, что кто-нибудь узнает, что ты трахнул Сандру? Или насчет твоей матери. Ты же не предполагал, что это всплывет. Ты считаешь себя чем-то вроде рыцаря на белом коне. А я скажу, кто ты на самом деле.

И Дик сказал. И присутствие юных девушек не остановило его.

– Свидетель! Свидетель! – весело воскликнула Грейс, поднимая руку. – Даю показания. Тед Джонс покупает журналы с девочками. Я лично видела его за этим занятием.

– Неплохо, Тед, – произнес Харман, улыбаясь.

– А еще был командиром скаутов, – печально промолвил Пэт.

Тед был похож сейчас на медведя, которого потехи ради деревенские жители привязали к столбу на площади. Он затравленно оглядывался и наконец закричал:

– Я не мастурбирую!

– Конечно, все верят, – кивнул Корки.

– И в постели он ведет себя, как говнюк, могу спорить, – сказала Сильвия, поворачиваясь к Сандре. – Так ведь?

– Ну, не знаю, как в постели, – задумчиво ответила Сандра, – мы ведь делали это в машине. И так быстро, что я ничего не запомнила…

– Вот-вот, это я и подразумевала.

– Прекрасно, – произнес Тед. На лбу его выступил пот. Он встал.

– Я ухожу. Вы все помешались. Я скажу им… – Он остановился и добавил вдруг с трогательной непоследовательностью:

– Я никогда не имел в виду того, что сказал о моей маме.

Он сделал глубокий вдох и продолжал:

– Ты можешь застрелить меня, Чарли. Но остановить меня ты не сможешь. Я ухожу.

Я поставил пистолет на предохранитель и ответил:

– Стрелять в тебя никто не собирается. Но позволь напомнить, Тед, что ты не выполнил свои обязанности подсудимого.

– Тоже верно, – согласился Дик и прежде, чем Тед подошел к двери, обогнал его и преградил ему путь. На лице Теда появилось выражение крайнего недоумения.

– Эй, Дик, что с тобой?

– Я тебе не Дик, сукин сын.

Тед замахнулся, чтобы ударить его, но Пэт и Джордж Янек тут же подскочили, схватив его за руки.

Сандра Кросс медленно встала и направилась к Теду. Она шла не торопясь, скромно опустив глаза, как девушка на деревенской дороге. Она приблизилась к Теду, подняла руку и дотронулась до воротничка его рубашки. Тед отдернулся, но Дик и Пэт крепко его держали. Сандра начала аккуратно отрывать пуговицы от его рубашки. Одну за другой. В мертвой тишине, наступившей в классе, были слышны лишь звуки падающих на пол пуговиц. Сандра распахнула Теду рубашку. Майки под ней не было. Кожа его была белой и гладкой, и Сандра сделала вид, будто собирается его поцеловать.

Тед плюнул ей в лицо.

Из-за плеча Сандры вырос Пиг Пэн.

– Эй, приятель, – оскалился он, – я ведь могу выдавить тебе глаза. Знаешь, как это делается? Сейчас покажу. Это совсем несложно.

– Отпустите! Чарли, прекрати этот цирк…

– Он всегда жульничает! – громко произнесла Сара Пастерн. – Он всегда подглядывает в мою тетрадь на уроках французского. Всегда.

Сандра все еще стояла перед Тедом, зловеще улыбаясь.

– А вот теперь смотри, – прошептал Билли Сойер. Он взял Теда сзади за волосы и резко дернул. Тед вскрикнул.

– И на стадионе, на беговой дорожке, он тоже мошенничает.

– Чарли, – обернулся ко мне Тед. – Пожалуйста. Он продолжал улыбаться, но глаза его были полны слез.

Сильвия медленно обошла вокруг него. Затем остальные ребята последовали ее примеру и медленно двинулись вокруг Теда. Это напоминало какой-то странный танец, показавшийся мне почти прекрасным. Звучали вопросы и обвинения, Ирма засовывала линейку Теду в штаны, Энн Лески терла ему переносицу ластиком. Рубашку с него сняли и отбросили в угол. Корки пошарил в столе, нашел флакон черной туши и вылил Теду на голову. Ребята весело растирали чернила по волосам Теда. Он бормотал что-то бессвязное.

– Получай свою звезду, герой, – сказал Дик Кин, нанося мастерский удар коленом.

Тед вскрикнул. Глаза его полезли на лоб.

– Пожалуйста, Чарли… Он всхлипывал.

– Пожалуйста…

Нэнси Каски, скомкав тетрадную страницу, заткнула ему рот. Тед попробовал выплюнуть бумагу, но Сандра старательно затолкнула ее обратно, укоризненно сказав:

– А плеваться нехорошо.

Харман снял ботинок, потер его о перепачканные чернилами волосы Теда, затем прислонил подошву к его голой груди. Получился огромный черный след. Кэрол, аккуратно примерившись, наступила каблуком Теду на ногу и покрутилась на пятке. Что-то хрустнуло. Тед издавал какие-то странные звуки, но ничего нельзя было разобрать. Пиг Пэн ударил его в нос.

Наступила небольшая пауза. Я заметил, что опять держу пистолет дулом к себе, словно целюсь себе в голову. Я разрядил его и осторожно положил на стол миссис Андервуд. Прямо на ее тетрадь с планом урока. Хотя такое в ее план вряд ли входило.

Ребята улыбались. В это мгновение они казались мне прекрасными, как юные боги. Только Тед выглядел преотвратно. Чернила текли по его лицу, из носа шла кровь, взгляд был абсолютно безумен. Он тяжело дышал, изо рта торчала бумага.

Я подумал: «Мы должны были сделать это. Мы должны были идти до конца». И тогда они навалились на него.

Глава 31

Корки поднял шторы. Он сделал это быстро, резкими движениями. Я выглянул в окно. Теперь там были, казалось, сотни полицейских машин. Толпа выросла в несколько раз. Я зажмурился: глаза заболели от солнечного света.

– Пока, – сказал я.

– Пока, – ответила Сандра.

Все попрощались со мной прежде, чем уйти. Шаги в коридоре звучали странно, и я представил себе, закрыв глаза, гигантскую сороконожку, идущую по школьному холлу. Затем я выглянул в окно и увидел, как ребята идут уже по лужайке. Все-таки лужайка была хороша. Даже после всего случившегося. Последнее, что я запомнил, глядя на одноклассников – что руки их были измазаны черной тушью.

Копы окружили их плотным кольцом.

Один из репортеров, отбросив осторожность и увернувшись от трех копов, подбежал к ребятам.

Последней из дверей вышла Кэрол Гренджер. Мне показалось, что она обернулась, но точно сказать не могу. Филбрек флегматично двинулся к школе. Всюду сверкали вспышки фотоаппаратов. Оставалось мало времени. Я подошел к Теду, сидящему на полу возле доски, на которой были наклеены заметки «Математического Общества», никем никогда не читанные, несколько комиксов (верх совершенства, на вкус миссис Андервуд) и портрет Бертрана Рассела с изречением «Уже одна гравитация доказывает существование Бога». Думаю, сейчас любой школьник сказал бы старине Бертрану, что не так уж все просто с гравитацией, как ему казалось. Я присел на корточки рядом с Тедом и вытащил у него изо рта бумажный ком, отбросив его в сторону.

– Тед.

Он глядел мимо меня.

– Тед, – повторил я, мягко до него дотронувшись. Он отдернулся, бешено завращав глазами.

– Тебе станет лучше, – произнес я, – и ты забудешь этот день, как кошмарный сон.

Тед издавал нечленораздельные звуки.

– Или нет. Ты запомнишь этот день, и он изменит тебя, ты станешь другим человеком, Тед. Как тебе эта мысль? Кажется невозможной?

Так и было, для нас обоих. Я начинал нервничать. Звонок внутренней связи. Это был Филбрек, снова пыхтящий как паровоз.

– Деккер?

– Да.

– Выходи с поднятыми руками.

Я вздохнул.

– Иди сюда, Филбрек, и сам меня забери. Я чертовски устал. У меня раскалывается голова.

– Прекрасно, – жестко произнес он, – я могу помочь тебе ее расколоть, это несложно.

– Не стоит.

Я поглядел на Теда. Тед не обращал на меня никакого внимания, взгляд его был обращен в пустоту.

– Ты забыл пересчитать заложников. Один по-прежнему здесь. Ему нехорошо.

Мягко сказано.

– Кто? – голос Филбрека был по-прежнему воинственным.

– Тед Джонс.

– Что с ним?

– Сломан палец ноги.

– Ты лжешь.

– Ну разве я могу лгать, Филбрек, и тем осквернять нашу нежную дружбу?

Долгое сопение.

– Иди сюда, – пригласил я. – Пистолет уже не заряжен. Он лежит на столе. Ты выведешь меня и расскажешь всем, как голыми руками взял опасного преступника. Возможно, даже в «Тайм» поместят твое интервью.

Связь отключилась.

Я закрыл глаза и уронил голову на руки. Передо мной был серый цвет. Ничего, кроме серой пустоты. Никакого света. Без всякой причины я вдруг подумал о праздновании Нового года. Толпы людей собираются на площади, орут, когда в небе взрываются разноцветные шары салюта, и готовятся прожить очередные триста шестьдесят пять дней мирно и счастливо в этом лучшем из миров. Я часто думал, как ощущают себя эти люди. Что это значит, стать вдруг частью толпы, потерять свою индивидуальность. Не надеяться, что кто-нибудь услышит твой голос.

Я заплакал.

Филбрек переступил порог и уставился на Теда, затем перевел взгляд на меня.

– О Боже, что ты натворил? – начал он.

Я сделал вид, будто собираюсь схватить пистолет, и заорал:

– Вот что, вонючий коп!

Он выстрелил в меня трижды.

Глава 32

«В ПОРЯДКЕ ИНФОРМАЦИИ ДЛЯ ЛИЦ, УЧАСТВУЮЩИХ В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ ПО ДЕЛУ ЧАРЛЬЗА ЭВЕРЕТТА ДЕККЕРА:

Заседание от 27 августа 1976 года рассмотрело обвинение Чарльза Деккера в преднамеренном убийстве Джона Даунза Вэнса и Джин Элис Андервуд. Пятью психиатрами штата было установлено, что в настоящее время Чарльз Эверетт Деккер не может отвечать за свои действия вследствие невменяемости. Решением суда он помещается в государственную клинику Огаста, где будет находиться до тех пор, пока не будет признан способным нести ответственность за свои действия.

Настоящим удостоверяю:

Судья Самюэль К. Н. Деливни».

Другими словами, пока рак на горе не свистнет, дети мои.

Глава 33

КОМУ: Рич Госсэш, административный корпус.

ОТ КОГО: доктор Андерсен.

Рич, я по-прежнему воздерживаюсь от применения к этому мальчику, Теду Джонсу, шоковой терапии. Хотя не могу объяснить даже себе причины такого решения. Назови это предчувствием. Конечно, объяснить такие вещи совету директоров или дяде Джонса, который оплачивает счета (довольно кругленькие, как и в любой частной клинике), я не могу. Если в следующие несколько недель не последует улучшения, придется применить стандартную электрошоковую терапию, но я все еще не оставляю надежды добиться успеха с помощью традиционных химических препаратов. А также некоторых нетрадиционных. Я имею в виду синтетический мескалин и псилоцибин. Вилл Грин-бергер, насколько ты знаешь, весьма успешно применял эти галлюциногены в лечении кататонии.

Джонс – довольно странный случай. Боже, если бы мы могли знать наверняка, что происходило в тот критический день за закрытыми шторами. Диагноз не изменился, кататоническое состояние.

Остается только добавить, Рич, что я уже не питаю особых надежд на улучшение.

3 ноября 1976 года.

Глава 34

5 декабря 1976 года

Дорогой Чарли!

Мне сказали, что теперь тебе разрешают получать письма, и я тут же решил написать. Возможно, ты обратил внимание на обратный адрес. Да, я теперь учусь в Бостоне. В Университете. Сильно халявлю, хотя в английском у меня серьезные успехи. К экзамену рекомендовали книгу «Почтальон звонит дважды», мне она показалась очень интересной, ты не читал? Я получил высший балл. И даже стал подумывать, что буду специализироваться на языке. Забавно, не правда ли? Возможно, твое влияние. У тебя всегда была светлая голова.

Перед отъездом из Пласервилля я видел твою маму. Она рассказала, что у тебя уже зажили раны. Я рад был это слышать. Еще она пожаловалась, что ты стал неразговорчив. Это на тебя не похоже, старик. Мир многое потеряет, если ты замолчишь и забьешься в угол, сдается мне.

Дома я не был с тех пор, как началась учеба. Сандра Кросс недавно прислала письмо с новостями о наших одноклассниках. Попробую изложить их тебе, и надеюсь, что эти ублюдки, которые наверняка вскрывают всю твою почту, не подвергнут эту часть серьезной цензуре.

Сандра решила не поступать в колледж в этом году. Мне кажется, она ожидает, что случится что-нибудь из ряда вон выходящее. Знаешь, я пару раз приглашал ее на вечеринки летом, но между нами ничего не было, она держалась очень отстраненно. Она просила передать тебе привет. Так что привет тебе от Сандры.

Возможно, ты слышал, что случилось с Пиг Пэном? Ну насчет него и Дика Кина? Никто не мог поверить…

(Дальнейший отрывок подвергнут цензуре во избежание негативного воздействия на психику пациента.) …И никогда не скажешь, чего от людей ожидать.

Речь Кэрол Гренджер на прощальном собрании опубликовали в газете. Там было что-то о самосовершенствовании и цельности, куча подобной чепухи, я чуть не надорвался от смеха, когда читал.

Да, а Ирма Бейтц связалась с какими-то хиппи из Левистона. Они даже участвовали в демонстрации, когда в Портленд приезжал Доул, насчет предвыборной кампании. Ребят арестовали и выпустили, когда Доул улетел. Миссис Бейтц, наверное, не слишком довольна поведением дочери. Нет, ты можешь себе представить? Был бы ты здесь, Чарли, мы бы вместе посмеялись. Знаешь, мне тебя иногда чертовски не хватает.

Грейси Стэннор, эта милая крошка, собирается выходить замуж, и это тоже стало местной сенсацией. У меня в голове не укладывается… (Дальнейший отрывок подвергнут цензуре во избежание негативного воздействия на психику пациента.) …Вот уж точно, никогда не знаешь, чего ожидать.

Вот, кажется, и все новости. Надеюсь, что они там с тобой хорошо обходятся, старик, и ты выйдешь из этой чертовой конторы довольно скоро. А если тебе позволят посещения, срочно сообщай мне, я буду первым в длинной очереди желающих нанести визит.

Знаешь, многие ребята вспоминают тебя, Чарли. Часто вспоминают.

Ладно, не грусти, старик.

Всегда твой,

Джо.

Глава 35

Две недели у меня не было дурных снов. Я собрал множество мозаичных картинок. Мне дают заварной крем, я давлюсь им, но ем. Терпеть не могу заварной крем, а они думают, я люблю его. Значит, у меня опять появился секрет. Приятно все же, когда есть своя маленькая тайна.

Мамочка прислала мне учебник. Я еще даже не разрезал страницы, но на следующей неделе, возможно, смогу открыть книгу. Возможно, буду смотреть на эти страницы без содрогания. Как только я смогу поверить, что на их руках больше нет чернильных пятен. Что у них чистые руки. Возможно, на следующей неделе… А насчет заварного крема: мелочь, а приятно. Тайна улучшает мое настроение. Я снова чувствую себя человеком.

Вот и все. Пора выключать свет. Спокойной ночи.