Текст книги "Точка зеро (Мертвый ноль)"

Автор книги: Стивен Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Хорошо, – сказал Мик. – Предупреди остальных ребят и возвращайтесь в чайхану. А я свяжусь с кем надо.

Он отошел в сторону, пытаясь найти хоть какое-нибудь уединение на оживленной улице. Не нашел и свернул в переулок, к складам с местным товаром – всем тем дерьмом, которым торгуют афганцы. С удовлетворением отметил, что один из «тюрбанов» встал на страже у входа в переулок. Достав телефон, выдвинул антенну.

– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо спросил Макгайвер.

– Мы его нашли.

– Вы уверены?

– Карточкой его вы нас не снабдили. У меня есть неафганец в местной одежде и тюрбане, с заметной хромотой, направляющийся в гостиницу. У него под халатом что-то спрятано, скорее всего, винтовка. Мой человек не смог рассмотреть его близко, однако все указания налицо.

– Белый мужчина? Белый американец?

– Ну… – Мик не смог скрыть свою неуверенность.

– Выкладывай!

– Мой человек сказал, что он чересчур смуглый. По виду латинос или даже азиат. Он…

– Отлично, – оборвал его мистер Макгайвер. – А теперь живо в укрытие!

Штаб 2-го разведывательного батальона,

передовая база «Винчестер», бункер С-4,

провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

19.04

– А во-о-от и Джонни, – сказал заместитель.

– Будь я проклят, – пробормотал Лейдлоу, – если не представлю этого сержанта к медали.

Перекрестие локатора на экране застыло на центре Калата, точно на месте, определенном по карте торжествующим С-4, которому пришлось напомнить приятелю из Управления обо всех должках, числившихся за ним. Камера на «Хищнике» показывала как раз то, что нужно, в серо-зелено-черных красках, в обрамлении выводящихся на экран колонок цифр.

Собравшиеся видели обнесенный высоким забором двор, большой дом, гаражи; они видели нескончаемую суету муравьев, которые на самом деле были людьми; сияние костров, серебряную ленту протекавшего ручья. За пределами стен во все стороны сновали светлячки-пешеходы. Отчетливо были видны белые прямоугольные крыши случайных машин, застрявших в человеческом потоке. Полковник Лейдлоу поймал себя на том, что ему еще не приходилось видеть такого прекрасного кино. Он не отрывал взгляда от крыши гостиницы, чуть заслоненной перекрестием локатора, и перед глазами всплывали воспоминания о тех двух случаях, когда ему приходилось бывать в гостях у Палача.

– Вот и «Хамви», – заметил начальник разведки.

И действительно, из одного из гаражей выползла прямоугольная крыша бронированного внедорожника, проползла между строениями и остановилась на дорожке у стены, ярдах в тридцати от дома. Оживленно засуетились сияющие сигнатуры подручных. Похоже, они организовали оцепление прямо на территории особняка Зарси. Прошло немного времени, дверь открылась – разрешение длиннофокусного телеобъектива было таким высоким, что можно было отчетливо различить узкую полоску двери, увиденной вертикально сверху, – и из дома вышел человек.

Лейдлоу помнил его: высокий, импозантный, красивый, неизменно ухоженный, с очень выразительными карими глазами. Хорошо одетый, носивший под расшитыми вручную бледно-лиловыми шарфами костюмы от лучших лондонских портных, а на голове – изящную, хотя и не бросающуюся в глаза феску из блестящего материала, скорее всего, шелка или бархата, аккуратно накрывающую его серебристо-седые волосы. Слабостью Зарси являлись часы. «Филипп Патек», «Ролекс», «Фортис», «Брейтлинг» – всегда что-нибудь красивое и сложное.

– Приготовься к смерти, ублюдок! – пробормотал заместитель.

Все взгляды застыли на перекрестии локатора, наведенном на то место на крыше в двухстах тридцати ярдах от дома Палача, откуда должен был сделать выстрел Рей.

В это мгновение вверх взметнулось белое пятно, ослепившее глаза. Еще через секунду само изображение задрожало, словно сумасшедшее, как будто гигантская волна достигла крошечного беспилотного самолета и хорошенько его встряхнула, нарушая его равновесие и угрожая самому его существованию.

– С-4, твою мать, что это было?!

– Взрыв, – ответил начальник разведки.

Часть вторая
Режим поиска

Каскад-Мидоус, штат Айдахо,

в 32 милях к востоку от Бойсе,

шесть месяцев спустя,

15.15

Услышав ржание и топот встревоженных лошадей в загоне, Джули вышла из кабинета, где проверяла финансовый отчет конюшни в Миссуле. Вертолет медленно спускался с неба, в своем грубом вторжении поднимая облака пыли.

Определенно, вид у него весьма внушительный: огромный зеленый фюзеляж с обилием иллюминаторов, стеклянный колпак кабины, за которым сидели двое пилотов в шлемах и темных очках, очень похожие на насекомых, шасси, надпись «ВВС Соединенных Штатов» и поверх всего огромный несущий винт, вращающийся на холостых оборотах. Казалось, вертолет появился прямо из телевизора, из программы новостей Си-эн-эн.

Открылся люк, и, как и предполагала Джули, из него вышел друг мужа, человек по имени Ник Мемфис, в настоящее время большая шишка в ФБР. С Бобом Свэггером пытались связаться уже давно, но он не желал ни с кем общаться. Он устал от всех этих людей и в каком-то смысле от мира – по крайней мере, того мира, который они представляли.

В настоящее время Боб не читал ничего, кроме больших толстых романов о Второй мировой войне, написанных в сороковые и пятидесятые годы. Телевидение его раздражало, сотовый и электронную почту он ненавидел, всевозможные портативные компьютеры, электронные планшеты и смартфоны его не интересовали. Все свое время Свэггер тратил на то, что вкалывал, словно одержимый, на ранчо и возил дочь Мико на всевозможные юниорские родео, где та либо побеждала, либо занимала призовое место – в двенадцать лет уже бесстрашная, опытная наездница.

Но вслед за Ником показалась другая фигура, знакомая, но все же Джули узнала ее не сразу. Она порылась в памяти, и наконец все встало на свои места. Стройная фигура, брючный костюм, волны иссиня-черных волос, нескрываемое изящество движений, азиатские черты лица. Да, это Сьюзен Окада, загадочный персонаж, который появился из ниоткуда лет девять назад с подарком, пролившим бальзам на душу и сердце всем, – малышкой Мико.

Хоть Джули никто и не говорил, она сразу же догадалась, что Сьюзен Окада работала в таинственном учреждении, скрывающемся за тремя буквами – Ц, Р и У. Она поняла, что раз эта женщина здесь, это означает, что пришло время отплатить за давнишнее одолжение. Быть может, присутствие Сьюзен олицетворяло обязанность, призыв к долгу или что там еще. Свэггер был нужен этим людям, и теперь он уже не мог им отказать.

– Привет, Джули, – окликнул Ник, приближаясь к дому.

– С прибытием, – ответила та.

Хозяйка обняла его, поцеловала, после чего повторила все то же самое Сьюзен: нельзя было не любить женщину, которой каким-то образом удалось подарить тебе вторую дочь, благодаря какому-то магическому фокусу, уничтожившему всю бюрократическую волокиту, долгое ожидание и бесконечную бумажную писанину.

– Я так рада вас видеть, – сказала Джули, обращаясь к Окада.

– Я слышала, Мико стала звездой родео.

– Просто она умеет обращаться с лошадьми. Конечно, мы познакомили ее с родео, чтобы уберечь от мальчишек, а в итоге получили и лошадей, и мальчишек.

Джули провела прибывших в гостиную. Дом большой, красивый, красноречиво говорящий о том, что его хозяин добился в жизни успеха и процветания. И это определенно можно сказать о Свэггере. Его дело процветало, теперь ему уже принадлежали четырнадцать конюшен в шести штатах, он был в хороших отношениях с местными ветеринарными службами, что является ключом ко всему. Но на самом деле это заслуга Джули, женщины целеустремленной и организованной, которая заставляла крутиться все шестеренки, со скрипом продвигая локомотив вперед. Одной пенсии за службу в морской пехоте и по инвалидности хватило бы только на хлеб.

Хозяйка повернулась к Нику.

– Понимаю, это серьезное дело. Ты не стал бы гонять вертолет ради простой беседы.

– Прости за мелодраму, но никаким другим путем внимание твоего мужа нам привлечь не удалось. Он даже не открывает сообщения электронной почты и не принимает заказные письма, не говоря про обычные телефонные звонки. Если бы ситуация действительно не стала критической, нас бы здесь не было.

– Я схожу за ним. И начну собирать вещи. Насколько я понимаю, вы заберете его с собой.

– Боюсь, что да. Он знает, что к чему, а нам нужен как раз такой человек. Понимаю, что мы надоели ему до смерти. И мне самому мы надоели. И все же… ситуация критическая.

– И она пахнет трагедией, – добавила Окада.

Свэггер, в джинсах и синей рабочей рубашке, сидел напротив, перед нетронутой чашкой кофе. Ему уже стукнуло шестьдесят четыре, и в последнее время его практически постоянно мучила боль. Эта проклятая рана на бедре – как раз в том месте, где много лет назад он получил пулю, которая разбила вдребезги бедренный сустав и едва не отправила его на тот свет, – так полностью и не зажила и доставляла неприятности каждый день. Обезболивающие препараты навевали сонливость, а Боб терпеть ее не мог.

Особые мучения доставляла езда верхом, поэтому сейчас он по большей части передвигался на трехколесном внедорожном мотоцикле – с соломенной шляпой на голове, изрядно обтрепанной, и в солнцезащитных очках, на его взгляд слишком крутых для такого никчемного бездельника. Волосы так и не побелели, оставшись какими-то оловянно-серыми, жесткими, какими они были у его отца, своенравными и непокорными. Лицо воина-команча из забытого прошлого. Он по-прежнему сохранил выправку морского пехотинца, поскольку некоторые вещи врезаются так глубоко, что никуда не уходят.

– До тебя очень непросто докричаться, – заметил Ник Мемфис.

– Я уже мало на что гожусь, – ответил Свэггер. – Последний раз едва не стоил мне жизни. До сих пор еще не пришел в себя. Сейчас я только сплю или думаю о том, как поспать. Или мечтаю о выпивке. Не могу держать дома ни капли, иначе все сразу же выхлебаю. Без этих чертовых женщин мне бы ни за что не удавалось оставаться трезвым.

– Не слушайте его, – вмешалась Джули. – Он сам сделал выбор, а теперь строит из себя мученика. Ничего привлекательного.

– Позволь мне все выложить, – сказал Ник. – Выслушаешь меня, а потом скажешь, сможешь ли ты помочь. Когда ведомство мисс Окада прознало о происходящем, оно тоже подключилось к игре. Если бы положение не стало столь серьезным, она бы сейчас здесь не сидела.

Боб посмотрел на Сьюзен. Та лишь обняла его при встрече и больше ничего не сказала. Казалось, все это случилось так давно: безумная гонка по Токио, трагическая гибель многих хороших людей, отзывающаяся болью даже по прошествии стольких лет, и счастливое спасение самого Свэггера, когда он сразился на мечах с человеком, владеющим клинком в сто раз лучше его, – и каким-то чудом остался жив.

Но было кое-что еще. Бывший морпех чувствовал, что покривил душой: он сказал, что мечтает только о сне и выпивке. Но на самом деле он также мечтал и о Сьюзен Окаде. Не в силах лгать самому себе, он понимал, что она та самая, единственная. Так есть, и тут уже ничего нельзя поделать. Их жизни находились на железнодорожных путях, уходящих в разных направлениях; и еще больше их разделяли социальный статус, образование, опыт. Так что у них ничего не могло быть никогда-никогдашеньки, и Боб ни за что на свете не пошел бы на такое, однако в то же время сама недостижимость, табу, неправильность всего этого порождала сладостную, утешительную агонию, которую он лелеял и о которой никому не говорил.

Первым делом, будь он проклят, Свэггер проверил, есть ли у Окада обручальное кольцо, но безымянный палец у нее был чист. Это несказанно обрадовало его – и в то же время страшно напугало.

– Эй, как тебе удается нисколько не стареть? – спросил он. – Я успел превратиться в скрипящего старика, а ты по-прежнему появляешься на обложках глянцевых журналов. Сколько – трижды в год?

– Четырежды, но по сравнению с былыми пятью разами это шаг назад, – усмехнулась Сьюзен. – Однако ты прав, мне вечные двадцать восемь, хотя некоторые неточные документы и настаивают, что тридцать восемь. Ну а ты по-прежнему похож на Гектора, отдыхающего после тяжелого дня на равнине перед стенами Трои.

– Эти проклятые греки… Рубишь их, рубишь, а на следующий день они снова тут как тут, и такие же злые, как и прежде.

– Ну, хорошо, ребята, – вмешался Ник. – Я знаю, что вы старые друзья. Но позвольте мне вернуться к делу. Вот оно. И вот почему Бюро и Управление работают вместе, несмотря на долгую историю взаимной неприязни. – Он подался вперед. – С полгода назад в Афганистане второй разведывательный батальон Второй дивизии морской пехоты Двадцать второго экспедиционного корпуса, действующий в провинции Забуль, попросил разрешения разобраться с одним полевым командиром, согласно разведданным связанным с талибами и «Аль-Каидой». Наши ребята теряли людей в засадах, при подрыве самодельных мин, от снайперов и так далее. И все указывало на этого типа.

– Мне нужно знать его имя?

– Если ты не смотрел телевизор, Боб, оно тебе ничего не скажет, – заметила Сьюзен.

– Итак, – продолжал Ник, – была отправлена группа снайперов. Во главе с очень толковым парнем. Задумка предполагалась следующая: смешаться с местным населением, войти в город со стороны пакистанской границы, прикончить плохого типа выстрелом из винтовки и быстро смыться, прежде чем кто-либо успеет спохватиться. Стрелять предстояло из «драгунова», после дела ее предстояло выбросить.

– Все понял.

– На второй день пути группа нарвалась на засаду. Мы не знаем, что именно произошло, но наши ребята попали под огонь других снайперов. Наблюдателя убили, рация оказалась разбитой, а сержант, полагаем, ранен.

– Я так понимаю, он не повернул обратно.

– Ты совершенно прав. Очень впечатляющая личность. Чем-то похож на тебя. В каком-то смысле ты, двадцать лет назад, на пике формы. Комендор-сержант Рей Крус, полное имя Рейес Фиденсиу Крус, сорок два года, отец – лейтенант-коммандер в отставке ВМС Соединенных Штатов, португалец по происхождению, Томаш Крус, мать – филиппинка, Урлинда Флорес Марбелла. Рей вырос на крупной военно-морской базе в Себу, где его отец после увольнения сделал себе вторую карьеру и стал главой местного гольф-клуба. Парень должен был бы стать профессиональным игроком в гольф. Вместо этого из него получился снайпер.

– Что для него к лучшему.

– Выдающийся человек. Все хотели, чтобы он поступил в Военно-морскую академию в Аннаполисе, но он вместо этого пошел в Калифорнийский университет. Занялся стрельбой. Три года подряд был чемпионом НСА [15]15
  Национальная стрелковая ассоциация (НСА) – организация, объединяющая производителей и пользователей огнестрельного оружия, отчаянно противится любым попыткам ввести ограничения на свободу хранения и ношения оружия.


[Закрыть]среди юниоров по стрельбе из мелкокалиберной винтовки. Затем переключился на полную мощь и успел отличиться, когда ему еще не было двадцати. У него талант обращаться с винтовкой. Высокий коэффициент интеллекта. Отличные оценки в учебе. В общем, лучший из лучших.

– Явно не полуграмотный деревенщина, наловчившийся хорошо стрелять. Почему он не возглавляет какую-нибудь компьютерную компанию?

– Потому что его родители погибли в автокатастрофе, и это выбило его из колеи. В девяносто первом он поступил в морскую пехоту, завоевал кучу наград за меткую стрельбу, отличился во время первой войны в Заливе. Ему предложили повышение по службе, но он предпочел остаться простым снайпером. Полагаю, он считал, что у этой профессии будущее.

– И он был прав.

– А то как же. У него это уже пятая командировка в район боевых действий, до того были две в Ирак и еще две в Афганистан. Дважды ранен, быстро поправлялся. Невероятный послужной список. Этот парень мог бы уволиться в любой момент и отправиться зашибать большую деньгу в какую-нибудь международную охранную фирму. Мог бы стать офицером, выйти в отставку полковником и устроиться работать в «Дженерал электрик» или еще куда-нибудь. Мог бы открыть собственную снайперскую школу, готовить будущих спецназовцев и просто любителей-экстремалов за тысячу зеленых в день с головы и жить в большом дорогом доме. Он мог бы пойти в Бюро, в Управление, в разведку, в службу безопасности Госдепа, в любую контору, которая не имеет названия и скрывается за инициалами. Непыльная работенка, хорошие бабки. Однако он остался на передовой и полез в огонь. Отправился на это задание, получил по башке, но все равно упрямо шел вперед, и ничто не могло его остановить.

– И что дальше? – спросил Боб, уже успевший влюбиться в этого снайпера – «где бы нам найти побольше таких людей?» – со страхом ожидая ответ.

– Каким-то образом – мы сами не можем точно сказать каким – ему удалось остаться в живых после первого удара. Затем Крус провернул какой-то хитрый трюк и ускользнул от преследователей. Он направился дальше к цели, но те следовали за ним по пятам.

– Откуда вы все это узнали?

– У него с собой были джи-пи-эс и передатчик, так что спутник мог следить за ним. В штабе батальона постоянно получали в реальном времени картинку с беспилотного разведчика. Зрелище – почище финала кубка по футболу. Сигнал с места поступал до тех пор, пока не пришло время сделать выстрел.

– И он сделал?

– Нет. Произошел таинственный взрыв. Тридцать один труп.

– Это также показывали по телевизору, – вставила Сьюзен.

– Еще один вечер, когда я обошелся без «ящика».

– От гостиницы – наш снайпер находился на крыше – осталась огромная воронка. Никто не знает, что и как произошло. Ракета? Сомнительно, поскольку у нас в тех местах не было «Потрошителей»…

– Беспилотными самолетами-разведчиками занимаемся мы, – объяснила Окада. – В тот день никаких ракет никто не запускал. Я очень тщательно проверила все архивы… Фу, подумать только, я, вся из себя навороченная принцесса, отправилась туда и беседовала с обслуживающим персоналом.

– Возможно, в вашей конторе есть секреты и от тебя.

– Свэггер, это тебе не «Идентификация Борна», – гневно промолвила Сьюзен.

– Это еще что такое?

– Не бери в голову.

– Взрыв магистрального газопровода, террорист-смертник, – продолжал Ник, – тайник с боеприпасами, подпольная оружейная мастерская – это могло быть все, что угодно. А наших экспертов-криминалистов осмотреть руины не пригласили. Голландцы провели расследование, но я его видел, оно выполнено из рук вон плохо. Судя по всему, они чувствовали себя весьма неуютно за пределами своей охраняемой базы. Это дикое, суровое место. Может быть, с взрывом все было чисто – в афганской провинции постоянно что-нибудь взрывается.

– И этот Рей… его разнесло в клочья?

– Все указывало на то.

– Как жаль! Напомните мне еще раз, что мы получили из всего этого?

– Никакой политики. Одна уголовщина. И вот здесь начинается самое интересное, – сказал Ник. – Похоже, взрыв здорово потряс предполагаемую цель – типа по имени Ибрагим Зарси, известного также как Палач. Он покинул город – это был Калат – и перебрался в Кабул. Зарси – потомственный аристократ, получил отличное образование, космополит, у него есть деньги, много денег, и не спрашивай, откуда они. Так или иначе, приблизительно в это самое время ситуация в провинции Забуль улучшилась, никаких больше засад и взрывов. Второй разведывательный батальон возвратился домой без новых боевых потерь. Все получили повышение.

– Ну а этот Зарси, – продолжила Сьюзен, – вдруг становится в Кабуле агрессивно настроенным проамериканским игроком. Начинает заигрывать с Госдепом, оттуда нас просят посмотреть, что к чему, и мы шерстим его вдоль и поперек. И получается, что он теперь чист, порвал со всеми своими прежними дружками и отошел от источника своего богатства.

– Наркотики?

– У него было рыльце в пушку. Теперь же он чист как стеклышко. Мы продержали его целую неделю в нашем центре в Кабуле, по его собственной просьбе. Проверили на детекторе лжи, давали «сыворотку правды», допрашивали на английском и пушту – наша контора, ФБР, Управление по борьбе с наркотиками, Госдеп, все кто угодно. Его вывернули наизнанку, и он все равно вышел чистым. Очень обаятельный тип и, вполне вероятно, кандидат на предстоящих президентских выборах. Мы рассматриваем эту возможность как крайне благоприятную и втихую работаем над тем, чтобы она воплотилась в реальность.

– Такому типу нельзя доверять.

– Люди меняются. Такое случается. Мы плотно поработали с этим фруктом и пришли к выводу, что он говорит правду. Не представляю себе, как еще он смог бы пройти через все то, на чем мы его проверяли. Так что наша нынешняя политика такова: ему можно доверять. От этого зависит будущее.

– Быть может, вы видите то, что хотите увидеть?

– Боязнь этого маловероятного исхода не должна помешать нам использовать в полной мере такое развитие событий, – возразила Сьюзен. – Доверие должно же где-то начинаться, иначе твоя дочь Мико отправится служить в Кабул.

Свэггер проворчал что-то невнятное, показывая, что остался при своем мнении. Однако не стал на этом задерживаться.

– Так какое отношение все это имеет ко мне?

– В рамках программы Госдепа по повышению рейтинга Зарси к предстоящим этой осенью выборам он через пару недель приезжает в Вашингтон. Можно назвать это чем-то вроде нового теста: мы хотим посмотреть, как он поведет себя под давлением большой политики. Запланировано немало всего. Встречи в Госдепе и Управлении, пресс-конференции, выступление перед Советом национальной безопасности, интервью с корреспондентами ведущих телеканалов и, наконец, прием в Белом доме, на котором будут присутствовать все большие шишки. Там Зарси объявит о своем намерении бороться за президентский пост, и крупная фирма с Безумной авеню [16]16
  Мэдисон-авеню – улица в Нью-Йорке, на которой находятся правления многих ведущих рекламных компаний. Игра слов заключается в том, что mad по-английски значит «безумный».


[Закрыть]займется выборами. Конечный итог – он наш человек в Кабуле.

– Ну и что?

– А то, что Рей Крус не погиб при взрыве. Он жив. Он вернулся. И настроен по-боевому. Рей Крус заявил, что доведет дело до конца. Уничтожит цель и завершит задание, поставленное перед группой Виски-два-два. Убьет Зарси.

– Откуда вам все это известно?

– Он сам сказал.

Отряд контрактников,

бассейн гостиницы «Ритц»,

Майами-Бич,

16:00

Пабло бесшумной походкой обогнул бассейн, держа на подносе радиотелефон. Он был в пестрой рубашке с коротким рукавом, шортах и солнцезащитных очках.

Парень оказался просто находкой. Он познакомил Мика с несколькими первоклассными шлюхами, поставлял дешевые «к алики», и благодаря ему каждая третья выпивка проходила мимо кассы гостиницы.

Бирюзовое стекло и изогнутый полумесяцем корпус гостиницы защищали от дующих со стороны Атлантики ветров, так что пальмы даже не колыхались. На гладкой синеве воды бассейна плясали солнечные блики. Несколько молодых девиц в бикини размером с отпечаток большого пальца нежились на шезлонгах, то и дело украдкой поглядывая на Мика. И неудивительно. Он обладал атлетическим телосложением игрока в американский футбол – сплошные мышцы без капли жира, накачанные и твердые, как сталь. Татуировка, профессиональная, красивая, на военную тематику, а не тюремное дерьмо с грубыми изображениями Иисуса, истекающего кровью на кресте, или какой-нибудь красотки по имени Эсмеральда, оплетенной сердечками и фиалками. Мик отхлебнул еще один глоток виски со льдом как раз в тот момент, когда Пабло приблизился к нему, протягивая аппарат.

– Сеньор?

– Ты не мог бы просто выбросить его в бассейн? – спросил Мик.

– Наверное, это не слишком хорошая мысль.

– Проклятие, – пробормотал Мик.

Кто знает, что он здесь? Никто. То есть это был кто-то с нужными связями.

– Алло? – произнес Мик, принимая телефон.

– Привет, Боджер. Наслаждаешься пейзажем?

Макгайвер. Мик думал, что навсегда распрощался с этим козлом. Все прошло как по маслу, и обговоренную кругленькую сумму перевели на счет Мика. После чего тот решил, что пришло время убраться из Кабула, на тот случай, если кто-нибудь что-то пронюхает и его начнут искать морские пехотинцы. Поэтому он наградил себя свободой. Быть может, это позволит отделаться от постоянного звона в ушах.

– Наслаждался до тех пор, пока вы не позвонили.

– Не заводись.

– Я в отпуске. Устал как собака.

– Отпуск окончен. Всплыла одна деталь.

– И какая же?

– Помнишь того типа, с которым вы должны были разобраться? Кстати, вам за это неплохо заплатили. Так вот, дружище, вы с ним не разобрались. Он вернулся.

– Послушайте, – возбужденно заявил Мик, – вы взорвали ко всем чертям эту гостиницу. Морпех был там, я привел его туда, а вы нажали кнопку и – бабах, больше никакой гостиницы. Кстати, спасибо, что не угробили и меня. Не знаю, как вы это сделали, но грохнуло так, словно рванула маленькая атомная бомба. Господи, это было что-то!..

Мик прекрасно все помнил. Он стоял в переулке в окружении своих «тюрбанов». Окончив разговор, выключил телефон и подал знак отходить. И тут небо разорвал пронзительный крик, после чего прогремел взрыв. Твою мать, господи Иисусе!

Всю свою профессиональную жизнь Мик провел рядом со взрывами. Он их устраивал, планировал, пару раз пришлось в них побывать, еще пару раз он оказывался поблизости. Разлетающиеся со сверхзвуковой скоростью обломки оставили на его замечательном теле тысячу оспинок. Но ничего подобного он еще не видел.

Все взрывы разные, у каждого есть свое лицо, каждый выражает какие-то мысли. Но содержанием этого взрыва стало самое настоящее мегаразрушение. Не предупреждение, не восклицательный знак; ничего остроумного, ироничного, насмешливого или веселого. Конец света, сосредоточенный в небольшом объеме.

За несколько секунд гостиницу стерло с лица земли. Ударная волна унесла весь кислород, и через долю секунды в радиусе нескольких сотен футов пролился дождь из пыли, обломков, кусков человеческих тел, искореженного железа, битого кирпича, оконных рам, осколков стекла, карнизов для штор и прочего мусора.

– Это была вакуумная бомба. Я же предупреждал, что вам нужно поспешить в укрытие. Или что, тебе нужно было прислать приглашение на бумаге с золотым тиснением?

– Просто время выбрано не совсем удачно. Рвануло слишком рано. Тридцать один человек отправился к праотцам, а вашего покорного слугу буквально погребло под грудой оторванных рук и голов.

– Ну, поплачься мне в жилетку. Ничего не поделаешь, ты сам выбрал такое ремесло. Одним словом, ты взялся за эту работу, так что будь добр довести ее до конца. У нас нет времени вербовать новых людей. Мы выбрали тебя, и ты не в том положении, чтобы отказаться.

Осталось невысказанным: кем бы ни был этот Макгайвер, его способность находить Мика неважно где – здесь ли или в чайхане «Кошачий глаз» в Кабуле – говорила о больших связях. Один звонок – и Боджеру быстренько припечет задницу.

– Только счет уже будет новый, – сказал Мик. – По прошлому заказу мы с вами квиты. Структура цены такая же. Я задешево не работаю.

– Ишь ты, каких мудреных словечек нахватался! «Структура цены»! Совсем как в бухгалтерии. Да, разумеется, деньги ты получишь, и большие.

– Отлично. Если задуматься, мне самому хотелось бы зажарить этого ублюдка раз и навсегда.

– Не сомневаюсь, он испытывает к тебе такие же чувства. Ты сможешь снова собрать свою команду?

– Тони сейчас со мной, Крекер отправился в Фейетвиль к жене и малышам. Но я его вызову, никаких проблем. Какой у нас расклад?

– На этот раз за этим типом будете охотиться не только вы, но также ФБР, ЦРУ и еще все, кому не лень. Так что налицо жесткая конкуренция. Но это еще не все. Все остальные хотят просто остановить нашего морпеха. Ты же должен будешь его убить.

– Только этим я и занимаюсь.

– Пока что мне приходится в основном полагаться только на твое слово, дружок, хотя, должен признать, козам ты устроил настоящую преисподнюю. Наш морпех собирается довести до конца дело, которое ты помешал ему выполнить в Афганистане. Он хочет всадить пулю в Ибрагима Зарси, афганского политика, который через две недели приезжает с официальным визитом в Вашингтон. На этот раз ты должен его остановить, навсегда. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он замочил Зарси или же попал в руки в полиции и запел канарейкой.

– Наводка, вы можете дать наводку?

– Объединенная команда Бюро и Управления, ведущая это дело, обратилась к одному старику по фамилии Свэггер, бывшему снайперу-морпеху, имеющему большой опыт ведения подобных игр. Он – это ты, но только с мозгами, талантом, воображением, выдержкой и храбростью. Я видел его личное дело.

– Боб Гвоздильщик. Ветеран-классик. Я о нем слыхал.

– Не сомневаюсь в этом. По сравнению с ним Рей Крус выглядит сосунком. У Свэггера больше всего шансов выйти на Круса, так что тебе, неандертальцу, дадут кучу самых разных хитрых прибамбасов, чтобы ты смог идти за ним следом.

– Если я застигну их вместе, вы даете «добро» пришить обоих? Мне не по душе мысль завалить рыцаря Круглого стола, но, возможно, обойтись без этого будет нельзя.

– Боджер, не пытайся меня разжалобить. В этом деле случайные жертвы неизбежны. Его нужно выполнить любой ценой. Так что не облажайся.

– Успокойтесь. В прошлый раз я вовсе не облажался. Доставил товар; это ваша вакуумная ядреная бомба не сделала свое дело.

– Боджер, ты представить себе не можешь, насколько это важно. Своим скудным умишком ты не можешь понять, чтопоставлено на карту. Но поверь мне: ты должен отдаться целиком. Никаких шлюх, никакой наркоты, никаких новых татуировок, никаких трех часов ежедневных занятий в тренажерном зале. Дело на первом месте.

– Я все понял.

– Нам не по душе прибегать к услугам койотов. Но у нас нет выбора. Докажи, что мы не просчитались.

– Будьте спокойны, все будет сделано как надо.

– И еще одно: никаких свидетелей.

Каскад-Мидоус, штат Айдахо,

в 32 милях к востоку от Бойсе,

16.35

– Он сам сказал? – удивленно переспросил Боб.

Раскрыв чемоданчик, Ник достал папку, порылся в ней и нашел мятый листок пожелтевшей бумаги – бланк входящего радиосообщения морской пехоты. Ник протянул его Свэггеру.

Тот увидел фамилию оператора, обозначение части – «2-й разведбатальон», дату – прошлая неделя, и время – 04.55. Прочитал текст: «Виски-шесть вызывает Виски-два-два. Опознавательный код – Олимпийский слалом. Повторяю, Олимпийский слалом».

Рядом с этой строкой на полях карандашом поставлена звездочка, а внизу на манер сноски, рядом с другой звездочкой, написано: «Никаких данных об использовании опознавательного кода «Олимпийский слалом» нет».

Остался незаписанным ответ оператора, прозвучавший как-нибудь вроде: «Позывной и опознавательный код неверные, кто вы такой, Два-два, какая у вас ситуация, почему вы выходите на связь с этой частью?»

Но Рей продолжал говорить, и молодой парень записал: «Виски-два-два вышел на место и выполнит поставленное задание. Цель будет уничтожена в ближайшие две-четыре недели. Настроение отличное, боевой дух высокий. Semper Fi. Конец связи».

– Малыш решил, что это какой-то розыгрыш, но все-таки записал сообщение в журнал. На следующий день в журнал заглянул командир. В прошлом он был первым замом и помнил Два-два. Он тотчас же связался по телефону со штабом дивизии, оттуда информация попала в штаб морской пехоты в Хендерсоне, а потом уже к нам.