Текст книги "Люди в чёрном"

Автор книги: Стив Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

«Исповедальня», куда Джеймса Эдвардса пригласили для собеседования, представляла собой прямоугольную комнату с голыми стенами; лишь в дальнем правом углу висела видеокамера, бесстрастно фиксировавшая все, что происходило в комнате. Скудную обстановку дополняли деревянный стол с полированной столешницей и белый пластиковый стул, один-единственный на всю «исповедальню». Полицейские психологи утверждали, что в ходе допроса у «исповедника» (так за глаза называли инспекторов отдела внутренних расследований), который стоит, а не сидит, возникает определенное преимущество перед допрашиваемым: он возвышается над своим визави в прямом и переносном смысле, подавляя тем самым его волю к сопротивлению. Той же цели – искоренять всякое сопротивление в зародыше – призван был служить и грязно-бурый цвет стен.

Помимо Эдвардса и инспектора, в комнате находился толстый мордатый сержант – один из тех, с кем Эдвардс преследовал Трюкача. Время от времени сержант отворял чесночную пасть и отпускал в адрес Джеймса уничижительные реплики.

– Итак, детектив, – произнес инспектор, – по вашим словам, подозреваемый моргнул второй парой век. Вы хотели сказать, что он моргнул обоими глазами?

– Никак нет, сэр, – отозвался Эдвардс. – Сперва он моргнул как все. А потом – другим комплектом.

– Это как ближний и дальний свет фар, инспектор, – вставил толстый сержант.

Эдвардс смерил его презрительным взглядом, но смолчал.

Инспектор откашлялся, сверился со своими бумагами и задал следующий вопрос:

– Это случилось до или после того, как он выхватил оружие, которое, судя по вашему рапорту, затем испарилось?

– После, – отчеканил Эдвардс. Выдержал паузу и прибавил:

– Сэр.

Инспектор посмотрел на толстого сержанта и вкрадчиво поинтересовался:

– А почему другие офицеры не подтверждают ваших показаний относительно этого оружия, детектив Эдвардс?

– Потому что другие офицеры слишком уж распухли в талии, сэр. Им не за преступниками гоняться с такими телесами, а только за столом в участке штаны протирать.

Сержант набычился:

– Щенок! Да я стою двоих таких, как ты!

– Это как считать, – хмыкнул Эдвардс. – Если на вес, то стоишь и троих.

– Да я тебя… – Вид у сержанта был такой, словно он готов схватить Эдвардса за грудки. – Инспектор, наверняка он сам спихнул того типа с крыши, а теперь придурка из себя строит!

Джеймс вскочил и ткнул пальцем сержанту в грудь.

– Все, парень, ты меня достал! Ты будешь следующим!

– Довольно, – вмешался инспектор. – Вы свободны, сержант. Детектив Эдвардс, сядьте.

– Через десять минут я с тобой разберусь, – мрачно пообещал сержант, направляясь к двери.

– Лучше бы десять минут поприседал, боров, – процедил Джеймс ему вслед.

– Успокойтесь, Эдвардс, – сказал инспектор. – Я скоро вернусь, а вы пока подумайте над своим рапортом.

Джеймс сел и сокрушенно покачал головой. Никто ему не поверил, как и следовало ожидать. Сколько шуточек в свой адрес придется еще выслушать, на сколько дурацких вопросов ответить! "Эй, Джимбо, а у того парня антенн на башке, часом, не было? Может, звякнем президенту? Вдруг это был агент марсиан, которые хотят захватить Землю?" И так далее, в том же духе.

Да ну их к дьяволу, Джеймс, старина. Ты же видел все собственными глазами – и две пары век, и диковинный пистолет, и как Трюкач карабкался по отвесной стене… "Секретные материалы" да и только. Если уж кому звонить, то не президенту, а Скалли с Молдером – приезжайте, ребята, у нас проблемы. Или на киностудию: "Не желаете купить сюжетик для сценария?"

А, между прочим, неплохо бы выяснить, кто этот тип на самом деле и откуда он вообще взялся. Конечно, в Нью-Йорке случается всякое, но чтобы люди лазали по стенам как мухи – такого не видел даже Нью-Йорк.

***

Джеймс настолько погрузился в свои невеселые размышления, что вздрогнул от неожиданности, когда ему на плечо легла чья-то рука. Он поднял голову и увидел перед собой миловидную темноволосую женщину лет тридцати или около того. Серый брючный костюм, небесно-голубая блузка, расстегнутая на две пуговички; волосы собраны в пучок на затылке.

Женщина протянула Эдвардсу руку.

– Доктор Уивер, судмедэксперт. Не Вивер, а именно Уивер. Фамилия как у актрисы. Говорят, мы с нею похожи.

Эдвардс настолько опешил, что словно проглотил язык.

– Я вам верю, – торжественно заявила доктор с фамилией актрисы. – Приходите в шесть часов в морг, увидите кое-что любопытное. До встречи.

Эдвардс наконец обрел голос.

– Эй, погодите! Что все это значит? Но женщина уже вышла из комнаты. Ее силуэт промелькнул за полупрозрачной перегородкой, отделявшей комнату от коридора.

Джеймс снова призадумался. Получается, ему назначили свидание? Но почему в морге? Нехилое место для романтического вечера на двоих.

Тут из коридора донесся мужской голос:

– Прошу прощения. Доктор Уивер? Это вы проводили вскрытие доставленного трупа?

Ответа женщины Джеймс не расслышал. Он привстал с кресла, и в этот миг за перегородкой что-то сверкнуло. А потом в дверном проеме возник мужчина в строгом черном костюме и черных очках. Резкие черты лица, губы саркастически поджаты, по высокому лбу бороздой тянется морщина. Эдвардс никогда раньше его не встречал. Правда, этот человек кого-то ему смутно напоминал… Ба! Чуть помоложе – и вылитый судебный исполнитель Джерард из фильма "Беглец" с Томми Ли Джонсом и Харрисоном Фордом!

Закрыв за собой дверь и снимая на ходу очки, мужчина решительным шагом пересек комнату и выдернул шнур питания видеокамеры из розетки. Красный индикатор записи погас. Незнакомец сунул очки в нагрудный карман пиджака и, стоя вполоборота к Эдвардсу, произнес:

– Ну и денек… Вы – младший детектив Джеймс Эдвардс, так?

– Допустим, – буркнул Джеймс. – А вы что за птица?

– Это были жабры, – сказал мужчина, пропустив мимо ушей вопрос Эдвардса.

– Что?

– Жабры, а не веки. Он запыхался, вот и шевелил жабрами.

– Кто вы такой?

Несмотря на всю абсурдность ситуации, Эдвардс приободрился. Если он и спятил, то не в одиночку. Новая форма массового помешательства: "А, вы тоже видели этого парня, у которого есть не только веки, но и жабры, и который носится по улицам как наскипидаренный?" Впрочем, мужчина в черном не был похож на чокнутого. С другой стороны, иногда чокнутые выглядят как вполне нормальные люди. Вон Эрни фон Деникен – по фотографии и не скажешь, что чокнутый, а ведь малахольный был мужик, пробы негде ставить.

– Он что-нибудь сказал? – справился незнакомец.

– А как же! Сказал, что наш мир исчезнет.

– Он не сказал – когда?

Несколько секунд Эдвардс с незнакомцем молча смотрели друг на друга. Казалось, Джеймс разрывается от желания что-то сказать, но сдерживает себя. Лицо его странного собеседника ровным счетом ничего не выражало. Зато глаза – глаза выдавали тревогу.

– Скажи, сынок, – незнакомец как-то легко и плавно перешел на "ты", – ты сумеешь опознать его оружие?

– Еще бы. Я вообще-то полицейский, если ты запамятовал. – Джеймс тоже решил быть проще.

– Отлично. Поехали, прокатимся. Машина у входа.

– Минуточку, минуточку! У меня полно дел. Еще рапорт сдавать…

– Все улажено, – перебил незнакомец и распахнул перед Джеймсом дверь.

По коридору как раз проходил лейтенант. В руках у него была папка с бумагами. Увидев Джеймса, лейтенант расцвел в улыбке:

– Хорошо потрудился, Эдвардс! Джеймс понял, что категорически отказывается что-либо понимать.

– Ты и вправду догнал цефалопоида на своих двоих, сынок? – Человек в черном одобрительно похлопал Эдвардса по плечу. – Надо же, какой прыткий.

Глава 5

У входа в участок был припаркован видавший виды черный «форд». Джеймс хотел было съязвить по поводу того, что на таких машинах ездили в прошлом веке, но передумал, глянув на каменное лицо своего спутника. Тем паче что движок у «форда» оказался неожиданно мощным – для такого ведра. Эдвардс развалился на сиденье и стал любоваться окрестностями.

– Ты из какой конторы? – спросил он чуть погодя у человека в черном. – ФБР?

– Знаешь, сынок, ты произвел на меня впечатление. Тебе не в полиции бы служить, а стометровку бегать.

– Спасибо. Так откуда ты? Из ЦРУ? Или из Агентства национальной безопасности?

– Наше бюро совмещает контрольные и полицейские функции в отношении инопланетян, прибывающих с визитом или проживающих на Земле, – невозмутимо ответил человек в черном.

– Как скажешь. – Более достойного ответа у Эдвардса не нашлось.

– Приехали, – сказал таинственный незнакомец, останавливая машину перед витриной какой-то лавки.

Смутные подозрения относительно того, куда они направляются, возникшие у Эдвардса по дороге, целиком и полностью оправдались. "Форд" остановился перед лавкой Джека Джибза – мелкого ростовщика, промышлявшего скупкой краденого. Эдвардс по долгу службы пару раз наносил ему визит.

– Джибз не торгует оружием, – проговорил Джеймс, вылезая из машины.

– Посмотрим, – коротко отозвался человек в черном.

У двери в лавку младший детектив остановился и повернулся к своему спутнику.

– Сделаем так, – заявил Эдвардс. – Я пойду один и надавлю на Джибза. Если за ним водятся грешки, он быстро расколется. Но потом – я жду объяснений.

– Ступай и надави, – напутствовал человек в черном.

***

Войдя в лавку, Джеймс невольно поморщился. Воняло, как в хлеву. У него возникло непреодолимое желание сбегать за освежителем воздуха. Черт подери, и как только Джибз ухитряется обстряпывать тут свои делишки? Эта вонь вполне способна свалить с ног любого здоровяка. Или клиентов сюда не водят?

Хозяин лавки, низенький, тщедушный человечек в зеленой рубашке с короткими рукавами и темных штанах с пузырями на коленках, изучал рассыпанную по прилавку груду часов. Ага, поддельные "ролексы"! Вот, значит, кто ими приторговывает.

Услышав звяканье дверного колокольчика, человечек поднял голову и расплылся в улыбке.

– Детектив Эдвардс! О, откуда у меня часы? Я думал, что давно сдал их властям…

– Привет, Джибз. Говорят, ты занялся кое-чем посерьезнее поддельных "ролексов". – Эдвардс взял в руки часы, повертел в пальцах, скептически усмехнулся и бросил часы обратно на прилавок.

– Да, я теперь кокаиновый король. А здесь сижу по старой памяти.

– Остришь, браток? За такие шуточки можно и загреметь сам знаешь куда. Ну-ка, выкладывай, что тебе известно об оружии? О необычном оружии.

– Ничего. – Джибз держался уверенно, даже нагло, однако от наметанного глаза Эдвардса не укрылось, что ростовщик забеспокоился. – Я ничего не скрываю. Все на виду.

Вновь звякнул дверной колокольчик, и в лавку вошел человек в черном.

– Покажи импорт, Джибз, – велел он тоном, не терпящим возражений.

Джибз побледнел так, словно узрел перед собой вампира с окровавленными клыками.

– Привет, Кей… – выдавил он. – Как дела?

Так-так, подумал Эдвардс. Значит, этого типа зовут Кеем. Интересно, имя это или фамилия?

– Покажи импорт, – повторил Кей. В руке у него откуда ни возьмись появился вороненый пистолет. – Живо.

– Я с этим делом давно завязал, – пролепетал Джибз.

– Хватит юлить. Ты же знаешь, я не люблю увертки.

– Что ты задумал, Кей?

– Считаю до трех. – И Кей нацелил пистолет в лоб Джибзу.

– Лучше делай, как он говорит, Джибз, – посоветовал Эдвардс. – У этого мужика явно проблемы.

– Раз! – произнес Кей. – Два!

– Поверь мне, парень, – настаивал Эдвардс. – В таком состоянии он опасен.

Джибз затравленно озирался, будто прикидывая, сумеет ли удрать.

– Он всегда опасен, – процедил ростовщик. – Кей, сходи к массажисту, поплавай в бас…

– Три! – И Кей выстрелил. Пуля угодила Джибзу точно в лоб, и 31 голова ростовщика разлетелась вдребезги, как фарфоровая ваза. Обезглавленное тело рухнуло под прилавок.

Эдвардс выхватил свой "ствол" и направил его на Кея, который так и стоял с пистолетом в вытянутой руке.

– Брось оружие! – крикнул он. – Руки за голову!

– Я его предупреждал, – сказал Кей, и не думая подчиняться.

– Брось оружие!

– И ты его предупреждал.

– Читай по губам, коли так не понимаешь. Ты арестован за превышение служебных полномочий. У тебя есть право молчать. Все, что ты скажешь, обязательно будет использовано против тебя на суде.

– Не глупи, Эдвардс. За что ты собрался меня арестовать?

– Ты сумасшедший, Кей, или как тебя там. Никто не может безнаказанно расстреливать людей – будь он сам Господь Бог. Это Америка, цивилизованная страна!

Кей молча слушал. Лицо его оставалось бесстрастным.

– Бездушный ублюдок! – пропищал тоненький голосок из-под прилавка. Эдвардс повернулся в ту сторону, да так и застыл с разинутым ртом. Джибз ожил! Он стоял на прежнем месте, а вместо головы у него было что-то вроде сморщенного яблока размером с кулак. На глазах у ошеломленного Эдвардса это "яблоко" превратилось в человеческую голову. Из комка розоватой плоти возникли уши, нос, рот, небритые щеки; прорезались глаза, на череп наросли волосы… Джек Джибз снова стал самим собой.

– Знаешь, как щиплет! – прорычал он уже нормальным голосом. – Скотина!

– Показывай товар, или снесу вторую башку, – сурово произнес Кей.

Новообретенные глаза Джибза округлились от страха. Он неуверенно кивнул и дрожащим пальцем надавил на кнопку под прилавком. С тихим гудением многочисленные стенды со всякими причиндалами и дешевыми побрякушками перевернулись, явив взгляду свою изнанку.

О, там было на что посмотреть! Оружие самых разных форм и размеров, и в невероятном количестве! Некоторые предметы выглядели, мягко выражаясь, весьма странно; тем не менее у Эдвардса не возникло ни малейших сомнений – это было оружие и запасные обоймы к нему. На память пришло слово "бластер". Да, бластеры, скорчеры, игольники, атомарные мечи… Что там еще было на вооружении у Люка Скайуокера и капитана Кирка? Того и гляди входная дверь распахнется, и в лавку торжественно вступит лорд Дарт Вейдер, которому понадобился новый лазерный клинок. Хотя нет, рыцари-джедаи, помнится, свои клинки клепали сами…

Голова у Джеймса шла кругом. Он решительно отказывался что бы то ни было понимать. Сначала Трюкач с его вторыми веками, потом Джибз с отстреленной и выросшей заново головой, а теперь еще это… Нет, братцы, всему есть предел.

– Мистер Эдвардс! – окликнул Кей.

Джеймс стряхнул с себя оцепенение и, подчиняясь повелительному жесту Кея, принялся изучать оружие на стендах.

– Вон тот, – проговорил он, указывая на пистолет на одном из стендов. – Прямо в центре.

Кей пристально поглядел на Джибза.

– Ты продал цефалопоиду, не имеющему вида на жительство, рассеивающий спекатель с режимом обугливания? Ну ты и мразь, Джибз!

Ростовщик покачал головой и криво усмехнулся:

– Он показался мне заслуживающим доверия.

– Это оружие киллера, – резко бросил Кей. – Кто жертва?

– Не знаю.

– Колись, – Джибз! – Кей приставил свой пистолет ко лбу ростовщика.

Эдвардс отстраненно наблюдал за происходящим. Теперь он точно утратил способность удивляться.

– Честное слово, не знаю! – пролепетал Джибз.

Кей смерил его взглядом – и опустил пистолет.

– Товар конфискуется, – заявил человек в черном. – Ты покинешь планету ближайшим рейсом. Вернешься – пристрелю.

И Кей двинулся к выходу.

Эдвардс направился было следом, но вдруг остановился, повернулся к дрожащему с ног до головы Джибзу и мрачно подытожил:

– Кстати, про "ролексы" разговор еще не закончен!

***

Выйдя на улицу, Джеймс жадно вдохнул свежий воздух. Вечерний Нью-Йорк жил привычной жизнью, такой знакомой и до боли милой. Случившееся в лавке казалось дурным сном. Слушайте, братцы, какие инопланетяне?

По улице проехал велосипедист. Колеса велосипеда, шлем, куртка, штаны – все было усеяно крошечными лампочками. Велосипедист сиял во мраке как рождественская игрушка. Джеймс проводил его взглядом. Пожалуй, теперь он в каждом встречном начнет видеть чужака.

Что же это делается, черт возьми? Эдвардс словно наяву увидел, как из лавчонки Джибза выходит старина Род Серлинг с сигареткой в зубах, услышал тревожную, бьющую по нервам музыку и гнусавый голос: "Познакомьтесь – Джеймс Эдвардс. Обыкновенный полицейский, который сегодня утром отправился на работу, ловить преступников.

Он споткнулся и упал, а когда поднялся, то обнаружил, что находится уже не в Нью-Йорке, а в Сумеречной зоне!" Трам-там-там!

– Не можешь прийти в себя? – поинтересовался Кей. – Бывает.

Он сунул руку в нагрудный карман пиджака, достал черные очки и нацепил их на нос. Наверное, у него что-то не в порядке с глазами, подумалось Эдвардсу. Иначе с какой стати напяливать черные очки в такую темень?

– Единственное утешение, – продолжал Кей, – что завтра ты об этом и не вспомнишь, обещаю.

– Этакую дьявольщину нелегко забыть, – пробормотал Джеймс.

– Есть одно средство, сынок.

И перед глазами Джеймса возникла серебристая штуковина с красным огоньком на конце. Он увидел ослепительную вспышку…

***

– Она сажает это к себе на колени, а ее муж и говорит: «Дорогая, эта зверюга ест мой попкорн»!

Джеймс Эдвардс недоуменно смотрел на сидящего перед ним человека в черном костюме. Тот хохотал так, словно ему в рот попала смешинка. У Эдвардса возникло смутное ощущение, что он знает этого человека – во всяком случае, встречал раньше. Но имени собеседника он не помнил, как и не помнил и того, каким образом очутился в баре, за столом, уставленным тарелками с едой и разнообразными бутылками. В памяти отложилась только погоня за каким-то типом, который в конце концов сиганул с моста над Сорок первой улицей…

Джеймс моргнул.

Мужчина напротив резко оборвал смех, взглянул на свои часы и сказал:

– О, мне пора. Спасибо за ужин. – Он полез во внутренний карман пиджака – должно быть, за деньгами.

– Одну минуту, – тихо проговорил Эдвардс. – Вы кто?

– Говорил я тебе, не налегай на текилу. Ты славный парень, но с пьянством надо заканчивать. Чтобы завтра – как стеклышко. – Незнакомец вручил Джеймсу визитку. – Жду тебя завтра, ровно в девять. Приходи. Скучно не будет.

Оставив на столе деньги, он поднялся и ушел.

Эдвардс повертел в пальцах визитку. С одной стороны были вытиснены три буквы: "MiB", с другой – от руки написано: "Бэттери-драйв, 504". Ясно, это в районе Бэттери-парка.

Джеймс снова окинул взглядом стол, потом вновь уставился на карточку. Нет, что-то здесь явно не так. И завтра он расшибется в лепешку, но выяснит, что именно.

Глава 6

Когда Бигбаг миновал шестую – и последнюю на этом пути – планету, красноватую и безжизненную, в звездолете было уже совсем темно. Подержанный «Искатель-кому-бы-дать-в-морду», взятый за долги у Бул-Булара, торговца антиквариатом с планеты Ха, оказался сущим барахлом. Он опотевал внутри, подванивал регенераторами и двигался по субпространству сложным вихляющимся зигзагом. Бигбаг интенсивно стимулировал чувствительные лепестки бортовой компьютриссы, хлестал расслабленной хелицерой между фасетками внутреннего сенсора, однако корабль только уныло поддавал задом, фыркал, но ходу не прибавлял. На пожелтевших от времени дисплеях высвечивались облака разреженного межпланетного газа, похожие на клубы застывшего навсегда дыма. Нестерпимо и нескончаемо звенел зуммер предупреждения о метеоритной опасности. В мутном от космической пыли небе дрожали редкие тусклые звезды. Дул порывами солнечный ветер, нейтральный и отрицательно заряженный одновременно – как это обычно бывает вблизи от небольших молодых, вступивших в свою весеннюю пору звезд.

Бигбаг плотнее закутался в спальный кокон и сокрушенно плюнул на пульт. Плевок замерз на лету.

Все равно торопиться не имело смысла. До известной ему встречи оставался галактический час, а цель его полета – двойная планета – уже горбилась прямо по курсу. Большая часть – педерастического цвета шарик, распаханный, заболоченный, наверняка воняющий неживой ржавчиной, – и малая часть, вся в кратерах, оставшихся на месте укреплений времен последнего Вторжения, На краю темного материка вспыхивало и гасло угрюмое зарево: наверняка огни какого-нибудь Мухосранска, который аборигены с присущим дикарям напыщенным самомнением именуют Центром Вселенной, Большим Яблоком или Новым Вдохновенным Восторгом Для Всех. На миллионы галактических лет отстала от жизни эта планета, населенная мелкими нелепыми созданиями, залитая ядовито-соленой водой, пораженная позитивизмом, нанизмом и зловонным разжижением ганглиев.

Бигбаг вздохнул. В конце концов, он сам вызвался исполнить эту миссию. Так стоит ли ворчать?

С леденящим душу визгом корабль врезался в атмосферу.

***

– Я вкалываю целыми днями, от рассвета до заката, весь в говне, как последняя мексиканская свинья. И я по праву хочу, чтоб дома было чисто и чтоб меня ждал на столе ужин: хороший сочный и жирный бифштекс! А ты мне подсовываешь какой-то куриный помет, который я и без тебя могу жрать сколько душе угодно, просто пойти в курятник и там жрать его и жрать! Ты ни на что не годишься, Беатрис! Ты только куришь, спишь и воняешь во сне! Зачем мне такая жена? От моей машины больше толку даже в постели…

Грохот потряс дом. Огненная вспышка на миг сделала все белым и черным. Посуда запрыгала на столе. Эдгар протянул руку и снял со стены ружье. Вышел на крыльцо. Постоял. На месте его возлюбленного пикапа зияла дымящаяся яма… Повернулся к вышедшей следом жене.

– Придется мне утешаться с тобой… А ну, неси свою жирную задницу в дом! Сиди там и не высовывайся.

– Эдгар!

– Я сказал – в дом! – рявкнул он так, что посуда подпрыгнула вновь.

Она сочла за лучшее вернуться. Эдгар был расстроен. А когда Эдгар расстроен, то лучше делать так, как он говорит. Тем более что повод для расстройства на этот раз у него был хуже не придумаешь.

***

Бесшумных засад не бывает. Танторианских боевых роботов-трансформеров выдает скрип изношенных шестеренок, зеленым дракончикам с Драко вечно не хватает маалокса, и они отрыгивают излишки пламени, гнусо-химерские сновидцы алчно скрежещут во сне зубами, а картунские мультяки не в силах сдержать игривые мысли, и они всплывают над ними в виде разноцветных пузырей. Но вокруг было тихо. И только на самом краю ямы топтался маленький плотный двуногий клоп с металлической палкой в верхних педипальпах.

Бигбаг напряг шейные мышцы, пробуждая к активности вживленного прямо под хитин переводчика-телепата с Галакарасса. Эти маленькие паразиты в диком виде весьма опасны, поскольку способны внушить носителю все что угодно, но выращенные и воспитанные в должном почтении и страхе – просто незаменимы.

– Доброе время суток, – сказал Бигбаг.

Абориген затараторил в ответ, и с очень небольшим запозданием Бигбаг стал понимать его.

– …дернись, и я засажу тебе так, что твоя межпланетная задница лопнет мелкими брызгами, как поносный воздушный шарик! Ты понял меня, козел галактический?

– Что-то случилось? – спросил Бигбаг, прислушиваясь.

– Ты своей поганой вонючей ржавой уродливой скотской мерзкой паскудной тарелкой раздавил мою машину! Да я тебя щас на запчасти разделаю, а то, что останется, повешу на заднем, дворе! Пущай сохнет!

– Пожалуйста, не размахивай этой штукой, – сказал Бигбаг. – Ты можешь повредить себе кожу. Лучше положи ее на землю.

– Мое ружье ты заберешь только из моих мертвых холодных рук! – закричал абориген.

– Ваше предложение принимается, – сказал Бигбаг.

Он осторожно смахнул аборигена в яму, раздавил хрупкий череп и стал рассматривать трофей детально. Собственно, он слышал кое-что об аборигенах этой планеты, однако никогда не держал их в руках. Бигмак, большой любитель экзотики, как-то привез двоих, но в засушенном виде…

Н-да. Внутренний объем был невелик, только-только расположиться в компактной зю-форме. С весьма значительным ограничением физических возможностей и функций. Впрочем, он знал, на что шел.

И – во имя чего…

Бигбаг осторожно вывернул аборигена наизнанку, выбросил то, что оказалось теперь лишним, и стал принимать зю-форму. Долгий и болезненный процесс…

В зю-форме только часть тела находится в данном-пространстве-времени; остальное волочится, как хвост, как бесполезный груз, отставая на несколько наносекунд. При этом чем меньшая часть тела остается здесь-и-сейчас, тем меньше возможностей и сил у нее. В принципе можно превратиться (для окружающих, разумеется) и в микрофаллического крохля; но толку-то? Любой подойдет и раздавит.

Он натянул на себя оболочку, поворочался, устраиваясь поудобнее. Да, достаточно нелепо…, но что поделаешь, таков уж здесь господствующий вид…, так надо, подумал он, иначе просто нельзя…

Пошатываясь, он направился к дому аборигена. Из-за непривычки к зю-форме дом показался ему нелепо большим. Но, возможно, аборигены в своих домах не только лежат, но и сидят…

Оказалось – даже ходят!

Абориген поменьше размером – самка? детеныш? – сделал несколько шагов ему навстречу и остановился.

– Эдгар? Что это с тобой? Чего у тебя рожу-то так перекосило?

Бигбаг – а вернее, его переводчик-телепат – уловил негодование и легкий испуг.

Конечно, самка, подумал Бигбаг. Все они таковы, на всех планетах одинаковы…

Тем временем его пищевой внутренний глаз-искатель, рассеянно озиравший помещение, наткнулся на что-то высокополезное. Сахар. Это был сахар. Бигбаг почувствовал, как все внутри сжимается. Он не пробовал сахара с тех самых пор…

С тех самых пор.

– Что это было? – спросила самка.

– Сахар.

– Никогда не слышала, чтобы сахар делал "бум"…

Здесь сахар просто не мог быть отравлен. Нет, не мог. Бигбаг совершенно случайно оказался в этой точке планеты…

– Ты, – сказал он (вернее, из его горла сказал переводчик), – дай мне сахару.

– Эдгар, что там случилось? Грузовик взорвался?

– Дай мне сахару, – повторил он.

Самка взяла коробку с драгоценным продуктом и, поглядывая на Бигбага, стала сыпать сахар в высокий прозрачный цилиндр.

– Еще, – сказал Бигбаг. – Еще. Еще. Добавь воды…

Нетерпеливо он схватил сосуд и опрокинул его в рот. Будто жидкий живительный огонь запылал в желудке…

– Эдгар, – сказала самка (испуг! сильный испуг! – просигналил телепат). – У тебя рожа совсем на бок съехала.

Бигбаг огляделся. Дисплеев в доме не было. Но в прозрачной пластине, прикрывающей окно, все отражалось не хуже. Он посмотрел на себя. Действительно, урод. Он попытался поправить отставшую кожу, но – не получилось. Тогда он собрал излишек на затылке, скрутил жгутом.

– Так лучше? – обернулся он к самке.

Самка не ответила. Она выпрямилась, закрыла глаза и во весь рост рухнула на пол.

Все шутят одинаково, подумал Бигбаг сокрушенно. Он насыпал себе еще сахару…

Подкрепившись, вернулся к кораблю. Толку от корабля после такого жесткого приземления наверняка было немного, но бросать…, нет. Он забрался внутрь, запустил программу наноремонта. Рано или поздно корабль сможет взлететь. Но вот вопрос – рано или поздно?

Все равно, подумал Бигбаг. Миссия невыполнима – но миссия продолжается.

Он поставил корабль на ребро и медленно выкатил его из ямы.