Текст книги "Бритни: Изнанка мечты"
Автор книги: Стив Деннис
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я хочу пропустить через себя каждую ноту, каждый миг работы в студии. Чтобы ничего не забыть, ничего не упустить, – сказал он в интервью «Лос-Анджелес Таймс».
Они с Бритни могли посоперничать в целеустремлённости, из всех первой падала от усталости Фе Кулота. Макс говорил, что они с одарённой девочкой поймали резонанс, он хвалил не только её подход к работе, но и талант, утверждая, что у неё «дело выходит на новый уровень».
Песня «…Baby One More Time» родилась в Швеции, но имя Бритни появилось на ней совсем не сразу. Макс написал эту композицию у себя в стокгольмской студии специально для группы TLC, четырёхкратного обладателя «Грэмми»: Лизы «Лефт Ай» Лопес, Розонды «Чили» Томас и Тионн «Ти-Боз» Уоткинс. Но, как говорят, продюсер R&B-трио Даллас Остин отказался от этого трека и разрешил Максу использовать его по своему усмотрению. Песня целый год пролежала на полке в Швеции, пока девочка из Луизианы не пришла за ней.
И в Нью-Джерси, и в Швеции жизнь Бритни шла в жёстком режиме: работа начиналась около полудня и часто оканчивалась заполночь. Стоило Джеффу Фенстеру получить отчёты (и записи), как он отменил испытательный срок и подписал постоянный контракт между Бритни Спирс и «Джайв», на сегодняшней день входящей в «Зомба Лейбл Груп». Все сотрудники как один обсуждали перспективы восходящей звезды. На начало лета 1998 года, когда записанный альбом уже был отпечатан, запланировали целый шквал рекламы, чтобы вся средняя Америка узнала о нём.
Бритни отправили в турне по 26 городам от западного побережья до восточного. Она в компании двух танцовщиц исполняла по торговым центрам четыре песни. Это был её способ «навести шороху» на маркетинговом фронте. Тогда же по радиостанциям разослали «…Baby One More Time», чтобы трек поставили в ротацию за месяц до официального релиза, запланированного на ноябрь 1998 года. За выступлениями в торговых центрах и радиотрансляциями стояла идея вбить прилипчивый мотив в коллективное бессознательное, поднять волну.
В эту пору к «Команде Бритни» присоединился ценный кадр – флоридский менеджер Джонни Райт, который наравне с Ларри Рудольфом принял бразды правления. Таким образом менеджерский состав пополнился настоящим тяжеловесом музыкальной индустрии. Джонни до этого работал с New Kids On The Block, The Backstreet Boys и Дженет Джексон. Его участие показало, что к кампании по раскрутке Бритни относятся абсолютно серьёзно. Он взялся за организацию её первого концертного турне. Один человек, близко знающий Джонни по временам, когда он руководил *NSYNC, так отзывается о нём:
– Он дико крутой парень, очень вежливый, очень внимательный. У него дотошный подход, он планирует всё до мелочей. У него всё под контролем, и он всегда сохраняет спокойствие. Что с *NSYNC, что с Бритни, его внимание к деталям выше любой критики.
Теперь в «Команде Бритни» состояли: менеджеры Ларри и Джонни, Джефф Фенстер, представитель АиР «Джайв» Стив Лант и помощница Фелиция, а на периферии неотступно болталась мама Линни. Этот крепко сбитый круг приближённых вскоре пополнится визажистками Фрэн Купер и Джулианой Дэй, стилистами Таней Томборэн и бодрой парочкой, известной исключительно как «Курт и Барт», хореографом Уэйдом Робсоном, не говоря о телохранителях во главе с Робертом Финном по кличке «Большой Роб».
Близилась дата официального релиза. Настало время снять тот самый клип, для чего в тесную компанию позвали ещё одного человека: живущего в Лос-Анджелесе англичанина, режиссёра Найджела Дика, который делал клип «Do They Know It’s Christmas» для Band Aid. Это его третья работа для «Джайв Рекордз», но подлинным триумфом станет именно проект с Бритни. Он, как ракету, запустит в космос и саму Бритни, и её песню.
* * *
Когда в четверг, 6 августа 1999 года, Бритни с Фелицией вошли в Венисскую среднюю школу, она испытала чувство, которое пока не кажется ей странным: ощущение анонимности. Ей оставалось всего три месяца того, что мы называем «простой личной свободой». Стоял погожий летний день, вокруг толкались ученики, летние курсы были в разгаре. На Бритни никто не обращал внимания, если не считать того, что она была луизианской девочкой в толпе американских мексиканцев. Съёмочная группа, припарковавшись на обочине, приготовилась к трёхдневным съёмкам: расставила свет, камеры и рельсы для них. Автомобилист, проезжающий по Венецианскому бульвару, увидел бы натурные съёмки, повседневное явление в Лос-Анджелесе.
Режиссёр Найджел Дик воспринимал клип как очередную работу, а Бритни – как просто талантливую девочку.
– Пока мы всё устанавливали, она сидела среди танцовщиц, как одна из них. Никто не знал, кто она такая, она смешалась с остальными. Сейчас я вспоминаю тот момент, и мне интересно, помнит ли она, каково это – быть такой же, как все.
Он встретился с Бритни на пару недель раньше, в Нью-Йорке, куда его позвал «Джайв». Услышав песню, он удивился, и не только потому, что обычно играет тяжёлый рок на гитаре с примочкой и слушает Led Zeppelin:
– Я подумал: «А ведь отличная песня!» На ней так и читалось: Top of the Pops, звезда хит-парада. Потом я познакомился с Бритни, с ней оказалось легко иметь дело, потому что она была такая простая, совсем не зазнавшаяся. И я сказал: «Хорошо, я подписываюсь».
Найджел (впоследствии он срежиссирует больше 300 клипов для множества артистов) вернулся в Лос-Анджелес накидать идей. Бритни помнит, что первые наброски получились «винегретом в духе „Могучих рейнджеров“». В рекламных интервью она говорила, что они ей не понравились, она хотела сделать что-нибудь для школьниц:
– Мы сидим в школе, нам скучно до чёртиков, и я подумала, а ведь круто получится, – сказала она. Так что по легенде она сама придумала образ католической школьницы.
На первый взгляд не верится, что эта податливая девочка, почитающая старших, на съёмках первого же клипа высказала своё мнение, рискуя вызвать неудовольствие у лейбла. Многие смеются над этим рассказом, полагая, что эту историю состряпали в рекламных целях. Но в чём-то заслуга действительно принадлежит Бритни. Режиссёр объясняет:
– Бритни сразу не понравился мой вариант, и «Джайву» тоже, так что они позвонили мне и передали трубку Бритни. Она сказала: «Давайте сделаем клип, где я буду как школьница, а вокруг клёвые ребята». Я сижу в машине, с мобильником в руке, и думаю: «Господи Боже, я взрослый человек, а тут какая-то шестнадцатилетняя девчонка даёт мне указания не пойми о чём». Но тут меня озарило: о мире мальчиков и девочек она знает больше меня. Так что я проглотил гордость, поймал её мысль и придумал, как делать клип. Получается, основу идеи действительно предложила Бритни.
Хореограф «Клуба Микки-Мауса» Майлз Тарэгуд тоже не видит здесь ничего странного: едва клип показали по телевизору, он сразу узнал руку Бритни. В нём использована концепция, придуманная ими с продюсером музыкальных фрагментов Сарой Элгарт: пять танцующих девочек во главе с Кристиной Агилерой, одетых в форму католической школы. В оригинальной сцене, снятой для 7-го сезона «КММ» использовали более вялую песню Ареты Франклин «Think». Микки-Маус это Микки-Маус, девочки выступали в застёгнутых рубашках, с галстуками и в колготках, а не в гольфах. Зато в комплекте были католические юбки и косички. Кристина пела, а Бритни с тремя другими школьницами танцевали.
Майлз не сомневается, что именно в этом номере Бритни черпала вдохновение. Он отлично представляет, как она сама вносит предложение:
– Надо помнить, что мы учили Бритни всегда спрашивать себя: «Как то, что я делаю, связать с аудиторией?» Она должна была творчески решать эту задачу. Этот урок Бритни усвоила и перенесла на собственную карьеру. Люди забывают, что её так готовили, и когда она, в группе или с кем-либо, чувствовала себя уверенно, она в обязательном порядке задавала вопросы и высказывала своё мнение.
Съёмки клипов на местности зачастую сильно давят на артиста и съёмочную группу, работающих по строгому расписанию при ограниченном бюджете. Режиссёр Найджел в первый день, когда снимались сцены «Бритни в машине», ещё не знал, чего от неё ждать. Когда всё было готово, он запустил камеры и громко сказал: «Смотрим в камеру… Поехали… Всем удачи… До встречи на MTV!»
– Она так и сделала! – вспоминает он. – Хотел бы я сказать, что всё вышло отлично благодаря мне, но не могу. Она всё делала влёт, и только за неё мне ни разу не пришлось переживать.
В очередной раз подготовка в Диснее показала себя во всей красе.
Она была счастлива, что люди из «Джайв» создали запоминающуюся внешность и стиль, основанный на образе школьницы. Этот имидж делал особый упор на «аутентичности», чтобы школьницы по всей Америке могли увидеть в нём себя. Вклад Бритни в концепцию клипа свидетельствовал о том, что в ней крепнет уверенность в себе.
Сложно представить более приличную обложку, чем у сингла и альбома «…Baby One More Time». Одна – Бритни на розовом фоне сидит, поджав под себя ноги, и смотрит в объектив. Словно фотография с обложки девичьего журнала «Джеки». Вторая – Бритни на белом фоне с молитвенно сложенными руками. Даже сделали 30-сантиметровую куклу Бритни, с завязанной рубашкой, в гольфах и с косичками. Вот так девочка, собиравшая куклы, сама попала в кукольные коллекции, теперь уже её одевали… и подражали ей.
Но Бритни думала больше о перспективах песни:
– Каждый вечер я брала Библию, и каждый вечер молилась: «Надеюсь, мою песню поставят на такой-то радиостанции, очень крупной», – так и случалось. Потом: «Надеюсь, клип получится великолепным», – он таким и был. Дальше: «Надеюсь, они будут крутить его на MTV», – так и выходило. Бог меня любит, – вспоминала она в «Дейли Миррор» в 2000 году.
Найджел Дик тоже радовался, но реакция на его клип, что тогда, что сейчас, удивляет его, потому что когда они с коллегой Декланом Уайтблумом его монтировали, в нём не было ничего сексуального или культового:
– Все одержимы этим клипом, но мы не видели в нём того, во что его превратили репортёры. Мы не собирались делать культовое видео, и эротики там тоже нет. Он превратился в икону на ровном месте. Забавно, мы все воспринимали его без надрыва, в «Джайве» тоже не скакали до потолка. Более того, они заявили: «Нам не понравилось, что ты сделал в третьей четверти», и нам местами пришлось переделывать, но конечный результат полностью вырвали из контекста. Я горжусь им по другой причине: потому что я, англичанин, окончивший мужскую школу, понятия не имею, чем живут школьники в Америке, но всё равно люди говорят, что мы уловили атмосферу американской школы. Я благополучно воссоздал незнакомую мне жизнь, вот где моё главное достижение.
По секрету говоря, Спирсы, переживая за судьбу сингла, дружно решили, что мерилом успеха будет его вхождение в Топ 40. Вершиной мечты – если он попадёт в Топ 10.
Пока Бритни вдали от дома готовилась к выходу сингла, Линни в Кентвуде погрязла в хлопотах. Впервые услышав песню по радио, она разрыдалась. Бритни последовала её примеру, когда прилетела в Луизиану, и, сидя в машине Линни, услышала себя на 104.1 Нью-Орлеан:
– Я аж завопила!
Как в давние дни, когда Бритни была крохой, она с заднего сиденья подпевала радио, которое мама выкручивала на полную: они любили петь вместе. Только теперь – не под Мадонну или Уитни Хьюстон, а под саму Бритни. Одно из мгновений в духе «ущипните меня, я сплю», к которым она вскоре привыкнет.
Сингл «…Baby One More Time» лёг на полки магазинов 3 ноября 1998 года, и дебютировал в чарте «Биллборд Хот 100» под номером 17, благодаря постоянным повторам клипа в передаче «По вашим заявкам» (Total Request Live) на MTV. Найджел Дик смотрел, как его крутят без остановки, и не мог поверить в то, что они подняли такую волну:
– Я в личном порядке показал клип кое-кому из музыкальной индустрии, они отнеслись к нему равнодушно, если не отрицательно. Так что я не ждал ничего особенного. Но тут его начало крутить MTV. Телефон буквально разрывался. Только тогда я заподозрил, что мы что-то такое начали.
Бритни продолжала набирать обороты. Её поставили на разогрев в американском турне *NSYNC. Так она оказалась на одной сцене с бывшими «мышкетёрами» Джастином и Джей-Си Чейзесом. Для первых концертов нельзя было найти союзников лучше и компанию привычнее.
– Пожалуй, это самое весёлое, чем я занималась с того дня, как подписала контракт с «Джайв», – говорила она тогда. – Я пользовалась тем, что у меня не основное действие, устраивала своё маленькое шоу и возвращалась в автобус. Работа на меня не давила так, как на них.
Представьте себе девочку неполных семнадцати лет, которой надо петь перед толпой сверстниц, пришедших слушать своих кумиров. Для такой ситуации – весьма смелое заявление. Бритни была на концерте The Backstreet Boys, когда разогревающую команду воплями прогнали со сцены:
– Я тогда подумала: «Господи, надеюсь, со мной так не будет», я сильно переживала по этому поводу.
На первом выступлении она нервничала очень сильно. Она вспоминает, что поначалу её встретили криками «бу-у», но к концу её 20-минутного сета в зале установилась тишина, так что её приняли вполне радушно, не сказать восторженно.
– Я вышла на сцену, выложилась на полную, и результат себя оправдал. После того концерта я больше не переживала, от зала всегда шла хорошая энергия.
Джемма Тарлэк из «Милуоки Джорнэл» писала в обзоре: «Приятный голос и уверенная работа на сцене помогают Спирс доносить до слушателей глупые тексты о подростковой любви. По её 20-минутному выступлению заметно, что из этого сахарного кокона однажды может вылупиться достаточно интересная певица».
В те дни, когда iTune ещё не появился, песню можно было послушать по бесплатному номеру, а исполнительный директор «Сангласс Хат» Джон Уотсон принял решение, что с каждой парой восьмидесятидолларовых солнечных очков будет выдаваться бесплатный компакт-диск. Для Бритни, которая подписала с «Сони Сигнэчес» выгодное соглашение, передав им права на лицензирование и мерчандайзинг по всему миру, подобные сделки стали обильным источником дохода.
Общий эффект непрерывной маркетинговой кампании и турне с *NSYNC привёл к тому, что к декабрю, когда Бритни отмечала семнадцатый день рождения, «…Baby One More Time» добралась до 8 строчки в чартах США. В январе мечта сбылась – её дебютные сингл и альбом одновременно попали на первое место. С тех пор, как появилась «Нильсен СаундСкан» – система, отслеживающая продажи музыки и клипов в США и Канаде – подобное не удавалось ни одному артисту.
Сингл, выпущенный в Англии в феврале 1999 года, стал самым продаваемым синглом года и держался на первой строчке две недели подряд. Также он стал синглом № 1 в тринадцати других странах, среди которых Новая Зеландия, Австралия, Канада и европейские государства. На «Грэмми» он был номинирован на «Лучшее женское вокальное исполнение», получил ряд премий: «Лучший сингл» на Teen Choice Awards, «Лучший женский исполнитель», «Лучшее открытие», «Лучшая песня» и «Лучшее поп-исполнение» на 1999 MTV Europe Music Awards в Дублине. В тот вечер, пьяная от восторга, она благодарила «Иисуса Христа, свою семью… и весь мир за то, что он снова любит поп-музыку».
В сумме по миру продали 4 миллиона копий сингла «…Baby One More Time», а альбом с тем же названием разошёлся тиражом в 25 миллионов. Таких впечатляющих результатов удалось добиться благодаря блестяще проведённой рекламной кампании. В музыкальной индрустрии крупный успех зависит от того, что множество факторов сошлись воедино, и разом достигли пика. Звукозаписывающий лейбл – сам по себе как оркестр, воздействуя на рынок, все работают по одним нотам. Модернизированная поп-дива, скользящая по сцене «Джайв Рекордз», на самом деле стала «новой звездой», как и предсказывал Ларри Рудольф. То, что Бритни завалила прослушивания, потеряло смысл. Важно было, что как исполнитель она расцвела буйным цветом.
Бритни не просто осуществляла личную мечту. Её успех послал подросткам Америки и Англии мощный импульс: можно вылезти из ниоткуда и стать «Американским идолом». Её рывок к популярности посеял свои семена в молодёжной культуре, загипнотизированной её славой. Исполнение её желания породило фантазии в других, вызвало к жизни идею, пронизывающую все социальные слои: если сильно захотеть, любой может «стать как Бритни». Эту самую мысль эксплуатируют шоу талантов, приносящие миллионы таким людям, как Саймон Коуэл.
Времена, когда Бритни могла слиться с толпой, прошли безвозвратно. Она в один миг стала знаменитостью, непрерывно мелькающей в СМИ. Тяжкая работа в рекламных каменоломнях, когда вокруг так и вьются газеты, журналы, радио и телевидение, у непосвящённого может развеять всякое очарование. В иные дни приходилось давать по 40 интервью, начиная с первых утренних передач, и заканчивая ночными шоу. Но она вела себя как профессионал.
В телепередаче «Доступ к Голливуду» её спросили, хватит ли ей сил выйти за рамки успеха первой песни. Она ответила:
– Определённо, я хотела бы всю жизнь заниматься именно музыкой… Достаточно делать хорошие песни, такие, чтобы их принимали слушатели, и ты надолго останешься в строю. Я пойду по этому пути.
Стремительность её успеха всех застала врасплох. Телеведущий с канала «Эй-Би-Си» Риджис Филбин сказал про неё: «Бритни-спирсовский взрыв». На жаргоне СМИ скорость её прорыва описали так: по версии «Лос-Анджелес Таймс» «СПИРС В ОДИН МИГ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ДВИЖУЩУЮ СИЛУ ПОП-МУЗЫКИ», и обычный шум в таблоидах, «Королева подростков», «подростковый феномен», «раскалённая поп-звезда». Бритни некогда было размышлять об этом, как она его назвала, «странном безумии»: для неё всё слилось в одно пятно.
В конце 1998 и начале 1999 годов она мелькала на каждом экране и на каждой радиостанции Америки, а потом и Европы. Эта милая, мягкая, тихо говорящая звёздочка очаровывала всех, кто её видел. У неё была привычка во время интервью сидеть на ладошках и неловко улыбаться, если трёп ведущего уходил далеко от рабочих вопросов. Если фанат или репортёр делали ей комплимент, она, смущаясь, отвечала: «Ой, как это мило, спасибо вам». Она знала своё дело и умело говорила о нём, а потому стала желанным гостем на всех передачах. Очередной пример её диснеевской подготовки.
Меньше всего напряжения в ней было на «Шоу Рози О’Доннел», там она произвела потрясающее впечатление, уверенная, спокойная, обеими ногами твёрдо стоящая на земле.
Возможно, именно поэтому Рози, перед тем, как завершить интервью и переключиться на рекламу, дала ей материнский совет: «Ну что ж, ты уравновешенная девочка, надеюсь, такой будешь и дальше – всё к тому идёт. Оставайся в Луизиане… отличное место… там тебя не возьмут никакие шторма».
7. Прорыв Бритни
Мне не нравится быть ролевой моделью. Я не идеальна, я простой человек.
Бритни, «Роллинг Стоун», 2001 г.
В 1927 году полиция арестовала голливудскую актрису Мэй Уэст из-за жалоб на её «непристойное» исполнение роли проститутки в спектакле «Секс». Его содержание заставило содрогнуться «Общество по искоренению порока», и исполнительницу обвинили в «разложении нравственности молодёжи». Когда её уводили под вспышки фотоаппаратов, она ощутила волшебную силу вызова общественной морали.
– Это мой великий прорыв! – заявила она репортёрам.
Бритни Спирс не Мэй Уэст, появившись на поп-сцене, она не разлагала ничью нравственность, хотя баптистская церковь и не совсем её одобряла. Но ей пришлось усвоить, что недреманное око СМИ, со всеми передёргиваниями, преувеличениями и гиперболами – неотъемлемый элемент превращения деревенской простушки в поп-принцессу. Ещё она узнала, что в лёгком налёте «непристойности» нет вреда. Суматоха вокруг выхода «…Baby One More Time» наглядно показала, что «плохого паблисити не бывает», по крайней мере в эпоху, когда вызов общественной морали превратился в один из аспектов имиджа, не затрагивающий глубинного мироощущения.
Подобно Мэй Уэст, ставшей самой высокооплачиваемой женщиной своего времени, Бритни на этом вызове сделала себе славу и состояние, неподвластные воображению большинства людей, не говоря уже об обанкротившейся семье из Кентвуда. Но её «вызов-прорыв» не ограничивался тремя минутыми вполне пристойного клипа. Настоящий фурор в СМИ она произвела, снявшись в апреле 1999 года для обложки журнала «Роллинг Стоун».
На этой захватывающей фотографии, призванной показать и обаяние, и невинность Бритни, она у себя в спальне лежит на атласных простынях, левой рукой прижимает к уху телефонную трубку, а правой обнимает фиолетового телепузика Тинки-Винки. Она смотрит в объектив, и белая кофточка её распахнута, открывая чёрный спортивный лифчик и шортики в горошек. Постоянный намёк на «это» в её образе вдруг превратился в самую горячую тему для обсуждения в СМИ и в дискуссиях о нравственности.
Библейский пояс Америки, консервативная родина Бритни, пришёл в ярость. Так в её карьере появилась новая тема, которая вскоре вытеснит всё остальное: сексуальность, поддразнивание, шок, провокация и налёт непристойности придут на смену романтике её ранних песен про отношения мальчиков и девочек. Как заметили в «Роллинг Стоун», в самом названии её первого хита, «…Baby One More Time» стоит многоточие, подразумевающее строку «hit me one more» с подтекстом «отшлёпай меня».
Пресса приложила волосатую руку к созданию сексуального ажиотажа вокруг этой девочки. Пускай спичку зажёг «Джайв Рекордз», но с канистрой бензина набежали уже журналисты. Отнюдь не случайно на фотосессию пригласили фотографа Дэвида Лашапеля, знаменитого обнажёнными портретами и усиленным подчёркиванием личности. Потом поработал корреспондент Стивен Дэли, во вступлении к статье расписавший, как Бритни «вытягивает на диване медвяное бедро», и что её майка «распухает под давлением щедрой груди», а шорты «уютно облегают попку». Объясняя, как он попал в сладкую ловушку, расставленную на молодёжь, он описывал, как его собеседница склоняет голову и «чувственно улыбается». Так что лейбл и журнал поднимали волну совместными усилиями.
Остальные СМИ приняли эстафету, развесив такие ярлыки, как «Лолита из Луизианы» и «обольстительница-вамп», дав моральным экстремистам повод почесать языки. В шотландской «Дейли Рекорд» писали о «вульгарном злоупотреблении» и спрашивали заголовком: «Почему богобоязненная поп-звезда позирует как Лолита?» Том Коннели, выступая от лица Шотландской католической церкви, заявил: «Недопустимо, чтобы такие люди, как Бритни, превращались в ролевые модели». Церковь шотландского комитета по гражданской ответственности выразила озабоченность, что Бритни внушает разрушительный импульс. А в студенческой новостной ленте «Юниверсити Вайр» в новостях из штата Айова появилась фраза: «тенденция сексуализации подростков создаёт опасный прецедент».
Там же: «Когда на сцене появляются те, кому меньше 18, должны быть ограничения на то, сколь сексуально могут вести себя эти дети. Спирс сейчас на вершине славы, переживает лучшие свои дни, но однажды, оглянувшись, она поймёт то, что мы видим уже сегодня: она – девочка средних талантов, чьё основное достоинство – привлекательное тело».
Приверженцы традиций от «Роллинг Стоун» тоже не пришли в восторг. Пуристы сходились во мнении, что этот американский оплот в мире журналистики, где начинали свою карьеру Том Вулф и Хантер С. Томпсон, снизил свои стандарты. Но издатель Дженн Уэннер всегда держал своё издание на острие рынка, выражая интересы общества – которое подпало под очарование юной мисс Спирс. По сути речь, как обычно, шла о деньгах, а Бритни была неиссякаемым и свободным источником наживы.
Проницательность Дженна Уэннера была щедро вознаграждена: продажи выпуска с той самой культовой обложкой резко пошли вверх, а «Джайв» получил такое паблисити, какое невозможно купить за деньги. Обложку тут же превратили в плакат и разослали в СМИ, чтобы использовать её как фон для будущих телеинтервью.
В выигрыше остались все, в том числе и Бритни Спирс как исполнительница, если и не как скромный подросток из Кентвуда. Пока строилась её репутация. Испытания, где выкуется её характер, придут куда позже.
Врождённые качества Бритни пришлись по душе и руководству лейблов, и фанатам, но внутренний конфликт имиджа вызвал смятение в молодёжной культуре. Никто не знал, с какой стороны баррикад она встала. Представляет ли она церковь? Или секс? Центр взаимопонимания родителей и детей в Элизабеттауне, Пенсильвания, распознал эту искусственно созданную головоломку и издал статью на эту тему: «Когда речь заходит о баптисткой вере, Спирс высказывается весьма решительно. Мы слышим о вечерних молитвах и любви к Богу. Но в лучших постмодернистских традициях её убеждения на словах никак не связаны с сексуальностью её визуального образа».
Статья не только ругает Бритни, там приводятся её тексты её песен в качестве главной причины, почему Бритни «так любят многие родители». Но в ней подчёркивается, что она рекламирует «нежный и соблазнительный образ женской подростковой сексуальности». По их мнению это противоречие приводит детей в «недоумение».
Бритни не даёт определённых ответов. Если уж на то пошло, она сама в таком же смятении. В личном порядке она говорила, что считает реакцию СМИ на злополучную обложку «унизительной и оскорбительной», потому что все сосредоточились на сексуальном подтексте, а не на её таланте. По её мнению она играла роль, работала на камеру, как её учили.
Бритни высказала своё разочарование год спустя, в том же «Роллинг Стоун»:
– Я снималась для журнала, притворялась… Это как по телевизору, когда вы видите, как Дженнифер Лав Хьюит или Сара Мишель Геллар убивают кого-то, вы же не думаете, что они и в жизни так поступают? Конечно же нет.
Если учитывать, что она росла в уединении и жила без свободного общения с людьми, можно понять, почему она так ошалела. Но некоторые комментаторы считают, что она «играла на публику», основываясь на опыте и знаниях; так крутить хвостом можно, только понимая смысл и подтекст. Газета «Гардиан», например, убеждала нас в том, что Бритни превратилась в эдакого маркетингового магната; что стремительный успех означает такое же быстрое интеллектуальное развитие. Хетти Джуда в своей статье назвала девочку «хитроумной торговкой». Но нельзя сказать, что у Бритни прибавилось ума; нет, она вернулась к состоянию, бывшему её второй природой: спряталась у себя в спальне, где, выступая, превращалась в другого человека. Она играла в наряды, и она была куклой.
Источник, работавший в то время с ней, рассказывает:
– Все видели, что с хорошим вкусом она не очень дружит, но при том сама она была настолько впечатляющая, что мы решили: её песни и имидж будут говорить сами за себя. Бритни тогда не особо разбиралась в бизнесе, для неё всё было внове, она всем доверяла. Она все силы отдавала видеосъёмкам и работе с прессой, и тогда она искренне считала, что люди видят её талант и относятся к ней всерьёз. Реклама была для неё «игрой на публику», а пение и танцы – «выступлениями». Не больше и не меньше.
Если это звучит ужас как наивно, то начинает потихоньку вырисовываться подлинный образ ягнёнка, забежавшего в пещеру ко льву. Она вполне чётко понимала, какие темы волнуют её слушателей, но ничто не подсказывает нам, что она отдавала себе отчёт в сексуальном подтексте и тонких нюансах. Учитель Чак Йерджер из «Клуба Микки-Мауса», сидя в Орландо, издали наблюдал за девочкой, которая не могла и представить, что старшие попросят её сделать что-нибудь неприличное.
Это была её первая фотосессия, организованная лейблом, рядом собрались все, включая родителей, Линни и Джейми, и менеджера Ларри. Съёмки проходили у неё дома. В такой обстановке она физически не могла противиться им.
Но если верить словам Линни Спирс, остальные понимали не больше, чем Бритни. В их доме, в самых разных местах, делались сотни фотографий, но когда снимали в спальне, родителей и менеджера попросили выйти, потому что там было тесно.
Она рассказывает, что впервые заподозрила неладное, когда Ларри сунул голову в дверь, а потом резко потребовал остановить съёмку. Линни бросилась смотреть, что случилось, а там на кровати лежала Бритни в шортиках и лифчике; испуганный подросток, пойманный на горячем. Её менеджеры не давали согласия на использование этой фотографии: «Ларри сам был новичком в менеджерском деле». Не в первый раз так получилось, что дома у Бритни никто не контролирует ситуацию.
Тётя Ченда, уже подавшая на развод с дядей Бритни, Джоном Марком, вспоминает, как Спирсы обсуждали обложку уже после выхода. Журнал лежал на кухонном столе, а сердитая Линни говорила: «Всё зашло гораздо дальше, чем мы думали». Вот что она рассказывает:
– Это ж её дочь лежала там полуголая. Её наполняли и гордость, и смущение. Ей бы хотелось, чтобы Бритни показали как Бритни, а не в таком эротическом ключе. Помню, Линни тогда сказала: «Я упустила контроль», – и все бросились успокаивать её, мол, всё хорошо, это просто такой образ. И Линни в ответ: «Ну, пусть будет так». Когда происходило вот такое, они хотели бы немного сбавить обороты, но не знали, как.
Версию Линни подтверждает источник, близкий к «Джайв Рекордз»:
– Поначалу все подумали, «Какого х…?!» Но пошла такая мощная реакция, что «Джайв» принял всё как должное.
Всех причастных поразил этот снежный ком, превратившийся в лавину. Вот интересно, хоть кто-нибудь из затянутых в этот смерч нашёл в себе силы спросить у Бритни: «Самой-то тебе нравится? Как ощущения в целом?» События разворачивались с такой скоростью, что вряд ли люди успевали обсуждать что-то, кроме вопросов пиара.
Но в том, что пиар-стратегия была разработана с большим мастерством, сомнений нет. Словно спецы из «Джайв» взяли на вооружение идеи Симоны де Бовуар, французской писательницы-философа, которая считала, что мужчины намеренно создают вокруг женщин загадку с сексуальной окраской. «Чистота юной девочки дарует надежду на полную свободу действий, и никто не знает, какие извращения кроются за маской невинности. Уже не ребёнок, но ещё не взрослая, девственница обречена нести в себе загадку… с другой стороны, образ проститутки задаёт вторую границу в великой игре в порок и добродетель. Она никому не принадлежит… но зарабатывает на жизнь, продавая себя».
Как бы ни воспринимали Бритни невидимые мужчины, она сохраняет чистоту несмотря ни на что. В терминах грубого, беспощадного маркетинга это блестящая работа. Достаточно нарядить её, и она должна только смотреть в объектив, выжигая в голове зрителей свой образ, излишне яркий, но такой неодолимый.
