Текст книги "Бритни: Изнанка мечты"
Автор книги: Стив Деннис
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Она всегда хотела учиться, стремилась развиваться, – вспоминает Майлз, – и ей надо было во всём участвовать. Помню, как она подходила ко мне раз за разом и говорила: «Я бы с большим удовольствием чаще играла в номерах». Одно могу сказать о Бритни: её способности прекрасно вписывались в любой танцевальный номер, шли ему на пользу. Что бы мы ей ни давали, она принимала как своё. Она была исполнителем из лучших.
Иногда она переигрывала на камеру, слишком старалась. Юная Бритни вскоре усвоила, что её естественное состояние игры от избыточного рвения только проигрывает. После некоторых записанных репетиций или живых исполнений Майлзу передавали записки от продюсеров с указаниями, над чем стоит поработать в следующий раз.
– Одна записка была по поводу Бритни, и там говорилось, что во время танца она делает такое выражение лица, мы его называли «крысиной мордочкой». По сути это перетянутая улыбка. Такую улыбку часто видишь на конкурсах красоты, от неё глаза косят, а нос сморщивается. Я посоветовал ей расслабиться и поработал с ней над выражением. Но к её чести, мне не за что было её ругать, лишнее рвение шло у неё от радости. Глядя на неё, я видел, что она, танцуя и выступая, испытывает подлинное удовольствие.
Среди актёрского состава самыми совершенными считались голоса Роны Беннет родом из Чикаго и техаски Дженнифер Макджил (даже с учётом расцветающей Кристины), но лучшими танцовщицами Майлз считал Бритни и Кери Рассел. Начав работу над «Клубом Микки-Мауса» в четвёртом сезоне, он поставил больше 300 номеров и оказал сильнейшее влияние на карьеру Бритни, которая подошла к стремительному взлёту.
Танцевальные движения из её ранних клипов, так восхитившие мир, сильно отдавали «клёвым эффектом Тарэгуда», как его называли другие «мышкетёры». Сам он скромно отказывается от этой заслуги, полагая, что Бритни попала к нему в руки уже со сложившимся талантом:
– Эта девочка уже была сокровищем, я лишь использовал его, направил во благо Диснея. Я крайне горжусь, что она стала такой исполнительницей, – говорит он.
Через его взгляд можно лучше понять творческий механизм Бритни. Многие люди, включая Чака Йерджера и будущих наблюдателей, говорят о мучительно скромной девчушке, которая входила в режим выступления как по нажатию кнопки; оп, и заработало. Они не замечают явный огонь, горящий в этих глазах. Хотя Майлз Тарэгуд согласен, что такое поведение для ребёнка-зведы нетипично, он не верит, что его причиной был недостаток целеустремлённости:
– Мне кажется, что перед людьми представал ребёнок в предельной сосредоточенности; тихой, на вид пассивной, но абсолюно сконцентрированной.
В другом трейлере, превращённом в студию, Бритни занималась пением с Робин Уайли, чью роль в карьере Бритни, Джастина Тимберлейка и Кристины Агилеры также недооценивают. Кстати, по отзыву Бритни, Робин славилась «голосом как у Ареты Франклин».
Робин, продюсер, певица и автор песен из Сиэтла, впоследствии будет работать с *NSYNC и, написав для них такие хиты, как «I Thought She Knew», «No Strings Attached» и «Home for Christmas», приложит руку к их успеху. Ребята на подпевке у Джастина Тимберлейка разогревали голос перед выступлением на её диске. Она славилась тем, что её друг, продюсер Мэтт Шо, описал как «эффектные аранжировки с серьёзными джазовыми гармониями». Робин в 45 лет умерла от рака, но её наследие осталось жить в судьбах многих людей. Майлз Тарэгуд сказал:
– Робин была гением, честно признаюсь, подлинный голос Бритни обрела под её руководством. Бритни прекрасно знала свои сильные и слабые стороны, и Робин вложила в неё массу усилий. У Бритни никогда не было такого голоса, как у Кристины, но Робин Уайли помогла ей безмерно улучшить то, что есть.
Вот что говорит Мэтт Шо, давний друг Робин:
– Робин учила всех искусству аранжировки и вокальному мастерству, она у них была фактически «на хозяйстве». Она заботилась о детях, пользовалась большим авторитетом во всём, что касалось вокальной техники: например, Бритни она учила, как петь поп-песни. Робин тащилась от Бритни, говорила, что та – радостная, живая девочка.
Кончился шестой сезон, и начался седьмой, но передача подвыдохлась, и были внесены изменения. «Мышкетёров» стали называть «актёрский состав», а само шоу переименовали в КММ, чтобы бренд воспринимался «более резким, крутым, и не таким диснеевским».
До начальства дошло, что у подростков Микки-Маус больше не воспринимается как нечто клёвое. Чтобы идти в ногу со временем и спасти шоу, которое боролось с ростом цен и переменой моды, выпустили альбом рэпа, R&B и хип-хопа. Внесли косметическую правку, чтобы актёры воспринимались как «приличная версия толпы из „Беверли-Хиллз, 90210“», как писали в «Лос-Анджелес Таймс».
В интервью той же самой газете Тони Лука робко признал, что из него делали скорее сердцееда, чем мышь без ушей. Сексуальный образ привлекал визжащих девчонок, а сам он якобы говорил: «Вот что продаётся. Пора запрыгивать в „сексуальный“ фургон».
Только это уже не Дисней. Нравственность родом из пятидесятых не играла роли для воспитанных улицей детей, делающих упор на индивидуализм. Сексуализация общества готовилась хлынуть на экраны, в музыку, рекламу и СМИ, а культура девяностых тем временем впитывала шок, секс и вуайеризм реалити-шоу. В постановках заметно увеличилось количество секса, насилия и ругательств, что привело к появлению девятичасового водораздела.
В музыке воды расступились перед Мадонной – та превратилась в сверхновую поп-звезду, дразня слушателей провокационными текстами и эротическими клипами. Прежние времена мужского господства на подростковом поп-рынке, когда правили бал Duran Duran, Spandau Ballet, A-Ha и Wham, ушли в прошлое, теперь их можно было смело убрать в коробки и засунуть на чердак восьмидесятых. Их коммерческую нишу заняла доминатрикс-Мадонна и появившиеся в 1994 году Spice Girls, воплощаюшие «власть женщин».
Несмотря на то, что они на пару пролезли во все щели, на рынке осталось неосвоенное пространство; не было тех, в ком подростки могли бы видеть себя. Настолько сильные, какими только бывают образы, и неизменно популярные, как их музыка, Мадонна, Мел Би и Пош Спайс не были подростками; не «такие же, как мы», но «женщины, какими мы хотели бы стать». Более мягкое, карамельное поведение в духе восьмидесятых Дебби Гибсон и Тиффани выглядело таким же старомодным, как Микки-Маус, но их более резкую, развязную, современную версию ещё только предстояло создать.
В июне 1994 году руководство Диснея поняло, что у КММ вышел срок годности. Бритни вместе с остальными актёрами позвали в зал, чтобы объявить: передача закрывается. Им сказали, что настала пора «с Божьей помощью двигаться дальше». Ребятам постарше не терпелось найти себе новую задачу по плечу, но у Бритни с Кристиной новизна ощущений ещё не стёрлась. Отработав всего по два сезона, они почувствовали себя раздавленными. Тринадцатилетние девочки не смогли справиться с нервами и, прижавшись друг к другу, разразились слезами, страдая, что их золотое время продлилось так недолго.
Кристина вернулась в Питсбург, а Бритни – в Луизиану. Джастин Тимберлейк не стал ждать у моря погоды, а связался с товарищем-«мышкетёром» Джей-Си Чейзесом, чтобы обсудить создание бой-бэнда. Спустя два года, в 1995 году, брошенное зерно проросло в *NSYNC, куда вошли, кроме них, Крис Киркпатрик, Лэнс Басс и Джоуи Фэтоун. Стартовав в Германии под руководством продюсера Лу Перлмана и в 1997 году подписав договор с RCA Records, они взяли Америку штурмом. Их примеру последовала Кристина Агилера, в 1998 году договорившись с RCA о сольном альбоме, после того, как записала «Reflection», песню для диснеевского полнометражного мультфильма «Мулан».
У себя в Кентвуде Бритни вернулась к «нормальной» жизни и учёбе в «Парк-Лейн Академи». Она сходила на школьный бал и танцы в честь возвращения, её провозгласили «Главной красавицей средней школы». Она помогала Линни вести занятия по аэробике в их тренажёрном зале, превращая танцевальные движения в физическую зарядку. С лучшими подругами, двоюродной сестрой Лорой Линн Ковингтон и одноклассницами Кортни Брэбэм и Элизабет Дженсен, бродила по магазинам и вечерами сидела в кино в соседнем Хаммонде. Дружба с девочками, напоминающими ей о простых, домашних временах, жива до сих пор.
Но мировосприятие Бритни изменилось; горизонт расширился, ожидания выросли. За 18 месяцев нормальная жизнь ей приелась. Её профессионализм и сосредоточенность больше подходили взрослой жизни и карьерному росту, чем средней школе. Она давно переросла разборки в школьном дворе, получила должные уроки маркетинга, пиара и правильного поведения. Ей хотелось идти вперёд, а не назад. В памяти всплывали занятия с Майлзом Тарэгудом и Робин Уайли, и ей мечталось вывести свои новообретённые умения на следующий уровень. Жизнь в Кентвуде не давала места для развития. Самым волнующим событием в обозримом будущем вдруг оказалось давно ожидаемое открытие «Бургер-Кинга».
В этот период Бритни проконсультировалась у Ларри Рудольфа, адвоката в сфере развлечений, в нью-йоркской юридической конторе развлечений и СМИ «Рудольф энд Бир», организованной в 1992 году. Они с папой Джейми познакомились с ним, когда ей было тринадцать, договорившись о встрече после прослушивания, окончившегося ничем. В её глазах Ларри обладал в этой индустрии немалыми возможностями, деловой человек из Бронкса с серьёзными заявками. Среди его клиентов числились The Backstreet Boys и Тони Брэкстон, так что он буквально лучился породой и авторитетом.
При первой встрече Бритни так мучительно стеснялась, что показалась ему «интроверткой», как он сказал «Голливуд Репортер». Она ёрзала в кресле, не глядя ему в глаза, отвечала на вопросы со своей типичной вежливостью: «Да, сэр» и «Нет, сэр». Даже после «Клуба Микки-Мауса» Бритни как человек, а не артист, чувствовала себя запертой в раковине; в ней не было крепкого стержня. И всё равно Ларри Рудольф утверждает, что видел в ней «некие необъяснимые качества». К тому же ей тогда было всего тринадцать, и он ощутил, что её созревающий талант вскоре расцветёт пышным цветом.
Среди коллег его знали как Ларри, но его фирменный бланк был куда более официальным. Там стояло: «Лоренс Эйч Рудольф, эсквайр».
Ларри Рудольф, так же, как и Бритни Спирс, явно шёл в гору. Источник в музыкальной индустрии говорит, что он был «правильный парень, а не дебильный адвокат», и добавляет:
– Временами его заносит на поворотах, но он сообразительный, хладнокровный и считает себя эдаким провидцем. Скажем честно, он увидел в Бритни что-то, что другие наверняка бы не заметили. Он умудряется работать на переднем крае, но почти с гарантией.
Дома, в Луизиане, родители решили: они приложат все усилия, чтобы помочь музыкальной карьере дочери. Она переживала «спад», и проблемы погасили её улыбку. Спирсы часто устраивали «семейные собрания», и на одном из них Джейми пообещал больше работать и договориться о займах с друзьями, чтобы профинансировать карьерный план Бритни. Дела в фитнесс-клубе шли плохо, с деньгами было крайне туго, но Джейми клялся любому, кто слушал, что Бритни добьётся успеха, а он сделает для неё всё, что может. Меньше всего он хотел, чтобы его личные проблемы портили Бритни жизнь. Было решено, что Бритни переходит на домашнее обучение, и, опираясь на преподавательский опыт мамы, пройдёт заочный курс в Университете Небраски, построенный на христианской вере.
К пятнадцатому дню рождения в карьере Бритни начались подвижки, она искала за пределами Кентвуда новую возможность, всё равно, какую.
По собственным словам, она из тех, кто сам начинает раздвигать свои границы и бросает себе вызов. Всё это время она продолжала заниматься танцами, теперь уже в Новом Орлеане, но, как сама она объясняет:
– Дома мне было так скучно, я так хотела снова петь, что позвонила своему адвокату в Нью-Йорк и сказала: «Есть на примете хоть что-нибудь?»
6. Подростковая поп-сенсация
Я вправду надеялась и мечтала, что у меня всё получится, но не ожидала, что всё случится так быстро.
Бритни, 1999 г.
Венисская средняя школа с ар-дековским вызовом стоит на проспекте в паре минут езды от Тихого океана, и выглядит точь-в-точь как любая другая простая школа в Лос-Анджелесе. Но за фасадом, не желая привлекать вагоны туристов, скромно прячется звёздная история. Далеко не все и вся в Голливуде хотят внимания.
Похоже, даже те местные жители, кто в курсе всех событий, не смогли бы написать «десять занимательных фактов» о её стенах. Многие помнят, конечно, что эта средняя школа называется «Райдел Хай», здесь на футбольных трибунах танцевали Джон Траволта и Оливия Ньютон-Джон в фильме «Жир». Но мало кому известно, что эти коридоры можно вносить в музыкальные анналы, ведь они стали декорациями культового клипа, который запустил Бритни на орбиту с её первым хитом, «…Baby One More Time».
Именно здесь, в коридоре первого этажа и классе естествознания, Бритни с Ларри Рудольфом придумали, чем ей заняться: стать сольной звездой, новой «молодёжной сенсацией», или, как её окрестят многие газеты, «поп-шлюхой»; той, с кем будут себя отождествлять подростки – девочки будут ей подражать, а мальчики – мечтать о такой подружке.
Бритни, скромная, изнеженная девочка из отсталого Кентвуда, вот-вот превратится из «мышкетёра» в коммерчески успешный гибрид миловидной чирлидерши и шаловливой школьницы из фильма «Сент-Триниан». Путешествие из Кентвуда в Орландо через Нью-Йорк запустило конвейер музыкальной индустрии. На конвейере выпускают такие продукты, которыми можно завалить рынок, а Бритни Спирс, такая невинная, доверчивая, мечтательная, буквально взывала к массовым продажам. Как подражатели в передаче «Звёзды вашими глазами» выходят на сцену в дыме от сухого льда, так же появилась и она, как нечто новое, превратившись в подростка, милая, но проказливая, словно сахар с перцем; типично американская простушка с лёгким налётом бунтарства.
Так родилась Бритни Спирс – бренд и живая кукла бизнеса.
Музыкальная индустрия содрала с неё консервативные церковные платья, ткани в цветочек и милые банты в волосах и заменила их белой рубашкой, завязанной узлом на животе и расстёгнутой на груди, чтобы виднелся чёрный спортивный лифчик. В комплекте с серой школьной юбкой, заплетёнными косичками и гольфами получилась чистой воды невинная провокаторша, чей хриплый голос и свежий призыв создали прилипчивую песню № 1. Образ школьной модницы, отштампованный такими персонажами, как Эмбер из фильма «Бестолковые», был усилен.
Ещё у неё есть явное преимущество перед такими конкурентами, как Мадонна и Spice Girls, потому что она может честно сказать фанатам: я – именно то, к чему вы стремитесь, о чём мечтаете. Она принадлежит к тому же классу, что и её целевая аудитория. Её бодрые танцы и «крутизна» в сочетании с темами и стихами о жизни подростков создали такую артистку, какой ещё не видывала англо-американская музыкальная сцена молодёжной поп-культуры. Как её в то время описывал один из критиков: «Она стала Сандрой Ди девяностых». Но она смешала нравственность пятидесятых с эротическими подтекстами конца века.
Прелюдией к этому прорыву стал момент, когда Бритни отправила Ларри Рудольфу демо-запись на простой кассете, а потом раздался её разочарованный звонок из унылого Кентвуда.
В тот миг, как она лизнула конверт, где лежала единственая кассета, она склеила свою судьбу. Венерина мухоловка поп-индустрии раскрылась, приманивая скучающую девушку на исполнение мечты. Наступила эпоха подросткового засилья, и гении маркетинга увидели музу, готовую на всё, и свободную нишу на рынке.
Истинные подробности происхождения демо-записи, изменившей её жизнь, сложно отследить. По версии Бритни, как она объясняла в книге «По душам», она сделала запись, когда Ларри посоветовал Линни «взять магнитофон, и чтобы я в него пела», вроде караоке. В мемуарах Линни, «Сквозь бурю», она отправила Ларри запись того, как Бритни пела на свадьбе.
Какой бы вариант ни был подлинным, в конверт, кроме плёнки, вложили несколько фотографий, включая одну, где подросшая Бритни сидит на одеяле и гладит собаку. В последний раз Ларри видел её, когда ей было тринадцать, и она практически не сказала ни слова. С тех пор Бритни явно расцвела. Ей было уже пятнадцать.
– Я сразу понял, она – то, что нужно. Любой звукозаписывающий лейбл может только мечтать о такой красивой девушке, – говорит Ларри в книге «По душам».
Но он знал, что ему понадобится материал получше, и потому, по договорённости с продюсером, отправил ей неизданную песню Тони Брэкстон, не пущенную в работу из-за чрезмерной попсовости. У него было две версии: инструментальная и со словами, где Тони пела текст. Бритни должна была снять её манеру исполнения. Научившись подражать Тони, она пошла в местную студию и наложила свой голос на инструментал. Результат стал той официальной демо-записью, которую Ларри, приложив к ней фото, разослал по лейблам.
Ларри забросил наживку, и поклёвки не заставили себя ждать.
В лагере Спирсов снова нет согласия на тему подробностей этого знаменательного прорыва. В «По душам» Бритни говорит, что заинтересовались «два издателя и четыре лейбла». А Линни в «Сквозь бурю» – что были назначены встречи с «рядом звукозаписывающих лейблов».
Нет сомнения в том, что интерес выразили три лейбла: «Джайв», «Меркьюри» и «Эпик». Ларри пригласил мать с дочерью в Нью-Йорк, чтобы устроить своей находке смотрины, и организовал встречи с соответствующими отделами АиР. АиР расшифровывается как «Артисты и репертуар», там работают поисковики, у которых намётан глаз на новые таланты. Когда артист найден, в ход идёт репертуар, обеспечивающий ему карьеру и продвижение, позволяющий как можно полнее раскрыть потенциал.
У Бритни настал черёд «Американского идола», и Ларри настроил её на то, что теперь ей придётся заходить в кабинеты, где её будет разглядывать от четырёх до пятнадцати человек. Она приготовила три песни, все из коллекции Уитни Хьюстон: «Jesus Love Me», «I Have Nothing» и кавер-версию церковного гимна «Amazing Grace». Песня, которую она пела дедушке Спирсу после воскресной службы, теперь стала её пропуском в музыкальную индустрию.
В каждом кабинете она пела под караоке, совсем как в раннем детстве: глубоко сосредотачивалась, вставала перед слушателями и без остатка отдавалась пению. Когда кончалась музыка, Бритни была не в силах справиться с рефлексом: она кланялась. Потом, с Ларри за спиной, отвечала на град вопросов. Сцена – один-в-один как в «Билли Элиоте».
В интервью 1999 года, вспоминая эти времена, Бритни скажет:
– Прослушивания здорово действовали на нервы, потому что я привыкла петь перед большой аудиторией, а тут я захожу, а там сидит человек десять из руководства. Я говорила себе: «Господи Боже, надо закрыть глаза и стараться изо всех сил!», – и пела.
Поначалу восторгов она не вызвала. Представители «Меркьюри Рекордз» доложили, что «не видят потенциала». Люди из «Эпик Рекордз» равно не были впечатлены. Вице-президентом АиР в «Эпик» тогда был Майкл Каплан, заслуженный специалист. Впоследствии он организует независимый лейбл «ОР Мьюзик», а потом его сманят в «Коламбию Рекордз», потому что, по отзывам их администраторов, он – «провидец с непревзойдённым артистическим инстинктом и проницательностью». На вопрос, что он ищет в таланте, Майкл ответил: «эфемерное «нечто». Ларри Рудольф в своём неподражаемом стиле убедил его, что в Бритни «нечто» есть.
Сегодня Майкл вспоминает:
– Надо понимать, что Ларри Рудольф – хороший парень, отличный адвокат, но это не мешает ему быть мастером преувеличений. Он всегда продавал людей как лучших и новейших. С Бритни было то же самое, он говорил: «У меня тут девочка из „Клуба Микки-Мауса“… Она – будущая звезда… Потрясающая… Такая красивая». Он меня обработал, и мы на самом деле заинтересовались.
Майкл договорился о встрече с Полли Энтони, в те времена старшим вице-президентом по продвижению в Эпик, в крошечном кабинете в небоскрёбе «Сони Билдинг» на 550 Мэдисон-стрит в Нью-Йорке. Надо отметить, что по отзывам Майкла у неё на поп-звучание было намётано ухо.
Ларри ввёл в помещение Бритни. Инстинкты Майкла тут же послали сигнал. В книге Саймона Коуэла он вспоминает этот момент с грубой честностью, свойственной людям из мира музыки: «Не поймите меня неправильно, но передо мной стояла „будущая звезда“, с проблемной кожей, не производящая впечатления и, по мне, без особой устремлённости. Я ждал подлинную артистку… а вошла застенчивая девчонка».
В Бритни определённо не было того эфемерого «нечто»:
– Она зашла, просвистела «I Will Always Love You», а я не мог дождаться конца песни. Она не отличалась ни сложением, ни голосом, и когда допела, говорил за неё исключительно Ларри. Рядом со мной сидела Полли, большой знаток поп-музыки, ей, по-моему, тоже не понравилось, и мы не стали ничего подписывать, – говорит он.
Дальше на очереди были «Джайв Рекордз» и Джефф Фенстер, вице-президент АиР. Его точка зрения оказалась категорически иной. Бывший музыкальный адвокат, в заслуги которому ставят карьеры Jane’s Addiction и The Backstreet Boys, остался доволен демо-записью. Увидев фотографии и послушав звук, он сказал, что «есть нечто такое в голосе… и в подаче», хоть Бритни и не попадала в ноты. Если в девочке вживую есть то, что он увидел на снимках, надо делать звезду.
Подобрать песни будет несложно – он как раз придержал шведского текстовика Макса Мартина, которого ему советовали для The Backstreet Boys. Но сначала надо заглянуть в окна души Бритни и проверить, есть ли в ней то, что он называет «взглядом тигра». До сих пор в замкнутой, стеснительной девочке никто бы не заподозрил нужный Джеффу тигриный голод в глазах. И вот Джефф со своим коллегой по АиР, Стивом Лантом, сидят на прослушивании.
Бритни вспоминает, что окончание песни «встретили мёртвой тишиной». Стив Лант заметил, что она нервничает:
– Глаза у неё закатывались, и я подумал: «На видео смотреться не будет». И тут до меня дошло, что она вот-вот потеряет сознание! – рассказал он «Дейли Рекорд» в 2000 году. – Но даже в таких обстоятельствах было видно, что она способна стать звездой.
Невзирая на мнение других свидетелей, Джефф Фенстер говорит, что увидел в Бритни «взгляд тигра», и что «её вокальные данные и коммерческая привлекательность сразу меня зацепили».
Майкл Каплан, когда ему напоминают о том решении, криво улыбается, но крепко стоит на своём. Можно счесть, что это обычный «зелен виноград», но он утверждает, что отказал Бритни Спирс согласно своим принципам АиР, и не жалеет об этом:
– Я верю в артистов, верю в музыку как искусство. Можете счесть меня старомодным, но я ищу подлинный талант и чертовски красивые голоса. Мне неинтересно тащить на сцену хозяек красивой мордочки и толстого кошелька, которые и так заполонили мир музыки. Джефф видел ту же говорящую куклу, что и я. Он хотел поработать с ней, а я нет. Резюмирую: множество девочек могли бы поиметь её успех, окажись они в нужном месте в нужное время.
В современной музыкальной индустрии, особенно с приходом социальных сетевых ресурсов, таких, как MySpace, новые группы и сольные артисты выступают на собственной сцене и записывают собственные альбомы, в надежде, что их заметят, или, как говорит Майкл Каплан, «чтобы навести шороху». Развитие артиста в наши дни возможно исключительно в рамках телевизионных шоу талантов, и даже эти пятнадцать минут славы не гарантируют ни большого успеха, ни гонораров. Но тогда, в середине девяностых, певцы стремились к контракту с музыкальным лейблом как к святому Граалю, и мечта Бритни стать поп-звездой практически сбылась.
Вернувшись в Кентвуд, она молилась каждый вечер, записывала свои надежды в молитвенный дневник. Через две недели ей позвонил Ларри со словами: «Есть контракт!»
Те, кто его знает, говорят, что он переживал не меньше Бритни.
Джефф Фенстер готов был оторвать её с руками:
– У неё не было материала, сама она не писала, ей исполнилось 15 лет. Мы взяли и нашли ей песни и продюсеров, – рассказывает он. Это была «классическая задача АиР», признаёт он. Вместе с Ларри Рудольфом он выкопал неогранённый алмаз из грунта Луизианы, теперь его надо было отшлифовать, вставить в оправу и продать как бриллиант.
Поначалу Бритни подписала договор о развитии с 90-дневным испытательным сроком. За эти три месяца, ранней весной 1997 года, Джефф познакомил её с Максом Мартином, продюсером, которому тогда было 27 лет. Он оставил их у себя в кабинете, а когда через несколько часов вернулся, восходящая звезда и её продюсер вовсю жонглировали идеями. Бритни рядом с Максом сразу почувствовала себя непринуждённо, а он увидел в ней преданность своему делу. Джеффу стало ясно, их ждут великие дела.
Бритни на пороге шестнадцатилетия оказалась в авангарде новой поп-культуры, которая взорвёт чарты, заполонённые R&B и хип-хопом. Если Лиэнн Раймс стала малолетней звездой кантри, а Брэнди – такой же в R&B, то Бритни Спирс вскоре прославится не просто как принцесса поп-музыки, но как молодая поросль, своим существованием изменившая всю музыкальную индустрию.
* * *
Всё могло бы сложиться иначе, пойди она по пути Girls Aloud.
После «Клуба Микки-Мауса» и задолго до того, как Шерил, Кимберли, Никола, Надин и Сара штурмом возьмут Англию, к ней подошла мама Джастина Тимберлейка и предложила войти в будущую девичью группу Innosense. Под впечатлением от новообразованной команды сына, *NSYNC, Линн Харлесс стала размышлять над женским аналогом. Ей казалось, что Бритни и её соратница по «КММ», Никки ДиЛоуч, просто созданы для этого.
Мама Джастина позвонила Линни Спирс и выложила перед ней все карты. Как нельзя более своевременно – Бритни искала варианты, оставались считанные недели до отправки Ларри Рудольфу той самой демо-записи. Естественно, семья Бритни поинтересовалась его мнением, и он сказал, что The Backstreet Boys добились большого успеха, но женской альтернативы у них нет, если не считать английских Spice Girls. Бритни эта мысль понравилась, им с мамой показалось, что сам Бог открывает перед ними двери.
Обсуждения шли полным ходом, уже был готов пакет необходимых документов. Линн Харлесс и остальные члены Innosense были уверены, что Бритни в деле. Но за 48 часов до того, как Бритни должна была поставить свою подпись, Спирсы устроили семейный совет, где пришли к совместному выводу, что Бритни всегда мечтала стать сольной певицей, как Мадонна и Уитни. Несмотря на то, что всё было договорено, а менеджер *NSYNC, Лу Перлман, решил все финансовые вопросы, Бритни сняла свою кандидатуру, хотя они ещё не знали, ради чего упускают такую жирную «синицу в руках». Мама, папа и дочь согласились, что она будет строить сольную карьеру, и время показало, что «журавль в небе» их ждал отменный.
* * *
Бритни, самая молодая сольная певица «Джайв Рекордз», в 1998 года словно встала к станку. Она металась по студиям в Америке и в Европе, записывая сингл и альбом «…Baby One More Time». На смену удовольствию пришло потогонное расписание, гораздо тяжелее, чем напряжение во время гимнастических занятий и репетиций мюзикла «Безжалостная!» Но эту работу бросать она не собиралась, потому что, по собственному выражению, «нашла своё дело жизни».
Карьера певицы означала, что ей придётся жить в Нью-Йорке, но ни один из родителей не смог поехать с ней. Линни с пятилетней Джейми-Линн на руках работала учительницей вторых классов, а Джейми все силы отдавал спасению фитнесс-клуба. Объяснять дочери плачевное финансовое положение семьи они не собирались, потому что не хотели сбивать её настрой.
Но дела шли паршиво. Их семейный бизнес для Кентвуда оказался преходящим увлечением. Доходы падали, и Джейми оставлял на хозяйстве помощников, которым исполнилось едва по восемнадцать лет, а сам мотался по строительным подрядам в таких городах, как Мемфис и Джексон. В одно время, наступив на горло своей гордости, он подрабатывал трактористом на ферме у шурина Сонни. Тем временем «Абсолютный фитнесс Джейми» пришёл в окончательный упадок, его юные сотрудники остались без зарплаты. Спирсам пришлось заявить о банкротстве. По официальным источникам среди их долгов числились неуплаченные налоги на сумму 31 000 фунтов стерлингов. Их «Форд Проуб» отобрали в счёт непокрытого займа в 7 000 фунтов, и они объявили дефолт по просроченной ипотеке в 26 000 фунтов, на которую в своё время купили землю, где теперь стоял спортзал. В довершение бед им отключили телефон. Дошло до того, что Линни пришлось брать в магазине кредит в 500 долларов, чтобы купить подарки детям на Рождество.
Давний друг Спирсов, о котором уже упоминалось, слышал, что всю вину вешают на Джейми, но он с этим не согласен:
– Их бизнес рухнул, потому что они с Линни слишком разбрасывались. Джейми работал до седьмого пота, чтобы обеспечить им хорошую жизнь, но они слишком много на себя взвалили: спортзал, работа сварщика, строительство, учительская должность. Настала расплата за то, что они все силы и деньги тратили на мечту Бритни.
Бритни, собираясь в Нью-Йорк, явно ничего не замечала вокруг. Линни не хотела, чтобы дочь вдали от дома оставалась одна. Так в «команде Бритни» появился новый человек: женщина, ездившая с ними на фестиваль искусств и ремёсел в «Дубовой Аллее», Фелиция Кулота. Тогда ей было 32 года. Она стала для Бритни «второй мамой». Они моментально нашли общий язык, вплоть до того, что Бритни про эту дуэнью будет говорить «моя правая рука». Фелиция для неё сразу превратилась в «Фе». Та в свою очередь называла Бритни «Бу». Линни говорила про Фелицию, что та – «ангел», присматривающий за дочерью.
Для матери и дочери, неразлучных с рождения, отъезд Бритни стал травмой. Фелиция смягчит удар для обеих: будет утешать Бритни, тоскующую по маме, и звонить Линни по утрам и вечерам, успокаивая её тревоги. Фе быстро поймёт, что несмотря на талант, Бритни до сих пор жила у матери под юбкой, и поначалу ей потребуется нежность и ласка. И впрямь, Бритни даже взяла на память о доме куклу из своей бесценной коллекции.
Забавно, что Фе, в ту пору стоматолог-гигиенист, успела поработать и профессиональной няней. И родственники, и менеджеры ценили её за способность всех успокаивать, терпение и осторожные советы. Для этой пары «домом» станет пентхауз, принадлежащий «Джайв», откуда открывается потрясающий вид на силуэт Манхэттена, и где, в перерывах между записями, Бритни будет продолжать заочное обучение.
Первой остановкой в их путешествии стал Нью-Джерси. Там их ждал известный продюсер и автор песен, Эрик Фосетр Уайт, работавший с такими артистами, как Уитни Хьюстон, The Backstreet Boys и Hi-Five. Оттуда они отправились в Швецию к «супер-продюсеру» Максу Мартину, приложившему руку к альбому The Backstreet Boys «Millenium». Светловолосый швед с квадратной челюстью оказался работягой и законченным перфекционистом:
