Текст книги "Проклятие Янтарной комнаты"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Он опустил край рубашки и вдохнул воздух полной грудью. Он пытался вспомнить все, что знал о рудниках. Там никогда не было одного входа или выхода. Глубина шахты и протяженность туннелей требовали множества выходов. Однако во время войны нацисты замуровали большинство из них, стараясь обезопасить свои потайные места. Он надеялся, что этот рудник был не таким. Что его поддерживало, так это воздух. Не такой спертый, как когда они были глубоко внутри.

Он поднял руку. Легким сквозняком тянуло из левого выхода развилки. Рискнуть? Еще несколько поворотов, и он никогда не найдет дорогу назад. Полная темнота не давала никаких ориентиров, его местонахождение было известно ему только по отношению к основной шахте. Но он мог с легкостью потерять ориентацию, сделав пару беспорядочных движений.

Что ему делать? Кнолль шагнул налево.

Через пятьдесят метров туннель снова раздвоился. Кнолль вытянул руку. Никакого движения воздуха. Он опять вспомнил, что читал о том, будто шахтеры устраивали все выходы в одном направлении. Один левый поворот означал, что все повороты налево ведут к выходу. Какой еще у него был выбор? Только идти налево.

Еще две развилки. Еще два левых поворота.

Луч света мелькнул впереди. Слабый. Но ему не привиделось! Кнолль побежал вперед и повернул за угол.

Через сто метров забрезжил свет.

ГЛАВА XXXI

Кельхайм, Германия

Воскресенье, 18 мая, 11.30

Пол взглянул в зеркало заднего вида. Машина стремительно приближалась, мигая огнями и завывая сиреной. Зеленый с белым седан с надписью «POLIZEI» голубыми буквами на дверце вырос позади в соседнем ряду, обогнал и скрылся за поворотом.

Он продолжал движение и въехал в Кельхайм через десять километров.

Тихая деревушка была заполнена ярко окрашенными зданиями, которые окружали мощеную площадь. Он не очень любил путешествия. Только одна поездка за океан в Париж два года назад по делам музея – шанс попасть в Лувр был слишком соблазнительным, чтобы отказываться. Он попросил Рейчел поехать с ним. Она отказалась. Не слишком удачная идея в отношении бывшей жены, заявила она. Он не совсем понял, что она имела в виду, и искренне думал, что ей бы хотелось поехать.

Ему не удалось попасть на рейс из Атланты до вчерашнего дня, он отвез детей к своему брату рано утром. То, что Рейчел не позвонила, сильно беспокоило его. Но он не проверял свой автоответчик с девяти утра вчерашнего дня. Его рейс затянулся из-за посадок в Амстердаме и Франкфурте, и он попал в Мюнхен только два часа назад. Пол как мог умылся в туалете аэропорта, но не смог принять душ, побриться и переодеться.

Катлер въехал на городскую площадь и припарковался перед зданием, похожим на продуктовый магазин. Баварцы, очевидно, не вели бурную жизнь по воскресеньям. Все здания были закрыты. Активность наблюдалась около церкви, чей шпиль был самой высокой точкой в деревне. Припаркованные машины вытянулись узкими рядами вдоль неровной мостовой. Группа пожилых мужчин стояли на ступенях церкви и разговаривали. Бороды, темные пальто и шляпы. Ему надо было бы тоже привезти с собой пиджак, но он собирался в спешке и брал только необходимое.

Пол подошел к ним:

– Простите, кто-нибудь из вас говорит по-английски?

Один из мужчин, на вид самый старший из четверых, сказал:

– Да. Немного.

– Я ищу человека по имени Семен Макаров. Я так понимаю, он живет здесь.

– Уже нет. Он умер.

Он подозревал это. Макаров должен был быть уже очень старым.

– Когда он умер?

– Прошлой ночью. Его убили.

Он не ослышался? Убили? Прошлой ночью? Ужас наполнил его. Первым вопросом, возникшим у него в голове, было:

– Еще кто-нибудь пострадал?

– Nein. Только Семен.

Он вспомнил полицейскую машину.

– Где это случилось?

Пол выехал из Кельхайма и поехал в указанном направлении. Он отыскал дом спустя десять минут, его легко было заметить из-за четырех полицейских машин, стоявших перед входом. Полицейский в униформе с каменным лицом стоял на страже в проеме открытой входной двери. Пол подошел, но был сразу остановлен.

– Nicht eintreten. Kriminelle szene, – сказал полицейский.

– Пожалуйста, по-английски.

– Входить нельзя. Место преступления.

– Тогда мне нужно поговорить с главным.

– Я главный, – произнес внутри голос по-английски с гортанным немецким акцентом.

Человек, подошедший к входной двери, был средних лет. Пряди непослушных черных волос окружали угловатое лицо. Темно-синий плащ до колен был накинут на худую фигуру, из-под него виднелись оливкового цвета костюм и вязаный галстук.

– Я Фриц Панник. Инспектор федеральной полиции. А вы?

– Пол Катлер. Юрист из Соединенных Штатов.

Панник прошел мимо охранника в дверях.

– Что юрист из Америки делает здесь в воскресенье утром?

– Ищу мою бывшую жену. Она приезжала, чтобы встретиться с Семеном Макаровым.

Панник бросил взгляд на полицейского.

Пол заметил выражение любопытства на его лице.

– В чем дело?

– Вчера в Кельхайме какая-то женщина спрашивала, как найти этот дом. Она подозревается в убийстве.

– У вас есть ее описание?

Панник сунул руку в карман плаща и достал блокнот.

– Среднего роста. Светло-рыжие волосы. Большая грудь. Джинсы. Фланелевая рубашка. Ботинки. Солнечные очки. Крупная.

– Это не Рейчел. Но это может быть кто-то другой.

Он поспешно рассказал Паннику о Джо Майерс, Петре Борисове и Янтарной комнате, описывал, как выглядит его посетительница. Худощавая, грудь среднего размера, каштановые волосы, голубые глаза, очки в золотой оправе.

– У меня сложилось впечатление, что волосы были не ее. Называйте это адвокатской интуицией.

– Но она читала письма, которыми обменивались Макаров и этот Петр Борисов?

– Очень внимательно.

– На конвертах был адрес?

– Только название города.

– Еще можете что-нибудь добавить?

Он рассказал инспектору о Кристиане Кнолле, участливости Джо Майерс и своей тревоге.

– И вы приехали предупредить свою бывшую жену? – спросил Панник.

– Скорее для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Мне с самого начала надо было поехать с ней.

– Но вы считали ее поездку пустой тратой времени?

– Абсолютно. Ее отец настоятельно просил ее не вмешиваться. – Позади Панника два полицейских прошли внутрь. – Что здесь произошло?

– Если ваш желудок выдержит, я вам покажу.

– Я юрист, – сказал он, как будто это что-то значило. Он не упомянул о том, что никогда в жизни не вел уголовное дело и никогда раньше не был на месте преступления. Но им двигало любопытство. Сначала умер Борисов, теперь убит Макаров. Но Петр ведь упал с лестницы?!

Или нет?

Он прошел за Панником внутрь. Душная комната была наполнена особенным, сладковатым до дурноты запахом. В детективах всегда пишут о запахе смерти. Это он?

Дом был маленький. Четыре комнаты. Гостиная, кухня, спальня и ванная. С места, где он стоял, можно было видеть, что мебель старая и потрепанная, но дом был чистый и уютный. Порядок нарушал только вид старика, распростертого на потертом ковре, большое темно-красное пятно вытекло из двух отверстий в черепе.

– Застрелен выстрелом в упор, – сказал Панник.

Его взгляд был прикован к трупу. Желчь начала подступать к горлу. Пол попытался побороть позыв, но безуспешно. Он кинулся вон из комнаты.

Катлер стоял наклонившись, его рвало. То немногое, что он съел в самолете, растеклось лужей по влажной траве. Он сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки.

– Вы в порядке? – спросил Панник.

Он смущенно кивнул.

– Вы думаете, это сделала та женщина?

– Я не знаю. Все, что я знаю, – это то, что женщина спрашивала, где живет Макаров, и его внук предложил показать ей дорогу. Они вместе покинули рыночную площадь вчера утром. Дочь старика стала беспокоиться прошлым вечером, когда мальчик не вернулся домой. Она пришла сюда и нашла мальчика связанным в спальне. Очевидно, та женщина не смогла убить ребенка, но легко застрелила старика.

– Мальчик в порядке?

– Потрясен, но в порядке. Он подтвердил описание, но мало что смог добавить. Он был в другой комнате. Он помнит, что слышал голоса. Но он не определил, о чем велась беседа. Затем его дедушка и та женщина вошли на минуту. Они говорили на другом языке. Я попробовал для примера назвать несколько слов, кажется, они говорили по-русски. Затем старик и женщина вышли из комнаты. Он слышал выстрел. Потом все было тихо, пока несколько часов спустя не пришла его мать.

– Она выстрелила старику прямо в голову?

– С близкого расстояния. Ручаюсь.

Из дома вышел полицейский:

– Nichts im Haus hinsichtlich des Bernstein-zimmer.

Панник посмотрел на Катлера:

– Я заставил их обыскать дом на предмет чего-либо, касающегося Янтарной комнаты. Ничего нет.

На бедре немца, охраняющего входную дверь, затрещала рация. Он снял передатчик с пояса, затем подошел к Паннику. Полицейский сказал по-английски:

– Мне надо ехать. Мы получили вызов на поиски и спасательную операцию. Я на дежурстве в эти выходные.

– Что случилось? – спросил Панник.

– Взрыв на одной из шахт недалеко от Вартберга. Американку вытащили, но они все еще ищут мужчину. Местные власти запросили нашу помощь.

Панник покачал головой:

– Дурацкое воскресенье.

– Где это – Вартберг? – немедленно спросил Пол.

– В горах Гарц. Четыреста километров на север. Они иногда пользуются нашей альпийской командой спасателей при несчастных случаях.

Мысль о Вейленде Маккое и интересе Борисова к горам Гарц вспыхнула у него в голове.

– Американку нашли? Как ее имя?

Панник, казалось, понял суть вопроса и повернулся к офицеру. Они обменялись несколькими фразами, и офицер опять заговорил по рации.

Двумя минутами позже из микрофона донеслись слова:

– Die frau ist Rachel Cutler. Amerikanerin.

ГЛАВА XXXII

Кельхайм, Германия

Воскресенье, 18 мая, 15.10

Полицейский вертолет стремительно летел на север сквозь майский полдень. После Вартберга начался дождь. Пол сидел рядом с Панником, поисково-спасательная команда находилась позади.

– Группа туристов слышала взрыв и сообщила властям, – сказал Панник, перекрикивая рев мотора. – Вашу бывшую жену обнаружили около входа в одну из шахт. Ее доставили в местный госпиталь, но она сообщила своим спасителям о том человеке. Его зовут Кристиан Кнолль, герр Катлер.

Пол старался слушать внимательно. Но все, что стояло у него перед глазами, – это Рейчел, лежащая в больнице и истекающая кровью. Что происходит? Во что она ввязалась? Как ее нашел Кнолль? Что случилось на этом руднике? Были ли Марла и Брент в опасности? Он должен позвонить брату и предупредить его.

– Похоже, Джо Майерс была права, – сказал Панник.

– В отчете говорилось о состоянии Рейчел?

Панник покачал головой.

Вертолет подлетел вначале к месту взрыва – вход на рудник был в глубине леса у подножия одной из вершин. Ближайшее открытое место было в полукилометре на запад, и спасателей высадили там, чтобы затем они пешком вернулись назад. Он и Панник остались в вертолете и полетели на восток от Вартберга в местный госпиталь, куда отвезли Рейчел.

В госпитале он прямиком отправился в ее палату на четвертом этаже. Рейчел была одета в голубую рубашку. Голова была перевязана широким бинтом. Она улыбнулась, когда увидела его:

– Откуда я знала, что ты приедешь?

Он подошел ближе. Ее щеки, нос и руки были исцарапаны и покрыты синяками.

– Мне особо нечего было делать в эти выходные, так почему бы не слетать в Германию?

– Дети в порядке?

– С ними все хорошо.

– Как ты так быстро сюда добрался?

– Я уехал вчера.

– Вчера?

Прежде чем он смог объяснить, Панник, молча стоявший в дверях, подошел ближе:

– Фрау Катлер, я инспектор Фриц Панник, федеральная полиция.

Пол рассказал Рейчел о Джо Майерс, Кристиане Кнолле и о том, что случилось с Семеном Макаровым. Рейчел была поражена.

– Макаров мертв?

– Мне нужно позвонить брату, – сказал Пол Паннику, – и сказать ему, чтобы внимательнее следил за детьми. Может, даже предупредить полицию Атланты.

– Ты думаешь, они в опасности? – спросила она.

– Я не знаю, что думать, Рейчел. Ты ввязалась во что-то очень плохое. Твой отец просил тебя не вмешиваться.

– Что ты имеешь в виду?

– Не делай вид, что ничего не понимаешь. Я читал Овидия. Он хотел, чтобы ты держалась от этого подальше. Теперь Макаров мертв.

Выражение ее лица стало жестким.

– Это несправедливо, Пол. Я не виновата. Я не знала.

– Но вероятно, вы указали дорогу, – объяснил Панник.

Рейчел уставилась на инспектора, осознание происшедшего ясно отразилось на ее лице. Вдруг Пол пожалел, что так говорил с ней. Как всегда, он хотел разделить вину.

– Это не совсем так, – сказал он. – Это я показал письма этой женщине. Она узнала о Кельхайме от меня.

– А вы бы сделали это, если бы не думали, что фрау Катлер в опасности?

Нет, не сделал бы. Он посмотрел на Рейчел. Глаза ее наполнились слезами.

– Пол прав, инспектор. Это все моя вина. Мне не надо было уезжать. Он и отец предупреждали меня.

– А что с этим Кристианом Кноллем? – спросил Панник. – Расскажите мне о нем.

Рейчел рассказала то немногое, что знала. Затем она сказала:

– Этот человек спас мне жизнь, когда меня чуть не сбила машина. Он был очарователен и вежлив. Я искренне думала, что он хотел помочь.

– Что случилось в шахте? – спросил Панник.

– Мы шли по карте Макарова. Туннель был достаточно широкий, и вдруг как будто случилось землетрясение и обвал разделил шахту на две части. Я повернулась и побежала к выходу. Я пробежала только полпути, когда на меня посыпались камни. К счастью, меня не засыпало. Я лежала там, пока какие-то туристы не пришли и не вытащили меня.

– А Кнолль? – снова спросил Панник.

Она покачала головой:

– Я звала его, когда обвал закончился, но он не отозвался.

– Он, может быть, еще там, – озабоченно предположил Панник.

– Это было землетрясение? – спросил Пол.

– У нас здесь не бывает землетрясений. Возможно, это была взрывчатка с войны. Шахты полны ею.

– Кнолль сказал то же самое, – подтвердила Рейчел.

Двери палаты открылись, и коренастый полицейский позвал Панника.

Инспектор извинился и вышел.

– Ты прав, – тихо сказала Рейчел. – Мне надо было слушать тебя.

Ему не нужны были ее уступки.

– Нам надо выбираться отсюда и ехать домой.

Рейчел ничего не сказала, и он намеревался настаивать, когда вернулся Панник.

– Шахту проверили. Внутри никто не найден. Был еще один выход, незагороженный, из дальнего туннеля. Как вы и герр Кнолль попали в шахту?

– Мы ехали на арендованной машине, потом шли пешком.

– На какой машине?

– На темно-красном «вольво».

– Машина на шоссе не обнаружена, – сказал Панник. – Этот Кнолль скрылся.

Инспектор, казалось, знал еще что-то.

Пол спросил:

– Что еще сказал вам полицейский?

– Эту шахту нацисты никогда не использовали. Внутри не было взрывчатки. Тем не менее это второй взрыв за три года.

– И что это значит?

– Это значит, что происходит что-то очень странное.

Пол покинул больницу и доехал на полицейской машине до Вартберга. Панник поехал с ним. То, что он был федеральным инспектором, давало ему определенное положение и привилегии.

– То же, что и ваше ФБР, – сказал Панник. – Я служу в национальных силах полиции. Местные власти все время сотрудничают с нами.

Рейчел рассказала им, что Кнолль снял два номера в «Золотой короне». Значок Панника дал ему немедленный доступ в номер Рейчел. Номер был убран, кровать застелена, чемодана не было. Комната Кнолля также была пуста. Темно-красного «вольво» нигде не было.

– Герр Кнолль выехал сегодня утром, – сказал владелец отеля. – Заплатил за оба номера и уехал.

– В котором часу?

– Примерно в десять тридцать.

– Вы не слышали о взрыве?

– На рудниках бывает много взрывов, инспектор. Я не обращаю особого внимания на тех, кто к этому причастен.

– Вас не было здесь, когда Кнолль вернулся этим утром? – спросил Панник.

Мужчина покачал своей лысеющей головой. Они поблагодарили владельца и вышли. Пол сказал Паннику:

– У Кнолля фора в четыре часа, но, возможно, машину можно отследить по сводкам.

– Герр Кнолль не интересует меня. Все, что он совершил, – это незаконное проникновение в пещеры.

– Он оставил Рейчел умирать на этом руднике.

– Это тоже не преступление. Я ищу ту женщину. Убийцу.

Панник был прав. Катлер понимал затруднительное положение инспектора. Ни точного описания, ни имени. Ни прямых доказательств. Ничего.

– У вас есть какие-нибудь идеи, где ее искать? – спросил он.

Панник не отрываясь смотрел на тихую деревенскую площадь.

– Nein, герр Катлер. Ни единой.

ГЛАВА XXXIII

Замок Луков, Чешская Республика

Воскресенье, 18 мая, 17.10

Сюзанна взяла предложенный Эрнстом Лорингом оловянный кубок и удобно устроилась в королевском кресле. Ее наниматель, казалось, был доволен предоставленным отчетом.

– Я ждала полчаса на месте и уехала, когда начали собираться власти. Никто не выбрался из шахты.

Сюзанна пригубила вино. Фруктовое вино, изготовленное в поместье Лоринга.

– Я проверю у Фелльнера завтра под видом чего-нибудь другого. Наверное, он скажет мне, если что-то случилось с Кристианом.

Она сделала еще глоток. День оказался успешным. Триста километров были легкой двухчасовой поездкой для ее «порше». Она выехала из Центральной Германии в Чехию, пересекла границу, и вот она в поместье Лоринга.

– Ты сумела обойти Кристиана, – сказал Лоринг. – За ним трудно успеть.

– Он был слишком жаден. Но я должна сказать, Макаров был довольно убедителен. – Она поднесла кубок к губам. – Жаль. Старик был так верен. Он хранил молчание долгое время. К сожалению, у меня не было выбора. Он должен был замолчать навсегда.

– Хорошо, что ты не тронула ребенка.

– Я не убиваю детей. Он знал не больше, чем рассказали другие свидетели на рыночной площади. Ребенок был средством заставить старика сделать то, что нужно.

Лоринг выглядел уставшим.

– Не знаю, когда это кончится. Каждые несколько лет мы вынуждены принимать меры.

– Я читала письма. Оставлять Макарова в живых было бы ненужным риском. Это были бы ниточки, которые в конце концов привели бы к проблемам.

– К моему большому сожалению, draha, ты права.

– Вы получили еще какую-нибудь дополнительную информацию из Санкт-Петербурга?

– Только то, что Кристиан определенно изучал записи Комиссии. Он заметил имя отца на документе, который читал Кнолль, но документ исчез после ухода Кнолля.

– Хорошо, что Кнолль больше для нас не проблема. Теперь, когда нет Борисова и Макарова, нам не о чем беспокоиться.

– Боюсь, что есть, – сказал Лоринг. – Появилась новая сложность.

Она отставила вино в сторону с немым вопросом в глазах.

– Около Штодта начались раскопки. Американский предприниматель ищет сокровища.

– Люди все не сдаются, не так ли?

– Соблазн слишком велик. Трудно сказать наверняка, в той ли пещере будут вестись нынешние раскопки. К сожалению, нет возможности узнать, пока пещера не будет исследована. Место указано довольно точно, это все, что я знаю.

– У нас есть источник? – оживилась Сюзанна.

– Непосредственно в команде. Он держит меня в курсе, но даже он не знает наверняка. К сожалению. Отец хранил эту ценную информацию при себе… не доверяя даже своему сыну.

– Вы хотите, чтобы я поехала туда?

– Пожалуйста. Последи за событиями. Мой информатор надежный, но жадный. Он требует слишком много, и, как ты знаешь, жадность – это то, что я не переношу. Информатор ничего не знает обо мне. Только мой личный секретарь разговаривал с ним до сих пор, и только по телефону. Теперь он ждет контакта с женщиной. Ты назовешься Маргаритой. Если что-нибудь будет найдено, обеспечь, чтобы ситуация оставалась под контролем. Никакой утечки информации. Если это место не имеет ценности, забудь обо всем и при необходимости убери информатора. Но пожалуйста, постарайся свести к минимуму количество убитых.

Сюзанна знала, что он имел в виду.

– С Макаровым у меня просто не было выбора.

– Я понимаю, draha, и я ценю твои старания. Надеюсь, что эта смерть будет концом пресловутого проклятия Янтарной комнаты.

– И тех двоих тоже…

Старик усмехнулся:

– Кристиана и Рейчел Катлер?

Она кивнула.

– Я уверен, что ты удовлетворена тем, что сделала. Странно, я думал, что почувствовал твою нерешительность тогда по поводу Кристиана. Он немного привлекал тебя?

Она подняла кубок и чокнулась со своим нанимателем.

– Ничего такого, без чего я не смогла бы прожить.

Кнолль мчался на юг к Фюссену. Слишком много полиции было в Кельхайме и окрестностях, чтобы оставаться там на ночь. Он исчез из Вартберга и вернулся на юг к Альпам, чтобы поговорить с Семеном Макаровым. Все усилия впустую. Оказалось, что он проделал такой путь только для того, чтобы узнать, что старик был убит ночью. Полиция разыскивала женщину, которая вчера спрашивала, как найти его дом, и ушла с рынка с внуком Макарова. Ее личность была неизвестна. Но он-то знал.

Сюзанна Данцер.

Кто же еще? Каким-то образом она снова взяла след и перехитрила его с Макаровым. Вся эта информация, которую так легко предоставил Макаров, исходила от нее. В этом нет никаких сомнений. Его заманили в ловушку и чуть не убили.

Он вспомнил, что сказал Ювенал в своих «Сатирах»: «Месть – это наслаждение подлой души и мелочного ума. Доказательством тому служит то, что никто не радуется мести больше женщины».

Правильно. Но он предпочитал Байрона: «Мужчины любят в спешке, но ненавидят на досуге».

Он вернет ей долг, когда их дороги снова пересекутся. Она получит сполна, черт побери. В следующий раз у него будет преимущество. Он будет готов.

Узкие улицы Фюссена были переполнены туристами, привлеченными замком Людвига на юге города. Было просто смешаться с вечерней толпой отдыхающих в поисках ужина и выпивки в переполненных кафе. Он подождал полчаса и поел в одном из наименее людных, слушая приятную камерную музыку, эхом доносившуюся с летней концертной площадки на другой стороне улицы. Потом он нашел телефонную будку около своего отеля и позвонил в Бург Херц. Ответил Франц Фелльнер.

– Я слышал о взрыве в горах сегодня. Женщину вытащили, но все еще ищут мужчину.

– Меня не найдут, – сказал он. – Это была ловушка.

Он рассказал Фелльнеру о том, что происходило с момента его отъезда из Атланты и до момента, когда он узнал о смерти Макарова.

– Интересно, что Рейчел Катлер смогла выжить. Но это не важно. Она наверняка полетит обратно в Атланту.

– Ты уверен, что в этом замешана Сюзанна?

– Как-то она меня обошла.

Фелльнер хихикнул:

– Ты стареешь, Кристиан.

– Я был недостаточно осторожен.

– Самоуверенность была бы лучшим объяснением, – неожиданно вмешалась Моника. Очевидно, она слушала по второму аппарату.

– Я все думал, куда же ты пропала.

– Твои мысли, вероятно, были о том, как бы переспать с ней.

– Как мне повезло, что у меня есть ты, чтобы напоминать мне обо всех моих недостатках.

Моника рассмеялась:

– Так забавно наблюдать за твоей работой, Кристиан.

– Похоже, что этот след потерян. Может, мне следует отправиться на розыски других ценностей?

– Скажи ему, дитя мое, – сказал Фелльнер.

– Американец Вейленд Маккой будет вести раскопки около Штодта. Он утверждает, что найдет произведения искусства из берлинского музея, может, даже Янтарную комнату. Он уже занимался этим раньше с некоторым успехом. Проверь, чтобы быть уверенным. В крайнем случае ты получишь информацию, а может, и новое приобретение.

– Об этих раскопках широко известно?

– Это в местных газетах, и канал Си-эн-эн передавал несколько сюжетов об этом, – сказала Моника.

– Мы знали об этом до твоего отъезда в Атланту, – сказал Фелльнер, – но думали, что следует немедленно расспросить Борисова.

– Лоринг интересуется этими новыми раскопками? – спросил он.

– Он, кажется, интересуется всем, чем занимаемся мы, – сказала Моника.

– Ты надеешься, что он пошлет Сюзанну? – спросил Фелльнер.

– Больше чем надеюсь.

– Хорошей охоты, Кристиан.

– Спасибо, сэр, и когда позвонит Лоринг, чтобы узнать, умер ли я, не разочаровывайте его.

– Режим строгой секретности?

– Да, не помешало бы.