Текст книги "Доктор Стрэндж. Официальная новеллизация"
Автор книги: Стив Белинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– У тебя в костях одиннадцать стальных фиксаторов, – произнесла она дрожащим голосом, Я многочисленные разрывы связок. Серьезные повреждения нервов в обеих руках. Ник сделал все что...
– НИК? – прохрипел Стрэндж.
Какой бы страшной и безнадежной...
Правда.
Правда?
Все кончено. Его жизнь кончена Все, что он знал, над чем работал, ушло навечно. Испарилось в тот самый миг, когда его машина сорвалась с обрыва и упала в мутные воды реки.
– Он работал над тобой одиннадцать часов...
Стрэндж ее не слушал. Он просто смотрел на свои руки. Его руки? Были ли эти... штуки теперь его руками?
– Никто бы не сделал лучше...
– Я бы сделал лучше! ~~ горько и обиженно огрызнулся Стивен.
Кристина опустила взгляд, кивнула, сделала глубокий вдох. Затем наклонила голову и посмотрела прямо на Стрэнджа.
– К сожалению, произнесла она треснувшим голосом, – тебя не было под рукой.
Кристина положила ладонь ему на плечо, но Стивен смотрел мимо нее, в стену. Сквозь стену. В никуда.
В пустоту.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Он исчез как ветром сдуло. Как будто его никогда и не было. Энергетический щит, образовавшийся вокруг руки Стрэнджа, исчез, а вместе с ним ушла и надежда.
Стрэндж щелкнул пальцами, вспоминая тренировки, пытаясь вернуть щит. Энергетическое поле вспыхнуло, а потом угасло.
Бесполезно.
Ошибка новичка.
Через изогнутый, искривляющийся, поворачивающий коридор Кецилий дотянулся до Стрэнджа. Он с легкостью встряхнул Стивена вверх-вниз и бросил в потолок. «Где тут верх?» – подумал доктор, пытаясь собраться с мыслями.
Краешком глаза он заметил ухмылку Кецилия, наблюдавшего за тем, как зелоты движутся вдоль стен... или это был пол? Потолок? Стивен не мог сказать наверняка. Все, что он мог, – так это приготовиться к нападению.
Кецилий взмахнул рукой, вызывая из ничего острые осколки, и метнул их в Стрэнджа. Единственным работающим щитом Стивен отразил удар, но не полностью – один осколок распорол ему рубашку.
Кровь.
Влага.
Вода.
Авария.
Один из зелотов, тот, что посильнее, устремился на Стрэнджа. Взмахнув вызванным им светящимся кнутом, Стивен устремился навстречу и умудрился удержать зелота на расстоянии. Ну, в основном на расстоянии. Зелот ударил сам, и Стрэндж попятился.
Еще одна атака. Другой зелот, блондинка. Ее ярость и гнев направлены на нею. Стрэндж отступил, пытаясь подавить энергетические щиты женщины. Ею собственный щит слабел, и он двигался все медленнее. «Я играю в их игру, – дошло до Стивена, – и я проигрываю».
Вместе с шансами на победу Стрэндж терял и чувство реальности. Казалось, окружающий мир плавится вокруг него. Сильный зелот взмахнул рукой, и внезапно Стрэндж, утратив контроль над собой, начал биться о пол (был ли это пол?), потолок (потолок ли это?) и стены (если это были стены).
Потрепанный, побитый, окровавленный Стрэндж сделал глубокий вдох и постарался сконцентрироваться. Он заметил, что Кецилий ждет, наблюдая за ним. Увидел, что сильный зелот готовится напасть. А в самом конце коридора, который теперь был полом, стояла блондинка. Позади нее Стрэндж увидел ротонду.
«Врата», – подумал он.
И упал.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Заснуть было нереально, но бодрствование обращалось в агонию. Лежащий в больничной постели Стивен Стрэндж не мог обрести покой. Мир вокруг него перемешался, реальность смешалась с невозможным. Его жизнь, та, что он вел все эти годы, подошла к концу.
Какой сегодня день? И день ли это? Стрэндж провел в больнице так много времени, что уже не мог отличить искусственное больничное освещение от солнечного света. Он слишком часто входил и выходил из операционной. Штуки, которые заменили ему руки, пульсировали от боли.
Стрэндж осторожно скосил взгляд вниз, посмотрел на штуки, которые заменили ему руки и теперь покоились на одеяле. С них исчезли металлические винты и каркас, подвешивавший их в воздухе. Теперь они были замотаны термопластиком, фиксирующим их в одной позе для исцеления.
Исцеления.
Стрэндж горько усмехнулся.
Его руки пульсировали от боли. Теперь они всегда пульсировали. Малейшее движение пальца вызывало мучительную агонию. Руки, которые творили чудеса, руки, которые двигались с грацией, вызывавшей зависть у многих коллег, превратились теперь в тупые обрубки, не способные принести Стивену Стрэнджу ничего, кроме страданий.
Послышался какой-то шорох. Стрэндж взглянул вверх и только сейчас заметил, что Кристина все это время сидела рядом с ним.
Был ли это день? Или ночь? Ночь, наверное?
«Где я?» – подумал Стрэндж.
Он сидел в больничной палате с планшетным компьютером, расположившимся у него на коленях. С огромным усилием Стивен ткнул пальцем в экран, пытаясь перелистнуть страницу. Поморщился. Больно... Наблюдать за тем, как его пальцы пытаются активировать экран, было сродни наблюдению за кем-то, кто пытается продеть нитку в иголку с помощью бейсбольной биты. Действие требовало аккуратности, а Стрэндж только и мог, что тыкать пальцем в экран. Он не мог управлять собственными пальцами.
Со стиснутыми зубами он изучал изображения на экране. Рентгеновские снимки и МРТ того, что когда-то было руками Его руками.
Это был день. Стрэндж точно знал это. По крайней мере думал, что знал. И это был тот самый день – день, когда с него наконец снимут все повязки. День, когда он наконец узнает.
Он сидел на постели, рядом с ним стояли доктор Вест и доктор Варма. Затаив дыхание, они следили за тем, как Кристина медленно начала разматывать бинты.
Стивен был испуган. Нервничал. Он не привык к этим чувствам. Они ему не нравились.
Повязки медленно спадали, и Стрэндж ахнул. Ему было больно? Или это была фантомная боль? Шутка его мозга? И была ли какая-то разница?
Наконец все повязки сняты.
– Нет.
– Ты был перевязан слишком долго, – произнес доктор Вест, – дай своему телу время.
Стивен Стрэндж был абсолютно уверен в том, что видит сейчас перед собой чьи-то чужие руки. Потому что эти не могли принадлежать ему, это просто невозможно. Эти руки представляли собой узор из страшных красных шрамов.
Он поднял не свои руки и беспомощно наблюдал за тем, как они трясутся.
В комнате было тихо. Стрэндж посмотрел на Веста. Затем на Варму.
И, наконец, на Кристину.
– Вы уничтожили меня, – выплюнул он.
Никто не ответил.
Стрэндж уставился в пустоту.
Пустота...
С момента аварии прошли недели. Месяцы. Возможно, даже годы? Стрэндж уже не мог сказать, как давно это было. Время потеряло для него любое значение. Он больше не был хирургом, ему больше некем было быть, некуда было идти. Некуда. Нигде. Именно здесь он и очутился сейчас.
– А теперь сожмите мою руку... Сильнее. Покажите свою силу.
Стрэндж взглянул на физиотерапевта. Большой, крепкий, сильный детина. Такой способен перекусить тебя напополам, такого в драке ты предпочтешь иметь на своей стороне.
Когда это с ним происходит? Где он? Сеанс физиотерапии. Точно. Какое-то время назад его выписали из больницы. Стивен уставился на флуоресцентную лампу наверху. На облезлую краску, покрывающую стены. На старую стальную гарнитуру.
Потом кивнул, а затем ахнул, попытавшись сжать руки терапевта. Мускулы на его лице напряглись, на лбу, на косматой челке и на неухоженной бороде выступил пот.
С тем же успехом он мог вообще ничего не делать.
– Это бесполезно, – удрученно произнес Стрэндж.
– И вовсе нет, – ответил терапевт, – вам это под силу.
Стрэндж в отчаянии закатил глаза:
– Ну конечно! Позвольте спросить вас, Бакалаврская Степень. Встречали ли вы хоть однажды кого-то со столь же обширными повреждениями нервов, кому это оказалось «под силу» и кто действительно восстановился?
Стивен указал головой на сетку страшных красных шрамов. Со временем они несколько поблекли, но эти чужие руки по-прежнему тряслись. У него был постоянный тремор.
Терапевт осторожно массировал руки и пальцы Стрэнджа, особое внимание уделяя суставам. Склонил голову, обдумывая вопрос. Затем кивнул.
– Однажды.
Теперь была очередь Стрэнджа вопросительно наклонить голову. Он посмотрел на терапевта. Не сквозь, а на него.
– Производственная травма, – начал терапевт. – Человек сломал спину. Паралич. Ноги отнялись. Ему было больно сидеть в кресле-каталке. Приходил ко мне три раза в неделю и однажды перестал. Я подумал, он умер.
Стрэндж в восторге откинулся на стуле.
– Затем, несколько лет спустя, он прошел мимо меня по улице.
– Прошел? – недоверчиво уточнил Стрэндж.
– Да, прошел.
Стивен начал быстро соображать. Так же быстро, как во время операции, или поиска нужной песни по радио, или во время обгона едва ползущей машины.
– Как звали этого пациента? – спросил он.
– Кажется, Пэнгборн, – ответил терапевт.
– Пэнгборн, – вслух повторил Стрэндж.
«Случайно не Джонатан Пэнгборн?» – подумал он.
В Нью-Йорке был день. Осунувшийся, присмиревший Стивен Стрэндж шаркал по улице. Остановился перед баскетбольной площадкой. Несколько мужчин играли в мяч. Стрэндж ждал и наблюдал неделями, и наконец-то он заметил кого-то, кого узнал. Человека, которого он так хотел увидеть, которого ему было так необходимо увидеть.
– Джонатан Пэнгборн, – произнес Стрэндж, подходя к одному из баскетболистов.
Высокий, стройный мужчина развернулся и уставился на Стивена. Встреча явно доставляла ему дискомфорт.
У вас было полное повреждение шейного отдела позвоночника.
Мужчина посмотрел на других игроков и отошел в сторону, но Стрэндж не отставал.
Баскетболист уставился на Стивена:
– А ты еще кто такой?
– Вы были парализованы, – продолжил Стрэндж, игнорируя вопрос, – начиная с середины груди и вниз. Частичный паралич обеих рук.
– Я тебя не знаю, – резко ответил мужчина.
Стрэндж попытался сбавить свою настойчивость (ну, по крайней мере он надеялся, что ему это удалось):
– Меня зовут Стивен Стрэндж. Я хирург. Был хирургом. Но...
Стрэндж пожал плечами, а потом вытащил чужие-свои руки из карманов потертого пальто. Поднял их на уровень глаз собеседника, чтобы мужчина увидел, что они безостановочно трясутся.
Тот, кто был Джонатаном Пэнгборном, посмотрел на Стрэнджа. В его взгляде было презрение.
– Честно говоря, я тебя знаю. Я был у тебя в офисе, – произнес Пэнгборн, – и не смог пройти дальше помощницы.
– Вы были безнадежны.
– Ни какой славы для тебя, верно?
Стрэндж посмотрел в сторону, взглянул обратно.
– И тем не менее вы вернулись из места, откуда нет возврата, – тихо произнес Стрэндж, – а я… я тоже пытаюсь найти свою собственную дорогу назад.
«Из пустоты, – подумал он. – Из пустоты, в которой я живу сейчас».
А потом подумал о Кристине. Пэнгборн задумчиво разглядывал Стрэнджа, не отводя взгляда. Позади них возобновилась игра, один из баскетболистов махнул Пэнгборну, приглашая присоединиться, но тот отмахнулся от приглашения и пошел рядом со Стрэнджем.
– Я отчаялся вернуть свое тело, – прошептал Пэнгборн. – Считал, что у меня остался один лишь разум. И тогда я подумал, что могу по крайней мере развить свой ум.
«Звучит знакомо», – мысленно кивнул Стрэндж.
– Я общался с гуру и мудрыми женщинами. Незнакомцы относили меня в горы на встречи со святыми. И, наконец, в самом неожиданном месте я нашел своего учителя. И мой ум действительно расширился, мой дух углубился и неожиданно...
– Ваше тело исцелилось, – закончил Стрэндж.
Пэнгборн кивнул:
– Там можно было узнать куда более глубокие секреты. Но у меня не хватило силы узнать их. Там были уроки, обязательства... истины, к которым я не был готов. Так что я решил ограничиться своим собственным чудом и вернулся домой.
Его голос звучал задумчиво, даже печально.
На мгновение воцарилась тишина.
– Место, которое ты ищешь, называется Камар-Тадж. Но цена будет слишком высока. Выше, чем ты думаешь.
– Сколько? – спросил Стрэндж.
– Я говорю не о деньгах. Это все, что я могу тебе сказать. Больше, чем должен был, – ответил Пэнгборн, затем развернулся и медленно вернулся к игре в баскетбол.
Стрэндж смотрел, как уходит человек, который не мог, вообще не должен был ходить.
– Удачи, – произнес Пэнгборн.
Стрэндж был готов заплатить любую цену. Любую. Потому что альтернативой было это.
Пустота.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Он упал, точнее, позволить себе упасть к ротонде, к закутанному в рясу зелоту, готовящемуся уничтожить его. С ловкостью, приобретенной за время изучения боевых искусств в Камар-Тадже, Стрэндж врезался в женщину ногами вперед. Сила удара сшибла ее с ног, и она упала в ротонду.
В ротонду, с ее окнами-вратами.
Впервые, с тех пор как все это началось, Стивен позволил себе легкую улыбку. Святая Святых была полна сюрпризов. Возможно, сейчас они сыграют ему на руку.
Женщина влетела спиной в одно из окон, во все стороны брызнули осколки стекла. Стрэндж, как мог, уворачивался от осколков, во все глаза глядя на происходящее во вратах.
Он как будто наблюдал за кем-то, кто провалился в картину. В картину с изображением огромной, бесплодной и раскаленной пустыни. Покрепче встав на ноги, Стивен увидел, как женщина, полностью потеряв ориентацию в пространстве, продолжает падать, скатываясь с песчаной дюны.
Поняв, наконец, что с ней приключилась, блондинка попыталась подняться обратно по бархану, но бесполезно – ее руки и ноги не могли найти опоры. Она вцеплялась пальцами в песок. Смотрела ли она на него? Стивен не был уверен, что портал работает в обе стороны и зелотка способна видеть сквозь врата.
Прямо сейчас ему было все равно. Его взгляд упал на панель управления в оконной раме, и он знал, что нужно делать. Взмахом ладони Стрэндж повернул переключатель, и засушливая пустыня мгновенно сменилась буйным зеленым лесом, купающимся в летнем ливне.
«Минус один, – мысленно посчитал Стивен. – Осталось двое...»
Отчаянный, кошмарный вопль, полный ярости и самых зловещих намерений, прервал мысли Стрэнджа Это зелот-силач устремился в атаку. Присев, доктор вспомнил, чему его учил Мордо. В тот же момент, как зелот соприкоснулся с ним, Стрэндж двинулся вместе с ним, используя инерцию своего оппонента против него самого. Шагнув в сторону, Стивен толкнул зелота в окно, прямо в дождевой лес.
Прежде чем бугай успел понять, что происходит, рука Стрэнджа снова оказалась на контрольной панели. Поворот переключателя, и на месте леса оказался обширный скалистый каньон, залитый солнцем.
«Минус два, остался один».
Стрэндж выпрямился и развернулся. Кецилий ждал его.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Как долго Стрэндж ждал? Дни, недели, месяцы... годы? С момента аварии время утратило для него всякий смысл
«Только время покажет».
Как долго Стрэндж ждал этого чуда? Той единственной вещи, которая сможет восстановить надежду и вернет смысл его жизни.
Найти одну-единственную вещь, которая восстановила надежду и вернула смысл жизни Джонатану Пэнгборну.
Найти Камар-Тадж.
Холодный ветер ударил Стрэнджу в лицо, и он поплотнее запахнул воротник своего потертого пальто. Не помогло. С тех пор, как Стивен прибыл в Непал, он по-новому познал концепцию холода. Это был совсем иной мир, отличный от всего, к чему он привык, вдали от Нью-Йорка.
Вдали от больницы.
От аварии.
От Кристины.
Стрэндж продолжил идти, как шел уже днями (неделями?), и оказался на окраинах Катманду. Город кишел жизнью. Мимо него по оживленной улице сновали пешеходы, сквозь толпу проталкивались велосипедисты, мотоциклисты, машины и грузовики.
Он огляделся по сторонам и заметил странное соседство – древние здания, почти каждое из которых походило на храм или на святилище, чередовались с ярко раскрашенными современными домами. По обеим сторонам дороги сидели мужчины и женщины, почти никто из них не обращал внимания на идущую мимо них помятую фигуру в грязной одежде.
Стивен поправил рюкзак на своих усталых плечах. Он казался невероятно тяжелым, хотя внутри почти ничего не было. Стрэндж продал или обменял почти все свои пожитки, которые хоть чего-то да стоили, чтобы добраться сюда
Сюда? Нет, не сюда, не в Катманду. В Камар-Тадж.
Штуки, которые заменили ему руки, пульсировали от боли. Они всегда пульсировали от боли. С момента самой аварии он не чувствовал ничего, кроме боли. Ничего. Стрэндж глянул на грязные, потертые бинты и нахмурился.
Продолжив путь, Стивен миновал запруженную народом улочку. Он уже зашел так далеко и, тем не менее, по– прежнему не знал, куда конкретно ему идти. Похоже, он нашел свой стог сена. Теперь предстояло отыскать в нем иголку.
Ему требовалось чудо, чтобы найти свое чудо.
Оглядевшись по сторонам, Стрэндж едва сдержал смешок – почти на всех зданиях были вывески на английском языке.
«Гималайское исцеление. Обретите мир. Найдите себя, – вслух читал Стивен. – Спа и массаж «Просвещение», «Бар Чакра», «Святые туры».
С тем же успехом он мог остаться в Нью-Йорке. Все это было заведениями для туристов, для людей, которые искали внутренний покой или ускользающую от них истину. Стрэндж покачал головой. Не эту иголку он искал в стогу.
Продолжив идти, Стивен поравнялся с большим храмом, рядом с которым сновали местные. Увидел людей, склонившихся в молитве или крутивших молитвенные барабаны. Без какой-либо задней мысли Стивен протянул замотанную в бинты руку к одному из барабанов и рассеянно крутанул его. Впереди очередь туристов ожидала благословения от пожилого монаха. Стрэндж тяжело вздохнул.
– Камар-Тадж? Простите, вы не знаете, где я могу найти Камар-Тадж? – спросил Стрэндж у одного из местных, который не то что не удостоил мужчину с неряшливой бородой ответа, а даже внимания на него не обратил.
Если бы Стивен не был так занят отчаянными поисками хоть кого-то, кто укажет ему путь к Камар-Таджу, он бы обязательно приметил крадущуюся в тенях спиной к нему фигуру в капюшоне. Мужчина, одетый в зеленую рясу, слегка наклонил голову, как будто прислушиваясь к Стрэнджу.
– Камар-Тадж? – спросил приковылявший к Стрэнджу ребенок. Пацаненок опирался на костыль и одарил Стивена взглядом, состоящим из смеси любопытства и презрения.
– Да! – закричал Стрэндж, а затем, в надежде, взволнованно спросил: – Ты говоришь по-английски?
Ребенок протянул к Стрэнджу раскрытую ладонь:
– Камар-Тадж?
Стивен поежился:
– Малыш, я на мели. Я потратил свой последний доллар, чтобы добраться сюда.
– Камар-Тадж?
Стрэндж вздохнул. Он немного покривил душой. У него осталось немного денег. Несколько долларов, едва ли больше. Но он уже зашел так далеко, что еще ему оставалось делать? Непослушными, замотанными в бинты пальцами он полез в бумажник, достал оттуда купюру и отдал мальчишке.
Пацан взял деньги, засунул в карман, а затем указал пальцем вперед. Стрэндж глянул в ту сторону, а затем перевел взгляд обратно на мальчишку.
– Тысячу рупий за то, чтобы указать мне на восток? Ну, спасибо, попрошайка.
– Это ты тут попрошайка, не я, – огрызнулся пацаненок.
Стивен улыбнулся. Итак, парнишка все-таки знал английский.
– Ну да, хорошо, – произнес Стрэндж, выдавив улыбку.
Мальчишка рассмеялся:
– Площадь Патан-Дурбар.
– Площадь Патан-Дурбар? – переспросил Стрэндж.
Пацан кивнул и ухромал обратно в толпу, а Стрэндж направился в сторону площади Патан-Дурбар.
Человек в зеленой рясе пошел следом.
На площади Патан-Дурбар было тесно от многочисленных храмов и дворцов. Стрэндж шел по архитектурному ансамблю. Он был здесь. На один шажок ближе в поисках иголки.
Внезапно он почувствовал незнакомое ощущение. Жуткое чувство, будто бы за ним следят. Он огляделся по сторонам, но не заметил никакой непосредственной опасности. Никто даже не направлялся в его сторону.
И именно тогда Стивен заметил мужчину в зеленой рясе.
Он постарался проигнорировать это чувство, а когда снова посмотрел туда, где только что стоял человек в зеленой рясе, того уже не было.
Стивен поежился, а затем пошел по вымощенной камнем улочке. Он был уже близко к Камар-Таджу, он чувствовал это. И все равно казалось, что Камар-Тадж находится на другом конце света.
Когда он шагнул на мостовую, к нему захромала маленькая собачка. Одна из ее лапок была сломана и тащилась следом за владелицей по земле. Стивен посмотрел на собачку и пошел дальше.
Собачка начала скулить.
Стрэндж снова уставился на собаку.
– У меня есть подруга, которая занимается такими, как ты, – произнес он, подумав о Кристине. Она так хотела помочь Стрэнджу, провести его через этот кошмар наяву. А он оттолкнул ее. Почему? Чего он боялся?
Развернувшись, Стрэндж присел на колени, и собачка подошла к нему. Трясущимися пальцами Стивен прощупал лапку. Определенно сломана. Но это можно исправить.
Открыв рюкзак, он неуклюже достал несколько вещей. С усилиями ему удалось наложить импровизированную шину. Со временем перелом зарастет.
«Она поправится, – печально подумал Стивен. – Только время покажет».
Пока Стрэндж поднимал собачку и нежно ставил ее обратно на мостовую, мужчина в зеленой рясе наблюдал, наклонив голову. Затем растворился в тенях.
– Твои часы, – произнес угрожающего вида бородач, выскочивший из подворотни и преградивший Стрэнджу путь. Он практически выплюнул эти слова.
Стрэндж огляделся кругом. Ньюйоркец внутри него мигом осознал, что он угодил в переплет. В довесок к бородачу к нему приближались еще двое: бугай и тощий.
– У меня нет денег, – машинально ответил Стрэндж. Затем до него дошло, что он по-прежнему носит часы. Часы, которые ему подарила Кристина.
«Только время покажет...»
– Нет, прошу вас. Это все, что у меня осталось! – взмолился Стрэндж.
Бородач не принял ответ «Нет».
– Твои часы, – повторил он и выжидательно протянул руку.
Стрэндж скорчил гримасу, готовясь к драке... хотя боец из него был никудышный. Он отчаянно попытался прикрыть часы обмотками бинтов, вызвав смех бородача.
Не переставая смеяться, бородач сорвал с плеча Стивена рюкзак. Тощий подскочил следом и потянулся за часами. Стрэндж увернулся от него и побежал... но столкнулся еще с одним здоровяком, преградившим ему путь. Они навалились со всех сторон. Стивен пытался вырваться из их хватки, пытался спрятать запястье с часами
Они били его.
Они пинали его.
Стивен застонал.
Наконец, тощий вор сорвал с его запястья часы.
И тогда появился человек в зеленой рясе.
Стивен Стрэндж так и не понял, что произошло дальше. Все случилось так быстро, буквально в мгновение ока. Время, казалось, ускорилось. Он видел ноги и руки, удары и пинки. Все это делал человек в зеленой рясе.
Он видел, как люди разлетались по сторонам, падали на мостовую, поднимались и убегали прочь. Все это делали бородач, здоровяк и худыш.
Восхищенный Стрэндж постарался прийти в себя, когда человек в зеленой рясе медленно опустил капюшон и взглянул на американца. В этом лице не было доброты, даже наоборот, определенная угроза. И что-то еще, чему Стрэндж не сумел подобрать название. На этом лице были шрамы, хотя Стивен не смог бы угадать их происхождение.
Человек в зеленой рясе смотрел на лежащего в грязи Стрэнджа. Тяжело дыша, Стивен поднялся и произнес
– Мои часы.
Человек в зеленой рясе слегка пошевелил руками и достал часы, которые он отнял у воров. Взглянул на них, а потом кинул их Стрэнджу. Тому удалось поймать часы своими перебинтованными пальцами.
Часы были сломаны. Стекло треснуло. Они остановились.
«Только время покажет», – подумал Стивен.
Наконец, человек в зеленой рясе заговорил:
– К сожалению, я не успел спасти твой браслет.
– Это часы, – пробормотал Стрэндж.
– Больше нет.
Стивен промолчал. Спустя какое-то время человек в зеленой рясе снова заговорил:
– Ты сказал, что ищешь Камар-Тадж.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Смотря Стивену Стрэнджу прямо в глаза, Кецилий одним ударом уложил «мистера Доктора» на лопатки. В мгновение ока зелот очутился над Стрэнджем, вокруг его рук клубилась и потрескивала энергия.
Стрэндж был оглушен. Далеко не так, как во время первой встречи с Древней, но все-таки оглушен. Заметив рядом с собой вазу, он пнул ее в сторону Кецилия. Ваза угодила прямо в зелота, выведя его из равновесия.
Шанс.
Стрэндж вскочил на ноги и помчался по коридору, который теперь был нормальным коридором, а не напоминал аттракцион «кривое зеркало». Кецилий восстановил равновесие и наступал доктору на пятки. Стивен влетел в комнату с артефактами, которые он рассматривал считаные минуты назад (было ли это считаные минуты назад?)
Комната реликвий поприветствовала Стрэнджа, а затем его взор упал на предмет, который он в ту же секунду узнал.
– Жаровня Бом’Галиата! – воскликнул доктор, беря артефакт в руки. Он слышал о нем во время обучения в Камар-Тадже. Развернувшись, он увидел ухмыляющегося Кецилия.
– Ты ведь не знаешь, как ею пользоваться, не так ли? – спросил зелот.
Стрэндж уставился на своего соперника, размышляя. Нет. Нет, он не знал.
Кецилий пошел навстречу.
Стрэндж швырнул в него Жаровней Бом’Галиата. Кецилий пригнулся.
«Стоило попытаться», подумал Стрэндж.
Кецилий снова насел на него, и двое сцепились между собой. Кецилий достал косу, вполне подобающую для Комнаты реликвий, и стал размахивать ею в сторону Стрэнджа. Он опрокинул доктора на пол и снова приблизился к нему.
Нечеловеческой силы пинок поднял Стрэнджа в воздух, Стивен отлетел прямо к стеклянной витрине, полной артефактов, вдребезги разбив стекло. Содержимое витрины разлетелось по всей комнате.
Кецилий бросил Стрэнджа в очередную витрину, в которой хранился кроваво-красный плащ. Стекло треснуло. А затем, когда зелот уже готовился нанести решающий удар своей косой, случилась забавная вещь.
Освобожденный из витрины плащ ожил.
Взлетел и обернулся вокруг шеи Стивена.
Отразил все удары Кецилия.
Стрэндж улыбнулся.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Стрэндж очутился в очередной узкой улочке. Кругом царила тишина. Рядом с ним шагал человек в зеленой рясе. Улочка казалась необычайно узкой, однако двое мужчин передвигались по ней вполне свободно.
В конце улицы путники приблизились к зданию, напоминавшему древний храм. В каменных альковах по обеим сторонам дороги скрывались почти невидимые люди с длинными бородами и раскрашенными лицами. «Святые люди», – подумал Стрэндж. Он остановился, но, к его удивлению, человек в зеленой рясе продолжил идти.
«Это не Камар-Тадж?» – удивился Стрэндж.
Человек в зеленой рясе миновал древний храм и подошел к простой, ничем не примечательной деревянной двери неподалеку. Она определенно не была частью храма.
Стивен был озадачен.
– А ты уверен, что это нужное место? – спросил он, указывая на древний храм, – Вон то здание куда больше смахивает на Камар-Тадж.
Человек в зеленой рясе уставился на Стрэнджа, и их взгляды встретились. Ощущение было не из приятных.
– Когда-то и я был на твоем месте, – произнес человек в зеленой рясе, – и тоже не проявил должного уважения. Так что могу я предложить один совет?
Стрэндж сглотнул, а затем кивнул.
– Забудь все, что, как ты думаешь, тебе известно.
По ту сторону двери Стрэндж обнаружил иной мир. Здание казалось таким маленьким снаружи, однако внутри оно оказалось гораздо больше. Даже не здание, а целый город, множество церемониальных подворий, и везде были люди. Стивен видел мужчин и женщин, все они были одеты в рясы, и каждый был занят тем или иным делом. Кто-то медитировал, кто-то оттачивал боевые искусства. Стрэндж слышал молитвы на языках, которых он не только не узнавал, но и никогда не слышал.
Однако стоило ему присмотреться повнимательнее, и он увидел, что люди носят кеды и солнечные очки. Кто-то слушал музыку в плеере. Другой тащил под мышкой кипу древних свитков, а в другой руке сжимал планшетный компьютер.
«И правда, забудь все, что ты когда– то знал», – подумал Стрэндж.
Внутри комплекса человек в зеленой рясе подвел Стрэнджа к богато украшенному зданию. Остановился и указал на него рукой.
– Святилище нашего учителя, – произнес он, – Древней.
Стрэндж посмотрел на своего экскурсовода:
– Серьезно? Древней?
Сказал – и осознал свою оплошность еще до того, как человек в зеленой рясе неодобрительно посмотрел на него.
– Ну да, ну да, забудь все, что ты когда-либо знал. Простите.
Человек в зеленой рясе провел Стрэнджа внутрь святилища, и они оказались в просторном помещении с высоким потолком, опирающимся на каменные колонны. Если что-то когда-то и заслуживало гордого звания «храм», так это именно это здание. Продвигаясь в глубь здания, Стрэндж заметил почтенного старца с длинной бородой, руки его скрывались в рукавах рясы. Затем в помещение вошли четыре женщины. Одна забрала его потертое пальто, вторая жестом пригласила присесть, третья принесла поднос с чаем, а последняя налила чаю ему в чашку.
Тишина.
Стрэндж чувствовал себя неуютно. Ему не терпелось начать, поэтому он произнес, обращаясь к почтенному старцу:
– Спасибо, что приняли меня.
– Пожалуйста, – последовал ответ.
Но почтенный старец не сказал ни слова.
Говорила женщина, налившая ему чаю.
Стрэндж в удивлении уставился на женщину. Казалось, время не имеет для нее никакого значения. Она одновременно казалась и юной, и старой. Ее голова была гладко выбритой, а на лице виднелись шрамы, совсем как у провожатого доктора.
Человек в зеленой рясе указал на женщину рукой.
– Древняя.
– Спасибо, мастер Мордо, – произнесла она.
Мордо. Итак, у человека в зеленой рясе было имя.
Кивнув, Мордо отступил назад, а Древняя занялась человеком, бывшим когда-то Стивеном Стрэнджем.
– Мистер Стрэндж.
– Честно говоря, доктор, – ответил он.
Древняя улыбнулась.
– Уже нет, не так ли? Поэтому-то вы и здесь.
Прилагая нешуточные усилия, Стивен поднес чашку чая к губам, предоставив Древней возможность разглядеть бинты и скрывающиеся под ними шрамы.
– Вы пережили немало операций. Семь, судя по виду ваших рук.
Стрэндж был шокирован. Откуда она знает?
– Вы излечили человека по фамилии Пэнгборн? – спросил он. – Парализованного парня?
– В каком-то смысле.
Стивен вскинулся.
– Вы помогли ему снова начать ходить. Я восхищен. Как вам удалось исцелить полное повреждение спинного мозга?
Древняя улыбнулась тонкими губами:
– А я его и не исцеляла. Мистер Пэнгборн не мог ходить. Я же убедила его, что он может.
– Хотите сказать, что его болезнь имела психосоматические корни? Что проблема была в его голове? – недоверчиво спросил Стрэндж.
Древняя покачала головой и наклонилась ближе:
– Когда вы воссоединяете поврежденный нерв, что исцеляет его – вы или же само тело?
– Все дело в клетках, – нетерпеливо произнес Стрэндж.
– Клетки запрограммированы воссоздавать себе подобных весьма определенными способами.
– Верно, – сухо ответил Стрэндж.
– Что, если я скажу вам, произнесла Древняя мелодичным голосом, – что ваше тело молено убедить преобразить себя любым возможным способом?
Стрэндж подался вперед, преодолевая расстояние между собой и Древней:
– Вы говорите о клеточной регенерации. Сверхсовременная медицинская технология! Поэтому вы и работаете здесь, вдали от контролирующих государственных органов? Насколько экспериментальна ваша методика?
Древняя посмотрела на Стрэнджа, а затем одарила Мордо понимающим взглядом.
