Текст книги "Послание майя"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

СМИ Земли

2 июля 2047

Прошлой ночью более миллиарда жителей Северного Полушария наблюдали за небом и снимали самое необычное в истории Земли северное сияние. Оно появилось примерное 150 милях над Северным полюсом после 21.00 по восточному поясному времени. Сильное свечение в форме кольца расходилось концентрическими кругами, цвет которых менялся от оттенков ярко-зеленого до синего, завершаясь фиолетовым спектром. На юге сияние было заметно даже в Сакраменто, в Калифорнии. Полярные сияния, северные и южные, возникают во время активности солнечных пятен и состоят из быстродвижущихся электронов и протонов, которые достигают Земли, но попадают в радиационный пояс Ван Аллена. Заряженные частицы сталкиваются с молекулами атмосферы, происходит возбуждение молекул газа, и тогда возникает разноцветное свечение. Оно характеризуется не только потрясающей красотой, но и тем, что магнитные волны этих частиц могут повредить высоковольтные линии и системы связи спутников. Доктор Кассандра Хорта, исследователь атмосферы из университета Вайоминга, по этому поводу не беспокоится. «В последние несколько месяцев солнечная активность нас не удивляет. Природа просто решила развлечь нас новым световым шоу, и стоит насладиться отличным зрелищем, пока оно не исчезло».

ЦЕРН, Большой Адронный Коллайдер (БАК)

Женева, Швейцария

Физик, которому перевалило за семьдесят шесть, метался по виртуальной аудитории, как тигр у решетки. Каждое произнесенное им слово тут же переводилось на тридцать языков: каждая вспышка эмоций тут же транслировалась на миллионы персональных компьютеров по всему миру.

Джек Харбах О'Салливан остановился отпить кофе и кивнул в сторону доски, исписанной математическими уравнениями.

– Мы, ученые, отличные портные, мы всегда стараемся скроить и подогнать наши теории под идеал. Но это не срабатывает. Не срабатывало у Исаака Ньютона, не получалось у Эйнштейна. А не работает это потому, дорогие мои мотыльки, что наше понимание огня было изначально неверным.

Сингулярность остается первичной моделью для каждого энергетического объекта в нашей якобы познанной вселенной. Теорию струн, которая попыталась было отвлечь научное общество от непродуктивных упрощений квантовой физики, объявили полем религии. Можете назвать меня еретиком, но выслушайте мой совет: ответы на загадки нашего бытия лежат в куда более экзотических реальностях: темная энергия, гравитационные волны, теории сверхразума, которые имеют дело с десятым измерением, все, что касается нашего физического мира, но не подвластно концепции времени.

Он посмотрел на часы.

– Интересный, однако, фактор, это наше время. Раньше я называл его Пространство-Время-Норма. Теперь же я думаю, что время является функцией лишь нашего трехмерного линейного мира – это не реальная концепция, это только иллюзия, с помощью которой определенный биологический вид пытается отследить свою активность на небольшом голубом шарике, зависшем в пустоте.

Очередная ересь, скажете вы? Нет, если понять, что восприятие реальности отравлено нашим трехмерным существованием. Давайте начнем с азов: все в нашем физическом мире состоит из атомов, вот только атомы существуют в той реальности, где времени не существует. Атомы – это реальность, а вот наше самосознание – иллюзия. Подумайте о пространстве, о расстоянии между объектами в микромире и макромире сталкивающихся галактик. Наш господь-спаситель Альберт Эйнштейн в своей ограниченной теории гравитации предположил, что гравитация является результатом деформации пространства, и, видимо, считал космос состоящим из пены. Согласно теории боженьки Альберта, наша Земля вращается, как шар для боулинга, а ее масса заставляет Луну крутиться вокруг нашей планеты, как колесо рулетки, точно так же, как ведут себя остальные планеты по отношению к солнцу. Неверно, мистер патентный эксперт! Не каждому объекту в нашей солнечной системе, не говоря уже о космосе, подходит ваша ладно скроенная двухмерная теория гравитации. В качестве доказательства могу привести Оберон, луну Урана, которая вращается над полюсами планеты, и Харон, луну Плутона, которая тоже отказывается приспосабливаться. Но несмотря на эти доказательства совершенно противоположного, квантовые физики не решаются опровергать теорию Братца-Альберта, поскольку их тут же объявят еретиками. Вместо этого они пытаются подшить и перекроить теорию под собственные нужды.

А понять гравитацию, как и время, можно лишь взглянув на атомы. Как упомянул в свое время сэр Исаак Ньютон, каждый атом во вселенной связан с другими атомами некой электромагнитной веревочкой. Представьте себе две молекулы водорода, в каждой из них по четыре атома. Представьте, что все атомы первой молекулы связаны электромагнитными ниточками с четырьмя атомами второй молекулы. У нас получится шестнадцать ниточек – это я уточняю для тех гуманитариев, которые дома потянулись за калькулятором. А теперь представьте себе эти ниточки в виде паутины. Когда две молекулы отдаляются друг от друга, шестнадцать ниточек удлиняются и перекрещиваются, в итоге молекулы действуют как единое целое. Когда же молекулы сближаются, натяжение возрастает и паутинка нитей снова располагается веером между двумя наборами атомов. Для понимания гравитации важно помнить, что сближение атомов меняет угол натяжения ниточек. Поскольку вес Зависит от местонахождения, объекты ускоряются по мере сближения. Чем ближе сходятся молекулы водорода, тем сильнее притяжение и быстрее движутся объекты. Мы называем это ускорение акселерацией.

Почему же вращаются объекты в космосе? Потому что их атомы связаны с другими атомами пространства, и натяжение связей заставляет их вращаться. Наша теория электромагнитных связей приобретет еще больше смысла, если мы вспомним, что гравитация пронизывает все объекты, и вот поэтому космическая индустрия и не сможет построить эффективный гравитационный щит. Это попросту невозможно. Невозможно, потому что каждый атом во вселенной существует в симбиозе со всеми остальными атомами.

Позвольте подбросить очередное бревнышко в этот экзотический костерок: если Природа-Создание-Существование в материальной вселенной построено на паутине электромагнитных связей между атомами, то расщепление атомов нарушает законы Природы-Создания-Существования. Задумайтесь на минуту. Расщепив атом, мы получим ядерную энергию, что приводит к созданию атомных бомб и большому количеству радиоактивных отходов. За столкновение же атомов мы можем заплатить и куда более высокую цену…

Язвительно улыбнувшись, Джек О'Салливан помахал сотрудникам ЦЕРН, которые стояли у стен аудитории, – и крайне изумился тому, что увидел среди них своего давнего коллегу, Дейва Мора.

* * *

– Ты десять лет работал над космическим кораблем с тахионным двигателем, то есть, с возможностью путешествовать по измерениям на сверхсветовых скоростях, и при этом даже не позвонил! Ненавижу тебя, Мор. Считай, что ты мне больше не друг. – Джек Салливан провел физика и его спутника в свой рабочий кабинет.

Доктор Мор направился к древнему дивану, осторожно переступая по минному полю из книг, папок и рассыпанных документов. Сбросив с дивана пустую коробку из-под пиццы, он сел.

– Сам свинья, Салли. Ты спер этот диван у нашего студенческого братства?

– Не уклоняйся от темы! Это я должен был заниматься проектом «Золотое Руно», не ты.

– Хватит ныть. Президент хотел нанять того, кто не связан с военной индустрией. И пока я пытался найти открывашку для своей космической жестянки, ты стал консультантом по техническим вопросам в сверхсекретном проекте НАСА по разработке новых двигательных установок.

Митчелл Куртц переступил через кошку, мирно спящую на старом армейском одеяле, и споткнулся о корзину для бумаг.

– НАСА работает над секретными космическими программами?

Джек косо взглянул на телохранителя.

– А это кто? Он, часом, не из Intel?

– Расслабься. Доктор Куртц ученый.

– Ученый, да? И на каком же поле вы работаете, доктор Куртц? Квантовая физика? Химия?

– Я предпочитаю гинекологию.

– Вот только комиков нам тут не хватало!

– Джек, не обращай на него внимания. Что насчет сингулярности, которую засекли мои люди? Есть ли опасность для нашего мира?

– Есть ли опасность? Конечно, есть опасность… если то, что они видели, действительно было сингулярностью, которую породила страпелька. Но опять же, мы очень мало знаем о страпельках и высших измерениях. Даже новейшие М-теории не объясняют десяти измерений, которые мы обнаружили, точнее, одиннадцати измерений, поскольку пять отдельных теорий струн требуют одиннадцатого измерения для согласования. Пересекаются ли эти измерения? Я считаю, что именно благодаря тому, что из параллельной вселенной к нам просачиваются гравитационные силы, и возникает темная материя.

– А эта просочившаяся гравитация может сформировать черную дыру между полюсами?

– Хороший вопрос. – Джек О'Салливан сел перед настольным компьютером и надел на указательный палец мышку мысленного управления. На мониторе расцвели окошки ссылок. Физик пролистывал их с молниеносной скоростью, иногда вводил пароли, оценивал информацию с сайтов, листал дальше, пытаясь отыскать нужные данные.

– Салли, у тебя есть доступ к ЛИЗЕ?

– У меня ко всему есть доступ, Дэвид. Я могу показать тебе видео аутопсии президента Стюарт, если твой желудок это выдержит. Кстати, умерла она не от инфаркта. Хотя мне наплевать. Совершенно безнравственная была сука.

Куртц смотрел на монитор, где появилось анимированное изображение Земли.

– А кто эта Лиза и есть ли у нее сестра?

– Митчелл, ЛИЗА – это Laser Interferometer Space Antenna, космическая антенна, использующая принцип лазерного интерферометра. Она состоит из трех космических аппаратов, находящихся на солнечно-синхронной орбите. ЛИЗА может измерить гравитационные волны, исходящие от сверхновых, от черных дыр и от остатков излучений Большого Взрыва.

Салли полностью погрузился в корректировку координат.

– О'кей, я направил лазеры на Северный полюс… там сильные электромагнитные возмущения.

– Наверняка от сияния, – небрежно проговорил Куртц.

– Ты о чем?

– Северное сияние. Вы, яйцеголовые, вообще новостей не смотрите? Фотки получились обалденные. Это выглядит как гигантская космическая мишень… круговая радуга. На севере Филадельфии была хорошо видна ее часть.

Два физика переглянулись.

– Салли, ты думаешь…

Джек О'Салливан быстро задвигал манипулятором на пальце, по экрану прокатилась рябь данных.

– Там определенно поток частиц… и он движется через Северный полюс… проходит вглубь Земли.

Доктор Мор навис над плечом О'Салливана, не отрывая глаз от потока данных.

– Внутреннее ядро состоит из жидкого железа, оно вращается быстрее поверхности и атмосферы… получается электромагнитный водоворот для частиц. Влияние на ядро замечено?

– Подожди секунду, дай подумать. – Джек сорвал с пальца мышку и быстро напечатал несколько команд. – Гравитационные флюктуации идут от ядра… но ничего материального.

– Ничего материального? – Куртц фыркнул. – А как насчет землетрясений, цунами и извержений вулканов, которые в последнее время так и прут? Только не говорите мне, что эти катастрофы вы тоже пропустили.

– Митчелл, успокойся. Салли, сколько тебе нужно времени, чтобы перенастроить лазеры на гравитационные волны Южного полюса?

– Несколько часов.

– Давай, работай.

Мексиканский залив

6:23

Яркий дневной свет резал глаза, которые и так щипало от бессонницы, но страх не давал Антонио Аморелли уснуть. По данным GPS, Иммануэль Гэбриэл снова двигался, поднимался к верхней площадке Храма Надписей.

Антонио схватил мобильный, чтобы узнать, когда рассчитывает появиться Девлин – он не мог знать, что мать его босса наблюдает за ним из Нексуса.

– Кому звонишь, Антонио?

– Лилит! Черт, как ты меня напугала. Я просто проверял сообщения.

– Когда прибудет мой сын?

– Сын? А разве Девлин собирался сюда?

Лилит забралась в кабину и оседлала бедра пилота.

– Антонио, если я пообещаю тебе бессмертие, ты будешь готов за него заплатить?

Лилит потерлась носом об его шею, поцеловала мочку уха, и пульс пилота бешено загрохотал.

Он закрыл глаза, вздрагивая от возбуждения.

– Безусловно.

* * *

Иммануэль пробирался через джунгли, ориентируясь на феромоны Лилит. И увидел ее стоящей у кабины самолета рядом с Райаном Беком. Глаза здоровяка почему-то излучали страх.

Лилит обняла Мэнни и быстро поцеловала в щеку.

– Заклятье спало?

– Да.

– Девлин уже на пути сюда, у нас всего несколько минут. Мэнни, моего сына больше нет. Его душа одержима злом. Очень древним. И оно куда сильнее нас обоих. Я потеряла его навсегда.

– Лилит, у этого настоящего нет будущего. Это знаешь ты, знает Девлин, знаю я. Чтобы спасти Землю, нам нужно вернуться в прошлое.

– Через червоточину?

– Да. Она стабилизируется в физическом мире, когда черная дыра проникнет в наше измерение. Необходимо войти в червоточину, как только она появится, а для этого нам нужен один из твоих «Шаттлов».

Бек покачал головой.

– Девлин не впустит вас на мыс Канаверал. Он убьет нас всех, а потом возглавит марсианскую колонию.

– Он прав. – Лилит просканировала тело Мэнни. – В заднем кармане твоих брюк лежит маячок. Отдай его Беку. Бек, ты должен угнать самолет как можно дальше отсюда. Мы попытаемся опередить Девлина и вернуться во Флориду.

Мэнни протянул маячок старому другу.

– Перец, ты как, в порядке?

– Нет, мужик. Я не в порядке, и я уже забыл, как это «в порядке» выглядит.

Лилит прожгла его взглядом.

– Иди. Я позабочусь о Мэнни.

– Да уж надеюсь. – Он забрался в пустую кабину и запустил двигатели.

Мэнни заглянул внутрь.

– Перец, найди Соль. Как только мы окажемся в «Шаттле»…

– Забудь о нас, сынок. У тебя своя работа, у меня своя. И у меня все еще есть семья. Бывшая жена, которая меня терпеть не может, двое взрослых детей и внук, который меня никогда не увидит. Я заставлю этого вашего дьявола поиграть в салочки, а ты делай, что должен, чтобы дать нам второй шанс. Найди меня в прошлом, до того, как я повредил колено в игре за кубок. Вытащи меня из этой чертовой игры. Черт, не дай мне наняться в это хреново ЦРУ. Не подведи меня. Не подведи мою семью.

– Не подведу. Перец…

– Я тебя тоже люблю, сынок.

Бек захлопнул дверь кабины и поднял самолет в воздух.

Мэнни подождал, пока аппарат исчезнет из виду. А потом помчался вслед за Лилит, которая шагала через древний город майя в сторону парковки.

* * *

Мы знаем, что нас ждет открытие, и поэтому мы заранее подготовились ко всему, что может ждать нас в этих неизвестных водах.

Брайан Кокс, физик, сотрудник ЦЕРН

Глава 13

Один из сотен тысяч микроскопических Больших Взрывов эякулировал сингулярностью, и она вырвалась из пространства—времени Большого Адронного Коллайдера каплей спермы, страпелькой, которая устремилась к яйцеклетке протона. Затянутая в параллельное измерение, страпелька нашла репродуктивное топливо – атомы, составляющие темную энергию гиперпространства, – и зачатие благословила пустота космической утробы.

Плацентой этой матки из темной энергии стал магнитный сердечник Земли, сфера радиоактивной материи из железа и никеля. Внутреннее ядро – самый центр планеты – сфера радиусом около 1300 километров, раскаленная до 5000 °C, находится под таким давлением, что не может расплавиться. Оно окружено внешним ядром – около 2000 километров расплавленного металла. Во время вращения Земли слой внешнего ядра трется о внутренний, генерируя магнитное поле планеты.

Чудовище росло, магнетизм тянул его к центру Земли, и с каждым разом тварь захватывала все больше атомов. Инерция выносила чудовище то через Южный, то через Северный полюс к холодному инкубатору космоса. Оно парило над планетой, завершив очередной проход, атомарная структура объединялась и остывала, и каждый атом конденсированной гравитации содержал в себе собственную микро-сингулярность. Слившись воедино, как трепещущие рыбы собираются на нерест, частицы твари – невероятно точно синхронизированный космический балет поляризации – снова проносились через магнитный сердечник Земли.

Как и космическая сингулярность, червоточина не была ограничена пространственно-временным континиумом, ее сдерживала лишь пуповина родительницы – сингулярности. Чем больше становилась сингулярность, тем больше питалась и стабилизировалась червоточина, ввинчиваясь хвостом и пастью в прошлое, настоящее и будущее материального мира.

Точно так же, как оплодотворенная яйцеклетка не реагирует ни на какие новые вторжения в материнскую утробу, так и присутствие растущей сингулярности гарантировало, что никакая новая страпелька из постоянно эякулирующего коллайдера не сможет ожить. Как и нерожденный ребенок, растущее чудовище иногда брыкалось, и каждый толчок заставлял мантию Земли плеваться магмой.

Мантия – это слой толщиной примерно в 3 километра, окутывающий раскаленное внешнее ядро. Мантия находится на глубине примерно десяти километров под океанским дном и примерно пятнадцати под континентами. Земная кора разделена на тектонические плиты, которые медленно дрейфуют по мантии.

Масса сингулярности продолжала расти, с каждым проходом через магнитный сердечник увеличивались ее гравитационные силы, давление пробегало по мантии, как железный шарик по колесу рулетки. Если этот шарик концентрированного давления выскальзывал в разлом тектонических плит под океаном, следовало подводное землетрясение, иногда приводящее к цунами, если под континентом, то шарик вызывал землетрясение. Если же он попадал в карман с магмой под действующим вулканом, гора взрывалась.

За последние шесть месяцев сингулярность породила семь цунами, одиннадцать извержений и более пятидесяти землетрясений по всему земному шару. Полюса раскрашивали растущую сингулярность полярными сияниями заряженных частиц. И теперь приближался момент, когда гравитационный монстр получит возможность родиться в материальном мире. Он в последний раз рванулся через центр Земли, ярким сиянием возвестив о себе обреченным жителям планеты.

Ла-Пальма, Канарские острова

15:47 (по местному времени)

Примерно в ста километрах от западного побережья Африки располагается архипелаг, известный как Канарские острова. Его составляют семь основных островов и шесть маленьких, они тянутся с запада на восток почти на пятьсот километров. Цепочку этих островов три миллиона лет назад сформировали морские вулканы.

Остров Ла-Пальма расположен дальше других к северо-западу, его основание находится на глубине 4000 метров ниже уровня моря, а самый высокий горный пик поднимается на две с половиной тысячи метров над уровнем моря. На острове расположены два вулканических пика и кальдера де Табуриенте, в ширину достигающая 10 километров. С севера кальдера окружена горами. Горный хребет тянется с севера на юг, разделяя Ла-Пальму по центру. На севере находится вулкан Кумбре Нуэва, на юге – его старший собрат Кумбре Вьеха.

24 июня 1949 года началось извержение Кумбре Вьеха, первое с 1712 года. Оно продолжалось тридцать семь дней. Лава извергалась из трех жерл, извержение сопровождалось двумя землетрясениями. После этого на западном склоне вулкана образовалась трещина более полутора километров длиной. Геологи исследовали разлом и с ужасом обнаружили, что от Кумбре Вьеха откололся участок скалы более семидесяти кубических километров и весом около 500 миллиардов тонн. Глубина разлома составляла более четырех километров, часть вулкана так и зависла над океаном дамокловым мечом.

Цунами – это огромная океанская волна. Обычно ее причиной становится подводное землетрясение, извержение вулкана или глубинный оползень. Мегацунами – это гораздо большая волна, порожденная столкновением океана с каким-то поистине огромным объектом. Им может быть астероид, подобный тому, что упал на Землю 65 миллионов лет назад, или массивный резкий оползень, который заставляет воду опасть под острым углом, что создает рябь невероятно разрушительной мощи.

Десятилетиями ученые спорили о том, может ли западный склон Кумбре Вьехи превратиться в катастрофический оползень. Когда в 1971 году извержение не обрушило отколовшуюся часть вулкана, многие вздохнули с облегчением.

* * *

Обсерватория Роке де Лос Мучачос располагалась на одном из самых высоких горных пиков, окружающих Кальдеру де Табуриенте. От светового загрязнения обсерваторию защищали горы, поэтому «Роке» имела круглогодичный доступ к невероятно чистому и темному небу, сюда направлялись немалые средства и сюда стремились попасть все те, кто всерьез занимался астрономическими исследованиями.

Гектор Жавье работал в обсерватории уже одиннадцать месяцев. Устав от бессонной ночи у одного из главных телескопов, мексиканский астроном решил устроиться на отдых в рабочем кабинете, а не ехать сорок километров по извилистой горной дороге.

Его разбудил глухой подземный гул, от которого бешено заколотилось сердце. Он помчался к лаборатории и чуть не врезался в доктора Кевина Рида, помощника директора. Канадец был бледен, в глазах застыла тревога.

– Это Кумбре Вьеха. Началось извержение! Помоги мне принести 70-дюймовый на опоре Трусса, мы должны разглядеть кое-что с юго-западной платформы.

Портативный телескоп Трусса был заперт на складе. Двум астрономам потребовалось пятнадцать минут, чтобы отнести его на юго-западную платформу, бетонную площадку, нависающую над Атлантическим океаном на высоте двух с половиной километров.

Облако пепла уже поднялось километра на три. Доктор Рид направил телескоп на жерло вулкана, частично скрытое коричнево-серыми клубами пыли.

– Что-то видно?

– Много дыма, но нет лавы. Наверное, это магма…

Жуткое извержение было внезапным и оглушающим, от взрыва содрогнулся весь остров. Миллиарды тонн пыли, камней и лавы взлетели километров на двадцать.

Гектор Жавье первым дотянулся до упавшего телескопа. Переместив опору, он припал к окуляру, пытаясь рассмотреть эпицентр извержения. И с ужасом понял, что Кумбре Вьеха исчезла, вершины горы больше не было.

Его внимание привлекло быстрое размытое движение чего-то сине-голубого. Гектор перевел телескоп на океан и замер от ужаса.

Океан поднимался к небу. Темный, быстро вращающийся купол воды был слишком огромен, чтобы сознание могло сразу справиться с увиденным. Тысяча метров… две тысячи метров, и волна продолжала расти, поднялась над Кумбре Вьехой почти на высоту их наблюдательной площадки!

Кевин Рид заметил голубую гору невооруженным глазом. И вот она рухнула. Ученый задрожал от ужаса, прекрасно понимая, что этот водяной купол только что получил не менее пяти тысяч триллионов джоулей кинетической энергии от грандиозного обвала Кумбре Вьехи.

Звук достиг их двадцать секунд спустя – гигантская волна гремела, как сотни тысяч Ниагарских водопадов. Мегацунами понеслась по Атлантическому океану в сторону восточного побережья Северной и Южной Америки со скоростью 800 километров в час.

Иеллоустоунский парк, Вайоминг

9:47 (по местному времени)

Монстр спал. Шестьсот сорок две тысячи лет. Его сердцем была земная кора, его кровью – магма, которая согревала пустое брюхо. В своем беспокойном сне он ворочался и дрожал, а когда потягивался, над его животом вздувалось озеро. Монстр шипел, выпускал пар, иногда из него текла кровь, но он не просыпался, потому что был стар – очень стар, как сама Земля.

Но теперь Земля снова взывала к нему, и это раздражало монстра. Тряска грубо щекотала брюхо, она все усиливалась, толчки становились резче и болезненнее, магма, которая давно кристаллизовалась в его утробе, снова плавилась и бурлила в поисках выхода. Давление неуклонно продолжало расти, и наконец критический порог был перейден.

Монстр пробудился в ярости.

В последний раз.

* * *

Взрыв неизбежен. Это может произойти в любую минуту.

Джон Богнер давился молоком магнезии и тихо молился, чтоб лекарство помогло и прекратилось жжение в животе. Его жена, Энджи, предупреждала, что нужно постоянно следить за питанием, что дивертикулит нельзя игнорировать. Но он не мог не перехватить чего-нибудь, прежде чем снова приступать к антибиотикам и долгой вахте в кабинете Геологической Службы, где выбирать можно только лишь между дорогими парковыми кафе и фаст-фудом.

А вот то буррито на завтрак было явно лишним.

Геофизик запил минеральной водой характерный привкус антрацита и повернулся к компьютеру. В Йеллоустоунском парке был сорок один сейсмограф, последнюю дюжину добавили в течение двух лет после того как кальдера начала проявлять зловещие признаки скорого извержения. Джон и его команда сейсмологов решили, что землетрясения были тектонического, а не вулканического происхождения, но опасения все же оставались. Кальдера вздувалась, словно несчастный живот Джона. Из глубины в десять километров под поверхностью земли она толкала вверх скалистый бассейн Йеллоустоунского озера, поднимая его на сотню метров в километровом радиусе. Еще один бугор, расположенный южнее бассейна Норрис Гейзер, за прошедший календарный год поднялся почти на метр, и эта выпуклость тянулась более пятидесяти километров.

Каждую неделю появлялись новые грязевые вулканы. Земля под ногами нагрелась до ста градусов. Обсуждались возможные варианты предотвращения угрозы, которую стала представлять собой кальдера. Сложная система охлаждающих клапанов и каналов под Йеллоустоунским озером могла бы успокоить монстра, но Конгресс решил, что 25 миллиардов на ее постройку – «это слишком высокая цена для туристического комплекса» и что «тактика запугивания», которую применила Геологическая Служба, неприемлема.

Тактика запугивания? Последствия извержения супервулкана были бы равноценны удару крупного астероида. Даже не учитывая лаву, которая разольется на сотни квадратных километров, и сам взрыв вулкана, который убьет сотни, если не тысячи людей… Худшим из последствий будет облако пыли, перегруженной двуокисью серы. Туча, которая в десять тысяч раз превысит ту, что была выброшена при извержении вулкана Сент-Хелен, поднимется до верхних слоев атмосферы и окутает планету, отражая солнечные лучи. Температура на Земле резко упадет, погибнут растения, затем животные, затем люди. Ядерная зима на долгие годы опустится на Землю.

Да, а хорошая новость заключается в том, что если кто-то из налогоплательщиков США выживет, он сэкономит на налогах триллионы долларов в год, поскольку закончатся наконец нефтяные войны в Венесуэле и Нигерии.

Снова послышалось громкое бурчание. Джон Богнер встал, готовый умчаться в туалет, но понял, что звуки доносятся вовсе не из его кишечника.

* * *

Кейтлин Роенмолдт очень устала и поэтому злилась. Ей шел двадцать второй год, она была переводчиком с японского. И натерла мозоли, шагая по горячим тропинкам в новых сандалиях, а ее отец отказывался уходить из Йеллоустоуна, пока не снимет на видео «Старого служаку».

– Пап, ну хватит уже.

– Еще минуточку. Поверь, этого стоит подождать. Вот, послушай, – он начал зачитывать абзацы из брошюры. – Гейзеры – это горячие источники, которые выбрасывают водяные струи на поверхность, поскольку их подземное строение не позволяет воде циркулировать и охлаждаться. В течение прошлого года извержения «Старого служаки» стали более длительными, его высота возросла. Данный процесс связывают с землетрясениями, которые участились в последнее время. В Йеллоустоуне насчитывается больше десяти тысяч гейзеров…

– Да кому это интересно?

– Мне. Ты же знаешь, мой отец возил меня посмотреть на «Старого Служаку», когда мне было всего семь.

– Baka ka, мне двадцать два, и я немного старовата для того, чтобы любоваться грязными дырками, попердывающими подземным паром.

– Выбирай выражения!

– Извини. Просто сорвалась на сленг.

– Я имел в виду японский. Ты назвала меня дураком!

Кейтлин улыбнулась.

– Дураком, дыра-ком… ну, ошиблась.

Ответ отца она не услышала, потому что в эту минуту гейзер выбросил в воздух восемь тысяч галлонов спрессованного пара и воды. Струя поднялась на высоту шестидесяти метров, сотни туристов зааплодировали.

– Ладно, признаю, здорово. Мне нравятся эти цвета.

Рон отвлекся от камеры.

– Цвета?

– Красная грязь. Напоминает дыхало Моби Дика.

– Это не грязь, это лава! Бежим! – Схватив дочь за руку, Рон начал проталкиваться сквозь толпу зевак, чувствуя, как заходится сердце. – Может, это начало извержения. А может, я ошибся. Никто не бежит.

– Папа, стой! Я не могу бежать в этой обуви!

Он остановился на мостике, огибающем Йеллоустоунское озеро, попытался отдышаться.

– Извини.

– Извини?

– Лава… я подумал, что кальдера начинает извергаться.

– Пап, это была просто грязь.

Громовой раскат пронесся над озером. Раздались крики.

Рон быстро обернулся через плечо и увидел толпу, которая в панике мчалась прочь от «Старого служаки». Гейзер выбрасывал струю лавы, уже поднявшуюся до трехсот метров.

– Бежим! – Он схватил ее за руку и побежал на юг, к отелю «Гранд Виллидж». Кейтлин уже ничего не воспринимала, она смотрела на озеро, которое превращалось в вертикальную стену воды. Двадцатиметровая волна, потопив лодки и водные мотоциклы, теперь неслась к берегу.

– Папа…

– Мы сможем ее обогнать!

– Не сможем!

– Нужно добраться до машины. Бежим!

Они бежали по тропинке, огибающей юго-западный берег озера, и были уже на середине, когда волна разбила причал для прокатных лодок и с громовым ревом проглотила обломки и береговой ил.

Кейтлин почувствовала, как дрожит под ногами земля, низкий рев оглушил ее, и вслед за первыми брызгами горизонтального дождя, обжигающего кожу, последовал яростный удар волны, которая уже добралась до тропинки.

Полуостров Юкатан

Пилот нервно поглядывал то на радар, то на светловолосого подростка, который медитировал в кресле второго пилота.

Руки Девлина Мабуса покоились на коленях, пальцы были сложены в форме пирамиды. Черные зрачки закатились под веки, отчего глаза казались равномерно красными. Дыхание было быстрым, каждый выдох завершался низким рычанием.

– Дев, ты меня слышишь? Я засек первый самолет. Он движется на юго-восток к побережью Атлантики. Начинать преследование? – Пилот хотел потрясти пассажира за плечо, но боялся, что тот его укусит.

Демон, поселившийся в сознании Девлина, давно оставил самолет и погрузился в Нексус. Он двигался сквозь джунгли в шестидесяти километрах к югу, вдыхал тяжелый запах леса, окружающего Паленке, чудовищное обоняние позволяло ему распознать в смешении запахов аромат той, что породила его нынешнюю физическую оболочку.

Второй запах следовал за первым… мужчина, Хун-Ахпу.

Девлин открыл глаза, демон встряхнулся, выходя из Нексуса.

– Примерно в ста километрах. Дев, мне следовать за твоей матерью или держать курс на Паленке?