Текст книги "Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум»"

Автор книги: Стиг Ларссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Не позволим нас топтать[12]

(«Aftonbladet» №9, ноябрь 2000)

В этот день 62 года назад в нацистской Германии произошла Хрустальная ночь. Синагоги сровняли с землей, сотни магазинов и лавок разграбили, 26 000 евреев отправили в концентрационные лагеря, чтобы впоследствии умертвить. За евреями последовали цыгане, славяне, инвалиды, гомосексуалисты, члены профсоюзов и представители религиозных меньшинств. «Больше никогда!» – такой лозунг выдвинуло цивилизованное общество сразу по окончании войны. Но что с этим лозунгом сегодня, когда антидемократические силы в Европе набирают силу?

Респектабельные неофашисты в галстуках и пиджаках заседают в австрийском правительстве. По улицам городов, даже шведских, проходят марши протеста. Нацизм продолжает подыскивать себе жертв. Расизм и исламофобия вошли в наш повседневный обиход. Убийство синдикалиста Бьёр-на Сёдерберга в прошлом году в Сэтре снова поместило расизм и неонацизм на повестку дня. Общество выразило протест речами, манифестами и другими массовыми акциями. Стокгольмские газеты опубликовали фото самых опасных неонацистов страны. К сожалению, это продолжалось недолго. За речами и статьями последовала тишина. Но если кто и не молчал, то неонацисты. Вот вам пара примеров.

Под Новый год расисты убили турецкого юношу в Скугосе. Один из убийц кровью нарисовал свастику на двери своей камеры.

Марка Левенгуда, известного телеведущего, избили неонацисты в Муре из-за его сексуальной ориентации.

Эве Аттлинг, дизайнеру нетрадиционной сексуальной ориентации, неонацисты угрожали накануне выставки.

«Шутте должен умереть» – написали на стене в подъезде журналиста.

Микаэль Вие, музыкант, композитор, много раз получал расистские угрозы.

Все указывает на то, что неонацисты готовы от слов перейти к действиям. Каждый день совершается семь преступлений, имеющих отношение к неонацизму и расизму. И это только верхушка айсберга. Большинство повседневных преступлений по расистским мотивам так и не становятся предметом полицейского расследования, а потому не попадают в статистические базы. И с каждым годом возраст преступников снижается.

Расистские и антисемитские группы в последние годы активно общаются с молодежью посредством газет, дисков и прочей пропаганды. В последнем номере «Свартвитт» вместе с «Экспо» написали, что расисты планируют подмять под себя так называемый «блэк-метал» (музыкальное направление[13]). Музыка – хороший источник дохода. На фоне прибыли от продажи дисков и концертов любые другие источники кажутся скромными чаевыми.

Нацизм угрожает всем. Нацисты составили список из по меньшей мере тысячи ста антирасистов в Швеции. На каждого заведено досье, содержащее индивидуальный номер гражданина, паспортное фото, домашний и рабочий адреса и так далее. Можете представить, какими еще личными данными они располагают. Что же нам делать? Думаю, у вас нет никаких сомнений в том, что общество хочет и должно бороться с антидемократическими силами. Проблема же заключается в том, что борьба эта ограничивается беспомощными словами и плохо организованными кампаниями. До последнего времени ее вели негосударственные организации – общественные движения и группы по интересам. Учителя-энтузиасты провели большую работу в школах. Зачастую им когтями и зубами приходилось вырывать учебное время для преподавания толерантности в школе. Но всем им не хватает ресурсов.

Вывод напрашивается сам собой. Сегодня правительство разрабатывает «национальный план действий» по борьбе с расизмом, который должен быть готов после Нового года. Чтобы получить нужный эффект, борьбу нужно вести организованно и централизованно. В этом вопросе требуется долговременное планирование, постоянные структуры и денежные вложения. План правительства должен обеспечить общественным группам необходимые ресурсы. Профсоюзы обязаны принять самое активное участие в вопросах равноправия, толерантности, неприязни к чужакам, нацизму и расизму. Работодателям необходимо следить, чтобы работники иностранного происхождения имели те же права и обязанности, что и шведы.

Поражение демократии[14]

(«Экспо» №6, 1997)

Суббота 8 ноября стала переломным моментом в истории послевоенного фашизма в Швеции. Сто десять неонацистов в униформе прошли маршем прямо через Стокгольм от Норра Банторьет до Медборьерплатсет. Это была первая открытая антисемитская демонстрация со времен войны. И, разумеется, она сразу же попала на первые страницы газет. Чему есть весомые причины.

После Второй мировой войны открытый антисемитизм стал невозможен в Западной Европе. Даже самые фанатичные нацистские группировки старались открыто не выражать свое отношение к евреям. Иммигранты, гомосексуалисты и другие политические враги стали объектом ненависти. Иначе и не могло быть после трагедии в Освенциме. Но это не означает, что нацисты отказались от антисемитизма, просто говорить о нем стало неудобно. Однако пропагандой они продолжали заниматься. На собраниях и встречах ветеранов не скрывали, кто их главный враг. В нацистских изданиях слово «еврей» заменили кодовым словом «космополит», «монополист», «капиталист» и «сионист». Но посвященные всегда знают, о чем речь.

С конца семидесятых одна ветка нацистского движения посвятила себя историческому ревизионизму – переписыванию истории с целью стереть память об Освенциме и Холокосте, в ходе которого погибли шесть миллионов евреев. Благодаря таким, как Дитлиб Фельдерер, Ахмед Рами, Ёран Хольминг и их приятелям, ревизионизм крепко засел в умах молодежи. Тогда же ненависть к евреям стали выражать все более открыто. Особенно в США, где небольшие, но влиятельные группировки, такие как «Ариан нэйшнс» и «Национальный альянс», четко ставили цели. Они заявляли, что стране нужна «белая революция без всяких «но» и полное уничтожение евреев по всему миру.

Потребовалось всего несколько лет, чтобы эти тенденции достигли Швеции. Но с конца восьмидесятых антисемитизм становится ядром нацистской пропаганды. «Белое арийское сопротивление» (VAM) первым объявило войну ZOG – сионистскому оккупационному режиму. Когда музыка белой власти приобрела популярность, а произошло это в начале 90-х, нацистам стало легче вести расистскую пропаганду. Антисемитизм встречался в текстах песен повсеместно. Но впервые открыто о своих взглядах на улицах Стокгольма заявил 8 ноября Национал-социалистический фронт. У фронта, чьим спикером являлся в то время Бьёрн Бьёрк– вист с Готланда, были свои мотивы.

Разрушить демократию

НСФ четко дал понять, что «пора перестать притворяться». Главным лозунгом демонстрации стало «Уничтожить демократию». Ни одна нацистская группировка до этого не осмеливалась выдвинуть такой лозунг. Напротив, на публике нацисты старались выдавать себя за ультрадемократов. Например, Нурдиска Рикспартиет (NRP) в своей пропаганде жалуется, что основные партии страны поступают «недемократично», когда не разрешают партии арендовать помещения в Фолькетс хюс[15]. В реальности же общей целью всех фашистских партий во все времена и во всех странах было «уничтожить демократию». Причем неважно какую: фашистам одинаково противны буржуазный парламентаризм, социальное правление, коммунальное самоуправление – во всех них фашисты видят угрозу белой арийской расе.

Еще одно важное заявление, сделанное НСФ на марше, – это то, что они «рабочая партия». Это возвращение к «коричневорубашечникам» тридцатых годов.

Нацизм и вера в себя

Третье и, наверное, самое важное заявление было о том, что НСФ не боится ни полиции, ни антифашистов. Они пытались получить разрешение на проведение демонстрации и получили отказ. Им важно было ясно дать понять, что им нет дела до полиции и властей. Они показали всем, что могут делать все, что хотят. И если они хотят пройти маршем по улицам Стокгольма, то никто не может им помешать.

И то обстоятельство, что антирасисты решили воспрепятствовать их маршу, вызывало у них только одно желание – «выбить из них все дерьмо». НСФ без проблем осуществили свои планы. Они прошли от Норра Банторьет до Центрального вокзала, провели пятнадцатиминутный митинг и продолжили шествие в сторону Сёдермальма. Ни полиция, ни антирасисты не могли их остановить.

Полиции пришлось играть роль эскорта для нацистов. После марша они получили жесткую, но справедливую критику. Место для проведения марша нацисты выбрали не случайно: от Брантингпаркен на Норра Банторьет, в пятидесяти метрах от знаменитого здания Карлбергска хюсет. Протестную демонстрацию организовало объединение «Друзья Хасана»: в нем участвовали около двухсот антирасистов, преимущественно молодых людей. В течение нескольких часов они были единственными, кто пытался противостоять нацистам, призывавшим уничтожить демократию.

Ответ антидемократической пропаганде[16]

(«Экспо» №1 – 2, 2002)

Шведские демократы называют себя партией, которую притесняют и угнетают антидемократические силы – политики, СМИ и чиновники. Стратегию и риторику шведские демократы заимствовали у Национального фронта и подобных партий. Ответ на это может быть только один – и в Швеции, и во Франции. На все аргументы шведских демократов «Экспо» есть что ответить.

Шведские демократы считают, что принимают участие в выборах на не равных с другими партиями условиях. Это политическая ложь. В процессе выборов все партии выступают на равных условиях. И конкурируют они за одних и тех же избирателей. Шведские законы в области гласности и свободы волеизъявления действуют для всех граждан без исключения. Нет никаких конституционных преград для участия демократов в выборах. Они точно так же могут вести избирательную кампанию, печатать программные статьи и рекламу в газетах, выступать по радио, раздавать листовки, пользоваться Интернетом, как и любые другие партии.

Разумеется, пресса и телевидение не уделяют им столько внимания, сколько, например, социал-демократам, «Вэнстерпартиет» или «Модератерна». Шведские демократы – это маргинальная партия с небольшим количеством избирателей, и естественно, деятельность более крупных партий лучше освещается в прессе. Утверждать, что шведским демократам не дают права голоса, – смешно. Просто крупные демократические партии не заинтересованы в участии в дебатах с маргинальной расистской партией фанатиков, строящих конспирологические теории и оскорбляющие политиков демократического толка.

Шведские демократы не могут снимать помещения в Фолькетс хюс или ABF[17] и других государственных учреждениях. Они видят в этом нарушение их демократических свобод и лицемерие шведов. Но демократическая свобода существует не только для расистских партий. ABF и другие организации тоже свободны выбирать. Это независимые объединения, которые сами решают, кому сдавать помещения, а кому – нет. В свободной стране даже противники шведских демократов вправе отказать им в аренде. Но ничто не мешает им устраивать собрания в собственном помещении. У них нет помещения? Нет денег его снять? Это, конечно, грустно, но ABF и другие организации тут ни при чем. Каждая новая партия вынуждена выживать и завоевывать доверие избирателей. И здесь все на равных.

Шведские демократы утверждают, что их заявления подвергают цензуре и что они не могут печатать рекламу в местных газетах. И это тоже политическая ложь. Статьи и объявления партии регулярно печатаются в местных газетах. Как мы уже говорили, демократия существует не только для расистских партий. Газеты – самостоятельные институты. Редакция вправе решать, какие материалы печатать, а какие – нет. Они ни от кого не зависят. Большинство редакторов не горят желанием печатать объявления маргинальных групп, утверждающих всякие глупости, вроде того что террористическая атака на Всемирный торговый центр была частично профинансирована шведским правительством. И это не проблема демократии, а разумное поведение со стороны редакционного комитета.

«Шведские демократы – это обычная демократическая партия». Шведские демократы – это расистская, антидемократическая секта фанатиков. Не существует никакого демократического расизма. Шведские демократы – это партия, которая проповедует расизм, разжигает межнациональную рознь, дискриминирует сексуальные меньшинства, и такая партия просто не может называться демократической. С самого образования она держалась на расизме и национализме. Вела себя крайне вульгарно. Распространяла миф, что все иностранцы – потенциальные преступники и насильники, носители ВИЧ и тому подобное. Все это разжигание межнациональной розни и дискриминация по расовому признаку. Шведские демократы против европейской интеграции и иностранных работников, даже из стран Евросоюза. Они выступают за репатриацию – иными словами, за высылку иммигрантов на родину. Лидер партии Микаэль Янссон заявил, что о добровольном возвращении речи не идет. «Мы хотим, чтобы этих людей репатриировали. Всех, кто нашел убежище в Швеции после 1970 года». Другими словами, они хотят осуществить этническую чистку.

Шведские демократы утверждают, что их не волнует цвет кожи. Они за усыновление любых детей. Но тем не менее частью их предвыборной программы является запрет на усыновление детей из неевропейских стран. Поскольку тем предстоит с малых лет расти и воспитываться в Швеции и стать частью культуры этой страны, цвет кожи имеет значение.

«Вопросы иммиграции невозможно обсуждать в Швеции, и иммиграционная политика не приветствуется». Разумеется, и это заявление – чушь. Но шведские демократы и другие антидемократические объединения не устают его повторять. В реальности же именно иммиграционный вопрос – самый обсуждаемый вопрос в шведской политике в последние 30–40 лет. Иммиграцию обсуждают в парламенте, правительстве, партиях, профсоюзах, коммунах, школах и в университетах. И в результате всех этих дискуссий пришли к единому мнению, что Швеция должна соблюдать все конвенции и директивы ООН, а также другие международные соглашения о соблюдении прав человека. Это обсуждению не подлежит. Зато формы иммиграции – сколько, когда, как, прием иммигрантов, интеграция в общество – во всех этих вопросах единого мнения нет, и они продолжают активно обсуждаться. Расизм – болезнь нашей страны. Желая репатриировать иммигрантов на родину, шведские демократы таким образом проявляют о них заботу. Но сами иммигранты вежливо отказываются. С самого момента ее появления – тогда в форме организации «Сохраним Швецию» – партия пропагандировала расизм и националистические настроения. А теперь шведские демократы осмеливаются заявить, что иммигрантов просто необходимо репатриировать из-за растущих расистских настроений в обществе.

«Шведские демократы – это партия для всех, кому нужны закон и порядок в обществе». На самом деле шведские демократы чаще представителей других партий оказываются замешаны в разных преступлениях. «Экспо» присмотрелся пристально к 330 активным членам партии (тем, кто шел на выборы от партии или был в руководящем составе с 1988 по 1998 год). Более 23% из них были осуждены за различные преступления. Это в два раза больше, чем статистика преступлений, совершенных иммигрантами. Лишь около 12% преступлений совершают иммигранты. Конечно, эти цифры общие. Если быть точнее, то около 6% шведов осуждают за преступления, а для иммигрантов эта цифра – около 7%. При этом шведские демократы совершали самые разные преступления. Члены партии оказались замешаны в мошенничестве, издевательстве над животными, кражах, насилии над женщинами, нанесении тяжких телесных повреждений, вождении в нетрезвом виде, поджогах и так далее.

Преступники во всех политических партиях

Но за политиками пристально следят конкурирующие партии, полиция, СМИ, налоговая инспекция, прокуратура, конституционный комитет, отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Политики, совершающие преступления, дискредитируют себя как таковые. К тому же политики из других партий совершают гораздо меньше преступлений, чем шведские демократы, которые поддерживают контакты с антидемократическими и правыми экстремистскими организациями за рубежом.

Шведские демократы состоят в союзе Euro-Nat и подписали манифест «Молодых европейских националистов». Среди членов этого союза расистская партия «Влаамс блок» (Vlaams Blok) из Бельгии, антисемитская партия «Романиа Маре» (Romania Mare) из Румынии и неофашистская «Форца Нуова» (Forza Nuova) из Италии. Дружеские отношения поддерживают с французским Национальным фронтом. С другой стороны, никто не называл их нацистской партией. Тем не менее все свидетельствует о том, что члены партии придерживаются расистских взглядов, и многие из них до прихода в партию состояли в нацистских сектах.

Даже сама партия выросла из расистской организации «Сохраним Швецию шведской» (Bevara Sverige Svenskt, BSS). Было это в 1979 году. Основатели партии состояли в нацистских группировках, и руководящий аппарат партии всегда был тесно связан с расистским движением. Тем не менее шведские демократы заявляют, что это ложь и что речь идет о единичных случаях, когда нацисты внедрялись в партию. Но в начале девяностых половина членов партии были связаны с нацистами. Из них 42% состояли в руководстве. Впоследствии в партии провели чистку. В 2001-м ряд членов исключили из партии. Они вскоре основали партию национал-демократов. Исключили же их по причине нацистских взглядов.

Трещины в фасаде

«Никогда еще шведские демократы не были так единодушны», – так звучит заголовок статьи в «Эсдэ-курирен» (SDKurirens), вышедшей после ежегодного партийного собрания. Доподлинно неизвестно, что именно случилось на съезде партии, поскольку пресса располагает лишь не слишком информативными отчетами. Газета сообщает, что в зале царила атмосфера единодушия и что все члены партии были убеждены в том, что на следующих выборах в парламент она наберет необходимое количество голосов.

Микаэля Янссона переизбрали председателем еще на один срок. Что, впрочем, было вполне ожидаемо. Любая другая альтернативная кандидатура привела бы к расколу. Так что слова о единогласии и единодушии в партии сильно преувеличены. С одной стороны линии фронта в окопах сидят ветераны партии, ратующие за «традиционную» политику. С другой – молодежь, которая называет ветеранов Бункер-мафия, и требует равноправия внутри партии. Бункер-мафия же склонна считать своей заслугой прошлогодний успех партии на выборах. На самом же деле нынешней популярностью партия обязана, в первую очередь, новым молодым членам, лишенным груза традиционного национализма, заимствованного у подпольных сект.

Например, спикер отделения партии в Буросе ранее был членом студенческого союза партии «Модератерна». А активный член партии в Щевлинге Кеннет Сандберг в течение многих лет состоял полномочным представителем «Венстерпартиет», когда она еще называлась коммунистической. Для молодых членов партии реальная политика важнее всякого сектантства, к которому так склонна Бункер-мафия. Ветераны чувствуют угрозу, исходящую от молодежи, но прекрасно знают, что без притока молодой крови не выжить. Тем не менее они требуют к себе уважения и очень резко реагируют на критику, без которой невозможно развитие.

Но серьезных идеологических разногласий между партийными фракциями не наблюдается – по крайней мере в том, что касается отношения к мусульманству и иммигрантам. Правда, новички требуют от партийных функционеров профессионализма и компетентности, что отличают другие партии. Они жестко критикуют всех, кто не отвечает их ожиданиям. Можно смело утверждать, что внутренние конфликты не нашли разрешения на ежегодном съезде партии. Не произошло и смены лидера, что означает только одно – позиции Бункер-мафии по-прежнему сильны. Изрядная доля критики приходится на заместителя председателя партии Юхана Риндерхейма, который ранее был полномочным представителем отделения в Ханинге, а с осени – отделения в Нюнэсхамне. Он явно летит вниз по карьерной лестнице, потому что теперь его назначили вторым заместителем. Первым же – и вторым лицом в партии – стал критик Бьёрн Сё– дер. Его прочат в лидеры. Возможно, это случится на следующем съезде партии.

Первое, что предпринял новый вице-председатель – это потребовал, чтобы полномочного представителя в Аскерсунде Бьёрна Леннартсона исключили из партии за откровенно вульгарные расистские высказывания. Всем очевидно, что накануне следующих выборов нужна смена лидера. Микаэль Янссон тоже вызывает недовольство нежеланием брать на себя инициативу и неспособностью противостоять критически настроенной молодежи.

Большой потерей для шведских демократов стал Стен Андерссон из Мальмё. Он сообщил, что выходит из партии по личным обстоятельствам, но он был одним из тех, кто подвергся нападениям: в него несколько раз стреляли. Еще одного знаменитого члена лишилась партия. Ветеран Андерс Вестергрен привлек внимание участием в телепередаче, в ходе которой выяснилось, что он участвовал в собрании Национал-социалистического фронта на принадлежащей ему территории. На этом собрании нацисты устроили публичное сожжение еврейской литературы. И даже Пер Эмануэльссон из ветеранов партии покинул партию.

Ежегодный съезд не решил внутренние конфликты, и будущее шведских демократов остается туманным. Если партия не покончит с противоречиями – произойдет раскол, и о желанных местах в парламенте можно забыть. Уже сейчас можно говорить о снижении активности в некоторых регионах. Например, в Мёльндале партия осенью получила два мандата. И, согласно данным от местных политиков в Нюнэсхамне, Юхан Риндерхейм тоже не пользуется особой популярностью. Дело теперь за молодыми членами партии, но и между ними нет единодушия. Шведские демократы выступали и против единой европейской валюты. Их кампания так и называется – «Защитим крону». Но проводили они ее не в Стокгольме, как планировалось, а в Тролльхэттан – там же, где и съезд, поскольку хотели провести ее в Энгельбректсдагене[18], но с заявкой их опередили национал-демократы.

Партия с высоким содержанием спирта в крови

Будет очень любопытно наблюдать за развитием партии шведских демократов в ближайший год. Хотя бы с точки зрения культуры и антропологии. Газета «СД-Курирен» (SDKurirens), конечно, заявила, что на съезде партии царило единодушие. Но всего двумя неделями позже из партии дезертировал Матс Страндберг. Он перешел на сторону главного врага – к национал-демократам, которые подбирают все объедки с барского стола шведских демократов.

Вскоре НД сообщили, что активист Кристер Карлссон из Карлскруны тоже перешел к ним. В его уходе как раз нет ничего странного. Он играл активную роль в течение короткого периода времени, но он, без всякого сомнения, фигура второго ряда, не имеющая веса в политике. Матс Страндберг же – совсем другое дело. Он один из двух вице-председателей Стокгольмского отделения, и был избран совсем недавно – в марте этого года. И он человек совсем другого сорта, чем основное ядро партии шведских демократов.

Матс Страндберг взрослый состоявшийся человек. У него есть работа, семья, костюм с галстуком – именно такое лицо хочет иметь партия шведских демократов. Таким образом, стокгольмское отделение за последние два года потеряло столько активистов, что любая другая партия уже корчилась бы в предсмертных конвульсиях. Среди дезертиров Хенрик Энмарк, известный радиоведущий, Томас Юханссон, партийный идеолог, который помогал разрешить конфликт между фракциями, Свен Давидссон, один из основателей шведских демократов. И даже ряд ключевых фигур в молодежном союзе при партии покинули его.

Можно сказать, что потери столь велики, что стокгольмское отделение ШД истекает кровью. Но, судя по всему, партийное руководство это ни на какие мысли не наводит. Они только пожимают плечами и говорят, что НД – это нацистская партия и что потери им нанесены незначительные. Они также опровергли слова «Экспо» о том, что партия собралась на экстренное собрание, которые мы имели неосторожность вчера напечатать.

Шведские демократы прикладывают большие усилия, чтобы заверить журналистов в том, что партия абсолютно чиста. Они утверждают, что давно избавились от детских болезней в виде нацистов и преступных элементов, проникших в их ряды. Им нравится сравнивать себя с социал-демократами. И каждый раз после чистки они заявляют, что партия стала еще лучше и демократичнее. Два предыдущих лидера повторяли это как мантру, пока не ушли в Национал-социалистический фронт. История повторилась с разрывом с «Хембюпартиет» в 1996 году. И те же слова они повторяли после катастрофы с национал-демократами в 2001 году. Интересны и мотивы разрыва. Национал-демократы взбунтовались после лета 2001 года, когда из партии исключили Андерса Стина и Тора Паулссона, членов руководящего аппарата.

Тор Паулссон стоял за предвыборной стратегией партии на выборах 1998 года. Это фигуры не второго плана, которых легко спихнуть с партийного олимпа, обвинив в нацизме и попытке организовать партию внутри партии. ШД думала, что эту историю быстро забудут, но недовольство председателем Янссоном возросло, а большая часть стокгольмского отделения взбунтовалась. Вместо того чтобы уйти из мира политики, Стин превратился в номинального лидера собственной партии с Паулссоном в роли chief whip[19]. Но поразительно, что между двумя фракциями не так уж много идеологических или политических различий. Шведские демократы обнаружили, что Стин и Паулссон, долгое время игравшие ключевую роль в ШД, на самом деле были «нацистами», но политику обе фракции вели одинаковую.

НД таким образом получила приток нацистских сил, в том числе за счет «Национальной молодежи» (Nationell Ungdom). Партия поддерживает тесные контакты с подобными группами в Европе. Среди членов партии известные антисемиты из ШД, обвиненные как раз в антисемитизме.

Но никакой существенной разницы между НД и ШД нет. И та и другая партия преследует национальные интересы, ненавидит Евросоюз, восхваляет апартеид, мечтает о расово чистой Швеции, выступает против эмиграции в любых формах. Так что причины разрыва были скорее личными: старые противоречия и банальная борьба за власть.

В рядах ШД продолжает царить недовольство руководством. Особенно ярко оно выражено в Стокгольме, откуда и пошло прозвище «Бункер-мафия», полученное ветеранами Турбьёрном Кастелем и Юханом Риндерхеймом вполне заслуженно. Среди семи причин своего перехода в НД Матс Страндберг называет следующие: «неудовлетворительная социальная компетенция», «плохая организация», «страх открытости», «злоупотребление спиртным», «низкое экономическое образование».

Обратите внимание: Матс Стандберг не критикует политику ШД. Он просто недоволен тем, что члены этой партии социально некомпетентны и проводят все вечера за выпивкой в партийном бункере в Сёдермальме, больше интересуясь процентным содержанием спирта в бутылке, чем результатами выборов. К тому же ветеранам так нравится секретность, что других членов правления в бункер не пускают – по причинам безопасности. А после раскола меры безопасности только усилились. Пикантности добавляет то обстоятельство, что сестра одного из лидеров НД ведет себя в канцелярии как у себя дома.

Бывший член партии «Шведские демократы» прислал в редакцию «Экспо» письмо и спросил, что мы собираемся делать теперь, когда ШД провели масштабную чистку. Я ответил, что не собираюсь, затаив дыхание, сидеть и ждать, пока ШД станет демократической партией. Не важно, сколько «предателей» были исключены из партии. Важно, что теперь планирует предпринять ее руководство.

Ян Мильд из Ханинге, вступивший в партию летом 2002 года, уже выступил с критикой отсутствия внутренней демократии в партии. Мы опубликовали отрывки из его открытого письма в прошлом номере «Экспо». Сколько пройдет времени до того, как его исключат? И что будет делать Стен Андерссон из Мальмё? Руководство ведь заверило его, что партия избавилась от всех болезней прошлого и чиста как стеклышко. Сколько продлится его членство в партии, ради которой он бросил «Модератерна»?

И еще один интересный вопрос. Что они все будут делать после исключения из партии? Ни одна нормальная организация не примет их в свои ряды. Все мосты сожжены. Что будет делать Матс Страндберг, когда осознает, что переход из шведских демократов в НД не оправдал его ожидания. Он известен своими высказываниями против единой европейской валюты. Он провел несколько кампаний, ожесточенно критикующих евро.

Шведские демократы и отчисленные из партии

(03.01.2004)

Томми Фунебу – деструктивный человек, утверждает в «СД-Курирен» лидер партии «Шведские демократы» Микаэль Янссон. Это единственный комментарий, который он дал СМИ после скандального ухода бывшего соратника, передавшего несколько тысяч страниц архивных документов главному критику партии – журналу «Экспо». Эти документы легли в основу книги «Шведские демократы – взгляд изнутри», совместно подготовленной журналом «Экспо» и издательством «Яльмарсон & Хегберг», которая выходит на этой неделе.

Да, легко понять, почему Микаэль Янссон считает Фунебу деструктивным человеком. Тем не менее, можно сказать, что Томми Фунебу обладает изрядной долей гражданского мужества. Впервые с момента основания партии шведских демократов член руководства партии решился на такой поступок. В период фракционного конфликта с «Хембюгдпартиет» я общался с бывшим членом шведских демократов, добровольно покинувшим партию. Он ушел по причине внутренних конфликтов, но не перешел на сторону противника, потому что не хотел принадлежать к нацистской партии. Но и больше быть шведским демократом не мог.

Вывод он сделал простой: шведские демократы – никакая не демократическая партия, и ему в ее рядах делать нечего, потому что он демократ, хоть и ультраконсервативный. Конечно, он не был фигурой первого плана и не входил в руководящий состав, но все равно его положение давало ему возможность заглянуть за кулисы политической жизни ШД. Он много рассказал мне о жизни «самой демократической партии Швеции» в тот период, когда она наполовину состояла из открытых нацистов. И рассказ это был престранный.

Я предложил опубликовать его, но он отказался афишировать эту историю. По одной простой причине – боялся мести прежних однопартийцев, боялся угроз и преследований. Он знал, что у партии есть наемные бандиты, которых посылают расправляться с дезертирами. Многие из покинувших партию, особенно из высшего ее состава, испытали на себе ненависть шведских демократов. Даже родители моего собеседника были запуганы: бандиты прятались в кустах у их дома. Одного критика партии, известного радиоведущего, так сильно избили, что он оказался в больнице. Мой собеседник не хотел рисковать здоровьем. И я его понимаю.