Текст книги "Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум»"

Автор книги: Стиг Ларссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Двойное убийство полицейских в Малександре они восхваляли следующим образом: «Ожесточенная схватка между национал-социалистами, освободившими банковские фонды, и отрядами ZOG – это справедливая месть полиции за убийство патриота Мартина Круселя в Мальмё в 1991 году». Неделей позже нацисты совершили акт вандализма на месте убийства в Малександре – спреем изобразили фашистский крест. «Кровь и честь» делала заявления и о взрыве в машине Петера Карлссона и Катарины Ларссон в Накке. «Взрыв машины журналиста был… в целях самозащиты…»

Символ ненависти и насилия

(ТТ, «Хельсингборгс Дагбладет», 5 августа 1990 года)

Горящий крест на фоне ночного неба в Швеции. В прошлом году семья выходцев из Эритреи пережила шок: шведские подростки разбили им окна в доме и зажгли крест в саду. А в этом году подобный крест зажгли в Хэрносанде. В Мальмё кресты жгут регулярно. Неудивительно, что у людей возникают вопросы. Чем продиктованы эти акты насилия и вандализма? Известно ли подросткам, что означает горящий крест? Всем взрослым хорошо знакома картинка из учебников истории: люди в белых одеяниях с капюшонами и горящий крест на заднем плане.

Невидимая империя, ку-клукс-клан, самая древняя и самая организованная из всех расистских сект в США. Ку-клукс-клан возник в 1866 году в Пуласки, штат Теннесси. Сперва это было забавой группки скучающих богачей, предводителем которой являлся шутник Кальвин Джонс (Calvin Jones) – сын местного судьи. Создавая такой своеобразный мужской клуб, они надеялись развеять скуку.

Богатые молодые люди надевали страшные маски и пугали людей в публичных местах. Чтобы не быть узнанными, они общались при помощи свистков и тайных сигналов. Новых членов при приеме в клуб заставляли проходить нелепые ритуалы.

У группы не было ни политических амбиций, ни желания линчевать всех чернокожих в округе. Но вскоре все изменилось. Время было послевоенное, дым костров гражданской войны еще не развеялся, и южане жаждали реванша. Они всем сердцем ненавидели северные штаты.

Спустя несколько месяцев после создания клуба инициативу подхватили в городе Афины, штат Алабама, располагавшемся неподалеку. Но эти южане были настроены серьезно. В их планы входило отомстить за несправедливости гражданской войны и сохранить превосходство белой расы. Первой их жертвой стал чернокожий школьник, который, как они решили, слишком тесно общается со своей белой учительницей. В течение двух лет такие клубы открылись в одиннадцати штатах.

Клан меняет направление

Под покровом темноты они совершали акты насилия и террора, превращаясь в мощную политическую силу. В апреле 1868 года один из шести создателей первого клуба написал открытое письмо в городскую газету Пуласки, в котором заявил, что цель ККК извращена и что он больше не желает иметь ничего общего со своим созданием.

Письмо было не подписано. Всего два года спустя после появления ККК его создатели уже боялись иметь с ним что-либо общее. В 1868 – 1870 годах от рук организации погибли десятки тысяч чернокожих американцев. В одном штате Луизиана были убиты три с половиной тысячи политических врагов, не считая всех тех, кого куклуксклановцы клеймили, забили кнутом или чей дом сожгли. За эти два года только тридцать семь человек осудили за микроскопическую долю всех преступлений. В тех редких случаях, когда удавалось вычислить личности предводителей отрядов, это всегда были отпрыски самых богатых и самых влиятельных семей.

После нескольких десятилетий затишья в начале двадцатого века организацию реорганизовали. Взялся за это Уильям Симмонс, пастор-неудачник из Алабамы, который разглядел в ККК политический потенциал. Он превратил ее в подпольное политическое общество, руководствующееся понятиями морали, христианства и расизма.

Симмонс мыслил глобально. Чтобы вывести свое новое детище на национальный уровень, он нанял двух профессиональных консультантов по рекламе – Эда Кларка и Лиз Тайлер. Те предложили расширить сферу влияния за пределы южных штатов. К чернокожим следует добавить другие объекты для ненависти – евреев, католиков, большевиков. ККК должен подавать себя как «на 100% американская и протестантская организация». Их стратегия увенчалась успехом. В 1920—1921 годах в ку-клукс-клан вступили более 8500 новых членов, а в 1923 году на массовом собрании в Индиане присутствовали сто тысяч человек. Считается, что к концу двадцатых годов организация насчитывала около 4 млн членов.

Линчевание и порка

Успех ждал реорганизованный ку-клукс-клан и в экономическом плане. Симмонс и двое консультантов стали миллионерами. Снова по стране начали гореть кресты: это так блюли «христианские ценности». Шпионили за подозрительными, составляли смертные списки.

Приход новых членов означал, что ККК впервые в истории пришел в крупные города. И там он встретил сопротивление, главным образом в лице евреев в Нью-Йорке и католиков в Чикаго, сотрудничавших с гражданским движением чернокожих NAACP. Они внедряли своих людей в ККК, чтобы вычислить личности преступников и организовать бойкот лавкам, принадлежавшим членам организации. Свою главную политическую ошибку ККК совершил в тридцатые годы, открыто поддержав Гитлера и немецкий нацизм. Они переняли фашистский крест в качестве одного из символов. Это привело к тому, что общество отвернулось от них. Появились проблемы. Не стоит забывать, что США населены эмигрантами из других стран, бежавшими от религиозного и политического преследования у себя на родине.

Современный ККК

После Второй мировой войны ККК резко потерял популярность. В шестидесятые он был главным противником Мартина Лютера Кинга, боровшегося за гражданское равноправие на юге. Сегодня организация представляет собой дюжину соперничающих сект. Все вместе насчитывают менее 10 000 членов. Исследователи считают, что у него нет никаких шансов снова обрести реальную политическую силу. Причинами падения явились превращение ККК в нацистскую секту и его отход от «стопроцентной протестантской Америки». Но, несмотря на это, в последние годы сотни активистов были осуждены за серьезные преступления. Так что у полиции есть все основания следить за деятельностью ККК, который на протяжении столетия является синонимом насилия и политического террора.

Демократия в Европе?

(«Экспо» № 2, 2003)

В 1997 году «Экспо» провел исследование экстремистских настроений в европейских странах. Результаты исследования оказались шокирующими. В 25 из 37 стран правые экстремистские и националистические организации представлены в парламенте. Семь партий входили в состав Европарламента. В шести странах бывшего Восточного блока экстремисты имели существенное влияние на правительства. В большинстве европейских стран существовали хорошо вооруженные внепарламентские группы. В девяти странах, включая ранее входившие в Югославию, активно действовали террористические группы. В густонаселенных странах правые экстремисты имели столь сильные позиции, что их можно было сравнить с тридцатыми годами в Германии накануне установления фашистской диктатуры.

Разумеется, сравнения эти притянуты за уши. Ситуация сегодня далека от того, что было семьдесят лет назад. Но наличие подобных элементов в обществе говорит об угрозе демократическому устройству. Потому что все эти организации ставят под вопрос легитимность данного устройства. В своей пропаганде они объявляют политиков-демократов подонками и предателями, паразитами, живущими за счет народа и продающими родину по кусочкам. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что за последние двадцать лет экстремистские настроения в обществе усилились. Люди, которые в семидесятых прятались по подвалам, не имея поддержки общества, сегодня состоят в партиях, за которые голосуют миллионы избирателей. Это очень серьезные политические перемены, и демократы не знают, как на них реагировать.

В отличие от тридцатых годов современные фашисты приходят не в черной униформе, а в костюмах от Армани. Они проникают в правительство, в Европарламент, сладко улыбаются и заверяют, что их партии на 100% демократические. Политики, желая приуменьшить значение этих групп, говорят, что правые экстремисты подстроились под демократическую систему и стали вполне безобидными. Но, к сожалению, в реальности это демократы подстраиваются под правых экстремистов. Один из таких примеров – политика датского правительства после того, как решающее количество голосов получила Датская народная партия (Dansk Folkeparti). И внезапно взгляды, которые десять лет назад сразу признали бы расистскими, стали приемлемыми и разумными. Пия Кьерсгор[4] привлекла на свою сторону избирателей популистскими лозунгами за избирательную политику иммиграции и неприятие мусульманства.

Еще один такой пример: французское движение «Mouvement pour la France» (MPF), возглавляемое Филиппом де Вилье[5], называет себя национально-либеральной партией – уже одно это любопытно – и ведет политику изоляции Франции от мира. Среди депутатов Европарламента от этой партии есть уважаемые директора предприятий, академики и бывшие голлисты[6].

Партия могла бы сохранить респектабельность и при своих ультраконсервативных взглядах, если бы не одно постоянное «но»: демократия, по их мнению, касается только европейцев. Программа в отношении иммигрантов содержит предложения по тому, как сделать Европу «непривлекательной» для переезда туда иностранцев. Партия фанатично возражает против европейской интеграции. За исключением одного момента: они выступают за создание единой европейской базы нелегальных эмигрантов. Что именно считать нелегальной эмиграцией, они не уточняют, но отделять зерна от плевел готовы. Согласно предлагаемым ими законам, мечети можно строить, только если община даст письменное обещание «соблюдать французское законодательство», – как будто все они не обязаны этого делать.

Сегодня речь уже не идет о диванных партиях с 0,5% голосов, а о миллионах избирателей, отдающих голоса организациям, чьи цели не менялись с тридцатых годов. Эти партии представляют собой угрозу открытому демократическому обществу. И в ближайшем будущем эта угроза только возрастет.

Жить с Пией Кьерсгор

(«Экспо» №1/2, 2002)

До трагедии 11 сентября вопросы расизма и неприятия эмигрантов не поднимались в контексте выборов. Никому не было дела до взглядов Пии Кьерсгор и Датской народной партии. В ноябре Кьерсгор получила 12% голосов и право решающего голоса в новом правительстве. За одну ночь жизнь в Дании изменилась. Теперь ее постоянно приводят в пример шведские демократы. «Выборы выиграли датские СМИ», – утверждает Баши Курайши. Он родился в Индии, вырос в Пакистане, образование получал в США, Германии, Англии. Сегодня живет в Копенгагене и является председателем ENAR – Европейской сети по борьбе с расизмом, в которую входит около 600 НПО[7]. Это одна из крупнейших европейских организаций такого рода.

Весной 2002 года Курайши два раза посетил Стокгольм. Сначала в феврале он приехал на семинар, организованный Шведским отделением Хельсинкской группы и Фондом прав человека. А затем в марте посетил семинар ООН по интеграции. Оба раза в его докладах речь шла о том, какой становится Дания под влиянием Датской народной партии. Баши безжалостно критиковал СМИ. «До 11 сентября это были обычные скандинавские газеты. Но после атаки на Всемирный торговый центр произошло немыслимое: газеты начали разжигать межнациональную рознь и поносить мусульман и арабов».

Обложки обычных газет превратились в агитплакаты Национального фронта. Мусульман описывали не иначе как «угрозу датскому благополучию». Иммигрантов начали связывать с групповыми изнасилованиями, преступностью, терроризмом, религиозным фанатизмом и даже ненавистью к датчанам. Пия Кьерсгор даже в самых смелых фантазиях не могла бы представить, что журналисты будут распространять самые расистские заявления из программы Датской народной партии. И так неделя за неделей. Даже сама Пия, дай ей в руки датскую прессу, не зашла бы так далеко. Никогда еще политическая ситуация в стране так не благоприятствовала расистской партии, как осенью 2001 года.

Эффект Кьерсгор

Успехи Датской народной партии вдохновили шведских националистов. Члены партии надеются, что эффект Кьерсгор пересечет пролив[8] и окажется в Сконе, где живет один из их лидеров Стен Андерссон. «Успех Датской народной партии нанес мощный удар по демократической системе этой западноевропейской страны, – утверждает Баши Курайши. – Датское правительство, представленное коалицией либеральной левой партии «Венстре» (Venstre) и Консервативной народной партии, находится в заложниках у Датской народной партии. Чтобы сохранить власть, правительство вынуждено подстраиваться под Пию Кьерсгор и выполнять требования ее партии. Данию ждет катастрофа; но самое удивительное, как быстро все это происходит».

Председатель правительства – предатель страны

В последние полгода развитие политической ситуации в Дании привело к противоречиям между правительствами Дании и Швеции. Шведские политики, такие как Мона Салин и другие, жестко критиковали датчан, тогда как демократы поддержали Датскую народную партию. Впрочем, в этом не было ничего неожиданного. Шведских политиков, критиковавших Данию, оппоненты называли «антидемократами» и «предателями Родины». Именно эти слова использует в своей пропаганде Датская народная партия.

Экстремистская пропаганда часто строится на эмоциональных, но ни на чем не основанных выпадах против личности. На одной из афиш, выпущенных молодежным союзом Датской народной партии, был изображен бывший премьер-министр Пол Нюроп Расмусен, обнаженный по пояс, в объятьях арабской женщины с закрытым лицом. Заголовок гласил: «Соблазненный врагом: опасный альянс циничной женщины и загнанного в ловушку мужчины».

Датская народная партия все время намекает, что демократы пытаются «продать» родину иностранным оккупантам в лице иммигрантов. Нынешнее датское правительство во главе с Андерсом Фогом Расмуссеном пытается обойти международные соглашения о правах человека. И при этом не стесняется говорить о демократии. Расмуссен заявляет, что процесс идет «правильно» и что «народ сказал свое слово». Правительство выступило с рядом законодательных предложений, сформулированных Датской народной партией. Если они будут приняты, этнических конфликтов в Дании не избежать. Вот несколько предложений, которыми так восторгаются шведские демократы:

– лишить беженцев права на воссоединение с семьей, законодательно убрать возможность воссоединения с родителями старше 60 лет;

– усложнить процесс получения датского гражданства для иммигранта;

– давать иностранцам постоянный вид на жительство только по пребывании в Дании в течение 7 лет;

– снизить зарплаты в период первого года пребывания в стране иммигранта, чтобы отпугнуть желающих найти работу в Дании;

– лишать временного вида на жительство иммигрантов, подающих на социальное пособие;

– запретить браки иммигрантов, не достигших 24 лет, с иностранными гражданами;

– высылать разведенных иностранцев, если брак длился менее 7 лет.

Помимо этих законов, партия предложила еще ряд мер, направленных на ослабление юридического статуса иммигрантов и ограничения их прав. Они могут быть лишены права обучаться на родном языке, права посещать этнические школы и кружки. Их могут заставить изучать христианство в школе и так далее. Не говоря уже о том, что датское правительство сокращает расходы на правительственные и неправительственные организации, занимающиеся защитой прав человека.

В первую очередь пострадали Управление этническим равноправием – единственная государственная организация, которая занимается вопросами дискриминации по этническому принципу в Дании, и Датский центр прав человека, председатель которого Мортен Кьерум вынужден был уйти со своего поста. Центр прав человека получил международное признание за свою исследовательскую деятельность.

«Страна движется в неверном направлении. Это шаг назад от интеграции и солидарности, – продолжает Баши Курайши. – Сегодня жертва – этническое меньшинство. А завтра государство перестанет заботиться о бездомных, о родителях-одиночках, пенсионерах и других членах общества, вдруг ставших для него обузой. И в один момент они превратятся во врагов народа».

В результате много мелких организаций и объединений, защищающих этнические меньшинства, оказались в затруднительном экономическом положении. Уважаемая организация Датский совет беженцев – единственная независимая институция, оказывающая поддержку жертвам дискриминации по расовому признаку, – вынуждена была уволить весь персонал, как только узнала, что правительство больше не будет финансировать ее деятельность.

Апартеид на рынке труда

Баши Курайши считает, что нет ничего ужаснее, чем когда иммигранты с временным видом на жительство вынуждены работать за меньшую зарплату. Речь может идти о половине от минимальной зарплаты в течение первого года работы. Таким образом, по мнению авторов закона, иммигрант сделает «быстрый старт» на рынке труда и быстрее интегрируется в датское общество. «Разумеется, ни один серьезный профсоюз не одобрит такой закон. Потому что это приведет к обществу, в котором заработная плата зависит от этнической принадлежности. И мы знаем, как называется такое общественное устройство. Апартеид. Подобный закон приведет к тому, что в ближайшем будущем в Дании иммигранты будут жить хуже, чем коренные датчане. Они вынуждены будут заниматься преступной деятельностью. Черный рынок придет на смену легальному. Согласившись на меньшую зарплату, иммигранты могут попасть в эксплуатацию к нечестным предпринимателям. Не нужно знать науку государственного управления, чтобы понять, что все это приведет к этническим конфликтам между датчанами и иммигрантами».

Слишком смело даже для Хайдера

Датский неорасизм, который шведские демократы мечтают построить на родине, вызывал много споров в других стран. Мэри Робинсон, верховный комиссар ООН по правам человека, заявила, что ООН всерьез озабочена развитием ситуации в Дании и будет пристально за ней следить. Лидеры либеральных партий скандинавских стран подписали совместное письмо их датскому коллеге премьер-министру Фогу Расмуссену, в котором раскритиковали враждебную по отношению к иммигрантам политику, осуществляемую его правительством. «Меры, предлагаемые неонацистами, настолько суровы, что даже Йорг Хайдер хочет дистанцироваться от Дании. Он отказался от встречи с Пией Кьерсгор в Вене, куда она приезжала с визитом». На вопрос «что следует делать Швеции?» Баши Курайши отвечает: «Мы в ENAR считаем, что датское правительство боится международного давления. Швеция имеет репутацию страны, защищающей права человека и выступающей за справедливость. Выступая в Швеции с докладом в день ООН, я просил правительство смело и при любом удобном случае критиковать ситуацию с расовой дискриминацией в Дании. И я очень рад тому, что ряд шведских политиков – например, Мона Салин – поступают именно так. Разумеется, Салин придется испытать гнев сторонников Кьерсгор, но ее действия могут предотвратить самое страшное – распространение «датской заразы» на другие скандинавские страны. Нельзя допустить, чтобы датский эксперимент вызвал эффект домино и другие политики демократического толка начали прислушиваться к голосам расистов».

Возвращение антисемитизма

(«Экспо/Монитор» №3, 1998)

– Зачем еврей заглядывает в пепельницу?

– Он ищет своих родственников.

Этот анекдот взят с интернет-сайта ProPatrias. Эту и еще около сорока подобных шуток можно найти в разделе «Юмор» или по тэгу «Еврей». На сайте есть и раздел «Негры» с соответствующим расистским содержанием. Пятнадцать лет назад публикация столь откровенной антисемитской пропаганды была просто немыслима. Ответственным редактором сразу бы заинтересовалась полиция, а потом последовали бы судебный процесс и обвинительный приговор. Но сегодня ситуация иная. Хотя вычислить ответственное лицо не составляет большого труда. Я задал этот вопрос Expo Research и спустя пару часов получил ответ: интернет-сайт принадлежит «Матсу», который раньше жил в Сольне. «Матс» уже не в первый раз фигурирует в аффилированных с нацизмом сайтах. Ранее он руководил сайтом «Gjallarhornet»[9].

То, что нацисты ненавидят евреев, никакая не новость. Классическая нацистская идеология строилась на антисемитизме. Но после Второй мировой войны и Холокоста люди не испытывали к ним ничего, кроме отвращения, и антисемитизм был забыт. Это не означает, что нацисты перестали ненавидеть евреев. Просто они старались не показывать свою ненависть – это могло помешать их политическим амбициям. Они исключили ее из официальной пропаганды и обсуждали еврейский вопрос только на внутренних встречах. В нацистской прессе слово «еврей» было заменено кодовыми словами «космополит», «интернационалист», а с 1960-х – сионист.

Ветераны нацизма и популярные идеологи, сеявшие расовую неприязнь задолго до войны (Пер Энгдаль – прекрасный пример), сменили пластинку и заговорили, что никогда не испытывали к евреям ненависти. Открыто выступить с антисемитскими взглядами было все равно, что признаться в психической ненормальности. Но сегодня все обстоит по-другому. Сайт Pro Patria в Интернете не единственный. И даже не самый ужасный. Он один из многих. Сегодня можно найти сайты, открыто ведущие пропаганду антисемитизма. И каждый день появляются все новые.

До сегодняшнего дня ни один ответственный редактор не осужден за разжигание межнациональной розни и расистские публикации в Интернете. Это может означать только одно – людям, пропагандирующим антисемитизм, в последние годы удалось раздвинуть границы общественной толерантности. Антисемитская пропаганда, которая была бы немыслимой пятнадцать лет назад, сегодня настолько привычна, что полиция и прокуратура не считают необходимым с ней бороться, а СМИ и политики утратили к ней всякий интерес. У ProPatria и других подобных организаций развязаны руки. Они чувствуют себя совершенно безнаказанными и готовы идти на любые преступления. Антисемитизм утратил популярность после войны, но не исчез из идеологий праворадикальных группировок. Все послевоенные годы он находился в подполье, и только самые бескомпромиссные нацисты – зачастую отморозки – отваживались открыто заявлять о своих взглядах. В политическом смысле они не играли никакой роли, но исполняли роль хранителя традиций.

Могу привести пример из пятидесятых. Эйнар Оберг привлек внимание листовками и памфлетами, возмутившими всю Европу. На примере Оберга особенно хорошо видно, что с тех пор ветер поменял направление и Европа наполнилась антисемитской пропагандой в форме нацистской музыки (музыки белой власти), газет, радиопрограмм и видеофильмов, на фоне которых листовки Оберга выглядят совсем безобидными. И сегодня общество, особенно культурная и политическая элиты, не так остро реагируют на антисемитскую пропаганду, как это было в случае с Обергом. Если бы Ахмед Рами устроил «Радио Ислам» в пятидесятые или «Нордланд» выпустил бы свой печально известный антисемитский памфлет о семействе Бонньер в пятидесятые, журналисты «Ле Монд» (Le Monde), «Таймс» (Times) и «Шпигель» (Der Spie– gel) не оставили бы Швецию в покое. Они, а также писатели, юристы и политики писали бы петиции шведскому правительству и требовали принятия мер по уничтожению источников нацистской пропаганды.

Отсутствие реакции со стороны интеллектуальной элиты сегодня вызвано тем, что пропаганда ненависти к евреям идет не от одиночных фанатиков, таких как Колин Джордан, Эйнар Оберг или Фрэнсис Паркер Йоки, которых легко выставить сумасшедшими, – а от огромных людских масс. Она не ограничивается писульками пары шариковых ручек. Практически в каждой европейской стране, включая скандинавские, действуют хорошо организованные антисемитские группы, в распоряжении которых внушительные финансовые ресурсы. Изменилось и отношение самих антисемитов к этой пропаганде. В послевоенные годы нацисты пытались дистанцироваться от антисемитизма. Немногие решались открыто заявить о своих взглядах. И стоило СМИ обратить внимание на таких людей, как они тут же уходили в подполье. Но сегодняшние антисемиты – от Ахмеда Рами до «Нордланда» и Национал-социалистического фронта – не стыдятся ненависти к евреям. Напротив, они с гордостью заявляют в своих выступлениях: «Гитлер был прав».

Ревизионизм и снятие напряжения

Нацистский ревизионизм – это ответвление антисемитизма, которое больше всего внимания уделяло евреям в послевоенные годы. Ревизионисты, в отличие от политических активистов, старались выставить себя «объективными» и «серьезными» исследователями. Их целью было не разжигать межнациональную рознь, а обелить репутацию Гитлера, придать мистический ореол его действиям и поставить под сомнения тот факт, что Холокост имел место в реальности. И они добились в этом определенных успехов.

Отчет CEIFO о том, как молодежь воспринимает демократию и расизм, опубликованный в IFJol, свидетельствует о том, что 17% шведских подростков сомневаются в том, что Холокост действительно был. В предыдущие годы таких исследований не проводилось, а жаль: было бы любопытно сравнить эти результаты с данными, например, семидесятых годов. Но я осмелюсь сделать предположение, что таких подростков было гораздо меньше, если они вообще существовали.

Двое усердно работали, чтобы укрепить идеи нацистского ревизионизма в Скандинавии. Их зовут Дитлиб Фельдерер и Ахмед Рами. Еще к ним причисляют Альфреда Ольсена в Норвегии. Это трио интересно тем, что они порвали с традиционными взглядами ревизионистов. В отличие от Роберта Фориссона[10], который старался дистанцироваться от антисемитизма, Фельдерер, Рами и Ольсен не скрывали своей ненависти к иудеям.

Когда в начале 1990-х Рами был осужден за разжигание межнациональной розни посредством передач на Радио Ислам, нацистское движение хранило молчание. Но когда он вышел на свободу, его встречали как героя.

Томми Руден, лидер Церкви креативистов, выступил на радио Ислам. А в 1993-м члены Риксфронтен выступили в роли телохранителей Рами во время визита Роберта Фориссона. В 1996 году «Нордланд» опубликовал длинное интервью с Рами, который стал глашатаем нацистского движения. Пропаганда антисемитизма перестала быть табу. Теперь нацисты могли выражаться открыто.

Нашествие антисемитизма

Если полистать нацистские журналы 70-х годов, в них редко встретишь слово «еврей». Иногда попадаются эвфемизмы «космополит» или «сионист», но откровенной пропаганды антисемитизма там не найдешь. Сегодня же антисемитизм – главная составляющая любой неонацистской газеты. И эта тенденция наблюдается не только в Скандинавии, но и во всей Европе.

В Швеции неонацисты начали открыто обсуждать евреев в конце восьмидесятых. Делали они это, например, на страницах «Белого мятежника» (Вит Ребель, Vit Rebell) – газеты, которую издавали Петер Меландер и Ёран Густавссон в Сёдертэлье. Постепенно на смену «Белому мятежнику» пришел «Шторм», бывший в течение какого-то времени рупором «Белого арийского сопротивления». «Шторм», в свою очередь, со временем превратился в журнал «Нордланд» – сегодня один из главных актеров на нацистской медийной сцене. Вместе с «Нордланд» выступает Национал-социалистический фронт (NSF), открыто пропагандирующий антисемитизм в Швеции. Это NSF перед «хрустальной ночью» 8 ноября в Стокгольме провел первую антиеврейскую демонстрацию в Швеции со времен окончания Второй мировой войны. Лозунги демонстрантов были следующими: «Уничтожим власть евреев» и «Уничтожим демократию». Даже пять-шесть лет назад эта демонстрация была бы невозможна. Но сегодня она нечто само собой разумеющееся. Евреи снова наш главный враг.

Распространение в обществе

В двадцатые-тридцатые годы антисемитизм был частью европейского культурного наследия. Большинству людей и в голову не приходило, что они национал-социалисты. Они просто привыкли относиться к евреям настороженно и даже враждебно. Антисемитизм крепко засел в сознании европейцев. Вот почему неудивительно, что в романах двадцатых годов, даже враждебных нацизму, евреи описывались ничуть не лучше, чем в пропаганде последних.

Культурный антисемитизм был одной из причин, почему и нацистский стал столь же популярен. И распространение его сегодня представляет собой серьезную опасность. В том, что его проповедуют Ахмед Рами и группы вроде «Норданд» и Национал-социалистического фронта, нет ничего удивительного. И в том, что активисты в этих группах сеют межнациональную рознь на своих сайтах, тоже нет ничего удивительного. Но в последние годы антисемитизм вышел за пределы неонацистских вооруженных группировок.

В первую очередь, в качестве примера можно привести «респектабельных расистов» в популистских и враждебно настроенных по отношению к иммигрантам организациях. Объединяет их респектабельность и желание представить себя «антирасистскими патриотами» или «разумными националистами». Они, разумеется, не за одну ночь стали открытыми антисемитами. Большинство из них скорее умрут, чем позволят обвинить себя в распространении антисемитских взглядов. Тем не менее, очевидно, что они не чувствуют тонкой грани между популизмом и нацизмом. И это объясняется тем, что их сторонники сами придерживаются антисемитских взглядов.

Тем не менее пока они стараются вести себя осторожно. Приведу несколько примеров. Расистская группа лоббистов «Фри информашун», возглавляемая бывшим членом партии «Модератерна»[11], имеет сайт, связанный ссылками с другими подозрительными сайтами. Одна из таких ссылок ведет к датскому «Glistrups», содержащему антисемитские и ревизионистские материалы самого низкопробного характера.

Другой пример – группа «Сине-желтые вопросы» (BGF), возглавляемая Яном Мильдом и Андерсом Сундхольмом.

Среди вопросов, которыми занимается BGF, в последние годы все чаще встречается Холокост. На днях они напечатали критику на книгу о Холокосте Стефана Брухфельда, изданную правительством массовым тиражом в образовательных целях. BGF критикует не содержание книги, они подвергают сомнению компетентность и профессионализм Брухфельда как писателя и ученого. Сайт «Exponeringen», весьма близкий по взглядам к BGF, недавно переехал, поскольку выяснилось, что он находился на домене, принадлежащем нацистской группе «Alt.medias». С него посетителей отсылают на норвежский сайт «Hvit Ungdom» (Белая молодежь) и так далее.

Вывод напрашивается следующий: антисемитизм набирает силу среди праворадикалов. Как быстро пойдет развитие, пока неизвестно. Вопрос же заключается в том, как скоро первый член правительства одной из солидных партий сможет открыто заявить о необходимости «ограничить власть евреев» в Швеции.