Текст книги "Несильно беременна (СИ)"
Автор книги: Степанида Воск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 28
Мы шли мимо каменных надгробий. Моя рука покоилась на руке Берга. Он как и обещал далеко меня от себя не отпускал.
Видимо боялся провокации.
Стоило моей ладошке лечь на предплечье мужчины, как меня ощутимо тряхнуло. Не ожидала подобной реакции на условную близость с Андреем. И хоть нас разделяли несколько слоев одежды, я ощущала крепость и силу мышц, что скрывались за высококачественным кашемиром и черным шелком.
– Тебе холодно? – сразу же спросил у меня Берг, стоило пройти по телу первой волне дрожи.
Странное ощущение, которое я пыталась задушить в корне, никак не желало покидать тело.
Взгляд карих глаз обежал меня с ног до головы, выискивая ответ.
– Нет. Я хорошо себя чувствую, – принялась оправдываться, гадая что же со мной происходит в непосредственной близости от опасного по всем показателям мужчины.
– Тогда чего дрожишь, как осенний лист?
– Вас боюсь, – ответила. А у самой в голове вертится «только не бросай меня в терновый куст».
– Со мной дружить надо, а не бояться…
– И тогда у меня все будет в шоколаде. Плавали – знаем, – перебила мужчину.
Его близкое присутствие вызвало во мне противоречивые чувства. Я ощущала себя не в своей тарелке. Мышью в кошачьем питомнике. Кошкой среди своры собак.
– Марина, вот что ты за такая девушка? Я тебе слово, а ты мне двести в ответ, – в голосе мужчины послышалась легкая усталость.
Ага. Почувствовал что значит получить оплеуху судьбы, Андрей Павлович? И это только начало.
Я внутренне посмеивалась над Бергом. Но лицо держала кирпичом. Настоящая Маргарет Тетчер во время переговоров с оппонентами.
– Это все от волнения. Не каждый день становишься свиноматкой. Ой, хранилищем золото-валютных резервов преступного мира.
Андрей резко остановился. Я подалась по инерции вперед, но остановилась. Меня держали мертвой хваткой. Не вырваться.
– Это мы еще проверим, – черты лица окаменели. – А то, может быть, ты нам совсем и не нужна, золото-валютная свиноматка, – последнее он добавив скривив губы. Словно таракана прикусил за левый ус.
Набрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все что думаю по поводу услышанного, но… была вынуждена замолчать.
К нам приблизился эдакий добрый дяденька, один взгляд на которого заставлял леденеть ладошки. Они становились синими одного цвета с глазами мужчины, препарировавшего нас с Бергом пронизывающим взглядом.
Но не это заставило меня замолчать, а висящая на локте мужчины Лиза. Всем своим видом показывающая в каком она восторге от близости со своим визави.
Женщина то и дело норовила заглянуть ему в глаза, ища одобрения каждому шагу.
От былой уверенности в себе, наблюдаемой мною в ресторане, и след простыл, сейчас передо мной была испуганная тетенька только-только получившая водительские права и в первую же поездку впечатавшаяся в новый соседский седан.
– Андрюша, как поживаешь? – с места в карьер начал добрый дяденька. Предположительно Копылов. Вряд ли кто-то кроме него мог навести ужас на личико Лизаветы, судя по разговору услышанному мною в ресторане.
– Лучше всех, только никто не завидует, Илья Юрьевич, – тон в тон ответил Андрей.
– Решил почтить старого друга? – спросил Копылов, с любопытством ожидая ответа Берга.
– Ничей век не бесконечен, – философски ответил мой спутник, уходя от прямого ответа.
– Чей-то и вовсе сокращается по чужой милости.
– Все в руках Господа нашего, – со смиренным видом ответил Берг. Я даже развернулась, чтобы внимательнее посмотреть на него. Что-то до этого не замечала в нем особой набожности. А тут и до чтения молитв рукой подать.
Андрей был серьезен.
Почти.
В уголках глаз заметила смешинки, которые он мастерски прятал изо всех сил, силясь не заржать. Что его смешило? Лиза, висящая на Копылове или поднятая тема, оставалось загадкой.
А Андрей Павлович еще тот тролль. Не меньше восьмидесятого уровня.
Копылов странно на него посмотрел. Пожевал губы, не зная что сказать.
Тут совсем некстати в разговор двух мужчин влезла Лиза.
– Илюша, у меня ножки замерзли, может пойдем, в машине посидим?
– Хочешь, я тебе их отрежу? Тогда и мерзнуть будет нечему, – на полном серьезе спросил Копылов, недовольный тем, что его отвлекли.
– Ильюша, ну что ты? Скажешь тоже. Я же пошутила.
– А я нет, – повел плечами добренький дяденька.
Я совершенно бы не удивилась, расскажи мне кто-нибудь, что Копылов в детстве надувал лягушек через трубочки, а затем запускал их бомбочками в сторону товарищей.
Жуткий мужчина. Хотя с виду милейшей души человек.
Только таких подлецов я спинным мозгом чувствовала.
Был один в моей жизни. Подобный Копылову. Гаденыш первого сорта.
Они даже чем-то похожи между собой. Видимо образ жизни, мысли накладывают отпечаток на внешность.
А замечательные девушки (ибо я все замечаю), типа меня, его считывают.
– Не буду вас задерживать. Нам пора. Покойного уже выносят из катафалка.
Невдалеке наметилось небольшое столпотворение среди гостей, прибывших на похороны.
Глава 29
– Еще бы брильянтами украсили, – пробурчала себе под нос, когда увидела роскошный гроб покойника, выполненный из красного дерева, украшенный гравюрой, золотой инкрустацией, резными элементами.
Для меня всегда являлось тайной за семью печатями стремление людей с большим достатком подчеркнуть свое богатство даже в столь скорбный момент.
На мой взгляд, покойнику уже все равно в каком гробу его закопают. Будет ли гроб сколочен из необработанных досок или же отлит из золота для умершего роли не играет. Все равно тело превратится в прах.
– Не существуй вероятность того, что из-за брюликов Поклонского выкопают этой же ночью, то так и было бы, – парировал Андрей Павлович, накрывая мою руку своей. – А заливать бетоном такую красоту, как это сделали родственники Майкла Джексона, не решились.
На руках элитный гроб вытащили из катафалка и водрузили на плечи.
– Это друзья покойного? – спросила я вглядываясь в лица несущих тело мужчин.
Все были как на подбор. Высокие. Широкоплечие. В черных костюмах и белых рубашках. Чем-то схожие между собой. С одинаково угрюмыми лицами и тяжелыми взглядами.
– У Поклонского друзей не было. Одни только враги. А это его бодигарды.
– Боди чего? – не расслышала.
– Телохранители.
– Красавцы. Все они как на подбор, а в гробу том Черномор, – сыронизировала в стихах, вспомнив известную детскую сказку.
Не часто в прошлом я попадала на похороны. Тем более на столь помпезные. В отдалении от вырытой могилы я заметила автоматчиков. Почетный караул или охрана мероприятия.
Куда я попала? Героев страны хоронят и то с меньшей помпой.
– Тебе такого типа мужчины нравятся? – спросил Андрей, глядя на бодигардов Поклонского, двигавшихся нога в ногу. Роботы, а не люди.
– Боже упаси. Ночью столкнешься в темном коридоре – испугаешься, – отмахнулась, продолжая наблюдать за похоронной процессией. – Каждый из них похож на шкаф. Высокий. Здоровый. И говорящий. Жуть.
Берг на мое высказывание только фыркнул.
Вокруг вырытой могилы столпились провожающие в последний путь. На всех лицах читалась неприкрытая скорбь. Складывалось впечатление, что присутствующие гости долгими часами тренировали выражение лиц. Не дай Бог, чтобы кто-то не подумал, что скорбь на лицах не настоящая.
– А кто тут главный или близкий родственник? Кто будет толкать слезную речь? – спросила, видя как водружают гроб на тумбы под стать гробу.
– Копылов. Он надеется занять место Поклонского, – ответил Берг, внимательно смотря на присутствующих. – А близких родственников у покойного нет.
– А это не так? – любопытство не позволило не задать вопрос.
– В любой момент может поменяться расклад, – меланхолично заметил Андрей.
– Например, после появления сведений о появлении наследника у умершего? – сделала предположение.
Не просто же так меня держали взаперти, а до этого осеменяли, словно племенную кобылу.
– Много будешь болтать, закрою в комнате на девять месяцев, – спокойным тоном произнес мужчина.
Отчего-то после этой фразы по позвоночнику пополз липкий слизень страха.
Вот мог Берг сказать так, чтобы даже не особо грозя, выбить всякое желание говорить.
Я прикусила язычок, не желая, чтобы необдуманные слова сорвались с него и попали в уши Андрея.
«Терпи, Марина. Еще не время. Терпи», – уговаривала себя.
– Нам нужно подойти поближе, – поведал мне Андрей.
– Надо, так надо, – согласилась.
Мы обогнули несколько групп людей и вплотную приблизились к гробу.
Первое, что заметила, был нос покойного. Большой. Крупный. Благородный.
– А он ничего, – прокомментировала увиденное, когда стало видно лицо мужчины.
Волевое. Целеустремленное. Чем-то напоминающее царей из последней царствующей династии.
– Поклонский даже после смерти кадрит девчонок, – недовольным тоном заметил Берг.
– Ага, а еще с посторонней помощью их беременеет, – поддержала заданную тему.
– Кажется, кое-кто этому безумно рад, – я услышала, как скрипнули зубы Андрея Павловича, или мне показалось?
Мы тихо переругивались, подходя вплотную к гробу и вставая в одну линию с Розановым.
Илья Юрьевич стоял в голове покойника. Один. Как перст.
Лиза куда-то подевалась.
Промелькнула крамольная мысль, что Копылов выполнил свою угрозу и отрезал Лизе ноги.
Ужаснулась. Но почему-то не загрустила. Видимо, не настолько привязалась к женщине. Хотя, по идее должна была сочувствовать ей.
Глава 30
– Покойся с миром, уважаемый Максим Ростиславович. Нам будет не хватать тебя. Вечная тебе память! – пока Копылов говорил, чуть не прослезилась. Настолько проникновенно звучали его слова.
Из длинной речи Ильи Юрьевича я поняла, что умерший был чудеснейший человек. Помогал переводить старушек через дорогу. Не обижал кошечек. К собачкам относился с почтением. Любил ближнего. Был кроток, как агнец. Чтил папу и маму, улетевших на небеса некоторое время назад. Подавал пример молодежи. Со всех сторон являлся положительным человеком. Теперь же всему населению мира будет не хватать столь чудеснейшего раба Божьего.
Он еще что-то говорил, но я особо не вникала.
– Вечная память! Вечная память! Вечная память! – понеслось по рядам.
– Можете проститься с усопшим, – дал добро на лобзание покойника Копылов.
И потянулась нескончаемая вереница из страждущих, желающих напоследок пожать руку Поклонскому, а то и обслюнявить благородный ледяной лоб.
Мы с Бергом сместились чуточку в сторону, ожидая когда пройдет основная волна.
– А почему вы ничего не говорили? – спросила у мужчины.
– Незадолго до смерти он приказал меня убить. Покушение не удалось. Вряд ли я сказал бы что-то хорошее в адрес покойного. Все об этом знали, потому решили не трогать, – голос Берга даже не дрогнул.
Я несколько иначе взглянула на Андрея. Серьезен. Уравновешен. Глубокомысленно задумчив.
– Вы так спокойно об этом говорите, – моему удивлению небыло предела.
– Что теперь вспоминать о былом? Человека нет, а с ним ушла целая эпоха.
Некоторое время переваривала услышанное. Люди все шли и шли мимо.
– И часто у вас такое бывает? – спросила, гадая как можно выжить в таком гадюшнике.
– Уточни, – Берг забарабанил пальцами по моей руке. Получилось очень приятно.
– Чтобы покушались?
– Как сказать? За последние три года было семь раз, – после секундного раздумья произнес Андрей.
– Обалдеть, – только и смогла вымолвить. – Да вы счастливчик, что до сих пор живы.
– Мне постоянно об этом говорят, – усмехнулся мужчина. – Сейчас начнется самое интересное.
Я вначале не поняла о чем он.
Прощание с усопшим, наконец, закончилось. Гроб закрыли. Винты на крышке повернули. Люди расступились, освобождая путь до могилы.
Непонимающе смотрела на приготовления к захоронению и не могла понять куда смотреть после предупреждения Берга.
Бодигарды подсунули вышитые золотом полотнища под гроб и медленно понесли к могиле. Когда заносили над могилой, нога у одного из мужчин подломилась, он упал на колено, сдавленно охнув. Второй, державший, другой конец полотнища, не успел среагировать. Гроб накренился. Один угол начал стремительно падать. Не будь крышки, то покойник обязательно взмахнул бы ногами и вывалился из гроба.
Лишь чудом бодигардам удалось удержать гроб, при этом едва не выронив.
Народ ахнул от ужаса. Люди зароптали. Молва покатилась по рядам.
– Это ваших рук дело? – прошипела. Чувствуя, как меня коробит ситуация.
– Нет, – спокойно заявил мужчина. Он не оправдывался, а просто констатировал факт. – Нога подломилась, потому что кто-то выстрелил из воздушки. Вон с того дерева.
– Тогда откуда? – одним глазом следила за тем как опускают многострадальный гроб в могилу, а другим пыталась увидеть стрелка.
– Я предполагал нечто подобное. Уж слишком гладко проходили похороны. Должно было что-то случиться. Покойный насолил многим.
Земля посыпалась на крышку гроба. Это потянулась вереница провожающих в последний путь усопшего. Люди норовили успеть кинуть хотя бы горсть земли в могилу.
В скором времени прервали и этот ритуал, грозивший стать нескончаемым.
Наконец, застучали лопаты. Тяжелая земля комьями бахала по крышке и, разбиваясь, разлеталась по могиле.
Прошло не так много времени, как над ямой вырос холмик, над которым возвышался крест с именем, фамилией и годами жизни усопшего.
А не так уж и молод он был. Свои наблюдения оставила невысказанными.
Приближение посторонних я не увидела, а почувствовала как напряглась рука Берга.
– В субботу состоится оглашение завещания, – без предисловия заявил Илья Юрьевич. – Тебя ждать?
– Обязательно. Как я могу пропустить такое «веселье»? – Берг скривил рот в подобии улыбки.
– Поговаривают, что в завещании будет много интересного, – с явным подтекстом произнес мужчина.
– Даже не сомневаюсь. Поклонский любил удивлять.
Стоящий рядом с Копыловым Розанов нагло скалился. Однако ничего в дополнение не сказал. Лишь козырнул, когда отходил.
– Я смотрю, в вашем тесном кругу процветает братская любовь, – произнесла с иронией.
– Как и везде, – ответил Берг, доставая телефон из кармана.
Мне стало интересно кому же Андрей решил позвонить прямиком с похорон.
– Значит так, завтра, в крайнем случае послезавтра, ты должен организовать полное обследование Марины, – приказал он в трубку. – Это не мои проблемы. Договорись. Все расходы за мой счет.
Я прислушивалась к разговору, навострив ушки.
– Мне нужно официальное заключение, к которому никто не прикопается. Найди тех, кто поставит под ним свои подписи. И чтобы без задержек.
В трубке что-то ответили. Прежде чем Берг отключился.
– Ну что, мать золотовалютных ресурсов, пора подтверждать свой статус.
Глава 31
Я лежала на кушетке в ожидании врача узиста и перебирала в памяти недавние похороны Поклонского.
– Бедненький, он не задохнется под всеми этими цветами, что навалили на могилу? – поинтересовалась, видя цветочный водопад, падающий на сырую землю, укрывающую гроб.
Похоже, что «гости» покойного обчистили все цветочные магазины столицы.
– Не волнуйся. Покойник не страдал аллергией на пыльцу, – успокоил меня Берг, уводя с кладбища прочь.
– Спасибо. Сразу стало легче дышать. Мне. А мы разве не поедем на поминки? – исходя из моего скудного опыта после погребения следовало выпить за душу покойного, чтобы она спокойно улетела в рай. Или в ад, что ближе к действительности. Судя по сладким, как патока, речам соратников он был еще той сволочью, которую не один раз пытались отправить к праотцам, да только все без толку. Сам умер. Или кто помог? Но об этом вслух не говорили.
– Нет. Нам нечего там делать. Пообедать мы можем и дома, – сурово заявил Андрей, открывая дверь хаммера. Артик уже сидел за рулем автомобиля и поглядывал в зеркало заднего обзора в нашу сторону.
Помощники Берга на протяжении всего скорбного мероприятия держалась поблизости, но глаза не мозолили. Вышколенные ребята.
Только собралась переключиться на воспоминания о вчерашнем вечере, как пришел узист. Веселый дяденька лет сорока пяти с улыбкой от уха до уха.
– Как зовут нашу мамочку? – обратился ко мне, предлагая лечь на спину.
– Марина.
– Ой, какое имя красивое. И мамочка красивая. А кого хочет наша мамочка? Мальчика или девочку?
Мне на живот плюхнули геля из тюбика с надписью мелким шрифтом и начали размазывать щупом гель. Врач вглядывался в экран, водя по моему животу вверх и вниз. Делал щекотно. Я морщилась. Терпела и морщилась.
Долго водил.
Переключал датчики. Увеличивал приближение.
– Никого не хочу. Ни мальчика. Ни девочку, – ответила спустя время, засунув руку под голову. Поглядывала на экран монитора, при этом ничего на нем не понимая.
За спиной узиста маячил Сычев, нервно переступая с ноги на ногу. Тяжело дышал, не сводя глаз с аппарата.
Врач, с бейджиком на лацкане, на котором виднелась надпись Иван Петрович Мамонов, оглянулся в сторону своего коллеги. Однако ничего не сказал.
Щуп вновь заелозил по моему животу.
Дяденька щелкнул пару раз тумблерам. Отложил в сторону щуп. Из ящика достал другой. Поменял насадку. Натянул на нее презерватив.
– Так, Мариночка, давай-ка посмотрим на тебя изнутри.
Я тяжело вздохнула, давая возможность продолжиться ультразвуковому исследованию.
– Какая красивая девочка.
– Доктор, это вы сейчас кому сказали? – спросила, понимая, что обращались не совсем ко мне. А к моей…
Внутренний щуп то входил, то выходил. Доктор поджимал губы. Сычев за спиной начал перетаптываться активнее, съедая экран глазами.
– Я не вижу никакой беременности. Либо ее нет, либо слишком рано, – наконец произнес Иван Петрович.
– Как нету? Не может такого быть, – возмутился Сычев. – Посмотри лучше.
– Да я уже и так посмотрел. И эдак. Ничего не отражается. Милочка, ты зачем нам голову морочишь? – наехал на меня Мамонов.
– Это не я морочу. Это он морочит, – радостно произнесла в ответ на прозвучавшие обвинения. – Я же говорила, что ничего не будет. Три раза ха. Ха-ха-ха, – принялась подкалывать мужчину.
Лицо Сычева стало белее снега. Глаза выпучились. В них застыл ужас.
– Я уверен, что есть, дрожащим голосом заявил он.
– Нету я говорю. Нету. И доктор не даст соврать, – я кивнула в сторону узиста. – Правда, доктор Мамонов?
Тот кивнул.
– Нас убьют. Медленно, – пробормотал Сычев, хватаясь за сердце.
– Это тебе счет предъявят. Я тут не при делах, – уселась на кушетку, свесив ноги.
– Да что вы глупости говорите? Никого не убьют, – обнадежил Иван Петрович, – девочка здорова. В следующий раз получится. Главное, не надо отчаиваться. Пойду я. Меня там ждут, – не конкретизируя.
Мужчина встал из-за аппарата и направился в сторону выхода из кабинета. Хлопнула дверь.
– Следующего раза не будет, – ответила, вставая с кушетки. Радовалась, что наконец-то все закончилось.
– Ты ничего не понимаешь, – ко мне с шипением подскочил Сычев. – Такие люди, как Берг, свидетелей не оставляют. Не далее чем сегодня вечером тебя уже не будет в живых.
Сердце пропустило удар. Встрепенулось. Понеслось в галоп.
– А что же мне делать? – тихо прошептала, осознавая весь ужас положения.
– Что-что? Бежать.
– Но как? – под кабинетом, в ожидании окончания процедуры, сидел Артик.
– Я тебя выведу.
Глава 32
– Между кабинетами есть дверь. Ведет в старую операционную. В свое время оперблок был переоборудована детское отделение. В свою очередь отгороженное стеной от общего коридора. У отделения свой выход, – пояснил Сычев, рисуя путь отхода.
– То есть мой конвоир меня не заметит? – уточнила.
Я была готова сорваться в любую секунду, чтобы бежать, но хотела увериться, что меня не накалывают.
– Он не будет знать о том, что тебя нет, пока не войдет сюда. – заверил меня Сычев.
– Так мы ему и не скажем, что я ушла, – «обрадовала» мужчину.
– Только уходи быстрее. Я отвлеку насколько смогу, – и он вкратце рассказал план моих действий.
Я утвердительно кивала, соглашаясь со всем. Впереди маячила свобода, до которой оставалось подать рукой.
Сычев приподнял плакат, который рассказывал о стадиях развития плода. За ним оказалась оклеенная обоями дверь. Судя по прорезям в обоях дверью изредка пользовались.
– Иди сюда, – мужчина держал одной рукой плакат, а другой придерживал дверь полуоткрытой.
Схватила верхнюю одежду и юркнула в предложенный проем.
– А тебе ничего не будет за помощь? – спросила, чувствуя как щемит сердце. Все же Сычев оказался хорошим парнем. Совестливым.
– Я как-нибудь выкручусь.
Прошмыгнула в другой кабинет. Дверь за мной закрылась. Я пересекла свободное пространство бывшей операционной. Пройдя ее, попала в другую комнату, миновав дверной проем. В соседней комнате все стены увешивали плакаты с детьми разного возраста. Не обманул док, отметила машинально. Впереди маячила заветная дверь. Дернула ручку. Она не поддалась.
Я начала паниковать.
Дернула еще раз. Чуть не заплакала от обиды. Как же так? Свобода рядом, а я не могу ею воспользоваться.
За малым не начала рыдать. И когда от обиды на жизнь собралась сползти по двери вниз, только тогда заметила собачку, запирающую дверь.
Это было равносильно озарению. Чуду. Дрожащей рукой потянулась к собачке.
Провернула. Дверь открылась.
С облегчением выдохнула. И крадучись выглянула в коридор.
Никого.
Коридор украшали зайцы, лисы, волки. По стенам летали разноцветные бабочки. Из угла под потолком светило улыбающееся солнышко.
Я, стараясь не шуметь, прикрыла за собой дверь. Прошла по коридору до выхода на лестничную площадку. Осторожно посмотрела по сторонам, а не спрятался ли за поворотом кто-то из команды Берга?
Услышала шум. По лестнице кто-то шел. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Я парализовано замерла, не зная что делать. Бежать? Прятаться? Ложиться на пол? Или притвориться маленькой дрожащей зайкой и мимикрировать под часть картины на стене?
Пока я думала, появился розовый костюм, вышитый беленькими цветочками, а за ним и все остальное. Хозяйкой всего этого розового больничного великолепия была миловидная девушка моего возраста.
– Привет. Ты заблудилась? – добродушно спросила она.
– Ага, – я закашлялась, не зная что добавить.
Она покачала головой.
– Пойдем я тебя провожу. Здесь находиться нельзя, – почему не уточнила.
Я пошла следом за розовой феей, посланной мне свыше. Девушка уверенно вела по переходам закончившихся дверью.
– Тебе туда, – показала девушка рукой.
Я толкнула створку. Свет в первую минуту ослепил. Несколько раз моргнула.
Улица. Прохожие. Люди-и-и.
Мне хотелось закричать.
Как же я соскучилась по всему обыденному.
Пришедшая в голову мысль отрезвила.
Надо бежать.
Я быстро пересекла свободное пространство и вышла за ворота, влившись в людской ручеек.
Неужели я смогла? Неужели сбежала?
Какое счастье.
Шла по улице и ошалело смотрела по сторонам. Свобода-а-а-а. Ура-а-а!
Автобусная остановка привлекла внимание. Не задумываясь села в первый попавшийся автобус. И только находясь внутри поняла, что у меня нет денег. И я еду зайцем. Отвернулась к окну и сделала вид, что так и надо. Если меня загребут в ментовку, то это знак, что надо идти сдаваться с повинной и по остальным преступлениям. Мимо пролетали знакомые улицы. Автобус увозил меня все дальше и дальше от поликлиники. Лишь проехав несколько остановок поняла, что узнаю маршрут. Он вел прямиком к дому моего бывшего парня.
Это знак, решила я. И сошла на нужной остановке. Меня никто не остановил. Никто не спросил билетика. Я беспрепятственно вышла из автобуса. Не иначе ангел-хранитель сидел у меня на плече и руководил побегом.
А вот и знакомый дом. Я в нем жила некоторое время назад, когда мы с Русланом играли в семью. Никогда раньше я не была так рада видеть обшарпанное серое здание, когда-то бывшее голубым. От времени, под воздействием осадков и яркого солнца оно утратило свой первоначальный вид и былой лоск.
Нужная мне квартира находилась на пятом этаже. Под крышей, которая периодически текла после каждого ремонта.
Поднялась по лестнице на нужный этаж и остановилась перед дерматиновой дверью.
Позвонила, ожидая ответа.
– Ну что? Нагулялась? – услышала мужской голос.
