Текст книги "Несильно беременна (СИ)"
Автор книги: Степанида Воск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Я постаралась проскочить мимо Руслана.
Он схватил меня за руку. С силой сжал.
– Даю тебе две секунды, чтобы убраться с моего пути, иначе буду кричать.
– Смелая? Да?
– Нет. Не смелая. Горлатая. Хочешь проверим говорю я правду или лгу?
Я смотрела прямо в глаза Руслана и не собиралась отступать от задуманного.
Уже открыла было рот, чтобы втянуть побольше воздуха. Руслан оказался не дурак, руку свою разжал.
– Давно бы так, – бросила. Уходила, не оглядываясь. Чувствовала затылком тяжелый взгляд парня. Только после того, как я побывала в «гостях» у Розанова мне было уже ничего не страшно.
Я прошмыгнула мимо Артика, говорящего по телефону, махнула ему рукой, мол, хочу пойти наверх, к себе в комнату. А на самом деле повернула в сторону подсобных помещений. Прошла вдоль кухни, кладовой, спустилась в подвал. По длинному коридору обогнула хозяйственный блок. И толкнула дверь в ту часть дома, через которую можно пройти в вспомогательные помещения.
То, что мужчины обосновались в спортзале, я не ошиблась. Оттуда доносились голоса, которые я не могла разобрать. Эхо и плохая акустика не позволяла их разобрать.
Удары, в отличие от голосов, были отчетливо слышны.
Все же дерутся.
Вот и посмотрим кто круче.
Я не успела додумать, как до меня донеслось.
– А теперь в подробностях рассказывай как ты чуть не отправил меня на тот свет.
– Я все скажу, ты только дай мне слово, что отпустишь! – услышала голос Гоги.
Гога, а что он тут делает?
Я остановилась. И начала крадучись приближаться к окну, которое соединяло коридор и спортзал. Чтобы в него посмотреть мне требовалось подняться на носочки.
Увиденная картина заставила меня испуганно замереть.
Глава 84
– Говори, – произнес Андрей. – И ты знаешь, что я пустыми обещаниями не разбрасываюсь. Правду я все равно узнаю сейчас или чуть позже. И я даже знаю у кого ее можно спросить.
Прямо перед ним на стуле сидел Гога. Щиколотки мужчины были крепко привязаны к ножкам стула. Руки связаны за спинкой стула, сковывая любое движение. Под глазом Гоги красовался свежий фингал. С рассеченной губы, на когда-то белую футболку, капала кровь.
Похоже, что именно его лицо заменяло собою боксерскую грушу, по которой недавно колотили.
В груди на миг проскользнула жалость. Я разрывалась между противоречивыми желаниями броситься на помощь Гоге и подслушать продолжение разговора.
Внутреннее чутье подсказывало о необходимости повременить со спасением. Моя бабушка всегда говорила, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
– Ладно. Ладно. Я все расскажу, только не убивай, Христом богом прошу. Дай возможность увидеть как растет сын, – принялся причитать мужчина.
– Что-то поздновато ты о нем вспомнил. Не ты ли кричал на каждом углу, что Вика ребенка нагуляла непонятно от кого? Не ты ли ее выгнал из дому в одной ночнушке на мороз? А потом смотрел как она корчится от холода. И ради возвращения в теплый дом заставил целовать ботинки.
– Не было такого. Она сама, со психу, рванула на мороз, а потом, как одумалась, пришла просить прощения, – принялся оправдываться Гога.
– Странно. А она говорит обратное. Как и твои соседи, что стали невольными свидетелями произошедшего.
Я стояла ни жива, ни мертва вслушиваясь в каждое слово.
– Андрей, они все врут. Хотят очернить меня. А все потому что я отказался платить за свет в подъезде. Я его не жгу, чтобы платить. Пусть за него платят те, кому он нужен, потому что я…
Он еще что-то хотел сказать.
– Хватит, – резко оборвал мужчину Берг. – У тебя минута, чтобы рассказать мне всю историю от начала и до конца. И первое что меня интересует кто все это придумал.
Его голос отскакивал от стен, заставляя вибрировать воздух. Если у меня по загривку бежали мурашки, то что говорить о Гоге, неподвижно застывшего перед Бергом.
– Это не я. Честно не я. Мне бы даже мозгов на это не хватило. Андрей, ты же знаешь, я только восемь классов окончил, а дальше меня из школы турнули, – Гога не знал с какой стороны надавить на жалость.
– Сорок секунд, – предупредил ледяным тоном Берг.
– Это все Лиза. Она позвонила мне и сказала, что Поклонский умер. Я сообщил тебе и поехал выяснять подробности. В дом Поклонского она приехала чуть позже. Не знаю откуда она что взяла. Но факт остается фактом. Это она дала мне биоматериал и подсказала идею. У нее не все в порядке с головой.
– Андрей, это может быть правдой? Пусть даже гипотетически, – вмешался в разговор до этого молчащий мужчина. Он все это время внимательно слушал, анализируя информацию.
– Да, – глухо ответил Андрей. – Однажды мы были в институте, где я сдавал анализы.
– Но как ты мог повестись на такое? – удивился друг. Он искренне не понимал мотивов поведения.
– Игнат, это случилось до того, как я узнал, что Лиза врет мне по поводу наркотиков, – лицо Берга окаменело. Он не ожидал подобного вероломства со стороны бывшей. Мое сердце сжалось, когда я представила что чувствует Андрей выясняя подробности происходящего.
– Когда она тебя завербовала? – Игнат перехватил инициативу допроса. Давая возможность Андрею прийти в себя.
Гога молчал. Лишь переводил взгляд с одного мужчины на другого. Он явно трусил.
– Я жду ответ, – рыкнул мужчина.
Гога лишь втянул голову в плечи.
– Ты с ней спал? – глухо спросил Берг. – Еще тогда… ведь так? – догадался о причине заставляющей молчать.
– Я не хотел. Честное слово. Это все она. Все получилось случайно. Я честно не хотел. Думал, что она шутит, – услышала я признание. – А потом как-то так получилось. Само собой. И исправить я уже ничего не мог.
Гога корчился на стуле, рассказывая правду.
– Сколько времени это продолжалось?
– Один раз. Правда. Я не вру. Только один раз. Но она меня все время им шантажировала. Грозила, что расскажет. Постоянно пугала, – на Гогу было жалко смотреть. Он изо всех сил пытался снять с себя ответственность.
Глава 85
– То есть ты ни в чем не виноват? – вкрадчиво поинтересовался Андрей.
От его интонации по моей спине побежали мурашки. Сразу вспомнился киногерой, которого просили об услуге без должного уважения. Именно таким тоном говорил Берг. Голосом главаря мафии.
– Абсолютно. Я всегда был верен тебе, – Гога еще был уверен, что сможет выкрутиться. Он считал себя умнее всех. Умнее Берга, изворотливей его друга Игната, счастливчиком, на чьей стороне всегда присутствует удача.
Гога был хорош собой. Знал об этом. И не раз прибегал к магии личного очарования.
– Даже тогда, когда натравил на меня псов Копылова? В результате чего у Артика до сих пор ноет рана, а Толик до сих пор находится в коме. Так? – Андрей не повышал голоса, но от звуков леденело пространство.
– Это не я. Это точно не я. У вас нет доказательств, – продолжал верит в свою счастливую звезду Гога. Он глубоко заблуждался, думая, что впереди ему отмерены долгие годы жизни.
– А расшифровка твоих переговоров говорит об обратном, – мягко пожурил Гогу Андрей.
– Меня подставили.
Гога перешел к следующему акту по собственному спасению.
– Кто? – невозмутимо уточнил Берг, принявшись разглядывать ногти на правой руке.
– Я не знаю. Кто-то кому выгодно, – ложь срывалась с губ Гоги легко и уверенно. – Просто нас с тобой хотят рассорить. И у них это получается. Ты ведешься, как маленький мальчик.
– Допустим. Куда ты дел деньги, полученные от Розанова? Проиграл в покер или спустил в рулетку?
– Я давно уже не играю. Честное слово, – в этот момент что-то в лице Гоги дрогнуло. Однако он сумел справиться со своими чувствами, все еще надеясь на чудо.
– Странно, а записи с камер видеонаблюдения столичного казино говорят об обратном, – Берг прошелся из стороны в сторону. – Не так ли Игнат.
Тот кивнул, подтверждая.
Мужчина не спускал глаз с Гоги, следя за ним со внимательностью цербера.
– Это не я. Это похожий на меня человек. Загримированный. В парике. Ты же знаешь, для готов на все, – принялся уверять.
– Конечно, готов, как и вылететь следом за мной в Португалию, чтобы попытаться убить, – кажется Берг даже улыбнулся, когда говорил про покушение.
– Меня там не было. Можешь спросить у Верочки, у которой я отвисал. Мы с ней славно покуролесили.
– А кредитная карта, которой ты воспользовался в гостинице, расположенной неподалеку от места где я находился говорит об обратном, – Андрей оторвал взгляд от своих ногте, не обнаружив ничего стоящего своего внимания.
– Это не я. Ее могли привести из России, чтобы меня подставить. Я же говорю тебе, что я оказался в центре заговора.
Обнять и плакать. Вот чего хотелось сделать, слыша жалобные причитаний Гоги.
– Я может быть даже начал сомневаться, вот только факты говорят об обратном. В той гостинице, что ты так неосмотрительно расплатился своей визиткой обнаружили твои отпечатки пальцев. Так же как и отпечатки пальцев твоего двоюродного братца и еще одного родственника. Мужа троюродной сестры. А еще обнаружили берлогу где вы втроем держали Марину до момента передачи ее Розанову. Опять скажешь стечение обстоятельств? Только странное какое-то, не находишь?
– Я ни в чем не виноват, – жалобно простонал мужчина, свесив голову на грудь.
– Расскажешь это апостолу Павлу.
– Андрей, ты этого не сделаешь. Ты не убьешь меня, – истеричные нотки вознеслись к потолку.
– Почему? Приведи хоть одну причину, по которой я должен тебя пожалеть.
– Я знаю один секрет Лизы.
– И что с того? Если ты по поводу ее увлечения молодыми мальчиками в свободное от Копылова время, так я знаю, – Андрей чуть улыбнулся. И столько снисхождения было в его улыбке.
– Нет. Это и твой секрет.
– Да ты что? – деланно воскликнул Андрей.
И столько фальши услышала я в его словах, что насторожилась.
– Никакой спермы Поклонского не было в природе. Отцом ребенка Марины являешься ты. Лиза недавно мне призналась.
Я сдавленно пискнула. Не успев вовремя заглушить кулаком вырвавшийся возглас.
– Там кто-то есть, – услышала, понимая, что мое присутствие рассекречено. – Посмотри.
– Это она, – донеслось мне в след, когда я пробежала несколько шагов.
– От меня еще никто не убегал.
Мужская рука тяжело опустилась на плечо, когда ноги продолжали нести меня прочь.
Глава 86
– А подслушивать не хорошо, – вкрадчивый голос Игната заставил шевелиться волосы на загривке. Руки с моего плеча он так и не убрал. Держал крепко, но не больно, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.
– Я не подслушивала. Я мимо проходила, – вздернула вверх подбородок. В своем проступке признаваться не собиралась. Пусть думает то, что хочет.
– Ты, знаешь, я тебе верю. А вот Андрей Павлович…, – мужчина не договорил, повернув голову. – А вот и сам Андрей Павлович.
Я испуганно посмотрела на Берга, с непроницаемым взглядом смотревшего на меня. Никак не могла понять он злится или нет.
– Ну я пойду. А то Гога там один заскучает, – Игнат криво усмехнулся. Мое плечо сразу вздохнуло свободно, как и я сама, когда чужая рука ушла вместе со своим хозяином.
Мы остались с Андреем наедине. Я громко вздохнула. Получилось несколько жалобно.
– Ты все слышала? – спросил он. Запах Андрея проник в ноздри.
Кивнула, боясь поднять глаза на мужчину. Рассматривала стрелки на его брюках.
Острые. Прямые. Похожие в своей прямоте на владельца.
– И что ты по этому поводу думаешь? – спустя несколько мгновений поинтересовался у меня Берг.
– Я в шоке, – ответила честно. И замолчала, не зная что еще сказать.
Сердце колотилось куда-то в горло, руки заледенели, а ноги предательски желали задрожать. Я не знала на что из ощущений обращать внимание, а что игнорировать.
Мыслей в голове не было. Слишком уж удивительной оказалось для меня новость.
– Я тоже, – тихо произнес он. Почти на грани слышимости.
Мои глаза поползли вверх, встретились с глазами Андрея. Замерли, пытаясь прочитать во взгляде его сокровенные мысли. Не получилось ничего выяснить.
Он мастерски умел скрывать свои думы. Волнение выдавала бьющаяся на лбу жилка.
– Это может быть неправдой? – разлепив сухие губы спросила. Во рту разверзлась пустыня. Волнение выпило всю воду из организма.
– Как отец ребенка тебя больше устраивает Поклонский? – уголок рта Андрея предательски дернулся.
– Нет. Нет. Ты что? Ни в коем случае, – принялась оправдываться. – Просто, они же могут солгать. А правду можно узнать лишь только тогда, когда ребенок родится… если родится, – мой голос сошел на нет.
Вмиг перед глазами промелькнули все женские байки связанные с беременностью и передаваемые из уст в уста.
– Ты не хочешь этого малыша? – тяжелый взгляд Андрея упал на мой животик, бережно прятавшийся за одеждой. – Хочешь от него избавиться? Считаешь, что если он не наследник миллиардера Поклонского, то и жить ему не стоит?
Внутри вскипело негодование.
– Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог такое подумать? Что ты за человек, чтобы говорить такие страшные вещи? Ребенок не виноват в том кто его отец и как он зачат. Если Бог дал ему жизнь, то так и должно быть. И никто не вправе решать его судьбу, а уж тем более лишать его жизни. Даже не смей думать обо мне в таком ключе, – с трудом перевела дух.
– Прости. Я подумал…,– Андрей схватил за руку. Сжал. Почти до боли. Но я не обратила на это никакого внимания.
– Прежде чем думать, следовало спросить у меня, – попыталась вырвать руку.
– Так ты не будешь против? – Берг не собирался отпускать мою ладонь.
– Против чего? – перестала дергать руку.
– Против того, что мой ребенок появится на свет.
Удивленно посмотрела на Андрея. Какие же глупости бродят в его голове.
– Почему это он твой ребенок? Это мой ребенок. Я его ношу. Он растет во мне, – возмутилась. Не думала, что Берг все повернет таким образом.
– Что мы делаем? – улыбка чуть тронула лицо Андрея.
– Что делаем? – переспросила.
– Мы ругаемся чей ребенок, – он заулыбался еще шире.
– И что? – насторожилась, не зная к чему клонит Андрей.
– Мы ведем себя как родители.
– Мы и есть будущие родители, – поправила мужчину. Если он не готов к этой роли, то я давно созрела. Находясь в заключении у Розанова я передумала очень много чего. Осознала и приняла факт, что стану мамой. Лишь переживала об одном, чтобы меня не разлучили с малышом.
– И правда. Что случилось? Почему ты загрустила? – Андрей уловил смену настроения.
– А если все это неправда? – опасливо спросила, вслушиваясь в себя. Задавала вопрос еще не рожденному ребенку кто его отец.
– Что именно? – насторожился Берг.
– Отцовство. Если все это неправда и ребенок…, – я не договорила.
– Это правда. Лиза давно хотела мне отомстить, – Андрей дернул плечом, словно желая сбросить груз воспоминаний.
– Разве это месть? Это же счастье, – поправила.
– Это ты так думаешь. Лиза думает иначе. Для нее материнство – сущее наказание.
Я удивилась.
– Откуда ты знаешь? Может быть это пустые страхи? Боязнь ответственности, – предположила.
– Нет. Я слишком долго находился рядом, чтобы изучить все о чем она мечтала и чего хотела, – терпеливо пояснил мне Андрей.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что она лгала мне, уверяя, что делает все ради рождения нашего ребенка, а на самом деле творила страшные вещи, не забывая водить меня за нос.
Меня кольнуло в сердце известие, что Лиза и Андрей собирались завести совместного ребенка.
– Что ты хочешь этим сказать? – дернула руку, сумев освободиться от захвата.
– Она уверяла будто проблемы во мне, – глухо произнес он. – Будто это у меня не может быть детей. Что я бесплоден. И потому у нас ничего не получалось.
Вот так новость.
– А все оказалось не так на самом деле? – спросила осторожно.
– Я перехватил ее переписку с моим лечащим врачом, где она потешалась надо мной и подсказывала как еще поиздеваться.
– Неприятно, – согласилась с не высказанным мнением. – Она дрянь.
– Я бы никогда так не сделала, – стало безумно жаль Андрея. Его признание позволило увидеть обнаженную душу со всеми переживаниями, оставившими след надолго, если не навсегда. Именно в этот миг поняла, насколько раним он при кажущейся суровости и невозмутимости. Как оказалось, под панцирем из льда и стали скрывается живой человек, остро чувствующий и тяжело переживающий огорчения.
– Я знаю. Ты хорошая и добрая девушка, – мужская ладонь взметнулась вверх, бережно прошлась вдоль скулы, погладила, едва касаясь. – Мне очень повезло встретить тебя. И меня крайне сильно огорчает, что мы не встретились при других обстоятельствах. А ты жалеешь, что все так получилось?
Усмехнулась.
– Мне всегда «везло» на неприятности. Я умудрялась из двадцати пяти билетов вытащить именно тот, который не знаю. Причем на любой другой могла ответить без запинки. Если с утра светило солнце и я надевала белые брюки, то к вечеру обязательно шел дождь. А мои брюки оказались забрызганы грязью. Поначалу я винила судьбу за то, что она была со мной так несправедлива. Ты читал мое дело. Все знаешь. Но не знаешь главного. От меня отказалась мать, прямо в роддоме, потому что мой отец обманул ее. Если бы не бабушка, которая забрала меня к себе, не знаю что со мной стало бы. Она вырастила меня, дала воспитание, научила всему. А еще она научила принимать жизнь такой, какая она есть. И всегда делать лимонад из лимона.
– Она умерла…
– Но только не для меня. Мысли о ней, воспоминания, всегда рядом со мной. Вот тут. В моем сердце. И это главное.
– Поэтому ты такая… вся в бабушку.
– Я рада быть похожей на нее, – заметила с гордостью. – Она была святой женщиной.
– После таких слов я просто обязан поступить, как настоящий мужчина.
Глава 87
– Ты меня отпустишь? – спросила с надеждой. Эта мысль подспудно не давала покоя много-много дней. – Я теперь перестала быть ценным призом. Ведь я не мать золотого ребенка. Я обычная женщина. Которой надоело быть разменной монетой в игре вооруженных дяденек. Которой хочется в спокойной обстановке выносить своего ребенка, – положила руку на маленький, но уже такой заметный животик. – Я так устала … бояться. Я мечтаю о покое. Я хочу сидеть на берегу моря, на маленькой веранде, в уютном кресле и смотреть на дельфинов на фоне заходящего солнца.
Не заметила как на глазах появились слезы. Как они потекли по щекам. Начали падать на грудь. С ними выходила горечь. В них плескалось разочарование. Они являлись свидетелями моей затаенной боли.
Андрей молчал. Его взгляд наливался темнотой. Непроглядной. Чернильной. Удушающей.
Вместе со слезами падали крохи моей надежды на освобождение.
Меня не отпустят. Найдут тысячи причин, чтобы оставить. Я навсегда останусь пленницей.
Не будет выбора. Не будет свободы.
Птичка в клетке. Соловей без голоса. Бесплатное приложение.
Ребенок криминального авторитета растет во мне. Он ключ, если не к богатству, то к управлению конкретным мужчиной. Берг ни за что не позволит исчезнуть, пока я ношу его ребенка.
Все они одинаковые… мужчины «большого» мира. Лишь притворяются, что любят. Дают надежду на спасение. Сулят золотые горы. Поют сладкие песни. А на самом деле прогибают под себя. Заставляют делать как выгодно им. Игры в чувства для них всего лишь средство для достижения цели.
Они не умеют любить кого-то. Они любят и ценят только себя. Их не интересует что чувствует другой. Они хотят лишь удовлетворения своих потребностей. В любви. В ласке. В понимании. Они дарят нежность только когда им выгодно, когда это отвечает их интересам.
Я смотрела на молчащего Андрей и понимала. Он не отпустит.
Еще миг и ему надоест играть в благородного спасителя. Собственные интересы восторжествуют.
Мои надежды превратятся в прах.
Отношения построенные на лжи и обмане ни к чему хорошему не приведут. Дом на песке долго не просуществует. Со временем он разрушится, подтачиваемый прибоем из давних обид и недоговоренностей. Между нами всегда будет стоять ее величество выгода и его высочество алчность.
Я это понимала. Понимал ли это Андрей?
Моя бабушка всегда говорила, когда любят, то жертвуют своими интересами ради блага другого. Не ради чего-то, а потому что. Потому что иначе не могут. Даже если это тяжело. Даже если это равносильно вырыванию сердца из собственной груди.
Именно сейчас решался вопрос кто я для Андрея. Личность или средство?
– Это твое единственное желание? – скрипучим голосом, стеклом прошедшим по моим нервам, спросил Андрей.
– Самое сокровенное.
– И тебе не интересно мое предложение? – под натянутой кожей лица играли желваки. А сам Берг походил на тугой лук. Тронь и выстрелит.
Время для меня замерло.
Вот сейчас. Сейчас он скажет, что не может отпустить меня. Что это опасно. За мной начнется охота как только я выйду за ворота поместья. Начнет пугать, что меня могут украсть, как делали это совершенно недавно. Придумает десяток, нет сотню, а может быть и тысячу причин, почему мне надо оставаться рядом с ним.
Он умный. Он найдет что сказать. Как запудрить мне мозги. Уговорит. Обманет. Обведет вокруг пальца. Сделает так, что я буду рада сама остаться, чтобы ребенок родился под его присмотром.
А вот дальше…
Дальше, скорее всего, я буду не нужна. Меня выбросят, как ненужную вещь.
В лучшем случае кинут подачку размером несколько тысяч долларов. В худшем тихо прикопают в соседнем лесочке.
Таких как я, глупеньких влюбленных дурочек, у которых замирает сердце при одном только виде обворожительного мужчины на шикарной машине и приличным счетом в банке у Берга пруд пруди. Он может выбрать любую. Пальцем поманит и этого будет достаточно. Спелые девицы в самом соку сами упадут в руки. Даже раздевать не надо.
– Того, о чем я мечтаю ты не в состоянии мне дать. Я хочу свободу. Без нее все остальное не имеет никакого значения. Право выбора. Моего выбора. Сознательного. Правильного или нет, все равно. Но только моего. Для меня это крайне важно. Я устала быть марионеткой в чужих руках. Разменной монетой, передающейся из рук в руки. Неужели это не понятно?
– Почему же? Вполне разумное желание.
Голос Андрея скрипел, как несмазанное колесо.
– Но при этом ты все равно скажешь «нет»? – горькие слова камнем упали к ногам.
– Хорошо.
Я замерла, превратившись в слух.
Мне послышалось? У меня галлюцинации? Я схожу с ума, выдумывая нереальное?
– Прости? Повтори еще раз. Пожалуйста, – жалобно попросила.
– Я говорю «да». Я отпускаю тебя.
У меня отключились все анализаторы, кроме глаз. Я смотрела на Андрея и пыталась понять.
– В чем подвох?
– Игнат поможет тебе скрыться. Я распоряжусь. Иди собирай вещи, – Андрей резко повернулся и пошел прочь, оставляя меня стоять, оглушенную известием.
Глава 88
Я до последнего думала, что меня обманывают. Водят за нос. Только дают ощутить вкус свободы. Почувствовать каково это чувствовать себя независимой женщиной. Вольной передвигаться куда хочу и как хочу. Но время шло. Меня никто не останавливал. А даже подгонял.
– Ты собралась? – в комнате появился чем-то недовольный Игнат. Между бровей морщинка, тело напряжено, движения плавные, как перед ударом.
Испуганным зайцем посмотрела на него.
– Да.
– Все что нужно взяла? – спросил, глядя на меня волком.
– Тут нет моего, – развела руками.
Не стала брать ничего, кроме тех вещей, что были на мне. А смысл что-то брать, если скоро опять здесь же запрут? Или в другом месте.
Андрею я не верила. Хотела, но не могла. Слишком все сказочно. Слишком не взаправду. Так не бывает.
– Отлично. Тогда пошли. Я подогнал машину к черному входу. Камеры там отключены. Вот фонарик. Подсветишь себе. Я пойду первым. Ты следом. В доме никого нет. Но лучше перестраховаться. В машину залезешь на заднее сидение. Пригнешься. Чтобы тебя не было видно. Пока не отъедем километров на десять, голову не высовывать. Я скажу когда можно. Все поняла?
Я растерянно кивнула. Слабая надежда едва проклюнулась внутри меня. Неужели правда?
Выполнила все как он сказал, ожидая каждый миг, что фарс с минуты на минуту прекратится.
Однако время шло. План Игната выполнялся с точностью до секунды.
– Можешь сесть нормально, – произнес мужчина, не поворачивая головы. Он уверенно вел машину, увозя меня все дальше и дальше от поместья. Больше не проронил ни слова на протяжении десятичасового пути.
Несколько раз останавливался на заправках. Приносил мне еду. Воду. Перекусывал сам. И все это молча, показывая лишь знаками что необходимо делать. Будто мы глухонемые или актеры театра абсурда.
В туалет позволял ходить лишь на остановках, где не было камер видеонаблюдения. В остальных случаях молча качал головой не разрешая высовываться.
Я вела себя мышкой-норушкой. Когда разрешалось выходила из машины, а в основном сидела и не высовывалась.
Отмотав порядком верст мы остановились в небольшом городишке.
– Тут наши дороги расходятся. В конце улицы есть небольшая гостиница. Можешь снять номер и нормально поспать. Либо же сесть в любой проходящий автобус или поезд и поехать куда глаза глядят, – сообщил мне Игнат. – Здесь проходят десятки маршрутов.
– Спасибо за лестное предложение…, – я скривилась, думая как бы до ночи устроиться на работу. Да так, чтобы взяли. Ни денег, ни документов у меня не было.
Игнат словно услышал мои мысли. Выложил на сидение сверток.
– Здесь все что тебе понадобится для нормального проживания. Куда ты уехала никто не знает.
– Ага, – хмыкнула, до конца не веря мужчине.
– Даже Андрей. Он потребовал меня поклясться ничего ему не говорить. Так что будь уверена. Твоя тайна останется только твоей.
– Да ладно, – махнула рукой, думая, что меня разыгрывают.
– Зря ты так. И с Андреем зря. Он же тебя …, – мужчина не договорил, махнул рукой. – Впрочем, не мое это дело. Ну все. Бывай, Марина.
– Ты меня прогоняешь? – удивилась.
– Мне еще назад пилить. А это тьма сколько километров.
Я вылезла из машины. Сверток Игнат мне насильно сунул в руки. Я его забыла бы, сбитая с толку.
– Ну, пока, Марина, – махнул на прощание Игнат рукой. Спустя несколько мгновений машина скрылась за поворотом, не забыв помигать мне сигнальными огнями.
В растерянности посмотрела по сторонам. Ожидая, что вот-вот из кустов выпрыгнет кто-то знакомый и проорет «сюрприз».
Но из кустов никто не выпрыгнул ни через минуту. Ни через две. Даже спустя десять минут ничего не изменилось. Разве что на меня стали заглядываться редкие прохожие.
Я побрела в сторону гостиницы. Думала, что облегчаю своим преследователям жизнь. Зря думала. За мной никто не следил.
В мотеле меня разместили даже не спрашивая документов. Показали старенький, но чистенький номер, озвучили цену за сутки. Женщина неопределенного возраста еще сообщила, где я могу купить перекусить и место где стоит общий чайник.
В номере я все еще никак не могла прийти в себя. Не верила, что все это происходит со мной. Что все случившееся правда.
Из любопытства заглянула в сверток. Там лежали документы, деньги в рублях и в долларах, несколько кредитных карт. Сколько на них денег я не знала. Да и не собиралась узнавать. А вот за наличку была благодарна. Вряд ли в глубинке в каждом ларьке есть терминалы оплаты.
Переночевала в указанной гостинице. А затем уехала из города, несколько раз меняя место проживания, петляла словно заяц. Все боялась, что за мной следят.
Как оказалось, никому я не интересна. Ко мне никто не подошел с требованием вернуться в столицу ни на следующий день, ни спустя несколько недель, когда осела в одном маленьком городишке.
Глава 89
Берг
– Почему ты ее отпустил? Ты же ее любишь, – Игнат потягивал виски, то и дело поглядывая через напиток на свет.
– С чего ты так решил? – не хотелось говорить на болезненную тему.
– Думаешь, у меня глаз нет. Я же вижу, что ты страдаешь. Осунулся. Замкнулся. Все время торчишь на работе. Не огрызаешься на мои слова.
– Не хочу, – откинул голову на высокий подголовник. В любимом кресле не ощущалось уюта. Чего-то не хватало. А точнее кого-то. У меня на коленях не было Марины. А хотелось бы чувствовать ее тело. Вдыхать ее запах. Слушать ее биение сердца. Ласкать упругую грудь. Дарить поцелуи, принимать ответные. Много чего хотелось, но не моглось.
– Влюбленные себя так не ведут, – продолжал жужжать друг.
– Откуда ты знаешь как они должны себя вести? Разве ты когда-нибудь любил?
Игнат дернулся. Но тут же собрался. Видимо, моего вопроса не ожидал. Я заинтересованно посмотрел на друга.
– Ты что-то от меня скрываешь? – спросил его заинтересованно.
– Ничего из того, чего тебе следовало бы знать, – рыкнул он.
Ого. Не только у меня сердце не на месте. Игната тоже зацепило. И, судя по всему, не слабо. Но он еще держится. Храбрится.
Ничего. Наступит время, выложит все как миленький. Следует присмотреться что происходит вокруг друга.
– Туше, – поднял руки. – Ни ты, ни я не хотим ковыряться в своих душевных ранах.
– У меня нет никакой раны.
– Расскажешь об этом своей бабушке.
– У меня нет никакой бабушки. Я сирота, – зло зыркнул на меня Игнат.
– Но была. Тебя же не в капусте нашли.
– Под дверью роддома, – ответил он.
– Даже если так, то ты вырос хорошим человеком, – решил, что стоит закругляться. Разговор по поводу детства Игната являлось больной темой. Да и кому бы понравилось вспоминать о годах, проведенных в доме малютки, а затем в интернате для детей-сирот.
– А твой сын вырастет без отца. И не потому что его у него нет, а всего лишь из-за глупого донкихотства и обыкновенной твердолобости, – мстительно произнес Игнат, с вызовом глядя на меня. Следил, задел или нет?
Задел. Еще как задел. Прошелся по самому больному. Не один раз цепляя за живое. Другому на его месте уже давно врезал бы. Правда болезненна. До одури.
От замечания друга в жилах моментом вскипела кровь.
Именно на это надеялся Игнат. Только я давно уже не мальчишка, которого легко подловить на слабо.
В последний момент сумел сдержаться. Не позволил гневу прорваться наружу.
– Считаешь, что вправе судить меня?
– Полагаю, что имею право предостеречь от ошибки, – пустой бокал звякнул о стекло стола. Игнат скосил глаза на звук.
Я задумался, глядя глубоко в себя. Вспоминая свое прошлое, размышляя о будущем.
Своего отца я не знал. Долго о нем не знал. До самой маминой смерти. Всегда думал, что он капитан дальнего плавания. Или летчик-испытатель. В крайнем случае геолог. Погиб при исполнении задания. А потому не приезжает к нам. У меня сложилось такое ощущение, исходя из маминых слов, когда однажды спросил о нем. Она расплакалась, стоило услышать вопрос. Ответила что-то невнятное. Я и домыслил себе все остальное.
