Текст книги "Проект Дэт-рок (СИ)"

Автор книги: Степан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Чернобыль? – чувствуя, что что-то не сходится, Командир не спешил доверяться мутанту, – Если вдруг мы напрасно потеряем время, то…

– Лучше некуда – перебил Тейлора мечник, – На месте руководителя государства я бы хорошо подумал, разрешая службам безопасности совершать военные преступления. Меня пытали там не один год, на мне ставили эксперименты. Кое-кто проморгал детство, которого, позже выяснилось, не было. Кое-кто почти сразу стал взрослым. Ни родителей, ни прошлого…

Имея все причины сомневаться в достоверности некоторых заявлений неожиданно опомнившегося Ханка, Родригес поделился своей недавно

извлеченной информацией:

– Вот как я вижу ситуацию, Соколов угнездился в Белоруссии вместе с армией, состоящей из одной лишь дагестанской швали. Там, вероятно, бродит и Рысь. Что на это скажешь?

Наемник тяжело вздохнул, понурив голову, словно замышляя что-то беспорядочное и противоморальное:

– А если разделиться на две группы? – его виновато-хитрая морда, выполняющая кучу непроизвольных движений, обзавелась доселе невиданной конкретностью, – Допустим, кто-то отправится покорять Беларусь, а кому-то выпадет честь навестить киевскую область! – и потрясной убедительностью, – Императивность распространения ядерного оружия достигла рубежа в несколько сотен антитеррористических операций, и это только Европа!

Ни с того ни с сего голос управляющего заимел императивную окраску:

– Распределение сил не займет много времени! – наконец-то Родригес поверил Ханку, чего тот ждал с момента своего освобождения, -

Оба конгломерата будут включать по одному сверхчеловеку. Я возьму Дэт-рока и отправлюсь в Белоруссию… – настолько поверил, что позволил ему сделать кое-какой самостоятельный выбор, – Тебе остается назвать имена тех, с кем тебе будет удобней мочить соколовскую лигу. Ну, же!

“Шик” – воин без страха тайно утешился, намеренно произнеся фамилию самого малоопытного ратника:

– Беру Гиннесса. Он должен мне за карточный проигрыш! – и той, к которой был по-плохому неравнодушен, – Ну, и девчонка может пригодиться…

Тейлор внезапно потребовал:

– Объясни свой выбор!

Мутанту пришлось врубить фантазию, впрочем, тесно соприкасающуюся с правдой:

– В недалеком прошедшем уже доводилось иметь в напарниках телку.

Да и контраст между участниками задания необходим, чтобы не надоесть друг другу. Ну, а Гиннесс, как уже говорил, оказался слабеньким в картишках… – и сделать взгляд повинующимся, – Как-то так. Я чист, я открыт, вам не нужно озираться в поисках подвоха.

Договорившись с предприимчивым и идущим на сделки наемником, Родригес отправился созывать оставшихся подчиненных на борьбу с экстремистами. Пропедевтический инструктаж входил в число неотменяемых обязанностей, равно как и звонок президенту, без одобрения которого не проходило ни одно громкое событие.

“Геройство заключается в стремлении отдать какую-нибудь ценную собственность – Бэкон без веселья склонил к нему слух, – Но героев не существует. Мы убивали, марались не раз. Это уже делает заявку на присуждение премии за героические поступки невозможной – все понял и все разрешил, – А с меня плохой проповедник и такой же никудышный герой”

Владимир и Альбина вместе уснули – вместе проснулись. Трения, происходящие по вине агрессивных внешних агентов-раздражителей, лишь множили привязку, идя на пользу отношениям, укрепляя мир, неумолимо требовательный и признающий всего одну страсть…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ – ВЕНДЕТТА.

Построенные по стелс-технологиям истребители и бомбардировщики причудливой формы с заоблачной ценой и неважнецкими боевыми характеристиками, оставались незримы для русских радаров. Дэт-рок разгадывал кроссворды, пытаясь хоть чем-то занять себя.

На протяжении всего полета робота не покидало утяжеляющее чувство дежавю, ведь и вправду, стояли “дискотечные” времена, когда он осматривал все это глазами Пола Макдауэла и, конечно, не мог вообразить, что станет полумашиной с человечьим сознанием.

Родригес переносил воздушное путешествие значительно легче, балуясь кофейком из кофемашины и переписываясь по мобильному с юной мулаткой, к которой обещал заскочить после миссии. “На чай”. Парошин с Дурслем обговаривали варианты проведения предстоящего отпуска, который наступит не раньше, чем через год при усердной службе.

– Уже скоро – поставил в известность командующий, – – тем самым уменьшив душевную измаянность киборга, – Так что не вздумай скисать, ясно? А то опять заговорю на французском!

Полудовольный-полуозадаченный Макдауэл кинул философскую фразу:

– Человечеству не стоит стремиться к аннулированию внешнего врага, ведь зло способствует сплочению.

– Возможно! – Тейлор подпустил эту мысль на миг, – Но если не перемочим их сейчас, человечеству придется несладко! – а потом оттолкнул.

Дэт-рок считал необходимостью постоянно давать сигналы, что он не витает в облаках, а целиком и полностью сосредоточен на выполнении. Например, за пять минут до посадки он спросил друга, как поступить с Рысью:

– Думаешь, мне стоит самому прихлопнуть негодяя? Или оставить это удовольствие тебе?

– Только попробуй! – пригрозил пальцем Команд, – Кукуя в тюрьме, я

четыреста раз видел его смерть. Во сне! И я никому не прощу, если кто-то раскроет мой подарок. Доходчиво объяснил?

И в ответ послышалось патриотичное:

– Так точно!

Применение стелс-технологии – самая прогрессивная тенденция в проектировке и выпуске новых боевых самолётов в последние годы. Однако её использование заставляет инженеров идти на компромиссные уступки, дурно сказывающиеся на массе боевой нагрузки аппарата. Поэтому, не особо надеясь на встроенные орудия, Родригес подготовил козырь похлеще всего, что могла предложить современная авиатехника – боеготового Пола Макдауэла, спрыгнувшего с ошеломительной выси ради эффектного выхода и не разбившегося.

“Задай им жару, дружище. Покажи, чего ты стоишь” – в глазах Командира промелькнула горделивая отвага, только принадлежащая на сей раз не ему, а храброму Дэт-року.

Через пять минут

Внизу разогрелось многошумное стрельбище. Исступленные причитания Видада, с горем пополам поддерживающие боевой дух преступного артеля, становились все тише и пропадали на фоне гремящих взрывков.

Мчащихся туда-сюда абреков (полуоскорбительное название жителей Дагестана) сносило самолетными пушками. Мешая слякоть с кровягой, подбитые бессильно ползали по грязной земле и ознобно подрагивали. В бывшей гостинице вылетали стекла и обваливались потолочные перекрытия.

Глядя на умирающих подручных, Рысь преисполнялся пессимизма.

“Мрази”

Дэт-рок, которому и море по колено, и вражьи пули нипочем, сворачивал шеи, да ломал “запчасти”, исподволь прорываясь к Видаду. Всякий, кто к нему подбегал, чтобы выстрелить, не успевал жать на курок. Полукиборг оперативно расправлялся с ублюдками – раскидывал пачками в разные стороны. А когда один из пуганых оседлал ближайшее пулеметное гнездо, то тут же был забросан гранатами. Макдауэл получил несколько ни на что не влияющих дырок, но в итоге перебил всю эту визгливую небратию.

Чувствуя себя заранее проигравшим, Видад с какой-то чрезвычайной безысходностью вынес вердикт:

– Хах, Америка настолько труслива, что, не найдя ничего достойного в собственном днищенском арсенале, забрала тебя у меня! Но ничего… – злодей подумал, раз не судьба выжить, значит, можно выболтаться, – Мир скоро погаснет. Это случится на днях, и вы еще попомните слова клятвы, данной Соколовым!

– Поэтому я и пришел! – вдруг в дали, неостывшей от боя, показался силуэт Тейлора Родригеса, намного опередившего всех своих соперников. Дагер поначалу не уделил ему должного внимания, но чем ближе фигура подходила, тем все больше яснели формоочертания, – Честно, мы не планировали никого щадить, это относится и к тебе. Но если согласишься сотрудничать, смерть будет гораздо менее болезненной, чем у твоего заказчика.

И когда до Видада дошло, кто этот “призрак”, вырвавшийся из незатемненного Кремля…

Вобрав в кулак четверть мощи, американец применил апперкот, классический удар в челюсть, и хорошенько звезданул пешке экстремиста. Охрана попыталась схватить обоих – погналась за двумя зайцами сразу, но в итоге ни одного не поймала. Тогда Ансар с силой оттолкнул этих прилипчивых “лбов”, крича об абсолютном триумфе.

– Слава терроризму!

Оставшись без внимания неуклюжих мордоворотов, понемногу очухивавшихся после не самого мягкого приземления, шустрый американец сумасшедше бросился за добычей.

– Я ничего тебе не скажу! Ничего! – когда Видад выхватил пистолет, очевидно, не ища сложных путей, проворный Дэт-рок выстрелил

первее, чтобы защитить друга.

На их глазах Рысь, получив пулю между ребер, опрокинулся на спину, завизжал, пролетел к ограждению, нелепо взмахнул руками и перевалился за перила.

Минуя этаж за этажом, террорист упал, но не разбился. Он посмотрел в глаза настоящим рысям, тем мутированным образцам, переправленным из Кувейта в Белоруссию, и горячо взмолился:

– Только не к ним на обед! Нет! Лучше из погремушек вальните!

Пользуясь случаем, Родригес поставил жесткие условия:

– Только после того, как сдашь Сокола! И никакой лжи, ведь если, не дай бог, обманешь… – стал брутальней, чем был когда-либо, – Я приду в ад, чтоб прибить тебя снова!

Видад быстро уразумел – это не лучший момент для упрямства:

– Русский прячет ядерный чемоданчик в Москве, чтобы по велению сердца нажать на кнопочку. Там же и околачивается в данный момент!

Выследить его реально с помощью программы Trask Absolyushen, которая есть у создателей Дэт-рока, а значит, и у вас тоже! – после прижатый осыпал всех площадной бранью, чертыхаясь, кашляя и ненормально смеясь, – Русские же все… последние дебилы! В сотый раз убеждаюсь, что Дагестан – элита мира! А Россия и Америка слились…

Эти слова разубедили Тейлора дарить поганцу легкий уход.

– Я не согласен! – забыв в охотничьем азарте про сострадание,

Командир выстрелил двенадцатым калибром. Но не в подонка, а в замок клетки, из которой вышли несуетные гордые рыси.

– А-а-а-а-а-а-а! -

…вскоре пообедавшие своим горе-хозяином.

– А-а-а-а-а-а-а-а! Отойдите! А-а-а-а-а-а-а! Уберите их! – разыгралось кровавое зрелище, сулящее пригоршни гортанных выкриков, звуков пожирания и рябь злорадных смешков со стороны. Тейлору показалось это киносеансом, мол, они с Полом сидят в кинотеатре, держат в руках попкорн и зырят ужастик про голодных мутантов.

Оставшись без руки и двух ступней в результате неравной схватки, Видад посмотрел в глаза рысям и сказал последнее:

– Ооох, теперь вы наелись… – спустя секунду его голова наполовину оказалась в чужой пасти.

“За взятыми реваншами следуют трофеи” – с удовлетворением подытожил Родригес.

…Меж тем самолет, на котором летела вторая ОПБ-группа, уже достиг украинской территории. ЛА управлял автопилот, что позволяло обходиться без услуг летчика.

Альбина, которую все путешествие тревожило предощущение неминуемо надвигающейся беды, не могла найти места: садилась то в одно кресло, то в другое, то набирала SMS брату, то бралась за журнал.

Роберто Гиннесс же, подобно неиссякаемому оптимисту, соблюдал тишину, почти не замечая маячившую перед носом блондинку.

– Тебя что-то тревожит? – не мог не спросить он у девушки, – А?

– Вообще-то да! – призналась Сафарова, – Скажи, мы могли спутать координаты? Так… чисто теоретически!

– Не у меня нужно спрашивать – помотал башкой Гиннесс, – Лишь Ханку известен маршрут. Его и дергай…

Вечером самолет приземлился в поле. Несмотря на то, что домами и какими-либо сооружениями поблизости даже не пахло, наемник не утомлялся повторять “вот наш пункт назначения” и попросил ребят поскорее выйти, объясняя свою торопливость страхом за матушку-Землю.

– Здесь ничего нет! – с недоволием констатировала глазастая Альби, – Зачем мы здесь?

Отдалившись на пять метров, шурша травой и мучая ослабшие от волнения коленки, она заметила впереди недавно остановившуюся разбитую машину.

“Кому приспичило бродить в такой тьме? – ничего толком не видя, во многом опираясь на отзывающуюся интуицию, ОПБ-шница добрела до авто и подсветила маленьким фонариком. За рулем сидел

толстый водитель, истекающий кровью, потерявший оба глаза, – Господи”

Закрыв ладонью рот от наскочившего страха, Сафарова по воле инстинктов повернулась назад и увидела перед собой женщину в черном монашеском одеянии. Неизвестная раскрыла капюшон, бросив тень ненависти на блондинку. Существо с лицом, покрытым желтой шерстью и мелкими черными пятнышками, с лапами, каждая из которых оканчивалась крепким иглообразным коготком, понимало человечий язык, и первое, произнесенное ею, носило строго обвинительный характер:

– Помнишь, как прикидывалась, что успокаиваешь меня, пока меня в это превращали?

– Ты? – не поверила глазам агентесса, но…

спустя полминуты неподвижного стояния на месте хлестко всыпала “монашке” и побежала обратно к самолету. И там ее ждал новый неприятный сюрприз, второй по счету: Ханк ходит вокруг физически пришибленного Роберто Гиннесса, просит дать ему ствол, затем выхватывает ствол из рук солдата и без всякой рефлексии стреляет в голову. Роберто окунается носом в траву и больше не шевелится. Forever dead!

“И как меня угораздило подписаться на это? – единственное, что гипернапуганной бегунье пришло в голову, это попросить о неубийстве. Но зловредно улыбчивый Ханк… и эти раскатившиеся по полю, низкие, грохочущие смешки, издаваемые сразу двумя глотками, исключали вариант помилования, – И как…”

Через полчаса.

Руки и ноги русской завязали скотчем, чтобы не смогла убежать, приемопередающее устройство, мобильник, личный ноутбук и прочие “спецагентовые” вещички уничтожили, чтобы с ней не смогли связаться, лицо облили водкой, чтобы… ужесточить наказание.

С девушкой уже не единожды пытались выйти на связь. Родригес, переживая за группу, час мучил рацию, но все попытки услышать голос агентши канули в лету.

Завершив возню со скотчем, воин без страха подошел к своей помощнице, к той таинственной мутантке:

– А ты молодец, кошечка! Молодец, что не выдрала глаза, которым предстоит увидеть столько боли, столько страданий…

– Прямо столько, сколько видели мы? – спросила она, глядя на себя в зеркало, одновременно ужасаясь и одновременно гордясь своим даром, – Почему бы просто ее не убить?

– Не торопи события – успокоил мутантку наемник, – Финал обещает поразить грандиозностью – и, достав из-за пазухи меч, начал проводить пальцем по лезвию, – Но придется немного поработать, попотеть!

Затем сопричастники обнялись, как брат и сестра, и Ханк выразил залежавшуюся мысль:

– Таким, как нам, правильно держаться вместе, чтобы нас никто не обидел!

Очнувшись, пленница увидела рядом с собой мертвого Роберто, порубленного на несколько “деталей”, отчего ей в момент поплохело и захотелось снова отрубиться. Дремота накатывала мягкими волнами, но не забирала бедняжку полностью. И только одно было очевидным – им еще лететь и лететь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ – СЛОМ И СОКРУШЕНИЕ.

Флорида. Штаб ОПБ в Эверглейдс.

Прошли сутки с момента загадочного исчезновения второй группы. Родригес обзвонил всех, кого только мог, если не больше, договорился с президентом об организовке массовых поисков пропавших, которая, к величайшему сожалению, вступит в силу только в четверг. А ждать еще, ни много ни мало, целых два дня...

Парошин принимал происходящее за дурной сон, и старался держаться как можно незаметнее, чтобы никому не показаться сломленным и лишенным мужества. В сложной ситуации, когда требовалась подпитка уверенности в себе, спокойствие – незаменимый инструмент. Москва, как и все, что с ней связано, сразу отошло на второй план.

– Что-нибудь удалось разузнать или пока топчемся на месте? – прежде отстраненный и непричастный к происходящему Дурсль стал более участливым, – Я кое-чего не понимаю. Почему отключены рации?

– Есть вероятность, что средства коммуникации были повреждены – выдвинул допущение Дэт-рок, – А почему повреждены – нельзя сказать, не узнав.

Вышестоящие инстанции во главе с Бэконом организовали проверку деятельности ОПБ ради оценки прочности “конструкции”, ну, и для того, чтобы помочь с помощью неофициальных лидирующих методов розыска. Командир, разумеется, принял гостей с подобающим почтением.

Из всех высокодолжностных персон наибольшей влиятельностью мог похвастаться аргентинец Хилари Маккейн – мастер в области разруливания внештатных ситуаций и рекордсмен по задаванию однотипных вопросов в единицу времени….

– Здравствуйте, мистер Родригес, я пришел в этот парк юрского периода, чтобы разобраться в ситуации. Постоянная настороженность мистера Бэкона свидетельствовала о некоей неприятности… – сенатору не растолковали, как и почему приостановилась погоня за Соколом. Президент ограничился стандартным словоблудством для привлечения, мол, “все очень серьезно”, – Хотелось бы узнать от вас лично, что произошло. Глядишь, вместе мы разминируем тропу…

Будучи любим коллегами за прямоту, Командир не изменил себе и в этот раз, выложил все и сразу:

– Пропало двое моих агентов и еще один неофициально принятый. Ребята перестали реагировать на вызовы, когда мы уже собрались возвращаться. Нам удалось сообщить группе, что мы устранили Видада, но далее связь становилась прерывистой и потом вконец прервалась!

Кисломордый Хилари не хотел напрягаться ради каких-то двух с половиной агентов (с половиной – имелся ввиду Ханк, попавший в команду без согласования с Бэконом), подбирая оправдания для отказа. По нему вообще было видно, что современных законодателей ничего не заботит.

Другие, сопровождавшие Хилари, не обладали достаточной властью, чтобы навязать знати свою точку зрения, и посему предпочитали держать рты на замке.

– Эмм, не поймите неправильно, я страстно желаю помочь, но два с половиной человека… вам самому не смешно?

Родригес поставил вопрос поверх вопроса:

– А насколько вы оцениваете одну человеческую жизнь, уважаемый сенатор?

Сжавшись от напряжения, вызванного напористым ОПБ-лидером, Маккейн вдрызг прокиснул и приложил к губе три пухлых пальчика:

– Я как-то старательно обходил эту тему…

Меж тем Парошин сидел на кровати в выделенной ему комнате и просматривал запись, снятую потолочной камерой, когда система круглосуточного видеонаблюдения в последний раз засекала Альбину. Покончив с ужином, Верн Дурсль не сыскал полезного занятия и присоединился к рассуждающему русскому.

– Отмотай назад, к началу. Мне нужно просмотреть ее всю… – попросил зашедший сотоварищ, с позволения взявши пачку шоколадных вафлей, – Только не торопись, мало ли обнаружим зацепку…

– Я смотрел уже раз двадцать, если не больше, и ничего из того, что могло бы как-то помочь, не увидел… – растерзанно промямлил Владимир, открыв пиво хлопком зажигалки, – Можешь не нянчиться со мной. Сам со всем справлюсь…

– Значит, на двадцать первый увидишь! – стремление Верна упрочить крепкость собрата по оружию помогло “начинающим сыщикам” в их расследовании, – Ну-ка, гляди сюда! С кем это наш дружок говорит по телефону через наушники, а? Да еще шел с таким осмотрительным видом, словно наблюдал за твоей Альби! – приостановив воспроизведение, американец ткнул пальцем в планшет в том месте, где стоял Ханк. Троица какое-то время терлась у выхода из штаба, – Не кажется ли, что за ее похищением стоит парень с мечами?

– Он? Ханк??? Похитил Альби? Ты что несешь? – правда, русскому данная теория показалась огульной, – Нет уж, выкинь из головы этот бред… – и была воспринята в штыки.

– Скажи – спортивный запал Верна немного подпогас, – Ты не читал сводки с фронта? – но он не прекратил попыток добиться правильной

реакции друга, – Ты в курсе, что Ханка поместили в Симендиан как раз за предательство и женоубийство?

Достигнув своей цели, любитель печенья наблюдал уже несколько иную картину: лицо Парошина от горизонтальных лобных складок до конца подбородка исказилось опаской. Трясущиеся губы русского продрожали:

– Тогда ее нужно срочно спасать! – и мгновением позже солдаты пошли искать Тейлора.

“Срочно”

Одиннадцать вечера. Украина.

Небольшое здание в Щелкино, построенное на два этажа, находится рядом с автостанцией. Назначение неясно, но по планировке похоже на магазин. Создано из различных материалов, есть лестница на второй этаж. Не охраняется, вход свободный. Под постройкой располагается подземный научный комплекс, тоже заброшенный, окрещенный в честь закрытого из-за радиации сгнившего города “Чернобыль”. Всякий, кто краем уха слышал или видел воочию труды мэтров науки и генной инженерии, некогда населявших объект, утверждал, что данное название очень подходит ему. Существа, над которыми ставили опыты, визуально, да и внутренне, напоминали животных, облученных в злосчастном Чернобыле. Правящая в округе безлюдность также никого не дивила: место, охраняемое злющими дворнягами, чьи тела массивнее, чем у простых, не мутированных псов, разумно избегать.

Девушку, которую насильно держали в этом доме, на втором этаже, чуть не вытошнило от вида полуразложившихся трупов, коими была усеяна вся лестничная клетка. И все следующие пять часов увиденная жуть упрямо стояла перед глазами, застилая прочие мысли, становясь все живее, все отчетливее, что начинало думаться:

“Будто назло”

Трясучка, какая часто наблюдается при холодовом стрессе, указывала на невосприимчивость организма пленной к такой температуре. Другое дело Ханк с его врожденной способностью переживать любую минусовщину…

Посредине комнаты стоял стол для жертвоприношений. Бутафория, естественно. На поверхности стола закреплены кандалы для рук, две штуки.

Альбина ждала сутки, прежде чем ее навестили. Ничего не ела и не пила, ни капли не спала, заставляя себя не сдаваться. Запястья нестерпимо ныли от тяжелых кованых кандалов, а из форточки дул мерзлый ветер. Самоотверженно стараясь облегчить тяжелые условия заточения, блондинка вспоминала песни, которые пела в детстве, выстукивала зубами, рассматривала бледный лак на ногтях, сплевывала и копила новую слюну…

Громкий цокот высоких каблуков, внушивший хоть какую-то веру, быстро иссушил рот и приказал усесться поровнее. Леди Пантера (прозвище безымянной подопытной, которую злые ученые превратили в женщину-кошку) принарядилась в отдающую строгой офисной стилистикой “автоодежду”, избавилась от монашьего шмотья, пробывшего на ней больше суток.

Ощущая себя пупом вселенной, мутантка недобро обратилась к Альбине:

– Смотрю и вижу, ведь догадываешься, за что попала в эту яму, но я хочу, чтобы ты это произнесла вслух! – она облизала собственную руку, после чего ей же погладила свою моську, – Можешь сказать?

– Легко! – с готовностью вызвалась пленница, обложив пятнистую нецензурной бранью. – Потому что ты озлобленная на мир, паршивая, облезлая сука с течкой, в плане IQ уступающая гулящим полудохлым котам! – и незамедлительно поплатилась за грубость.

Леди Пантера выпустила когти, прошлась ими по нежному личику прикованной, и, не фиксируя, заехала локтем по макушке.

Пошкрябанная Альбина облизнула кровь, сочащуюся с пострадавшей губы, и услышала от своей мучительницы звонкое:

– Не угадала!

Этот многообещающий премилый тэт-а-тэтик, не лишенный женской солидарности, был отложен на неопределенный срок. В эту откровенно несвежую комнату, видимо, пережившую неслабый пожар, забрел Ханки со светозарной игровой улыбкой, держа в руках черный пакет с неизвестной звенящей начинкой.

– Не трать свои нервы, кисуля! – мутант хорошо разоделся, выбрав красно-синий свитер с морем рождественских игрушек на туловище, а поверх – коричневую кожаную куртку с золотой молнией и объемными карманами, – Мы никуда не спешим! – Пантера подошла к нему, обняла, приласкала, назвала старшим братиком… – Мы заставим ее раскаяться!

Немного помиловавшись с женщиной-кошкой, инициатор похищения переключился на главную героиню сего представления. С каким-то гиперболизированным нездоровым восторгом он вытряхнул содержимое пакета наружу, прямо перед замерзшим носом сидящей.

– В какой раз убеждаюсь, родное чутье ценнее любых слов! Мне посчастливилось достать некоторые скелеты твоей конторы из заветного шкафа. И знаешь, я вовсе не был рад узнать, что перебил не всех причастных к своему внебрачному рождению! А удачно добытая информация о длительных издевательствах над похищенной и обескровленной киской, которая в недавнем прошлом была человеком, таким же, как ты, стимулировали к действу! – Ханк скинул кожанку, высоко закатал рукава свитера и поправил воротник, – В столике Родригеса завалялось твое запоздалое признание о том, что ты, детка, да-да, именно ты добилась трансформации кисы, что ты виновна в девяти месяцах не прекращавшихся страданий этого пушистого комочка в лапах врага!

Подойдя к внимательно слушающей и внимающей Альбине, наемник открыл бутыль Богородской водки и вылил содержимое прямо ей на голову. Тщательно выпрямленные волосы завились в смешные кучеряшки. Униженная, вся оплеванная, словно студентка в преддверии экзаменационной сессии, девушка держалась, как могла, дабы не расплющиться.

– Ты здесь, чтобы признать правду… – Ханк подобрал со стола одну из тех острых штучек, которые ранее находились в пакете, – Чтобы киска могла двигаться дальше, морально исцелившись, как я!

Люди, идущие на компромисс, очень коммуникабельны, удобны и приятны в общении. Альбину это едва ли касалось, поэтому все, что заговорщики добились от нее, было вульгарно звучащим:

– Желаю удачи!

Ханк опять по-садистски залыбился:

– Но ты же не дурочка, вроде, понимаешь, что в таких делах недостаточно иметь голую удачу! – и, внимательно осматривая длинный тонкий остроконечный предмет из твёрдого вещества, торжествующе скрипнул челюстью, да противно сморщился, будто пережевывал пищу только на одной стороне зубного ряда, – Насколько мне известен норов русских девонек, им одинаково пофиг как на пропажу личной косметички, так и на иголки под ногтями…

Глядя на пыточный предмет, светящийся и кажущийся устремленным в ночное небо, Альбина незаметно проглотила слюну…

И снова штаб ОПБ в Эверглейдс.

– Сто процентов. Пропажа бойцов – дело рук Ханка! – до Родригеса наконец-то доперло, кто повинен в исчезновении второй группы.

Дурсль с Парошиным постарались на славу, убедив Командира решительно действовать и не отсиживаться где-то в теньке.

Трусоватый сенаторишка, Хилари Маккейн, к тому времени уже умыл руки. Отчасти благодаря его трусости команда поняла, что спасти друзей под силу только им, и никому больше! Своим нежеланием помочь Хилари только подвиг ребят к беспрепятственным исканиям. Бэкон четырежды извинился за сенатора.

Однако пока что причины и мотивы мутанта оставались тайной, покрытой мраком, но абсолютно все, кто находился в курсе ситуации, пришли к единому мнению:

– Наша цель – Украина! Как-никак, родина Ханка… – Дурсль не остановился на достигнутом, делая новые логические выводы и проявляя интеллектуальную изворотливость, – Ну, если, конечно, процесс, благодаря которому получился наш Ханк, можно назвать родами…

Тейлор Родригес, который позиционировал себя как любитель отвешивать бородатые громоздкие шутки, оценил юмор Верна на пять с плюсом:

– Хороший подкол. Но не забоишься ли сказать это мутанту прямо в лицо? Все вы смелы, согласно язычку, а когда доходит до реальной возможности обсмеять противника, все поголовно бежите в кусты!

– Неа – Дурсль нередко разбрасывался словцами легко и безраздумно, – Жизнь я оставил в Канзасе, уходя на службу! Поэтому… – зато порой парень выполнял данные обещания с обязательством.

Парошин шел к выходу из штаба, выстраивая последовательную цепь событий на основе имеющихся фактов, и не издавал ни звука, поскольку блуждал во тьме сосредоточения, в темнице концентрации:

“Странно, очень странно. Но сомневаться в том, что у наемника не все ладно с логикой, не получается по ряду взаимосвязанных причин. Гадать, зачем психу понадобилось угонять истребитель, попросту нет времени. На кону стоит нечто большее, чем моя жизнь”

И вновь Украина. Щелкино, дом над подземным комплексом “Чернобыль”.

Вводя под ноготь очередную металлическую иглу, Ханк дергал носом,

раздувал ноздри, чтобы понюхать изменения, происходящие с жертвой: протяжно вскрикивая, вздрагивая всем телом и роняя голову на стол, девушка обливалась потом. Она по-прежнему хотела пить. Это и были изменения, которых ждал садист. Чтобы понюхать)))

Подонок загонял швейный предмет под роговую пластинку, тут же проверяя ее реакцию, всматриваясь в глаза.

– Любой стоящий агент, независимо от пола, расы, роста и веса, привык к боли, научился терпеть… – следующую бутылку водяры Ханк пролил сглоданной на руки, прямо на широкие, воспаленные ногти с приподнятыми иглами краями, – Но я ведь не совсем черствый, чтобы лишать тебя обезболивающего. Глотни и сразу полегчает!

Он благополучно вскрыл еще одну бутыль и насильно вкатил литр горилки в ротик беспомощной, буквально рвал скальп, приказывая пить.

– Жри, давай! – половина жидкости прошла мимо рта, но зато та другая половина, которая оказалась внутри, сделала Альбину еще беспомощней.

– Удивительно, да? Часа через четыре, хотя, думаю, эффект пропадет значительно раньше, действие этого замечательного популярного продукта пройдет. И боль вернется, увеличившись вдвое, если не вчетверо! – пока Ханк потихонечку информировал узницу о том, что ее ждет в скором будущем, Леди Пантера стояла за его спиной и вычерпывала языком молоко, громко лакала из стакана, – И все, что ты не чувствовала ранее, будучи пьяной, накроет тебя, как цунами.

Не уходя в подробные вступления, Пантера опять заговорила о чернобыльских опытах, будто получая блаженственное наслаждение от этих ужасных воспоминаний, стоивших ей красоты, души и

даже… человечности.

– Не волнуйся, я испытывала то, что тебе не удастся вкусить, даже если тебя распилят надвое – и впрямь, женщину-кошку охватывал дурман, мир здесь словно протекал по другому времени, гораздо более медленному, чем обычно, – Меня лишили возможности вернуться к родителям, ведь с моим новым обликом я никому не буду нужна. Мне вырезали сердце, пытаясь получить какое-то непропорциональное нечто путем соединения разных частей тела таких же беззащитных похищенных девчонок, как я. И ты присутствовала днями, находилась рядом, бездействуя, будто тебе нравилось смотреть, как я умираю! Смотрела, как меня забирают у самой себя и дарят тело, к которому впоследствии пришлось привыкать несколько лет!

– Господи помилуй… – вертлявый Ханки скривился, будто его заставили сожрать кило лимонов, а потом запить все это дело острым уксусом, – Какие кошмарики…

– Не впечатляет как-то – через силу выдавила Альбина, – Лучше старайтесь! – бедняжка боролась с онемением рта и растущим желанием поддаться обмороку. Невнятная речь и тошнота уже проявились и стали прогрессировать.