Текст книги "Ворриор и Пиас. Гнев богов"

Автор книги: Стелла Так

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7
Сценарий слэшера

У ада были синие волосы, ледяные серые глаза, и он половину улицы взорвал своей молнией.

Магия закипела в венах, когда я увидела, как Пиас целится в нас. Позади него шли Рэйзд, Онор и Чарминг. Сконцентрированная магия богов делала воздух слишком плотным, чтобы дышать. Здания рушились и качались от их силы. Небо ревело. Я посмотрела на губы Вируса, двигающиеся, словно в молитве, и, дрожа, вытащила кинжалы из своих плеч. Сначала из правого, затем из левого. Все это сопровождалось хлюпающими звуками. Вирус поднялся с земли и поспешно огляделся, когда боги добрались до нас.

Онор оказался позади Вируса. Хотя он и был богом войны, я еще никогда не видела, как он сражается. По крайней мере, до сих пор.

Его мышцы напряглись, когда он поднял руки над головой, держащие рукоять черной косы. Острое лезвие выглядело прозрачным. Изогнутый кончик оружия сверкнул, когда Онор замахнулся им.

Вирус вовремя увернулся. Еще секунда, и его органы вывалились бы из живота. Испуганный крик Вируса эхом пронесся по улице. Он жестко приземлился на землю и перекатился на бок. Онор прыгнул вперед и отрезал ему путь. Рыжие волосы засветились. Они развевались вокруг бога, словно пламя, соединяясь с магией, которая ощущалась как голодное животное, спущенное с поводка. Все мое тело реагировало на бога войны Онора лишь чистым животным страхом. Его могущество было несравнимо со всем, что я до этого чувствовала. Оно казалось чем-то первобытным. Диким, как лев, и почти таким же голодным. Магия Онора не вписывалась в рамки ауры холодного интеллекта, которая окружала элиту. Она была потрясающе красивой и в то же время абсолютно жуткой. Мой желудок сжался, и желчь устремилась вверх. Пот стекал с шеи, и я замерла от страха. Вирус ахнул. Пораженные безудержной магией, его мышцы дрожали, когда он пытался отползти, но Онор уже наступил на его грудную клетку и зафиксировал зеленоволосого бога так, что его кости хрустнули. Лицо Вируса скривилось в маске чистого ужаса, когда Онор замахнулся и единственным плавным движением снес голову с его шеи.

Я замерла, не веря своим глазам. Онор обезглавил Вируса. За пару секунд. Я услышала бульканье и увидела, как рухнуло тело. Голова покатилась где-то рядом, а серебряная кровь заливала улицы. У меня закружилась голова. Слева и справа от меня приземлились Рэйзд и Чарминг. Последний ужасно бледный. Хотя дело, конечно, могло быть в яркой молнии, которая разгромила улицу, когда Пиас приземлился прямо передо мной.

– Ворриор… – он лишь прошептал мое имя, а в следующее мгновение я уже была в его объятиях. Мы зашатались.

– Пиас…

Наша магия переплелась и зашепталась о дружбе и единении, которые ощущались чем-то новым и свежим, как новорожденный ребенок. Электричество зажужжало. Запах снега и озона ударил мне в нос, когда его магия окутала меня, словно пальто. В это мгновение я вспомнила ужасные истории о нем и уклонилась от прикосновения. Голос Чейна звучал в моей голове. В серых глазах Пиаса я видела тени всех, кого он убил. Все безликие боги, которые были частью его семьи. Сломанные шеи, тусклые глаза, и Пиас, с холодным выражением лица переступающий через их трупы.

Нахлынули эмоции. Такие сильные, что сочились из меня яркими лучами.

Пиас прижался ко мне, как утопающий к спасательному кругу, и дрожал, словно был наркоманом в период ломки. Он зарылся своими пальцами в мои короткие волосы.

– Я нашел тебя. Я нашел тебя, – хрипло шептал он мне на ухо. – Ты в безопасности! – он прижался ко мне своим лбом.

Этот нежный жест заставил меня зарыдать. Чувства были спутаны и сбиты с толку. Пиас, наконец, заметил, что я в его объятиях превратилась в каменную скульптуру, поэтому отодвинулся и беспокойно на меня посмотрел. В конце концов он увидел обрубленную руку, разорванные крылья и медленно заживающие раны. Они были везде, от пяток до волос, которые доходили теперь до подбородка и пахли порохом и дымом. Его взгляд стал более холодным. Радужка глаз Пиаса засияла каменным черным цветом, а пальцы сжались на моих предплечьях.

– Что они с тобой сделали? – безэмоционально спросил он.

Мои губы словно склеились. Я с трудом открыла их, с ужасом глядя в его лицо.

– Меня больше интересует, что сделали не они, а ты, – горло будто натерли наждачной бумагой.

Зрачки Пиаса сузились. Единственная его реакция. И она свидетельствовала о том, что он сразу же понял, о чем я говорила. Понял, что мне все известно. Я пошатнулась, прежде чем он снова схватил меня. Почти отчаянно.

Однако я сбросила с себя его руки, покачала головой и отшатнулась.

– Почему? – пробормотала я, чувствуя горячие слезы в уголках глаз. – Почему, Пиас?

Весь мир, казалось, задержал дыхание. Существовали только мы и огромная пропасть между нами. Мое сердце хрипело. Кричало. Выло.

– У меня не было другого выбора, – сказал он наконец.

– Но… – заикалась я. – Ты мог убить самого себя.

Его челюсть напряглась.

– Я бы это и сделал. Собираюсь сделать, когда все закончится. По крайней мере, таков был план, пока ты не ворвалась в мою жизнь, – тихо ответил он.

Долгие секунды я пялилась на него, как вдруг он снова открыл рот.

– Если бы я мог чувствовать, то ненавидел бы самого себя. И с радостью убил бы. Но тогда проклятье перешло бы на Чейна, а это еще хуже, чем все, что я делал раньше. Я решил вопрос быстро и безболезненно. Он бы не справился с этим. В отличие от меня, у него была душа. Его бы проклятье свело с ума и заставило страдать.

– Чейн? Почему? – все, что он говорил, было будто бессмысленным. Значит, Чейн был Танталом? А Брейва это проклятье не затрагивало? Вероятно, нет. Брейв был только наполовину братом Пиаса, а проклятье, судя по всему, накладывалось только на Танталов.

Зубы Пиаса сверкнули, когда он зарычал.

– Я не хотел этого делать, но пришлось. Ради защиты всех остальных.

– Ты убил его, – пробормотала я.

– Это было благословением для всех. Если бы я дал слабину и с самого начала положил конец своим страданиям, всему Тартару пришлось бы поплатиться за это. Кто-то должен был взять на себя бремя проклятия, и я сделал это, хоть мне и пришлось взвалить на свои плечи эту вину. Я хотел поступить правильно.

– Но… но Чейн! – больше я сказать не могла.

Пиас сглотнул.

– Я не мог остановить это. Проклятье принуждало меня. Сводило с ума и терзало многие десятилетия. Я должен был положить этому конец, иначе оно уничтожило бы всех нас.

Я промолчала, только стояла рядом с ним, словно пронзенная молнией, и ничего не чувствовала. Мой взгляд скользнул к обезглавленному Вирусу. Голова лежала, отвернувшись лицом в другую сторону, а грудная клетка поднималась и опускалась от дыхания, которое уже давно должно было прекратиться. Он жил, ведь был бессмертным. Я впервые увидела в этом проклятье. Он и Чейн никогда не умрут, если Пиас не уничтожит их здесь и сейчас. Окончательно.

Пиас, казалось, думал о том же, потому что решительно поджал губы.

– Ты можешь ненавидеть меня, Ворриор. Я все равно не заслуживаю твоей любви. Но я должен покончить с этим. Мы должны свергнуть богов, а после я исправлю свои ошибки. Обещаю, – серьезно сказал он, направляясь к Вирусу, оставив меня позади.

Должна ли я что-то сделать? Но что?

Пиас вступил в блестящую лужу крови Вируса. Он отражался в ней, когда опустился на корточки. Вокруг его рук играло электричество. Губы Пиаса зашевелились, когда он заговорил с Вирусом. Я ничего не понимала, но пальцы обезглавленного тела дрожали. Электричество Пиаса сверкнуло, молнии зашипели и зажужжали, образуя длинное копье, которое он крепко сжал. Напряжение наполнило все вокруг запахом озона, и волосы на моих руках встали дыбом. Я не хотела смотреть на богов, но не могла отвести взгляд. Пиас взял пустой конец цепи. Она явно реагировала на него, потому что натянулась и обвилась вокруг запястья. Проклятье плотной слизью стекало вниз по звеньям, сталкивая Вируса с неизбежной судьбой. Я уже чувствовала запах жженой плоти, но вдруг услышала, как капля горячей крови падает на бетон. Пиас ахнул. Я замерла. Мы оба смотрели на кинжал, вонзившийся в его сердце. Железный наконечник торчал из груди. Что?..

Пиас сплюнул кровь и упал. Позади него стоял тяжело дышащий Чарминг. Бледный как смерть, он смахнул капли с подбородка. Это он нанес удар. Последовал еще один, и я громко закричала.

– Чарминг! Нет!

Но он не слушал. Словно обезумев, бог проткнул его еще и вторым кинжалом, вонзив острое лезвие глубоко в грудь Пиаса. Рэйзд и Онор были такими же сбитыми с толку, как и я. Эти несколько секунд замешательства светловолосый бог использовал, чтобы схватить тело и голову Вируса и убежать с ними прочь. Цепь сорвалась с руки Пиаса и потащилась по земле. Краем глаза я увидела тень позади, и в следующее мгновение две крепкие руки обхватили мои предплечья. Потом меня пнули, отчего ноги подкосились, а появившиеся Эш и Сэйлор потащили меня за собой.

– Пиас! – закричала я, упираясь ногами в землю.

Пиас встревоженно поднял глаза и плавным движением вытащил лезвия из своей груди. Кровь текла по земле, когда он запустил в нас молнию, ударившую так близко, что близнецы споткнулись о расколотую зарядом глину. Сейлор поднял руку и выстрелил. Пули вылетели из ствола и попали в плечо Пиаса, вырвав его стон, Эш тоже воспользовался оружием, отправив снаряды Рэйзду и Онору прямо между глаз. Когда их головы взорвались, послышался всплеск. Я не хотела этого видеть. Ни в коем случае. Но сумасшедшая часть меня пялилась на обоих богов и прокричала:

– Ваши мозги расплескались по улице! Помните правило пяти секунд!

В ответ на это замечание Онор застонал. Мой взгляд метался от одной сцены кровавого ужастика к другой. Он, наконец, остановился на Чарминге, который с каменным лицом бежал вперед. Навстречу человеку, сделавшему быстрое движение запястьем. Эйдж.

Его черные волосы были такими же темными, как дыра, которую он открыл с помощью своей магии. Ветер ревел и трепал мои волосы. Черная дыра была размером с люк, она кружилась и втягивала песок, словно торнадо.

Чарминг не медлил. Он запрыгнул туда вместе с телом и головой Вируса, а Эш и Сейлор так же решительно потащили меня за собой.

Я бесцельно палила своей магией, даже когда Эйдж уже толкал меня в дыру. В итоге я споткнулась и, проклиная все вокруг, упала вниз. Последним, что увидела, были ошеломленный взгляд Пиаса и Рэйзд, который бешено засовывал мозги в дырку у себя во лбу.

Глава 8
Я не собираюсь оправдываться перед отрезанными головами!

– Куда с этими двумя?

– В гостиную!

– Ты издеваешься? Они нам весь ковер кровью запачкают!

– Ну, тогда на кухню.

Сейлор, который нес меня, застонал. Я же была слишком занята рвотой. Ух, путешествие через черную дыру оказалось мерзким. Никогда, никогда больше не буду этого делать. Это хуже любых американских горок. Для меня было загадкой, как остальные могли не просто стоять на ногах, но и, несмотря на всю ситуацию, нестись по бетонным трубам, в которые нас выплюнул портал, не сбавляя скорости. Безмолвный и недовольный Эйдж плелся последним. Чарминг бежал впереди всех. Казалось, он прекрасно знал, куда идти, хотя до этого не сказал ни слова. Что, черт возьми, он здесь вообще делал? Почему… Буэ, тошнит.

– Господи! Мы больше никогда не дадим тебе твинки! – выругался Сейлор, когда я снова заблевала ему грудь.

– Радуйся, что это не кебаб, – невнятно пробормотала я, пока мир продолжал крутиться вокруг меня безумной каруселью.

Сейлор недовольно промолчал и поджал губы.

– Суши тоже пришлись бы кстати, – прошептала я. При мысли об этом мне снова стало плохо, и меня стошнило, когда мы свернули в знакомый коридор, который я прозвала адской дырой. Крысиная дыра, как мне казалось, было слишком приятным названием.

Сейлор прошел мимо гостиной и свернул в коридор слева, где оказалась большая кухня. Стены были отделаны белой, болезненно-желтой и местами треснувшей плиткой, под ногами лежал липкий серый линолеум. Я увидела раковину и жужжащий холодильник. Тут даже были плита, посудомойка и стиральная машина. В другом конце комнаты находился длинный деревянный стол, а угловая скамья и четыре стула завершали картину, хотя один из стульев был табуреткой без ножки.

Чарминг уложил тело Вируса на скамью, а голову на стол. Сейлор тоже освободил руки, бросив меня на столешницу, и я со стоном приземлилась на пластиковую скатерть с цветочками. Серьезно… Откуда у них такие жуткие в своем дизайне вещи? С сайта «Дерьмовожить. ком»?

– Если мы все умрем, то это только из-за тебя!

Я посмотрела на отрезанную голову Вируса и раздраженно захлопала глазами.

– Черт! Я слишком долго была в черной дыре, и теперь мне кажется, что эта голова говорит!

– Я могу оплевать тебя, если ты приблизишься еще на два сантиметра.

– Фу! – я с визгом попятилась назад и рухнула со стола.

– О нет! Оставайся здесь, милая! – зарычал Сейлор, хватая меня и поднимая обратно на стол.

В следующую секунду я почувствовала тяжесть на своей оставшейся руке, а затем металлический щелчок. Магия обожгла руку, и я с ужасом заметила, что цепь снова соединяла меня с Вирусом. Эти чертовы цепи!

– Что это вообще было? Ты хоть думала о том, что подвергаешь всех опасности, когда убегаешь прочь, как испуганная курица? – золотые глаза Вируса сердито сверкнули, а зеленые волосы растрепались.

– Серьезно, как ты можешь говорить? – знаю, что зацепилась за деталь, ведь мы были богами и могли творить самые безумные вещи, но это невероятно меня раздражало.

Голова самодовольно ухмыльнулась. Она еще и улыбалась!

– Милая, все мое тело забито схемами, микрочипами и микроволокнами, не говоря уже о жидких кристаллах. Попробуй догадаться, где они. Моя левая рука может по Bluetooth соединиться с левым пальцем ноги. Расчленять меня примерно так же эффективно, как бить Пиаса током.

– Ладно, это невероятно мерзко, и вот тебе на заметку: я не разговариваю с отрубленными киборгскими головами! – выругалась я.

– Значит, ты не только глупая, но еще и склонна дискриминировать других?

– При чем здесь дискриминация?

– Пф-ф, я не разговариваю с однорукими идиотками.

– Аргх, не могу поверить, что спорю с головой! – отрезала я.

Вирус ухмыльнулся.

– Скажи это моей заднице. Может, хоть ее интересует твой скулеж.

– Разница была бы небольшая. Из нее ведь тоже выходит только дерьмо!

– Ух ты! И этим ртом ты целуешь свою бабушку?

– Нет, твою.

– Ты однозначно больше нравилась мне, когда не могла говорить.

– Какое несчастье. Ты, к сожалению, никогда мне не нравился так, как сейчас.

– Кто-нибудь может заткнуть ей рот?

– Что? Скажи еще раз! Твоя говорящая задница так странно бормочет!

– Довольно! – нас прервала громко закрывшаяся дверь. Чарминг. Светлые пряди свисали на его лицо, кайал размазался, а черный лак на ногтях облупился. Он смотрел только на Вируса, который стоически пялился на него в ответ. Остальные боги уселись на лавочку и, похоже, не совсем понимали, что делать с этим чужаком.

– Чарминг! – сказала я. – Почему… – я сухо сглотнула. – Почему ты это сделал? Ты что, все это время работал с ними? – мои слова становились все тише. – Неужели ты помогал им похитить меня? – голос сломался в конце предложения.

Чарминг наконец-то поднял взгляд, и от очевидной боли в нем у меня перехватило дыхание. Его предательство было горящей иглой в моей груди.

– Мне очень жаль, Ворриор, – прошептал он, содрогнувшись. – Пришейте им конечности обратно, – приказал он остальным.

Должно быть, я выглядела как растоптанная собачка, ведь даже Вирус смотрел на меня с сочувствием.

– Зачем пришивать? Они разве не отрастут сами? – спросила я дрожащим голосом.

Чарминг покачал головой. Его желваки ритмично сжимались, будто он стиснул зубы.

– Все заживет быстрее, если зашить. Кроме того, новые конечности долго отрастают.

К моему удивлению, Сейлор и Эш кивнули. Они знали его. Я заметила взгляды, которыми они обменивались. Чарминг однозначно давно был частью этой компании. Бог желания расправил плечи, поджал губы и без лишних слов вышел из кухни. Дверь за ним захлопнулась.

– Он предатель! – услышала я собственный удивленный голос.

Вирус нервно застонал.

– Молчи, если ничего не знаешь.

Я посмотрела на него, и горло обожгло, словно шнапс.

– Верно, я ничего не знаю. Но вы знаете друг друга, и это сложно не заметить.

Вирус фыркнул.

– Конечно, мы знаем друг друга, – заскучавшим тоном ответил он. – Мы семья. Чарминг жил с нами десятилетиями, прежде чем уйти, чтобы присоединиться к элите, – он поморщил нос.

– Серьезно?

Ближе всех ко мне стоял Эш, и когда он заметил недоверчивый взгляд, грустно улыбнулся.

– Подозреваю, он не очень много о нас рассказывал…

Сейлор зарычал:

– Чарминг – урод. Он бросил нас в беде.

Эш предостерегающе посмотрел на своего брата и покачал головой.

– Все, что он сделал, можно понять! – оправдал он отсутствующего бога. Сейлор тут же открыл рот для контраргумента, но Эш прервал его, громко хлопнув в ладоши и начав потирать руки в притворном желании действовать.

– Да все равно. У нас есть еще голова и рука, которые надо пришить. Чарминг, предатель он или нет, прав. Отрастать они будут слишком долго. Ну что, где рука Ворриор? Эйдж, она у тебя?

Эйдж кивнул и полез во внутренний карман штанов, откуда торчали мои пальцы.

– О господи! – выдавила я. Рука выглядела так, будто ее протащили по уличной грязи и обратно. К плоти прилипли волоски, а как минимум три пальца были сломаны. Вирус злобно рассмеялся, а я щелкнула его по лбу.

– Ай! Эй!

– Немного испачкалась, – извинился Эйдж, плюнув на рукав рубашки и протирая пятно на моей руке. Звук его голоса заставил меня скорчить лицо в мучении. Любой прием у дантиста был бы приятнее.

– Нельзя просто так ее пришивать! – все же сказала я, вздрагивая от мысли о сепсисе, который могу заполучить вместе с рукой.

Эш согласно заворчал.

– Мы можем ее помыть.

– Голову Вируса тоже! Она выглядит так, будто прокатилась по половине улицы, – добавил Сейлор, схватив протестующую голову за волосы и критически исследуя раны.

– Ай! Ай! Ай-й-й! – завопил зеленоволосый слабак.

– Ну что ж, – вздохнул Эш, – четверти часа должно быть достаточно.

– Для чего это? – с недоверием спросила я, пока братья открывали посудомоечную машину.

– Для тщательной мойки, – ответил Сейлор с ухмылкой.

– Это идиотская идея! – отрезала голова Вируса.

Сэйлор положил ее вместе с моей рукой на решетку.

– Это замечательная идея. Потом ты еще и лимоном пахнуть будешь, – Эш зашуршал таблеткой для посудомоечной машины перед носом Вируса и, несмотря на активный протест, положил ее в отсек. Голова выругалась, и Эш закрыл дверь.

– Задержи дыхание, Ви, – добродушно посоветовал ему Сейлор, прежде чем запустить программу.

Я услышала грохот, когда рука начала нарезать круги в посудомоечной машине.

– Вы все здесь сумасшедшие, – сказала я богам, сновавшим по кухне.

Эйдж сел на стул рядом со мной и устремил взгляд в невидимую дыру в воздухе. Эш открыл холодильник и достал оттуда упаковку амброзии. Вторую он бросил своему брату, а в свою вставил трубочку и втянул ртом жидкость.

Сейлор закатил глаза.

– Вирус прав, ты действительно была милее, когда не могла говорить.

– А я считаю, что она смешная, – Эш ухмыльнулся, продолжая пить амброзию через трубочку.

– Да, смешная до колик, – проворчал Сейлор, но мы его проигнорировали.

– Хочешь тоже? – предложил мне Эш, указывая на упаковку в своих руках. – Ты потеряла много крови.

Первой реакцией было отказаться, но тогда я стала бы рассматривать невидимые дырки в воздухе, поэтому лишь пожала плечами. Эш отставил свою упаковку в сторону, достал новую и протянул мне соломинку. После первого же глотка голова перестала кружиться, и я вздохнула, облизывая губы.

– Как вы собираетесь пришить мне руку? – поинтересовалась я, потому что меня одолело странное чувство.

Сейлор поднял бровь.

– Чарминг, может быть, и умеет шить, но мы мужчины, – он открыл ящик рядом с плитой. – Поэтому будем крепить руку степлером, – он щелкнул ярко-красной машинкой.

Я стиснула зубы.

– Тот, кто подойдет ко мне с этой штукой слишком близко, проснется со скрепленной степлером задницей! – мрачным голосом угрожала я.

– Королева драмы!

– Безумец со степлером!

– Эй, Ви! Как твои дела? – прервал Эш нашу болтовню. Он открыл посудомоечную машинку и заглянул внутрь.

– Господи! Я пахну как туалетный диск, – закашляла голова.

– Еще пару минут продержишься?

– Нет!

– Отлично, – Эш радостно закрыл машинку. Почему-то я радовалась, что сейчас не на его месте.

– У вас есть игла и нить, чтобы я сама пришила себе руку? – я снова вернулась к проблеме.

– Извини, милая. У нас есть только степлер, но с ним все работает отлично, – Сейлор демонстративно застучал степлером у меня перед носом.

– Ну ладно. Тогда я хочу, чтобы Чарминг был моим степлерным ассистентом.

– Ну, сейчас он на нас дуется. Так что этим займусь я. Не переживай, я профессиональный степлерист. Называй меня Степли. Или лучше Блестящий Мистер Степли.

– Позови Чарминга, а то у Блестящего Мистера Степли не останется больше дырки, которой можно говорить, – мрачно ответила я. – Пусть объяснит мне происходящее, а то в посудомойке скоро окажется что-то большее, чем просто голова.

Сейлор посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Пожалуй, я рискну.

Магия загорелась во мне, заставляя волосы танцевать.

– На здоровье. Мне и так нечего делать, – зарычала я.

Он оскалил свои вампирские зубы.

– Не стоит брать на себя так много, богиня-малышка. Я наблюдал за тобой. Все, что ты умеешь, – бесцельно стрелять магией вокруг. Ты совершенно не тренировалась. Сколько бы в тебе ни было магического потенциала, каждый из нас может сорвать с плеч твою барби-голову. Тебя давно пора приструнить. Вызываюсь добровольцем, – его красные глаза голодно сверкнули, а сладкий запах магии ударил мне в нос.

– Извини, но мне не нравятся минималисты, – ответила я, многозначительно глядя на его промежность. Воздух трещал от наших магий, готовых наброситься на противника.

– Готово! – перебил Эш. Он остановился перед нами, держа мокрую и плюющуюся водой голову Вируса, и с гордостью протянул мне сморщенную, но чистую руку.

– Спасибо! – я взяла ее вместе со степлером и слезла со стола, при этом моя кожа отдиралась от пластика с липким звуком. Цепи зазвенели, и я без труда потащила тело Вируса за собой. Физические силы медленно, но возвращались.

– Что ты затеяла? – озадаченно спросил Эш. – Сейлор, что ты сказал ей? Почему она стала такой вредной?

– Правду.

– Она сваливает с моим телом! – последняя фраза была сказана Вирусом, который с паникой смотрел на меня сквозь свои мокрые пряди.

– Я иду к Чармингу. Тело заберешь позже, – фыркнула я.

Эйдж со скучающим видом посмотрел на меня и указал большим пальцем влево.

– Он в своей комнате. Четвертая дверь справа.

Я вздрогнула.

– Спасибо, – все же сказала я и вышла из комнаты.

Черт возьми, тело Вируса было тяжелым. Видимо, кто-то тайно пожирал твинки.

– Ты слишком жирный! – крикнула я и услышала, как голова сыпала проклятиями мне вслед.

На самом-то деле я ожидала, что боги остановят меня, но нашла способ уйти от них так, чтобы Сейлор и Эш не открыли по мне пальбу. Я не стучалась, а только толкнула нужную дверь и зашла в темную комнату. Кроме кровати, прикроватного столика и полки со всякой всячиной здесь ничего не было. Мои стопы утонули в пушистом ворсе ковра, а пыль защекотала нос. Чарминг свернулся калачиком на узком матрасе, слабо освещаемом лампой, и уставился в пустоту. Он наверняка меня слышал, но не сдвинулся с места. Я со стоном отошла в сторону, споткнувшись о ноги Вируса, а затем бросила свою руку и степлер на колени Чарминга.

– Нам надо поговорить, – сказала я, усаживаясь на кровать рядом с ним.

Чарминг поднял глаза, и они засветились, словно синие звезды. Я увидела в них слезы. Капли намочили его ресницы и уже стекали вниз по щекам. Мое сердце сжалось.

– Ох, Чарминг, – прошептала я, сглатывая ком в горле. – Что ты наделал? Я думала, что мы друзья…

Чарминг всхлипнул.

– Так и есть, – зарыдал он. – Мне так жаль, Ворриор. Поверь мне, я старался вытащить тебя отсюда. Хотел тебе помочь. Все это время. А потом Онор обезглавил Чейна, и я… я…

Нельзя было не заметить, что Чарминг говорил о Чейне, а не о Вирусе. Я неуверенно протянула к нему руку и, зазвенев цепями, положила ее на спину Чармингу, чтобы утешить, что заставило его зарыдать еще громче. Горячие слезы падали на мою отрезанную руку, лежащую на его коленях.

– Объясни мне это, – попросила я. – Потому что я не хочу тебя ненавидеть.

Чарминг громко шмыгнул носом, поднял голову и посмотрел на меня с дрожащей губой.

– Чейн, – сказал он сдавленно. – Он был моей половинкой.

Я замерла, но все же резко втянула воздух носом.

– Чейн – твоя половинка? – не веря своим ушам, повторила я.

Чарминг кивнул с выражением боли на лице.

– Ты имеешь в виду… он был ею, пока Пиас не убил его? – мой голос вдруг стал очень высоким.

Чарминг снова кивнул.

– Когда я прибыл в Тартар… – он замер, будто перебирал слова и думал, стоит ли говорить. – Это все сложно объяснить. Я здесь уже больше восьмидесяти лет, но, если считать по человеческому времени, меня сбросили сюда в две тысячи девятом году.

Я растерянно нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное. Две тысячи девятый?

– Как… Я не понимаю, – заикалась я, и уголки рта Чарминга приподнялись в грустной улыбке.

– Когда я упал в Тартар, то провалился в пропасть: меня откинуло почти на восемьдесят лет назад, – объяснил мне он. – Время в Тартаре нелинейно, а измерения хрупки, словно стекло. Это касается и места, и времени. Иногда возникают деструктурированные зазоры. Я попал в один из таких и очутился во времени, когда Пиаса только сбросили в Тартар. Чейн нашел меня, взял к себе, и мы… мы… – по его щеке скатилась слеза. – Это была любовь с первого взгляда, – с тоской в голосе признался он. – Моя жизнь до этого была забыта, но с Чейном я был счастлив.

Боль Чарминга так внезапно охватила меня, что я не могла не обнять его.

– Пиас неплохой человек, Ворриор, – прошептал он в моих объятиях. – Проклятие очень давит на него. Он думал о том, не убить ли себя, но тогда проклятье перешло бы на Чейна, а это закончилось бы абсолютной катастрофой. Для всех нас. Но возможность разорвать проклятье без жертв была. И Чейн это знал. Однажды на нашей кровати я обнаружил прощальное письмо. Он извинялся за то, что покидал меня. Чейн хотел поддержать Пиаса и положить проклятию конец, чтобы спасти всех от этого ада. Тартар тогда был совсем другим, – он сглотнул. – Он был жутким, Ворриор. Если бы я еще мог спать, мне бы снились кошмары с Тартаром того времени. Чейн пожертвовал собой, чтобы вытащить оттуда всех нас. Что за идиот!

Чарминг засмеялся и шмыгнул носом.

– Я в панике побежал к Вирусу и попросил его помочь, однако мы прибыли слишком поздно. В тот самый момент, когда Пиас убивал Чейна. Вирус был вне себя от злости. Он вобрал в себя личность Чейна, но с тех пор… – он покачал головой. – Я понял, что наша связь была прервана. Чейн все-таки в какой-то степени умер. Тот, кто продолжает жить в теле Вируса, уже не моя половинка, а лишь тень прежнего Чейна. Мне было невыносимо рядом с ним. Смотреть в лицо Вируса и каждый раз мечтать о том, что Чейн посмотрит на меня как прежде. Я ушел, а Чейн так и не простил этого, как и все остальные. Я думал, что с этим покончено и благодаря Брейву мое сердце зажило, но, когда Пиас готов был окончательно убить Чейна, будто произошло короткое замыкание. Я должен был спасти его. Даже если он был всего лишь тенью. Мне так жаль, Ворриор. Из-за меня ты снова в этих ужасных цепях.

После того как Чарминг закончил говорить, все его тело затряслось, и спустя мгновение он снова заплакал. Я молча обняла бога. Эту боль нельзя было описать словами. Я не могла утешить или отменить произошедшее. Магия Чарминга захлестнула нас волнами печали, и я ответила теплыми, успокаивающими импульсами, которые прокатились по его телу.

Мы так тесно сплелись, что я впервые заметила, как похожи наши энергии. Обе были сладковаты на вкус. И это покалывание после каждой волны, стремительно охватывающее нас. Я внимательно посмотрела на лицо Чарминга. Шестеренки в голове медленно закрутились. Его скулы. Ямочки на щеках, брови. Черт возьми. Он был похож на меня. Не говоря уже о Даймонд.

– Чарминг? – я подождала, пока он поднимет взгляд, и сунула свою руку ему под нос. – Ты прикрепишь мою ручку куда следует?

– Ой, – он шмыгнул носом и с извиняющимся видом улыбнулся. – Конечно, – он тихо засмеялся. – Эти болваны уже давно скрепляют каждую рану степлером. Звучит по-идиотски, но держится правда хорошо.

Он взял в руки машинку, пока я прижимала руку к обрубку. Я пыталась не вздрагивать, когда первая скоба вонзилась в мою плоть, но все же завизжала, что заставило его закатить глаза. Скоба действительно хорошо держала плоть, а Чарминг работал ловко и умело. Скоба за скобой впивались в мою кожу, и она зарастала. Теперь у меня была рука Франкенштейна.

– Чарминг?

– М-м-м? – пробормотал он.

Щелк. Следующая. Кровоснабжение восстановилось, и я почувствовала покалывание в пальцах.

– Чарминг, может ли быть такое… – я колебалась, подбирая слова.

Щелк.

– Что?

Щелк. Еще одна осталась. Сейчас или никогда! Я сделала глубокий вдох.

– Может ли быть такое, что мы с тобой родственники?

Щелк.

– Аргх. Ай! – он выругался и затряс большим пальцем, который проткнул степлером. – Дерьмо, я должен…

Он только хотел встать и сбежать, как я схватила его за руку и заставила остаться на месте.

– Ты мой брат? – задала я более конкретный вопрос. – Ты выглядишь как Даймонд.

Бог резко втянул воздух носом. Он выглядел несчастным и в то же время взволнованным.

– Нет! – все же сказал Чарминг, к моему удивлению. – Я не твой брат.

– Но…

– Я твой племянник.

Моя челюсть отвисла.

– Я так похож на Даймонд, потому что она моя мать.