Текст книги "Запретные удовольствия"

Автор книги: Стелла Камерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Арти!

– Иду, сестричка, – откликнулся тот. – Раз надо, значит, надо. Только скажите мне, – он снова повернулся к Фаб, – когда вы соберетесь заняться акробатикой. Или лучше танцами. Да, как насчет уроков танцев? Я сумею найти время для частных уроков.

– Не сомневаюсь! – крикнула Фаб в спину удаляющемуся акробату. – Нахальный пердун, – пробормотала она.

– Фаб! – возмутилась Полли.

– Да, похоже, Арт вас не очаровал, – с рассеянным видом заметил Нэсти.

Он окинул взглядом зал.

– Но он способный малый.

– Полли, это их ты называла цирковыми исполнителями международного класса? – спросила Фаб. – Возможно, у этого парня под элегантным красным костюмом имеются кое-какие мускулы. И, наверное, кое-что еще найдется. Вот только оружие он скрытно пронести не может.

– Фаб!

– Ну что Фаб да Фаб? – усмехнулась Фабиола.

Нэсти нахмурился и тихо проговорил:

– Полли, что это с Круглоголовым? Ну, с твоим другом-продюсером? Он взглядом всю спину тебе просверлил.

Полли была уверена, что Нэсти ни разу не посмотрел в сторону Джека. Как же он узнал, что Джек смотрит на нее?

– Может быть, ты мне не все успела рассказать о Джеке Спиннеле? – спросил Нэсти. – Ведь его так зовут?

– Да, его именно так и зовут, – вздохнула Полли. – Может, я и не рассказала тебе о каких-то его особых качествах, поскольку сама знаю о нем маловато. Что же касается профессиональной деятельности… У него был ряд удачных детских сериалов. Кроме того, он сделал несколько программ о природе. Что-то о гориллах, кажется, об их изучении в Штатах и об аборигенах в резервациях. И еще на его счету несколько одобренных критиками документальных фильмов о Южной Америке.

Фаб поджала губки.

– Хм, огромные достижения. Плохо только, что он сам такая сволочь.

– Но ты же совсем не знаешь этого человека, – возразила Полли.

– А зачем мне его знать? И так видно, что он клеится к тебе.

– Это просто глупо, – вспылила Полли, подумав, что Джек действительно приставал к ней не раз, черт бы его побрал, и Фаб, по-видимому, права.

К ее облегчению, к столику подошел официант. Полли заказала пиво и картофель в мундире, а Нэсти ограничился колой и жареными кальмарами.

– Джекки-бой не хочет делить тебя с кем бы то ни было, любовь моя, – сказал Нэсти, когда официант отошел, получив заказ. – Будь его воля, он забрал бы тебя отсюда и увел с собой.

– Ему это и в голову бы не пришло, – услышала Полли свой голос. – Ты всегда видишь то, чего нет, – сказала она.

И тотчас же вспомнила, что Гэвин тоже говорил ей, будто Мэри подозревает их с Джеком в любовной связи.

– И вы так думаете, Фаб? – спросил Нэсти.

Фабиола повернулась к столику Джека. Подняв бокал с вином, она пристально посмотрела через стекло на Спиннела и негромко проговорила:

– Должна заметить, что Капитан Смерть имеет отменное чутье. Этот парень – Круглоголовый – просто тошнотворный тип. Он прямо-таки пожирает тебя глазами. – Фаб передернула плечами и опустошила свой бокал.

– Ты рассказывала ему о том, что происходит? – спросил Нэсти.

– Я никому ничего не рассказывала, – ответила Полли.

– Может, Венера что-то выболтала?

– Полагаю, у нее не было возможности рассказать о женщине, которая ей звонила. Но если даже она и сообщила ему об этих угрозах на автоответчике… – Полли осеклась, подумав, что Нэсти пытается хитростью заставить ее все рассказать. – Нет никаких причин обращаться к Джеку, – сказала она с уверенностью в голосе.

– А вы, Фабиола, все знаете о том, что происходит? – спросил Нэсти.

– Да, все. У нас с Полли нет секретов друг от друга.

– Как вы думаете, есть ли причины опасаться за безопасность Бобби здесь, в Киркленде?

– Тот тип, что звонил, угрожал и ему, по крайней мере, мы с Полли поняли именно так. Он сказал, что простит Полли одну ее ошибку, если она избавится от Бобби… или что-то в этом роде…

Полли невидящим взглядом уставилась на кружку с пивом, которую поставил перед ней официант. «Нэсти все же выудил у Фаб то, что хотел», – подумала она.

– Значит, вы с Полли решили, что этот человек имел в виду Бобби?

Нет, это невыносимо – ей нужно немедленно выйти на свежий воздух.

– А что еще он мог иметь в виду? Вот только одного я не понимаю: кто была та женщина, что звонила сегодня маме? Очень странный звонок. Я думаю, этот парень просто запугал какую-нибудь бедняжку, и она теперь делает все, что он скажет. О таких случаях писали в газетах. Такие мерзавцы заставляют жену или подружку проделывать подобные штучки – помогать им шантажировать другую женщину. А подружка – или кем там она ему приходится – боится перечить и слушается. Иногда такие типы используют в своих целях даже подружку собственного сына. Представляете, какие негодяи?

– Я все прекрасно представляю, – ответил Нэсти.

Полли посмотрела на него. В его голосе, казалось бы, не изменившемся, прозвучали какие-то стариковские нотки, словно он прожил долгую-долгую жизнь и повидал столько разных мерзавцев, что уже не удивлялся ничему, лишь испытывал отвращение к подобным типам.

– Может, мне стоит получше расспросить тебя о почтенном продюсере? – спросил Нэсти, повернувшись к Полли. – Я уже знаю, что он считает, будто обладает тобой.

Полли насторожилась:

– Откуда тебе это известно?

– Потом расскажу. В свое время. Пока тебе лучше знать поменьше. А за Бобби не беспокойся, он в безопасности. – Нэсти снова посмотрела на Фаб. – Мой компаньон – эксперт по части охраны. Так что вам не о чем беспокоиться.

– О, я и не беспокоюсь за Бобби, – сказала Фаб, взглянув на Полли из-под густых темных ресниц. – Я боюсь за сестру…

– И с Полли ничего не случится. Я собираюсь охранять ее круглосуточно. Глаз с нее не спущу.

– Но моей сестре, – вполголоса проговорила Полли, – тоже, наверное, грозит опасность.

Глава 7

Мэри Риз выключила почти все лампочки вокруг трюмо, у которого она обычно делала макияж. Джек сказал, что для экрана она слишком жирная, но она совсем не была жирной. Разгладив на груди подпоясанный белый атласный халат, Мэри увидела в зеркале, как напряглись соски под ее руками, и выгнула спину.

Нет, она совсем не толстая. Именно такие женщины, как она, больше всего нравятся мужчинам.

В студии никого не было, и Мэри решила, что услышит шаги, когда тот, кого она ждала, подойдет к ее гримерной.

Она протянула руку и взяла с туалетного столика часы. Он опаздывал.

«Чертов ублюдок, – подумала Мэри, – ему нравится заставлять ее ждать. Его, наверное, возбуждала мысль о том, что она торчит здесь, уже готовая… и расстроенная. Он всегда говорил, что ожидание делает ее более изобретательной».

Но сегодня ему придется выслушать все. Либо он выслушает ее и поможет что-нибудь придумать, либо она не отпустит его. Конечно, он достаточно силен, чтобы позаботиться о… Мэри прижала ладонь к промежности и закрыла глаза.

Она почувствовала его руку на своей спине, прежде чем поняла, что дверь открыта.

– Мэри, Мэри, – произнес поздний гость, – очень мило с твоей стороны: ты заблаговременно подготовилась к моему приходу, намазалась как следует.

Мэри взглянула на его отражение в зеркале, откинула за спину волосы и скорчила гримасу.

– Как следует намазалась? К твоему приходу? – Она усмехнулась. – Да кому ты нужен? Мне и без тебя хорошо.

Мужчина закрыл за собой дверь.

– Ну что еще скажешь? – произнес он.

– Я не слышала, как ты вошел.

– Ты была слишком занята собой.

– Уходи.

– Может, и уйду, – произнес он задумчиво. – Да, я, наверное, действительно уйду и поищу себе более сговорчивую подругу.

Она надула губы. Он продолжил:

– Хотя с другой стороны, мне хочется посмотреть, как это у тебя получится.

Идея пришлась ей по душе.

– А потом мы сделаем это друг другу? – с надеждой в голосе спросила Мэри.

– Посмотрим.

– Нет, не посмотрим. – Она потуже затянула пояс халата. – Я не хочу делать только то, что мне говорят. Мы будем заниматься этим, по крайней мере, я. И ты будешь делать то, что я захочу.

Он подошел поближе и положил руки ей на плечи.

– Я тоже не люблю делать только то, что мне говорят.

– Ублюдок, скотина!

– Мэри, успокойся. Ты получишь свое. Но сначала я хочу посмотреть, как ты делаешь это, именно ты. Давай же, приступай. – Похоже, он просил ее об этом – просил, а не приказывал.

Глядя прямо в его глаза, отраженные в зеркале, Мэри потянула за пояс и распахнула халат, под которым носила черную шнурованную грацию с атласными лентами над грудью.

– Ты словно ягодка, – сказал он. – Такая сочная! Как мороженое с огромными темными вишнями. А эти волосы…

Он пропустил сквозь пальцы огненные локоны, раскинувшиеся но ее белым плечам.

– Мне нравятся твои волосы. Все в тебе нравится. Давай же, Мэри. Я готов, но сначала хочу посмотреть на тебя.

– Почему бы нам…

– Сделай это. – Он схватил ее за волосы, в его голосе звучала угроза. – Давай же!

Его настойчивость возбудила Мэри. Ее дыхание сделалось неровным, прерывистым. Наклонив голову, она медленно раздвинула ноги. Из-под грации, внизу, показались такие же рыжие волосы, как и те, что так нравились ему.

– Бог мой, как ты прекрасна! – простонал он.

Мэри сунула палец под ажурную ткань и закрыла глаза.

– Давай же, давай, – торопил гость. – Войди в себя.

– Нет. – Мэри покачала головой и густо покраснела. – Давай вместе.

– Не перечь мне!

Когда он так говорил, когда он выглядел таким диким – это и возбуждало, и пугало Мэри. Она вскочила со стульчика и отбежала к стене.

– Ты не можешь заставить меня сделать это.

– Я сегодня не в настроении шутить, – сказал он, не двигаясь с места. – Иди сюда.

– Сам подойди и возьми меня.

– Ты глупа, Мэри, – поморщился он. – Не понимаешь, когда тебе пора заткнуться и делать то, что велели.

– Почему же ты не учишь меня? – спросила Мэри бархатным голосом, хотя сердце ее бешено колотилось и пот ручьями струился по спине.

Она чувствовала себя совершенно разбитой.

– Ну, подойди же, поучи меня.

Гость внезапно повернулся и подошел к Мэри. В следующее мгновение он с силой ударил ее о стену. Мэри закричала.

– Заткнись, – сказал он ей на ухо. – Замолчи, Мэри.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

– Терпеть не могу прикасаться к губам, – поморщился он. – Никогда не знаешь, что ими делали раньше.

– Ты просто несносен.

– Как и ты.

Мэри толкнула его в грудь. Он ответил тем же, и из глаз ее брызнули слезы.

– Ты готова делать то, что тебе сказали?

Она кивнула.

– Очень хорошо, – произнес он, легонько ущипнув ее за щеку. – Вернись на стульчик. Мне нравится наблюдать за тобой в зеркале. – Он выпрямился и отступил в сторону, пропуская ее к трюмо.

По спине Мэри пробежал холодок. Она вернулась к стульчику и послушно уселась на него, вытянув ноги. Затем расстегнула грацию между ног и принялась стимулировать себя. Она делала это плавными, ловкими движениями, покачивая в такт бедрами.

– Прекрасно, – прошептал гость, подходя к ней сзади.

Он наклонился и развязал атласные ленты, удерживавшие грацию на груди Мэри. Затем, резко откинув ажурную ткань, обнажил тяжелую красивую грудь.

У Мэри все поплыло перед глазами, и она опустила голову.

Но он, приподняв пальцами ее подбородок, посмотрел ей в глаза и спросил:

– Ты говорила мне, что хотела быть актрисой?

Мэри кивнула, все энергичнее двигая рукой.

– А для актрисы важно знать, как накладывать грим, – сказал он, по-прежнему удерживая ее подбородок. – Необходимо подчеркнуть свои самые привлекательные черты, привлечь к ним внимание.

– Не мешай мне, – попросила Мэри.

Гость взял палочку фиолетового грима и обвел ее соски, сначала один, потом другой, нарисовав на белой коже, испещренной синими прожилками вен, яркие круги.

– Перестань, – попросила Мэри с мольбой в голосе. – Потом трудно будет смыть.

Но он, словно не слыша ее, взял другую палочку и к фиолетовым линиям добавил еще и бирюзовые.

– Вот так совсем хорошо, – ухмыльнулся он. И добавил: – Давай, Мэри, поживее. – Он склонился к ее бедрам и накрыл ее руку своей, ускоряя движения.

– Мне так не нравится, – запротестовала Мэри.

– Зато мне нравится, – ответил мужчина.

Свободной рукой он принялся пощипывать ее правый сосок.

– Ты знаешь, что это такое? Это мишени. Заканчивай поскорее, я уже приготовился к стрельбе по мишеням.

Внезапно у Мэри скрутило желудок, и она почувствовала кислый привкус во рту. Она попыталась отстранить его руку, но он сжал ее еще крепче, продолжая круговые движения. Мэри заплакала.

– Хорошо, – прошептал он ей на ухо, – очень хорошо. Давай же, Мэри, давай!

Из горла ее вырвался пронзительный крик – Мэри замерла. Слезы застилали ей глаза: она остро чувствовала свое унижение.

Но, взглянув в зеркало, она тотчас приободрилась. Мэри поняла, что ей удалось расшевелить его. Увлечь настолько, что он не мог оторвать глаз от ее тела. Правда, круги на груди ей очень не понравились.

– Теперь лучше? – спросил гость.

Она молча кивнула, и он добавил:

– Но этого маловато. Этого всегда будет недостаточно для таких людей, как мы с тобой. Поднимись.

Мэри взглянула на него затуманенными глазами. Ее уже охватила блаженная слабость.

– Встань, – приказал он.

Не желая дожидаться, когда она поднимется, он обхватил ее за талию и усадил на туалетный столик. Мэри ухватилась за его рубашку.

– Приди, – прошептала она, – возьми меня.

Он осторожно оторвал руки Мэри от своей рубашки и завел их ей за спину. Потом стал внимательно разглядывать ее грудь.

– Надеюсь, ты усвоишь этот урок, – сказал он, потянувшись еще за одной палочкой грима. И нарисовал третий круг, на сей раз желтый. – Когда тебе захочется привлечь мое внимание, любовь моя, просто разукрась свою грудь.

Мэри попыталась освободиться, но он держал ее слишком крепко. Затем ее мучитель, бросив палочку на пол, взял со столика жесткую щеточку для бровей.

– Это для остроты ощущений, – пояснил он, с сосредоточенным видом обмакивая щеточку в красный блеск для губ.

– У меня на руке останутся синяки, – сказала Мэри, снова попытавшись освободиться.

Тут он прикоснулся щеточкой к ее груди – Мэри тотчас же забыла о боли. Она выгнулась дугой, затем прижалась к нему.

– Да, – то шептала, то кричала она, – да, да! – Каждое прикосновение вызывало в ней восхитительный взрыв чувств.

– Глаза быка! – воскликнул гость, полюбовавшись своей работой. Потом впился в ее грудь зубами.

У Мэри перехватило дыхание, она вскрикнула. Затем со стоном обвила его ногами, прислонившись спиной к зеркалу. Он ласкал ее грудь долго и жестоко. Лампочки над трюмо обжигали Мэри плечи, но она не смела отодвинуться.

Наконец он оторвался от ее груди и взглянул на нее:

– Ну как, понравилось? – Зубы его сверкнули.

– Ты видел его сегодня вечером? – спросила Мэри.

Он поморщился, точно от зубной боли.

– Заткнись! – И с силой ткнул ее двумя пальцами в щеку, так что у нее потемнело в глазах. – Это мое дело.

Давить на него было очень опасно, но Мэри все же не могла удержаться от расспросов. Ей хотелось удостовериться, что у них все получится.

– Он был с ней? – спросила Мэри.

– Ты дура, женщина. Глупая, эгоистичная сучка! – Он разразился ругательствами, брызжа слюной.

Затем размазал пальцем вокруг ее губ белый грим, изобразив овал.

Почувствовав, как его ноготь царапает ей щеку, Мэри поморщилась.

– Не надо. Нам следует поговорить… Ты защищаешь ее. А я скорее увижу их обоих в аду, чем позволю…

Что-то черное заткнуло ей рот. Широкая черная полоса материи, промелькнув перед глазами, плотно прижалась к ее губам. Сверкая глазами, мучитель запихивал кляп в рот своей жертвы. Страх сдавил ее грудь, возникло ощущение тяжести под ложечкой. Но Мэри не сдавалась.

– Эта тварь мешает мне, – пробормотала она задыхаясь.

– Она – наименьшая из наших проблем. Даже не проблема, а так, неприятность.

Одним движением он пересадил ее обратно на стульчик. Затем зашел со спины и повернул Мэри к зеркалу, чтобы она увидела, что он сделал с ее лицом. Она в ужасе смотрела на свое отражение: перед ней сидел ярко раскрашенный клоун с печальными, опущенными вниз уголками губ. Вокруг сосков расплывались разноцветные круги, присыпанные красным блеском.

Мэри слышала, как он шуршит одеждой, раздеваясь, но не могла оторваться от своего жуткого отражения.

Потом он подошел к ней, и Мэри, словно со стороны, увидела в зеркале, как он раскрыл ей рот, ввел туда свой член, затем извлек его, но лишь для того, чтобы втолкнуть еще глубже. Его ягодицы напряглись.

– Ну, потрудись же, любовь моя, помоги мне, – сказал он с нетерпением.

Мэри закрыла глаза и стала делать то, о чем он просил. Она обливалась потом, все больше напрягаясь; он же стонал и похрюкивал от удовольствия. Его тело все-таки возбуждало ее. Когда он, содрогаясь, изверг свое семя и отстранился от нее, тяжело дыша, Мэри, словно вслепую, потрогала пальцами его гениталии и ощупала твердые мышцы бедер.

– Умница, – сказал он, отдышавшись. – Ты хорошая и очень послушная девочка.

– Я тебе не служанка. – Мэри отвернулась и вытерла губы. – Ты позабавился, теперь моя очередь. И я хочу знать, что происходит… – Для Мэри игра закончилась.

Она решила, что пора заняться делом.

– Послушай, – в его голосе отчетливо прозвучало раздражение, – оставь это мне. Теперь тебе не о чем беспокоиться, я все держу под контролем.

– Ну, уж нет, – прошипела Мэри. – У меня своя голова на плечах. Ты, наверное, полагаешь, что будешь сам все решать, а мне предстоит лишь выполнять твои приказы? Нет, решать буду я. До тебя дошло?

Он рывком поднял ее со стульчика и встряхнул, схватив за плечи:

– До меня все давно дошло. Ты не будешь путаться у меня под ногами и отдавать мне приказы. И тебе придется делать все, что я захочу, даже если ты будешь только догадываться об этом.

– Дьявольщина…

Он снова встряхнул ее, встряхнул так, что она больно ударилась ногой о ножку стульчика.

– Ты все сказала? – спросил он с угрозой.

Но Мэри, охваченная гневом, не заметила этой угрозы.

– Отделайся от нее! – воскликнула она, дерзко глядя ему в глаза.

– Не будь дурой. Ты думаешь, нам нужна полиция со своим расследованием?

– Все, что от тебя требуется, – это убедиться, что она пропала без вести и никогда не вернется.

– Только после того, как я закончу здесь свои дела.

– Я хочу, чтобы эта женщина убралась куда-нибудь подальше, – настаивала Мэри, не желая отступать.

– И это все из-за ревности? Да мне плевать на твою ревность. Сначала я сделаю то, что нужно мне.

– А потом она исчезнет?

– Предоставь это мне.

– Будь ты проклят! Ты должен действовать, пока не поздно. Я так хочу!

– Только когда наступит время.

– Но я хочу…

– Да заткнись же!

Он обхватил ее за талию и уложил лицом вниз на сиденье стульчика.

Она отчаянно сопротивлялась, пыталась вырваться, но ее мучитель был гораздо сильнее. Он придавил Мэри коленом к сиденью, не давая ей пошевелиться.

Обхватив ее рукой за шею и удерживая в таком положении, он принялся разрисовывать гримом ее ягодицы. На сей раз Мэри не видела цвет, которым он воспользовался.

– Не надо, – прохрипела она. – Я тебя ненавижу. Ты пожалеешь об этом.

– Разве ты забыла, как говорила мне, что я могу делать все, что захочу, если это будет необычно? – Палочка грима ударилась о туалетный столик. – И не ты ли утверждала, что с тобой можно делать все?

– Пусти!

– Ты – мишень, детка. Будь уверена, я знаю, как попасть в нее.

– Ну, хоть используй какой-нибудь крем. Я не хочу, чтобы была кровь.

Он засмеялся:

– Как ты думаешь, он делает это с ней?

– Она не перенесла бы столько, сколько я, – заявила Мэри, упираясь руками в пол. Ее грудь колыхалась, свисая вниз. – Но запомни: все еще впереди. Впрочем, если мы не доберемся до них, то пострадаю не только я.

– Я доберусь до них, Мэри, поверь мне.

– Меня тошнит, – пожаловалась она, уловив запах косметического молочка для снятия грима; он еще даже не открыл пузырек. – Ты собираешься нюхать эту дрянь?

– Зачем же нюхать? Я даже думаю, что мне понравится. Держу пари: он считает, что с ней приятнее заниматься этим, чем с тобой. Забавнее.

Крем почти не притупил боли от его первого толчка.

– Осторожнее! – вскрикнула Мэри.

– Но тебе же нравится. – Он начал ритмично вращать бедрами.

И напевал фальцетом в такт своим движениям:

– Позволь мне это, детка…

Мэри задержала дыхание и стиснула зубы. «Ничего, – думала она, – еще придет мое время, и тогда посмотрим, что ты запоешь».

– Мне кажется, я возношусь на небеса, моя сексуальная Мэри.

– Да, конечно, – прошептала она, – трахни-ка небо, Арт.

Глава 8

– Может, ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Нэсти.

Держа в руке ключи от квартиры, Полли смотрела себе под ноги и пыталась разобраться в своих чувствах. Вообще-то Нэсти за весь вечер ни разу даже не прикоснулся к ней, и она была благодарна ему за это. Ему ничего не стоило бы обхватить ее своими ручищами.

– Так мне уйти? – снова спросил он.

Полли отрицательно покачала головой. Он довольно долго размышлял, прежде чем задать этот вопрос, и она поняла, что он не совсем уверен в себе.

– Хорошо, – сказал Нэсти. – Знай: я бы ушел, если бы ты захотела этого. Но сначала я бы все вокруг проверил.

– Ты пугаешь меня, когда говоришь так.

– Пренебрегая осторожностью, нельзя устранить опасность.

– Может быть, никакой опасности и нет. Говорят, телефонные хулиганы никогда не приводят в исполнение свои угрозы.

Нэсти взял у Полли ключи и открыл парадную дверь ее трехэтажного дома.

– Это в тех случаях, – сказал он, – когда номера выбираются из телефонной книги наугад.

– Но…

– А твой хулиган знает о тебе все.

Полли промолчала. Она уже хотела войти в дом, но Нэсти придержал ее. Он подошел к двери первым и, переступив порог, сказал:

– Если бы этот тип не знал тебя, то он или его подруга – в общем, они не стали бы звонить твоей матери в Беллвью.

Полли снова охватил страх.

– Но ведь полиция, кажется, не беспокоится, – возразила она, следуя за Нэсти.

– Полицейские не влюблены в тебя.

На это возразить было нечего. Полли, остановившись в холле, обшитом панелями под красное дерево, с недоумением посмотрела на Нэсти. Он говорил страшные вещи, первым открыл дверь, чтобы войти и осмотреться, и делал все это с таким видом, словно рассуждал о погоде.

– А что, если я не хочу, чтобы ты влюблялся в меня? – спросила она, наконец.

– Скажи мне об этом сейчас, – ответил он, обходя ее и открывая дверь в спальню.

Немного помедлив, Полли последовала за ним. Нэсти прошелся по дорогому непальскому ковру голубых и зеленых тонов – ковер лежал на темных половицах – и остановился у кровати. У Полли была широкая кровать с балдахином из дорогой шелковой ткани – под старину. Ей показалось, что Нэсти слишком долго задерживается здесь.

– Так ты не хочешь, чтобы я влюбился в тебя, Полли? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Не знаю. Я не думала об этом. – Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела, как он проверяет ванную комнату.

– Я доверяю тебе и считаю тебя исключительно порядочной женщиной, – донесся из ванной голос Нэсти.

– Благодарю…

– Полагаю, у тебя было время подумать о нас с тобой.

Полли нахмурилась.

Нэсти раздвинул прозрачные стеклянные двери огромной душевой.

– Так или иначе, но ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя, и ты думала об этом, – заявил он.

– Зачем открывать двери, сквозь которые и так все видно?

– Чтобы увидеть все, нужно открывать все двери, – ответил он без тени улыбки. – Так ты ответишь когда-нибудь на мой вопрос?

– Сомневаюсь. Я не готова к этому. Я сама отвечаю за все, что со мной происходит. Сама строю свою жизнь, по крайней мере, насколько это возможно. И я не думаю, что смогу отказаться от этого.

– Ты полагаешь, любовь к мужчине должна означать отказ от собственной независимости?

– Почему мы говорим об этом?

– Потому, что мне так хочется. Я ведь сам начал, этот разговор. А у тебя прекрасный дом.

Нэсти продолжил осмотр комнат, Полли же его сопровождала. Исследовав ее гардероб, он вернулся в фойе и наконец прошел на кухню. Кухня была очень удобно обставлена и отделана хромированными деталями и черными панелями; было очевидно: Полли любит повозиться здесь, когда у нее есть время.

– Я пока не знаю никого, кто действительно умеет хорошо готовить, – сказал Нэсти.

– Ну уж, наверное, твоя мама умела готовить.

Нэсти быстро взглянул на нее и отвел глаза, ничего не ответив.

Затем проверке подверглись «красная», «белая» и «голубая» комнаты – царство Бобби. Нэсти внимательно осматривал каждый шкаф.

– Ничего нет, – сказал он, наконец, возвращаясь в гостиную, окна которой выходили на озеро Вашингтон. – Швейцара там, внизу, тоже, кажется, нет.

– Нет. Но без ключа сюда не войти.

– Я думаю, мне нужно остаться здесь, с тобой.

Полли взглянула на него. Лицо Нэсти выражало решимость.

– Я живу с сыном, – проговорила она твердым голосом.

– Комнат здесь хватит на всех.

– Но у нас только две спальни.

Он пристально посмотрел на нее. Полли, прочитавшая в его взгляде непреклонность, подумала о том, что лицо Нэсти трудно было бы назвать добрым.

– Спасибо, что проводил меня, – сказала она, не в силах более выносить его молчание. – Пойдем, я все здесь закрою. Мне нужно взять машину и съездить за Бобби.

– Я сам привезу его.

– Но я думаю…

– Не надо.

У Полли перехватило дыхание.

– Что не надо?

– Не надо думать. По крайней мере, об этом. Возможно, мы перестраховываемся. Я очень надеюсь, что так и есть. Но сегодня вечером уж разреши мне самому привезти Бобби домой и убедиться, что вы оба в безопасности.

Полли поняла, что спорить с таким человеком, как Нэсти Феррито, бесполезно.

– Хорошо, спасибо.

– Твоя кровать слишком велика для такой маленькой женщины, – проговорил он все с тем же бесстрастным выражением.

Полли взяла у него ключи и бросила их на туалетный столик у трюмо.

– Если ты предлагаешь то, что я подумала… в общем, сразу ясно, что у тебя нет детей.

– Верно, нет, – кивнул Нэсти.

– А у меня семилетний сын, и я не делю свою постель с мужчинами, – заявила Полли.

– Даже когда Бобби нет дома?

– Нет. – Она с усталым видом опустилась на серый диванчик. – Я не сплю с мужчинами, вот и все.

Нэсти пожевал передними зубами резинку. Затем присел рядом с Полли.

– Это хорошо, – сказал он. – Я именно это и надеялся услышать.

– А если бы я сказала иначе, тебе бы не понравилось? – в раздражении бросила Полли.

И тотчас же подумала: «с какой стати он интересуется подобными вещами?»

Нэсти, однако, промолчал. Он сидел рядом с ней, свесив к полу свои длинные огромные ручищи, и смотрел куда-то в сторону. От него исходили энергия и сила.

– У тебя есть кто-то еще, Полли? – спросил он, наконец.

– Нет, – растерялась Полли, не ожидавшая такого вопроса.

– Значит, ты совсем не хочешь, чтобы в твоей жизни появился мужчина?

Его вопросы были слишком трудными для Полли, потому что ей не хотелось задумываться над ответами на них.

– Знаешь, – проговорила она вполголоса, – у меня по-прежнему такое чувство, что я должна вырваться из этого круга.

– Из какого?

Полли передернула плечами и зябко потерла ладони – ей стало холодно в тоненьком платье из хлопка.

– Видишь ли, многие дети пытаются самоутвердиться, Протестуя против привычного уклада жизни, – стала она объяснять, немного нервничая. – Одни больше, другие меньше. Я была такой же… и разбила свою жизнь.

– Ты не разбила свою жизнь, ты добилась успеха, – возразил Нэсти.

– А ты сам разве считаешь, что твоя жизнь зависит только от тебя?

Он поджал губы и ответил, чуть помедлив:

– Я думаю, что сам строю свою жизнь, но умею принимать неизбежное. Разве это не одно и то же?

– Не знаю, – пожала плечами Полли, – я не психолог. Я знаю только, что не уверена в своей готовности к тем отношениям, которые ты мне предлагаешь.

– А ты уверена, что знаешь, какие отношения я предлагаю тебе?

Нет, она не была в этом уверена.

– Ну, возможно, я могу судить об этом по твоим словам и поступкам.

– В самом деле? Нельзя понимать мои слова однозначно. У меня никогда не было… опыта в таких делах. Когда я находился на службе, служба отнимала все мое время. А до этого… до этого я не знал, что мне надо, знал только одно: мне нужно было покончить со своей прежней жизнью. Нет, я не говорю, что у меня не было женщин, – были, конечно, но не такие, как ты, Полли.

Она забралась на диванчик с ногами и прикрыла их юбкой.

– Ну, хорошо… – сказала она. – Мы с тобой не маленькие дети, чтобы стыдиться друг друга. Конечно, я думаю о тебе, и очень часто думаю. Мне интересны твои мысли и твои поступки. Я вижу твое лицо и испытываю к тебе…. определенные чувства.

Нэсти повернулся к ней, положив руку на спинку дивана, и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Теплые чувства, я надеюсь? – спросил он.

– Противоречивые, – ответила Полли, не покривив душой. – Я не уверена, что когда-либо ощущала что-то подобное. Но это могут быть такие чувства, которые я не могу позволить себе сейчас, независимо от того, кто их вызывает. Я не сделаю ничего, что может повредить Бобби. Я не хочу, чтобы кто-то случайный вошел в его жизнь, а если кто-то появится в моей жизни, то, значит, и в его тоже. Я не могу рисковать.

– Возможно, ты боишься рисковать и из-за меня тоже?

– Я уже поняла, что ты предпочитаешь идти напролом. Но ты можешь так, а я нет. Я не готова…

Нэсти провел пальцем по ее плечу.

– Может быть, вернемся к чувствам, которые ты испытываешь, думая обо мне? – с улыбкой предложил он.

– Я не вижу здесь ничего смешного, – серьезным тоном ответила Полли. – Я достаточно сексуальна, и когда думаю о тебе, то испытываю соответствующие чувства, но не только… Вот это и сбивает меня с толку, этого я и боюсь.

– Но почему?

– Я не могу сейчас совладать с собой, не могу объяснить… поэтому ты собираешься оставить меня? – с грустью спросил Нэсти. – И потом ты будешь уверять себя в том, что ничего не потеряла?

– Нет, конечно, – улыбнулась Полли, она взяла его за руку. – Я не собираюсь утешать себя тем, что не много потеряю, расставшись с тобой. Но я не могу вступать в случайные – даже приятные, но все же случайные – отношения, по крайней мере, сейчас. А может быть, никогда не смогу. Однажды это произошло, но я с тех пор изменилась.

– Мне нравится, какой ты стала.

– И ты мне нравишься, – сказала Полли. – Действительно… Я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Вероятно, и сейчас не верю в подобное, но что-то возникло между нами. Хотя все это очень сложно…

– Да, сложно, – согласился Нэсти, наблюдая, как она переворачивает его руку ладонью вниз и проводит по ней пальцами. – Если бы дело обстояло иначе, то и со всем прочим не возникало бы таких проблем, верно?

Проблемы действительно накапливались. Полли чувствовала, что совсем запуталась, а ведь ей хотелось лишь одного – покоя. Она со вздохом проговорила:

– Уже поздно, Бобби пора спать.

– Да, конечно. – Нэсти взял телефон с небольшого столика у дивана и набрал номер.

Несколько секунд спустя он сказал в трубку: