Текст книги "Жди меня"

Автор книги: Стелла Камерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Удел женщины – страдания, горестно размышляла Дженет Арбакл. Страдания, бремя ответственности, заботы о самом главном: репутации в обществе, семье и о том, чтобы вовремя ставить на место низшие сословия…

Арбакл так и не сумел оценить добросовестность, с которой Дженет исполняла свой долг жены и хозяйки Уиллинока. И матери его детей… пусть даже единственной дочери.

– Что нужно от нас этому Клаку? – проворчал Арбакл. Он вновь ввалился в будуар жены и занял ее любимое кресло. Миссис Арбакл могла бы поклясться, что он явился сюда с единственной целью: досадить ей. – Дженет!

Вздрогнув, она спросила:

– Что?

– Зачем сюда явился тот тип, о котором доложила миссис Хэтч?

– Будем надеяться, ответ мы узнаем от него самого.

Арбакл пренебрежительно махнул рукой:

– Еще чего! Мы сразу дадим ему от ворот поворот. А теперь выкладывай, что ты сказала Фэлконеру. Глупая женщина, когда же ты научишься советоваться со мной, прежде чем бросить псу под хвост плоды многолетних трудов?

– Если бы ты соизволил подумать, – начала его жена, старательно понижая голос, – прежде чем высказаться, то понял бы, что сморозил глупость. Ты только что предположил, что я намеренно погубила нас. Если мы и вправду погибли, то виноваты в этом оба… Нет, разумеется, я ни в чем не обвиняю тебя, дорогой. Ты безупречен! Великолепный образец бесподобной проницательности, полубог среди смертных, краса и гордость нашего дома, дар Всевышнего… – она помедлила, ожидая, что муж остановит ее, и, не дождавшись, заключила: – и извечная больная мозоль!

Арбакл по-прежнему сидел с закрытыми глазами. На его губах играла довольная улыбка, словно он видел то, о чем не подозревала его жена.

Не муж, а сущее наказание!

– Арбакл, чему ты усмехаешься?

– Я не усмехаюсь, а обдумываю композицию своего нового полотна. Загадочную, грандиозную, немыслимо сложную! Но не приложив стараний, невозможно испытать удовлетворение оттого, что достиг величайших вершин мастерства!

Значит, Арбакл ничего не слышал. Дженет была благодарна даже за эту неожиданную милость судьбы.

– Если Фэлконер разберется, что к чему, он раструбит о своем открытии по всей округе, угрожая нам всеми карами небесными. Он далеко не глуп. Что, если он начнет задавать лишние вопросы?

– Ему никогда не догадаться, что я имела в виду.

– Ага! – Арбакл вскочил и нацелил на Дженет палец. – Вот оно, признание! Ты сама призналась, что поступила неразумно, дав врагу ключ к разгадке! – Он расхохотался, стремительно усиливая громкость. – Разве можно надеяться на то, что противник не откроет истину случайно? Что не начнет размышлять, кому были выгодны его похищение и смерть? И не придет к выводу, что прежде всего нам?

– Но ведь он покинул наш дом, – напомнила Дженет. – Уверяю, он ни за что не сообразит, что я имела в виду. Зато ему хватит ума, чтобы понять: в этом доме он – персона нон грата.

– А если он начнет расспрашивать – что тогда? Если начнет выведывать, разнюхивать и узнает, как возросли наши расходы с тех пор, как его… с тех пор, как он должен был вернуться из Вест-Индии?

Дженет в изнеможении закатила глаза.

– Арбакл, ради Бога, прекрати пугать меня своими ужасными предположениями! Ну посуди сам, разве он заметит связь? Всем известно, как часто ты ездишь в Лондон и Эдинбург. Все знают, каким успехом пользуются твои картины…

Гневный взгляд мужа приятно порадовал Дженет. Для разнообразия Арбаклу было полезно испытать чувство неловкости.

Открыв дверь без стука, в будуар проковыляла миссис Хэтч – как обычно, встрепанная и недовольная.

– Ума не приложу, с чего это вам взбрело в голову принимать тут гостей.

– Нам здесь нравится, миссис Хэтч. Здесь очень уютно. А где и как мы будем принимать гостей, вас не касается. Кстати, это моя комната, – добавила Дженет, устремив взгляд на Арбакла, который изучал носок собственной туфли. – Так вы говорите, у нас гости?

– Будет гость, если одолеет лестницу. Он еле-еле ползет.

Вздохи и стоны, доносящиеся из-за двери, постепенно усиливались. Эти звуки, выражающие невыносимые страдания, дополняло невнятное бормотание.

Подбоченившись, миссис Хэтч выглянула за дверь, наблюдая за тем, как гость приближается к двери будуара.

– Да не спешите вы так! – сжалилась она. – Куда вам торопиться? Стало быть, вы все-таки решили подняться? Вот и хорошо. Можете рассчитывать на теплый прием. – Обернувшись к хозяевам дома, она неуклюже присела. – Мистер Олаф Клак из Модлин-Мэнора! Явился засвидетельствовать почтение в высшей степени достойным членам здешнего общества, супругам Арбакл. Это он сам так сказал.

Попятившись, чтобы пропустить гостя, миссис Хэтч чуть не сбила его с ног и взвизгнула: «Ах, шалун! Что это вы себе позволяете?» Должно быть, руками мистер Клак орудовал гораздо успешнее, чем ногами.

– О Боже мой! – ахнула Дженет и мгновенно зажала рот ладонью. Но гость, увлеченный разговором с экономкой, не заметил ее жеста. Дженет перевела взгляд на Арбакла. Тот протер темные стекла очков рукавом халата и воззрился на пришедшего.

– Олаф Клак, – наконец отрекомендовался гость, склонив голову так, что подбородок вжался в грудь. – Рад познакомиться с вами, мистер и миссис Арбакл. Сказать по правде, моя радость так велика, что мне не с чем даже сравнить ее!

Мистер Арбакл не нашелся с ответом.

– Благодарю вас, мистер… Клак, – откликнулась Дженет. – Прошу вас, входите, присаживайтесь – вот сюда, поближе к огню. День сегодня выдался такой ненастный!

– Что и говорить, миссис, паршивый денек.

Дженет хлопотала вокруг гостя, с изумлением разглядывая его. Этот человек не мог иметь ничего общего с почтенной четой Арбаклов.

Несомненно, Клак был калекой с самого рождения. Его позвоночник имел гротескный, нелепый, причудливый изгиб, отчего гость сгибался почти пополам. Он тяжело опирался на трость красного дерева с резным набалдашником в виде башмака. Как уже упоминали Макспорраны, Клак обладал густой гривой иссиня-черных волнистых и длинных волос, которые ниспадали на спину и свисали вдоль щек, бросая на лицо тень.

Во внезапном порыве – должно быть, вспомнив об обязанностях хозяина дома, – Арбакл бросился навстречу гостю.

– Как вы сказали – мистер Олаф Клак? Тот самый мистер Олаф Клак?!

– Насчет «того самого» не знаю – просто Олаф Клак, и все. Имел честь поселиться в Модлин-Мэноре на неопределенное время.

Дженет и мистер Арбакл переглянулись, встревоженные последними словами. В разговоре с Макспорранами они неоднократно выражали надежду, что Клак долго в поместье не задержится.

– А табурет у вас найдется? Я ненадолго, да только стоять мне невмоготу. Вы уж, наверное, заметили – вид у меня неважнецкий. Ранило во время индийской кампании.

Дженет приоткрыла рот и усердно закивала.

– Так как насчет табурета? Если я сяду в кресло, то уж потом не встану.

– Ах, табурет! – спохватилась Дженет, вскакивая и оглядываясь. – Арбакл, у нас есть табурет?

Арбакл задумался, затем, просияв, поднял палец.

– Ну конечно! – Наклонившись, он вытащил из-под позолоченного полукруглого столика Дженет маленький пуфик, обитый красным бархатом. – Конечно, это не табурет, старина, но что-то вроде того. Располагайтесь!

Арбакл подтолкнул пуфик поближе к икрам кривых ног Клака, обтянутых белыми шелковыми чулками. Тот неуклюже уселся, широко разведя ноги в атласных темно-коричневых бриджах. Его рубашку украшало пышное жабо из тонкого белоснежного кружева. Некоторое время Клак ворчал, вздыхал и ерзал, поудобнее пристраивая на пуфе свои филейные части. Левую руку он опустил, правой оперся на трость. Из-под рукавов серебристого парчового сюртука старомодного покроя выбивались пышные кружевные манжеты.

– Друсилла говорила, что он не снимает плаща, – забывшись, произнесла вслух Дженет и тут же поправилась: – Друсилла упоминала о том, какие у вас прекрасные плащи, мистер Клак.

– Тут слишком жарко, – объяснил Клак, продолжая ерзать. Наконец он принял удобную позу, фыркнул и медленно водрузил левую ладонь на колено. – Вот так… Превосходно! Надеюсь, вы простите меня за вторжение. Я решил убедиться в том, что семейство Арбаклов и вправду самое достойное и почтенное во всем Бэллифоге!

Хотя он немилосердно коверкал слова, вздыхал и пришепетывал, последним комплиментом ему удалось несколько расположить Дженет к себе. Впрочем, если она и смягчилась, то совсем чуть-чуть, чтобы не уронить достоинства.

– Весьма любезно с вашей стороны, мистер Клак.

– Откуда вы прибыли? – со своей обычной прямотой осведомился Арбакл.

Мистер Клак приподнялся с пуфа, вытащил из-под себя полы сюртука и снова сел.

– Из Индии. Я же сказал, что меня там ранили.

– Да, но…

– Решил, что пора разбить лагерь на новом месте. Несколько лет выбирал и вот остановился на Шотландии. За свою жизнь я объездил весь мир, ей-богу! Эти глаза всякое повидали. – Он указал на собственное лицо, по-прежнему скрытое в тени густых волос. – Но старым костям нужен отдых. Шотландия подошла как нельзя лучше и Модлин-Мэнор тоже – словно сделан по заказу! Поначалу мне здесь не слишком понравилось, но теперь я уже обжился, осмотрелся и понял, что нашел местечко в самый раз. А вы откуда родом?

– Из Шотландии, – хором ответили Дженет и Арбакл.

Неужели он навсегда останется в Модлин-Мэноре?! Это недопустимо! Дженет переплела и стиснула пальцы. Гневным взглядом она без слов приказала Арбаклу немедленно перейти к действиям.

– А как же давние привычки, мистер Клак? – спросил Арбакл. – Разве солдат может прожить без сражений?

– Привычка – вторая натура, – согласился Клак. – Бывало, в молодости один лишь шум битвы будоражил кровь! Мужчина обязан продемонстрировать миру, на что он способен!

– Вы совершенно правы, – подтвердила Дженет, гадая, на что намекает мистер Клак.

Клак поднял трость, поставил ее перед собой и сложил ладони на набалдашнике.

– Да, надо показать себя с лучшей стороны. Пусть все знают, кто я такой! Главное – задать тон!

Дженет растерянно заморгала, жестом призывая супруга на помощь.

Арбакл, недоумевая, осведомился:

– Не хотите ли выпить?

– Какое обхождение! Значит, вас по праву считают образцом благородства! – Клак хлопнул себя по колену, зашатался и вытянул руку вперед, чтобы удержать равновесие. – Я бы с радостью выпил виски, да побольше. Старым костям не мешает согреться.

Арбакл достал ключ от буфета и послушно отправился за виски.

– А где же миссис Клак? – любезно осведомилась Дженет.

– Ее нет! – отозвался Клак. – Слишком уж я робок с женщинами. Трудновато, знаете ли… нет-нет, я не женат. Пока.

– Пока? – Дженет насторожилась.

Арбакл принес виски и протянул Клаку наполненный стакан. Гость с благодарностью принял его, поднес к неразличимому в тени рту и издал гулкий чмокающий звук. Дженет увидела, как уровень виски в стакане стал снижаться.

Клак вновь хлопнул себя по колену и перевел дыхание.

– Хорошо пошло! Отличное виски, Арбакл. Вы истинный офицер и джентльмен!

Арбакл никогда не служил в армии, а в том, что он джентльмен, сомневалась даже Дженет.

– Мы очень благодарны вам за то, что вы выкроили свободную минутку и навестили нас, – произнесла Дженет, заметив, что Клак слишком увлекся виски и совсем забыл о хозяевах дома. – Надеюсь, теперь вы будете к нам заглядывать. Мы найдем возможность прислать вам приглашение.

Обтянутый белой перчаткой палец взметнулся вверх.

– Какая проницательная особа! Вот именно приглашение! Именно поэтому я здесь. Видите ли, я не всю жизнь провел в Индии. В душе я англичанин, миссис. Тот, кто родился англичанином, навсегда останется им.

– К сожалению… – буркнул Арбакл.

– Но я решил, что Шотландия мне в самый раз. Слишком уж долго я прожил вдали от цивилизации. И потому теперь не прочь вкусить всех благ лучшей жизни!

Последовала пауза. Клак что-то бормотал, а Арбакл стал выказывать признаки раздражения.

– Весьма похвально, – громко заявила Дженет. – Вы согласны, мистер Арбакл?

– Разумеется, дорогая.

– Я решил принимать гостей в поместье.

Дженет стало дурно. Она не сомневалась в том, что смертельно побледнела. От лица Арбакла стремительно отливала кровь.

– Устроим настоящий салун! Все, как положено. С харчами и выпивкой. С музыкой и игорными столами. Надеюсь, вы меня понимаете, мистер Арбакл.

Харчи, музыка, салун… Очевидно, под последним Клак подразумевал светский салон.

– Звучит… заманчиво, – еле выговорила Дженет.

– Я знал, что вам понравится! Женщины там тоже будут – уйма женщин, Арбакл! Но только самых шикарных. Привезем их из Лондона.

– А почему не из Эдинбурга? – машинально осведомилась Дженет, но тут же осеклась.

– И оттуда тоже, – согласился Клак. – Ну что скажете? Годится?

– Годится? – растерянно повторила Дженет и принялась нервно вышагивать по комнате. – Арбакл!..

– Разумеется, мы принимаем приглашение, старина, – высказался Портос, подмигивая жене совсем как в молодости. – Сочтем за честь!

– Ушам не верю! Сами Арбаклы – в салуне Олафа Клака! Новость прямо для газет! Настоящее светское общество – получше, чем в Индии!

– И неудивительно.

Дженет вздохнула свободнее. Она готова была расцеловать Арбакла: он умел объяснять, что не так страшен черт, как его малюют.

Клак вновь приложился к стакану с виски.

– Вот поэтому я и пришел сюда. Чтобы повидаться с вами. Услышал, что вы – самые достойные жители Бэллифога и окрестностей. Здесь вас знает любой и каждый.

– Да? – Дженет развернула веер и принялась судорожно обмахиваться им.

– Вот я и решил собрать гостей в своем салуне в удобный для вас день.

– О нет! Ни в коем случае! – поспешно воскликнула Дженет. – Мы будем искренне огорчены, если не сумеем побывать у вас, но умоляю, не стоит из-за нас менять свои планы.

– С какой стати? Нет уж, без вас не будет никакого салуна. Вот и все.

Заерзав на месте, Дженет бросила на мужа красноречивый взгляд.

– Беспокоиться не о чем, – заявил Арбакл. – Мы редко бываем заняты. Назовите день, старина, и ради визита к вам мы отложим все дела.

– Тогда в пятницу на будущей неделе. Идет? Как раз к Михайлову дню.

– В пятницу? – Дженет закусила губу и нахмурилась, задумчиво покачивая головой. – Через шесть дней? Дорогой, мне кажется…

– Ты совершенно права, Дженет, – перебил Арбакл. – Мы будем свободны, все наше семейство. Надеюсь, вы не против, мистер Клак? Нас всего пятеро. Наверное, Дженет беспокоится, что нас слишком много.

– Ничуть! Буду польщен. Значит, в пятницу на следующей неделе. Ей-богу, не пожалеете. Вы привезете свою прелестную дочь?

– Непременно, – усмехнулся Арбакл.

Дженет отрицательно замахала руками, но муж не обратил на нее никакого внимания. Остолоп!

– А еще привезем своих племянника и племянницу, – продолжал Арбакл. – Детей брата моей жены. Они сироты, бедняжки. Мы любим их как родных. Они ни в чем не нуждаются – верно, Дженет?

– Думаю, да. – Пользы от мужчин ни на грош! И как мог Арбакл преспокойно принять приглашение в какой-то ужасный «салун»?

– И еще одно… – заговорил Клак. – Нет, не могу. Я и без того прошу о многом.

– Да уж, – пробормотала Дженет.

– Ничуть! – перебил ее Арбакл с сияющей улыбкой. – Мы к вашим услугам. Говорите же, мистер Клак. Не знаю, дождусь ли я пятницы. Стало быть, вино, женщины и песни? Не припомню, когда в последний раз веселился по-настоящему.

Дрожа и опираясь на трость, Клак поднялся с пуфа и застыл, всем своим видом напоминая крокетные ворота. Затем звучно откашлялся.

– Вам плохо? – участливо осведомился Арбакл, и миссис Арбакл вдруг поняла: муж беспокоится о том, что «вина, женщин и песен» ему не видать как своих ушей. Дженет поклялась, что он за это еще поплатится.

– Пустяки. – Клак еще раз откашлялся. – Миссис, я прошу вас оказать мне величайшую честь и помочь составить список приглашенных. В моем салуне не должно быть случайных людей!

Дженет показалось, что она сию же минуту лишится чувств. Смертельно побледнев и отвернувшись, она закрыла глаза. Ведь, согласившись выполнить просьбу Клака, Дженет рисковала стать посмешищем для всего Бэллифога и его окрестностей.

– Но это еще не все, – продолжил Клак. – Вы же сами сказали, что готовы помочь. Как насчет того, чтобы разослать приглашения? Да-да, вы вряд ли мне откажете! Только самым достойным гостям! Помогите мне поразить их размахом. Пусть увидят самый большой и веселый салун в мире! Я могу рассчитывать на вас?

– Право, я…

– Само собой, Клак! – перебил Арбакл и хлопнул гостя по плечу. Этот неосторожный жест имел плачевные последствия. Колени Клака подогнулись, и Портосу пришлось хватать гостя за руку, чтобы тот не упал. – Простите, старина. Ваше предложение настолько воодушевило меня, что я на минуту забылся. Разумеется, миссис Арбакл разошлет приглашения от вашего имени. Все будут ошеломлены – верно, миссис Арбакл? – Его жена подавленно молчала. – Видите? От радости она лишилась дара речи! Кстати, поскольку вы не женаты, позвольте миссис Арбакл помочь вам принимать гостей. Да, мы настаиваем! – заключил он, не давая Клаку возразить.

Дженет тихо застонала и опустилась в кресло:

– Арбакл, нюхательные соли!

– Что с ней? – насторожился Клак. – Ваша миссис нездорова, Арбакл?

– Нет, что вы! Моя жена крепка телом и духом. Просто она разволновалась, размышляя, кого из соседей следует пригласить.

– А, вот оно что! – Клак сунул руку в глубокий карман своего сюртука. – Только самых достойных, миссис. Недостойный гость – как в горле кость. Ха! Да я, оказывается, поэт! Гость – кость. Да, и насчет костюмов не забудьте!

– Позвольте проводить вас до двери, – предложил Арбакл. – В такую погоду вы не скоро доберетесь до поместья.

Клак вытащил из кармана что-то красное.

– Постойте, я еще не закончил. Это вам, миссис. Маленький подарок в знак признательности. – И он взмахнул красной вещицей.

Дженет обмякла в кресле, томным жестом приложила ладонь ко лбу и закатила глаза. Почему она до сих пор не лишилась чувств?

– Других таких не сыскать. Я же говорил, что пришел сюда не просто так. Они достались мне от одной французской шлю… то есть леди из Франции. Язык мой – враг мой.

– Арбакл! – слабо прошелестела Дженет, но ее немилосердный супруг был слишком занят. Он внимательно разглядывал подарок, которым Клак потрясал перед хозяйкой дома, как флагом.

– Да, я привез их из одного местечка… словом, из Франции. Вот, возьмите. Носите на доброе здоровье. Да смотрите, больше не хворайте!

На колени Дженет упали красные шелковые шальвары.

Глава 13

– Никакого кораблекрушения не было.

– Не было? – Минерва встрепенулась. – Значит, ты солгал?

– Да, то есть не совсем… Да, пожалуй, я солгал. Но у меня были на то свои причины. Я пытался избавить тебя от подробностей, и совершенно напрасно. Мне следовало сразу понять, что ты не успокоишься, пока все не разузнаешь.

– Если корабль не потерпел крушения, тогда где же ты был? – Почувствовав горечь в голосе Грея, Минерва не стала упрекать его во лжи.

– В назначенный день я поднялся на борт корабля. В первый же вечер, когда я стоял на палубе, к борту бесшумно причалили пираты и похитили меня. Затем отвезли в шлюпке на свой корабль, а потом доставили на остров, где держали в загоне, словно зверя. Впрочем, мне все равно было некуда бежать.

Минерва потянулась к нему, но Грей покачал головой, и она опустила руки.

– В течение трех лет я постепенно разбирал крышу своей хижины и мастерил плот. Когда он наконец был готов, я решил покинуть остров. На сей раз удача мне улыбнулась. Плывущий в Англию корабль подобрал меня и доставил на родину.

Минерва не знала что и сказать. У нее вмиг похолодели руки.

– У тебя наверняка возникло множество вопросов, и я постараюсь на них ответить. По всей видимости, кто-то стремился разделаться со мной. Пиратам заплатили за то, чтобы они похитили меня и убили.

– Не может быть! – ахнула Минерва и в ужасе вздрогнула.

Грей склонил голову:

– Я не хотел тебе говорить, но ведь иначе ты не успокоишься. В общем, вместо того чтобы убить меня, пираты начали вымогать деньги из моих злоумышленников, угрожая разоблачить их. Теперь ты знаешь все. Осталось лишь добавить, что мне… по-прежнему грозит смертельная опасность.

– Грей, какой ужас! Бедный ты, бедный…

– Пожалуйста, не надо. – Грей покачал головой и горестно нахмурился, не желая, чтобы Минерва его жалела.

Выпрямившись во весь рост, он уставился в окно. На лице его не отразилось ничего, кроме суровой отчужденности.

Мужчины вечно сами усложняют себе жизнь.

Минерва стащила промокшие ботинки и пошевелила пальцами в чулках на потертом зеленом ковре.

Мужчины сами втискивают себя в нелепые рамки, не дают воли своим чувствам, размышляла она. Они только притворяются сильными, невозмутимыми, бесстрашными. И совершенно напрасно. Понятно, почему на свете так много вдов. Скорее всего этот вывод насмешил бы мужчин, но Минерва не удивилась бы, узнав, что только благодаря своей чувствительности женщины живут гораздо дольше. Невозможно представить себе, какая бездна боли и страха скрывается под мужской гордостью, не находя выхода!

– Абсурд!

– О чем ты говоришь, Минерва?

Грей так замкнулся в себе, что вряд ли согласился бы принять от нее помощь.

– В гневе я способна на все!

– Ну и что хорошего?

Бедняжка! Он попросту ничего не понимает.

– Когда ярость вырвется наружу, мне станет легче, Грей.

– Это ничего не изменит.

Какое здравомыслие!

– Излив гнев, я сумею сосредоточиться и стану противником, с которым нельзя не считаться.

– Ты и без того опасный противник.

Равнодушный тон Грея вызвал у нее недовольство. Он только что рассказал ей ужасающую историю, и Минерва ничуть не сомневалась, что услышала сущую правду.

– Надо действовать сообща и выяснить, кто стоял за этим вопиющим преступлением.

– Ни в коем случае! – Грей тотчас повернулся к ней. – Сейчас же пообещай, что ты ничего не станешь предпринимать. Это мужское дело. Оставь его мужчинам.

– Мужчинам?

Грей снова уставился в окно, за которым кружили редкие снежинки.

– Да, мужчинам. Мой дядя знает о случившемся, он намерен помочь мне раскрыть это преступление. А всего в нескольких милях отсюда живет Макс Россмара. Мы с ним договорились в случае необходимости общаться через посыльных.

– Я не говорила, что у тебя нет преданных друзей. Просто меня взбесила твоя уверенность в том, что лишь мужчины способны бороться со злом. Ничего подобного, я не позволю отстранить меня от дел. Преступление против тебя означает преступление и против меня. Нас разлучили, и я отомщу виновным!

Грей устремил на нее такой тоскливый взгляд, что Минерве захотелось броситься к нему, обнять и помочь излить горечь и досаду.

– У тебя отняли три года жизни!

– Минерва, если бы не твои настойчивые просьбы, я бы до сих пор пребывал в молчании. Не беспокойся, я сумею отомстить врагам.

– Но тебя снедает тревога.

Грей скривил губы, лицо его исказила злая гримаса.

– Я успокоюсь, только когда свершится правосудие.

– И ты надеешься, что я забуду обо всем, что услышала?

– Я рассчитываю, что ты не станешь вмешиваться в мои дела. Я мужчина. Это меня держали в плену. Значит, я и буду мстить виновным.

Минерва решила действовать осторожнее. Несмотря на отказ Грея от помощи, она не собиралась сидеть сложа руки.

– Скажи, к чему привело расследование в Вест-Индии?

– Ты о чем, Минерва?

– Может, я тебя неправильно поняла? Куда же девались твои вещи, которые были доставлены на борт корабля? Их вернули сюда?

– Нет. Капитан корабля сообщил Кэдзоу, что я вообще на корабле не появлялся.

– А на самом деле ты садился на корабль? Вместе с багажом?

– Разумеется.

– Значит, капитан и его команда были сообщниками пиратов. Иначе твои вещи давно бы нашлись.

– Они исчезли. – Глубоко вздохнув, Грей снял сюртук. – А тебя не хватятся дома? Ты отсутствуешь слишком долго…

– Родители уверены, что я работаю.

– Вот и хорошо. Сейчас ты мне так нужна.

У Минервы перехватило дыхание.

– Я должна быть рядом с тобой, – тихо ответила она, но не посмела прикоснуться к Грею.

– Возможно, капитан и знал о планах злоумышленников, но ручаться я не стану. Корабль исчез… А если предположить, что его просто переименовали? Скорее всего капитан боялся, что его обвинят в моем исчезновении. Кэдзоу со мной согласен.

– Если бы не… – Минерва осеклась. – Если бы я не подслушала разговора Макспорранов о том, что им необходимо избавиться от тебя, я бы сказала, что на поиски ответа нам следует отправиться в Вест-Индию.

Грей протянул ей руку и улыбнулся:

– Как быстро ты делаешь выводы! Дай мне руку, Минерва. Это придаст мне сил.

Улыбка любимого отчасти взбодрила Минерву, как и его простые слова. Она подала ему руку, и они застыли рядом, глядя в окно.

– Из разговоров, подслушанных на острове, я узнал, что нити заговора тянутся в Шотландию. Пираты часто упоминали о «шотландском горшке с золотом». Да, разгадка кроется именно здесь. Знаешь, вернувшись домой, я каждую минуту жду нападения.

Он словно прочел мысли Минервы. От страха у нее даже в горле пересохло. Так и есть: Грей только казался невозмутимым.

– Но откуда у Макспорранов взялись деньги, чтобы заплатить пиратам?

– Черт побери! – Грей стиснул ее руку так, что хрустнули кости. – Ну конечно! И как я сразу не додумался?

– Грей! – напомнила о себе Минерва. – Ты уже понял? Объясни мне.

– Просто у меня возникла любопытная мысль, – отозвался он, качая головой. – Подожди, дай мне подумать…

Минерва знала, что в эту минуту настойчивость ей не поможет.

– Мистер Макспорран родился в семье обедневших помещиков, располагавшей более чем скудными средствами. Энгус учился в школе вместе с моим отцом. Кажется, за обучение Энгуса платили попечители школы, но об этом он никогда не упоминал. Мама недолюбливает Друсиллу. А что касается Брамби, он славный малый.

– Брамби…

– Тс-с! – перебила Минерва. – Брамби и вправду славный малый. Только бы он поскорее встретил свою любовь. Его влечет ко мне лишь потому, что в Бэллифоге все невесты наперечет.

Грей привлек Минерву к себе, так что она уткнулась носом в булавку на его галстуке.

– Подобное влечение, как ты его называешь, вполне понятно. Увидев тебя однажды, любой мужчина пожелает обладать тобой.

– Не знала, что ты стал таким льстецом. – Минерва томно прижалась к его груди.

Грей обнял ее за талию и крепко прижал к себе, чтобы она, не дай Бог, не вырвалась.

– Я не льстец, а честный человек, которому очень и очень повезло.

– Они ни в коем случае не должны догадаться, что мы их заподозрили, – заявила Минерва. – Значит, надо позаботиться о том, чтобы они не утратили доверия ко мне.

– Держись от них подальше.

Минерва пропустила слова Грея мимо ушей.

– Они надоели мне постоянными приглашениями в Модлин-Мэнор, но теперь я буду часто навещать их.

– Нет.

– Ты не имеешь никакого права распоряжаться мной. Будь любезен запомнить это. Как я уже сказала, я буду часто бывать в Модлин-Мэноре и потихоньку наблюдать за ними. Тебе грозит опасность, и я намерена защитить тебя.

– Проклятие! – Грей сжал руки, а затем отпустил Минерву и отступил на шаг, сведя брови над переносицей. – Ну как мне убедить тебя, что это не игра? Похитить тебя? Запереть где-нибудь подальше отсюда?

Если бы не мрачное лицо любимого, она не выдержала бы и рассмеялась. А так пришлось лишь покачать головой:

– Не стоит.

– Не приближайся к этому дому и этим людям.

Склонив голову, Минерва подошла к окну и, приложив ладони к стеклу, встала на колени на подоконнике.

– Минерва, я хочу возобновить нашу помолвку. Конечно, сообщать о ней во всеуслышание незачем, но я должен знать, что мы понимаем друг друга.

– Я же сказала…

– Этого мало.

– Ты недооцениваешь моих родителей. Надо немедленно попросить помощи у них. Я не рассказала им о подслушанном разговоре только по одной причине: мне хотелось сначала поговорить с тобой.

Грей тотчас чертыхнулся с таким чувством, что Минерва оглянулась через плечо. К счастью, он уже уставился в камин.

– Ты что-то скрываешь от меня? – спросила Минерва. – Уверял, что тебе нечего добавить, но я же чувствую: все совсем не так.

– Минерва, не надо об этом. Ты ничего не понимаешь. Зачем ты настаиваешь? Почему никак не хочешь смириться с тем, что я вправе сам распоряжаться своей судьбой?

Потрясенная его тоном, Минерва затаила дыхание. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она попыталась успокоить сильно бьющееся сердце. Грей впервые говорил с ней так резко.

За стеной, окружавшей сад священника, виднелись надгробия, засыпанные снегом. Вдалеке возвышалась темная громада церкви.

В замерзшем саду Памфри по снегу скользила расплывчатая тень с распростертыми, трепещущими крыльями… Минерва едва ли не вдавила лицо в стекло. Поначалу она бездумно следила за передвижением тени. Но та вдруг обрела очертания человеческой фигуры, подошла к воротам, бросила взгляд на окно комнаты, где скрывались влюбленные, выскользнула за ворота и исчезла среди могил.

– Грей! Грей, смотри!

Он мгновенно подскочил к ней:

– Что случилось?

– Там внизу кто-то есть. Он пробежал по саду и кладбищу!

– Я никого не вижу.

– Он уже скрылся из виду, но он точно был здесь. Я отчетливо видела его. Сначала я решила, что это птица, тень какой-то птицы… – Она осеклась, не сводя глаз с зимнего пейзажа за окном и ожидая ответа Грея.

– Тень какой-то птицы?

– Но я ошиблась. – Минерва вдруг почувствовала, как глупо звучат ее слова. – То есть мне только показалось, что я вижу птицу, – в саду слишком темно. Но затем я разглядела силуэт человека. Он остановился у ворот, оглянулся на мое окно и убежал.

– Вероятно, тебе почудилось.

– Да нет же! Уверяю тебя, я не ошиблась!

– Охотно верю, но вряд ли это имеет значение. Просто внимание этого человека привлек свет в окне, и ничего более. Разве так не бывает?

Поразмыслив, Минерва кивнула:

– Да, бывает.

– Мимо часто ходят люди, – продолжал Грей. – Многим приходит в голову сократить путь, пройти к церкви прямо через сад Памфри.

– Ты прав. – Минерва решила выбросить случившееся из головы. – Просто теперь меня настораживает любая мелочь.

– Было бы удивительно, если бы ты сохраняла спокойствие. Не забывай, что Бэллифог невелик. Это не океан, где никто не заметит исчезновения человека. Почему-то эта мысль меня утешает. По-моему, здесь непросто разделаться с человеком. И к тому же у нас есть верные друзья, которые не откажут в помощи. Мы будем сражаться до победного конца.

Узнав об исчезновении Грея, Минерва оплакивала его целых три года, но только теперь заметила зло вокруг. Как хорошо было бы навсегда остаться вместе с Греем в этой уютной комнатке!

– Я хотела бы умереть здесь, рядом с тобой, – пробормотала она.

– Не смей так говорить! Минерва, ты моя жизнь, понимаешь? Ты согрела мне душу. Я бы с радостью заверил тебя, что все идет своим чередом, но я не могу. Пока не могу. И прошу тебя, не надо спорить!