Текст книги "Несколько дней в аду"
Автор книги: Стелла Камерон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ну и как тебе? – спросил он и включил свет.
Стены цвета карамели, блестящий дубовый пол. В углу сложены строительные и отделочные материалы, накрытые куском полотна. Единственной мебелью в комнате была огромная круглая кушетка с розовой, местами потертой обивкой, явно антиквариат.
– Замечательно! – похвалила Эйлин. – Ты уже так много сделал. Поздравляю.
Эйнджел улыбнулся. Она никогда не видела у него такой улыбки – теплой, мальчишеской.
– Присядьте, мадам. Прекрасно смотришься на этой кушетке. Я решил оставить ее, уж очень она тут к месту.
– Нужно сменить обивку – и будет совсем хорошо.
– Думаешь?
– Я знаю. У тебя отличный вкус.
– У тебя тоже. Красный тебе очень идет.
Эйлин пожала плечами:
– Спасибо. Это просто старый спортивный костюм.
Он окинул ее взглядом, и Эйлин заметила в его глазах восхищение.
– Не могу больше терпеть, – сказал он, – я должен показать тебе кухню.
Потирая руки, словно в нетерпении, Эйлин проследовала за ним через длинный коридор в кухню.
– Будешь делать столовую? – поинтересовалась она.
– Да, собираюсь.
– Если она будет далеко от кухни, на столе у тебя всегда будут холодные блюда.
Эйнджел ничего не ответил. Эйлин вошла вслед за ним в кухню – помещение внушительных размеров.
В углу, возле окна, стояла рождественская елка без игрушек. Эйнджел быстро подошел к ней и воткнул вилку в розетку. На елке расцвели разноцветные огоньки гирлянды.
– Вот, – сказал он, – игрушек пока нет, но я хотел, чтобы у Сонни была елка.
Судя по тому, с каким восторгом Эйнджел смотрел на елку, он поставил ее не только для Сонни.
– А теперь кофе.
Он достал кофеварку и водрузил ее на стол. Все кухонные приборы были из нержавеющей стали, плита – газовая, современная.
– А можно чего-нибудь холодного? – спросила Эйлин. – Очень пить хочется.
– Конечно. Хочешь, перейдем в комнату?
– Нет, я сяду за стол.
В воздухе витал запах свежей краски. Эйлин наморщила нос. Ей нравилось то, что она видела, – все чистое, новое. На потолке лепнина – овощи, фрукты и хлебные колосья. Она почувствовала легкий укол зависти. Конечно, не сейчас, но обязательно наступит время, когда она покинет маленький домик, в котором жила с Чаком.
Эйнджел подошел к ней, держа в руках два бокала – один с красным вином, другой – с белым.
Эйлин улыбнулась:
– Вообще-то я имела в виду воду.
– Тогда так и надо было сказать.
Он поставил перед ней бокал с белым вином.
– Я думала, ты позволишь мне выбрать.
– Ты предпочитаешь белое.
– М-м-м…
Эйлин сидела у края стола. Эйнджел подтащил стул и уселся так, что их ноги соприкасались под столом.
– Хорошо… – сказал он и вздохнул.
Сделав глоток из своего бокала, он уставился на Эйлин. Она машинально облизнула губы, поймала его сосредоточенный взгляд и, покраснев, отвернулась.
– Теперь расскажи мне, что ты имел в виду, когда сказал, что стрелявший по Аарону промахнулся.
– Я могу рассказать, но стоит ли портить такой вечер? Ладно, если хочешь… Сонни появился у меня при не совсем обычных обстоятельствах. Он здесь потому, что у него проблемы.
Нахмурившись, Эйлин вертела в руках бокал.
– Можно мне попробовать красное? – спросила она.
Поколебавшись, он протянул ей свой бокал. Эйлин сделала глоток и поморщилась.
– Клюквенный сок…
– Это сухое вино.
– Так что там с Сонни?
– Я почти все тебе рассказал. Он ввязался в одно дело, которое его не касалось. Очень опасное дело. Плохие парни могли видеть его там, где ему быть не полагалось. Если так, они, вполне вероятно, могли захотеть избавиться от него. Когда сегодня случилось то, что случилось, я решил, что мишенью был он. Но мы оба ошибались. Эти парни не промахиваются, и они не стреляют в тех, кто не является их целью. Они просто не могут позволить себе ошибаться.
Эйлин сделала большой глоток и закашлялась.
– Ты имеешь в виду мафию, – сказала она через минуту.
Он покачал головой.
– Мы так уже не говорим. Все изменилось.
– Кто это мы,Эйнджел?
– Те, кто занимаются этим делом. – Он помахал рукой. – Знаешь, за последние несколько лет я работал в разных местах.
– Но я думала, что ты уже покончил с этим.
– Так и есть, – сказал он, но Эйлин почему-то не очень ему поверила. – Просто я должен кое-что сделать для старого друга.
– У тебя плохо получается сказки рассказывать. Кто этот старый друг?
– Эйлин, я уже и так сказал тебе больше, чем должен был. Я живу по определенным правилам, и эти правила установлены не зря.
– Ты все еще в деле. Ты сказал, что покончил с этим, но солгал.
Эйнджел взял бутылку и наполнил ее бокал. Эйлин не стала его останавливать.
– Я не лгал. Я больше не на службе. Ушел, потому что хотел заниматься чем-то другим. Я здесь потому, что хотел поговорить с Финном. Он прошел через то же самое, изменил всю свою жизнь. Теперь я его менеджер. Вот и все.
– Но ты делаешь что-то, из-за чего за тобой бегают вооруженные люди.
Он потянулся к руке Эйлин, но она убрала ее.
– Не надо так, – сказал он.
– Кто этот друг? Не называй мне его имени, просто скажи, что это за человек. Чем он таким занимается, что ты боишься даже говорить о нем?
Эйнджел откинулся на спинку стула.
– Он больше не представляет ни для кого опасности. Он мертв.
Эйлин сжалась.
– Прости… Тогда почему ты…
– Это был отец Сонни.
– О нет. Твой брат. Эйнджел, прости…
– Ничего, все в порядке. Он сделал кое-что, что не понравилось людям, на которых он работал. Очень не понравилось. – Он придвинулся к Эйлин. – Если ты расскажешь об этом кому-нибудь, кто-то умрет. Понимаешь?
Она кивнула:
– Да.
Он был так одинок, и его преследовали плохие парни. Одиночество – вот причина, по которой он рассказывает ей все это.
– Не беспокойся, я никому не скажу.
– Хорошо. Они застрелили его. Выпустили в него несколько дюжин пуль.
Эйлин вцепилась в бокал обеими руками и сделала большой глоток.
– Они думали, что Сонни видел это? – спросила она. – Но на самом деле этого не было? Наверное, они уже поняли это и оставят его в покое.
– Надеюсь, они именно так и думают, – отозвался Эйнджел, – но он видел, как умер его отец.
– О боже… – Эйлин поежилась. – Хорошие люди не должны попадать в такие переделки.
Эйнджел промолчал. Она взглянула на него и похолодела.
– Его отец не был… хорошим?
– Думаю, на сегодня достаточно.
– Бедный Сонни. Неудивительно, что он такой колючий.
И снова Эйнджел промолчал. Эйлин сжала его руку.
– Спасибо, что был искренен со мной. Теперь я лучше понимаю, что происходит.
– Если бы ты уже не влезла в это по уши, я бы тебе ни слова не сказал. Но ты уже замешана в это дело и должна понимать, что болтать опасно. Ты ничего про Сонни не знаешь, договорились?
– Я понимаю. Я сделаю все, чтобы помочь. И никогда никому ничего не скажу.
– Хорошо. Потому что я чувствую, когда кто-то врет, и обязательно узнаю, если ты кому-нибудь проболтаешься.
– Я никогда этого не сделаю, Эйнджел! – Ее сердце колотилось. – Правда!
– Прекрасно! Потому что, если откроешь рот, мне придется тебя убить.
Глава 10
Какие холодные у него глаза.
Эйлин заметила в углах его глаз морщинки. От смеха? Она вдруг представила Эйнджела, щурящегося на солнце, в руках – автомат.
– Это была шутка, – сказал он, – плохая шутка.
Может, и так. А может, и нет.
Эйлин встала так быстро, что ножки ее стула заскрежетали по деревянному полу.
– Спасибо за вино.
– Эйлин…
Он тоже встал, и она вдруг словно впервые увидела, какой он высокий и крепкий.
– Что-то я загостилась, – сказала Эйлин, справившись с волнением. – Аарон, наверное, удивляется, куда я пропала.
Эйнджел встал у нее за спиной, и Эйлин почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
– Не нужно меня бояться, – сказал он.
– Я не боюсь.
– Нет, боишься. Я чувствую. У мужчин вроде меня особые отношения со страхом.
– Я знаю, у тебя была нелегкая жизнь.
– Я сам ее выбрал. Аарон не тревожится. Мальчики знают, что ты со мной.
Эйлин покраснела.
– Мне пора домой.
– Почему? Боишься, они могут подумать, что мы тут не только вино пьем?
Эйлин нервно рассмеялась:
– Нет, конечно нет. Просто я устала. Все эти приключения на болоте меня совершенно вымотали. Я так рада, что с Аароном все хорошо.
Эйнджел придвинулся ближе. Она чувствовала тепло его тела, слышала его дыхание.
Жаль, что она не на шпильках, вдруг подумала Эйлин. Тогда она была бы почти с него ростом и чувствовала себя более уверенно.
– Давай я вымою бокалы.
Она протянула руку, но прикосновение пальцев Эйнджела к ее шее заставило Эйлин замереть.
– Забудь о бокалах. Ты боишься, и мне это не нравится. Особенно когда я думаю, что причина твоего страха – я.
– Я не боюсь.
Пока он будет стоять за ее спиной, она не перестанет нервничать. Эйлин повернулась к Эйнджелу. Его рука скользнула по ее плечу. Он сжал ее кисть и принялся поглаживать нежную кожу запястья.
Эйлин охватило какое-то томление. Неужели она из тех женщин, которых возбуждает только страх?
– Ты видела тело Аарона?
– Он мне не позволил посмотреть, сам знаешь – мальчишки, они такие.
Эйнджел ухмыльнулся:
– Только до тех пор, пока они не вырастут и не начнут встречаться с женщинами.
Она заставила себя улыбнуться:
– Наверное, ты прав. И наверное, Аарон уже не ребенок.
– Я тут кое-что еще отремонтировал. Хочу тебе показать.
Эйлин не смогла заставить себя повторить, что ей пора ехать.
– Хорошо.
Все еще держа ее за руку, Эйнджел повел ее к двери, вырезанной в форме арки. Поднимаясь по лестнице вслед за ним, Эйлин ощущала, как сильно и часто бьется ее сердце.
– Что ты думаешь о Чузе? – спросила она. – Я не знаю, как к нему относиться – то ли благодарить за то, что он был добр к мальчикам, то ли бояться. И еще эта странная собака…
– Оборотень? – спросил Эйнджел и фыркнул. – Это было самое странное, что я от тебя слышал. Просто большая собака. Порода такая. Серебряный призрак.
– Когда он двигался сквозь туман, действительно был похож на призрака.
– Может, так и есть. Может, Чуза – тоже призрак. Он определенно не похож ни на кого из тех, с кем мне приходилось встречаться. – Эйнджел вдруг остановился на ступеньке. – Эйлин, что-то происходит. Что-то случилось там, на болоте. Сонни сказал, что Аарон истекал кровью, но, когда мы увидели его, он чувствовал себя неплохо. И еще Чуза сказал, что выбросил одежду Аарона, потому что она была грязной. Тебе не кажется это странным?
Эйлин тоже так казалось.
– Этот Чуза вообще странный.
Эйнджел достал из кармана телефон, набрал номер и почти сразу заговорил:
– Как вы там? У вас все в порядке? Ага. Никаких звонков? Хорошо. Наконец-то нам удалось избавиться от вас двоих.
Эйлин подавила смешок и покачала головой.
– Ладно, не забывайте о правилах. Увидимся.
Опустив телефон в карман, он повернулся к Эйлин.
– Я хочу поцеловать тебя.
Эйлин стояла молча, глядя на Эйнджела. Лицо его скрывал полумрак, но она видела искорки в его глазах.
– Довольно неожиданно… – сказала она.
Он потянул ее за руку, и она поднялась на ступеньку выше.
– Нет, не неожиданно. Я думаю о тебе каждый день. А ты, Эйлин? Ты думаешь обо мне?
Не отрывая от него глаз, она кивнула. На его лице появилось решительное выражение. Теперь ей уже не сбежать.
Эйнджел склонился к ней и поцеловал. Эйлин вдруг ощутила слабость и одновременно – желание крепко прижаться к нему. Она встала на цыпочки и прижала свои губы к его губам. Застонав, он обхватил Эйлин за талию и увлек по коридору. Он расстегнул ее кофту, и его рука скользнула под тонкую ткань.
Эйлин отстранилась.
– Все это как-то неожиданно…
– Ты не готова к этому? – спросил Эйнджел.
– Ты собирался показать мне свой дом, помнишь?
Эйлин чувствовала себя неловко. Чак всегда говорил, что она скучна в постели.
Эйнджел провел ее в комнату и включил свет. Стены были обшиты деревянными панелями, в оконной нише – диванчик. В центре комнаты Эйлин увидела уже знакомый ей предмет мебели.
– Ты что, коллекционируешь оттоманки?
Эйнджел выглядел чрезвычайно довольным.
– Как сказать… вообще-то это диван тет-а-тет.
– Не знаю… выглядит как большая квадратная оттоманка. На вид старая…
– Она была здесь, когда я купил дом. Говорят, она стояла в гостиной. Наверное, особенно этот диван нравился молодым людям – раньше нравы были строже, а на этой кушетке легко было словно случайно соприкоснуться плечами или руками. Ты только представь себе – жаркая луизианская ночь, в зале толпятся гости, юноши пожирают взглядом девушек, а у тех легкие платья с низким вырезом корсажа…
Эйлин уставилась на Эйнджела.
– Я-то себе могу это представить, но не думала, что и у тебя такое пылкое воображение.
– Я люблю изучать историю, особенно социальную. Устал от войны.
– Вы с Финном воевали вместе?
– Мы встретились в полевом госпитале и подружились.
– Я открываю в тебе новые грани. Ты сделаешь из этого дома нечто невероятное.
– Я постараюсь. – Эйнджел протянул Эйлин руку. – А сейчас я покажу тебе самое лучшее, что есть на сегодняшний день в моем доме.
Он провел ее по коридору и распахнул двери. Эйлин очутилась в удивительной ванной комнате. Стены от пола до потолка были выложены белой неглазурованной плиткой, вдоль стен шли каменные скамьи, собственно душевой кабины не было – душевые головки торчали из каждой стены.
– Никогда ничего подобного не видела, – сказала Эйлин.
Эйнджел повернул ручку на стене, и Эйлин решила, что он хочет сделать свет ярче. Вместо этого белое полотнище на потолке, похожее на парчу, распахнулось, открыв удивленному взору Эйлин небо. Шел дождь, и стеклянная крыша была покрыта крупными каплями, но в ясную ночь отсюда можно было смотреть на звезды.
Но самым удивительным здесь была ванна из массивного стекла. Она стояла на металлических ножках в самом центре комнаты. В стены были вмонтированы зеркала, так что принимавший ванну мог созерцать себя с разных сторон. Ванна была огромной. Эйлин не могла оторвать от нее глаз.
– Ты пригласил дизайнера? – спросила она. – Какое воображение!
– Да, парень из Туссена, Марк Жирар. Энни, кузина Финна, порекомендовала мне его. Он – архитектор, сделал всю планировку.
– Я знаю Энни, она жила когда-то в Пойнт-Джуде.
В противоположном конце ванной комнаты были еще одни двери. Эйнджел увидел, что Эйлин смотрит на них.
– Там будет спальня, но отделка еще не закончена. Впрочем, спать там можно. Ванну я еще не испытывал, все время спешу, время есть только на душ. Тебе не кажется, что в воде есть что-то чувственное, Эйлин?
Эйлин замерла.
– Да… да, наверное.
Эйнджел повернул кран, и в ванну хлынула вода.
– Что ты делаешь? – спросила Эйлин.
– Показываю тебе, как выглядит ванна с водой. Можем добавить пены, если хочешь.
Ну и как она должна была реагировать на это?
Эйлин промолчала.
Эйнджел уже не улыбался. Он стянул с себя черную футболку, и Эйлин сделала шаг назад. Его тело было совершенно – крепкие мышцы и ни грамма лишнего жира. Эйлин не могла оторвать взгляд от его плоского живота.
Эйнджел шагнул к ней, расстегивая ремень. Эйлин попятилась и уперлась спиной в запотевшую стену.
– Мы же не хотим, чтобы вода перелилась через край? – спросил он.
– Кристиан… мы не должны…
– Когда ты называешь меня по имени, это значит, у меня проблемы.
Он расстегнул ее кофту и стянул ее с плеч.
– Конечно, мы должны. Я думаю о том, что я хочу, и о том, чего хочешь ты.
Быстрым движением он снял с нее брюки вместе с трусиками, опустился на колени и прижался губами к ее бедрам. Вскрикнув, Эйлин запустила пальцы в его густые волосы. Опустив Эйлин на скамью, он положил ее ноги себе на плечи и принялся ласкать языком ее пульсирующую плоть.
По телу Эйлин прокатилась волна удовольствия, она застонала. Не говоря ни слова, Эйнджел подхватил ее и опустил в ванну.
Ванна была глубокой, и Эйлин погрузилась в воду с головой. Вынырнув, она отвела от лица мокрые волосы. Сердце ее бешено колотилось, тело трепетало, но Эйлин не была невинной девушкой, она знала, чего хочет Эйнджел.
Он стоял рядом с ванной и внимательно смотрел на Эйлин. Потом рывком стянул джинсы и плавки, и его пенис вырвался на свободу. Эйлин окатила жаркая волна.
Эйнджел шагнул в ванну и опустился на Эйлин, разводя ее ноги. Кончиками пальцев через кружево бюстгальтера он массировал ее соски.
– Кристиан, пожалуйста… сейчас… – простонала она.
Он снял с нее бюстгальтер и отбросил его в сторону.
Обхватив ее за талию, он прижал ее к себе и поцеловал, потом кончиком языка стал ласкать ее губы. Эйлин обняла его за шею, и их губы слились в долгом поцелуе. Она опустила руку и направила его в себя. Он вошел в нее, огромный, твердый… От их быстрых движений вода выплескивалась из ванны. Тело Эйлин выгнулось в страстном ожидании разрядки, и в эту минуту…
Стеклянный потолок над ними взорвался сотней осколков.
Выстрел. Кто-то выстрелил сначала в стеклянный потолок, а теперь целился в них.
Эйнджел накрыл собой Эйлин, ее лицо уткнулось в его шею.
– Все хорошо, – сказал он, и она ощутила, как напряжено его тело. – Давай.
Он выпрыгнул из ванны и вытащил Эйлин. Они поползли по полу, усыпанному острыми осколками, и в этот момент раздался еще один выстрел.
Эйнджел втолкнул Эйлин в душ, закрыв ее своим телом.
– Под таким углом он не сможет целиться, – сказал он.
Что он имеет в виду? Что происходит?
На крыше послышалось какое-то шуршание. Эйнджел выскочил из душа и бросился к двери.
– Не преследуй его! – крикнула Эйлин.
– Если это профессионал, мне его не поймать, но я увижу его машину! – прокричал Эйнджел в ответ.
Эйлин, вся дрожа, скорчилась на полу в душе. Пол ванной комнаты был усыпан сверкающими осколками стекла.
Первая пуля, должно быть, срикошетила от зеркала. Вторая попала в ванну, и оттуда теперь тонкой струйкой вытекала вода.
Глава 11
Эйлин проползла по усыпанному осколками полу, схватила свой спортивный костюм и натянула его на мокрое тело.
Вода, выливавшаяся из ванны, не успевала уходить в сток, и на полу уже блестела большая лужа. Джинсы Эйнджела насквозь промокли, но Эйлин подхватила их и устремилась к двери, наступая на осколки стекла.
Выбравшись из ванной комнаты, она увидела, что Эйнджел выключил везде свет.
Спотыкаясь и ударяясь о стену, Эйлин добралась до коридора. Весь дом был погружен в темноту. Значит, Эйнджел предпочитает действовать наощупь. Или выключил свет, чтобы не представлять собой мишень для стрелявшего.
Эйлин опустилась на колени и ползла вперед, пока ее голова не уперлась в балюстраду. Тогда она снова поднялась на ноги, перебросив мокрые джинсы Эйнджела через плечо, и принялась осторожно спускаться по лестнице.
В открытую настежь входную дверь дул холодный ветер, засыпая холл листьями. Эйлин вдруг вспомнила о револьвере, лежавшем в ее сумочке. Сумочка осталась в гостиной. Она двигалась к ней ужасно медленно, но понимала, что свет лучше не включать. Эйнджел где-то там, снаружи… что он там делает?
Кто и зачем пытался убить их?
Эйлин усилием воли попыталась взять себя в руки. По крайней мере, теперь у нее в руке револьвер. Скользнув к входной двери, она прижалась к стене и прислушалась, но услышала только шум дождя и завывание ветра.
Выбежав на улицу, Эйлин метнулась налево, в высокий густой кустарник. Раздвигая ветки руками, она вслушивалась в ночь. Теперь она совсем промокла.
Кто бы ни стрелял в них, он, наверное, уже был далеко, но она все же не решилась крикнуть.
– Эйнджел, – позвала она шепотом. – Эйднджел?
Эйнджел не отвечал. Она напрягла слух, но напрасно.
Держа его джинсы перед собой, Эйлин согнулась и двинулась вперед.
– Черт бы тебя побрал, Эйнджел, – пробормотала она. – Ты убегаешь, а я должна прятаться в душе?
С каждой секундой она злилась все больше. Это не она напросилась к нему домой, да еще просидела там бог знает сколько времени. Она наморщила нос. Ладно, здесь холодно и сыро, но, по крайней мере, безопаснее, чем в доме.
Очень осторожно, держа револьвер наготове, Эйлин выскользнула из кустов. Если ей удастся обойти дом, она…
В этот момент чья-то стальная рука зажала ей рот. От ужаса сердце Эйлин чуть не выскочило из груди.
Яростно извиваясь, она попыталась освободиться. Пробовала крикнуть, но издала только слабый писк.
– Эйлин, – раздался голос Эйнджела, – ради бога, прекрати пинаться. Я принял тебя за врага.
Стальная хватка разжалась.
– Ты меня до смерти напугал…
– Стрелок убрался. Когда я услышал тебя, решил, что он вернулся.
– Никогда в жизни не испытывала такого страха, – сказала она. – Я взяла твои джинсы, но уронила их.
Эйлин принялась ощупывать землю.
– Лучше тебе на меня не смотреть, – шепнул Эйнджел, – иначе нервное потрясение тебе обеспечено.
– Пошел к черту.
Эйлин нашла джинсы, повернулась к Эйнджелу и бросила их ему.
– Одевайся.
Он, чертыхаясь, натягивал на себя холодную мокрую ткань. Наконец, сделав последнее усилие, он застегнул молнию.
– Ты не хочешь спросить, почему твои джинсы вымокли до нитки? Они лежали на полу. А в ванне дыра от пули. Если бы не сток, там случился бы потоп.
– Прости, – сказал Эйнджел, – не думал, что так получится.
– Конечно. Пули-то предназначались нам.
– Не думай об этом. Мне не удалось увидеть его машину, должно быть, припарковался где-то в стороне, я слышал звук мотора.
– Ты позвонил в полицию?
– Еще нет. Сначала хочу осмотреться. Поднимусь на крышу, погляжу, что там.
– Но сейчас темно.
– Я привык работать в темноте. Ты умеешь обращаться с этим револьвером?
– Да. Мой отец… он был шефом полиции… научил нас.
– Хорошо. – Эйнджел вздохнул.
– Мы больше не можем это скрывать, Эйнджел, – сказала она. – Я уже была готова поверить, что происшествие на болоте…
– Простая случайность? Теперь ты в этом не уверена. Я тоже. Но прошу тебя, дай мне немного времени. Потом мы свяжемся с полицией. Все равно они тут ничем помочь не смогут.
– Ты не веришь, что те, кто живет в маленьких городках, на что-то способны?
– Чушь, – сказал он. – Идем. – Взяв Эйлин за плечи, он поцеловал ее. Потом, нехотя прервав поцелуй, пригладил ее мокрые волосы. – Нам еще кое-что нужно сделать.
– Как ты думаешь, что будет? – спросила Эйлин. – Думаешь, тут замешаны эти бандиты?
– Я не знаю. Правда не знаю.
– Где ты научился работать в темноте?
В нем было столько загадок.
– В Южной Африке, – поколебавшись, ответил он. – В джунглях. Я несколько лет работал на ЦРУ.
Где-то вдали послышался шум мотора. Звук постепенно становился все громче.
Эйлин обернулась к Эйнджелу:
– Кто-то едет.
– Кого там еще принесло? – Эйнджел прислушался. – Он едет сюда, здесь в округе больше домов нет. Ты никому не звонила?
Она покачала головой.
Сквозь тьму пробился свет фар. Эйлин почувствовала, что задыхается.
– Стой здесь, – прошептал Эйнджел, – и ради всего святого, Эйлин, не двигайся.
– Не забудь, кто-то хотел убить нас. Вдруг это он вернулся?
– Он бы не стал так рисковать. Черт… это не может быть он. Сначала застать врасплох, а потом подойти к двери, позвонить и извиниться? Это уже слишком.
Машина притормозила у дома, и из нее кто-то вышел. Мужчина. Он подошел к открытой двери, и Эйлин почувствовала, как кровь бросилась ей в голову.
– Кажется, настало время удивить нашего гостя, – сказал Эйнджел, сжимая в руке револьвер.
– Это Чак!
Он повернулся к ней:
– Кто? Чак? Твой муж?
– Бывший муж.
Эйлин едва могла говорить, губы не слушались ее.
– Он что, здесь, в Пойнт-Джуде? И давно тебе об этом известно?
– Сегодня узнала. Вот почему я уходила из магазина. Он ждал меня на парковке. Позвонил и сказал, что хочет поговорить.
– И ты пошла? Этот ублюдок унижал и бил тебя. Почему ты ничего мне не сказала?
– Не надо… я просто хотела, чтобы он убрался из города.
Эйлин боялась Чака и боялась того, что может произойти, вздумай он явиться к Эйнджелу. Хотя откуда ему было знать, где она была? С тех пор как Чак уехал из города, он ничего не знал о ее жизни. Или знал?
– Я ненавижу его, – сказала она сквозь зубы. – Он не должен был возвращаться.
– Ты уверена, что это он?
Чак подошел к двери и прислушался.
– Уверена.
– И зачем, по-твоему, он здесь?
– Не знаю. – Эйлин прижала пальцы к губам. – Он получил работу на буровой вышке, и я думала, что никогда больше не увижу его. Он сказал, что вернулся ради Аарона… и меня.
– Правда? Если он работал на вышке, значит, для него не проблема забраться на крышу.
– Он бы не стал этого делать.
Эйнджел промолчал. Она коснулась его руки.
– Я хочу сказать, что он, конечно, эгоист и изменял мне, но я не думаю, что он может быть опасным.
Если только он не наедине с женщиной, которая не может себя защитить.
– Ты так не думаешь? Но ты не уверена? – Эйнджел обнял ее. – Ты вся дрожишь.
– Давай останемся здесь и подождем, пока он уйдет, – пробормотала она.
– Это если он быстро уберется отсюда. А если вздумает задержаться, я помогу ему.
– Я не хочу иметь с ним ничего общего, – сказала Эйлин, – он не нужен ни мне, ни Аарону. Но кажется, он хочет вернуться.
Эйнджел поцеловал ее в ухо.
– Что бы он там ни решил, я позабочусь о том, чтобы он не причинил тебе вреда.
На мгновение Эйлин поверила, что он может все. Но что-то в нем пугало ее. Ведь она совсем не знала этого человека. Кто знает, что еще он скрывает?
– Эйнджел… – Ее голос оборвался – Чак вошел в дом. – Он вошел и даже не позвонил в дверь.
– Стой здесь, – жестко сказал Эйнджел. – Пожалуйста. Я пойду и потолкую с ним. Он скоро уйдет.
Эйлин стояла под дождем, промокшая до нитки. Ночной холод пробирал до костей, у нее начали стучать зубы. Она подошла к дубу и прижалась к его стволу. Мысль о том, что может произойти в доме, приводила ее в ужас, и она не знала, что пугало ее больше – арест Эйнджела за убийство Чака или Чак, пытающийся убить Эйнджела.
С револьвером в руке Эйнджел подошел к дому. Чак, появившийся на пороге, увидел оружие и поднял руки. Эйлин находилась слишком далеко и не слышала того, что он сказал. Она видела только, как Чак помахал руками и рассмеялся.
Эйлин стала пробираться через кусты. Она хотела услышать то, что говорил Чак. Это было ее дело. В темноте она разглядела очертания машины Чака. Это был «форд-таурус».
Эйнджел убрал револьвер в карман, и Чак опустил руки и привалился к дверному косяку. Эйлин заметила, что на его висках появилась седина, но он по-прежнему выглядел хорошо – стройный, подтянутый. Интересно, зачем он все-таки приехал.
Ему всегда нравилась работа на вышках и деньги, которые он там зарабатывал, а когда он приезжал в город, его любимым занятием было напиться и избивать ее.
Когда он пил, белки его глаз краснели, лицо наливалось кровью. Однажды он завернул бутылку из-под виски в полотенце и принялся бить ее по ногам, спине. После этого на ее теле долго не заживали синяки.
Слезы текли по щекам Эйлин, смешиваясь со струями дождя.
А двое мужчин продолжали свой разговор. Она видела, как напряглась спина Эйнджела. Он мотнул головой в сторону машины Чака, но тот не пошевелился.
Ну хватит, решила Эйлин, выбралась из кустов и зашагала к дому, сжимая в руке револьвер. Чак сделал шаг вперед. Эйнджел оглянулся и пожал плечами, словно знал, что рано или поздно она придет.
– Вот и ты, детка, – сказал Чак, и Эйлин передернуло. – Из твоего приятеля слова не вытащишь, но я знал, что ты где-то поблизости. Видел твой фургон.
– Что ты здесь делаешь, Чак? – спросила Эйлин.
– А ты как думаешь? Нам нужно поговорить.
Эйлин не хотела, чтобы Эйнджел вмешивался в их разговор.
– Я не собираюсь говорить с тобой ни сейчас, ни потом. Не знаю, зачем ты вернулся, но здесь тебе нечего делать.
Чак пристально посмотрел на нее, и Эйлин увидела в его глазах знакомый злой огонек.
– Что здесь происходит? – спросил он. – В какую игру вы играете? Бегаете в темноте под дождем с оружием…
– Не твое дело, – выпалила Эйлин.
– Это что, твой новый дружок? – поинтересовался Чак, окидывая Эйнджела скептическим взглядом.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
– Ну не надо так. У нас слишком много общего. Это, надо полагать, Эйнджел?
Эйнджел кивнул, не сводя глаз с Эйлин.
– А Сонни, значит, твой мальчик?
– Мой племянник.
– Он держит Аарона на коротком поводке. Вышел ко мне и все твердил, чтобы я убирался.
Эйлин почувствовала симпатию к Сонни.
– Они заботятся друг о друге.
Она сама не ожидала от себя таких слов.
– Аарон мне кое-что сказал, но этот Сонни всякий раз затыкал мне рот. В конце концов он захлопнул дверь прямо перед моим носом. В моем доме закрыл передо мной дверь!
– Это больше не твой дом, – сказала Эйлин, пугаясь при мысли, что Аарон стал свидетелем этой сцены.
– А этот мальчонка, Сонни, ругается как заправский алкоголик.
– Только если его вынудят, – холодно сказал Эйнджел.
– А что такого? Разве отец не может узнать у сына, где его мать?
Вот, значит, как Чак сюда добрался. Он использовал Аарона. Эйлин охватила бессильная ярость.
– Не беспокойся, – сказал Чак, – что с мальчишек взять? Они пользуются любым случаем, чтобы порисоваться. Я, кстати, пока собираюсь остаться в городе. Мне здесь нравится. И Аарону я нужен. Тебе не следовало бы оставлять его одного ночью. Он же освобожден условно, разве нет?
– Нет! – взорвалась Эйлин. – И шестнадцатилетним не нужна нянька.
– Судя по тому, что я слышал, у него были проблемы, и лучше бы за ним приглядывать, – сказал Чак и шагнул к ней. – Наверное, в этом есть и моя вина. Позволь мне помочь. Мне кажется, мы с сыном должны лучше узнать друг друга.
Эйлин не могла вымолвить ни слова и не осмеливалась взглянуть на Эйнджела.
– У нас все хорошо, – ответила она наконец, собрав все свои силы. – Мы справились, когда ты бросил нас, справимся и сейчас. Аарону не нужны новые потрясения.
Чак отвернулся.
– Мне не следовало приезжать сюда ночью. Я был не прав. Забавно, но мужчина всегда думает о женщине как о своей, даже если расстался с ней. Мы долго были вместе, Эйлин, и я привык к тебе. Любовь так легко не умирает.
Эйлин не верила своим ушам. И это говорит Чак, который изменял ей направо и налево.
Эйнджел откашлялся. Эйлин взглянула на него и увидела вопросительно поднятые брови. Ей достаточно было подать знак, и он выкинет Чака отсюда. И тогда у нее появится еще больше проблем, к которым она пока не готова. Она чуть заметно покачала головой.
– Ты, как всегда, ошибаешься, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты ушел.
– Хорошо.
Она удивленно посмотрела на Чака. Он сделал несколько шагов по направлению к ней. Эйнджел напрягся, и Эйлин поняла, что, если понадобится, он может двигаться очень быстро.
– Ты позволишь мне сказать тебе буквально пару слов? – спросил Чак. – Потом я уйду, обещаю.
Она думала, что Эйнджел возразит, но он хранил молчание и даже отошел на несколько шагов, чтобы не мешать разговору. Эйлин задрожала. Она хорошо помнила, чем в прошлом заканчивались такие «разговоры» с Чаком.
– Ладно, говори что хотел, но не приближайся ко мне, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
– Как скажешь. Я был не прав, – тихо сказал Чак. – Я не думаю, что это случится сегодня, но, пожалуйста, прости меня, детка. Я напугал тебя своим появлением, но я боялся – если ты узнаешь, что я в городе, не захочешь меня видеть.
