Текст книги "Уроки для папы"

Автор книги: Стелла Бэгуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

– Это мой самый лучший прыжок, Саванна! Я научилась его выполнять в шесть лет! – объявила Меган с гордостью.

Саванна подняла на лоб темные очки, чтобы лучше видеть Меган: как она, собранная, стройная, стоит на краю трамплина.

– Да-да, вижу. У тебя все лучше получается. Стоит тренироваться!

Меган подпрыгнула раз, другой, сгруппировавшись, взлетела, сделала в воздухе переворот и, вытянув в последнее мгновение послушные руки и ноги, с едва заметным всплеском вошла в воду. Когда голова ее появилась на поверхности, Саванна захлопала в ладоши.

– Потрясающе, дорогая! Ты прямо как олимпийская чемпионка!

Со счастливой улыбкой на лице Меган вышла из бассейна и устроилась рядом с Саванной, усевшейся во внутреннем дворике.

– Ты правда так думаешь?

– Ну конечно же! А папа в курсе, что у тебя такой талант к прыжкам в воду?

– Не-а, – мрачно призналась девочка. – Он никогда не интересовался спортом.

– Что ж, а ты ему скажи: «Мне очень нравится этим заниматься». Может, он сделает тебе сюрприз и позволит побольше уделять времени прыжкам.

– Сомнева-аюсь что-то, – нахмурилась Меган, растирая полотенцем длинные ноги. – Папа думает, что на свете нужны только академики.

– Да-а, обидно, что Джо рос под гнетом отца. Джозеф, увы, не сомневался, что его сыну понадобятся в жизни только науки и специальность нефтяника.

Она потянулась за стаканом с лимонадом, рядом на столике, сделала глоток. Что сказать девочке?

– Знаешь… да ты, наверно, и сама заметила: папа уже сдал свои жесткие позиции, – она улыбнулась, – по многим вопросам.

– Да, пожалуй. – Меган задумалась. – Еще недавно он был совсем другим. До того, как ты пришла к нему работать. Я думаю, ты нравишься ему. Очень.

Смущенная, Саванна надвинула темные очки на глаза. Все вчерашнее мигом пронеслось в мозгу. Да, конечно, нравится – с точки зрения секса.

– Ну, не знаю, Меган. Для него сейчас самое важное – что он твой отец. Он учится, как стать отцом. Это ведь не просто, он отдает все свои душевные силы.

Улыбаясь, Меган опустилась в кресло рядом с Саванной, обняла ее, прижалась к ней.

– Я могу быть спокойна за папу, только когда ты рядом. – Какая-то тревожная мысль, видимо, пришла ей в голову, лицо стало серьезным. – Ты… ты ведь не оставишь его?

– Не оставлю? – удивилась Саванна. – Ты имеешь в виду – не уеду ли из города?

– Ну да, – кивнула Меган – на лице ее ясно читалось беспокойство.

Вот оно что! Кому, как не Саванне, сердцем понять девочку – ей самой так знакомо чувство неприкаянности. Сколько раз она убеждала себя: теперь уже ничего в жизни не изменится, ничего плохого не произойдет, дом ее всегда останется на том же самом месте, и друзья те же, и родители будут с ней – она для них важнее всех дел. И, ласково улыбаясь, она потрепала девочку по щеке.

– Нет, дорогая. Уезжать я не собираюсь. Оклахома-Сити теперь мой дом.

– Ты меня успокоила. – Девочка вздохнула с облегчением. – Не хочу, чтобы ты вообще когда-нибудь куда-нибудь уехала. Никогда-никогда!

Если бы еще и ее отец хотел того же, но это совсем не так.

Джо, в тяжелых ботинках, по щиколотку в грязи, промокший до нитки, стоял под дождем в ожидании бульдозера, чтобы выехать на базу. Когда машина наконец подъехала, он, злой и уставший, перешагнул через детали тяжелого оборудования и молча залез в кабину. Скоро они были на месте.

– Попался бы мне этот черт, которому пришло в голову сделать здесь резервную скважину! Уж я бы ему врезал как следует! – Джо стоял перед бездействующим мотором.

– Это не я, мистер Маккенн. Я только доставил все, куда мне сказали.

– Так дело не пойдет! Заполни скважину раствором и ничего не делай, пока я не скажу!

– Как скажете, босс! – И водитель, крупный, сильный человек, завел громко ревущий мотор.

Джо спрыгнул с бульдозера, махнув рукой, отпустил водителя и через пятидесятиярдовое пространство грязи направился к бело-голубой металлической будке. В маленьком рабочем помещении сидели на скамье вдоль стены трое. Тусклый свет газового фонаря, стоявшего на полу перед ними, едва пробивал серую мглу ненастной, дождливой погоды, глядевшей в комнатушку.

– Привет, босс! – заговорил самый младший. – У нас тут ланч, кое-что еще осталось. Хотите сандвич?

Джо взглянул на часы: ланч в шесть вечера… Он ничего не просил и не требовал, но ребята давали двести процентов выработки. В такие моменты преданность бригады заставляла его чувствовать себя виноватым: уж конечно, они заслужили лучшего босса, который сделал бы компанию «Маккенн» более прибыльной, а их зарплату удвоил, – такого, как его отец.

– Спасибо, Роберт! Я попозже.

– Видели вы когда-нибудь такой дождь, а?

Джо снял каску и вытер платком лицо.

– Вообще никогда не видел ничего подобного, – проворчал он. – Я не о дожде.

Все трое обменялись обеспокоенными взглядами; бригадир осторожно спросил:

– А в чем дело?

– И говорить не хочется, Мак. – Джо провел рукой по мокрым волосам. – Но эту вот забурочную скважину надо передвинуть к северу на добрых тридцать ярдов.

– Вышка уже оборудована. А теперь передвигать? Почему нам раньше не сказали?

Джо вполне понимал бригадира, но ничего не мог сделать.

– Я сказал бы вам раньше, но до вас мне пришлось побывать на площадке «Твин вэлли», почти весь день и ушел.

– Знаю-знаю. – Мак протянул руку и открыл дверь. – Грязища кругом непролазная. Но в чем дело-то? Геолог нам обещал: где бы мы ни пробурили скважину в этих пределах, газ получим.

– Я читал отчеты, он прав. Газ вы здесь найдете, но сомневаюсь, что удастся извлечь его из-под земли.

– Почему? – Это заговорил член бригады, который до сих пор молчал.

– Скальные породы, – пояснил Джо решительно.

– Черт возьми! – выругался Мак. – Да мы все время с ними имеем дело. Разбуриваем или проходим под углом.

– Не тот случай. Здесь породы очень крепкие, до трехсот метров мощностью. Начнем бурить здесь – вряд ли пройдем эту толщу.

Бригадир только выругался; двое других тяжело вздохнули.

– Смотрите, Джо, вы, конечно, босс, дело ваше. Но никто не может быть уверен, что эти породы залегают прямо здесь. Даже геолог точно не знает, пока бурить не начнем и не извлечем образцы.

Синие глаза Джо стали стальными.

– Я геолог, Мак. И, черт возьми, неплохой геолог. Мне не стоит рассказывать, что в этой земле, под нами!

Все трое так уставились на Джо, будто видели его впервые.

– Ладно, Джо! Я и не пытался вас уговорить. Не знал же, что вы геолог.

– Забудем это. Вообще-то вы правы, никто не знает точно, что под нами, пока не покажет бурение. Но у меня на это чутье. Итак, начинаем перевозить эту груду металла.

Все вскочили на ноги и взялись за плащи и каски. Джо вышел за ними и, едва держась на ногах, добрался до домика-прицепа. Там он снял грязные ботинки и опустился в кресло. Надо бы поесть, выпить кофе, но он так устал, что трудно руку поднять. Обычно Джо предпочитал работу в поле заточению в кабинете, но не в такое время. Все, кажется, идет кувырком. И сосредоточиться на деле не получается – мешают мысли о Саванне.

В ожидании, пока закипит кофе на маленькой газовой плитке, он поднял жалюзи и стал смотреть в окно: жуткая погода, беспрерывный дождь превратил вновь вынутый грунт в красное месиво. В Оклахоме такие дожди редки, особенно в июне. Сегодня рано утром, когда он уезжал, в Оклахома-Сити было ясно и сухо. Из-за дождя водители сбросили оборудование с машин прямо на площадке 243, или, как ее называли, «Рок-ридж».

Если быть честным с собой, его беспокоит не столько проливной дождь, время и силы, потраченные на перемещение скважины, сколько Саванна. Еще и сутки не прошли, а он уже скучает по ней, ему недостает ее. Он и не подозревал никогда, что может испытывать такие чувства к женщине. Особенно после неудачного брака с Дианой. Но Саванна вошла в его плоть и кровь, и он не знал, как извлечь ее оттуда, даже если бы и хотел.

Черт возьми, да все, что он хочет от нее, – это переспать с ней, и все. Постанывая от этих терзающих мыслей, Джо взглянул на кофейник: не кипит. Зато в голове у него бурное кипение. Неправда, не только в этом дело. Он хочет ее безумно, это так, говорил он сам себе, прохаживаясь по комнате и стягивая мокрую рубашку. Однако вчера, когда держал ее в объятиях, он испытывал не только страсть – его захватила огромная нежность к ней, горячее желание защитить ее от всех невзгод. И позже, уже дома, болтая с Меган за ужином, никак не мог избавиться от ощущения: чего-то не хватает. Ее, конечно, Саванны, она уже сидела с ними за этим столом.

Закрыв в отчаянии глаза, он вытирал мокрые от дождя плечи и грудь, сбросив промокшую рубашку на пол. Он не хочет иметь жену, а Саванна – любовника. Так что же ему делать? Остается только забыть ее. Легко это сказать, но ведь это все равно что забыть, как дышать.

Едва он успел налить себе кофе, как услышал крики:

– Джо! Мистер Маккенн! Вы здесь?

Джо оглянулся: в дверях один из рабочих; лицо у него прямо-таки белое, хоть он, видимо, и бежал.

– В чем дело?

– С Маком что-то неладное! – задыхаясь, выпалил рабочий. – Он упал. Похоже, сильно разбился.

Мгновенно переключившись, Джо влез в ботинки и вслед за молодым рабочим выбежал из домика.

– Что случилось? Где Мак?

Они пересекали разбухшую от дождя площадку.

– Там, у вышки. Он лебедку пытался ослабить или еще что-то – не понял, не знаю. Услышал крик, оглянулся и вижу: лежит на земле, вниз лицом.

Все члены бригады уже собрались вокруг Мака. Они молча расступились, пропуская Джо. Он присел на корточки и дотронулся до плеча лежащего.

– Мак, ты меня слышишь? – И нагнулся, чтобы услышать ответ, но лишь увидел на шее у Мака пульсирующую жилку.

– Дышит? – спросил кто-то.

– Пока не…

Джо не успел закончить, как лежащий застонал. Джо наклонился и приставил ухо к его рту.

– Поднимите… меня! – едва дыша, попросил Мак.

– Лежи, тебе нельзя двигаться, – тихо ответил Джо и тут же бросил через плечо: – Роберт, телефон возьми у меня в машине.

– А есть здесь служба девятьсот одиннадцать?

– Черт возьми, не знаю! Звони в офис шерифа! Сомневаюсь, что «скорая» сюда доберется. Надо нам его довезти до ближайшей шоссейной дороги. Давай действуй!

Роберт умчался, а Джо повернулся к Маку:

– Спокойно, Мак, положись на меня! Мы должны вывезти тебя отсюда.

Конечно же, Джо прав, горная дорога непроходима для «скорой помощи». Осторожно, чтобы не повредить шею и спину, рабочие уложили Мака на деревянный щит, внесли в пикап Джо и укрепили на заднем сиденье. Джо влез в машину и, сев рядом с раненым, дал знак трогаться.

Пока медленно тряслись по горной дороге, Джо делал все возможное, чтобы заставить Мака разговаривать и бодрствовать.

– Нет, Мак, тебя не трясет. А здесь, скорее, тропа, а не дорога. Скажи, Мак, что надо делать человеку, чтобы получить оплачиваемый отпуск?

Мак попытался улыбнуться, но вышла не улыбка, а гримаса.

– Не знаю… Я пытался перелезть на другую сторону.

Джо изо всех сил старался засмеяться, но звук, вырвавшийся у него из горла, походил, скорее, на кваканье лягушки. Вот если бы Саванна была рядом… Она точно знала бы, что сказать Маку, чтобы довезти его живым. Она и засмеялась бы, и улыбнулась бы, и поддержала бы… И все, что бы она ни сделала, – все было бы правильно.

– Где у тебя болит, Мак?

– Грудь… – прошептал он, – не могу дышать.

– Все будет хорошо. Возможно, у тебя сломано одно или два ребра.

– Не знаю, Джо. Эта чертова боль…

Через стекло Джо посмотрел на дорогу: таким черепашьим шагом они никогда не доберутся до шоссе.

Мак сделал слабое движение головой.

– Джо, если я…

– Ничего не хочу об этом слушать! – перебил его Джо. – Через неделю будешь на работе.

– Нет, Джо, послушай! Я хочу, чтобы ты сказал моей жене… – Он сделал слабый вдох. – Скажи ей, как я ее люблю. Она – моя жизнь. Она и дети. Они – это все, что мне надо. Скажи им об этом.

– Скажу, – кивнул Джо.

Мак закрыл глаза, и молчание получилось таким долгим, что у Джо мурашки побежали по коже.

– Мак!

Мак сделал еще один мучительный вдох.

– Человек может много чего потерять, Джо. Но если он теряет семью, для него это полное крушение. Помни это. Ты слышишь меня?

Джо взял загрубевшую руку Мака и тихонько пожал ее.

– Да-да, слышу, дружище. Слышу, но умереть я тебе не дам. Верну тебя твоей жене.

– «Маккенн дриллинг»! – бодро ответила Саванна в трубку. – Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Да, девочка, конечно, можете. Вы доставляете газ? Я нахожусь очень далеко от ближайшей станции.

– Папа! – воскликнула она, узнав голос, как ни старался отец его изменить. – Откуда ты звонишь?

– Ох, я только что пришел с работы, Глория готовит ужин. Мы подумали: может, ты придешь с нами поужинать, когда освободишься?

– Очень мило с вашей стороны, папа, но, боюсь, не смогу. Занята сегодня.

– Ага! Уж не свидание ли?

Саванна тяжело вздохнула.

– Да нет, честно. Сейчас я нянька у дочери моего босса. Он уехал из города на два дня.

– Вот так сверхурочная работа. – Тормен посмеивался. – Прилично заработаешь в этом месяце.

– О нет, нет! Это не дополнительная нагрузка. Я сама так захотела. Меган, его дочка, она… Ну, в общем, ее мама живет в Африке, а папа…

– Твой босс, – закончил Тормен хитро.

Саванна постучала карандашом по открытой книге записей.

– Это ничего не значит.

– А я и не сказал, что это что-то значит. Я знаю об этом человеке лишь то, что ты нам о нем рассказывала. Он все еще действует тебе на нервы?

Саванна рассмеялась почти в трубку. Если б Джо всего лишь действовал на нервы. Она невольно поглядела на его пустой стол.

– Я многое узнала о нем за последние несколько дней. Он совсем не такой человек, каким показался мне на первый взгляд.

Тормен долго молчал; сейчас начнет расспрашивать о Джо… Но отец вдруг переменил тему:

– Должен тебе сказать, что моя работа здесь подходит к концу. Недели через две, видимо, уедем. Следующий пункт – Новый Орлеан.

– Ох, мне жаль!

– Ты смеешься? Я всегда хотел побывать во французском городе и попробовать суп из стручков окры.

– Да мне ведь будет грустно, когда вы с Глорией уедете. Вы моя семья, ты же знаешь.

– Дорогая, но мне сегодня звонили, понимаешь?

– Да-да, конечно. И все же… хорошо бы вы остались.

Саванна, печальная, бросила карандаш, который машинально вертела в руке, и потерла лоб. Внезапно она почувствовала себя одинокой, как никогда в жизни.

– Пять лет назад, ну и потом я мог бы осесть, обзавестись собственной крышей. Но сейчас твое время, дорогая. Хватит тебе кочевать, пора свить собственное гнездо.

– Так и сделаю, папа, если получится.

Тормен уловил, видимо, ее настроение и попытался подбодрить:

– Ты же всегда была оптимисткой, дочка. А знаешь, у меня такое чувство, что к тому времени, как я оставлю работу, ты мне подаришь внуков. Вот и будет мне чем заняться.

Подъезжая в этот вечер к дому Джо, Саванна воскрешала в памяти разговор с отцом. Не ко времени он назвал ее оптимисткой. Джо тоже ее таковой считает. Но сама она… ей кажется, жизнь ее раскалывается на части. Потеряй она контроль над собой – все, о чем она мечтала, на что надеялась, пойдет прахом. Что же касается внуков, предупредить бы отца, чтоб не очень рассчитывал. Дети? Только от Джо! Иного она и представить не может. Внезапно возникшая мысль ее ошеломила. Что ж, выходит, в глубине души она уже решила, что хочет иметь от Джо ребенка? Это безумие! Джо не желает снова сделаться мужем и – того меньше – отцом еще одного ребенка. А если б даже хотел, она не может позволить себе и мечтать о том, чтобы стать частью его жизни.

Глава 11

Была полночь, когда Джо ступил на свое крыльцо и открыл переднюю дверь. Он провел за рулем больше двух с половиной часов и не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким уставшим и таким счастливым, что наконец-то он дома. Еще в холле Джо заметил в гостиной тусклый свет и, опустив занемевшие плечи, тихонько пошел выключить его – и вдруг остановился как вкопанный: на кушетке крепко спала Саванна. Ее левая рука свисала с подушки, на полу лежала открытая книга.

У Джо сдавило горло; утомление, какое-то новое волнение, не испытанное ранее, – он стоял и смотрел на нее. Потом подошел, присел на корточки и поднял книгу: «Система налогообложения». Неудивительно – уснуть можно, лишь взглянув на заголовок.

Джо положил книгу на край стола рядом с лампой и опять устремил взор на спящую: лицо чистое, без макияжа, волосы гладко зачесаны назад, сквозь вырез белой атласной пижамы выглядывает нежная грудь. Джо едва удержался, чтобы не отодвинуть мягкую ткань и не обнажить темно-розовый сосок.

– Саванна? – позвал он.

Не слышит… Он снова позвал, дотронувшись до ее плеча. Темные сонные глаза открылись и непонимающе уставились на него.

– Джо?

Голос ее, слегка охрипший со сна, удивленный, всколыхнул в нем волну страстного желания.

– Да, это я.

Она прикрыла глаза тыльной стороной ладоней.

– Я читала… и уснула, наверно.

– А вы попробуйте триллер, а не книгу о налогообложении.

Она отняла руку от глаз: как он? О, какая у него невеселая улыбка – это мигом ее разбудило.

– Вы… почему вы дома в это время? Мы ждали вас завтра после обеда.

Она так близко – стоит протянуть руку: разрумянилась, глаза еще затуманены, мягкие, полные губы полуоткрыты… Ему никогда не надоест смотреть на нее.

– Я хотел подождать до утра, но мои планы изменились.

Что-то необычное в его голосе, в лице – незнакомая ей уязвимость. Перед ней совсем другой Джо, не тот, который уехал два дня назад. Сев на кушетку, она взяла его за руки.

– Джо, что-нибудь случилось?

Участие в ее голосе пронзило его сердце, наполнило все возрастающим желанием сказать, как много она для него значит.

– Нет. Да. Я…

Он не закончил – не мог: нет слов рассказать ей обо всем, что он передумал за то время, пока был в отъезде.

– Ох, Саванна, Саванна! – шептал он со странной смесью благоговения и боли. – Я так рад, что вы здесь…

– Я тоже… тоже рада… – Она смутилась.

«Неужели и она… – думал Джо, – так же страстно стремится ко мне, желает меня, любит, как я?..»

– Надеюсь, что так, Саванна. Потому что я не могу… – Он резко остановился.

– Не можете – что? – Сердце ее так сильно билось, что казалось, вот-вот выскочит.

Вместо ответа он тяжело вздохнул, и, прежде чем Саванна поняла, что произошло, ее голова уже лежала на его руке, а его губы покрывали ее горячими, ненасытными поцелуями. Саванна не сопротивлялась, она отвечала на его поцелуи. К нему рвалось все ее существо. Когда он, тяжело дыша, оторвал от нее губы и поднял голову, она была близка к обмороку.

– Джо, вы сумасшедший! – прошептала она.

Слабая улыбка мелькнула на его лице.

– Нет, я только делаю то, что подсказывает мне сердце.

Пока Саванна собиралась с силами, чтобы хоть немного прийти в себя, постичь смысл его поведения, он снова склонился над ней. Но теперь она уперлась руками ему в грудь и отчаянно сопротивлялась. На слишком многие вопросы она хотела получить ответы, прежде чем он завладеет ею.

– Что это значит? – Она вырвалась из его рук и присела на краю кушетки.

Джо опустился на кожаный коврик у ее ног.

– Это значит, что я сделал некоторые выводы относительно вас и меня.

– Меня и вас? – Она настороженно посмотрела ему в лицо. – Джо, прошлый раз в офисе…

– Я хочу вас так, как никогда в жизни не хотел ни одну женщину.

– Это вы мне уже показали, – признала она с пылающими щеками.

Его синие глаза потемнели.

– И буду показывать снова и снова, Саванна!

Она вскочила на ноги и отошла в угол.

– Джо, я вам говорила…

– Знаю, что вы говорили.

Он тоже встал и приблизился к ней. Саванна дрожала как осиновый лист, когда он обеими руками обхватил ее лицо и продолжал, глядя ей прямо в глаза:

– Что вам надо больше, чем просто секс. Мне тоже, Саванна. Я понял это сейчас. Секс – среди всего другого.

– «Среди всего другого»? – прошептала она, еще не понимая.

Он застонал вдруг, обнял ее и уткнулся головой куда-то ей в шею.

– Я люблю вас, Саванна. Я люблю вас!

У нее голова закружилась от того, что она услышала. Что это он сказал ей? Он любит ее? Так ли она услышала? Нет, это слишком прекрасно, чтобы сразу поверить…

– Джо, я… я не думаю…

Он отстранился немного, желая ясно видеть ее лицо. Она глубоко вздохнула и храбро попыталась продолжать:

– Вы думаете, я могу поверить в это? Вы ведь сказали о любви, чтобы затащить меня в постель?

Положив ей на плечи руки, Джо крепко ее удерживал.

– Нет, я это сказал, чтобы вы вышли за меня замуж.

– Замуж… за вас?

Она задыхалась, пораженная, сбитая с толку: признание в любви из его уст? Меньше всего она ожидала этого. И, будто речь шла о ее безопасности, вырвалась из его объятий и быстро пошла через всю комнату к камину.

– Вы вообще не хотите жениться, и меньше всего – на мне! Вы сошли с ума, или как это понимать? Вы словно побывали в сумасшедшем доме, а не на буровой.

– Не-ет! – К ее изумлению, Джо рассмеялся. – Я в здравом уме и трезвой памяти. – Лицо его приняло очень серьезное выражение. – Повторяю: я хочу жениться на вас.

Она совсем растерялась: эти слова сделали ее счастливой – и одновременно напугали. Ей тоже надо быть трезвой, не терять рассудок, не забывать того, что вызвало ее недоверие.

– Как это так вдруг, внезапно? Всего несколько дней назад, я отлично помню, вы страстно утверждали, что никогда не вознамеритесь снова жениться. На ком бы то ни было.

Он идет к ней… Что он сделает дальше? Все еще в шоке, Саванна позволила ему почти уложить себя на кушетку. Потом они оба одновременно сели на край, он протянул к ней руки и нежно пропустил свои пальцы между ее.

– Да, согласен, может показаться – вдруг.

– Джо! – резко перебила она. – Человек не может так быстро изменить отношение к подобным вещам без особых причин.

– Какое это имеет значение, почему я изменил свое мнение о женитьбе!

Он, судя по всему, обиделся. Вот уж… Все равно он ее не уговорил, не заставил растаять.

– Согласитесь, Джо, для мужчины, который всегда жил, как вы: жестко регламентировал свои действия, такой… поворот – нечто из ряда вон выходящее, измена самому себе.

Он освободил одну руку и запустил пальцы себе в волосы. И только тогда Саванна обратила внимание на красные прожилки в глазах, страшную усталость на лице. Ох, положить бы его голову себе на грудь, прижаться к нему, сказать правду – что она обожает его… Но ведь это значит – потерять все, к чему она стремилась, над чем работала последние пять лет: независимость, свободу, душевное равновесие. Отдать ради него все это? Как у нее и мысль такая возникла, почему? «Очень просто: потому что ты любишь его», – ласково ответил кто-то внутри ее.

– Да я, может, только теперь и понял, что для меня значит – не изменять самому себе.

Сомнения одолевали ее, даже усиливались.

– Но, Джо, на днях вы неплохо себя чувствовали, будучи уверенным, что для Джо Маккенна главное – это его специальность нефтяника. И никем больше вы не хотели и не собирались быть.

Джо поднял голову.

– Еще я отец Меган. И хочу стать вашим мужем.

Саванна молчит. Надо еще что-то ей сказать, передать все, что он за эти часы пережил, убедить в искренности, твердости своих чувств. Внезапно он ощутил пустоту и заговорил усталым, ровным голосом:

– Видите ли, Саванна, вчера на работе произошел несчастный случай с моим мастером. Он упал с вышки, и я думал… в общем, боялся: он умрет прежде, чем мы довезем его до ближайшей больницы.

Мгновенно Саванна прониклась той же болью, что испытал Джо – и тот незнакомый человек, которого она никогда не видела.

– Но ведь он не умер? Он жив, Джо?

– Жив, слава Богу! Повреждены оба легких сломанными ребрами, рука сломана в запястье и ключица. Но он выкарабкается, это точно.

– О, как я рада!

– А я-то, Саванна! Пока мы черепашьим шагом ехали по горной дороге, – он умолк и на миг закрыл глаза, – я все опасался, что он не выдержит эту дорогу. Я абсолютно убежден: ему помогло выжить только то, что он не хотел покидать жену и детей.

Джо страдает, он ужасно утомлен… Саванна протянула руку и коснулась его лица. Подумать только, какой ужас ему пришлось перенести! Какая на нем лежала ответственность…

– О Господи, простите меня, Джо! Какое счастье, что все обошлось. Словно миновал кошмар… Вы, наверно, еще раз пережили все, что было тогда… когда умирал ваш отец.

Джо кивнул, отнял ее руку от своего лица и поднес к губам. Наплыв горьких эмоций разрывал ее сердце на части, она даже застонала. Она любит этого человека, и сейчас он тоже сказал ей о своей любви. Но на любовь не выдается страховой полис, напомнила она себе. Она боится, страшно боится, что, если отважится даже подумать о совместном с Джо будущем, это разрушит и его жизнь, и ее.

– Все, что произошло, заставило меня задуматься о своей жизни. О том, как много вы и Меган для меня значите. Саванна, теперь вы мне верите?

Так хочется верить, так сладко мечтать… она может стать его женой, матерью его детей… Но где ее здравый смысл? Сколько опасностей грозит ей на этом пути… Нет, она не решается – как поступить?

– Я не знаю, Джо. Я… – Отвернувшись, она прикусила губу и разразилась слезами. – Даже если вы любите меня…

Он взял ее за подбородок и осторожно притянул к себе ее лицо.

– Тут не может быть никаких «если». Я люблю тебя. И сейчас все, что я хочу знать: любишь ли и ты меня?

Самое простое – солгать: нет, она не питает к нему абсолютно никаких серьезных чувств. Но ложью ничего не решить – рана в сердце останется.

– Это не имеет значения. – Слезы душили ее, и, боясь разрыдаться, она вскочила и бросилась от него на кухню.

Джо, испуганный, сбитый с толку, быстро пошел за ней. Через дверь он увидел, как она, схватив стакан, наполнила его водой из холодильника. Она стоит к нему спиной…

– Не понимаю вас, Саванна. Я положил вам на стол свое сердце, а вы хотите взять нож и разрезать его на мелкие кусочки.

С усилием проглотив горячий ком, стоявший в горле, она повернулась к нему, собралась что-то сказать – и не смогла. На лице его неподдельное страдание, и она тому причиной. Но лучше причинить ему эту боль сейчас, чем большую – потом. Это жестоко для них обоих – пусть! Она не станет скрывать своих чувств. Любовь светилась в ее глазах, дрожала в прикосновении руки, которую она нежно положила ему прямо на сердце.

– Хорошо, Джо. Хотите знать правду, я скажу вам ее. Мне кажется, я влюбилась в вас в первый же день, как пришла к вам на работу.

– Я вел себя тогда ужасно! – воскликнул он.

Несмотря на торжественность момента, на душевную боль, она не могла не улыбнуться, вспомнив тот день.

– Не спорю. Но вы сказали мне, что я нужна вам. Ни один босс никогда раньше мне такого не говорил.

– Надеюсь, ни один босс и не делал вам предложения?

– Ох! Могу вас уверить: вы первый мужчина, который так близко… – Ее бросило в жар, щеки стали пунцовыми. – Ну, вы первый… разве пришло бы мне в голову… целоваться с боссом.

– Хотел бы я знать: что вы чувствуете? Почему вы мне ничего об этом не говорите?

– Если бы и сказала – что это изменит? Но я должна признаться в главном – что безумно боюсь, когда речь идет о замужестве. Признаю: семья – это прекрасно, но только не для меня. Да и вообще, – она опустила глаза, – обстоятельства никогда не работали на нас с вами.

Тяжело вздохнув, Джо уставился в потолок.

– Как вы можете говорить такое? Вы же сами читали мне проповедь: человек должен прислушиваться к тому, чего он хочет.

Саванна отсутствующе разглядывала его облепленные грязью ботинки и видавшие виды джинсы.

– Вовсе не так уж я вам нужна, – заключила она монотонно. – Вчера, когда вы встретились вплотную с угрозой гибели человека, с которым работали, это напомнило вам, что вы смертны. Вот и все.

– Боже мой, Саванна! Конечно, я знаю, что умру. Когда-нибудь. Как все мы. Но у нас еще вся жизнь впереди. И в этой жизни я хочу быть с вами, любить вас!

Саванна все же набралась мужества – надо объяснить ему все до конца, пока она не утратила упрямой убежденности в своей правоте.

– Может быть, только часть вас хочет этого – маленькая часть. Другая, большая, жената на «Маккенн дриллинг». Как и с вашим отцом было, Джо.

– Вовсе я не женат на «Маккенн дриллинг»! – Его синие глаза загорелись гневом. – Пытаюсь лишь делать все возможное, чтобы эта проклятая компания функционировала!

Саванна, бросив на него полный любви и безнадежности взгляд, повернулась, вышла из кухни и спустилась в холл. Почти уже у дверей спальни она почувствовала руку Джо на своем плече, он решительно повернул ее лицом к себе. Сердце у нее заныло, глаза молили: «Скажи же что-нибудь, пусть я буду не права!»

– Саванна, «Маккенн» – это моя работа, вот и все. У мужчины должна быть работа. Нефтяник я или нет – не имеет никакого отношения к тому, чтобы вы стали моей женой.

Больше у нее нет доводов, чтобы опровергнуть его. Она беспомощно подняла руки.

– Если вы так считаете – что «Маккенн» только работа, – тогда уж точно у нас с вами нет надежды на общее будущее. – И стала от него вырываться.

Джо, однако, не отпускал, а крепко держал ее за плечи.

– Почему?

Что же он, в самом деле не понимает?

– Очень просто: потому что руководство компанией делает вас несчастным. Даже Меган это ясно. Вы отдаете компании все свое время.

– Но… это никогда не отразится на вас, Саванна.

– Возможно. Я и не о том, поймите, говорю. Но, Джо, вы несчастливы сейчас. Вы… как, почему вы надеетесь, что, если мы поженимся, и вам и мне будет лучше?

– Потому что уверен: в ваших силах сделать меня счастливым.

Щекой, прижатой к его груди, она ощущает биение его сердца, тепло его рук так надежно согревает ее… Отдаться навсегда этому теплу, положиться на любовь, на силу этого человека… Но когда-то, в прошлом, она так и поступила – и все ее надежды рухнули. Не дай Бог пережить это снова.

– Простите, Джо, – она выпрямилась, – я просто не в состоянии думать об этом сегодня – устала. Поеду, пожалуй, домой.

– Теперь? Вечером? – Он опять нежно привлек ее голову к себе на грудь. – Не допущу я, чтобы вы ехали по улицам в такой час. Да и Меган не поймет – проснется, а вас нет.

Джо прав: девочка не должна страдать из-за чего бы то ни было. Она высвободилась из его объятий.

– Хорошо. Я останусь ради нее.

Джо открыл перед ней дверь спальни и, коснувшись ее щеки, прошептал:

– Надеюсь, когда-нибудь вы останетесь и ради меня тоже.

На это ей нечего сейчас ответить. Джо любит ее. Казалось бы, чего ей еще? Прыгать до небес от радости. Вместо того сердце ее вдребезги разбито.

– Спокойной ночи! – придушенно пожелала она сквозь слезы и, заторопившись войти в спальню, зачем-то заперла за собой дверь.

Если бы вот так же легко могла она запереть от него свое сердце.