Текст книги "Лжец (СИ)"
Автор книги: Стефания Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Глава 36
Рунта
Не знаю сколько времени проходит с тех пор, как я сижу в каком-то подвале. Возможно лишь мгновение, которое тянется вечность, или же на самом деле долгое время, ведь в полной темноте трудно следить за временем. У меня есть только одно занятие: подпирать холодную стену, чем я и занимаюсь. Беззвучно плача, кляня себя за все, что успело произойти за последние дни. Так быстро пролетело время с Мэлсом или папой...Так быстро я стала женой своего врага... Столько всего... Теперь я заложница Александра Блэка. Козырная карта, против которой у папы нет ничего, и даже войска не помогут.
Не знаю, как захочет обставить все Создатель на празднике Объединения стран, но теперь он в выигрыше. Сопротивление уничтожено, особенно если они все были в момент взрыва в бункере. Альварес Эрай тоже обезврежен, тем более неизвестно, знал ли Творец о предательстве своего друга, но кажется мне, что знал. Такие, как он, знают все и про всех. Да и голова Эйса скорее всего полетит с плеч. А еще Блэк убрал со стола карту своего сына, того, кто хоть как-то понимал логику его действий и пытался противостоять...
Меня ломает на куски. Кости выкручивает от боли, что появилась в ту секунду, когда тело отлетело назад, от бункера. Мы даже не успели стать друг для друга кем-то... Между нами только начал теплиться маленький костер, который имел все шансы разгореться и стать стеной из пламени, которой прикрылись бы от Творца и остального мира.
В голове пусто. Лишь сердце и душа истекают слезами от несправедливости жизни, от того, как судьба нам соврала, ткнула лицами в грязь, дала хорошего пинка и теперь наблюдает, сможем ли мы встать... смогу ли я встать. Но знаю – не смогу. Это выше моих сил. Все, что у меня сейчас получается – вспоминать взгляды Мэлса, улыбки, слова, теплые прикосновения.
«-Слушай, просто убери авто, – вздыхаю, поняв, что силой с ним наверное не получится.
–Не могу. Я влюбился.
–Да? И в кого?
–В тебя. Как только увидел.
–Серьезно? То есть пока я ехала на мотоцикле в шлеме ты выехав из-за поворота увидел меня и влюбился? – смеюсь.
–Именно так, – кивает головой.
–Ого. В меня еще так никто не влюблялся, не видя даже лица.
–Видишь? Все бывает впервые.
–Откуда знаешь мое имя?
– А кто его не знает?»
Наше первое знакомство всплывает в голове картинками. Словно вижу себя со стороны: еще пока свободная, довольная жизнью, с мечтами поехать в Алетандру и хоть раз увидеть столицу Алки, о которой так много говорят. Интересно, мой мотоцикл все еще стоит на стоянке университета, или его уже убрали? Мы же так и не доехали до него – псы Блэка нам помешали.
Неожиданно в полной темноте слышится скрип металлических дверей. В мою камеру попадает полоса света. Фигура с широкими плечами встает в проходе, заслоняя тот клочок света и широкими шагами подходит ко мне. Не вижу его лица, поэтому даже не могу сказать кто это, какие имеет намерения. В дверях появляется еще одна фигура.
– Привяжи ее и включи свет, ничего же не видно! – говорит кто-то властным голосом обжигая ледяными нотами. Мороз бежит по коже от этого тона. Фигура повыше поднимает мои руки вверх и заковывает запястья в кандалы. «Вот вам и средневековые, прекрасные моменты в жизни. Лучше бы это было балом", –думаю. Потом фигура исчезает, дверь закрывается со стороны коридора, а яркий свет заставляет прищурить глаза. Жду краткий миг и скрепя сердце смотрю на того, кто остался. Долго думать не нужно, и так знаю – Александр Блэк. Создатель собственной персоной.
– Приветствую тебя Рунта Риччи. Точнее Блэк, – кривая, угрожающая и одновременно отвратительная улыбка касается его губ, – Жаль, что тесть с невесткой знакомится именно в такой ситуации, но вы же не захотели поехать с моими людьми несколько дней назад, поэтому теперь придется платить за непослушание.
Молчу. Не потому что нечего сказать, а потому что боюсь, что начну биться в истерике, ведь при взгляде на мужчину, похожего глазами на Мэлса больше чем думала, с такими же чертами лица и взглядом холодного превосходства над всеми, хочется одновременно плакать и кричать от боли. В голове начинает пульсировать только одна мысль – уничтожить Александра Блэка. ЭТО же так просто. Все станут свободны. И пусть Мэлса это не вернет, зато сохранит Либертау, потому что я все еще его будущий Главнокомандующий!
– Не хочешь разговаривать? – опускает руки в карманы явно дорогущих брюк. Белая рубашка, как будто пыль в глазах, раздражает, – Я тебя понимаю, Рунта. Только ты сблизилась с моим сыном, как он исчез.
– Вас вообще не волнует, что Вы убили собственного сына?! – спрашиваю, чувствуя, как сердце с каждым взглядом на Создателя бьется в груди все сильнее.
– Рунта, – улыбается ласково, словно волк перед тем, как напасть, – Ты такая невнимательная. Без опыта в таких делах. Думали, сможете меня перехитрить? Сможете провернуть все за моей спиной?
– А ты думаешь будешь править вечно? – кричу, – Все мы смертны, и твое время, Александр Блэк, тоже придет!
– Хм....Придет. Конечно придет. А пока мы с тобой должны прийти к консенсусу: ты со мной на празднике Объединения, как официальное лицо от Либертау.
– Иди к черту!
– Дорогая, тебе придется, хочешь ты этого или нет. Поэтому не вижу смысла упираться.
– Пошел на хрен! Слышишь?! Исчезни! Сдохни! Ненавижу тебя, – кричу, а из глаз текут слезы. Господи, я такая слабая...Я ничто.
– Виноградинка ..., – говорит, а у меня вдруг сердце замирает, перестает биться, вообще. Медленно поднимаю взгляд на Творца и вижу в нем только лед, – Так он тебя называл, да? Красиво.
Глава 37
И просто поворачивается. Просто выходит из камеры, оставив меня так и сидеть с поднятыми и прикованными к влажной стене руками.
* * *
День за днем. Минута за минутой. Мгновение за мгновением. Вечность... Я медленно становлюсь никем. Не знаю, как спастись. Не знаю, как защитить страну и папу. Не знаю, как уничтожить Творца. Боль с каждой секундой становится сильнее, словно растет, как снежный ком. Она поглощает меня без остатка, образуя черную дыру, на месте души. Она убивает последние капли надежды, веры. Хотя признаться, я все еще жду, что двери распахнутся, в них войдет Мэлс, или папа и заберут меня отсюда....
Я слабая...
Создатель больше не приходит, а я и не хочу видеть его лицо, так похожее на лицо того, кого теперь нет.
До этого момента, до этих дней, даже отдав свою девственность Мелсу, я не знала, что чувствую к нему. Я запрещала себе думать, ведь не знала, кем станем после всех событий....Но теперь нет смысла скрывать от самой себя правду...Горькую, болезненную...дьявольскую правду. Я полюбила его. Полюбила Лжеца из Либертау. Почему не из Алки? Потому что он боролся за Либертау, за свою свободу, за меня...а только мои соотечественники так ценят и любят свою свободу!
* * *
Праздник Объединения стран в Алке
Не знаю когда начинается утро, да и вообще какое сейчас время. Биологические часы давно сбиты, но все-таки понимаю, что время «праздника» неуклонно приближается.
Руки за это время онемели. И хотя человек, приносящий еду, растянул цепь, чтобы я имела возможность есть, запястья стерты до мяса попытками снять холодный металл. От холода в камере меня постоянно трясет. Из носа течет, а рот не закрывается ни на минуту: кашель, как лай собаки уже несколько дней не прекращается. Сегодняшнее утро начинается почти так же, как и предыдущие. А может это и не утро вовсе, не важно. В камеру заходит вооруженный человек в маске, как будто у меня есть возможность ему вредить, но на этот раз не бросает под ноги кусок хлеба, а снимает кандалы, пока еще один человек держит под дулом автомата. Помогает встать на ноги, а я даже удивляюсь, потому что такого не ожидаю точно. Ноги не держат, тело успело ослабнуть за последние дни, но солдат или кто он там, поддерживает меня за талию. Голова кружится от изнеможения, но пытаюсь устоять.
– Пошли, – говорит грубым тоном. И это первые слова за прошедшие дни, – Тебя ждет Создатель.
Глаза не завязывают. Просто ведут – сначала серыми, заплесневевшими коридорам. Затем выводят на первый этаж в яркую, обставленную дорогой мебелью комнату. Из нее ведут на второй этаж, и подталкивая дулом автомата запихивают в дверь.
Влетаю в комнату, спотыкаюсь и падаю. Ноги будто сами подгибаются, устав держать тело ровно. Поднимаю голову, осматривая светлую мебель, дорогой ковер подо мной, вазы и множество картин на стенах. В центре стоит стол за которым сидит негодяй, именуемый себя – Творец. За его спиной широкое окно с балконом, сквозь стекло вижу очертания города и многоэтажных зданий. Вдруг понимаю – Праздник сегодня!
– Доброе утро, Рунта. Сегодня ты выйдешь со мной на сцену перед этим домом и будешь улыбаться всем вокруг и рассказывать, насколько Либертау рад присоединиться к Алке.
– Нет!
– Нет? – брови Блэка изгибаются в удивлении. Белая рубашка теряется в светлых тонах кабинета и лучей солнца, которое пытается прорвать серые облака, – Рунта, я не прошу тебя, а приказываю, если вдруг ты не поняла, – спокойно добавляет, откинувшись на спинку кресла.
– Чихала я на твои приказы, – встаю на ноги, выравниваясь. Я не буду перед ним на полу! В конце концов, я Рунта Риччи-Блэк, дочь Главнокомандующего Лубертау, жена Мэлса Блэка, лучшего манипулятора в моей жизни.
– А если так? – говорит, и в комнату заводят моего отца. Руки связаны за спиной, под глазом синяк, волосы растрепаны, а лицо не брито уже несколько дней.
Когда видит меня глаза переполняются слезами. У нас обоих.
– Рун, девочка моя, – говорит, – Что ты с ней сделал? – оборачивается к Творцу, – Я же сказал, что подпишу Акт о присоединении!
– Она это с собой сделала сама, – Создатель переводит глаза на мои окровавленные запястья, худые ноги в разорванных штанах, – И мой сын.
– Твой погибший сын! – кричу.
– Он погиб? – папа наклоняется, чуть не упав.
– Да, – подтверждает Блэк, – Перейдем к делу. Ты, – указывает на меня пальцем, – Выйдешь со мной с документом о присоединении. С заплаканными глазами расскажешь, как твой муж погиб от рук Сопротивления, хоть ты и сказала, что выполнишь все их условия. А потом разрешаю тебе исчезнуть, Рунта Риччи.
– А папа? – спрашиваю, прищурив глаза. Мне так страшно. Еще никогда не чувствовала, чтобы меня трясло, словно в припадке.
– Я отпущу вас обоих, как только он подпишет, а ты выступишь на сцене. Вас вывезут за границу Алки. Считайте это подарком.
– Ладно, – соглашаюсь.Мне приходится. Я не могу рисковать папой....не могу...
Папу забирают, а меня снова двое вооруженных мужчин ведут в какую-то комнату. Там ждет женщина. Она сразу начинает крутиться вокруг меня, наполняет ванну и достает разные платья. После горячей воды чувствую себя еще слабее, чем до этого. Женщина подает мне фрукты на подносе, и пока я виноградинку за виноградинкою кладу в рот, заплетает мои черные волосы, которые должны бы уже, наверное, стать седыми после пережитого. Один из охранников в маске остается и все время молча стоит у дверей, внимательно наблюдая за моими действиями, словно боится отвести взгляд, в ожидании неадекватных действий с моей стороны. Вдруг, под ветвями винограда я вижу небольшой нож, которым женщина срезала кожу с апельсина. Осторожно смотрю на мужчину и прячу его в складках платья, которое на меня надели. Оно красивое. Сверху как рубашка, а от талии тянется пышной юбкой с карманами. Разве это не маленькая удача в данной ситуации?
Глава 38
Прячу нож и замерев смотрю на себя в зеркало. Лицо бледное, волосы как будто стали более жидкими, а зеленые глаза потеряли былые искорки веселья. Я как будто не живая внутри, снаружи осталась только оболочка, которой управляет стандартная программа.
До шести, до момента когда Создатель выйдет на сцену вместе со мной, сижу в комнате рассматривая Алетандру сквозь стекло. Город прекрасен в своих огоньках и цветущих деревьях. Он сияет, как миллионы звезд. Это хорошо видно в темноте, которая почти уже захватили всю страну. Только промышленные районы теряются в ней своими тусклыми, старыми заводами, словно призраки, желающие больше всего на свете стать центром столицы.
Ни на секунду не выпускаю лезвие ножа в кармане, сжимая его словно спасательный жилет. Я просто не могу этого сделать, человек в маске все еще со мной, все еще стоит в дверях, внимательно наблюдая за каждым шагом. Мне не нужно, чтобы забрал единственное оружие, которым я собираюсь убить Блэка на глазах у всех горожан. Мне плевать, что они подумают после, наплевать, что будет дальше со мной, главное, чтобы Либертау остался свободным, папу отпустили,а Мэлс точно с удовольствием поглумится там, на том свете, над своим папашей.
Душа все еще болит, да и вряд ли когда-то перестанет , от того, что моего мужа нет рядом, что он больше не шутит со мной, не дразнит, не обольщает...
– Время пришло, – говорит охранник. Встаю, поправляя складки на черном платье, траурном, и иду за мужчиной. Он медленно ведет меня по коридорам, а я слышу шум толпы и громоподобный голос Творца, который втирает, насколько рад быть их Главнокомандующим и брать на себя ответственность за улучшение жизни людей. Даже смешно становится от таких слов, поэтому не могу сдержать улыбку. Когда мы добираемся до широких дверей, ведущих из дома к сцене с колоннами замечаю, что за спиной Блэка стоит целый ряд охранников в масках, а в толпе рассредоточено еще не менее тысячи таких же вооруженных мужчин. Вдруг меня тыкают в спину дулом автомата. Оборачиваюсь и с удивлением смотрю в глаза охраннику.
– Тебе, – протягивает руку на которой лежит клочок бумаги. От этого сердце начинает стучать как ненормальное, словно вот-вот вылетит из груди и полетит на крыльях счастья. Осторожно беру записку и читаю:
"Я знаю про твой кинжал в кармане. Не убивай Творца, за тебя это сделают другие.Просто расскажи историю о том, как Создатель убил собственную жену! Ты ее знаешь!"
С удивлением поднимаю глаза на «маску», но он уже толкает меня на сцену, к Блэку. Покоряюсь, пытаясь понять, кто это написал и для чего. Возможно это обман на самом деле, и он так хочет обезвредить меня и не дать шанса убить Создателя, а возможно....он из Сопротивления. И они смогли попасть на праздник, просочиться в охрану Блэка. Даже если Дианы больше нет, то там же еще много людей было.
Иду в абсолютной тишине. Она настолько нереальная, несмотря на то, что перед глазами стоит полная площадь людей, разделенных на секторы, как и говорил Мэлс. Сразу видно где элита, а где простой люд. Подхожу к Творцу так и держа руки в карманах.
– Помните, я говорил вам, что Либертау станет частью Алки? Наконец это случилось. Мой сын, Мэлс Блэк, глава корпорации «Ленд» женился на Рунте Риччи, дочери Одре Риччи, Главнокомандующего Либертау. Вместе они смогли побороть предубеждения и стать одним целым. Их любовь смогла объединить не только их самих, но и две великие страны. Но, к большому сожалению, у меня для вас плохие новости... Мой сын недавно погиб от рук Сопротивления, которое не удовлетворяет мое правление. Они уничтожили невинную жизнь. Оставили одну молодую жену, сделали ее вдовой почти сразу после свадьбы.
По толпе перекатывается волна недовольства, и я с отвращением рассматриваю, насколько они все слушают ЕГО, как будто он сам Господь Бог, а не просто человек. Пусть элита так себя ведет, но бедняки, те, кто не имеют нормальной жизни...разве не опостылело слушать и терпеть одно и то же?
Создатель замолкает и передает микрофон мне в руки, улыбаясь при этом так, словно действительно сожалеет о сыне. Беру на столе документ уже подписанный моим отцом и сжав в руках бумажку замираю, увидев то, чего не должна...Диана! В толпе среди элиты... Ничего не понимаю.
– Давай, Рунта, – вроде бы подбадривает Создатель, стоя рядом, – Все ждут.
– Мой муж...., – начинаю, но голос срывается от новой порции боли, переворачивающей внутренности и заставляющей согнуться пополам. Беру себя в руки, выпрямляюсь, – Мой муж был сложным человеком, – тяжело глотаю, ища взглядом снова лицо Дианы, но больше не нахожу, неужели показалось? – Мэлс Блэк никогда не был образцом для кого-то. И думаю многие из вас думали, что он живет лишь для собственного удовольствия, но это не так. Он не был гнилым внутри. Он был настоящим, как его мать. Эта женщина, о которой он лишь обмолвился несколькими словами была достойной женой и мамой Мелс... Эту женщину убил Создатель в угоду своим собственным желаниям! И теперь новая смерть, смерть моего мужа до сих пор стоит у меня перед глазами. Я до сих пор не могу сдержать слез, и запихнуть свое горе куда подальше, ведь я...,– на секунду, одну короткую секунду закрываю глаза, – Любила его.
Вдруг раздается выстрел. Начинается хаос. Толпа кричит, начинает толкаться, бежать. Охрана Творца начинает тоже бегать между людьми что-то крича и переговариваясь по рации. Лишь я стою на сцене удивленно разглядывая раненую ногу Александра Блэка.
Тут же, почти сразу, на больших экранах телевизоров, что висят повсюду начинают транслировать пикеты людей из других городов, которые кричат одно и тоже
– Смерть Творцу! Смерть Творцу!
Толпа застывает в изумлении перед экранами будто зомбированная начинает повторять тоже самое. Они останавливаются, с намерением вернуться к сцене, но охранники тычут в них автоматами.
– Стрелять на поражение! – выкрикивает Блэк, и начинается такой хаос, что трудно разобраться где кто.
Люди бьются, выхватываются оружие у охранников, падают на землю... Больше не смотрю. Не могу на это смотреть. Поворачиваюсь и делаю один шаг к Блэку, который так и лежит на бетонном полу сцены заливая ее красным цветом. Разрываю бумажку в руках, с наслаждением приближаясь к нему.
В голову лезут разные мысли, но я не могу сейчас сконцентрироваться на них. Понимаю подсознательно, что все-таки замысел удался, пусть и не так, как хотели, ведь вот он, лежит передо мной раненый, человек, сеющий смерть, но боюсь позволить себе подумать, что Мэлс жив.
– Александр Блэк оказался не таким хитрым, как представлял? – спрашиваю, – Знаешь, что я сделаю сейчас? Я убью тебя. А знаешь почему? – встаю совсем рядом с ним, – Потому что ты урод. Ты не человек.
– Рунта! – слышу крик, и чувствую, как что-то горячее обжигает кожу. Оно пронизывает меня в районе талии. Ноги сами подкашиваются, и я падаю видя перед собой улыбающуюся рожу Блэка!
Глава 39
Рунта
Через 2 дня после праздника
Хлопаю глазами пытаясь открыть их, но свет слишком яркий. Он слепит, заставляя щуриться. Голова почему-то нещадно болит, а спина горит огнем. Слышу вокруг себя какой-то шум, чувствую прикосновение теплой руки к лицу.
– Доченька, – это мой папа. Его голос ласковый, нежный и добрый. И он жив. Воспоминания картинками всплывают перед глазами: Создатель лежит под моими ногами, кровь стекает по его светлым брюкам заливая; я стою перед ним сжимая нож в руках, собираясь убить, уничтожить эту сволочь раз и навсегда, освободив всех от его деспотизма. Освободить Либертау и себя. Папу. Мэлса...,– Рунта, дорогая, открой глаза.
Покоряюсь. Открываю глаза и с удивлением рассматриваю лицо отца, который постарел лет на десять. Глубокие морщины залегли на его лбу, уголки губ опущены вниз, хотя сейчас на губах и играет счастливая улыбка.
– Я так рад, что ты проснулась. Пуля попала тебе в мягкие ткани, но ее достали. Как ты себя чувствуешь?
– Кто в меня стрелял? – спрашиваю охрипшим голосом.
– Один из телохранителей Александра Блэка.
– Но кто-то выкрикнул мое имя...Я слышала...А потом упала.
– Да. Этот кто-то получил от меня тумаков, но мы с ним нашли общий язык. Ради тебя, моя доченька.
– Папа...,– он берет меня за руку, – Кто получил тумаков? Я видела Диану, она из Сопротивления, была с...с Мэлсом когда раздался взрыв, и я...так боюсь....Мне так страшно, папочка, – слезы сами начинают течь по щекам. Соленые. Горькие. Отчаянные.
– Ш-ш-ш-. Все хорошо, моя милая. Все хорошо. Мы победили. Войска вошли в Алку, Создатель мертв, а Либертау свободен. Да и сама Алка теперь свободна.
– Действительно?
– Да. Все произошло быстро. Слишком. Но давай тебе об этом расскажу не я. Кто-то ждет встречи с тобой.
– Кто? – но папа не отвечает. Он целует меня во влажную щеку и с улыбкой выходит из палаты. Я в больнице. Но в какой?
Дверь распахивается почти сразу после того, как папа выходит. И когда я вижу ЕГО, кажется, что сейчас умру. Боль новой волной разливается по телу. Синие глаза внимательно наблюдают за мной, легкая, шутливая и такая привычная улыбка играет на губах, а черные волосы, как всегда торчат в разные стороны.
– Привет Виноградинка.
Не могу сдержать слез. Не могу сдержать всхлипывания. Руки и ноги немеют. Спина становится влажной от пота. А все тело вообще дрожит.
– М...Мэлс?
– Конечно же это я, – садится рядом, осторожно берет мою руку в свою, нахмурив брови, – Я еле дождался этого момента, Ру, – серьезно говорит. – Думал ты уже никогда не оправишься.
– Но как? Я же видела...
– Я все расскажу, сейчас я хочу сделать несколько иное, – он склоняется ко мне, ближе и ближе.
– У меня нечищеные зубы, – бормочу.
– Мне плевать, я тут вдруг понял, что люблю свою Виноградинку любой.
Не могу себя сдержать, и тянусь сама к этому лжецу. Чувствую его поцелуй так, словно мы оба были мертвы вечность и вдруг нам перепал шанс увидеться хоть на один день. Хотя.... Так и было. Мэлс осторожный, но одновременно настойчивый. Нежно прижимается ко мне своим горячим телом. Кончиками пальцев касается шеи и погружается под больничную рубашку, которая оказывается очень удобной для таких целей.
– Я люблю тебя, Рунта Блэк, – шепчет на ухо, – Ты, черт побери, даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.
– И я тебя люблю. Думала...Я думала...
– Я жив. Ни за что. Как же мог бы оставить свою Виноградинку одну?
Через неделю после больницы
Все это время Мэлс ни на секунду не отходит от меня. Постоянно поддерживает, улыбается, шутит и соблазняет. Мы вернулись в Либертау, поняв, что жить в Алетандре – это не для нас обоих. Эби очень обрадовалась нашему возвращению, и теперь постоянно шипит на папу, за то, что тот, иногда, ворчит на Мэлса, хоть и он воспринимает это нормально, не забывая напомнить, что папе не удалось уберечь Либертау. Почему?
Потому что тот крик, который услышала перед выстрелом был криком Мэлса. Оказывается он все время был рядом...
