Текст книги "Лишь твой силуэт (СИ)"

Автор книги: Стефания Крист Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

За окном ветер бушевал кронами деревьев, стуча по крыше дома сухими ветвями. А я не думал ни о чем, кроме музыки. Пальцы ловко балансировали между клавишами, исполняя грустную и тихую мелодию.

Обрезки воспоминаний лихо проносятся в мозгу. Все они связаны с ней. И кажется, что девушка сидит около меня, с улыбкой наблюдая за моей игрой на рояле. Вот сейчас она протянет руку и станет играть вместе со мной…

Грудь начинает гореть неистовым пламенем – там воспламеняется злость. Шерон – кто она такая? Каким образом она затмила мои мысли? Невозможно быть просто девушкой и так свести человека с ума…

Пальцы сильнее нажимают на клавиши, заставляя инструмент издавать резкие низкие ноты – руки сами перестроились на мрачное направление. Темные мысли впитывала в себя эта мелодия, а тяжелая музыка подкидывала в воспаленный мозг все больше бредовых идей.

Шерон не может быть просто девушкой… Невозможно так болеть ею. Не верю. Не хочу верить.

Забудь, забудь, забудь…

Я любил ее. Я хотел понять ее.

Смысл…

Она стыла моим смыслом жизни. Не меньше…

Кто она?.. И кто я?.. Человек, который ищет надежду? – возможно. Человек, что пал духом? – нет. Сердце, живущее в груди и каждую секунду напоминающее о себе глухими ритмами, не умерло. Оно всё же бьет, и я живу дальше. Просто немного по-другому. Моя жизнь – мой личный эксперимент. Смогу ли я существовать без смысла, смогу ли забыться? Я действительно желаю этого…

Пальцы дрожат от напряжения, перебирая ноты. Я изливаю в музыку всю свою ненависть, пытаясь избавиться от нее, но, как по кругу, мелодия возвращается ко мне, терзает слух клокочущими интонациями.

Онаоживила меня и продолжает оживлять. Ища спасение в ней, я не ошибся. Но невозможно возродиться полностью, если она являлась второй половинкой. Словно какой-то парадокс…

Стонет душа – я дико рычу сквозь плотно сжатые зубы. Невыносимо тяжело слушать свою душу. И нитки, сшивающие рубцы на сердце, с треском рвутся, выпуская вместо крови проточную ржавую воду – потому что в вены давно уже перестал поступать кислород.

Я умирал и никак не мог умереть.

На последних аккордах руки так сильно нажимают на клавиши, что несколько струн начинают диссонировать, и рояль перестает быть рабочим. Сипло хрипя, я убираю трясущиеся пальцы с крышки фортепиано и отворачиваюсь. Меня лихорадит, потные от избытка эмоций ладони цепляются друг за друга, силясь унять эту болезнь.

Всё зашло чересчур далеко. Я вконец запутался.

Эти стены слишком молчаливы. Слишком темные для меня. Хочется отпущения и свободы. Срываюсь с места и выбегаю на улицу, а с порога направляюсь за ворота – в город.

Ветер стебает розгами по лицу и рукам, давит в грудь, а я, невзирая на испортившуюся к вечеру погоду, шагаю дальше. Начинается дождь – одинокая капля стукается о щеку, распавшись на десяток крупинок, которые вмиг теряются за безграничным потоком капель, падающих следом. И мне больно. Дождь кажется градом, грозящимся пробить мое тело насквозь и охладить сердце, подаренное Шерон.

Ледяной ливень вонзается в разгоряченную голову, подобно кинжалам, отнимая последнее, что я умел – мыслить. Под нещадным дождем тело немеет, застывает, обращая меня в лед. Рубашка, джинсы, кроссовки – всё напрочь промокло. И мне плевать.

Я брожу в темноте, путаюсь, не ведаю, где найти выход. Я один в своем мирке. Сюда не добраться пешком: зримый не найдет дорогу, сюда нельзя проникнуть: видящий не поймет твоих чувств.

– Эдан!

Точно через толстую стену до меня доносится голос Шерон, но я-то понимаю – это галлюцинация, порожденная моими скрытыми желаниями. Дождь усиливается – капли, как каменные лапы, ложатся мне на плечи, утягивая вниз за собой. Мне бы остановиться, но тогда я точно не встану…

Внезапно слух разрезает лязг тормозящих колес. Я замираю на месте от неожиданности, не в силах даже вспомнить, что здесь делаю. Кто-то налетает на меня спереди и отталкивает назад, повалив на тротуар. Спина хрустит в районе позвоночника из-за неудачного приземления на лопатки, а в голове проносится яркая молния – следствие столкновения затылка с асфальтом.

Мой спаситель лежит на мне, крепко-крепко обнимая руками шею и судорожно вдыхая воздух у самого уха. Даже не слыша голоса, я понимаю – это она. Мне ни с чем не спутать нежность ее прикосновений и сладкий привкус духов, потерянный за пеленой дождя.

– Шерон, – на выдохе шепчу я.

Мои руки осознанно берут лицо девушки, а губы жадно принимаются усыпать поцелуями ее шею, постепенно прокладывая путь к уху, а оттуда – к щекам и глазам.

– Эдан, – томно вздохнув, проговорила девушка.

– Прости, прости меня, Шерон, – шепчу я заплетавшимся языком в перерывах между поцелуями. – Я не могу без тебя.

– Идиот! – горячо вскрикивает девушка. – Какой же ты идиот! Как можно быть таким безрассудным?! Тебя едва не сбила машина!

Она плакала. Поддавшись вперед, я принимаю сидячие положение и целую ее заплаканные глаза, тем самым решив успокоить, а заодно извиниться. Я захватываю одну слезинку губами, и она, горячая и соленая, смешанная с дождевой водой, приятно искрится на языке, чуточку пощипывая вкусовые рецепторы.

– Дурак, – уже тише говорит Шерон. – Зачем ты поступил так со мной?

– Я хотел дать тебе свободу.

Девушка горько усмехается.

– Я свободна только лишь рядом с тобой. С тобой мне не нужны маски.

«Потому что ты такая же как я – человек, который возродился», – мысленно добавляю я.

Я отстраняюсь и смотрю на девушку. Мое воображение играет со мной – перед глазами встает до жути реалистичный образ: лицо девушки, которую я никогда прежде не видел. Овальное личико, голубые прилипшие к спине и щекам волосы и широкие бездонные темно-синие глаза, в которых, если приглядеться, можно было увидеть колеблющийся огонек.

– Ты такая красивая, – слова сами срываются с губ. – Тебе очень идет голубой цвет.

Фантом хлопает глазами и вдруг приближается к моему лицу.

– Сколько пальцев, Эдан?

Взгляд натыкается на протянутую девичью руку. Границы размыты, но я различаю поднятые вверх два пальца.

– Два, – спокойно отвечаю я, не понимая, к чему незнакомка клонит.

– Эдан, ты… ты… – бессвязно бормочет Шерон.

– Что?

– Ты видишь! – наконец восклицает она. – Эдан, ты начал видеть!

И только после ее слов до меня доходит, что что-то изменилось во мне. Темноты в глазах больше нет, теперь ее заменили смутная, но живописная ясность.

– О, Господи, – я опускаю взгляд на ладони, а затем вновь смотрю на Шерон. – Это ты, – произношу я ошарашено, – я тебя вижу.

Хочу поцеловать ее, но девушка стремительно вскакивает на ноги и тянет меня за руку.

– Оставь это, Эдан. Нам надо сейчас срочно попасть в больницу!

Дождь не утихает, лишь усиливается. Но вместо холода он приносит мне тепло, как будто с появлением Шерон вода вдруг поменяла температуру. И этот дождь растопил во мне лед. И я стал тем, кем должен был стать: свободным.

Эпилог

Солнце било по глазам, слепя чрезмерно яркими лучами. Доктор сказал, чтобы я не сильно напрягал глаза, поэтому приложил к бровям руку ребром, делая своего вида навес, и глядел в ясное голубое небо.

Год темноты – и ты по-другому смотришь на окружающий мир. Всё так необычно, всё в новинку.

Помаленьку ко мне возвращалось зрение. В тот день Шерон отвезла меня в клинику, где меня обследовали. Оказалось, из-за удара головой об землю клетки нервов вновь начали работать – вот почему тусклая пелена ушла с глаз. Сейчас я видел не так хорошо, как до трагедии, но это меня вполне устраивало, поскольку я мог видеть ее.

Мы с Шерон гуляли по парку. Я перевел взгляд с неба на голубоволосую девушку, ищущую что-то у себя в сумочке. Я не мог не налюбоваться ею. Ведь она была такой красивой. Ничего другого я и не ожидал от нее. Это же Шерон – милая, упрямая девушка. Моядевушка.

Вдруг Шерон нахмурила брови и покосилась на меня.

– Чего ты на меня так смотришь?

– Не могу оторваться от тебя.

Щеки девушки загораются от смущения, она отворачивается, вернувшись к поискам телефона. Ее плечи дрожат, взгляд девушки бегает по дну сумки, а лицо буквально багровеет на глазах.

– Эй, Шер, – окликаю я девушку, – что с тобой?

– Ничего, – отзывается та, но спустя мгновение нацепляет сумку обратно на плечо и резко поворачивается ко мне.

– Что-то всё-таки случилось, – констатирую я, всматриваясь в застенчивое лицо Шерон. – Говори-ка.

– Я… я…

– Что?

Девушка поднимает на меня глаза и робко проговаривает:

– Поцелуй меня… пожалуйста.

Ее просьба сбивает с толку. Я вопросительно поднимаю бровь.

– А почему ты покраснела?

– Просто… я никогда не просила о таком.

Не знаю почему, но я взрываюсь хохотом.

– Порой сама меня целуешь, а тут застеснялась попросить об этот? – уточнил я, улыбаясь от уха до уха.

Шерон еще больше залилась краской и была похожа уже на маков цвет.

– Это не смешно! – бурчит рассерженная девушка, сдвинув брови на переносице. – Я же девушка, а нам свойственно смущаться! И вообще, если бы не твой взгляд…

Но речь девушки прерывается, когда я стремительно прижимаю ее к себе и запечатываю на губах весьма убедительный поцелуй.

– Так пойдет? – интересуюсь я, коварно ухмыляясь. – Если нет, могу еще раз попробовать.

Шерон хлопает глазами. Миг – и до нее, наконец, доходит смысл содеянного мной поступка.

– Дурак! – вскрикивает она, стукнув меня в грудь. – Дурак, дурак, дурак! Извращенец! Нельзя же так!..

– Кажется, ты не поняла, – вздыхаю я и снова ловлю ее уста поцелуем.

Шерон легонько кусает меня за нижнюю губу – непокорная моя, – но всё же уступает. Я касаюсь ее ладони, и наши пальцы переплетаются, образуя «замок».

Замок, что отныне будет связывать нас. Как и музыка.

Наши отношения слишком просты, чтобы рассказывать о них другим, и слишком сложные, чтобы люди поняли их…

notes

Примечания