Текст книги "Солнце полуночи (ЛП)"
Автор книги: Стефани Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Я подождал, пока она не присоединилась ко мне, все больше волнуясь из-за её подруг, которые завернули куда-то в темноту.
– Пойди и останови Джессику и Анжелу прежде, чем тебе придется разыскивать их, – распорядился я. – Не думаю, что смогу себя сдержать, если снова повстречаю наших новых знакомых.
Нет, для этого я не достаточно силен.
Она дрожала, но затем быстро взяла себя в руки. Белла была в полпути от них, когда громко крикнула:
– Джесс! Анжела!
Они обернулись. Помахав рукой, Белла привлекла их внимание.
Белла! О, жива и невредима! С облегчением подумала Анжела.
Не прошло и года. Проворчала Джессика, хотя была рада, что Белла не заблудилась и что с ней все в порядке. Это заставило меня поменять свое мнение о ней, в несколько лучшую сторону.
Они поторопились назад, но как только увидели рядом с Беллой меня, остановились как вкопанные.
Ну, ничего себе! – Джесс была ошеломлена. С ума сойти!
Неужели Эдвард Каллен? Она ушла для того, чтобы найти его? Но почему тогда она спрашивать о его семействе по дороге сюда, если знала, что он здесь... В её сознании я увидел краткую вспышку, отражающую бледное лицо Беллы, когда она спросила Анжелу, часто ли моя семья пропускала занятия в школе.
Нет, она, скорее всего, не знала, – сделала вывод Анжела.
Мысли Джессики метались между удивлением и подозрением.
И как же Белла скрывала это от меня?
– Где вы были? – спросила Джессика, уставившись на Беллу, краем глаза подсматривая за мной.
– Я заблудилась. И затем я столкнулся с Эдвардом, – сказала Белла, указав на меня. Тон, которым она говорила, был абсолютно нормальным. Как будто бы в действительности совершенно ничего не произошло.
Скорее всего – это потрясение. Это было единственным объяснением ее спокойствия.
– Вы будете не против, если я присоединился к вам? – спросил я, стараясь быть вежливым; я знал, что они уже перекусили.
О Господи! Какой же он горячий! – подумала Джессика и дальнейшие ее мысли стали несвязными.
Анжела была более собрана.
Как жаль, что мы уже поели. Вау. Просто. Вау.
Почему бы не сделать этого ради Беллы?
– Э-э … конечно, – согласилась Джессика.
Анжела нахмурилась.
– Хм, по правде говоря, Белла, мы уже поели, пока ждали тебя, – сообщила она. – Прости.
Что? Заткнись! Джесс вопила от негодования.
Белла пожала плечами. Как ни в чем не бывало. Определенно она ещё в шоке.
– Ничего страшного, я и так не голодна.
– Я думаю, что тебе все же нужно хоть что-то съесть, – поспорил я.
Уровень сахара в ее крови понижен, я с извращенным наслаждением представил, что ее аромат после еды будет еще слаще, чем сейчас. Тот ужас, что ей предстояло пережит мгновенно собьет ее с толку и пустой желудок был бы совершенно не кстати. Она была гораздо слабее, чем хотела казаться – это я точно знал.
Если девушки направятся прямиком по домам, им не будет угрожать никакая опасность. В отличие от Беллы опасность не преследовала их на каждом шагу.
Я бы предпочел остаться с Беллой наедине – причем настолько длительно, насколько она сама бы этого пожелала.
– Полагаю, никто не будет против, если я сам провожу Беллу домой? – сказал я Джессике прежде, чем Белла сумела бы среагировать. – Таким образом, вам не нужно будет сидеть, и ждать, пока Белла поест.
– Ну да, конечно, без проблем… – говоря это, Джессика уставилась на Беллу, ища тем самым подтверждение, что именно этого и хотела сама Белла.
Как же я хочу остаться… только вот она, скорее всего, захочет оказаться с ним с глазу на глаз. А кто бы отказался? Вот такими вот были мысли Джесс. В тот самый момент Белла ей подмигнула
Белла подмигнула?
– Ладненько – быстро произнесла Анжела, уже собираясь уходить, тем более, раз именно этого хотела Белла. Похоже, это было действительно то, что она хотела.
– До завтра, Белла… Эдвард, – она очень хотела произнести мое имя небрежным тоном. Затем она схватила Джессику за руку и стала подталкивать её.
Нужно будет как-то поблагодарить за это Анжелу.
Автомобиль Джессики был припаркован здесь же, под ярким пятном уличного фонаря. Белла внимательно следила за подругами, и она беспокойно хмурилась, до тех пор, пока они не сели в машину, таким образом, она хотела быть уверена, что ничего не случится. Как только они тронулись с места, Джессика помахала рукой, Белла ответила тем же. Только когда автомобиль скрылся из виду, она глубоко вздохнула, повернулась ко мне.
– Я действительно не хочу есть, – произнесла Белла.
Зачем ей нужно было дожидаться отъезда подруг, чтобы мне это сообщить? Действительно ли она хотела побыть со мной наедине – даже теперь, после того, как наблюдала мой приступ ярости?
Но, не смотря ни на какие причины, поесть ей было нужно.
– Только после вас – сказал я.
Я придержал перед ней открытую дверь ресторана.
Она вздохнула и вошла.
Я прошел рядом, направляясь к небольшому подиуму, на котором ожидала хозяйка заведения. Белла все еще не выражала никаких эмоций. Я хотел коснуться ее руки, дотронуться до ее лба, чтобы проверить, а нет ли у нее температуры. Но она отдернулась бы от моего ледяного прикосновения, точно так же, как это произошло прежде.
О, Боже мой, – довольно громкий мысленный голос хозяйки, вклинился в мое сознание. Боже мой.
Было похоже на то, что сегодня вечером у девушек просто сносило из-за меня крышу. Или я просто больше сосредотачивался на этом возможно из-за того, что бы Белла так же относилась ко мне? Мы всегда были очень привлекательными в глазах наших жертв. Прежде, я об этом никогда особо не задумывался. Обычно, как в случае с Шелли Коуп и Джессикой Стэнли, это была только прелюдия, притупляющая ужас – страх, зарождающийся очень быстро после того, как развеется очарование…
– Можно заказать столик на двоих? – предложил я сам, так как хозяйка молчала.
– Ну конечно же. Добро пожаловать в La Bella Italia. – М-м…! Какой голос! – Пожалуйста, следуйте за мной.
Её мысли были заняты сложными подсчетами.
Может быть – его кузина. Хотя, вряд ли – они не похожи друг на друга. Но они определенно семья. Ведь он же не может быть с нею.
Так всегда бывает с людьми, их зрение затуманено; они ничего не могу увидеть ясно. Эта женщина смогла оценить мои внешние, заманчивые для добычи, ухищрения настолько привлекательными, но не смогла увидеть нежное совершенство девушки, находящейся рядом со мной.
Ну и замечательно, в случае чего, не придется ее выпроваживать, – размышляла хозяйка, препровождая нас к "семейному столу", расположенном в самой переполненной части ресторана. – Получится у меня или нет, подсунуть ему свой номер телефона, пока она здесь...? – продолжала официантка свои размышления.
Я достал определенную сумму из кармана. Люди были неизменно сговорчивыми, когда в ход шли деньги.
Белла ни капли не возражая уже собиралась разместиться за столиком, который нам предложила хозяйка. Я отрицательно покачал головой, и Белла в недоумении застыла. Да, сегодня вечером будет много недоумения. И толпа людей вокруг нас вовсе не способствовала предстоящей беседе.
– Возможно, вы можете предложить что-то более уединенное? – поинтересовался я у хозяйки, вручая ей деньги. Ее глаза расширились от удивления, после чего сузились, в то время как ее рука тянулась за купюрой.
– Уверена, что смогу найти такое.
Пока она провожала нас за отгороженный столик, хозяйка сосредоточенно считала деньги.
Пятьдесят долларов за более подходящий столик? Слишком богатенький. В этом есть смысл – держу пари, что его куртка стоил больше, чем моя последняя зарплата. Проклятье. Зачем ему уединяться с ней?
Нам предложили место для двоих в тихом закутке ресторана, где никто не сможет нас увидеть – не сможет увидеть реакцию Белы на то, что я собирался ей сказать. У меня не было ни малейшей идеи по поводу того, что захочет узнать Белла. Или по поводу того, что я смогу ей рассказать.
Были ли у неё какие-либо предположения? Какое объяснение вечерних событий она для себя выдумала?
– Как вам это? – спросила хозяйка.
– Просто замечательно, – ответил я – начиная слегка раздражаться, по поводу ее завистливого отношения к Белле – широко улыбаясь официантке и обнажая зубы. Позволяя ей ясно увидеть меня.
Вот это да.
– Хм… Ваш заказ будет немедленно выполнен.
Он ненастоящий. Должно быть я сплю. Возможно, она отлучится… возможно у меня получится оставить ему свой номер написав его на тарелке кетчупом... Хозяйка побрела прочь, покачиваясь из стороны в сторону.
Странно. Она все еще не была напугана. Я вдруг вспомнил, как Эмметт поддразнивал меня в кафетерии, очень много недель назад. Бьюсь об заклад, я мог напугать ее гораздо сильнее.
Может, я терял свой дар?
– Тебе не следует так поступать с окружающими, – Белла с неодобрительным тоном прервала мои мысли. – Это несправедливо.
Я удивился ее осуждающему выражению. Что она под этим подразумевала? Я даже не напугал официантку, несмотря на то, что хотел этого.
– Поступать как?
– Ослеплять их – она, вероятно сейчас в полуобморочном состоянии.
Хмм. Белла была целиком и полностью права. Сейчас хозяйка была просто дезориентирована, расписывая свои впечатления от меня своей коллеге.
– Да брось ты, – попыталась упрекнуть меня Белла, не моего ответа. – Тебе должно быть известно о том впечатлении, которое ты производишь на людей.
– Я ослепляю людей? – это было интересное определение для моего поведения. Достаточно точное для сегодняшнего вечера. Я задавался вопросом, в чем разница...
– Ты никогда не замечал? – в ее вопросе до сих пор звучало осуждение. – Думаешь, что у все же так легко получается?
– А тебя я тоже ослепил? – это вылетело против моего желания, после чего слова застряли у меня в горле, но уже было поздно забирать их обратно.
Но прежде, чем я стал сожалеть о сказанном мной вслух, Белла ответила:
– Бывает.
И ее щеки залил нежный розовый румянец.
Я ослеплял ее.
Мое беззвучное сердце застучало с надеждой, настолько интенсивно, что такого я не ощущал еще никогда.
– Привет, – послышалось от кого-то – официантка, дала знать, что готова принять заказ. Ее мысли были громче, и отчетливей чем мысли хозяйки, но я постарался избавиться от них. Я вгляделся Белле в лицо готовый выслушать, наблюдая как кровь разливалась под её кожей, при этом отмечая, что этот факт не распаляет огонь в моем горле, в большей степени я любовался тем, как это украшало ее бледное лицо, как это подчеркивало сливочный оттенок ее кожи…
Официантка что-то ждала. Ах, да – она спросила, что мы будем из напитков. Я с прежним вниманием следил за Беллой, и официантка, совершенно неохотно, тоже посмотрела на неё.
– Мне заказать колу? – Белла сказала это так, как будто искала одобрения.
– Две колы, – подкорректировал я. Жажда – это нормально, человеческая жажда – является признаком стресса. Мне стоило удостовериться, что у нее был достаточный уровень глюкозы в организме.
Я думаю, что Белла выглядела здоровой. И не просто здоровой. Она выглядела сияющей.
– Ну, что такое? – захотела она узнать – видимо, задавая себе вопрос, почему я так пристально смотрю. Я чувствовал, что официантка уже ушла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.
Она мигнула, удивленная вопросом.
– Все хорошо.
– Ты не чувствуешь головокружение, болевых ощущений, озноб?
Теперь это ее полностью смутило.
– А я должна?
– Вот и замечательно, на самом деле, я жду наступления шокового состояния. Я улыбнулся, ожидая, что она начнет все отрицать. Ей не хотелось быть кем-то, за кем нужен постоянный присмотр.
Белле потребовалась минута, чтоб ответить мне. Ее взгляд был чуть растерян. В те моменты, когда я улыбался, она обращала свой взгляд в мою сторону. Была ли она сейчас…ослепленной?
Хотелось бы мне в это верить.
– Я не думала, что может случится такое. У меня всегда хорошо получалось влипать в разные неприятности, – затаив дыхание ответила Белла.
Была ли ее практика нахождения "приключений на голову" действительно такой обширной? Была ли ее жизнь всегда настолько опасна?
– Все равно, – сказал я ей. – Мне будет гораздо лучше, после того, как ты поешь.
Официантка возвратилась с колами и корзинкой хлебцев. Все это она расположила передо мной, спрашивая, не желаю ли я чего-то еще, при этом стараясь перехватить мой взгляд. Я ответил ей, что сначала необходимо спрашивать чего желает Белла. Мысли официантки были крайне вульгарны.
– Хм… – Белла быстро пробежала по меню. – Я буду грибные равиолли.
Официантка резко развернулась в мою сторону:
– А что желаете вы?
– Я ничего не буду.
Белла сгримасничала. Хмм. Видимо, она уже заметила тот факт, что я ничего не ем. Она подмечала все. И рядом с ней я все время забывал про осторожность.
Я дождался, пока нас оставят одних.
– Попей, – настаивал я.
Меня удивило, как быстро, без промедления и возражений, она послушалась. Белла залпом выпила все содержимое стакана, поэтому я придвинул к ней поближе и второй стакан с содовой, немного нахмурившись. Жажда, или шок?
Она еще чуток отхлебнула, после чего вздрогнула.
– Замерзла?
– Это из-за колы, – сказала она и снова задрожала, было видно, что у нее зуб на зуб не попадает.
Симпатичная блузка, в которой она была, выглядела слишком тонкой, чтобы защитить ее от холода; она облегала ее, словно вторая кожа, почти столь же хрупкая как и первая. Она была настолько ранимой, настолько смертной.
– А куртки у тебя с собой нет?
– Есть. – Она осмотрелась, немного озадаченно. – Только вот она осталась в машине Джессики.
Я снял собственную куртку, при этом так жалея, что она не нагрелась теплом моего тела. Было бы гораздо лучше, если бы я смог закутать ее в теплое пальто. Белла посмотрела на меня, при этом на щеках снова выступил румянец. О чем теперь она подумает?
Я передал ей куртку через стол, она сразу же надела ее, а затем снова продолжила дрожать.
Да, было бы замечательно, если б куртка оказалась согретой.
– Спасибо, – сказала она. Она глубоко вздохнула, а после этого подкатила слишком длинные для нее рукава, высвобождая руки. Еще один глубокий вздох.
Неужели за весь вечер она наконец освоилась? Цвет ее кожи по-прежнему оставался замечательным; она отливала сливками и оттенками розового на фоне насыщенного синего цвета её блузки.
– Этот синий цвет так тебе идет, – сделал я комплимент Белле. Это была чистая правда.
Она мгновенно вспыхнула, от чего эффект только увеличился.
Она хорошо выглядела, но рисковать не было никакого смысла. Я придвинул корзинку хлебцев поближе к ней.
– Правда, – запротестовала она, угадывая мои помыслы. – Я не в шоке.
– Похоже на то, но это не нормально. Ты и потрясенной то, особо, не выглядишь.
Я неодобрительно посмотрел на нее, задаваясь вопросом, почему она не могла быть нормальной и затем, снова спрашивая себя, а действительно ли мне этого хотелось?
– Мне как-то очень безопасно рядом с тобой, – сказала она, а ее глаза, снова, наполнились благодарностью. Я не заслуживал её доверия.
Интуиция подводила ее. В этом и была проблема. Она не чувствовала той опасности, какую ощущали окружающие люди. Ее реакция была иной. Вместо того, что убегать, она останавливалась, привлеченная к тому, что должно было испугать ее…
Как я мог защитить ее от самого себя, если ни один из нас не хотел этого?
– Будет сложнее, чем я думал, – бормотал я.
Я мог пронаблюдать, как она переиначивает мои слова у себя в голове, только догадываясь, какой смысл она в них вложит. Она взяла хлебную палочку и начала жевать, не предав этому никакого значения. Она жевала еще какое-то время, а затем, склонила голову и глубокомысленно произнесла:
– Обычно у тебя приподнятое настроение, когда твои глаза светлые, – сказала она это самым обыденным тоном.
Это ее наблюдение, произнесенное как факт, заставило меня переспросить:
– Что?
– Ты, обычно, становишься раздражительным, когда твои глаза чернеют – я заметила. У меня есть целая теория об этом, – добавила Белла.
Так значит, этому обстоятельству, она придумала собственное объяснение. Конечно же придумала. Я в полной мере ощутил ужас от этого, потому что мог только догадываться, как близко она подобралась к правде.
– Новые догадки?
– Мм-угу, – она еще раз прожевала, делая это с такой беспечностью, как будто не вела сейчас беседы с чудовищем о самом чудовище.
– Надеюсь, на этот раз ты проявила большую смекалку… – солгал я, когда она прервалась. На что я действительно надеялся, так это то, чтоб она оказалась неправа – очень далека от цели. – Или ты все еще черпаешь идеи из комиксов?
– На этот раз нет, не из комиксов, – сказала она, смутившись. – Но опять же, я не сама придумала.
– И что же это? – процедил я сквозь зубы.
Наверное, она не говорила бы об этом так спокойно если собиралась закричать.
Пока она раздумывала, покусывая губу, появилась официантка с заказом для Беллы. Я немного пронаблюдал за процессом сервировки и установки блюда перед Беллой, после чего официантка спросила, не решился ли я заказать что-то.
Я отказался, но попросил еще колу. Официантка не обратила внимания, что стаканы пусты. Забрала их и удалилась.
– Так и на чем мы остановились? – с волнением возобновил я беседу, как только мы остались снова одни.
– Я скажу тебе об этом в машине, – сказала она, понизив голос. Ох, неудачная идея. Она не желала говорить о своих предположения когда среди так много очевидцев.
– Если только... – добавила Белла.
– Есть условия? – я был в таком напряжении, что почти прорычал это.
– У меня тоже есть несколько вопросов.
– Конечно, – еле выдавил я из себя.
Вероятно, вопросов будет достаточно, чтоб рассказать мне, какими мыслями она руководствуется. Но как мне на них отвечать? Аккуратно лгать? Или обрушить на нее всю правду? Или молчать, в нерешительности?
Вот так вот мы и сидели, в тишине, до тех пор, пока не пришла официантка с новой порцией содовой.
– Ладно, давай начинай, – сказал я, сжав челюсть, когда официантка ушла.
– Как ты оказался в Порт-Анжелесе?
Для нее – это был слишком простой вопрос. Он ничего не значил, в то время как мой ответ, если бы говорить правду, расскажет слишком многое. Лучше позволить ей выяснить что-то другое.
– Следующий вопрос, – сказал я.
– Но, неужели так трудно ответить?
– Следующий, – повторил я.
Мой отказ расстроил ее. Отведя от меня взгляд, она устремила его вниз, на еду. Медленно, с трудом, она взяла кусочек и, пережевывая, стала обдумывать ситуацию. Она запила еду большим количеством колы, и затем, наконец, взглянула на меня. Она с подозрением прищурилась.
– Ладно, тогда... – сказала она. – Скажем, гипотетически, конечно, что ели это... вернее кто-то… мог знать, о чем думают люди, читая их мысли, надеюсь, ты понимаешь о чем я – только за редкими исключениями.
Делалось все хуже.
Это объясняло ту ухмылку, в машине. А она быстро подметила – никто другой, никогда, не заподазривал меня в этом. Не считая Карлайла, конечно, тогда, в самом начале, это было более чем очевидно, когда я ответил на все его мысли, как будто он сказал их вслух. Он понял мои способности прежде, чем я сам осознал их…
Это уже был неплохой вопрос. Было совершенно понятно, она знала, что со мной было что-то не так, возможно, все не настолько серьезно, как могло бы быть. Телепатия, в конце концов, не была определяющим аспектом, означающим, что я вампир. Я решил согласиться с ее гипотезой.
– За исключением лишь одного, – подправил её я. – Но это гипотетически.
Она подавила улыбку – моя неопределенная честность понравилась ей, после чего продолжила:
– Хорошо, тогда так. Как это должно работать? Есть ли какие-то пределы? Как бы тогда... этот кто-то… находил кого-то, да еще в определенное время? Как бы он узнал, что она была в беде?
– Гипотетически?
– Определенно, – она поджала губы, а карие глаза стали очень сосредоточенными.
– Возможно, – я колебался. – Если…этот кто-то…
– Будем звать его "Джо", – предложила Белла.
Её энтузиазм меня порадовал. Она действительно думала, что правда лучше всего? Если мои тайны были столь безобидными, зачем бы я держал их в секрете?
– Договорились, пусть "Джо", – согласился с ней я. – Если бы Джо был более внимательным, то подобрал бы ещё более подходящее время, – я покачал головой, подавив мысленную дрожь от того, как близко сегодня я был к тому, что бы опоздать. – В таком маленьком городишке только ты умудряешься попадать в неприятности. Ты бы испортила криминальную статистику лет на десять.
Она надула губы, и уголки осунулись:
– Мы говорили о гипотетическом случае.
Её раздражение меня позабавило.
Ее губы, ее кожа … Они выглядели настолько мягкими. Я хотел коснуться их. Мне хотелось кончиком пальца загладить морщинку, пролегающую между ее бровей. Это было невозможно. Мое прикосновение было бы ей неприятно.
– Да, точно, – отозвался я, возвращаясь к беседе прежде, чем я полностью погрузился бы в мрачные размышления. – А тебя мы назовем "Джейн"?
Она наклонялась ко мне через стол, в ее широко открытых глазах больше не было места шуткам и раздражению.
– Как ты узнал? – она спросила с напором, понизив голос.
Должен ли я раскрыть ей правду? И, если да, то какую ее часть?
Я хотел открыться ей. Я хотел заслужить доверие, которое я все еще мог видеть в её глазах.
– Мне ты можешь довериться, – прошептала она, вытягивая одну руку вперед, как будто желая коснуться моих рук, покоившихся передо мной на столе.
Я отодвинул их от неё – мне была ненавистна сама мысль о её реакции на мою холодную каменную кожу – и она убрала свою руку.
Я знал, что мог ей доверять, и быть уверенным в сохранности своих тайн; она целиком и полностью этого заслуживала. Но я не мог доверить их ей, так как не был уверен, что она не придет от них в ужас. А тайны, определенно, должны были напугать ее. Правда была ужасной.
– Не знаю, есть ли у меня теперь вообще выбор, – пробормотал я. Мне припомнилось, как я когда-то поддразнивал ее, называя – "исключительно невнимательной". Тем самым оскорбив ее, если я правильно прочитал это по ее лицу. В конечном итоге, я мог исправить эту единственную несправедливость:
– Белла, я был не прав – ты гораздо более наблюдательна, чем я ожидал.
И, хотя она не осознавала, я уже дал ей много зацепок. Она ничего не пропустила.
– Я думаю, ты во всем был прав, – сказала она, улыбаясь и тем самым дразня меня.
– Зачастую, так оно и есть. – Это было совершенно обычным делом, знать, что должен делать. Я всегда был уверен в выбранном мной пути. А теперь все было таким разрозненным и беспорядочным.
И все же, я не хотел ничего менять. Мне не нужна жизнь, не имеющая смысла. Пусть этот беспорядок будет, если он значит, что у меня есть шанс быть с Беллой.
– По поводу тебя, Белла, я еще кое в чем допустил ошибку, – я продолжал, выбрав другую тему:
– Ты не магнит, притягивающий несчастные случаи – это не достаточно широкое понятие. Ты – магнит для неприятностей. Если, в радиусе десяти километров, будет что-то опасное, то оно неизменно найдет тебя.
Почему ее? Что она сделала, чтобы заслужить подобное?
Лицо Беллы снова посерьезнело:
– Себя ты тоже считаешь опасным?
В ответе на этот вопрос четность была важна как никогда.
– Определенно да.
Она немного сузила глаза – теперь без подозрения, но с большим интересом. Она снова потянулась рукой через стол, медленно и целенаправленно. Я отодвинул свои руки на расстоянии сантиметра от нее, но она проигнорировала это, решив дотронуться меня. Я задержал дыхание – на этот раз не из-за ее аромата, а из-за внезапного, подавляющего напряжения. Страх. Моя кожа внушит ей отвращение. Она убежит прочь.
Она слегка провела кончиками пальцев по тыльной стороне моей руки. Жар от ее, столь нежного прикосновения, не походил ни на что, что я когда-либо чувствовал прежде. Это было практически настоящее наслаждение. Практически, за исключением моего страха. Я следил за ее выражением, пока она ощупывала холодный камень моей кожи, все еще затаив дыхание.
Уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке.
– Спасибо, – произнесла Белла, встречаясь со мной взглядом. – Это уже во второй раз.
Ее мягкие пальчики задержались на моей руке, как будто это доставляло ей удовольствие.
Я ответил так обыденно, как только смог:
– Давай этим и ограничимся, согласна?
Она скорчила рожицу, но согласно кивнула.
Я вытянул свои руки из-под ее. Каким же восхитительным было ощущение от ее прикосновений! Но я не собирался ожидать чуда и испытывать ее терпение, ведь все могло резко измениться не в лучшую сторону. Я спрятал руки под столом.
По выражению ее глаз можно было легко все прочитать; хотя ее мысли были все такими же беззвучными, я мог в них увидеть, в равной степени, доверие и удивление. Именно в тот момент я осознал, что мне бы хотелось отвечать на ее вопросы. Причем это совершенно не потому, что я был ей чем-то обязан. И не потому что я хотел, чтобы она доверяла мне.
Я хотел, чтобы она узнала меня.
– Я следовал за тобой в Порт-Анжелес, – сказал я ей, слова слетали с языка слишком быстро, так, что мне не удавалось сделать их такими, как нужно. Я знал, как опасна может быть правда, я очень рисковал. В любой момент, ее неестественное спокойствие могло перерасти в истерику. Наоборот, осознание этого, заставляло меня говорить быстрее:
– Я никогда не пытался прежде спасать кого бы то ни было, и это гораздо труднее, чем можно было предположить. Но может быть, все дело в тебе. Обычные люди, кажется, не попадают в течение дня в такое количество катастроф.
Я ждал появления реакции.
Она улыбнулась. Уголки ее губ поползли кверху, а шоколадные глаза излучали тепло.
Я только что признался, что преследовал ее, а она улыбалась.
– А ты не думал, что в тот день мне было суждено попасть под фургон Тайлера, а ты нарушил весь ход событий? – спросила Белла.
– Не только в тот день, – ответил я, опустив глаза и уставившись на темно-бордовую скатерть, плечи мои опустились. Крушились мои защитные барьеры, правда вытекала все так же свободно и опрометчиво.
– Твоя судьба была предрешена тогда, когда мы впервые повстречались.
Это было правда и я ненавидел её. Я был в ее жизни подобно подвешенному лезвию гильотины. Походило на то, как будто она была отмечена для смерти жестокой и несправедливой судьбой – кажется, мне было отведено место некоего инструмента, которым та же самая судьба старалась казнить Беллу. Я попытался "оживить" такую судьбу – ужасный гризли, ревнивая ведьма, мстительная гарпия – вот что выходило.
Мне нужно что-то, кто-то, ответственный за эту несправедливость – таким образом, у меня бы появилось нечто, с чем можно бороться. Что-нибудь, что угодно, что можно разрушить, так, чтобы она могла быть в полной безопасности.
Белла сидела тихо-тихо; дыхание участилось.
Я наблюдал за ней, зная, что в конечном итоге увижу тот ужас, которого я так дожидался. Допускал ли я вообще, как близко я был к тому, чтобы убить ее? Ближе того фургона, который затормозил в сантиметрах от того, чтоб не задавить ее. И все же, ее лицо было по прежнему спокойно, ее глаза, все еще внимательны, они излучали только заботу.
– Ты это помнишь? – она должна была помнить это.
– Конечно, – отозвалась Белла совершенно спокойным голосом. Ее глубокие глаза были полны понимания.
Она знала. Она знала, что я хотел убить ее.
И где же крики?
– И ты по прежнему сидишь здесь, – сказал я, указывая на ее врожденную противоречивость.
– Да, по прежнему здесь сижу… и это благодаря тебе, – ее выражение изменилось, стало присутствовать любопытство, но тут Белла резко сменила тему:
– И все-таки, каким же невероятным образом ты смог меня сегодня найти...?
Безнадежно, меня еще раз подтолкнули к барьеру, защищавшему ее мысли, отчаявшись понять. Для меня это было так нелогично. Как ее вообще заботило что-то еще, если такая явная правда открывалась сейчас за этим столом?
Белла с интересом дожидалась ответа. Ее кожа была бледная, и хотя для нее это было естественно, это касалась меня. Ее обед стоял практически нетронутым перед ней. Если я продолжу рассказывать в том же духе, ей понадобятся силы, чтобы легче перенести предстоящий шок.
Мне пришлось поставить условие.
– Ты – ешь, а я буду говорить.
Не прошло и тридцати секунд, как Белла бросилась наполнять свой рот с такой скоростью, которая противоречила ее спокойному состоянию. Она мечтала узнать ответы гораздо больше, чем подавала вид.
– Это гораздо тяжелее, чем могло бы быть – разыскивать тебя, – сказал я ей. – Обычно я могу найти кого-то очень легко, единожды услышав их мысли.
Я более внимательно стал следить за ее реакцией, как только это произнес. Определить ее было одним делом, а вот делать какие-либо выводы – другим.
Сидела она неподвижно, широко раскрыв глаза. Я стиснул зубы, ожидая вот-вот наступления ее паники.
Но она только единожды моргнула, громко проглотив еду, а затем быстро запихнула в рот очередную порцию. Она хотела, чтобы я продолжил.
– Я начал следить за Джессикой, – продолжал тем временем я, наблюдая какой эффект на нее произведут мои слова. – Но без пристрастия – как я уже говорил, только ты могла найти неприятности в Порт-Анжелесе, – я просто не мог не подчеркнуть это. Понимала ли она, что другие человеческие жизни не были столь близки к смертельным опасностям, или она думала, что для нее это нормально? Она была настолько далека от нормального, что с таким мне еще не приходило сталкиваться:
– Я даже упустил момент, когда ты осталась одна. Когда я осознал это, ты уже была далеко от твоих подруг, я начал твои поиски с книжного магазина, образ которого увидел в мыслях Джессики. Я мог сказать, что ты туда не заходила, а так же то, что ты двигалась к югу... и еще – я знал, что ты бы вскоре вернулась. Таким образом, я ожидал тебя, беспорядочно перебирая мысли прохожих, которые могли тебя заметить и дать мне информацию о твоем местоположении. Причин беспокоиться у меня не было... но я был странно взволнован… – дыхание участилось, как только я вспомнил то ощущение паники. Ее аромат вспыхивал в моем горле и я был этому рад. Эта боль означала, что она все еще жива. Пока огонь не угасал, Белле не угрожала опасность.
– Мне пришлось наворачивать круги… прислушиваясь.
Я надеялся, что для нее мои слова имели смысл. Все выглядело таким запутанным.
– Наконец-то скрылось солнце, я собирался выйти, и искать тебя пешком. И вот тогда-то…
Воспоминания нахлынули на меня – совершенно ясные и как яркие, как будто я снова переживал этот момент – я почувствовал ту же самую убийственную ярость, струившуюся по телу, которая сковывала меня словно лед.
Мне хотелось видеть его мертвым. Это было просто необходимо мне. Мне пришлось сжать челюсти, я пытался сосредоточиться на своем поведении здесь, за столом. Белла все еще нуждалась во мне. Только это имело значение.
– И что случилось потом? – прошептала она, широко открыв свои карие глаза.
