Текст книги "Своевольная красавица"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Она больше не упоминала о постели, не желая отпускать его ни на секунду. Его руки творили чудо, искусные пальцы ласкали и терзали, пока огненная волна не накрыла ее с головой.
Приоткрыв глаза, она притянула его к себе и впилась в губы жадным поцелуем. Ее бедра разошлись, побуждая его проникнуть глубже.
Вместо этого он с коварной усмешкой отстранился.
– О нет. Не сейчас, моя сладкая колдунья. – И убрал руку.
Бурно дыша, Катриона потрясенно смотрела на него.
– Не сейчас? – выдохнула она. – Почему?
Он усмехнулся:
– Это мой сон, если помнишь. Подождем, пока ты совсем обезумеешь.
Губы ее приоткрылись.
– Я уже обезумела.
Он смерил ее снисходительным взглядом.
– Недостаточно.
Он поставил ее на подгибающиеся ноги и придерживал. Рубашка скользнула вниз, прикрыв колени, но распахнутый лиф зиял. Под его насмешливым взглядом Катриона стянула руками ворот.
Дождавшись, пока она обретет устойчивость, Ричард встал и тут же покачнулся. Катрионе, в свою очередь, пришлось подставить ему плечо. Удивленная гримаса промелькнула на его лице. Он хмыкнул.
– Похоже, я немного перебрал.
Охваченная внезапным подозрением, Катриона бросила на него испытующий взгляд. Глаза его по-прежнему туманились, на губах играла открытая мальчишеская улыбка.
Он все еще… грезил.
Согнувшись под его весом, Катриона приглушенно чертыхнулась и попробовала обвести его вокруг кресла.
– Тебе надо лечь, – твердо сказала она.
– Самое время, – согласился Ричард с рассеянной улыбкой. – Пора в постельку.
Если бы Катриона не опоила его собственноручно, то решила бы, что он пьян. Он с трудом переставлял ноги и уж совсем не мог передвигаться по прямой.
– Кровать вон там, – сказала она, когда их занесло в сторону двери. С огромным усилием она развернула его в нужном направлении.
– Никогда не попадал в такую переделку, – сообщил Ричард, впрочем, без особого беспокойства. – Всегда точно знал, где кровать. – И через пару неверных шагов добавил: – Наверное, это виски. Надеюсь, я не слишком пьян, чтобы доставить тебе удовольствие.
Скрипнув зубами, Катриона не снизошла до ответа и тут же пожалела об этом.
– Ну да ладно, – проворковал он, хищно поглядывая на нее. – Если это и впрямь виски, будем резвиться до тех пор, пока его действие не выветрится.
Катриона на секунду закрыла глаза и подавила стон. Что она наделала? Сознательно взяла на себя ведущую роль в беспутных грезах повесы. Должно быть, рехнулась.
Но отступать было поздно. Независимо от причин, толкнувших ее на этот путь, Катриона жаждала пройти его до конца.
Еще несколько нетвердых шагов, и они добрались до желанной цели. Катриона с облегчением перевела дух.
– Уф!
Развернув Ричарда спиной к кровати, она уперлась ладонями в его грудь и толкнула. Он послушно повалился на постель, увлекая ее за собой.
Приземлившись поперек него, Катриона лихорадочно заерзала, пытаясь высвободиться из его рук, но они были повсюду.
– Тебе надо раздеться.
Как и следовало ожидать, он довольно хмыкнул.
– Я весь в твоем распоряжении. – И разлегся, раскинув руки, с дурацкой ухмылкой на лице.
Катриона прищурилась, сдернула с него галстук и отшвырнула к изножью кровати. Затем вцепилась в лацканы сюртука, но, как ни тянула, ей не удалось стащить его даже с плеч Ричарда. В полном отчаянии она откинулась назад, как вдруг заметила, что грудь его сотрясается, несмотря наэ невинное выражение лица.
Катриона сверкнула глазами.
– Если ты не поможешь мне раздеть тебя, я ухожу. Ричард рассмеялся и, опершись на локоть, сел.
– Да, снять хорошо сшитый сюртук – задача не из легких.
Он стянул сюртук и закинул его вслед галстуку. Повинуясь внезапному порыву, Катриона потянулась к нему и, отодвинув жилет, провела ладонями по широкой груди. Мускулы под ее вопрошающими пальцами сократились и расслабились. Ричард поймал ее за запястья и, притянув к себе, поцеловал.
Загоревшись в жарких объятиях, Катриона проворно расстегнула его рубашку и скользнула внутрь, распластав ладони на теплой коже, поросшей жесткими волосками.
Ричард приглушенно выругался и быстро избавился от жилета и рубашки. Катриона наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, но, когда он потянулся к застежке брюк, поспешно зажмурилась.
Не решаясь открыть глаза, она безмолвно молила его поторопиться. С глухим стуком упали башмаки, зашуршали, опустившись на пол, брюки. Кровать прогнулась, и она почувствовала его рядом. Склонившись, Ричард припал к ее губам.
Он целовал ее властно и требовательно, как никогда раньше. Словно заявлял на нее права, словно знал – даже во сне, – что она принадлежит ему.
Катриона всецело отдалась ощущениям; ее пальцы скользили по жестким волоскам на его твердой груди, повторяли изгиб широких плеч, сжимали стальные мышцы рук. Их бедра соприкасались, его тело излучало тепло и чувственность, отгораживая их от остального мира.
Осмелев, Катрнока провела ладонью по его животу и почувствовала, как он напрягся. Она медленно опустила руку ниже и коснулась его.
Ричард задохнулся и оторвался от ее губ.
Не открывая глаз, она осторожно сжала руку, поражаясь нежности его кожи. Ричард вздрогнул и замер, его мышцы окаменели.
Забыв обо всем на свете, она ласкала и гладила, исследуя горячую тяжесть, пульсировавшую в ее руке.
Он содрогнулся и схватил ее за запястья.
– Ты убиваешь меня, колдунья.
Слова прозвучали так, словно он говорил сквозь зубы. Катриона торжествующе усмехнулась, но все ее мысли мигом разлетелись, когда его губы обрушились на нее, в неистовом поцелуе. Наконец он поднял голову.
– Теперь моя очередь.
Он встал на колени и приподнял подол ее ночной рубашки. Катриона замерла в ожидании.
Он поднял рубашку до талии и потянул выше с явным намерением избавиться от нее совсем.
Катриона ахнула и затрепетала. Вцепившись в складки ткани, она попыталась вернуть подол на место.
Ричард хмыкнул. Она выглядела чрезвычайно возбуждающе: почти полностью обнаженная, с замотанной вокруг головы рубашкой.
– Собственно, – протянул он, – так даже лучше. Выждав полсекунды, Катриона попробовала пошевелить руками и обнаружила, что Ричард спеленал ее.
– Готово, – промурлыкал он.
Катриона прикусила губу и напряглась. Ожидания полностью оправдались, когда его обнаженное тело опустилось на нее. Он скользнул ниже, так что ее ноги оказались между его бедрами.
– Роскошно, ничего не скажешь.
Ощутив на груди его дыхание, Катриона озадачилась: что бы это значило? И в следующее мгновение неистово выгнулась, когда его губы сомкнулись вокруг соска. Он покрывал поцелуями трепещущие вершинки, дразнил их языком, пока они не превратились в тугие бутоны.
Катриона задыхалась, пытаясь приспособиться к новый ощущениям. Но вот Ричард яростно втянул в рот ее сосок и она не выдержала и вскрикнула. К счастью, складки рубашки заглушили возглас, и когда разум вернулся к ней Катриона с облегчением поняла, что он все еще пребывав в полусне.
Охваченная огнем, тяжело дыша, она ждала, отчаяние пытаясь вообразить, что будет дальше.
Его губы двинулись вниз, к ее талии, оставляя огненную дорожку на теле. Катриона напряглась, когда он осыпал жаркими поцелуями ее живот, и расслабилась, когда он перешел к бедрам.
Согнув ее ноги в коленях, Ричард попытался их раздвинуть, после некоторого колебания Катриона позволила ему приоткрыть себя. Она затаила дыхание, ожидая, что его тяжелое тело опустится на нее, но вместо этого ощутила легкое, как перышко, прикосновение к внутренней стороне бедра, а затем столь же невесомые поцелуи. От мелькнувшей догадки она ахнула, попытавшись сдвинуть колени, но наткнулась на его широкие плечи.
Ричард плутовато хмыкнул – и запечатлел жаркий поцелуй на влажных завитках.
– Потсрпи, моя сладкая колдунья.
Он целовал, исследовал, проникал, проделывая это так нежно, что Катрионе показалось, будто она умирает. Она билась и металась, безуспешно пытаясь вырваться из пут ночной рубашки. Попыталась сесть, но он уложил ее снова и, просунув руку под ее ягодицы, приподнял, чтобы полнее насладиться ее сочной мякотью.
Томно и неторопливо его губы и язык сводили Катриону с ума. Кожа ее пылала, кости расплавились, нервы обратились в пепел. Обезумев, она чуть ли не плакала, так велика была ее потребность в нем.
И тут он оставил ее.
– Ричард! – жалобно воскликнула она.
С блаженным стоном Ричард привстал на колени, освободил ее от пут ночной рубашки и помог сесть. Катриона подогнула ноги и тоже оказалась на коленях в задранной выше талии рубашке. Однако прежде чем она успела привести себя в порядок, он сдернул легкую преграду через голову. Она в ужасе проводила ее взглядом.
А затем посмотрела на своего мучителя.
Совершив тем самым большую ошибку.
Одетый, он подавлял. Обнаженный – завораживал. Могучий, властный мужчина, который только и ждет, чтобы предъявить на нее права.
Все время, которое предшествовало этому моменту, она упорно не позволяла себе представить Ричарда без приличествующего покрова одежды и теперь сожалела, что не давала воли воображению. К зрелищу, которое предстало перед ней, определенно нужно было подготовиться.
Он был великолепен: ни капли лишнего жира, плоский живот, тугие мускулы. Подняв глаза, Катриона увидела на его лице озорную улыбку.
– Так-то лучше.
Пока она разглядывала его, Ричард занимался тем же самым и, кажется, остался доволен результатом. Он потянулся к ней, но, к ее удивлению, не заключил в объятия, а заставил опуститься на колени и сел сам, так что они касались друг друга. Его усмешка выражала предвкушение.
– Следующая ступень.
Катриона, давно переставшая что-либо соображать, тупо переспросила:
– Ступень?
Его руки уверенно накрыли ее грудь; большие пальцы потерли набухшие соски, Катриона тут же откликнулась. Опустив отяжелевшие веки, она выгнулась, прижимаясь к его ладоням.
– Посмотрим, на сколько тебя хватит, прежде чем ты взорвешься.
Скользнув вниз по ее трепещущим бедрам, он раздвинул влажные завитки и погрузил пальцы в жаркую глубину, нажимая, отступая и возвращаясь к той же чувствительной точке. Поглощенная ощущениями, Катриона не сразу вникла в его слова..
Ослепительная вспышка полыхнула под ее сомкнутыми веками. Ее внезапно озарило.
Широко распахнув глаза, она уставилась ему в лицо. Заострившиеся черты дышали страстью, сосредоточенный взгляд был прикован к ее телу.
Она не могла поверить своей догадке.
– Ты что, дразнишь меня? Таким вот способом?
Ричард поднял на нее затуманенный взор – действие снадобья, похоже, только усиливалось – и сверкнул мальчишеской улыбкой.
– Мне не терпелось погрузиться в тебя с самого начала. Я возбуждался при одном только взгляде на тебя. Находиться рядом с тобой было пыткой, особенно когда ты задирала свой нахальный носик. Вот я и решил, что неплохо угостить тебя тем же лекарством, прежде чем облегчить свои страдания. – Его взгляд принял мечтательное выражение. – А что касается этого, – он снова нажал, Катриона ахнула и обмякла, – я намерен дразнить тебя и дальше.
– Дальше? – Она в ужасе уставилась на него, пытаясь сообразить, что еще ее ждет.
– Да, причем медленно и изощренно. Утонченная пытка для соблазнительной колдуньи.
В отчаянии Катриона смотрела на него. Что она наделала? Какой механизм привела в действие? Ричард грезил. Грезил наяву, смешивая реальность с фантазиями. Он не отдавал себе отчета в том, что делает. Не понимал, что пугает ее, не понимал, что она настоящая.
Как он и предсказывал, кровь ее кипела, страсть нарастала, требуя высвобождения. Катрионе казалось, что она умирает. Она хотела Ричарда – сейчас, немедленно. Хотела, чтобы он положил ее на спину и овладел ею, просто и без причуд. Но он не понимал этого, а она не могла объяснить. Внезапно ее охватил страх.
Должно быть, это отразилось на ее лице. Ричард нахмурился и, склонив набок голову, в замешательстве посмотрел на нее.
– В чем дело?
Катриона открыла рот, но слова не шли с языка. Что сказать? В чем признаться? Ричард был одурманен и действовал инстинктивно. А каковы инстинкты повесы?
Она нервно облизнула губы, осознав вдруг всю рискованность своей затеи. Вопреки предостережениям Алгарии она отдала себя на милость подсознанию распутника, его истинной сущности, о которой не имела ни малейшего представления.
Руководствуясь скорее интуицией, чем разумом, она протянула к нему руки.
– Я хочу тебя. Сейчас.
Катриона не скрывала ни силы своего желания, ни своей беззащитности. Единственной гарантией; что она не совершает ошибки, было послание Госпожи: Ричард именно тот, кто ей нужен.
– Пожалуйста, – взмолилась она и тут же оказалась в его объятиях.
– Ш-ш. – Он уткнулся лицом в ее волосы. – Я не хотел пугать тебя. – Руки его успокаивающе поглаживали ее по спине. – Всему виной мое воображение. Я слишком долго фантазировал, слишком долго представлял себе, какова ты на ощупь, – он нежно поцеловал ее, – и на вкус.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Я хочу любить тебя всеми мыслимыми способами, – он усмехнулся, – какие только известны мужчине. – В его глазах сверкнула страсть. – Я хочу видеть, как ты раскрываешься для меня. – Он надолго прильнул к ее губам. – Я хочу засыпать, сжимая тебя в объятиях, и просыпаться рядом с тобой. Хочу заботиться о тебе. – Он поднял на нее затуманенный взгляд. – Я хочу, чтобы ты была моей – в полном смысле этого слова.
Катриона не нуждалась в помощи Высших сил, чтобы читать в его душе. Хитростью она обезоружила непобедимого воина, и теперь правда светилась в его глазах. Он хотел любить и быть любимым. Хотел стать частью ее жизни.
Если бы он не покорил ее раньше, то, вне всякого сомнения, покорил бы сейчас.
– Пожалуйста, – вымолвила Катриона и, взяв его за руку, потянула за собой.
Она легла на спину и развела ноги, и когда Ричард накрыл ее своим телом, обняла его. Расположившись между ее бедрами, ом, прихватив губами ее сосок, яростно втянул его в себя.
Словно удар молнии пронзил Катриону. Он прорвал плотину, и страсть раскаленным потоком пронеслась по ее жилам. Горячая волна подхватила ее, закружила и понесла. Все ее существо сосредоточилось на Ричарде. Он отступил, помедлил и одним толчком заполнил ее, мощно и глубоко, до самой сердцевины.
Растворившись в ощущениях, Катриона приветствовала его в своем теле – и сердце. Она сознавала, что рискует так, будто у самых ее ног разверзлась пропасть, но, захваченная силой его желания, заставлявшей его вновь
и вновь вонзаться в нее, не задумываясь, шагнула в зияющую бездну.
Распростертая под его могучим телом, она неистово сжимала его, торопя к завершению. Ричард, однако, оставался верен себе. Несмотря на мощное притяжение, существовавшее между ними, он обуздывал свою страсть, стараясь доставить ей удовольствие. Он не был нежным учителем, но все, что он делал, приносило ей безмерное наслаждение.
Она обвила его руками и, забыв обо всем, отдалась ощущению радости и нарастающего блаженства, связанная с реальностью только ниточкой, ведущей к его сердцу. И воспарила в пространство чистого восторга. Ричард уловил момент, когда она окончательно сдалась, и замер, ощутив ее содрогания. С приглушенным стоном он глубоко вонзился в ее лоно и закрыл глаза, запечатлев в памяти пламенеющую гриву волос и выражение глубокого умиротворения, разлившееся по ее лицу.
Бурно сотрясаясь от наступившей разрядки, он судорожно выдохнул и последовал за ней в хрустальную пустоту.
Прошло немало времени, прежде чем Ричард приподнялся и, перекатившись на бок, притянул ее к себе. Катриона прижалась теснее, согревая его изнутри и снаружи. Он чувствовал, что улыбается, хотя и не мог понять, чем так доволен. Почему ему так легко и спокойно.
И тут он вспомнил. Это же просто сон.
С тихим вздохом он закрыл глаза и пожелал, чтобы сон длился вечно.
Глава 7
На следующее утро Ричард просыпался долго. Понадобилась целая вечность для осознания того, что находится в этом мире, а не в каком-нибудь ином. Он плохо соображал, хотел спать и чувствовал страшную усталость.
И, не будь уверен в обратном, сказал бы, что чувствует себя удовлетворенным.
Поймав себя на этом, он нахмурился. Дальнейшие размышления озадачили его еще сильнее.
– Чушь. – Он покосился на постель рядом с собой. Подушка была взбита, покрывало несмято. Для пущей достоверности он приподнял одеяло и заглянул под него. На простыне не было ни единой складочки. Честно говоря, у нее был на удивление аккуратный вид.
Вместо того чтобы просветлеть, лицо его еще больше омрачилось. Он перевел взгляд на ту часть своего тела, которая играла одну из главных ролей в его беспокойных снах, словно она могла дать ответ на мучивший его вопрос. Но она пребывала в своем обычном утреннем состоянии, без каких-либо свидетельств о бурно проведенной ночи.
Откинувшись на подушки, Ричард заложил руки за голову и уставился на полог кровати. Чем больше он размышлял о своем сне, тем более ярким тот становился, отказываясь блекнуть в холодном утреннем свете.
– Забавно. – Он откинул одеяло и сел.
Умывшись и побрившись с помощью Уорбиса, Ричард оделся и, натянув сюртук, направился вниз. Ночные видения ни на минуту не оставляли его, становясь все более отчетливыми и обрастая подробностями.
Задумчиво сжав губы, он спустился по лестнице. Ничего удивительного, если Катриона явилась ему во сне. Все его фантазии, явные и подсознательные, крутились вокруг нее, не говоря уже о вынужденном воздержании и о том, что соблазнительная колдунья обитала под одной с ним крышей.
Он вошел в столовую с опозданием. Снисходительно кивнув робким домочадцам Шеймуса, Ричард положил себе еды на тарелку и подсел к столу. Объект его сладострастных сновидений отсутствовал, хотя, как он. успел убедиться, Катриона была ранней пташкой.
В доме Макинери оживленная беседа за завтраком абсолютно исключалась, что вполне устраивало Ричарда в его нынешнем настроении. Он молча жевал, утоляя дьявольский голод, и уже очистил половину тарелки, когда в коридоре послышались торопливые шаги. Все подняли глаза.
На пороге появилась Катриона. Увидев Ричарда, она остановилась как вкопанная, задержав на нем непроницаемый взгляд.
– Наконец-то. А я все думала, когда ты проснешься, – с явным неодобрением заметила Алгария, нарушив зачарованное молчание.
Бросив на нее быстрый взгляд, Катриона подошла к столу.
– Я… э-э… проспала.
– Да уж. Ты спала как убитая, когда я заглядывала к тебе.
Катриона неопределенно хмыкнула, не решаясь встретиться ни с кем взглядом, и положила себе на тарелку большую порцию жаркого. Вместо обычного чая с тостами.
Ричард задумчиво посмотрел на ее тарелку, затем перевел взгляд на свою. И задался вопросом, могут ли разные люди видеть одинаковые сны.
День выдался серый, дождь сменялся снегом, ледяные струи хлестали по стенам дома. Оставшись без прогулки, которая помогла бы прочистить мозги, Катриона решила навести порядок в буфетной. Похоже, этим никто не занимался со времени ее прошлого приезда. Поглощенная уборкой, она не нашла времени обдумать очередную проблему, возникшую на ее горизонте.
Войдя утром в гостиную, она наткнулась на вопрошающий взгляд Ричарда. Он пребывал в явном замешательстве. Учитывая все обстоятельства, Катриона не слишком удивилась. Вместо того чтобы спать, как она рассчитывала, он находился пусть в одурманенном, но довольно активном состоянии.
И в результате кое-что помнил. Правда, недостаточно, чтобы быть уверенным, что события минувшей ночи не привиделись ему во сне. Катриона чувствовала себя в безопасности, но Ричард был встревожен, и на это стоило обратить внимание.
– Свяжите это в пучки и повесьте сушиться. А остальное можно выбросить. – Катриона махнула рукой в сторону трав, давно потерявших свои лечебные свойства. Подбоченившись, она оглядела буфетную, явно изменившуюся к лучшему, и деловито кивнула: – Завтра займемся маслами.
– Да, мэм, – хором произнесли экономка и две горничные.
Оставив их продолжать работу, Катриона направилась в общую гостиную. Через лабиринт коридоров она добралась до узкой галереи, которая вела в главное крыло здания.
Окна галереи выходили на подъездную аллею. Возле одного из них стоял Ричард, глядя на зимний пейзаж. Услышав шаги, он оглянулся, а затем повернулся к ней с таким видом, словно собирался преградить ей путь.
Катриона вздернула подбородок и прибавила шагу. Однако странное напряжение – нечто вроде чувственной реакции на его присутствие – заставило ее замедлить шаги и остановиться на расстоянии целого ярда от него.
Она не решалась подойти ближе, не уверенная, что устоит перед жгучим желанием коснуться Ричарда. Итак, она застыла, устремив на него бесстрастный взгляд.
Он смотрел на нее с таким же непроницаемым выражением.
Напряжение росло. Катриону обдало жаром, горло сдавило, но она не уступала, молясь, чтобы он не заметил ее состояние.
– Я подумал, – вымолвил наконец Ричард, – вы не откажетесь прогуляться? – Тон его не оставлял сомнений, что он хотел бы остаться с ней наедине и попытаться разобраться в происходящем. – Скажем, в оранжерее – за неимением выбора.
То, что она готова согласиться, до смерти перепугало Катриону.
– Э-э… пожалуй, не стоит, – чопорно произнесла она, постаравшись смягчить отказ улыбкой. – Мне нужно навестить Мег. Она плохо себя чувствует.
– Разве Алгария не может заняться ею?
Увидев его раздражение, Катриона едва сдержала усмешку.
– Мег предпочитает мое общество.
Ричард поджал губы.
– Я тоже.
Катриона невольно улыбнулась:
– Мег больна… в отличие от вас. – Она двинулась дальше.
– Откуда вам знать? – Сунув руки в карманы брюк, он лениво зашагал рядом.
Катриона настороженно покосилась на него.
– Вы здоровы.
Ричард скептически выгнул бровь.
– Вам достаточно одного взгляда, чтобы прийти к такому выводу?
– Как правило. Что же касается вас, – она посмотрела на него, – у вас сильная аура и нет и намека на болезнь.
Секунду он вглядывался ей в глаза, затем усмехнулся.
– Может, закончив с Мег, вы исследуете мою ауру более детально? … Губы Катриона дрогнули, но она сдержала улыбку.
– Наверное, на вас действует погода. Это естественно. – Она указала на унылый пейзаж за окнами.
Ричард проследил за ее рукой, но, судя по его рассеянному виду, мысли его были заняты другим. Они остановились у лестницы. Поднявшись на ступеньку, Катриона повернулась к нему лицом.
– Мне бы стало легче, – заметил Ричард, встретившись с ней взглядом, – если бы…
Он умолк и уставился на нее: желание, осязаемое и горячее, словно ветер пустыни, захлестнуло их. Вцепившись в перила, Катриона старалась сохранить на лице маску невозмутимости.
Ричард тряхнул головой и отвел глаза.
– Впрочем, не важно.
Более потрясенная, чем могла предположить, Катриона слабо улыбнулась:
– Может быть, позже…
Он кивнул:
– Хорошо.
Однако вопреки благим намерениям Катрионы позже не получилось. Выяснилось, что она нужна не только Мег, но еще и детям, и даже Мэри, отличавшейся завидным здоровьем. Сказывалось напряжение, царившее в доме после оглашения чудовищного завещания Шеймуса.
За весь день она была предоставлена себе не более получаса – когда переодевалась к обеду. Явно недостаточно, чтобы осмыслить все сложности и хитросплетения, к которым неожиданно привел ее, казалось бы, простой план. Натягивая в спешке платье, расчесывая волосы и заплетая косы, Катриона лихорадочно соображала, пытаясь оценить положение, в которое попала.
По первоначальному замыслу, все оставшиеся дни ей следовало избегать Ричарда, не давая ему ни малейшего повода отложить свой отъезд. Держаться холодно и отчужденно и, дождавшись, когда он откажется от предложения Шеймуса и отбудет в Лондон, отправиться в долину. Увозя с собой его ребенка.
Таков был план, если бы не одно крошечное упущение, которое следовало исправить. Ричард помнил о минувшей ночи, причем достаточно, чтобы испытывать беспокойство. Катриона не допускала и мысли, что ее махинации каким-либо образом скажутся на нем.
Необходимо было что-то предпринять.
Она начала с того, что, спускаясь к обеду, как всегда, позже остальных, добавила в роковой графин несколько капель другого зелья, которое должно было избавить его от дальнейших «сновидений».
Второй ее поступок состоял в том, что она осталась на месте, а не кинулась прочь, когда Ричард, войдя в гостиную, направился прямо к ней.
Стоявшая рядом Алгария напряглась, но Катриона знаком велела ей уйти. Та с явной неохотой удалилась, не потрудившись ответить на небрежный кивок Ричарда.
– Где вы, к дьяволу, пропадали?
Глаза Катрионы удивленно распахнулись.
– Успокаивала Мег, лечила детей – всех шестерых, – приготовила лекарство для Мэри, затем помогла Мег встать с постели, проверила, как там дети… – Она махнула рукой. – Словом, не заметила, как пролетел день.
Ричард прищурился.
– Я рассчитывал, что мы увидимся после завтрака.
Катриона бросила на него извиняющийся взгляд. Усмехнувшись про себя, Ричард хмуро уставился на остальную компанию. Он проторчал весь день – показавшийся ему самым длинным в жизни – в библиотеке и бильярдной, терзаясь своей неожиданной уязвимостью и не чая избавиться от нее.
Вот и теперь, стоя рядом с Катрионой, он буквально ощущал, как ее обнаженное тело прижимается к нему. Его бросило в жар. Если накануне се способность возбуждать его представляла собой проблему, то теперь она превратилось в настоящую угрозу.
– Я хотел бы поговорить с вами.
О чем, Ричард и сам не знал. Но жаждал выяснить, чувствует ли она то же, что и он, – неприкрытое вожделение, раскалявшее воздух между ними. Он искоса наблюдал за Катрионой, но не обнаружил в ее поведении ничего осо-бенного. Она спокойно смотрела на него, не проявляя никаких признаков смущения или беспокойства.
Тогда как единственным, о чем он способен думать, были ощущения, которые дарила ее близость. Ричард подавил стон.
– Нам нужно поговорить.
Катриона устремила на него испытующий взгляд.
– Вы не больны, так что вряд ли нуждаетесь в профессиональном совете.
Ричард не разделял ее уверенности. Физически он, может, и здоров, но… Он считал свои ночные видения сном по той простой причине, что ничего подобного не могло произойти наяву. Шанс, что Катриона появится в его спальне и с приятной улыбкой сообщит, что хочет с ним переспать, по его оценкам, равнялся нулю. А значит, не могло быть и всего остального.
Тем не менее даже реальные события не оставляли у него столь ярких воспоминаний. Даже реальные женщины, которые действительно побывали в его постели. Как ни гнал он от себя эту мысль, Ричард всерьез опасался, что бессчетные ночи его долгой и успешной карьеры распутника слились воедино, чтобы преследовать и мучить его.
Потому что в глубине души он был уверен, что познал Катриону в библейском смысле.
Он набрал полную грудь воздуха и выпустил его сквозь зубы.
– Вам что-нибудь известно о снах? – поинтересовался он. – Умеете их толковать?
Катриона вскинула на него глаза; он уловил колебание в ее взгляде.
– Немного, – не сразу ответила она. – Сны обычно что-нибудь означают, но не всегда понятно, что именно. – Она задумалась, а затем быстро добавила: – И довольно часто совсем не то, что кажется.
Ричард бросил на нее раздосадованный взгляд,
– Спасибо, вы мне очень помогли.
Катриона внимательно посмотрела на него. Слишком внимательно, с его точки зрения.
– Если вас беспокоит какой-либо сон, лучше всего не сосредоточиваться на нем. Если он и в самом деле что-то означает, это выяснится в течение нескольких дней. Или вы его просто забудете.
– Вы полагаете? – с сомнением поинтересовался Ричард, затем неохотно кивнул. Вполне разумный совет, возможно, он даже последует ему. Но прежде всего нужно, чтобы она сейчас не сбежала. – Я принесу нам чаю.
Катриона кивнула и, глядя ему вслед, поклялась, что больше ни шагу не ступит без веера. Она так раскалилась, что удивлялась, как ей удалось не вспыхнуть, точно свечке, прямо посреди гостиной. Ее омывали волны жара – горячие, когда он не смотрел на нее, и обжигающие, когда он обращал на нее взгляд. Если Катриона все еще оставалась на месте, то только потому, что убедила себя: это наказание за тот вред, который причинила Ричарду ее затея.
К тому же ей отчаянно хотелось пить. Вернулся Ричард. Катриона с благодарностью взяла у него чашку и отпила из нее.
Ричард – который тоже терзался жаждой и по той же причине – сделал глоток и поставил чашку на блюдце.
– Расскажите мне, в чем заключается ваша роль хозяйки долины.
Катриона удивилась:
– В каком смысле? – Он молча ждал, и она уточнила: – Вы хотите знать, чем я занимаюсь?
Ричард кивнул, заметив настороженность в ее взгляде.
– Зачем вам это?
– Ну… – Он задумался. Если она заподозрит, что он готов принять предложение Шеймуса, то ничего не скажет. – Хотелось бы знать, во что ввязываешься. – Он обезоруживающе улыбнулся в надежде усыпить ее бдительность и понял, что ему это удалось – она хмыкнула в ответ.
– Вам это ни к чему.
– Но что плохого, если вы удовлетворите мое любопытство? – Скосив глаза, он увидел, что она опять задрала свой дерзкий носик, и почувствовал себя крайне неуютно. – Я уже понял, что вы врачуете недуги обитателей долины, но не может быть, чтобы обязанности хозяйки этим исчерпывались.
– Конечно, нет.
– Надо полагать, вы следите за расходами и доходами, но как насчет всего остального – разведения скота, к примеру? Занимаетесь ли вы этим сами или с чьей-либо помощью?
Хотя в ее взгляде мелькнуло раздражение, она, видимо, смирилась и сочла нужным ответить:
– Разумеется, мне помогают. Всем, кроме маслобойни и сыроварни, ведает мой управляющий.
– Стало быть, вы изготовляете сыры?
Вопрос следовал за вопросом, и постепенно Ричард вытянул из Катрионы достаточно сведений, чтобы получить представление о ее владениях и методах управления ими. Как он и предполагал, последние оставляли желать лучшего. Она была слишком доверчива и зачастую полагалась на людей, недостаточно разбиравшихся в порученном им деле.
Катриона с готовностью отвечала. Ричард удивил ее своей проницательностью, пониманием ее проблем и очевидным знанием предмета.
– Откуда вам все это известно? – поинтересовалась она, благодаря судьбу, что жаркие волны, циркулировавшие между ними, несколько улеглись. – Может, вы управляете большим поместьем в свободное время?
– В свободное время? – переспросил он озадаченно.
– Как я поняла, вы в основном заняты тем, что покоряете лондонских красавиц.
– Ах это… – Ее ядовитый тон позабавил его. – Вы забываете, что я Кинстер.
– Ну и что из этого?
Его губы раздвинулись в улыбке, которая казалась бы беспечной, если бы не пристальный взгляд.
– Вы забыли, – вкрадчиво заметил он, – о нашем семейном девизе.
Высокомерно задрав подбородок, она выдержала его взгляд.
– И в чем же он состоит?
