Текст книги "Сложные отношения"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Заметив ее в дверном проеме, Доротея улыбнулась:
– Благодарю вас, Уитчетт. Уверена, что сами мы вспомнили бы обо всех этих вещах, только когда пришло время отправляться на прогулку.
Уитчетт улыбнулась в ответ, что было для нее совсем несвойственно.
– Мисс, я уверена, что вам и без того есть о чем подумать. – В самом деле, было очень сложно не заразиться энтузиазмом этих юных особ! – Ну и ну, мисс Сесилия! А вы, как я вижу, ужасно помяли свое хорошенькое платье. Вам нужно научиться бережнее относиться к своим новым лондонским платьям. Бетси отпарит его, пока вы будете отдыхать. Она ожидает вас в вашей спальне, чтобы помочь раздеться.
– Но я не хочу отдыхать! – капризным тоном отозвалась Сесилия, чем тут же насторожила Доротею. Устав, ее младшая сестра становилась вялой, а со времени их утомительного путешествия миновал всего один день.
Глазами послав Уитчетт приказ не говорить ни слова, Доротея, рассматривая у окна кружевной воротник, спокойно сказала:
– Раз ты не хочешь, никто не станет тебя заставлять. Вечером нам обеим потребуется повышенное внимание, потому что бабушка станет обучать нас светским манерам. Раз ты уверена, что не заснешь к тому времени, то можешь не отдыхать. В такой чудесный день мне хотелось бы отправиться на прогулку в парк. Почему бы тебе не пойти со мной?
Уитчетт стояла чуть поодаль с отсутствующим видом.
На личике Сесилии появилось задумчивое выражение. Она не была уверена, что, не отдохнув как следует, сумеет с честью выдержать еще один вечерний урок светских манер, который устроит им бабушка.
– Что ж, возможно, Уитчетт права, и мне в самом деле нужно немного поспать. Когда я устаю, мне всегда ужасно трудно запоминать что-то. Хорошей прогулки! – Взмахнув рукой, Сесилия упорхнула в коридор.
Доротея осталась стоять у окна, наблюдая за распускающимися бутонами цветов вишни и за играющими на лужайке детьми.
– Уитчетт, я не вполне уверена, разрешено ли мне прогуляться в том парке?
– Да, мисс. Если, конечно, вы будете в сопровождении.
– И кого мне взять с собой, если мне хочется отправиться на прогулку прямо сейчас?
– Я пойду с вами, мисс, это будет пристойно. Подождите меня в прихожей, я возьму плащ и мигом к вам присоединюсь.
Уитчетт и в самом деле не заставила себя ждать, поэтому спустя пять минут Доротея уже прогуливалась под сенью вишневых деревьев, наслаждаясь ласкающими лицо солнечными лучами. Надежно защищенная от ветра своей ротондой[9]9
Ротонда – верхняя женская теплая одежда в виде Длинной накидки без рукавов, распространенная в XIX – начале XX в.
[Закрыть], она медленно брела по дорожкам, огибающим клумбы с яркими нарциссами и ранними крокусами. Неожиданно к ее ногам подкатился детский мяч. Нагнувшись, она подняла его и огляделась по сторонам в поисках владельца. Светловолосый мальчуган лет шести неуверенно замер на лужайке с противоположной стороны клумбы с нарциссами. Улыбнувшись, Доротея направилась к нему, протягивая мяч.
– Скажи «благодарю вас», Питер, – донесся голос со стоящей под деревом скамейки.
Доротея увидела няню, укачивающую на руках ребенка. Женщина приветливо улыбнулась ей и кивнула.
Когда Доротея снова повернулась к мальчику, он отвесил ей поясной поклон и хриплым голосом произнес:
– Благодарю вас, мисс.
Поддавшись порыву, она предложила:
– Не хочешь немного поиграть со мной в мяч? Я пришла сюда погреться на солнышке, но почему бы не сделать это вместе?
Появившаяся на лице мальчугана широкая улыбка говорила красноречивее слов. Убедившись, что няня не возражает, он с удовольствием стал перебрасываться мячом со своей новой знакомой.
Именно за игрой в мяч и заметил Доротею маркиз Хейзелмер, шагающий в это время через Кэвендиш-сквер в Мерион-Хаус. В последнее время он часто о ней думал. Облокотившись о невысокую изгородь, которой был обнесен парк, маркиз стал наблюдать за тем, как Доротея учит мальчика бросать мяч. Она находилась на некотором расстоянии от Хейзелмера и к тому же стояла к нему спиной. Внезапно особенно сильным ударом, сопровождающимся взрывом смеха со стороны обоих игроков, Питеру удалось забросить мяч так далеко, что он прокатился по лужайке и угодил прямиком в цветочную клумбу. Доротея побежала за ним. Когда она наклонилась, чтобы поднять мяч, Хейзелмер, не в силах побороть искушения, произнес:
– Снова гуляете в одиночестве, мисс Дэрент?
Резко повернувшись, она заметила его. Возглас удивления замер у нее на губах. Доротея вдруг вспомнила об его угрозе как следует отшлепать ее, если снова застанет на улице без сопровождения. Радостный блеск в его глазах показывал, что и он думает о том же самом. Выпрямившись, Доротея с достоинством ответила:
– Отнюдь нет, лорд Хейзелмер! Я хорошо усвоила урок и не совершу ту же ошибку снова, уверяю вас.
Хейзелмер вскинул черную бровь. Он не привык к тому, чтобы молодые леди вступали с ним в спор. Тут рядом с Доротеей появилась Уитчетт.
– Я как раз собирался нанести визит леди Мерион, – сообщил маркиз. – Как мне кажется, мисс Дэрент, вам тоже не помешает при этом присутствовать.
– Ах да. Я совсем забыла.
Доротея нагнулась, чтобы обнять на прощание мальчика, и, не видя ее лица, Хейзелмер не смог опрет делить, говорила ли она искренне или просто хотела принизить его притязания. Маркиз больше склонялся ко второму варианту. Что ж, то была очень забавная игра для двоих, но мало нашлось бы людей, способных переиграть такого искушенного человека, как он. Лорд Хейзелмер неспешно зашагал вдоль изгороди к воротам и остановился в непринужденной позе, ожидая, когда Доротея поравняется с ним.
Доротея дала себе зарок, что больше не позволит ненавистному маркизу взять над собой верх. Она ведь спокойная, хладнокровная взрослая женщина – даже Селестина похвалила ее манеру держаться! Доротея никак не могла взять в толк, отчего же в присутствии Хейзелмера она всегда теряет самообладание. Румянец, появляющийся на ее щеках в ответ на его поддразнивания, сильно ее смущал. Каждое второе замечание, слетающее с его губ, делалось исключительно для того, чтобы обескуражить ее и обернуть ситуацию себе на пользу. «Что ж, – решительно подумала она, идя к калитке под пристальным взглядом его ореховых глаз, – возможно, эта тактика и работает со столичными мисс, но я определенно не позволю ему все время брать над собой верх». Лучезарно улыбаясь, девушка подошла к Хейзелмеру.
Если у него и возникли подозрения касательно причины столь резкой смены ее настроения, он предпочел держать их при себе. Опытным взглядом маркиз отметил деревенскую ротонду Доротеи и ее растрепавшуюся от ветра прическу. Ему оставалось только гадать, как такую девушку можно считать привлекательной. Улицу они перешли в молчании и были с поклоном встречены возле Мерион-Хаус дворецким Меллоу.
– Леди Мерион ожидает вас, милорд.
Передав ротонду Уитчетт, Доротея посмотрела на свое отражение в зеркале. Расстроившись из-за плачевного состояния волос, она задумалась, стоит ли заставлять бабушку ждать, уделив несколько минут приведению в порядок своего внешнего вида. Подняв голову, девушка обнаружила, что смотрит в отражающиеся в зеркальной поверхности ореховые глаза маркиза. Тот понимающе улыбнулся:
– Да, на вашем месте я бы так и сделал. Я передам ее светлости, что вы присоединитесь к нам чуть позже.
Осознав, что не может беспрестанно ссориться с Хейзелмером, особенно когда он искренне пытается помочь, Доротея присела перед ним в кратком реверансе и поспешила вверх по лестнице. Уитчетт последовала за ней.
Задержавшись на мгновение, чтобы смахнуть с рукава пылинку, Хейзелмер кивнул Меллоу:
– Теперь можете доложить о моем прибытии.
Для этого разговора леди Мерион облачилась в платье, которое, как она знала, придавало ей особенно устрашающий вид. Богатый опыт подсказывал ей, что между ее внучкой и маркизом произошло нечто большее, чем ей сообщили. При этом она сомневалась, известна ли вся правда самой Доротее, но догадывалась, что Хейзелмер наверняка знает все подробности, поэтому леди Мерион намеревалась выспросить у него как можно больше, до того как пригласить в комнату внучку. Когда маркиз элегантно направился к ней и склонился над ее ручкой, пожилая дама наградила его взглядом василиска, которым на протяжении многих лет приводила в замешательство самых закоренелых распутников.
Хейзелмер в ответ лениво улыбнулся.
Тут леди Мерион осознала, что существует огромная разница между тем, чтобы требовать объяснения о залетевшем в гостиную крикетном мяче у десятилетнего мальчишки, и тем, чтобы добиваться детального отчета о поведении у тридцатиоднолетнего пэра, который, мало того что является одним из признанных светских лидеров, еще вдобавок и один из наиболее опасных и красивых мужчин во всей стране! Заметив светящееся в ореховых глазах веселье, пожилая дама с возмущением осознала, что этот нахал угадал ход ее мыслей!
Разочарованная, она жестом указала на стул и неохотно перешла к следующему важному пункту своей повестки дня. Ожидая, пока Хейзелмер займет свое место, леди Мерион любовалась тем, как сидит на его плечах безукоризненно сшитый утренний сюртук. Темно-желтые бриджи длиной до колен плотно охватывали его длинные мускулистые ноги, а ботфорты были начищены почти до зеркального блеска. Хотя леди Мерион и являлась дамой в годах, она еще не утратила способности обращать внимание на подобные вещи.
– Полагаю, мне стоит поблагодарить вас за спасение моей внучки Доротеи на постоялом дворе.
Хейзелмер небрежно взмахнул ухоженной рукой:
– Узнав вашу внучку, даже человек с такой нечистой совестью, как моя, поспешил бы ей на выручку. – Мягкий насмешливый тон и улыбка лишали сказанные им слова оскорбительного оттенка.
Умеющая искусно вести светскую беседу, леди Мерион заметно оттаяла.
– Очень хорошо. Но чего нам следует опасаться?
– К несчастью, в толпе, в которой я заметил мисс Дэрент, присутствовал по крайней мере один человек, который не захочет забыть о случившемся.
– Доротея упоминала Тремлоу.
– О да, Тремлоу был там, а также и Бавервуд, и лорд Майклз с лордом Дауни. Все они сравнительно безобидны и, если не ошибаюсь, вообще не вспомнят о случившемся, если только не потрудятся изо всех сил напрячь память. Но возможно, даже и тогда не вспомнят. Кто вызывает мои опасения, так это сэр Барнаби Раскомб.
– Что?! Этот ужасный тип! Он всегда распускает самые возмутительные сплетни! – Помолчав немного, пожилая дама с подозрением посмотрела на маркиза. – Вы ведь не можете ничего с ним поделать, не так ли?
– Увы, нет. Будь на его месте кто-то другой, да, но только не Раскомб. Скандалы – это его хлеб. Однако, если нам удастся придумать правдоподобную историю о том, где и при каких обстоятельствах я мог бы познакомиться с мисс Дэрент, серьезного урона для ее репутации удастся избежать.
– Вы правы, разумеется, – согласилась леди Мерион. – Полагаю, будет разумно пригласить Доротею. Позвоните в колокольчик, сделайте милость.
– В этом нет нужды, – ответил Хейзелмер. – По дороге сюда я встретил ее в парке. Она пошла наверх привести в порядок прическу и вот-вот присоединится к нам.
Будто в ответ на его слова в гостиную вошла Доротея. Неспешно поднявшись со стула, Хейзелмер в ответ на ее реверанс взял ее руку и с поклоном поднес к губам.
Леди Мерион напряглась. Целовать ручку даме давно вышло из моды. Что здесь, ради всего святого, происходит?
Доротея приняла подобное приветствие, не поморщившись. Опустившись на стул напротив Хейзелмера, она вопросительно повернулась к ее светлости.
– Мы как раз обсуждаем, дорогая, какую бы сочинить историю, объясняющую твое знакомство с лордом Хейзелмером.
– Может быть, у мисс Дэрент имеются соображения на этот счет? – тут же предложил маркиз, устремляя на Доротею взгляд ореховых глаз.
– Да, имеются, – спокойно ответила та. – Как мне кажется, безопаснее всего придумать такой случай, подлинность которого никто не смог бы оспорить. – Изогнув брови, девушка невозмутимо встретила его взгляд.
Его выразительные губы дрогнули в усмешке.
– Очень мудро, – пробормотал он.
Доротея царственно кивнула:
– Как вам, например, такое объяснение: в один из ваших визитов к леди Мортон она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы немножко покататься по окрестностям в вашей двуколке[10]10
Двуколка – парный двухколесный экипаж.
[Закрыть]. Уверена, что эта затея ей очень бы понравилась.
– Вы правы. Бабушка в самом деле очень сетовала на собственную неспособность совершить такую прогулку.
– Отлично! А мы станем рассказывать, что вы все же это сделали. И разумеется, грума своего не взяли, так ведь?
Хейзелмер, с готовностью включаясь в игру, быстро ответил:
– В тот день я разрешил Джиму побыть на кухне и побездельничать.
Доротея одобрительно кивнула.
– Итак, вы вели бричку по аллее и встретили мою маму, Синтию Дэрент, и меня, разумеется, возвращающихся из… – ах да! – из Уэверли-парка, конечно.
– А ваш кучер?
– Двуколкой правила я сама. Естественно, леди Мортон и моя мама решили остановиться и немного поболтать. Они же давние подруги как-никак. И леди Мортон представила вас маме и мне. Поговорив несколько минут, наши экипажи разъехались в разные стороны.
– А когда именно случилась эта встреча? – спросил маркиз.
– Что ж, это должно было произойти позапрошлым летом, когда и мама, и леди Мортон еще были живы.
– Мои поздравления, мисс Дэрент. Теперь у нас есть вполне приемлемая история знакомства, случившаяся в присутствии двух свидетельниц, которые уже не могут ничего опровергнуть, потому что мертвы. Очень умно.
– Нет, подождите-ка минутку! – вмешалась леди Мерион. – Почему в таком случае твоя мать не рассказала другим своим друзьям об этой встрече? В округе еще долго говорили бы о таком нестандартном знакомстве.
– Но, бабушка, вам же отлично известно, какой рассеянной была мама. К тому времени, как мы приехали домой, она уже обо всем позабыла, особенно если по дороге отвлеклась еще на что-то.
Вспомнив об этой странности своей невестки, леди Мерион одобрительно заворчала:
– Ну а ты почему не поделилась такой новостью ни с одной из своих подруг?
Широко распахнув зеленые глаза и неотрывно глядя на бабушку, Доротея воскликнула:
– Зачем бы мне было это делать? У меня нет привычки обсуждать с другими незначительные происшествия.
Затаив дыхание, леди Мерион украдкой посмотрела на Хейзелмера. Ей было очень интересно, как он воспринял слова Доротеи, назвавшей свою встречу с ним «незначительным происшествием». Внешне маркиз по-прежнему оставался невозмутимо-вежливым, но его ореховые глаза, смотрящие на Доротею, опасно поблескивали. «Будь осторожна, моя девочка!» – мысленно предупредила внучку леди Мерион.
– Какая удивительно полезная черта, мисс Дэрент, – отозвался маркиз, решивший, очевидно, не поддаваться на провокацию. – Итак, теперь у нас имеется правдоподобная, а главное, не вызывающая возражений история нашего знакомства. Придерживаясь ее, мы без труда опровергнем слухи, которые неизбежно начнут распространяться после происшествия в «Трех перьях». – Поднявшись со стула, он грациозно склонился над ручкой леди Мерион. – Как я понимаю, вы намерены посещать все светские приемы в этом сезоне?
– О да, – ответила ее светлость, вспомнившая о хороших манерах. – Мы совершим первый выход, как только Селестина сошьет этим детям приличные платья.
Подойдя к Доротее, которая также встала со стула, чтобы попрощаться с ним, Хейзелмер снова поднес ее руку к губам и, пристально глядя на нее, произнес:
– Очень рассчитываю на продолжение нашего знакомства, мисс Дэрент. Смею надеяться, вы перестанете считать знакомство со мной незначительным происшествием, недостойным того, чтобы о нем помнили, – добавил он насмешливым тоном.
С тревогой глядя ему в глаза, Доротея ответила:
– Не думаю, что теперь мне удастся забыть вас, милорд.
Хейзелмеру удалось сохранить непроницаемое выражение лица, но его глаза сверкнули в ответ на очередной выпад в свой адрес. Он задержался на мгновение, чтобы еще раз насмешливо посмотреть в прекрасные зеленые глаза девушки. В нем зашевелился спортивный азарт. Он сам все это затеял, так что и жаловаться не на что. Все же маркиз не ожидал, что Доротее достанет мужества дать ему отпор, да еще с такой легкостью. Бросив на нее последний загадочный взгляд, Хейзелмер развернулся и, отвесив поклон взволнованной леди Мерион, пожелал обеим дамам хорошего дня и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, леди Мерион посмотрела на свою внучку с выражением недоверия и подозрения во взоре.
– Позвони и вели принести чай, дитя мое, – вот все, что она сказала.
Глава 4
Светский сезон начался для сестер Дэрент на следующий день. С утра явился парикмахер леди Мерион, бойкий француз, принявшийся болтать без умолку, стоило ему лишь увидеть Доротею и Сесилию. К всеобщему удивлению, Селестина тоже изъявила желание присутствовать при этом, чтобы лично проследить за изменениями, совершаемыми над внешностью сестер Дэрент. Леди Мерион поразило такое необычное желание модистки. Еще больше удивилась пожилая дама, когда увидела перемены во внешности старшей внучки. Наряженная в первый из шедевров Селестины, доставленный в тот же день, с волосами, искусно уложенными в стиле Сапфо, Доротея превратилась из гадкого утенка в настоящего лебедя. Селестина шепотом сообщила леди Мерион, что Доротею нельзя назвать красавицей – этот эпитет следует приберечь для Сесилии, – но она привлекательна, великолепна, источает ауру чувственности. Новая Доротея наверняка произведет впечатление на более зрелых мужчин. Леди Мерион, имеющая на примете Хейзелмера, часто заморгала и стала поспешно пересматривать свои притязания.
Затем сестер познакомили с учителем танцев, который каждое утро в течение недели по часу будет обучать их правильно ставить ноги в традиционных танцах, а также познакомит с искусством вальса. Обе девушки были грациозны от природы и, посещая деревенские балы, многому научились, но вальсировать не умели.
Во второй половине дня они сели в ландо[11]11
Ландо – четырехместная открытая коляска с откидным верхом, запрягаемая парой лошадей.
[Закрыть] леди Мерион и поехали в Гайд-парк – других посмотреть и себя показать. Девушку как зачарованные наблюдали за аристократами, катающимися на свежем воздухе, приветствующими старых знакомых и заводящими новых. То и дело бросая взгляды на сидящих напротив красавиц внучек, леди Мерион испытывала небывалое воодушевление и прилив сил, чего не случалось с ней уже много лет.
Едва они закончили первый круг, как повстречались с другим ландо, стоящим на обочине дороги. Сидящая внутри высокая угловатая женщина, одетая по последней моде, энергично замахала леди Мерион, и та тут же приказала своему кучеру остановиться.
– Салли, какой приятный сюрприз! А Мария уже вернулась? – Не дожидаясь ответа, леди Мерион продолжила: – Позволь представить тебе моих внучек. Доротея, Сесилия, это леди Джерси.
Поприветствовав девушек, Салли Джерси воскликнула, пронзительно глядя на леди Мерион:
– Гермиона, эти дети станут настоящей сенсацией! Позволь мне немедленно направить для них приглашение в «Олмак»! Дорогая, меня терзало ужасное предчувствие, что сезон будет невыносимо скучным, но теперь, с появлением этих двух красавиц, я предвкушаю море фейерверков!
Сестры дружно покраснели.
Леди Мерион еще немного поболтала с леди Джерси, обменялась сведениями о том, кто уже приехал в столицу, а кто еще нет. Девушки за это время осознали, что являются объектом интереса как со стороны прогуливающихся солдат и молодых щеголей, так и со стороны дам, проезжающих мимо в экипажах со своими полными надежд юными дочерями. Леди Мерион велела внучкам не обращать ни на кого внимания. От монотонного бормотания бабушки Сесилию стало клонить в сон, и, чтобы взбодриться, она поспешила перевести взгляд на расположившуюся неподалеку на лужайке группу: несколько элегантных джентльменов беседовали с двумя молодыми леди. Доротея тоже отвлеклась, и лишь вопрос леди Джерси вернул ее с небес на землю.
– Я слышала, дорогая, что вы уже успели познакомиться с лордом Хейзелмером?
Понимая, что проявление даже малой толики неуверенности станет фатальным, Доротея, округлив свои выразительные глаза для усиления эффекта, с деланым безразличием произнесла:
– Да. И мне очень повезло снова встретиться с ним на днях. Он великодушно помог мне на постоялом дворе, где мы останавливались по дороге в Лондон.
– Так вы были знакомы и раньше? – тут же уточнила леди Джерси.
Изо всех сил стараясь не терять присутствия духа, Доротея слегка приподняла брови, как будто ответ на этот вопрос представлялся ей совершенно очевидным.
– Его двоюродная бабушка леди Мортон представила его моей матушке и мне некоторое время назад. Эта дама была нашей соседкой в Хэмпшире.
– Понимаю, – протянула леди Джерси, явно разочарованная столь прозаичным объяснением знакомства Доротеи с одним из самых скандальных светских холостяков. Затем снова обратилась к леди Мерион.
По прошествии еще нескольких минут обмена светскими сплетнями кучеру было велено трогать. Когда леди Джерси скрылась из вида, леди Мерион вздохнула с облегчением, одобрительно глядя на свою старшую внучку:
– Превосходно, моя дорогая. Будем продолжать в том же духе.
Смысл ее слов стал ясен Доротее очень скоро. Происшествие на постоялом дворе получило широкую огласку и теперь кочевало в той или иной интерпретации из беседы в беседу, говорили ли они с вдовами и матронами или с дамами, имеющими незамужних дочерей.
После успешного разговора с леди Джерси, без сомнения являющейся самым устрашающим светским инквизитором, леди Мерион позволила Доротее отвечать на многочисленные вопросы, вмешиваясь лишь тогда, когда любопытство восторженных юных барышень грозило выйти за рамки приличий. Сесилия была еще слишком юна и потому не представляла для матрон никакого интереса и не участвовала в разговорах. Она была всецело поглощена созерцанием парка и гуляющих аристократов.
Примерно час спустя они остановились, чтобы побеседовать с княгиней Эстерхази. После процедуры знакомства княгиня, приятная, склонная к полноте дама, сонно улыбнулась девушкам:
– Я видела, что вы уже говорили с Салли. Она обещала прислать вам приглашения?
Леди Мерион кивнула:
– Она полагает, что мои девочки внесут свежую струю в привычный церемониал.
– О, несомненно, – согласилась княгиня Эстерхази.
В этот момент от группы молодых людей, восторженно взирающих на красавиц сестер, отделились два джентльмена и направились к ландо леди Мерион.
– Я ваш покорный слуга, леди Мерион, – сказал один из них, снимая шляпу и изящно отвешивая ее светлости поклон. Его приятель последовал его примеру.
Леди Мерион обернулась, чтобы посмотреть, кто к ней обратился.
– О, Ферди! – воскликнула она. – Ваша матушка уже вернулась в город?
Получив заверение в том, что миссис Ачесон-Смит прибудет в столицу к концу недели, леди Мерион представила джентльменам своих внучек.
Доротея и Сесилия посмотрели на двух молодых людей. Ни один из них не был ни высок, ни широкоплеч, но оба были безукоризненно одеты и могли бы стать идеальной партией для любой девушки, равной им по общественному положению. Мистер Ачесон-Смит, стройный и светловолосый, являлся обладателем голубых глаз, в которых светились честность и безыскусность. Второй молодой человек, мистер Дермонт, мог похвастаться схожим телосложением, но обладал меньшей уверенностью в себе, поэтому позволял вести разговор более осведомленному Ачесон-Смиту. Зная, что этому джентльмену можно доверять, леди Мерион вернулась к обмену сплетнями с княгиней Эстерхази.
Видя, что молодые люди целиком завладели вниманием девушек, княгиня решила воспользоваться возможностью удовлетворить свое любопытство.
– Расскажи же мне, Гермиона, что это за история со спасением Хейзелмером одной из твоих внучек от возбужденной толпы на каком-то постоялом дворе?
Леди Мерион уже выучила ответ назубок.
– Большая удача, что маркиз проходил мимо, дорогая. Доротея вышла на минутку, чтобы разыскать своего кучера, не подозревая, что джентльмены уже прибыли.
– А я и не знала, что твои внучки знакомы с Хейзелмером.
– По счастливому стечению обстоятельств Доротея была представлена ему его двоюродной бабушкой, леди Мортон. Ты, должно быть, помнишь, она скончалась в прошлом году, и Хейзелмер – ее наследник. Мыза граничит с Мортон-Парком, а Синтия, моя невестка, и леди Мортон были близкими подругами. Доротея! Когда ты впервые встретила Хейзелмера?
Доротея, старающаяся следить за обоими разговорами сразу, повернулась к бабушке, которая повторила свой вопрос еще раз, и с легкостью ответила:
– Мы с мамой катались по окрестностям, и маркиз тоже вывез леди Мортон в своей двуколке. – С этими словами она снова повернулась к Ферди Ачесон-Смиту, словно дальнейшие подробности ее знакомства с маркизом ни для кого не представляли никакого интереса.
Такая беззаботность убедила княгиню Эстерхази, что сказанное девушкой – правда. По ее мнению, ни одна юная леди, столкнувшаяся с Хейзелмером в предосудительных обстоятельствах, не сумела бы столь спокойно говорить об этом, как делала Доротея Дэрент.
Вскоре после этого леди Мерион с внучками вернулись домой и сразу же направились наверх, в гостиную. Бросив свою элегантную шляпу на стул, пожилая дама присела на диван и, расправив складки своего вельветового платья, вздохнула с облегчением.
– Что ж, вы отлично себя держали, мои дорогие, и начали сезон прекрасно.
Сделав глоток чаю из чашки, поданной ей Доротеей, она стала отвечать на вопросы внучек.
– Ферди Ачесон-Смит? – переспросила она. – Этот молодой человек – единственный сын хартфордширских Ачесон-Смитов. Когда-нибудь ему придется жениться, но по большей части он не питает склонности к семейной жизни. Однако Ферди является признанным авторитетом по части этикета, поэтому, если он намекнет вам, что что-то не так с платьем или нужно изменить манеру поведения, лучше к нему прислушаться. К тому же ему можно доверять – он никогда не выйдет за рамки дозволенного. Ферди является исключительным компаньоном для молодой леди, а также и очень полезным кавалером. Если вас заметят в его обществе, это пойдет вам на пользу.
– А что представляет собой мистер Дермонт? – поинтересовалась Сесилия.
– Любой, кого Ферди представит вам в качестве своего друга, будет наделен схожими с ним качествами, но все же сам Ферди – совершенно уникальный представитель своего класса.
* * *
Леди Мерион приняла приглашение на небольшой прием, организованный вечером того же дня, и отправилась туда в сопровождении обеих своих внучек. Их внешний вид не вызывал нареканий, и пожилая дама с радостью отметила, что обе легко знакомятся с присутствующими молодыми людьми. Однако в Доротее с ее поразительной внешностью и аурой сдержанности все сразу же угадывали старшую сестру и относились с большим почтением. Это было вполне справедливо. Леди Мерион удовлетворенно отметила, что и на многолюдном приеме, где присутствовали бы более зрелые джентльмены вроде Хейзелмера, ее старшая внучка не испытывала бы недостатка в кавалерах.
Наблюдая за Доротеей, пожилая дама усмехнулась, вспомнив разговор, случившийся у них раньше. Сесилия отдыхала, когда доставили остальные платья от Селестины, и леди Мерион находилась в гостиной лишь вдвоем со старшей внучкой.
– Это потрясающе! – воскликнула Доротея, беря в руки голубое бальное платье из шелковой тафты – один из нарядов Сесилии.
– Твои собственные платья не менее привлекательны, – отозвалась леди Мерион.
Рассмеявшись, Доротея стала рассматривать другой наряд, сшитый для сестры.
– Но ведь это Сесилия хочет выйти замуж, а не я.
Это замечание настолько поразило пожилую даму, что на некоторое время она лишилась дара речи. Внезапно она взглянула на свою старшую внучку ее собственными глазами. Несмотря на присущие Доротее здравый смысл и уверенность в себе, она всю жизнь прожила в деревне и потому представления не имела, какое впечатление производит на светское общество в целом и на мужчин в частности. Особенно на мужчин вроде Хейзелмера. Едва ли это можно было назвать неопытностью, скорее, отсутствием осведомленности. Доротея ведь никогда прежде не имела дела с подобными джентльменами. Заинтригованная, леди Мерион сложила руки на коленях и спокойно произнесла:
– Дорогая, если ты намерена стать старой девой, боюсь, тебя ждет разочарование.
Зеленые глаза воззрились на нее с неподдельным удивлением.
– Что вы хотите этим сказать, мэм? Я знаю, что уже слишком стара для вступления в брак, к тому же едва ли меня можно назвать красавицей. Но я не жалуюсь, уверяю вас.
Леди Мерион недоверчиво фыркнула:
– Моя девочка, тебе всего двадцать два года – едва ли этот возраст можно назвать преклонным! Даже не думай, что тебе удастся засидеться в девушках. Этому не бывать.
Но ее упрямая внучка лишь улыбнулась в ответ.
Теперь, наблюдая поблекшими голубыми глазами за тем, как к Доротее стекается все больше молодых людей, пожилая дама весело улыбнулась. Сколько времени потребуется Доротее, чтобы очнуться ото сна и понять, что за ней будут ухаживать еще более преданно, чем за миловидной Сесилией?
На следующее утро начали приходить первые приглашения на крупные приемы. Поначалу количество этих золоченых карточек напоминало слабый ручеек, но к концу недели, когда внучки леди Мерион стали более известными, оно увеличилось до масштабов наводнения. Доротея и Сесилия были рады разделить внимание общества с другими, менее состоятельными девушками, и даже самые завистливые матроны не видели причин исключать сестер Дэрент из списка гостей. Более того, они понимали, что, если те почтут своим присутствием какое-либо мероприятие, можно не сомневаться: половина самых завидных кавалеров последует за ними.
По настоянию леди Мерион в первые недели сезона девушки старались посещать столько приемов, сколько возможно. Как подсказывал богатый опыт пожилой дамы, умение вести себя в обществе дает весомое преимущество. Поэтому Доротея и Сесилия каждый день покорно выезжали на прогулки, а по вечерам посещали soiree[12]12
Званый вечер (фр.).
[Закрыть] или музыкальные вечера, на которых оттачивали навыки общения, неизменно привлекая к себе повышенное внимание. За очень короткое время у каждой образовался круг пылких воздыхателей. Ее светлость не видела в этом ничего необычного, но саму Доротею это обстоятельство безмерно удивляло. Эти жаждущие ее любви поклонники были немногим старше Доротеи и только и делали, что соперничали друг с другом за внимание своей богини, принимая эффектные позы, такие забавные, что не передать словами. Как и ожидала умудренная опытом леди Мерион, все это служило своей цели. Доротея в обществе своих неумелых почитателей безумно скучала, и ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы держать себя в руках. Леди Мерион надеялась, что очень скоро она с благодарностью, если не сказать готовностью, станет принимать более изощренные ухаживания Хейзелмера и других джентльменов его круга. К счастью, эти завидные, но гораздо более опасные мужчины крайне редко появлялись на первых светских приемах сезона.
