Текст книги "Свидание на Елисейских полях"
Автор книги: Стефани Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
К счастью, Дюваль не заметил Джорджию. Пока девушка в состоянии шока стояла будто прикованная к месту и не спускала с него глаз, он развернулся в обратную сторону. Мгновение спустя Дюваль поймал такси и скрылся внутри машины. Такси уже тронулось, а девушка все еще стояла, не в силах сдвинуться с места.
Душа Джорджии рыдала. Неужели Жан-Клод обманул ее? Он ведь уверял, что больше не имеет никаких дел с Дювалем. Что их сотрудничество уже кануло в Лету. Что в данный момент Дюваль ему враг. Он также говорил, что ни под каким предлогом не хотел бы встретиться с этим человеком.
А она только что видела их выходящими вместе из дома Лассаля. И они вовсе не выглядели врагами. И это вовсе не плод ее воображения. Они были похожи на деловых партнеров.
Миллионы мыслей проносились в голове Джорджии. Что это значит? Выходит, Жан-Клод все же каким-то образом связан с Дювалем?
Ведь на самом деле он никогда не говорил ей, каким бизнесом занимается. Джорджии особенно запомнился тот случай, когда она зашла в кабинет Жан-Клода во время его телефонного разговора, а он, явно сочтя, что она подслушивала, быстро повесил трубку. Он также, вспомнила девушка, убрал все со стола, пока она завтракала. Стал бы Лассаль делать это, если ему нечего было скрывать?
Едва дыша, она закрыла глаза. Было невыносимо даже думать о подобном. Но после увиденного разве можно думать о чем-либо другом?
– Est-ce que vous allez bien, mademoiselle? [10]10
С вами все в порядке, мадемуазель? (франц.).
[Закрыть]
Чья-то рука на плече. Вздрогнув, девушка повернулась и увидела перед собой доброжелательное лицо женщины средних лет, с беспокойством разглядывавшей ее.
– Allez-vouz bien, mademoiselle? – снова повторила женщина.
Джорджия выдавила из себя слабую улыбку.
– Oui, je vais bien, merci [11]11
Да, все в порядке, спасибо (франц.).
[Закрыть] .
Девушка внутренне собралась. Вероятно, она выглядит такой же оглушенной, какой себя чувствует. И потрясенной. Девушке казалось, что у нее кровь застыла в жилах.
Пока она так стояла, светофор уже сменил сигнал на красный, но сейчас опять загорелся зеленый. Благодарно кивнув женщине, Джорджия ступила на мостовую, чувствуя себя роботом, и быстро пошла по переходу.
На другой стороне она остановилась. Что ей теперь делать? Одна часть души подсказывала немедленно сесть в такси и мчаться в аэропорт. Наплевать на вещи, оставленные в квартире Лассаля. Он может их переслать, или она вообще обойдется без них.
Заманчивое решение. Мысль о встрече с ним пугала Джорджию. Что, если все ужасные подозрения окажутся правдой? Но тем не менее ноги уже сами несли девушку к Жан-Клоду. В конце концов, данному случаю может найтись вполне невинное объяснение. И какой бы ни была правда, нельзя прятать голову в песок.
Портье узнал Джорджию и кивнул ей. Она вошла в лифт, нажала на кнопку верхнего этажа, и кабина бесшумно понеслась вверх.
Не успела Джорджия перевести дыхание, как лифт уже остановился. С тихим шелестом двери отворились, и девушка вышла, еле передвигая ноги, словно они прилипали к полу. Она прошла по мягкому ковру и, глубоко вздохнув, нажала на кнопку звонка.
Казалось, ее поджидали. Дверь тут же распахнулась, и Джорджия внезапно очутилась лицом к лицу с Жан-Клодом. Сердце девушки бешено стучало. Любовь и боль одновременно захлестнули ее. И какую-то долю секунды она была готова развернуться и убежать.
– Джорджия!
Физиономия Лассаля уже было расплылась в улыбке, но, увидев выражение ее лица, он посерьезнел.
– Qu'est-ce qu'il у а? Что случилось? В чем дело? – Он шагнул к ней и взял ее за руку, собираясь ввести в квартиру.
– Нет!
Джорджия изо всех сил пыталась сохранить самообладание, но как она могла оставаться спокойной, если он так нагло себя ведет? Она вырвала руку и прошествовала мимо него в холл.
– Я требую объяснений! Я только что видела вас с Дювалем.
Когда Джорджия вновь повернулась к Жан-Клоду, тот стоял нахмурившись. Он собирается отрицать? – подумала Джорджия. Желудок у нее буквально скрутило от тревожных предчувствий, и она произнесла то, чего более всего опасалась:
– Вы утаили от меня, что работаете на Дюваля!
Все, что она хотела, – это услышать от него отрицательный ответ. Но Лассаль не сказал «нет». Он лишь нетерпеливо вздохнул.
– Думаю, нам лучше пройти в гостиную, – последовал ответ. Затем он резко развернулся и направился по коридору.
Джорджия последовала за ним, хотя ноги почти не слушались.
– Садитесь, мне нужно позвонить.
Пока Лассаль шел к телефону, девушка буквально испепеляла его темными от гнева глазами. Почему он не мог сразу ответить на ее вопрос, и вообще, как он посмел указывать ей, что делать? Будь я проклята, если еще хоть раз подчинюсь ему, поклялась она себе. И осталась стоять.
Жан-Клод отменял встречу. Сейчас он должен вернуться. Прекрасно. Джорджия радовалась, что помешала его планам.
– Я выпью виски. За это, я думаю, мне не придется отчитываться. – Положив трубку, Лассаль взглянул на девушку через плечо. – Полагаю, вам тоже лучше выпить.
– Я не пью виски. Об этом я вам уже говорила. Совсем недавно, если вы немного напряжете свою память.
Все еще пытаясь сохранять самообладание, Джорджия смерила Лассаля мрачным взглядом. А он прошел к бару и плеснул виски в два бокала. Все было точно так же, как тогда в отеле, где она пыталась противостоять ему. Однако на сей раз все будет по-другому.
Держа в каждой руке по бокалу, Жан-Клод направлялся к ней. Если он протянет мне виски, я его выплесну ему в лицо, подумала девушка. Но, словно прочитав мысли Джорджии, он остановился у невысокого кофейного столика и осторожно поставил на него бокалы. Затем, не дожидаясь реакции со стороны девушки, Жан-Клод подтолкнул ее к одному из кресел.
– У меня кружится голова, – процедил он, – от того, как вы стоите здесь, качаясь словно корабельная мачта в десятибалльный шторм. Ради Бога, присядьте и расслабьтесь.
Прикосновение Жан-Клода, тепло его пальцев на руке Джорджии, разрывающая сердце близость этого знакомого мужественного тела на мгновение почти лишили ее сил сопротивляться. Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она продолжала любить этого мужчину каждой частицей своей души. Узнать, что он ей лгал, будет просто невыносимо.
Пока Жан-Клод устраивался в кресле напротив, она усилием воли подавила слезы и вновь постаралась обрести спокойствие, хотя готовой к разговору себя еще не чувствовала. Прерывисто дыша, девушка смотрела, как Лассаль потянулся за своим бокалом и, сделав медленный глоток, поставил напиток на столик.
– Итак, – спокойно произнес он, – вы видели меня с Дювалем.
– Да. Я видела, как вы оба выходили из дома. Джорджия ощутила слабый проблеск надежды.
По крайней мере он ничего не отрицал. Но тут же девушку сковал страх. Лассаль пока еще ничего и не объяснил.
– Хорошо еще, – сквозь зубы добавила она, – что я не появилась на десять минут раньше. Я могла бы застать вас обоих в этой самой комнате.
– Вам бы это не удалось. – Теперь голос Жан-Клода звучал резко. – Дюваль не был в моем доме. Ни сегодня, ни когда бы то ни было.
– Тем не менее я видела, как он уходил.
– Вы видели его выходящим из здания. Возвращаясь пятнадцать минут назад, я встретил Дюваля, поджидавшего меня внизу в холле. Я провел с ним ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы убедить его уйти.
У Джорджии немного отлегло от сердца.
– И что же он здесь делал? Зачем вы ему понадобились?
– По многим вопросам.
Девушка едва не задохнулась от гнева. Почему он не может ответить на ее вопрос? Зачем мучает ее? К чему столько таинственности?
Сжав кулаки, она спросила:
– Скажите мне одно: вы работаете на Дюваля или нет?
Жан-Клод медлил с ответом, и за это время она умерла тысячу раз. Затем он очень тихо сказал:
– Нет. Больше не работаю.
– Но вы работали?
Девушка почувствовала дурноту. То, чего она больше всего опасалась, оказалось правдой.
Лассаль вновь помолчал, прежде чем ответить.
– Боюсь, что да. Но это было не то, что вы себе воображаете.
– Вот как! – От волнения желудок Джорджии судорожно сжался. – Почему вы мне не сказали об этом в самом начале?
– Я не мог. – Жан-Клод выдержал паузу, всматриваясь в лицо девушки. – Правда в том, что я некоторое время работал на Дюваля в качестве адвоката.
Некоторое время Джорджия лишь тупо смотрела на Жан-Клода. Что он говорит? Адвокат?
– Вы же вроде говорили, что являетесь бизнесменом?
– Я и есть бизнесмен. У меня не один источник дохода. Но по профессии я адвокат.
– Адвокат Дюваля. – Сердце девушки сжалось от ужаса. – Вы работали с ним, когда он пытался захватить мой магазин?
– Нет. Тогда я уже с ним не работал. Наше с ним сотрудничество, между прочим, было крайне коротким. Я очень быстро понял, что он лжец и мошенник и что он вовлекает меня в ряд дел глубоко неэтичных, по моему мнению. Я чуть не сошел с ума. Я ценю репутацию своей фирмы, а этот человек поставил ее под серьезную угрозу. Поэтому я расторг наши отношения и решил поставить на нем крест.
В то время как Лассаль потянулся за своим бокалом и сделал еще глоток, Джорджия отчаянно пыталась собраться с мыслями. Все очень странно. В этом мужчине загадочности, похоже, больше, чем у сфинкса!
– Я не понимаю. Почему вы не могли мне сказать об этом раньше?
Жан-Клод поставил свой бокал.
– Я и сейчас не должен был вам ничего говорить. Если об этом кто-нибудь узнает, у меня могут быть огромные неприятности. Но я сам хочу рассказать. Мне все время хотелось открыться вам. – Лассаль вздохнул. – Понимаете, ситуация становится довольно сложной и опасной, какими обычно оказываются дела, в которые вовлечен Дюваль. Я совершил большую ошибку, сказав ему, что шел по его следу, на что он ответил прямыми угрозами. Теперь он пытается привлечь меня за незаконную практику, и хотя официально обвинить меня не в чем, Дюваль тем не менее знаток в изобретении улик. У него имеется возможность крайне осложнить мне жизнь, и он ставит на это в надежде, что я отступлю. Я не мешал ему тешить себя подобными надеждами. Пока. Но кажется, его коллега все же заметил нас выходившими рука об руку из ресторана и доложил об этом Дювалю. Поэтому он перехватил меня внизу и снова начал угрожать.
Какое-то внутреннее чутье подсказывало Джорджии, что каждое слово Лассаля было правдой. Девушка всмотрелась в его лицо.
– Хорошо. Но вы до сих пор не объяснили, почему не сказали об этом раньше.
Жан-Клод улыбнулся.
– Вы правы, но я как раз начал к этому подходить. – Он наклонился к ней. – Как я уже сказал, проблема обострилась. Все осложняется тем, что я был короткое время адвокатом Дюваля; и теперь он пытается обвинить меня в незаконной практике. Не буду входить в подробности, но я был обязан присягнуть, что не буду обсуждать дело, которое веду против Дюваля, ни с кем из тех, кто имеет с ним даже незначительные деловые контакты. Это касается и вас.
Поэтому, хотя я и имел право использовать вашу информацию для своего дела, у меня не было законных оснований рассказывать вам, чем конкретно я занимаюсь. – Жан-Клод вздохнул, откинулся в кресле и запустил пальцы в волосы. – Мир законов, поверьте мне, очень хитрая штука.
– Я бы даже сказала, бессовестная и нечистоплотная.
– Даже для эксперта этот мир может оказаться ночным кошмаром. – Что-то изменилось во взгляде Лассаля. Он вновь наклонился вперед и посмотрел на девушку. – Я ненавидел себя за то, что обманывал вас. Вот это действительно было кошмаром. Пожалуйста, Джорджия, поверьте мне. Я хотел вам все рассказать.
Какое-то время она безмолвно смотрела на него. Может, и хотел, а может, и нет, хотя девушка поверила всему, что Жан-Клод ей только что сказал. Она, конечно, не все поняла, но разве простой смертный в состоянии постичь все запутанные нюансы законов? Однако основной смысл сказанного дошел до Джорджии, а ей этого было вполне достаточно. Но чувство незаконченности объяснения не покидало девушку.
Она почти бессознательно откинулась в кресле, увеличивая дистанцию между ними.
– Хорошо, я принимаю, что вы не имели права рассказать мне о Дювале… Но по крайней мере могли признаться, что работаете адвокатом? – В голосе девушки неожиданно появились напряженные, резкие нотки. – Об этом вам не нужно было лгать.
Жан-Клод наклонился еще ближе. Его глаза внимательно смотрели в лицо Джорджии.
– Вы правы. Если честно, мне не было нужды лгать по этому поводу. Я мог признаться, что был адвокатом. Но вы в самом начале относились ко мне с большим подозрением и считали меня сообщником Дюваля. Если бы я сказал вам, что работаю адвокатом, вы бы пришли к заключению, что я замешан в деле о праве на собственность и помогаю Дювалю. Поэтому я решил промолчать.
– Солгать, так будет точнее.
– Я представился бизнесменом, и это чистая правда. – Жан-Клод вздохнул. – Я лишь утаил от вас часть правды.
– По-вашему, это не ложь?
– Нет. Это всего лишь умалчивание.
– Для меня это равносильно лжи. – Джорджия чувствовала, что самообладание начало покидать ее. – Я должна была догадаться, что вы адвокат. Вы говорите, как адвокат, и спорите так же, как они. И так же, как они, вы перевираете все, чтобы победить в споре.
Девушка перевела дыхание. Долго сдерживаемые эмоции, казалось, вот-вот хлынут наружу, словно огненная лава из сердца вулкана.
– Как вы можете хладнокровно сидеть передо мной и играть словами? Как смеете уверять, что не лгали мне? Я доверяла вам! Я верила! А вы с самого начала играли со мной. Вы бессовестный лжец! Вы даже не потрудились сказать, кем являлись на самом деле! Вы врали мне каждый раз, когда открывали рот!
– Джорджия! Ради Бога!.. Это неправда! Жан-Клод вскочил на ноги, а в его взгляде отражалось беспокойство – хотя оно, вероятно, было таким же лживым, как и все остальное. Джорджия догадалась, что было у него на уме. Он хотел подойти и обнять ее. А девушка не желала этого. Она пока не была к этому готова. Ей требовалось время. Чтобы побыть одной. Чтобы как-то упорядочить путаницу в голове. – Нет!
Когда Лассаль двинулся к ней, она выставила вперед руку. Но его, конечно же, это не остановило.
– Нет! – вновь воскликнула девушка. Затем, повинуясь неведомому порыву, наклонилась, схватила свой нетронутый бокал и выплеснула виски Лассалю в лицо.
Жан-Клод резко остановился, словно ошпаренный, и на мгновение замер. Невозможно было понять, что выражало его лицо. Затем он полез в карман, вынул чистый платок и, ни слова не говоря, вытер лицо. Потом отшвырнул платок в сторону. Джорджия наблюдала за ним с колотящимся сердцем. Она вовсе не жалела о том, что сделала. Ей было необходимо как-то остановить его. Если бы она позволила Жан-Клоду дотронуться до себя, то тут же сдалась бы. Тут же его простила бы, а Джорджия этого не хотела. Она не должна спешить. Ей требуется время.
Наконец он заговорил:
– Я сделал все возможное, чтобы объясниться с вами. Я сказал вам, что виноват, и не отказываюсь от своих слов. Сожалею, что не сказал вам все с самого начала. Я нарушил свою клятву и исповедался перед вами отчасти потому, что должен был это сделать, но больше из-за того, что устал обманывать вас.
Джорджия ничего не ответила, потому что ей нечего было сказать, а Лассаль отвел взгляд и отступил назад.
– Сейчас я должен уйти. – Он посмотрел на часы. – Вы пришли в шесть, когда мне нужно было встречаться с клиентом, поэтому у меня нет иного выбора, как сделать это сейчас. Почему бы вам не остаться здесь вместо того, чтобы улетать? – Жан-Клод снова взглянул на нее, и выражение его лица смягчилось. – Боюсь, я не смогу отвезти вас сейчас в аэропорт, тем более что нам о многом нужно поговорить. Если я отменю вечернюю встречу, то вернусь не очень поздно.
– Спасибо, но я предпочитаю уехать. Джорджия не хотела разговаривать. Все, о чем она мечтала, – это исчезнуть. Сейчас девушка была не в состоянии думать – и не сможет, пока не окажется подальше отсюда, подальше от него и всего с ним связанного. Стоило ей лишь взглянуть на Жан-Клода, как у нее начинала кружиться голова.
– Я могу взять такси, – сказала она. – Меня это вполне устроит.
– Вы уверены, что именно этого хотите?
– Да, конечно. – Джорджия встала. – Вас не затруднит заказать мне машину?
Жан-Клод не настаивал. Он лишь сделал то, о чем она его попросила, затем, вопреки протестам Джорджии, проводил до выхода, а через десять минут подошло такси.
Ни слова не говоря, девушка села в машину. Поскорее бы исчезнуть. Она даже не взглянула на Лассаля, когда он сказал ей:
– Мне жалко, что вы уезжаете именно так. Она уже опустила стекло, отделяющее ее от водителя, и попросила ехать, даже не попрощавшись с Жан-Клодом.
– Merci, mademoiselle. Et bon voyage [12]12
Спасибо, мадемуазель. Счастливого пути (франц.).
[Закрыть] . Водитель остановил машину напротив зала вылета, и Джорджия дала ему довольно щедрые чаевые, досадуя, что это ее единственный вклад в стоимость поездки. У Жан-Клода, похоже, кредит в таксомоторной компании, и он заранее договорился, чтобы стоимость поездки записали на его счет.
Неужели он всегда все держит под контролем, даже ее отъезд? Лживый, отвратительный соглядатай!
Джорджия подошла к столу регистрации и заняла очередь. Она немного успокоилась, пока ехала в такси. Съежившись на заднем сиденье, слепо уставившись в окно, девушка чувствовала, как ее напряжение постепенно ослабевает, а сердце успокаивается. В желудке до сих пор ощущалась свинцовая тяжесть, но мысли постепенно приходили в порядок.
Как он мог так обмануть ее? Как мог? Как он МОГ? Как ему удалось продолжать разыгрывать этот лживый спектакль? Она влюбилась в него, но даже не знала, кто он на самом деле!
Парочка, стоявшая перед Джорджией, уже дошла до стола и ставила свой багаж на весы. Мы должны поговорить, сказал он. Но она не желала говорить. О чем тут можно было говорить? Он обманул ее, и точка. Она правильно поступила, не захотев обсуждать эту тему.
Дернувшись, конвейер потащил сумки впереди стоявшей пары, и теперь настала очередь Джорджии. Девушка-контролер приветливо улыбнулась ей.
– Добрый вечер. Ваш билет, пожалуйста.
Джорджия кивнула, собираясь достать его, но внезапно замерла.
Действительно ли она правильно поступила?
Или все-таки совершала большую ошибку? Какое-то мгновение девушка стояла неподвижно, а мысли вихрем кружились в ее голове. Вдруг ее осенило. Она резко шагнула назад, сжимая ручку своей сумки.
– Простите, – произнесла Джорджия неожиданно спокойно, – но я передумала. Я не полечу.
Затем она развернулась и направилась к выходу, совершенно не обращая внимания на насмешливо-изумленные взгляды, сопровождавшие ее до тех пор, пока она не исчезла за автоматическими дверями.
Джорджия оставила сумку в холле и прошла в гостиную. Она знала, что ей придется ждать долго, потому что Жан-Клод не отменит свою вечернюю встречу и, возможно, вернется не раньше полуночи. Но ожидание ее не пугало, она радовалась, что вернулась. Опустившись на один из диванчиков, она сбросила туфли и с удовольствием откинулась на большие мягкие подушки.
Она поступила правильно. У нее не было в этом никаких сомнений. Им действительно нужно поговорить. Как сказал Жан-Клод, это очень важно. Но чем больше Джорджия об этом думала, тем меньше ей хотелось требовать от него еще каких-либо объяснений.
Он уже и так все объяснил. И если бы в тот момент это не явилось для девушки таким потрясением, она бы еще тогда поняла, что у Лассаля не было другого выхода, кроме как держать ее в неведении. Клятва есть клятва. И Жан-Клод прав: сказав Джорджии о своей профессии адвоката, он дал бы почву для подозрений. Дюваль и адвокаты были неразрывны в представлении девушки.
Нет, он был обязан поступить таким образом, и с ее стороны не следовало обвинять его. Пожалуй, она должна быть польщена, что Лассаль в конце концов ей обо всем рассказал. Ведь он сделал это, потому что доверял Джорджии и беспокоился о ней.
Когда Жан-Клод вернется, она извинится, что сбежала от него в приступе злости; и он не будет сердиться на то, что Джорджия убедила портье пустить ее в квартиру. Она ведь сделала так, хотя и слегка запоздало, как хотел Лассаль, – решила дождаться его.
Убедив себя в правильности своего решения, Джорджия еще долго лежала, растянувшись на диванчике. Затем около десяти, когда дал о себе знать пустой желудок, она прошла на кухню, взяла хлеб и сыр и поела, запивая красным вином. Девушка включила телевизор, но там не оказалось ничего, что бы привлекло ее внимание. Тогда она прошла в спальню, приняла душ, взяла книгу – в книжном шкафчике стояло несколько томиков на английском – и, совершенно обнаженная, с довольной улыбкой забралась в постель.
Уже через пару страниц девушка почувствовала, как ее веки начали слипаться. Она отложила книгу и откинулась на подушки, с наслаждением вытягиваясь под свежими льняными простынями. Я только подремлю пару минут, подумала она. Я, без сомнения, услышу, как он войдет. Если не проснусь от стука двери, то уж его шаги по коридору меня точно разбудят.
Но очнулась она только тогда, когда кто-то забрался в постель позади нее, пара рук потянулась к ней, теплые губы поцеловали ее и знакомый глубокий голос прошептал ей на ухо:
– Джорджия, mon amour… Какой чудесный сюрприз!
Жан-Клод лежал на спине, уставившись в темноту, а его чувство физического удовлетворения соперничало с тревогой в сердце.
Он ничего не мог с собой поделать. В конце концов, он же не из стали. Когда Жан-Клод вошел в спальню и увидел Джорджию, лежавшую в постели, его охватило настолько сильное желание, что сопротивляться ему было невозможно.
Лассаль вздохнул. В возникшей путанице виноват лишь он один. То, что он раскрыл карты сегодня вечером, было прекрасной возможностью поставить точку в их отношениях. Но что он натворил вместо этого? Не в состоянии причинить Джорджии боль, попытался все объяснить и даже попросил девушку остаться. Потом вернулся домой и занимался с ней любовью, хотя и понимал, что не должен был этого делать. Господи, что творится в его голове?
Он сошел с ума. А сейчас только усложнил все. Потому что, хотя и раскрыл перед ней свои секреты и между ними больше не существовало лжи, обман, который он совершал сейчас, был намного ужаснее.
Их отношения не имели будущего. Он знал это. Она не знала. Все закончится слезами, и очень скоро.
Джорджия во сне придвинулась к Жан-Клоду, и он бессознательно обнял ее за талию, чувствуя, как сердце наполняется наслаждением, которое тотчас переросло в чувство вины. Эта девушка заслуживает большего. Если бы он мог ей это дать! Но из прошлого опыта он знал, что ничего хорошего из их отношений не выйдет. Он должен исчезнуть из ее жизни.
Стараясь не разбудить Джорджию, Жан-Клод прижался к ней, упиваясь сладким запахом ее тела. Надо сообразить, как оставить девушку, не причинив ей боли.
Он нежно поцеловал ее в плечо.
– Я придумаю, как сделать это для тебя безболезненным, – тихо поклялся Лассаль. – А сейчас у меня нет выбора. Это сильнее меня. По крайней мере сейчас. И пока все будет продолжаться, я постараюсь, чтобы ты чувствовала себя счастливой.
Жан-Клод прижался к девушке щекой и наконец закрыл глаза, немного удивляясь облегчению, охватившему его при мысли, что ему не придется немедленно распрощаться с Джорджией.
– Ты меня оскорбляешь! Что ты имеешь в виду, предлагая мне подумать о карьере взломщика?
Жан-Клод прижался к девушке, целуя ее в шею.
– Ну, думаю, ты должна признать, что у тебя определенно имеется талант проникать сквозь запертые двери.
Джорджия рассмеялась и обняла его.
– Я уже объясняла тебе, что не вламывалась в отель в Бате. Все произошло совершенно случайно. Меня впустила горничная. Сюда я тоже не вламывалась. Я лишь убедила портье впустить меня.
– Я рад, что тебе это удалось. – Жан-Клод снова поцеловал девушку. – Когда, войдя в комнату, я увидел тебя спящей в моей постели, то подумал, что какой-то добрый волшебник, вероятно, прислушался к моим молитвам.
Наступило утро, и они лежали в постели и завтракали кофе и круассанами, которые недавно Жан-Клод принес на подносе.
– Не поднимайся, – сказал он Джорджии, когда та попыталась встать и помочь ему на кухне. – Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, когда я вернусь. Мне кажется, я начинаю испытывать наслаждение от этого вида.
Джорджия размышляла о Жан-Клоде в то время, как он опускал ей в рот кусочек круассана. Как она могла сбежать от него? Должно быть, сошла с ума. Ведь Жан-Клод самый великолепный, самый умопомрачительный мужчина во вселенной.
Прошлой ночью, когда он забрался в постель позади нее, девушка сонно повернулась к нему, вздыхая с наслаждением, подставляя губы для поцелуя и тая в его руках. Его сильное обнаженное тело казалось прохладным по сравнению с ее собственным. Дрожа от возбуждения, Джорджия прижалась к нему. И не было нужды в словах, вопросах или объяснениях, почему она уехала и почему вернулась. Их губы и их руки сказали все, что они хотели сказать.
Они, конечно же, занимались любовью, но все было иначе, чем в прошлый раз. Столько же страсти, нежности и волнения, как и тогда, но в этот раз все было окрашено восхитительной чувственностью. То, что они потеряли друг друга, а теперь вновь обрели, добавило остроты, даже некоей пикантности.
Чувство глубокого удовлетворения, прежде не изведанного, охватило Джорджию, когда она засыпала в объятиях Жан-Клода. И это чувство не покидало ее с тех пор, как она проснулась сегодня утром.
Оно немного напомнило Джорджии то ощущение, которое она испытывала, возвращаясь каждый вечер в свою квартирку в Бате. Ощущение покоя. Ощущение чего-то родного. Ощущение надежности. И только сейчас она осознала, что ее душа наконец-то нашла свое пристанище.
– Понимаешь, я должен тебя оставить. Джорджия понимала, о чем он говорит – в этом не было ничего ужасного, – но тем не менее ее сердце дрогнуло от слов Жан-Клода. Всю ее пронзил внезапный холод. Если я его потеряю, подумалось ей, как я тогда выживу?
Она посмотрела на Лассаля и изгнала страх из своей души.
– Понятно, – сказала она. – Но, надеюсь, не надолго?
Жан-Клод объяснил ей, что на это утро у него назначена важная встреча. Но обещал вернуться к ланчу – хотя потом, увы, собирался опять уйти до вечера.
Он поцеловал девушку.
– Надо полагать, я не задержусь. – Обняв Джорджию, Жан-Клод погладил ее по волосам. – Мне жаль, что все так складывается. Этот уик-энд получился неудачным. Кризис грянул как гром среди ясного неба. – Лассаль отклонился и, нахмурившись, посмотрел на девушку полными тревоги синими глазами. – Но такое случается не часто. Не пойми меня превратно. Тебе не всегда придется терпеть подобное одиночество.
«Не всегда». Это звучало так, словно Жан-Клод желал продолжения их отношений. Чувство безмерной радости и облегчения овладело девушкой. До сих пор он не делал никаких намеков на свои намерения.
Обвив руками его шею, Джорджия прижалась к нему и поцеловала. Я люблю тебя! Я люблю тебя! Ей хотелось прокричать об этом на весь мир. Ведь она испытывала самое чудесное чувство в мире.
– Я не имею ничего против. Правда.
Когда Лассаль ушел, девушка в счастливом возбуждении принялась бродить по квартире. Он сказал ей, чтобы она не беспокоилась об уборке, так как на следующий день должна была прийти горничная. Но Джорджия пренебрегла его инструкцией и занялась наведением порядка, получая огромное удовольствие от таких простых домашних дел, как вынос мусора, застилание кровати, взбивание подушечек на диванах в гостиной. Ведь это был его мусор, его постель, его подушки и его диваны, и делать для него даже такие незначительные вещи было ей в радость. Это заставляло ее чувствовать себя ближе к нему. Чувствовать себя частью его дома. Частью его жизни.
Жан-Клод вернулся около часа и повел Джорджию в небольшое бистро недалеко от дома. А когда принесли их заказ, девушка сказала ему:
– Я решила сегодня вечером вернуться в Бат. – Произнося эти слова, она испытывала тяжесть на сердце. Ей безумно не хотелось покидать Жан-Клода. Но нужно было уезжать. Завтра понедельник, начало рабочей недели. – Я звонила утром в аэропорт. И мне удалось забронировать место на шестичасовой рейс.
Жан-Клод вздохнул и потянулся к ее руке. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Это был совершенно особенный уик-энд, хотя я видел тебя не так много, как хотелось бы. – Затем он неожиданно улыбнулся. – Но будут еще другие уик-энды. Париж и Бат не так далеко друг от друга.
Джорджия кивнула. Конечно, Бат не на другом краю света, хотя в данный момент ей именно так и казалось. Находиться от него столь далеко будет невыносимо.
Девушка постаралась прогнать мрачные мысли. У них есть еще несколько часов перед расставанием. И потом они еще увидятся. И проведут вместе не один уик-энд. Ведь именно так он сказал. И хотя в данный момент их будущее рисовалось девушке в серых тонах, на самом деле дальнейшая картина была определенно розовой.
После обеда они отправились прогуляться вдоль Сены, часто останавливаясь посмотреть на лодки или поцеловать друг друга, в остальное же время беспрерывно болтали и смеялись, взявшись за руки. Потом вернулись в квартиру за вещами Джорджии. Жан-Клод хотел сам отвезти девушку в аэропорт.
По дороге Лассаль сказал:
– Я должен узнать новости о твоей пропавшей коллекции. Как только что-нибудь прояснится, тут же свяжусь с тобой. Но ты не переживай. Это всего лишь вопрос времени.
– Спасибо. – Джорджия улыбнулась Жан-Клоду. Она почти забыла о своих неприятностях.
Странно: то, что казалось страшной трагедией, соединило ее с ним. Судьба поистине загадочная вещь. Никогда не знаешь, чем все обернется. До аэропорта они доехали в мгновение ока.
– Я буду скучать по тебе, – сказал Жан-Клод, провожая Джорджию в зал ожидания. – Но скоро мы что-нибудь придумаем. – Он обнял девушку. – Я позвоню тебе. – Он поцеловал Джорджию и какое-то время не разжимал своих объятий. Потом улыбнулся и покачал головой. – Господи, как я ненавижу прощаться! Но все равно, спасибо тебе за незабываемый уик-энд.
– Аналогично. – Джорджия натянуто улыбнулась. Ее сердце, казалось, поднялось к горлу. Прощание давалось ей намного болезненнее, чем она опасалась. – Раз я тоже ненавижу прощания, то лучше будет, если ты уйдешь сейчас. – Девушка поцеловала Жан-Клода и взяла свою сумку у него из рук. – Спасибо тебе за все. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Джорджия отвернулась, пряча слезы, внезапно подступившие к глазам, убрала руку, которую Жан-Клод все никак не отпускал, и быстро направилась к автоматическим дверям.
Хотя уйти просто так не удалось. Она должна была еще раз на него взглянуть. И, увидев, что Жан-Клод все еще не ушел, Джорджия ощутила, как сжалось ее сердце.
Он послал ей поцелуй.
Потом двери закрылись.
Встреча закончилась хорошо, хотя слишком затянулась. Жан-Клод вышел на улицу и ненадолго остановился, с наслаждением вдыхая бодрящий, прохладный ночной воздух. Офис его клиента, где они занимались делами в течение трех с половиной последних часов, был слишком душным и жарким, отчего у Лассаля разболелась голова.
