Текст книги "Огненные цветы"
Автор книги: Стефани Блэйк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
– Как насчет того, чтобы заминировать вход еще в одну бухту? – спросил Брайен.
Порох пожал плечами:
– Руки чешутся. – И словно в подтверждение своих слов поднял ладони. Хорошие руки. Хорошие пальцы – длинные, тонкие, проворные и крепкие, как камень.
– А с новым видом динамита, ну, с тем, что у нас, справишься?
– А почему бы нет? – по некотором размышлении ответил Порох. – Надо только потренироваться немного с запалами, а дальше все пойдет как по маслу.
– Надо подвесить мины поперек всей бухты – как груши на дереве. На месте времени у нас будет немного, так что все, что можно, надо сделать здесь.
– Слушаюсь, полковник.
– Бери в помощь всех, кого нужно. Нечего бездельничать – корабль сам по себе идет. Приступай.
Весь день, и всю ночь, и следующий день дул сильный западный ветер. Уже спускались сумерки, когда впередсмотрящий, пристально вглядывавшийся в море через сильный бинокль, крикнул:
– Есть, полковник! Вижу бухту Корк!
– Отлично. Капрал Китобой, спустить паруса! До темноты в бухту входить не будем.
Когда фрегат флота ее королевского величества «Кент» на малом ходу вошел через узкий пролив в бухту Корк, в домах поселка Коб уже горели огни. Фрегат миновал целую флотилию рыбачьих лодок, направляющихся на промысел в открытое море.
Брайен окликнул ближайшую:
– Другие военные корабли здесь есть?
– Позавчера вечером вошли два катера.
Рыбак угрюмо посмотрел на проходящий корабль. Естественно, на флагштоке его развевался ненавистный британский флаг – Юнион Джек. Брайен не сомневался, что его засекли и часовые, поставленные на берегах при входе в бухту. Впрочем, появление фрегата не должно было насторожить их; наоборот, время неспокойное, понятно, что на помощь поспешают дополнительные силы.
– Плохо только, – задумчиво сказал Брайен, – что у них тут столько пушек понатыкано.
– И как же мы поставим мины? – спросил капрал Китобой.
– А вот увидите, – подмигнул ему Брайен. – Китобой, Деревяшка, Порох, мы отправляемся на костюмированный бал. Остальным – спустить капитанскую шлюпку на воду!
Вскоре Брайен, облачившись в парадный мундир, который он обнаружил в шкафу капитанской каюты, спустился по трапу в ожидавшую его шлюпку. На Китобое была форма первого помощника, а на Деревяшке и Порохе, усевшихся на весла, – обыкновенные матросские куртки.
У пристани их встретил взвод гренадеров – все под шесть футов ростом, эти ребята в своих алых плащах и темных рейтузах выглядели весьма внушительно. Лейтенант, командир взвода, приложил руку к козырьку.
– Добро пожаловать, капитан. Какой приятный сюрприз. Военные катера мы ожидали, но о вашем фрегате никто и слова не сказал.
– Обычные штучки нашего военного министерства, – презрительно фыркнул Брайен. – Сначала мы направлялись в Белфаст, но в последний момент маршрут был изменен. Нам приказано заминировать вход в бухту.
– Заминировать бухту? – изумленно переспросил лейтенант. – Но зачем? Ведь у бунтовщиков нет своего флота.
– Прошу прощения, лейтенант, но этот вопрос мы с вами обсуждать не будем. Не окажете ли любезность проводить нас к начальству?
– Слушаю, капитан. Старший начальник здесь – генерал Лейси, Роберт Лейси. Прошу вас сюда, сэр. – Брайена и его спутников провели к таверне «Голубой вепрь», находившейся почти на самом краю поселка. Военные превратили ее в подобие штаба.
Когда они вошли, генерал ужинал и любезно пригласил капитана с первым помощником разделить его трапезу.
– А вы, Форбс, – приказал он адъютанту, – проводите матросов в общую столовую и проследите, чтобы их накормили.
– Благодарю за заботу, сэр, – поклонился Брайен. Они с Китобоем заняли места справа и слева от хозяина.
Перед тем как покинуть фрегат, они не забыли прихватить из корабельной канцелярии документы на имя капитана Льюиса Хелстеда и первого помощника капитана Сэмюэла Тейта.
– Итак, вам приказано заминировать бухту, – задумчиво сказал генерал. – Мне известно, конечно, что положение серьезное, но я не думал, что настолько.
– Это просто мера предосторожности, сэр, и скорее всего ненужная, но военное министерство стремится избежать даже малейшего риска. Наши агенты за рубежом доносят, что радикальные элементы во Франции и Испании – заметьте, с молчаливого одобрения властей – планируют направить в Ирландию экспедиционный корпус в поддержку Ирландской республиканской армии в ее борьбе за независимость.
Генерал выронил вилку.
– Фантастика! В жизни не слыхал ничего подобного!
– А что, понять можно. Не забывайте, Испания и Франция – католические страны и к англичанам особой любви не испытывают.
– Ну, если посмотреть с этой стороны… И все равно, каковы мошенники! Латинская публика, одно слово, верить им нельзя ни на грош.
– Да, не больше, чем этим ублюдкам ирландцам, – с готовностью подхватил Брайен. – С вашего разрешения, сэр, мы хотели бы немедленно приступить к выполнению задачи.
– Как, в темноте?
– В приказе сказано начать операцию «сразу же по прибытии на место».
– Ну если так… Моя помощь требуется?
– Буду весьма признателен, генерал, – улыбнулся Брайен, – если вы выделите две небольшие команды. Это значительно бы упростило и ускорило дело.
– Сейчас распоряжусь.
Они тепло попрощались, и Брайен со своими людьми удалился.
Работу начали в восемь вечера, и с помощью солдат, имевших в своем распоряжении мощные лампы, и четверых служащих местной милиции к двум часам ночи все было закончено.
Мины были собраны еще по пути с острова Валентия. Выглядели они как металлические барабаны, начиненные динамитными шашками в специальных мешочках. Детонаторы были проведены через прикрепленные к барабанам с обеих сторон металлические трубки. А эти, в свою очередь, связаны с другими детонаторами, представляющими собой смесь ртути и хлористого калия. Вся эта тонкая работа была завершена еще до того, как «Кент» бросил якорь в бухте Корк. Затем барабаны были герметически закупорены и покрыты плотным слоем вара, чтобы не опускались на дно. Расставленные на расстоянии десяти футов друг от друга у самого входа в бухту, они были обернуты сеткой, утяжеленной снизу камнями и якорными цепями. Таким образом мины покачивались на глубине, безопасной для рыбацких лодок с их высокой осадкой. Только военные корабли, напичканные оружием и артиллерией, оседают в воду достаточно глубоко, чтобы привести в действие детонаторы.
Мины были подвешены на один легкий вощеный канат, чтобы, как пояснил Брайен недоумевающим англичанам, «можно было легко очистить бухту для прохода «Кента» или других военных кораблей, поставив дозор по обе стороны пролива. На одной стороне за канат дернут, на другой он ослабнет, и мины опустятся глубже, что позволит кораблям с низкой осадкой свободно войти в бухту».
Англичан это объяснение удовлетворило, но после, когда Брайен, Китобой и другие собрались в кают-компании пообедать, щедро прикладываясь при этом к бутылке виски, реквизированной в каюте у капитана, капрал спросил:
– Что это вы такое надумали, полковник? Ни о чем похожем раньше и не слыхивал.
– И я тоже, – поддержал его Порох. – А ведь всю войну в Америке только тем и занимался, что мины закладывал.
Брайен усмехнулся и слегка встряхнул стакан с янтарным напитком.
– Чистая импровизация. Но сейчас, когда есть возможность умом прикинуть что к чему, вижу, что все находится в соответствии с основными законами физики. – Брайен поднял стакан. – За рядового Пороха. Он классно поработал с этими минами.
– А как же иначе? – подхватил Китобой. – Ведь ремеслу-то он учился у сержанта Хлопушки.
– Да, сержант много всяких фокусов мне показал, о которых я раньше и не подозревал, – признал Порох.
– Ну что ж, господа, – посмотрел на часы Брайен, – сейчас три утра. Если на марше не произошло ничего непредвиденного, в течение ближайших трех часов майор Кленовый Лист и лейтенант Лысый должны начать атаку. Давайте-ка часок-другой соснем, силы нам понадобятся. Вахтенное время сокращаем до получаса – так, чтобы каждый мог отдохнуть.
Никто не возразил.
Самому Брайену спать совершенно не хотелось. В предвкушении предстоящего сражения нервы у него были натянуты до предела, мышцы напряжены. Чтобы хоть как-то отвлечься, Брайен прилег на капитанскую койку и принялся рисовать в воображении портреты самых близких ему людей, гадая, чем бы сейчас могла быть занята Равена в логове повстанцев.
Перед отплытием на остров Валентия ему удалось перекинуться с ней парой слов наедине.
– Значит, снова расстаемся? – Равена с какой-то мучительной тоской прижалась к его груди. Голова у нее склонилась, и Брайен слегка приподнял ей подбородок.
В глазах у Равены стояли слезы.
– Не надо! – отшатнулась она. Я не хочу, чтобы ты видел, как я плачу!
– Видит Бог, я по тебе не одну слезу пролил, – грустно улыбнулся Брайен. – И вовсе мы не прощаемся. Помнишь, как мы говорили на Мауи?
– Aloha, – с усмешкой сказала она. – Хотя лично мне больше нравится по-немецки: Auf wiedersehen.
– До встречи, – перевел Брайен. – Именно это я и хотел сказать. До встречи, и пусть она наступит как можно скорее.
– Придет день, – вздохнула Равена, – и ты ко мне не вернешься. И на следующий день. Никогда. Как знать, может, этот день уже постучался в дверь.
– Не постучался, – решительно возразил Брайен. – Я вернусь. Я вернусь к тебе и Сабрине.
Брайен и сейчас был в этом уверен. Их ждет удача. Нынче утром над боевыми отрядами Ирландского революционного братства поднимется яркое солнце победы. Брайен все-таки задремал ненадолго, и снилась ему загадочная красавица Равена. Губы ее шевелились беззвучно, и все же Брайен расслышал:
Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, родная.
В пять утра все собрались на палубе посмотреть на рассвет. Припав к подзорной трубе, Брайен внимательно осмотрел береговую линию. Ему удалось обнаружить единственный признак жизни: у пушек, охраняющих вход в бухту, расхаживали часовые. Где-то высоко с пронзительными криками описывали круги чайки. В отдалении залаяла собака.
– Не нравится мне это, – обронил Китобой. – Что-то уж слишком тихо. А ведь майор должен бы уже начать атаку.
– Спокойно. – Брайен опустил подзорную трубу.
Все произошло так внезапно, что даже люди на палубе, хоть и ждали этого с таким нетерпением всю ночь, были захвачены врасплох.
На берегу ад разверзся.
Над тем местом, где раньше располагалась таверна, а ныне – штаб-квартира генерала Лейси, взметнулись клубы пламени и густого дыма. Почти сразу огненные гейзеры возникли и в других местах. Здесь и там над поселком поднимались грибовидные облачка черного дыма. Саперы поработали на славу – динамит был заложен в стратегически важных точках по всему периметру бухты – у штаб-квартиры, у полицейского участка, оружейного склада, солдатских казарм.
Брайен насчитал по меньшей мере пятьдесят взрывов, от которых даже здесь, в отдалении, раскачивались мачты и вздрагивали свернутые паруса. А на людей словно сыпались удары чьей-то невидимой могучей руки.
– Ничего себе! – завороженно произнес Китобой. – Впервые такое вижу! Да, динамит, доложу я вам, – штука действительно сильная.
Не успело утихнуть эхо последних взрывов, как в поселке послышались громкие крики, ружейный огонь, топот копыт. Долины и склоны холмов, окружавших поселок, неожиданно ожили. Перепуганные жители ринулись в ближайшую рощу. Сквозь рассеивающийся дым видны были мечущиеся фигуры английских гренадеров в ярких мундирах и конные драгуны. Колыхалось море зеленых шляп. Человеческие массы сошлись в смертельной схватке. На одном из близлежащих пригорков отброшенный отряд драгун перестраивался для контратаки.
– К орудиям! – оглушительно крикнул Брайен. – И поднять ирландский флаг!
Накануне он распорядился бросить якорь так, что мортиры оказались нацелены соответственно на восточную и западную оконечности бухты, где, по расчетам Брайена, и должно было завязаться основное сражение. Справа – широкая равнина, по которой кое-где шли гряды невысоких холмов, идеальная местность для кавалерии. Слева – неровная поверхность, изборожденная пересохшими руслами ручьев и глубокими оврагами; здесь можно было защищаться даже против значительно превосходящих сил противника.
– Огонь! – скомандовал Брайен.
Грохнули, слившись воедино, восемнадцать мортир правого борта. Здесь, как и слева, было шестеро солдат, каждый обслуживал по три орудия.
Брайен дернул запальный шнур одного, затем перебежал к другому, потом к следующему.
Снаряды разорвались неподалеку от подножия холма, где выстраивалась для атаки английская кавалерия.
– На десять градусов выше! – приказал Брайен.
Наводчики произвели корректировку, поспешно перезарядили орудия и приготовились к очередному залпу.
На сей раз снаряды легли точно в цель. Английский офицер, возглавляющий контратаку против левого фланга ирландской кавалерии, на который и без того уже изо всех сил наседали отряды противника, выхватил саблю из ножен, вскинул руку, и в этот момент ее оторвало по самое плечо. На людей и лошадей обрушился дождь свинца, сея ужас и панику. Атака захлебнулась, даже не начавшись. Драгуны, оставшиеся в живых после артиллерийского обстрела, разбежались во все стороны.
– Эсминцы справа по борту! – раздался истошный крик Китобоя, расположившегося недалеко от носа.
Брайен кинулся к подзорной трубе и навел ее в сторону пролива, ведущего в бухту Корк. На большой скорости приближались, держась почти вплотную, два крупных военных корабля.
На бортах можно было различить названия: «Принц Уэльский», «Виктория».
Приближаясь к входу в бухту, «Виктория» совершила маневр и зашла в тыл к «Принцу Уэльскому». Вскоре оба замедлили ход, опуская один за другим паруса. Брайен по-прежнему не отрывался от подзорной трубы. На палубе метались матросы, артиллеристы поспешно занимали боевые позиции у орудий, которыми ощетинились в два ряда оба эсминца.
– Они заметили наш флаг! – крикнул Брайен. – А ну-ка зададим им жару, ребята!
Он согнул в локте правую руку, приподнял ее и изо всех сил рубанул ребром левой ладони по напрягшимся бицепсам.
Продемонстрировав с помощью столь красноречивого жеста свое отношение к противнику, Брайен снова припал к подзорной трубе.
– Так, суда новейшей конструкции. Две орудийные башни на одном, четыре на другом. Таким образом разворачиваться им не надо. Проклятие!
Мгновение спустя эсминцы открыли огонь. Справа от «Кента», но на расстоянии довольно приличном, взлетели фонтаны воды. Повстанцы дружно подпрыгнули, выкрикивая непристойности и всячески жестикулируя.
– Вперед, надо отойти хотя бы на сотню ярдов, а то от нас мокрое место останется! – скомандовал Брайен. – Ну, живо!
Орудийные башни эсминцев снова окутались дымом. На сей раз один снаряд угодил в корму. Другой просвистел над самой палубой и расколол надвое бизань-мачту, словно жалкую спичку.
«Принц Уэльский» уже вплотную приблизился к входу в гавань.
– Пятьдесят! – начал отсчет Брайен. – Двадцать! Сейчас рванет!
Раздался взрыв, и вокруг эсминца взметнулась стена огня. От поднявшейся волны «Кент» закачался, как бумажный кораблик. Дым немного рассеялся, и все стало видно. У «Принца Уэльского» оторвало форштевень, и вообще корабль стал как бы почти на треть короче. Голым он теперь сделался – чистый скелет, или, скажем, всего лишь силуэт корабля.
Капитан «Виктории», шедшей следом за «Принцем Уэльским», предпринял отчаянную попытку отвернуть в сторону и податься назад, но маневр не удался – слишком мало оказалось расстояние. Чиркнув бортом по обшивке собрата, «Виктория» лишь подтолкнула его поближе к очередной мине и сама подставила себя под удар. Раздался мощный взрыв. Столб племени взлетел чуть не до неба. С оглушительным грохотом мины рвались одна за другой. Горела вся бухта.
Брайен сдвинул фуражку на затылок и издевательски отдал честь тому, что еще две минуты назад было гордостью флота ее величества.
Команда «Кента» издала торжествующий клич. Как сумасшедшие, повстанцы пустились в пляс по палубе, размахивая шляпами с зелеными лентами на тулье, хлопая в ладоши, обмениваясь дружескими тумаками.
– Рановато празднуете, – осадил их Брайен. – Это еще не все. Высаживаемся на берег.
Капитанская шлюпка покачивалась у кормы.
– Она рассчитана только на восьмерых, – заметил Брайен, – ну да Бог с ним, разместимся как-нибудь.
Фрегат он покинул последним. Перед тем как спуститься по веревочному трапу в переполненное суденышко, Брайен поджег фитиль, прикрепленный Порохом к оставшимся ящикам с динамитом. Задумавшись на мгновение, он бросился к мачте, спустил ирландский флаг и поднял на его место Юнион Джек.
– Пусть старичок пойдет на дно под собственным знаменем, – сказал он товарищам. – Эта развалина неплохо нам послужила.
Отвалив от «Кента», они двинулись на северо-восток, в сторону поселка. Сейчас в нем никого не было видно, сражение переместилось на равнину, окружающую бухту.
– Смотрите, чтобы и чихнуть никто не посмел, – остерег товарищей капрал Камень. – А то еще перевернемся, а я плавать не умею.
Они высадились на небольшую песчаную отмель, где река впадала в бухту, и зашагали на север, к роще; затем, миновав ее, повернули на северо-восток, в сторону Корка. Все были вооружены «кольтами» и английскими винтовками, позаимствованными в арсенале фрегата. По пути они то и дело натыкались на убитых и раненых, в основном англичан, но было много и своих.
Лысый.
Олово.
Башмак.
Все мертвы.
Сержант Терьер был ранен в ногу.
Брайен повторил ему то же, что говорил и другими раненым:
– Лежи тихо, не высовывайся, мы за тобой вернемся.
На окраине Корка люди Брайена соединились с пехотным отрядом майора Кленового Листа. Несмотря на потери – пятьдесят человек полегло, – люди были в приподнятом настроении.
– Мы видели, что происходило в бухте, полковник, – восторженно сказал майор. – Потрясающе! Мы тут все чуть не описались от радости, честное слово. Глазам собственным не поверишь. Да и сейчас не верю, что это вы. Но как, как вам удалось такое?
Брайен улыбнулся и хлопнул его по плечу:
– Потом, майор, потом. Сейчас не время для болтовни. Нужны санитары. Пусть подберут раненых.
– Слушаю, сэр. Вообще-то, кого могли, мы уже подобрали, но рощу не прочесывали.
– Где сейчас наши позиции? И что с англичанами?
– По-моему, все бегут, никак остановиться не могут, – ухмыльнулся майор. – Все сработало как по заказу. Взрывы потрясли их – вроде ни с чем подобным раньше сталкиваться не приходилось. Ну а дальше пошло и пошло. Конники Лысого такого страху на них нагнали! Буквально смяли фланг драгун, а тут и я подоспел со своими ребятами. Словом, вцепились льву в лапы, теперь уж не поднимется. Ну, понятное дело, ничего бы не вышло, если бы Легкая Нога не нанес отвлекающего удара. По-моему, половина местного гарнизона сейчас его разыскивает.
– Отлично сработано. – Брайен на минуту задумался. – Но не надо зарываться. Свое дело – и даже намного больше – мы сделали. Пора возвращаться на базу.
Обратный путь до залива Дингл занял три дня. Все три графства – Корк, Лимерик и Керри – были наводнены английской пехотой и кавалерией.
– Вот и подкрепление прибыло, – заметил Брайен, когда они залегли в лесу, чудом избежав встречи с патрульным отрядом, в котором было не менее ста драгун.
Когда стемнело, они снова двинулись на запад.
– Так нас слишком легко заметить, – сказал Брайен своим людям. – Надо разбиться на группы по десять – пятнадцать человек и двигаться с четвертьчасовым интервалом. Триста человек не спрячешь, а небольшому отряду укрыться не трудно.
Брайен во главе группы из пятнадцати человек последним вышел из леса. Была уже полночь. Вскоре они наткнулись на глубокий овраг, служивший отличным прикрытием, но, едва рассвело, перед ними показалась открытая волнистая равнина, расстилающаяся во все стороны, куда ни кинь глаз. Брайен осмотрел местность через сильный полевой бинокль, взятый у убитого капитана гренадер.
– Вроде никого не видно, – заметил он.
На протяжении последних двух дней им действительно не попался на пути ни один английский патруль.
– Похоже, они на нас плюнули, – оптимистически сказал майор Кленовый Лист.
– А мне все это не нравится, – задумчиво возразил Брайен. – Что-то слишком легко они дали нам уйти.
Сомнения продолжали мучить его даже после того, как все благополучно добрались до своего укрытия на острове.
Глава 6
Брайен с Равеной были настолько откровенно счастливы новой встрече, что кое-кто, смущенно кашлянув, вышел. А в конце концов и майор Кленовый Лист сказал:
– Знаете что, ребята, давайте-ка лучше оставим этих голубков наедине. – Голос у него был грубый, но на глазах блестели слезы. – Ну же, шевелите задницами, вы, ирландская деревенщина.
Когда все вышли, Брайен поцеловал Равену так, как хотел поцеловать с самого момента возвращения. Взасос, проталкивая язык все глубже и глубже. Руки его блуждали по ее телу, задерживаясь на груди, ягодицах, затылке.
– Если ты немедленно не остановишься, парень, – с трудом выдохнула Равена, – я отдамся тебе прямо сейчас, стоймя, как дублинская шлюха.
– А что, я бы не прочь.
И они готовы были уже перейти от слов к делу, но в этот момент раздался мощный взрыв, от которого содрогнулись каменные стены, а с потолка полетела крошка. Сперва Брайен подумал, что взорвалось помещение, в котором хранились боеприпасы и порох, но тут, переваливаясь, вкатился рядовой Сиська, белый как полотно, с дрожащими руками – таким Брайен его никогда не видел.
– Англичане! Пещера окружена!
Брайен стрелой кинулся мимо Сиськи, к входу. Равена не отставала от него. С ближайшего обрыва доносилась частая ружейная стрельба. Брайен взбежал по склону, за которым открывался залив Дингл, и, к своему ужасу, увидел вблизи от берега два английских фрегата и военный катер.
Не успел он потянуть Равену вниз и втолкнуть назад в пещеру, как орудия переднего корабля окутались дымом. Прямое попадание и взрывная волна разрушили скальную породу; с обеих сторон от входа откололись и с грохотом обвалились вниз целые куски. В одной из стен грота образовалась здоровенная дыра. Брайен кинулся к проходу, ведущему в главное помещение.
– Эй, Сиська, немедленно вылезай оттуда, – заорал он, – а то завалит!
Толстяк, оказавшийся в дальнем конце прохода, передвигался с максимально возможной для него скоростью. Но было уже поздно. Новый залп – и на сей раз сводчатый потолок пещеры задрожал, как желе в горшке.
– Прочь отсюда! – крикнул Брайен Равене и, схватив ее за руку, кинулся к выходу. Они вылетели наружу буквально за секунду до того, как его накрыла каменная лавина.
– Вперед! – Не выпуская руки Равены, Брайен взбежал по вырубленным в стене ступенькам, ведущим в тесное, не более двух футов в ширину, дефиле, плавно поднимающееся на сто ярдов и обрывающееся очередным карнизом, повыше. Оттуда они кое-как добрались до верхушки обрыва и далее, через густую чащу, до того места, где повстанцы устроили нечто вроде бруствера из толстых бревен как раз на случай внезапного нападения.
Огонь немного утих.
– Ну, что там? – спросил Брайен майора.
– На сей раз отбились. Можете сами убедиться. – И он указал на трупы английских гренадеров, густо усеявшие открытое пространство перед бруствером. Брайен поднял к глазам бинокль и осмотрел местность. Англичане отступили к холму, сильно напоминающему своими очертаниями тот, где Кастер нашел свое последнее пристанище.
– Ясно теперь, почему нам так легко удалось уйти из Корка, – сказал Брайен. – Англичане играли с нами, как кошка с мышью. Вместе с драгунскими частями они подтягивали сюда артиллерию. А у нас нет ни средств, ни опыта удерживать позицию вроде этой. Укол – отход, вот это мы умеем.
В довершение ко всему корабли начали обстреливать берег, по сути дела полностью накрывая его огнем. Снаряды ложились в лес, на опасно близком расстоянии. Раздался треск падающих деревьев.
– Пока они стреляют вслепую, – заключил Брайен. – Но рано или поздно достанут нас.
– Ну и что же делать? – спросила Равена.
– Вот и я думаю – что делать?
Артиллерия перенесла огонь немного в сторону, давая возможность кавалеристам изготовиться к атаке.
– Внимание! – крикнул Брайен. – Стрелять только по моему приказу!
– Стойте! – Равену вдруг словно озарило. – Я знаю, как нам выскочить из этой ловушки.
– Да ну? – Брайен вместе с остальными недоверчиво посмотрел на нее.
– Честное слово, знаю. Свяжите мне руки за спиной, живо!
– Умом тронулась, женщина?
– Это единственный способ спасти свою шкуру. Брайен, поднимай белый флаг и скажи парламентерам, что тебе нужно переговорить с командиром. А ему скажешь, что у тебя заложница: жена бригадного генерала Роджера О’Нила.
– Вот это здорово! – восхищенно захлопал в ладоши Кленовый Лист. – Миссис О’Нил, у вас смекалки и мужества больше, чем у всех нас, вместе взятых.
– Мне это не нравится, – заявил Брайен.
– А мне на это совершенно наплевать. Не надо указывать, что мне делать и чего не делать, Брайен О’Нил. Тебе бы уже давно пора понять, что это совершенно бесполезно.
Дружный смех немного разрядил напряжение.
Брайен растерянно улыбнулся и почесал затылок.
– Боюсь, выбора у нас нет. Ладно, делайте, как она говорит, и поднимайте белый флаг. Голыш, а ну-ка порви рубашку. А ты, Танцор, вместе с Поросенком бегите в загон да отведите лошадей вон в ту лощинку.
Огонь с военных кораблей переместился на восток, в направлении этих самых загонов. Он косил молодые деревья, но для людей особой опасности не представлял.
Брайен укрепил самодельный флаг на штыке винтовки и высоко поднял ее над бруствером.
– Прекратить огонь! – скомандовал он своим людям. Убедившись, что начальник английского отряда заметил флаг, Брайен поднялся на бруствер. Рядом с ним поставили Равену со связанными за спиной руками.
– Ну, я пошел, – негромко проговорил он. – Скрести-ка свои славные пальчики на счастье.
Он спрыгнул с бруствера и двинулся через открытое поле, держа высоко над головой белое полотнище.
Навстречу ему из окопов противника вышли трое. Капитан и два лейтенанта. Приблизившись, они так и застыли от изумления. Вид у них, по мнению Брайена, был совершенно комический.
– Ничего себе!
– Глазам своим не верю!
– Быть того не может!
– Да их же не отличишь друг от друга!
Брайен глубоко вздохнул. Так, выходит, этими людьми командует Роджер.
Капитан не замедлил подтвердить это:
– Мистер О’Нил, генерал предупредил нас о такой возможности. Разведка у нас поставлена не хуже, чем в ИРБ. О том, что вы вернулись в Ирландию, давно уже известно.
– Примите мои поздравления, капитан, – улыбнулся Брайен. – Ну как там поживает мой милый братец Роджер?
Капитан, угрюмого вида мужчина, скривил губы в подобии улыбки:
– Неплохо, а когда увидит вас на привязи, так и вообще будет счастлив, пари готов держать.
– Ну и проиграете. Я ведь, как видите, не на привязи. По крайней мере пока.
– Если вы просто надеетесь потянуть время, сэр, то это бесполезно. У вас всего две возможности. Либо безоговорочная капитуляция, либо мы отправим вас к праотцам.
– Вы забываете о даме. – Брайен ткнул пальцем в сторону Равены. Она хорошо играла свою роль заложницы, стоя с поникшей головой и бессильно опущенными плечами. Одета она была в грубую рубаху и брюки, одолженные у одного из повстанцев более или менее подходящего роста.
– Это женщина? – прищурился капитан.
– Вообще-то мои солдаты, как правило, не заплетают волосы в косы, – фыркнул Брайен.
Он услужливо протянул капитану его собственный бинокль, болтавшийся у того на поясе.
– Убедитесь сами.
Капитан убедился.
– О Господи, действительно женщина. И настоящая красотка к тому же.
– Боюсь, генералу О’Нилу это замечание не слишком понравится. «Красотка» – его жена.
– Жена генерала? Бред какой-то. Вы что, за идиотов нас принимаете?
– Вы будете больше, чем идиотами, если не захотите меня выслушать и возобновите огонь. Равена О’Нил, жена генерала и дочь герцога Ольстерского, погибнет вместе с нами. А если не верите, что это именно она, позовите старого петуха, пусть сам посмотрит.
– Ничего не понимаю. Ведь генерал считает, что его жена пребывает в замке Тайрон, в полной безопасности.
– Боюсь, объяснить ситуацию я могу только ему лично. Слушайте, по-моему, лучше всего будет, если вы немедленно проводите меня к нему в штаб. Уверяю вас, мы с ним договоримся.
Офицеры отошли в сторонку и принялись переговариваться. Судя по голосам, они пребывали в явной растерянности. В конце концов решение было принято.
– Ладно, О’Нил, пошли.
– К вашим услугам. – Брайен опустил белый флаг и протянул винтовку одному из лейтенантов. – Полагаю, моему брату не понравится, если я приду к нему с оружием, к тому же заряженным. Да, и еще одно, капитан. Передайте на корабли, чтобы прекратили огонь. Если какой-нибудь шальной снаряд упадет поблизости и осколком заденет миссис O’Нил – все, с флотом этот молодец-капитан может распрощаться.
Это был, конечно, чистый блеф, но слова Брайена явно произвели впечатление, об этом можно было судить хотя бы по уважительному обращению с ним.
– Будет сделано, сэр. Лейтенант Хеммингс, распорядитесь, да поживее. Одна нога здесь, другая там.
Штаб-квартира полка королевских драгун располагалась примерно в пятистах ярдах, за каменистым склоном, на котором солдаты выстраивали ряды перед атакой.
Над входом в генеральскую палатку развевались два вымпела: один, украшенный цветами полка – красное, золотое и голубое, на другом, повыше, красовался герб Тайронов.
Часовой, здоровенный малый ростом в шесть футов четыре дюйма или поболее того, стоявший перед входом, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.
Офицеры ответили на приветствие.
– Мне надо переговорить с генералом О’Нилом, сержант, – сказал капитан.
Сержант повернулся и отдернул полог палатки. Генерал О’Нил сидел за столом, на котором были разложены карты и схемы.
– К вам капитан Пирс, сэр.
– Пусть заходит. – Генерал откинулся на походном матерчатом стуле. Вид у него был довольно мрачный. – Ну что там у вас, Пирс? Выкладывайте, только поскорее, у меня масса дел. Надеюсь, вы пришли, чтобы доложить, что очистили эту крысиную нору.
– Не совсем, сэр. – Капитан густо покраснел. – Возникли осложнения.
– Осложнения! – взревел Роджер. – Какие там еще, к черту, осложнения? Неужели даже такую чепуховую операцию никому нельзя поручить? А ведь у вас даже поддержка с моря была. Ну валяйте, выкладывайте, что это за так называемые осложнения?
Капитан откашлялся. Попробуй объяснить такому службисту, как генерал О’Нил, что его жена оказалась в заложницах у этого разбойника – его же собственного братца.
– Ну, что молчите?!
– Генерал… сэр, не знаю даже, как сказать… Словом, кое-кто хочет вас видеть.
Краска гнева так и залила лицо генерала; он весь напрягся, словно изготовился кинуться на беднягу Пирса, и тогда тому несдобровать. Но тут же, к удивлению капитана, он вновь опустился на стул, и красивое лицо его медленно осветилось улыбкой – зловещей, правда, но все же улыбкой.
