355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стасс Бабицкий » Перелётный жених. Книга вторая » Текст книги (страница 1)
Перелётный жених. Книга вторая
  • Текст добавлен: 26 апреля 2021, 18:03

Текст книги "Перелётный жених. Книга вторая"


Автор книги: Стасс Бабицкий



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Стасс Бабицкий
Перелётный жених. Книга вторая

Пролог

Лев Мартынов путешествует ->> в Ирландию

20 апреля 3:45

Где-то в Кельтском море

Закрытая запись

Бездарные поэты часто сравнивают луну с лимоном. Это же так удобно: разрезал пополам и пусть истекает капельками сока. Рифмачи талантом не обделенные, умеют разглядеть в естественном спутнике Земли и другие цитрусовые – нежно-розовую мякоть грейпфрута или малахитовую корочку лайма, – а также золотистую дыню, абрикос, персик и даже банан.

Немного вычурно, не спорю, но весь этот витаминный набор придает сонетам тонкие оттенки и полутона вкуса. Сладкая сердцевина любви и ее же немилосердная горечь. Оскомина кислой измены. Вяжущая тревога и терпкий страх. Чем дальше от реальности, тем лучше. Поэзия ведь должна передавать неуловимые чувства. Создавать настроение…

А Лев смотрел в небо и видел фигу.

Серьезно.

Из прорехи в облаках вывалился фиолетовый бок с тонкими прожилками, как на спелом инжире. Магическая луна. Такой пристало отражаться в котле с зельем какой-нибудь остроносой ведьмы или проплывать над кольцом из замшелых камней, где водят хоровод друиды в черных балахонах. Проклятые короли, наткнувшись спросонья на ее перекошенный лик в окне, скулили от ужаса и дрожали до утра в застуженных коридорах старинных замков. Но сейчас зловещий свет растрачивался на одинокую моторную яхту посреди безбрежного моря.

– А будущий тесть не придерется? – спросил капитан. – Все-таки формально ты сейчас не летишь.

Тесть?

Какой тесть?

Ах, тесть…

Льву приходилось постоянно держать в голове легенду о причинах кругосветного путешествия. Поначалу это раздражало, но человек к любому неудобству быстро приспосабливается и подходящие случаю ответы выскакивают уже сами собой.

– Нет, не придерется. Условия договора соблюдены четко. Старый гриб требовал: «бесплатно пересекать границы на борту любого летающего судна». Яхта – это судно? Однозначно. Называется «Летучая рыба», стало быть, летающее судно. Денег ты с меня не возьмешь. Так ведь? Значит, все в порядке.

Голос дрогнул. Неприятно обманывать хорошего парня. Армен страшно обрадовался вчерашнему звонку… Нет, уже позавчерашнему. Успел изучить в интернете историю Перелётного жениха и жаждал помочь выиграть спор. Он, как и другие прекрасные, душевные, а оттого – наивно-доверчивые люди, проникся нелепой сказкой. Про прекрасную девушку, дочь олигарха, то есть – практически! – принцессу. Про отца-тирана, который не хочет выдавать ее замуж за простого парня, без толстой чековой книжки в кармане. Про диковинный уговор о кругосветном путешествии на крыльях любви и других, более полезных, воздухоплавательных аппаратах.

Ну, вот как? Ка-а-ак?! Как можно поверить в подобную чушь?

Легко.

Когда под сообщением в Фэйсбуке появляется первый миллион лайков, дальше люди тычут в кнопку автоматически – не вчитываясь, не задумываясь. Обитатели социальных сетей на разных языках поддерживают своего героя, азартно обсуждают каждый его шаг. Верят и надеются, что любовь победит. Лев не понимал, что именно в этой выдуманной истории помогло ему всех зацепить, но использовал ситуацию на полную катушку.

Яхтсмен примчался по первому зову. Подхватил путешественника у какой-то мрачной парижской подворотни. Отвез на побережье Атлантики, в маленький порт с несоразмерно длинным названием из затейливых слов и дефисов. Всего за пару часов снарядил корабль…

И в благодарность за это обрушить на него жестокую правду? Как Лев сбежал от ареста по делу о коррупции, а теперь его разыскивают за наркоторговлю, захват заложников и убийство – загибайте пальцы, чтобы ничего не упустить! Как бандиты всех мастей помогали ему играть в прятки с законом и нелегально летать по Европе. Как он стучал, обдирая кулаки, в крышку деревянного ящика, пока напуганный служитель Лувра отвинчивал шурупы. Как следователь Белопузов прямо сейчас рассылает приметы негодяя по своим каналам, снабжая ярлыками «срочно», «особое внимание», а может – чем черт не шутит! – «брать живым или мертвым»…

Не-не-не.

Зачем доброму человеку знать, что он становится соучастником?!

– Эх, нам бы под парусом выйти. При попутном ветре давно причалили бы, – сокрушался моряк. – А у этой посудины всего двадцать пять узлов на полном ходу.

Они плыли целые сутки. Стартовали за час до рассвета. Сперва ползли с черепашьей скоростью, облизывая лучом прожектора французские отмели да каменистые рифы. К полудню проскочили мимо трех крупных островов, и вышли на морской простор. Армен включил автопилот. Выспался в каюте, пока его пассажир пялился на волнистое однообразие. Потом обедали, точнее хозяин кораблика с аппетитом поглощал рыбные консервы, а Лев лениво ковырял вилкой. Слишком много расспросов про «невесту». Вспоминать журналистку-предательницу не хотелось. Он так и не разобрался в своих чувствах. Здравый смысл подсказывал, что надо держаться от навязчивой девицы подальше. Сердце же выстукивало ее имя: А-лек-сан-дра. Эхо стреляло в уши, а к щекам приливала кровь. Вот и пойми, то ли от гнева, то ли от смущения.

К вечеру море вспенилось, раскачивая белоснежное суденышко. Стало муторно и страшновато. Беглец спустился вниз, скорчился на узком диване. Заснул. На мостик вернулся лишь к восходу луны.

– Смотри, Лев! Вон там!

Черный бархат горизонта проткнула булавка и засверкала далекая искра.

– Маяк?

– Точно. Старейший маяк в этих краях. Хук Хэд. Почти тысячу лет спасает моряков. Здешние места коварные, повсюду скалы. Представляешь, когда строили эту башню, камни обмазывали бычьей кровью – языческая жертва подводному богу. А через двести лет за маяком присматривали уже христианские монахи, а огонь зажигали от церковной свечи, – Армен резко крутанул штурвал. – Такая вот случилась перезагрузка.

Яркое пятнышко росло с каждой минутой. Перезагрузка, говоришь? Луч надежды в гиблых водах? Именно это сейчас и нужно. Перед мысленным взором рисовалась карта мира, а на ней зажигалась цепочка из подобных огоньков – светлых людей, готовых накормить, напоить, в баньке попарить. Поддержать добрым словом! Вон их сколько, пишут комментарии в Фэйсбуке – только выбирай.

Зловещая луна вмиг пожухла и перестала пугать. Дорожка из желтого света, бегущая по волнам, ведет путешественника прямиком на Изумрудный остров.

А дальше будь, что будет.

Часть первая. Северный ветер

Лев Мартынов:-) снова на твердой земле

20 апреля, 8.30

Юго-восточное побережье Ирландии

Закрытая запись

До маяка не добрались самую чуточку.

Из утреннего тумана наперерез яхте выступил утес, огромный, как сапог великана. Поношенный. Трещины змеились по голенищу, а отвороты давно позеленели от старости. Великан будто притопывал, танцуя джигу, – иллюзия создавалась за счет того, что вода у подножия безудержно бурлила и пенилась.

– Здесь причалить не удастся, сплошные скалы, – Армен героически пытался перекричать сразу и треск мотора, и рев прибоя. – Нет смысла рисковать. Возьмем правее, там скоро начнутся песчаные отмели.

Скоро – это хорошо. Болтанка на волнах порядком утомила. На деле же пришлось ждать часа полтора, пока яхтсмен маневрировал – сбрасывал скорость, а то и вовсе глушил двигатель, протискиваясь среди внушительных валунов, торчащих из моря там и сям. Видимо, здешние великаны время от времени вытряхивают камешки из обуви. Пару раз зацепили. Белоснежные борта «Летучей рыбы» протяжно скрежетнули, но обошлось без пробоин. Наконец, прорвались в бухту. Здесь совсем не чувствовалось ветра, а вода была тихой и гладкой. Зеркало! Лев улыбнулся своему отражению – красивое лицо, почти не осталось синяков и ссадин. Поскреб недавно остриженную под ноль голову и давно небритый подбородок.

– Спустим шлюпку, ты на веслах мигом доберешься до того причала, – моряк махнул рукой в нужную сторону. – Привязывать или тащить на песок не надо, брось в воде. Я через пару часов доберусь до крупного порта и сообщу береговой охране, что потерял лодку в этих краях. Даже если найдут, то никто не подумает о нелегальной высадке. Но я уверен, что не найдут. Местные быстро ее отловят и приспособят для своих нужд.

– Не жалко?

– Для друга – ничего не жалко.

Обнялись на прощанье.

С веслами удалось совладать лишь с десятой попытки. Лодка двигалась хаотическим зигзагом, а потому с первой попытки промахнулась мимо причала. И со второй тоже. И с третьей… Наконец, деревянный нос с глухим стуком ткнулся в настил из грубо сколоченных досок. Лев подтянулся на руках, залез и огляделся по сторонам.

Яхты уже не видно, даже белого пятнышка вдали не осталось. Берег тоже пустынный – рыбаки давно ушли на промысел, а туристы еще не проснулись. Идеальное время, как будто заранее подгадали… Но нет, тупо повезло.

Мокрый песок пружинил под ногами. Лев не заметил ястреба, парящего в вышине, но у пернатого хищника глаза гораздо лучше. С его точки зрения картина выглядела так: два изогнутых мыса охватывают бухту, словно клешни краба. Правый зарос колючим кустарником, на левом выстроились домики с соломенными крышами. К ним-то и ползет двуногая букашка, оставляя на отмели следы от тяжелых армейских ботинок. Козявка была мгновенно признана несъедобной, и изогнутый клюв повернулся в сторону моря. Блеск чешуи. Бульк! Птицам не нужны формулы, чтобы рассчитать угол падения, при котором сопротивление воздуха сведено к минимуму. У них это врожденное. Черная тень прочертила идеальную параболу, зацепила неосторожную рыбешку – когти вонзились под жабры и в хвостовой плавник, – и унесла добычу в укромное место.

Крик довольного охотника напомнил Льву противные вопли, услышанные недавно…

Где?

Точно!

Сирена на борту дирижабля для отпугивания чаек и прочих глупышей. Тогдашние спутники – Илта и Торбен – приняли сказку о Перелётном женихе близко к сердцу. Самые преданные фанаты. Каждый день выкладывают в интернет картинки с подбадривающими надписями. Датчанин даже уговорил стюардессу «Гренландских авиалиний» – все-таки земляки, в одной стране живут, если разобраться, – подбросить беглеца до Канады. Не близкий крюк, однако, других путей через океан не предвидится. На большие лайнеры без паспорта не возьмут, там все помешаны на безопасности. А с полярного острова крылатый карапуз с пропеллерами перевезет без шума и пыли. Осталось только попасть в те края, где по аэродрому гуляют белые медведи, но и эта проблема решилась благодаря интернету. Бородатый (судя по фото на аватарке) ирландец Шеймус О'Рейли завтра вечером вылетает туда из Дублина за грузом замороженной акулятины и готов прихватить с собой нелегального пассажира.

Вот так неожиданно сложился новый маршрут.

– Where is the road to Dublin?[1]1
  Где дорога на Дублин? (английск.)


[Закрыть]

– Куда, блин?

– Туда, блин…

Лев Мартынов:-) завтракает с новыми друзьями

20 апреля, 9.21

Килмор-Ки, Ирландия

Доступно: всем

Издалека казалось, что поперек дороги лежит большая собака. А нет, тюлень. Толстый и лоснящийся. Он подпустил к себе шагов на пять, потом заголосил визгливо, по-старушечьи, и торопливо уполз к морю. Ничего себе! Край непуганой живности. Видимо, люди в деревне хорошие.

А вот сейчас и выясним.

У крайнего дома мужичок в потертой джинсовой куртке чинит велосипед. Точнее сказать, разглядывает. Сидит на корточках, чешет в затылке. Подумал немного и крутанул педаль. Нерешительно провел пальцем по спицам переднего колеса. Дернул закорючку звонка. Склонил голову набок, вслушиваясь в тающий дзыньк.

– Здравствуйте! – сказал Перелётный жених.

– А почему бы и нет-то? – улыбнулся починятель. – Коли ты добрый малый, стало быть, и тебе не хворать.

Лев стеснялся своего произношения, но расслабился, услышав, что творит с английским языком этот тип. Добродушный ирландец не просто коверкал слова, нет. Он растягивал гласные, глотал окончания, а все остальные звуки скручивал в ленту Мебиуса и усугублял гортанным смехом. Знай путешественник язык в совершенстве, наверняка впал бы в ступор, как Шекспир от диалогов из фильма «Конан-варвар». Но поскольку и сам с трудом продирался через дремучий лес English grammar[2]2
  Английская грамматика (английск.)


[Закрыть]
, то вполне понимал собеседника.

– У меня, вишь ты, лисапед сломался. Не могу скумекать, что к чему, ковыряюсь помаленьку.

– Цепь слетела, – кивнул Лев. – Делов-то на пару минут. Подвинься, помогу. Да не переживай, у нас в детстве во дворе такое постоянно случалось. Смотри. Приподнимаешь вот тут и р-раз. Готово. Чего нахмурился? Вроде же быстро починили.

– Ясен пень, цепь слетела, – подтвердил ирландец. – Я же ее сам и своротил, лишь бы на работу с утра не катиться. Кабы не ты, почитай, до самого обеда с ремонтом проваландался. Я же почтарь тутошний, а в этом деле без лисапеда никак не можно, – он снова дзынькнул звоночком и вздохнул. – Теперича придется двигать, иначе жинка осерчает. Ох, помяни ведьму, тут же появится!

На крыльцо вышла женщина, которую в любой другой стране мира называли бы «пухленькой» или даже «толстушкой», порождая массу комплексов в этой огненной голове. Но здесь в Ирландии она гордо носила звание «сочная бабенка», оттого и смотрела на мужа свысока.

Впрочем, на всех остальных тоже.

– Откудова к нам такого красивого дяденьку занесло? – язвительно спросила большая хозяйка маленького дома, вытирая мокрые ладони о передник.

– Э-э-э… – попытался объяснить почтальон, но жена шикнула:

– Dún do bhéal dubh![3]3
  Закрой свой поганый рот! (ирландск.)


[Закрыть]

И посмотрела на Льва с неодобрением.

– Оттудова, – он махнул рукой в сторону горизонта, где сливались море и небо.

– Это распрекрасно, сэра! Я-то все пытаюсь отвадить соседских пьянчуг, которые шастают к моему недотепе. А бродячим заморышам в нашем доме завсегда радехоньки.

«Бродячий заморыш» напрягся, но судя по сопутствующей улыбке в этих словах не было злого или оскорбительного умысла. Видимо, так здесь называют путешественников, приехавших из-за моря.

– К тому же, гость с утречка – хорошая примета, – подытожила рыжекудрая. – Пойдемте, у меня уж завтрак поспел.

– Красотуля моя, а не выставить ли, по эдакому случаю, кувшин пивасика? Э-э-э… На счастье, так сказать! – встрепенулся ирландец и тут же скукожился под взглядом супруги. – Все, молчу, молчу.

– Руки мыть! Иначе за стол не пущу.

Лев ополоснул лицо, потом сунул голову под струю воды и хорошенько потер мылом новорожденную шевелюру. Ух, хорошо! А сейчас еще и накормят. До отвала. До икоты и судорог. Вон сколько всего на столе. Огромная сковорода с глазуньей из дюжины яиц. Миска с фасолью, тушеной в томатном соусе. Тонкие ломтики жареной картошки, грибы под незнакомыми шляпками и колбаски с крупинками соли, выступающими на косом срезе.

Хозяйка на секунду отвлеклась от раскладывания ложек, улыбнулась.

– Я Мюрин, но муженек кличет меня Морин[4]4
  «Мюрин» в переводе с ирландского означает «морская дева», а «Морин» – толстуха.


[Закрыть]
. Садись, сэра, и накладывай, что приглянется. Какого пудинга тебе отрезать – черного или белого?

– Ха! Будто он знает разницу, – пробормотал почтальон с набитым ртом. – Этот парнишка впервые ступил на земли Эйре[5]5
  Так ирландцы называют Ирландию.


[Закрыть]
! Дай ему отведать и черного, и белого.

«Только не горелого!» – неожиданно вспомнился стишок.

На тарелку рухнули два огромных ломтя, наполняя тесную кухню заманчивыми ароматами. А на вкус… Ржавая железка. Не спрашивайте, откуда такие познания. В детстве кроме считалочки про божью коровку были еще стройки, гаражи и свалки. Эти закоулки исследовали с яростным любопытством, до синяков, шишек и ссадин. Однажды Лев неудачно поскользнулся. Порыжевший гвоздь проткнул его щеку и вот тогда во рту был точно такой же привкус. Соленый металл с горчинкой. Может, это ложка виновата?

– Из чего черный пудинг? – спросил он.

– Свинячья кровь, – радостно сказала хозяйка. – А белый из свинячьего жира! С овсяным зерном и хлебными крошками.

В желудке что-то предательски булькнуло.

– Вишь ты, морщится с непривычки, – подтолкнул жену локтем ирландец. – Оно и понятно: кровянку не так вкусно уплетать, ежели на сухую. К такому зашибенскому угощению неплохо бы пивка…

– Ой, да ты и мертвого уболтаешь, чертов алкаш. Только одну пинту[6]6
  Мера объема в английской системе равная 568 миллилитрам. Ирландцы ненавидят все британское и давно перешли на метрическую систему, но пиво по-прежнему меряют пинтами, поскольку пинта больше чем пол-литра. А когда в кружку наливают больше – это ведь гораздо приятнее, не находите?


[Закрыть]
!

– Конечно, конечно! Разве ж я ради пьянства окаянного?! Я же чтобы человека с дороги уважить, – он тайком подмигнул Льву, азартно потирая руки. – Наливай дорогому гостю да себя не обдели, а после уж и мне капелюшечку.

Хозяйка спустилась в погреб и вскоре принесла полный кувшин. Почтальон уже подсуетился, выставил на стол три пивных кружки. Поразмыслив чуток, заменил одну на маленький стакан с золотой каймой.

– Женщина не должна пить пиво наравне с мужчинами. Иначе у нее потускнеют волосы, а у моей-то красотулечки кудри – пожар! Грешно такими рисковать.

– Скажешь тоже, – фыркнула Мюрин. – Врешь, собака хитрая, но приятно врешь. Не тяни корявки, сама разолью. Вот, видишь, всем хватило. Пожалуйте, сэра. А ты, бесстыдник, пей не спеша, больше ведь не дам!

Напиток по цвету напоминал, скорее, кофе, но искрящиеся пузырьки и высоченная шапка пены не оставляли сомнений – это знаменитый ирландский стаут[7]7
  Темное пиво из прожаренного ячменя.


[Закрыть]
.

– М-м-м… Я надысь проезжал мимо пивоварни Бимишей. День хмурился, тучи висели набузганные. Но тут, вишь ты, начали обжаривать ячмень и случилось чудо. Дивный запах поплыл по округе, разогнал хляби небесные, в прореху вывалилось солнце, над полем засверкала радуга. А что на конце радуги? Сокровище. Я увидел в том добрый знак, заехал и взял бочонок. На последние шиши, да оно ведь того стоило… Ну, вздрогнули!

Лев зарекался не пить, но негоже обижать радушных хозяев. Один глоток не повредит. Пригубить из уважения. Да.

М-м-м-м…

Действительно, чумовое пиво. Хмель почти не чувствуется. Зато раскрываются изумительные нотки. Погодите-ка, они туда горький шоколад добавляют?! Эх, не разобрал. Хотел ведь глоточек, а в итоге не смог оторваться до самого донышка.

– Хех! – ирландец тоже выдул пиво залпом и помахал пустой кружкой. – Не спеша, говоришь? А сама-то мухой опрокинула.

– У тебя усы остались, – хихикнула Мюрин.

– У тебя тоже!

Он смахнул пену большим пальцем и звонко чмокнул супругу прямо в губы. Та зарделась от смущения, схватила кувшин, деловито обтерла передником.

– Ладушки, принесу вам добавки.

– Давай я сам.

– Еще чего! Ты там присосешься к крану и будешь пить, пока не рухнешь замертво. Схожу уж. Токмо чтоб в последний раз!

– О, в благословенный день взял я в жены этого ангелочка! – прокричал почтальон ей вслед.

Вторую кружку смаковали и растягивали, пили по чуть-чуть, наслаждаясь ощущениями. Хозяйка жмурилась на солнечный луч, выжигающий на щеке веснушки, довольно кивала, а потом вдруг ойкнула и всплеснула пухлыми руками.

– Нас же давешней ночью обокрали!

– Неужто чегой-то ценное пропало?! – встрепенулся муж.

В его левом глазу явственно проступил страх разоблачения – видимо, почтарь иногда выносил из дома вещички и менял на выпивку, но в этот раз был ни при чем. В правом глазу тут же промелькнуло сожаление, что на этом деле заработает кто-то другой.

– Само собой! Стала бы я иначе шум поднимать?! Злодей залез в холодильник и съел половину рагу из кастрюли.

– Тьфу ты… Я уж подумал…

– Что подумал?

– Не, не, ничего такого… Дети, небось, шалят.

– Вот уж нет. Старший сын уехал на три дня в Лимерик, а близнецы спали крепко, с утра в школу еле добудилась, – и тут ее осенило. – А-а-а-а… Невестка. Она, стервозина. Она!

– О, как! – изумился ирландец. – Наша дуреха мечтает стать похожей на худышек из модных журналов. Выходит, днем она сидит на диете, а как стемнеет, крадется на кухню и жрет?!

– Может, все-таки мальчики? – предположил Лев. – Я вот часто совершаю ночные набеги на холодильник.

– Тогда бы в раковине остались грязные ложки. Мужчины в этом доме, сэра, воспитаны правильно. Никогда не станут мыть посуду, даже, чтобы отвести от себя подозрения.

Она фыркнула и стала демонстративно убирать со стола. Так, понятно. Гостю пора откланиваться.

– Далеко ли до Дублина?

– Смотря как считать. Ежели прямо сейчас встанешь и пойдешь вдоль побережья, никуда не сворачивая, – он нарисовал пальцем в остатках томатного соуса причудливо-изломанную линию, – то к послезавтрему дошкандыбаешь. А на машине, по дороге, – на этот раз линия получилась прямая и ровная, – часа два-три.

Ирландец облизал палец, отщипнул хлебный мякиш и собрал подливку вместе с импровизированной картой. Долго жевал, а когда проглотил, сказал:

– Бери мой лисапед! К вечеру будешь там.

Если бы не вторая пинта крепкого пива, Лев подумал бы и отказался. Но история обычно не терпит сослагательного наклонения, так отчего же нашей истории делать исключение?! Хмельной голове совершенно наплевать, что ногам придется крутить педали семь часов кряду, а некоторые другие части тела сотрутся о неудобное сиденье.

– По рукам! Только, как его потом вернуть?

– А, не парься! Въедешь в город по одиннадцатому шоссе, сразу уткнешься в красный дом. Справа, – хотя махнул рукой влево. – Это почта, старейшая в Эйре, смекаешь? Оставь там. Скажи – Брадан из Килмор-Ки лисапед через неделю заберет. Меня там все знают.

– Ой, прямо весь Дублин знает тебя, шалопутный! – усмехнулась Мюрин, обнимая мужа за плечи.

– За весь Дублин я не скажу. Но на той почте точно все знают.

– Получается, ты целую неделю не будешь развозить письма, – удивился Лев. – Люди же возмутятся.

– Наоборот, спляшут на радостях. Наш народ не шибко жалует почтарей.

– Почему?

– Издавна так повелось. Красотулечка, может, нацедишь еще пивка? Байка-то выйдет аккурат на кружечку.

Хозяйка покачала головой, но пошла в погреб.

– Пользуешься моей добротой, – ворчала она.

– Издавна так повелось. Когда юноша хотел объясниться в любви, он не писал признаний, а сайгачил на луг, рвал там охапку вереска и горечавки, опосля чего топтался под окном девицы, пока та не выглянет. Ну, или пока отец красавицы не прогонит дубиной. Или, вишь ты, когда бабуля из соседней деревни поздравляла внучка с днем рождения, она посылала не телеграмму, а пару шиллингов. В наших краях народ не настолько богат, чтобы тратиться на почтовые марки. Письма отправляет государство. Поэтому соседи знают: почтарь – завсегда символ беды.

Он хлебнул из кружки и облизал губы.

– Прадед мой разносил похоронки в 40-е. Эйре в ту войну не вмешивалась, но сто тысяч парней ушли добровольцами в британскую армию. Они гибли на чужой земле каждый божий день. Даже по воскресеньям. На почту приходили пачки сообщений за подписью треклятого Уинни[8]8
  Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании (1940-1945 гг.)


[Закрыть]
. Прадед складывал их в сумку и раз в месяц обходил наш городок, семь окрестных деревень и полсотни далеких ферм. У старика не было правой ноги, только скрипучая деревяшка, потому ходил он медленно, постукивая протезом. Этот стук пугал людей до смерти. Матери и жены, заслышав издали жуткие звуки, закрывали окна. Молились: «Господи, пусть он пройдет мимо!» Мальчишки разбегались в ужасе, с криком: «Берегитесь! Траурный вестник идет!» Так его прозвали за черный мундир.

– Но ведь война кончилась!

– На континенте, может быть. А у нас на острове… Слыхал про «Шинн Фейн», «Кланн на Поблахта», ИРА? Отряды боевиков взрывали бомбы на севере, но среди них было немало парней с юга. Так что и моему деду пришлось разносить похоронки в 60-е и в 70-е. А еще повестки: матерей вызывали в суд, чтобы они давали показания против своих детей. Дед завел упрямого осла, который поминутно останавливался и орал благим матом, требуя жратвы. Пока скотина паслась, ощипывая придорожный чертополох, дурные вести не расползались по округе.

Ирландец надолго припал к кружке.

– Отец думал, что времена, наконец, поменяются. Но и на его долю хватило «писем из ада». В конце 80-х полыхнуло в Ольстере и Белфасте, британцы ловили наших парней сотнями, а в тюрьмах многие из них умирали. Люди снова начали шарахаться, едва завидев почтаря. Отец ездил на пикапе и заправлялся всегда на пару пенсов, чтобы машина непременно заглохла где-нибудь посреди полей. Там и сидел весь день, глядя на облака, а вечером возвращался в почтовую контору и говорил начальнику: «Ладно, до завтра подождут. Хоть эту ночь поспят спокойно!»

Он допил пиво, постучал по донышку, подгоняя последние капли.

– Мне, считай, дико свезло. Я всего лишь развожу штрафы, счета за электричество и прочие бумаги, которые не радуют соседей. Но если я задержусь на неделю, значит, люди чутка поживут без нервотрепки. За это стоит выпить еще, а?

– Ишь, чего захотел! – нахмурилась Мюрин. – Я-то, наивная, обрадовалась. Думала, позовем в гости культурного человека, а не твоих свинорожих собутыльников, хоть денек трезвым походишь. И чем все кончилось?! Нарезался, ирод, и, поди же ты, все мало!

Да уж, пора откланиваться, а бежать. Иначе угодишь под раздачу.

Лев встал из-за стола.

– Так в какую сторону, говоришь, ехать?

Лев Мартынов:-(крутит педали

20 апреля, 10:42

Где-то на дороге в Дублин, Ирландия

Доступно: всем

Ирландцы народ общительный, приветливо машут руками и смешными бесформенными шляпами. Крутят пальцем у виска. Не ясно – с чего бы?! Сами гоняют по проселку, как безумные, а человек спокойненько едет на велосипеде, правил не нарушает. Конечно, после темного пива в голове шумит, но не настолько же. Может в здешних краях красная рубаха – отличительный знак сумасшедших? Или язык жестов тут другой?

А, ну их всех в…

Лев свернул на шоссе и мгновенно протрезвел. Даже велосипед испугался, встал на дыбы. Автомобили, взрыкивая и сигналя, неслись прямо по встречной. В четыре ряда. Стадо бизонов, как в мультике «Король лев». Бессмысленное и беспощадное.

Эй! Вы совсем очумели?!

Нет, Левушка, это ты полосы попутал. На острове левостороннее движение. Вспомнил? Осознал? Хорошо.

Теперь замри.

Черный «Ниссан» просвистел мимо, оскорбительно гудя.

Увернись от «Тойоты»! Молодец. И хватит разглядывать блестящие значки на хромированных мордах. Разве важно, какая именно машина раскатает тебя по асфальту?

Лавируй!

Уходи вправо!

Вот крайний ряд начал притормаживать. Выпускают тебя, придурка.

Съезжай на обочину.

Так, дыши. Дыши, говорю! Руки трясутся? Правильно. Странно, что колени не дрожат. Ладно, успокойся. Главное – живой.

Катись, потихонечку. До столицы еще… Охохонюшки! Если верить указателю, 150 километров.

А с чего бы ему не верить?!

Зинаида Мартынова опубликовала видео «Танцуем джигу. Счастье!»

20 Апреля, 21:43

Дублин, Ирландия

Доступно: всем

Вечерний Дублин, прямо скажем, не впечатлял.

Окраины из серого и коричневого кирпича, сплошь заросшие спутанными космами плюща. Вороны. Везде вороны. Кружат над щербатыми тротуарами, чистят клювы о ветви вязов, сидят на телефонных будках – совсем не радостно-красных, как в соседней Англии, нет, здешние выкрашены в традиционный ирландский цвет, но выглядят до того мрачно, что сразу осознаешь: именно так и должна выглядеть тоска зелёная!

Самым ярким пятном здесь была его цыганская рубаха. Лев ковылял по улице, слегка пошатываясь. Нет, вы не подумайте, хмель давно выветрился. Он еле шел от усталости. После подобной велогонки и профессиональный спортсмен педали отбросит, даже если залит допингом по уши. Хорошо еще последние сорок километров подвезли жизнерадостные волонтеры Общества трезвости на раздолбанном автобусе. Подобрали изнемогшего и задыхающегося на обочине, в сумерках, еще чуть-чуть и пришлось бы ночевать в полях. Довезли до города. Помогли закатить «лисапед» на почту, грустно покачали головами на прощанье и уехали с проклятиями на устах.

Возможно, не стоило спрашивать у закоренелых трезвенников, где находится бар «Черная Бетти». Но что поделать, именно там ему назначила встречу кузина. Зина с детства увлекалась традиционными ирландскими танцами. Год назад она в составе московской сборной прилетела на чемпионат мира в Дублине. Выступили девушки не то, чтобы позорно… Предпоследнее место, да. Но трио из Никарагуа все-таки удалось обойти. Домой вернулись с навязчивой идеей снова нагрянуть на родину джиги и утереть нос местным плясуньям. А про этот паб, где подружки заливали горе, Зина двоюродному брату все уши прожужжала.

Назвали забегаловку в честь самого знаменитого палача за всю историю Ирландии. Так и просится на язык «палачихи», но у этой кровавой профессии нет версии для женского рода. Нет, вы подумайте, никакой дискриминации. По части безжалостных пыток дамы, пожалуй, способны дать фору любому головорезу, однако предпочитают заниматься этим на кухнях и в спальнях, терзая исключительно своих мужей. «Где ты шлялся? Опять все деньги прогулял?!» А леди Элизабет жила с супругом душа в душу, всю злость и обиду вымещала на преступниках. Вешала воров, сжигала ведьм на костре и слыла настолько умелой мастерицей заплечных дел, что ее именем даже триста лет спустя пугают дублинских малышей: «Будешь шалить, тебя заберет Черная Бетти!»

Впрочем, детей в одноименный паб не пускают. Их папаши весь вечер подписывают себе приговор, напиваясь до бесчувствия, пока матери распаляются на кухнях, готовя скалки и сковородки для встречи приговоренных.

Лев спустился в подвал.

Протиснулся между двух рядов огромных дубовых бочек с виски, потемневших от времени и одуряюще-ароматных, кажется, вдохнешь поглубже – сразу опьянеешь. Дым сигарет колыхался под потолком, прилипая к пыльным абажурам. Все, кому не хватило места за барной стойкой, расселись по темным углам. На ярко освещенном пятачке в центре паба стоял лишь один столик, понятное дело, именно это местечко выбрала Зинуля. Успела сделать пару фоток для своей странички, туда же выложила зажигательное видео с танцевальной битвы. Лев посмотрел ролик, пока трясся по ухабам в автобусе, написал сообщение: «Приятно встретить на чужбине родственную душу». В ответ получил кучу смайликов и адрес. Час спустя прибыл в паб, но от хорошего настроения кузины не осталось и следа. Она рыдала, роняя слезы в кофе по-ирландски.

Дык, ёлы-палы…

– Здравствуй, сестра! – он подсел к столу и приобнял девушку за плечи. – Рано ты начала оплакивать мою судьбу. Я, конечно, по уши в…

– Вот! Ты всегда был эгоистом, – огрызнулась Зина, стряхивая его руку. – Только о своих проблемах и думаешь.

Кузина промокнула глаза салфеткой, скомкала и швырнула на пол.

– Хотя, чего еще от вас ждать? Все мужики – сволочи!

– Кто тебя обидел?

Лев насупил брови и огляделся, втихаря надеясь, что удастся избежать разборок – вокруг сплошь хмурые мордовороты с пудовыми кулаками, явно не дураки подраться. Но все они жались к стенам, старательно отводя глаза. Когда женщина плачет, все ирландские мужчины автоматически чувствуют себя виноватыми, а это очень неуютно.

– Серьезно, что за горе?

– Айфон разбила, – Зина всхлипнула и протянула телефон.

– Это же нокия, – Лев повертел в руках старенькую трубку. – А где айфон?

– Дома. Неужели непонятно?!

– Не особо. Но я так скажу: разбитый телефон – не повод для слез.

– Конечно, не повод. Стала бы я расстраиваться из-за такой ерунды.

А, вот и ты, женская логика!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю