Текст книги "Расколотые искры (СИ)"
Автор книги: Станислав Жен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Трубецкой, как же я счастлива видеть родное лицо!
Аркадий внимательно оглядел подругу, силясь понять, что в ней переменилось и почему ныне кажется она утонченнее и милее.
– Чудесно выглядишь, Саша, – наконец кивнул он, – тебе идет зеленый…
– Ох, любезный друг, мне идет не зеленый, а грусть… – она помедлила и улыбнулась, улыбнулась иначе, Аркадию понравилась эта печальная улыбка. – Могу ли я поздравить тебя с помолвкой?
– Сегодня объявим официально! – бодро кивнул князь. – Впрочем, прошу простить, мне следует найти невесту.
Саша блуждала по залам, стараясь разыскать себя. Она замерла у окна, скрытая тяжелой гардиной, девушка долго смотрела на каток. Все внутри сжалось. На льду был Алекс. Сдержанный, точно механический, точно внутри у него не сердце, а паровой двигатель – могучий, горячий и неуязвимый. Саша улыбнулась, кончиками пальцев дотронулась до стекла. Так и должно быть. С главными героями не случается ничего скверного! Алекс вытянул к ней правую руку, зовя за собой. Она хихикнула и услышала голоса:
– Алиса… Алиса… Я купил два билета. Мы еще сможем успеть на поезд в Париж…
– Ты что это? Он вам мешает?.. Ну-ка, быстро в зал!
Медленно, снова погружаясь в страшный сон, Саша выглянула из своего укрытия. Прочь уходила Алиса и… Неужели с ней шел Матвей?! Неужели он жив?! Тоска сменилась гневом. В зале началась помолвка, но вот незадача, невеста бежала с официантом. Саша поджала губы, и тут взгляд ее привлекла голубая бумажка на полу – билет в Париж, подтверждение, что все это не игра ее измученного воображения.
Александра схватила бумажку и бросилась к Трубецкому. Тот уже успел заметить пропажу, и теперь тревожно осматривал зал:
– Саша! Ты не видела Алису? Никак не могу ее найти…
Страшный выбор сковал ей грудь. Саша никогда не делала гадостей, твердила, что все люди добрые, а ныне сжимала в холодной ладони то, что уничтожит Алису и Матвея. Ее решимость разрушить судьбу ненавистной дворянке ослабла.
– Если увидишь ее, дай знать.
Аркадий хотел уже отвернуться, но Саша быстро вытянула руку с билетом и холодно процедила:
– Она в Париже, с недавно покойным Матвеем.
– Ты бредишь?.. – хотел разозлиться Трубецкой, но заметил билет.
– Не будь идиотом, князь, берем коней и на вокзал!
Не думая о последствиях, не понимая, чьего коня оседлала, Саша неслась вслед за Трубецким по темным заснеженным улицам. Погоня. Погоня точно возвращала ее к жизни. Теперь у нее есть цель. Дурная цель. Но раз это зло помогает ее сердцу биться, значит она того стоит.
Странная мысль посетила и Аркадия. Он впервые заметил, насколько Саша верна ему. Ведь это она исправно навещала его мать, она перевязала ему рану, она сообщила, куда сбежала Алиса, и именно она неслась вслед за ним.
Вот и вокзал. Не спешиваясь, на коне, Трубецкой ворвался в зал ожидания, Саша последовала его примеру. На недовольную ругань офицеров, она отмахнулась: «Я с ним».
– Так вот какие истинные русские женщины… – восхитился только прибывший англичанин.
Вверх по лестнице и Саша видит их! Матвей жив! «Почему он жив» – стучит у нее в висках. Нет, почему жив он?! Саша замерла и стала ждать. В какой-то момент ее посетила странная мысль. Она извлекла из корсета билет, наклонила голову и задумалась. Билет на волю… Вот она. Украшений на ней столько, что лет пять она вполне сможет жить безбедно, в конце концов, можно доехать до Поля, он наверняка примет ее. И не нужно оставаться в проклятом городе, где нет солнца, нет надежды.
Трубецкой сражался с Матвеем, точно жизнь человечества зависела от этой схватки. Матвей боролся низко: в какой-то момент, со всей силы он ударил по больной ноге Аркадия, тот скривился от боли и рухнул. А у Саши в голове все еще крутилась навязчивая мысль бежать. Но Саша не бежала.
Глаза ее округлились, когда Трубецкой достал пистолет и выстрелил в Матвея, тот, успев запрыгнуть в поезд, рухнул в объятия Алисы.
Саша медленно подошла к Аркадию, который бессильно опустился на землю, и села на холодную платформу. Она положила голову ему на плечо, взяла за руку и горько спросила:
– Князь, а я человек скверный, ежели рада, что ты попал?..
========== Шесть: считай ==========
Трубецкой проводил Сашу до дома. Он поднялся на ее этаж и остановился у двери.
– Князь, – вздохнула девушка, – заходи, Глаша чаю сделает… Новый год же… Праздник…
– Так нельзя, – покачал головой Трубецкой.
– Отчего же? – удивилась Саша. – Что же, мы с тобой никогда один на один не оставались? По большой дружбе могу даже шампанское открыть… Пойдем же, не следует нам одним быть.
Саше не хотелось погружаться в гулкое одиночество, она устало посмотрела на друга.
– Пойдем, ночь холодная, нечего стоять на лестнице. – наконец сдался уязвленный Трубецкой.
Они сидели на полу, как сидели в детстве, когда Аркадий учил Сашу играть в шахматы. Затея это ничем дельным не закончилась, но воспоминания остались самые приятные. С Сашей всегда было как-то легко, гораздо легче, чем с остальными.
– Почему ты не попробуешь поймать ее на первой же станции? – наконец подала голос девушка, кутаясь в плед. – Она ведь не на воздушном шаре летит, вполне возможно и поезд остановить…
Трубецкой свел брови и откинулся назад:
– Представляешь, как она себя скомпрометировала? Эгоистичная девчонка… О себе не думала, могла бы подумать об отце… Как ему служить дальше?…
– Только поэтому? А любовь? – она всматривалась в бледное лицо друга.
– Саша, глупая Саша, какая любовь? Любовь счастья не приносит… Вот где твой Алекс? А ведь была любовь…
– Не надо… – попросила девушка.
Они сидели в тишине, пока Саша не задремала. Она не помнила, что вернулся отец, что Аркадий отнес ее в постель, что еще долго он беседовал с Виктором Леонидовичем. Саша спала и видела Париж, где она гуляет с Алексом. Ей снилось, что она главный герой этой истории, что у нее есть счастливый финал, она улыбалась, гуляя с Алексом.
***
– Князь! – обрадовалась Саша внезапному визиту. – Где ты был? Не виделись недели три!
Саша лукавила. Она прекрасно знала как долго они не виделись. Каждый день оставлял болезненную засечку на ее душе, но Саша продолжала улыбаться.
– Мне нужно было уладить кое-что… – неопределенно сообщил офицер.
– Для тебя всегда служба была на первом месте! – кивнула она. – Я ужасная хозяйка! Пойдем же, пойдем в гостиную, нам прислали невероятный чай, он так пахнет!
– Как же он пахнет? – внезапно заинтересовался Трубецкой.
– Как будто все хорошо…
– Ты прекрасно выглядишь, Саша.
– Ох, благодарю, с недавних пор стала затворницей, но благодарю за добрую лесть. – Она села на диван, пригласила Трубецкого, но тот словно не решался. – Князь, вы так загадочны сегодня…
– Я хочу с тобой серьезно поговорить… – издалека начал Аркадий. – Мы знаем друг друга больше десяти лет, ты всегда была рядом, мне кажется, что я никогда не благодарил тебя за это…
– Аркаша, ты словно прощаешься, – Саша встала и подошла к князю.
– Нет, – он улыбнулся и покачал головой.
Потом происходило что-то быстрое и сложно понимаемое Сашей: Трубецкой резко опустился на одно колено и достал колечко.
– Что это? – испугалась девушка и отшатнулась, как от дохлой крысы.
– Александра, я долго думал и понял, что ты единственная девушка, с которой я бы хотел провести остаток жизни…
Саша скривилась, брезгливо поджала губы:
– Единственная после Алисы? Она сбежала и ты решил, что это хорошая идея? Саша, как запасной вариант! – кричала она.
– Саша, а чем я хуже этого твоего Алексея Тарасова? – помрачнел Аркадий.
– Тебе правда перечесть? – вскинулась Саша.
– Не стоит, я попробую сам – возразил Аркадий: – вор рецидивист, главарь банды карманников…
– Не надо. – Саша тяжело дышала, готовясь вцепиться в лицо внезапному обидчику.
– Он ведь стрелял в меня, Саша, это он, а не Матвей, как ты думала…
– Нет!
– Так чем я хуже, Саша? Чем я хуже?
Внезапно напряженное лицо Саши расслабилось, она пожала плечами и глядя на него, как на полного идиота, медленно произнесла:
– Князь, ты мелочный, озлобленный и алчный… Что в тебе хуже? Твоя жестокость. Имеешь ли ты право уничтожать меня в моем же доме? Приходить сюда и рушить память?
Аркадий замер, недоуменно он смотрел на такую взрослую Александру и не узнавал ее вовсе.
– Трубецкой, уже две девушки предпочли воров тебе. Так, может, проблема не в нас…
– Прошу простить, – он быстро кивнул и вышел прочь.
Саша медленно вернулась в спальню и села на подоконник. Жестокий мир разрушал ее естество. Быть может пришло время покинуть его? Зачем князь рассказал все это? Зачем…
Саша замерла и точно перестала существовать.
***
Саша сидела на подоконнике с тонким ножом в руке, лезвие она держала на запястье и бесстрастно смотрела на металл.
– Не смей. – в комнате обнаружился Виктор Леонидович, уже некоторое время внимательно наблюдавший за дочерью.
– Это у меня сердце пустое. – не поднимая взгляда, озвучила мысли Саша.
– Положи нож.
– Papa, но проведи я им по руке… Я почувствую? А сейчас не чувствую… Я сломана… Papa… – она посмотрела на отца и улыбнулась: – а я дочь скверная, мне Аркаша предложение сделал, а я ему сказала, что… Papa, я дочь скверная!
– Я говорил с князем.
Гулкая тишина. Саша выронила нож и стук его оглушил. Саша рассмеялась.
– Иди ко мне, Александра, иди ко мне.
Он развел руки, зовя ее в объятья.
– Я не чувствую, papa! Я не чувствую?
– Перестань сдерживаться. Ты можешь плакать. Разреши себе скорбеть.
– Papa, я будто не знала, что он мертв? – вновь подала она голос. – Как я могла не понимать? Papa! Мне так больно…. Мне так больно! Мое сердце… Раскололось, раскололось в ту ночь, когда его не стало! Я чувствовала это! Чувствовала! Слышишь! Мне так больно, что никак! Спаси меня, папочка! Убей меня, папочка!
Саша рухнула на пол и завыла, страшно и горько. Графиня Вера в своей квартире перекрестилась и направила взор к образу: помоги несчастной девочке.
Все Саша понимала. Не была она совершенно глупой. Но пока этого не произносили вслух, она верила, что ее Алекс не стрелял в Трубецкого, что ее Алекс – хороший человек, что ее Алекс – жив.
– Папочка, прошу, сделай так, чтобы больно не было. Скажи, что это сон, обещай, что Алекс прийдет к нам в гости, забери мою боль…
Она откинулась назад, гулко ударилась затылком об пол и тут же села обратно, затем вновь опрокинулась, повторяя это до тех пор, пока сильная ладонь не поймала ее и не прижала к себе.
– За что Матвей жив? За что он жив? – ее лицо исказила гримаса адских мучений: она широко открыла рот, попыталась заорать, но точно не могла этого сделать, она скрежетала зубами и раскачивалась во все стороны твердя: – за что он жив?!
Саша вырвалась из объятий отца, обхватила себя за плечи и начала драть бледную кожу ногтями: ей чудилось, что эта боль способна привлечь ее внимание.
– Считай, считай, Саша, считай. Громко считай. От одного. И помни.
– Раз! Два! Три. Четыре.. Пять… Шесть…
И с каждым счетом силы точно покидали ее. Она перестала биться и лишь повторяла: “раз, два, три…”. А перед глазами лишь милое лицо.
========== Эпилог ==========
Тонкая занавеска трепетала под струями ласкового летнего ветра. На кресле небрежно валялась скинутая шляпка, а разбросанные заметки шуршали на полу. Из-под иглы граммофона вырывалась какая-то легкая мелодия, мешаясь с утихающим африканским зноем. На Каир опускался вечер.
Она лежала в ванне и дремала. Дремала, чтобы не думать о том, что сейчас нужно будет встать, затянуть корсет и ехать на прием. Нет, приемы за все эти годы она так и не полюбила: скучные, чопорные, но, главное, одинаковые. Ее будут поздравлять, хвалить и приглашать на вальс. Она приоткрыла глаза, впрочем, что плохого в вальсе? Ничего, ничего пока в очередной раз какая-нибудь добродушная престарелая графинька не расскажет о том, что двадцать восемь – страшная цифра, что детей она родить должна, замуж выйти. Когда тебе под тридцать…
Алекс задумалась: ей уже под тридцать? Ей уже под тридцать. Ей уже под тридцать, а она все продолжает лазать по пустыне, словно в груди у нее вечный двигатель. Она покачала головой, хотела погрузиться в воду полностью, но вспомнила, что не успеет высушить волосы – передумала. Наверное, действительно ей под тридцать, раз она волнуется о волосах.
– Мисс Алекс, – в комнату впорхнула Луиза, – я принесла почту, может быть вы ее посмотрите… Вечер уже…
Алекс печально посмотрела на молоденькую компаньонку. Ей не под тридцать, на ее лице нет и намека на морщины, она любит балы. Наверняка, Луизе никто и никогда не скажет, что она старая дева. Уже сейчас за ней бегает половина Каира, вторая половина просто недостаточно богата. Какая глупость! Ведь и за Алекс бегали. Бегали… В этом и проблема: они бегали, а Алекс ото всех убежала.
– Мисс Алекс, – вновь подала голос Луиза, – впору собираться…
А жила бы она с отцом в Испании? В том доме на краю света, никто бы не нашел ее и вовсе, никто бы не звал на балы… Но без этого Алекс бы просто постарела. Просто состарилась с отцом. Состарилась. С отцом. Нет, это и вовсе грустно. Алекс отмахнулась от глупых мыслей и резко встала, расплескав воду по полу, залив разлетевшиеся страницы дневников.
– Мисс Алекс! – Луиза рухнула на колени и начала спешно собирать мокрые страницы.
– Милая Луиза, только ты о моих трудах и печешься. Брось, это только бумага. – Алекс улыбнулась, выбралась из ванны и, завернувшись в простыню, рухнула в кресло, ловким движением, отправив несчастную шляпку в сторону лужи.
Алекс смотрела на конверты, принесенные компаньонкой. Море приглашений. Одно от профессора Майненга. Он бы с радостью попросил руки у Алекс, но он так стар… А впрочем:
– Знаешь, если наш профессор сделает мне предложение, я соглашусь. – поделилась Алекс, рассматривая размашистые буквы. – И не смотри на меня так, это, мне кажется, логичным…
– Позвольте дерзость, мисс Алекс, но вы не согласитесь. Кто бы ни посватался, вы скажете нет! Вы в приключения влюблены, а семья…– Луиза смолкла, понимая, что лишнее позволяет.
Алекс улыбалась: она любила эти бессмысленные разговоры. Внезапно вспомнился дом, те страшно далекие времена, отец:
– В детстве у меня был медведь, когда я только переехала в Петербург, я поклялась ему, что выйду замуж. Выйду замуж, как только представится такая возможность… Но ты права, тогда мне было сколько? Семь? Восемь? Где тот медведь, которому я обещала…
Алекс задумалась. Конечно же это все глупости: не выйдет она замуж. Глупо надеяться, что судьба подарит ей любовь. Давно уже Алекс уяснила, что она лишь второстепенный герой этой истории, что автору вовсе не до нее. А впрочем, разве брак это про любовь?
– Ладно, давай затягиваться в корсет, а то и правда опоздаю!
И вот, стоя у зеркала и натягивая перчатки, Алекс усмехнулась:
– Знаешь, Луиза, а в простыне и с распущенными волосами я больше на себя похожа. Смотрю на отражение и даму какую-то вижу…
– Но вы и правда очень благородно держитесь… Так статно! – закивала Луиза.
– Ох, из благородного у меня только осанка! – расхохоталась Алекс.
– Цветы доставили для… – начала горничная, обхватывая двумя руками огромный букет.
– Какая же невероятная прелесть! – всплеснула руками Луиза подбегая к принесенному букету.
– От кого он? От Майненга? – лениво поинтересовалась Алекс, неспешно приближаясь.
– Вот!
Алекс вздохнула, несколько раз перевернула белый конверт, но не обнаружила никаких знакомых пометок. Вообще никаких пометок не обнаружила.
– Такой шикарный букет… – продолжала охать Луиза.
Саша пусто смотрела на мятую старую бумажку. Смотрела и не верила выцветшим буквам: ровным, старым и давно забытым. Руки дрожали, все ее естество желало выронить старую визитку. Девушка поморщилась, мотнула головой, хотела развернуть карточку, но не решилась. Опустила руки. Сделала несколько шагов назад, в сторону и выскочила на балкон.
– Раз, два, три… – давно забытая мантра: – четыре, пять…
Саша собрала в себе весь остаток сил и угасшей надежды и развернула визитку.
– Нашедшему мое бездыханное тело, вернуть отцу по адресу. ЛАВ… – дрожащим голосом прочла она свой почерк.
Бред! Страшная глупость! Злая шутка! Но Саша поверила, она бросилась прочь из комнаты, на лестницу, в холл. Ей ясно виделся образ, давно забытый образ, не оставлявший ее ни на миг.
– Кто это принес? – закричала Саша. – Кто это принес?!
Она бы повторяла это еще много-много раз, но спокойный холодный голос прервал череду ее вопросов:
– Я.
