Текст книги "Расколотые искры (СИ)"

Автор книги: Станислав Жен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Раз: значение скользких поверхностей ==========

Когда десять лет назад маленькая Саша впервые попала в Петербург, она поклялась плюшевому мишке, что уедет из этого шумного страшного города, как только выйдет замуж. Как сейчас она помнила, что стояла посреди просторной детской и не понимала с чего начать. С новой жизнью всегда так, кажется, что перед тобой открыты все дороги, но страшно ступить хоть на одну из предложенных: назад уже не воротишься никогда.

Саша все еще не могла назвать просторную комнату своей, а квартире на набережной только предстояло перейти в единоличное пользование семьи профессора Ланского. Конечно, сейчас гордая и статная Александра с уверенностью, но по большому секрету, могла сказать любому: эта комната хранит столько тайн и историй, что вам, любезный, и не снилось! Если бы комнату можно было назвать другом, она непременно сделала бы это.

Но тогда девочка помедлила и подошла к окну: такой поразительно большой и чужой город, пугал и завораживал. В Петербург она приезжала два года назад, когда отец только устраивался в тот институт, но сейчас впервые четко осознавала и не могла осознать до конца, что это ее дом.

– Саша, что же ты, еще не готова? – Возмутился Виктор Леонидович, быстро входя в детскую.

Она спешно развернулась и, восторженно улыбаясь, выбежала из комнаты, едва не зацепив локтем отца. В те годы они с Виктором Леонидовичем еще ладили, он ласково звал ее «мой львенок», а она стремилась проводить с отцом так много времени, что к пятнадцати годам смертельно от него устала и видеть его не хотела вовсе.

Несмотря на то, что возраст ее подразумевал умение держать себя в руках, Саша делала это с величайшей неохотой. Наспех накидывая пальто, она уже предвкушала, как чудесно проведет целый день вместе с отцом, которого не видела несколько месяцев.

– Что же, папенька, теперича вы не готовы! – расхохоталась она, готовясь выпорхнуть на улицу.

Постучись лакей Алешка секундой позже и он наверняка бы получил дверью по лбу, но ему несказанно повезло, дверь распахнулась всего лишь в опасной близости от его носа. На пороге стояла пухлощекая девчушка:

– Простите, вы к нам? – она улыбалась, отчего глаза ее, обычно крупные, едва просматривались.

– Добрый день, барышня, я к профессору Ланскому. – отчеканил тот.

– Прошу простить, но отец сегодня не принимает. – нахмурилась Саша, чувствовавшая, что ее прогулка с отцом вполне может отмениться.

– Саша, кто там? – профессор вышел, отодвигая дочь назад, как в дальнейшем он будет делать весьма часто: – а, это вы, Алексей. Что-то стряслось у князя? – Он поправил очки, которые ему еще были не нужны, но добавляли солидности.

– Да, Виктор Леонидович, не серчайте, что отрываем в выходной, но госпожа очень просили прийти… – парнишка потупился. Профессора Ланскова не боялись только глупцы и Саша, а перенести его вечно строгий взгляд было по силам единицам и Саше.

Девочка уныло подняла взгляд на отца, окончательно убедившись в том, что прогулки не будет. Он всегда ставил работу на первое место, это могло сколько угодно раздражать, но изменить этого никто не мог. В целом, маленькая Саша еще не знала, как кстати будет ей вечная загруженность отца несколькими годами позже.

– Львенок, – серьезно посмотрел на нее Виктор Леонидович, – нечего хмурить брови. Мы заедем в дома Трубецких, а затем погуляем.

Саша лишь снова вздохнула и пожала плечиками, а что она могла на это сказать?

Дом семьи Трубецких едва ли можно назвать домом. По сути, это – дворец и даже статус сей носил, но все домашние, лукавя, звали его не иначе как Дом. Впрочем, если приглядеться внимательнее, становилось очевидно, что дворец медленно, но неумолимо теряет свой роскошный лоск.

Сашу усадили в гостиной и вручили чашку чая. Она точно не знала как долго могут проходить отцовские приемы, поскольку, до сего дня, с собой ее никогда и никуда не брали. Трубецкие, конечно, как и Ланские, жили на набережной, но на более роскошной, с более внушительной историей, с большим количеством слуг. Саше никогда прежде не приходилось бывать в столь больших жилых комнатах, оттого, сидя на бархатном диване она чувствовала себя так же некомфортно, как в поезде, который вез ее одну-одинешеньку в столицу.

Именно в тот ее визит к Трубецким, а визитов к ним будет немало в ее жизни, Саша впервые пожалела эту семью, подумав, что страшно глупо жить втроем в таком огромном здании, что это должно быть безгранично одиноко. Но, в силу своей ребячливости, быстро переключилась на размышление о том, что в одной этой гостиной мест для игры в прятки куда больше, чем во всем дворе их старого дома. Саша с открытым ртом рассматривала невероятную по диковинность лепнину, когда дверь с шумом распахнулась:

– Maman, я вернулся!

Девочка вздрогнула и едва ли удержала чашку в руках, не особо понимая, что полагается в подобной ситуации, она вскочила и сделала легкий книксен, все еще не понимая, что делать дальше. Повисла неловкая пауза, затем, ворвавшийся юноша, наконец, сообразил, что перед ним не maman, а кто-то иной и решился первым прояснить ситуацию. Вообще Аркаша, по мнению повзрослевшей Александры, умом никогда не отличался.

– Юнкер Аркадий Трубецкой к вашим услугам. – поразительно надменно отрапортовал тот, явно гордясь собой.

Саша перестала стесняться, улыбнулась и объявила:

– Александра Ланская, военных званий не имею, но к вашим услугам предлагаюсь!

Аркаша замер, теперь он пытался придумать, что делать в подобной ситуации, а затем расхохотался. Саша с охотой подхватила. Дружба эта длилась многие годы, пережила страшные испытания взрослением и к великому разочарованию Виктора Леонидовича Ланского ни к чему не привела. И вот сегодня, стоя посреди все той же комнаты с окнами на набережную, не чувствовала Саша больше той взволнованности и интереса к грядущему дню, как в день ее прибытия в столицу.

– Papa! – воскликнула Саша. – Глупости говорите, мне Аркаша не интересен точно также, как и я ему! И что вы предлагаете, подобно вашим ненавистным актеркам соблазнять его?!

– Александра! Не смей говорить со мной в таком тоне! Не могла сделать простейшую вещицу – расположить к себе младшего Трубецкого?! – скорее жаловался, нежели предъявлял настоящую претензию врач. – А я вот слышал, что он за дочерью советника ухаживает нынче. Насколько бесполезной ты смогла вырасти? Брала бы пример с брата!

– Если бы я брала пример с брата, то давно спилась бы на деньги престарелой супруги! – Ругалась Саша.

Вопрос брака Аполлинария Викторовича можно по праву назвать самой больной темой для разговоров в доме профессора Ланского. Случилось это два года назад, когда Поля отправили изучать точные науки в туманный Лондон, а он не теряя времени даром, влюбился и посватался к молоденькой дочери разорившегося барона. И история эта не была бы и в половину такой занимательной, если бы эта молоденькая дочь разорившегося барона не скончалась за две недели до свадьбы, а на похоронах убитый горем Поль не познакомился с тетушкой покойницы.

Тетушка покойницы – сорокалетняя вдовствующая маркиза Бишип с радостью предложила утешение неудавшемуся родственнику, и каким-то чудом, заплатив целое состояние, прикупила ему дворянский титул, а затем и женила на себе. Так, Поль стал первым носителем дворянского титула в семье Ланских. А вопрос о том, является ли его выходка страшным позором или величайшей удачей все еще оставался открытым.

И сегодня был явно не тот день, когда Виктор Леонидович хотел давать ответ на этот животрепещущий вопрос, посему просто, в свойственной ему манере, привел самый весомый аргумент:

– Александра! – Побагровел ее отец. – Ежели ты у нас самая умная, будешь сидеть вновь без прогулки!

Следя за развитием очередной ссоры в семье Ланских можно сделать два незамысловатых откровения: во-первых, для человека, посвятившего себя психологии, Виктор Леонидович слишком скверно находил подход к дочери, а, во-вторых, Александре было совершенно все равно запретят ей выходить из дома или нет.

Вообще, Александра являлась тем уникальным человеком, который мог вывести из равновесия вечно хладнокровного отца, справедливости ради заметим, любил он ее с такой же силой.

Саша еще некоторое время постояла посреди спальни, поняла, что занятие это какое-то бесперспективное, вздохнула и пошла искать более веселого досуга. Она точно знала, что после ссоры отец наверняка уедет в институт или навестить какого-нибудь больного, лишь бы не видеть и не слышать дочери.

Услышав резких щелчок закрывшейся двери, Александра, со спокойной душой, залезла в сомнительного назначения чулан, открыла люк и, опираясь на пустую коробку, залезла на чердак. Саша не знала, кому принадлежала квартира прежде, но каждый раз, приходя в церковь, молилась за этого святого человека, спрятавшего целый отдельный мир за деревянной панелью. Не стоит спрашивать, как именно Саша добралась до этого дивного места и зачем она пыталась отодрать кусок стены. В то время Александра была маленькой и неопытной, но чертовски любознательной.

Оказавшись в своем укрытии, она вытащила коробку с одеждой брата. В любом случае, не так Поль и бесполезен. Саша неспешно натянула брюки и подобрала волосы. Посмотрелась в треснувшее зеркало, которое раскололось причудливой паутинкой в верхнем углу. Внимательно оценила образ и, наконец, решила, что и так сойдет. Проверила кошелек, без денег в городе скучно и грустно, еще и холодно, и вылезла на крышу через слуховое окно.

Маршрут знакомый и верный. Пройдя несколько домов по крышам, Саша ворвалась в доходный дом с вечно открытой крышей, поздоровалась с молодым человеком на лестнице, тот признал в девчонке некого студента Макарова, и вот она уже на улице. Обычно, Александра сразу же держала путь на блошиный рынок или просто на рынок, туда, где невозможно встретить кого-либо из знакомых. Но сегодня душе хотелось веселья, а потому, на плече у нее болтались коньки.

Сашу никогда ничему дельному не обучали, большую часть времени она и вовсе принадлежала сама себе. Но недостаток домашнего образования девушка компенсировала саморазвитием. Поэтому, немного потрудившись и разбив подбородок, за что разумеется получила наказание от отца, два года назад Саша научилась кататься. Ладно, не честно по отношению к Аркадию Трубецкому не упомянуть, что именно он подарил подруге коньки и научил красиво прыгать на льду, но все остальное – заслуга исключительно Сашина.

Была у Саши еще одна страсть, любила она все блестящее. Поэтому, заехав на ледяную ярмарку первым делом помчалась рассматривать дешевые серебряные колечки:

– Какая прелесть! – поделилась она, с интересом рассматривая блестяшки.

– Для невесты присматриваете, господин? – воодушевился промерзший до глубины души торговец.

– Именно! – кивнула Саша.

– Ну, выбирайте, выбирайте.

– Вот это! – заявила она указывая на кольцо с розовым камушком. – Очень красиво, будет долго радовать.

С этими словами, она извлекла кошелек и расплатилась. Сдачу Саша небрежно сунула в пальто и распрощалась с любезным продавцом. Тот, глядя вслед покупателю, лишь покачал головой: не парень, а чистая баба! Куда катится мир?

А Саша, мимолетом решилась примерить покупку. И, оглядываясь назад, сложно сказать: было это ее ошибкой или, напротив, величайшей удачей. Девушка сама не поняла как, но кто-то точно зацепил ее, развернул, она едва удержала равновесие, но лишь на миг. И вот, когда Саша уже смирилась с тем, что растянется посреди канала, ее вновь немного развернуло и кто-то помог ей остаться на ногах.

– Стоит смотреть, куда едете, сударь. – заявил надменный голос, принадлежащий хорошо одетому юноше.

– Тогда мое счастье, что остались люди, готовые протянуть руку помощи. – улыбнулась Саша поднимая голову на спасителя.

Алекс замешкался, глядя на совершенно девичье лицо, не вязавшееся с мужским костюмом. Он едва заметно тряхнул головой, движение вышло рубленое, точно все в нем работало на каких-то шарнирах и механизмах.

– А вы, выходит, барышня. – наконец резюмировал свои наблюдения он.

– А вы, выходит, самый проницательный из присутствующих здесь. – усмехнулась Саша, а затем спешно кивнула: – благодарю за поддержку, но, думаю, мне пора, не хочу, чтобы мой секрет обнаружили и другие.

– Могу узнать… – хотел спросить Алекс, но девушка его прервала.

– Саша, а это все от скуки.

– Какой же богатый растяпа! – хохотнул Граф, подкатив к Алексу. – Вообще ничего не видит вокруг себя. Будет уроком!

Вечером, в том самом нужном кошельке по счастливой случайности обнаружилась одинокая, измятая визитка с именем Виктора Леонидовича Ланского, где на обороте легким почерком стояла пометка: «нашедшему мое бездыханное тело, вернуть отцу по адресу. ЛАВ». Алекс усмехнулся и, дождавшись, когда все разойдутся, вернул деньги и визитку в кошелек. Впервые в жизни, ему захотелось отдать украденное законному владельцу.

***

Саша раздраженно швырнула колечко в дальний угол чердака, а затем смяла и отправила в том же направлении рубашку: она потеряла кошелек. Наверняка выронила, когда врезалась в того симпатичного парня. Потом в немилость упали брюки: какая же она идиотка, что не спросила даже имени, а все потому что позерничает много, ведь так по-книжному уйти, оставив вокруг себя ореол загадочности!

Внезапно, Саша услышала, как внизу приоткрылась дверь. Кто-то входил в ее спальню, из которой выходить узнице запрещено. Дело дрянь. Лихорадочно натягивая домашнее платье и спрыгивая в чулан, Саша молилась, чтобы незваный гость покинул ее территорию, и она могла прикинуться спящей.

– Виктор Леонидович, Саши нет… – доносилось из-за приоткрытой двери.

– Что за девчонка?! – заорал отец, по шагам становилось очевидно, идет он не с благими намерениями.

Не дожидаясь инквизиции и экзекуции, Саша нырнула в кровать и, когда дверь агрессивно отворилась, девушка высунула нос из-под одеяла:

– Papa, что-то стряслось?

– Ты здесь?.. – оторопел Виктор Леонидович, явно настроившийся на очередной скандал.

– Papa, неужели, вы думали, что меня может не оказаться в комнате? – невинно спросила Саша. – Мы живем на четвертом этаже, не прыгать же мне из окна?

– Вот как? – точно спросил тот, но вскоре решил, что нет больше поводов для недовольства дочерью, которая очевидно все уже осознала и сделала выводы. – В таком случае, Александра, у меня добрые вести для тебя, сегодня имел удовольствие общаться с княгиней Трубецкой, Аркадий был так любезен, что отправил приглашение на одно закрытое мероприятие, возможно, ты, наконец, сможешь отыскать хорошего жениха. В конце концов, бери пример с брата…

========== Два: назовем это аристократизмом ==========

Тьма позднего петербургского утра окутывала комнату. Саша уже не спала. Было у нее в душе волнительное и невероятно радостное предчувствие удачного дня. Кутаясь в одеяло, она рассеянно бродила по комнате, на находя занятия по душе.

– Глаша! – не в силах побороть желание вернуться на ярмарку, выбежала из спальни Саша. – Глаша!

– Барышня, проснулись? – удивилась горничная, привыкшая к тому, что хозяйка вечно затворничает.

– Да! Да! Скажи мне, papa ведь сегодня в институте? – она ухватила Глашу за руки и резво развернула, освобождая дорогу к парадной двери.

– Сами знаете, барышня, зачем же спрашиваете?

– Спрашиваю, чтобы сказать, что дома я сегодня появлюсь не скоро! – она рассмеялась и, подхватив пальто, выскочила на лестницу.

– Барышня, но Виктор Леонидович не велели вас выпускать! – попыталась воззвать к совести госпожи Глаша.

– Если что, скажи, я пытала тебя страшно! – разлетелся Сашин смех несколькими пролетами ниже.

Саша проморозилась на ярмарке почти до обеда, съела два леденца и запачкала подол красивого платья, которое совершенно не грело. В конечном счете, израсходовав весь оптимизм на обогрев себя, девушка с досады топнула ножкой и покатила к дому. Каждое ее движение стремилось разрушить раздражающе скользкий лед, каждый бугорок или скол вызывали раздражение, а каждый осколок льда, попадавшийся у нее на пути, объявлялся врагом народа и приговаривался к агрессивному пинку.

– Александра, это вы? – неожиданно раздался самый долгожданный голос.

– Это я? – она смутилась, обернулась в сторону говорящего, смутилась еще сильнее и, по инерции, пнула еще одну льдинку.

– Не думал встретить вас так скоро. – спокойно продолжал Алекс, наслаждаясь растерянностью девушки.

Сложно сказать от чего именно пылали Сашины щеки сильнее: от мороза или волнения. Она подняла глаза на собеседника и посмотрела на него с укоризной: не ожидал встретить? А она вот ожидала и потратила все утро на его поиски!

– Я хотел вернуть, – он протянул черный мужской кошелек, – полагаю, вы вчера обронили.

Юноша вновь двигался как-то скованно, будто каждый сустав в нем работал отдельно, и он мог запросто шевелить лишь руками, не задействуя всего остального тела.

– Какая удача! – всплеснула руками девушка. – Всегда знала, что мир не без добрых людей! Благодарю, вы дважды мой спаситель. – Саша всегда ставила ударение на последнее слово предложения, от чего интонация ее казалось вечно восторженно-удивленной.

Алекс лишь усмехнулся: знал он какие эти люди добрые…

– Позвольте, вы что же, пришли сюда ради меня? – уже когда слова вырвались на морозный воздух, Саша поняла, как двусмысленно они звучат.

Она уже думала извиниться, но собеседник сухо кивнул:

– Выходит, что ради вас.

Саша совсем потеряла способность говорить, поэтому продолжать пришлось галантному кавалеру:

– Но, как грубо с моей стороны, я не представился, Алекс, к вашим услугам.

– Александра?! – послышался сердитый голос отца, который имел чудную особенность не засиживаться на работе, когда это было совершенно не кстати. – Почему ты на улице? Кто это? – мужчина сбежал по ступенькам ко льду.

– Папа, я готовлюсь к тому балу на льду! – невинно воскликнула она. – Не могу же я посрамиться перед таким количеством знатных гостей? А это… – она неопределенно указала в сторону Алекса.

– А я просто прохожий, вызвавшийся поднять оброненную безделицу прекрасной дамы. – обходительно кивнул Алекс. – Но, не верю своим глазам, неужели вы – тот самый профессор Ланской? Ваша последняя статья о природе ночных кошмаров так революционна!

– Вы так считаете? – смягчился Виктор Леонидович. – Мало кому из молодых людей даются мои работы… Приятно польщен, юноша.

– Как можно оставить без внимания ваш труд? – поразительно искренне удивился Алекс, цитировавший заголовок новости из вчерашней газеты. – Но, увы, прошу меня простить, вынужден вас покинуть, дела, сами понимаете…

– Ох, обязательно заходите к нам в гости, мы с Александрой будем счастливы обществу такого образованного молодого человека. – растрогался профессор, который во всех мало-мальски приятных молодых людях видел женихов для дочери.

– Просто Алекс!.. – шептала Саша, лежа на полу и прижимая к груди возвращенный кошелек.

Она хихикнула и перекатилась на бок. А ведь Алекс и психологией интересуется, наверняка из хорошей семьи! А если же он будет на этом ледовом мероприятии? Он так дивно катается на коньках, что наверняка должен быть там! Мечтала Саша вплоть до заветного вечера.

***

В назначенный день суета в доме стояла страшная. Виктор Леонидович не без удовольствия следил за взволнованной беготней дочери: если волнуется, значит настроена серьезно и будет у него еще один пристроенный ребенок, и сможет он с чистой совестью полностью посвятить себя строительству усадьбы на берегу Средиземного моря. И как только он заселится в этот волшебный уединенный уголок, сможет себя полностью посвятить исследованиям и все мечты сбудутся.

Виктор Леонидович вздохнул, внимательно оглядел наряженную дочь, перекрестил, словно отправлял на страшный бой и сдал на руки соседке, старой одинокой графине, которая от скуки сопровождала барышню на различные светские вечера.

К слову, светские вечера Саша страшно не любила. Нет, сначала, когда этот мир казался новым, не похожим на жизнь в деревне под Ливнами, наряжаться в красивые платья, подбирать волосы и танцевать – занимало, но ныне… Нет, теперь ей куда интереснее носиться по крышам и путаться среди офицеров.

– Александра, умерьте пыл, не пристало юной барышне так себя вести, – покачала головой графиня, которой, в сущности, не было никакого дела до поведения подопечной.

Саша на это чуть слышно фыркнула и продолжила вертеть головой в поисках Аркаши: он обещал рассказать про какой-то невероятный проект по поимке ярмарочных карманников. Весьма захватывающая перспектива, хорошо бы он ее потом взял с собой на поимку, редкая авантюра.

– Я пойду кататься, Вера Петровна, кажется, я видела здесь графиню Андрееву, уверена, она хочет рассказать о недавнем замужестве внучки!

– Неужели? – сделала незаинтересованное лицо Вера Петровна, но поспешила найти подругу.

Саша вышла на лед: сердце трепетало от волнения, как же хорошо иметь возможность быть частью всего этого… Александра не закончила мысль, свет приглушили, грянул оркестр, на лед вышел Аркадий. Саша усмехнулась умению друга делаться на публике. Представление еще толком не началось, а она уже стала ждать конца этого показательного выступления. Несложно догадаться, что друг делал эти прыжки для покорения сердца кокой-то милой дамы, хотелось увидеть и эту несчастную.

Когда Аркадий наконец закончил, Саша резко развернулась и оказалась лицом к лицу с Алексом. Она еще не поняла, кто именно стоит перед ней, точно ли это тот, кого она ждала встретить, но ее щеки, как сигнал тревоги, тут же вспыхнули.

– И снова я вас вижу. – лаконично заметил молодой человек.

Алекс с радостью отправился навстречу Саше, потому что нет ничего более отвлекающего, чем милая дама из хорошей семьи, видящая в вас друга.

– Меня… Видите… Очень рада… – закивала Саша, затем собрала всю волю в кулак и как-то сдавленно, но четко закончила: – добрый вечер, Алекс.

– Позволите, составить вам компанию? Боюсь, что не смогу развлекать вас достаточно долго, но не провести с вами времени просто не мог. – все это он говорил спокойно, размеренно, но в какой-то момент оживился: – а не хотите ли шампанского?

После чего Алекс сделался точно ужасно неловким, поскользнулся, чуть не рухнул, зацепил Николая Михайловича, бывшего пациента Сашиного папы, занервничал, неуклюже извинился и вновь выпрямился, будто ничего этого и не было. Саша же такой пассаж восприняла так: молодой человек старается ей понравиться, потому держит лицо, но в сущности, нервничает так же, как и она сама. Мысль эта Саше пришлась по душе и она хихикнула, прикрывая лицо пушистыми варежками.

– Вас это веселит? – усмехнулся Алекс.

– А вы разве не моей улыбки добивались? – сказала Саша и тотчас опустила глаза.

– Если хотите говорить такие дерзкие фразы, имейте мужество не отводить взгляда.

Сгорая со стыда, Александра вновь посмотрела на него. И хоть взгляд этот был прямой и гордый, Алекс ощущал, как по всему ее телу пробегает дрожь. Резко, так, что Саша не сразу поняла, что происходит, Алекс затормозил и развернул девушку к себе лицом:

– Боюсь, что время, отведенное, нам иссякло, но могу ли я иметь надежду встретить вас, скажем, завтра?

– Приходите на чай, уверена, отец будет рад видеть вас снова. – от неожиданности, казалось, что в ее голосе исчезла вся тревожность.

– А что насчет встречи на ярмарке? – Алекс заискивающе прищурился. – Кажется мне, вы чудно выскальзываете из дома…

– Мы недостаточно знакомы. Из окон я выскальзываю не для каждого. Приятного вечера, Алекс, буду ждать на чай. – отрезала Саша.

Она спешно развернулась, в попытках красиво идти. Но все в ее легких, но путаных движениях говорило о детском волнении, и это не ускользнуло от внимания Алекса, он лишь усмехнулся: какая чудна́я аристократка. Саша уже хотела скрыться со льда, но тут заметила Трубецкого, беседовавшего с болезненной девушкой. Недолго думая, Саша разбежалась и, точно случайно, задела плечом друга:

– Прошу меня простить! Мне так неловко! – хлопала она ресницами, глядя в голубые глаза поймавшего ее офицера.

– Александра, такая неловкость… На тебя это не похоже… Но, простите грубость, Алиса, позвольте представить мою давнюю подругу…

– Александра, приятно с вами познакомиться… – рассеянно кивнула болезненная и меланхоличная.

Саша вздохнула, глядя на этот пассивный овощ, прикинула, какое состояние должно стоять за ее костлявыми плечиками, и поняла, что Алиса – лучшая партия заносчивому Аркаше.

– Простите, Александра, а ваш отец, случайно, не тот самый психиатр, Виктор Леонидович Ланской? – спустя долгую минуту беседы поинтересовалась Алиса.

– Вы абсолютно правы! – иронично-торжественно воскликнула Саша.

– Как занимательно! Я читала его последнюю работу, в «Науке и жизни» «О природе ночных кошмаров», кажется… Должно быть захватывающе жить со столь талантливым человеком? Признаюсь, я даже немного завидую… – барышня так оживилась, что на ее щеках даже закраснело что-то подобное румянцу.

– Нет, – покачала головой Саша, – печально, когда все завидуют тебе из-за трудов кого-то третьего, не учитывая твоих талантов. – девушка поджала губы и добавила: – прошу простить, но мне нужно найти графиню Веру, она, должно, быть совсем меня потеряла.

И когда казалось, что последней печальной вещью для Саши станет знакомство с отвратительно-унылой невестой Аркаши, по катку пронеслось страшное известие: кто-то ограбил Великого князя! Да и вообще, по мелочи стащили практически у каждого. А последней каплей, разумеется исключительно для Александры, стал поспешный уход Алекса. Она с горестью смотрела, как тот легкомысленно выхватил бутылку шампанского из серебряного ведерка со льдом и скрылся в суете. Ей бы тоже хотелось скрыться вслед за ним.

Но действительно невероятное событие случилось следующим утром:

– Виктор Леонидович, – заорала Глаша, – цветы для Саши доставили! Цветы для барышни!

Виктор Леонидович, вопреки привычке не отзываться на дерзость слуг, с шумом распахнул двери кабинета:

– Цветы для Александры? От кого?!

– Papa! Право, вы все так удивлены, будто у меня и тайных воздыхателей быть не может! – подскочила взволнованная Саша, которой впервые прислали цветы.

– От кого они? – волновалась Глаша.

– Неужели Трубецкой передумал?

– Ох, – вздохнула Саша, – papa, думаю, это письмо ожидает вашего ответа… – она протянула карточку отцу, – Алексей спрашивает, может ли зайти к нам на чай завтра днем… Просит передать ответ с мальчишкой… – Саша понизила голос и раздраженно зашептала, – Глаша, там что, за дверью слуга Алекса? И он передаст, как вы здесь все рады букету?! – она злобно скрежетнула зубами.

– Не гневайтесь, барышня… – тихо и покаянно затараторила Глаша.

– Как странно… Алексей – тот юноша, которого я около нашего дома встретил? – тоже зашептал Виктор Леонидович.

– Да, я его вчера на катке встретила, он наверняка из хорошей семьи… – закивала Саша.

– Из хорошей… – протянул глава семейства, а письма странные шлет… – А, ладно! – махнул он рукой. – Глаша, передай мальчишке, если он еще там, что будем ждать его к полудню, у меня не будет пациентов…

Довольный Виктор Леонидович вновь скрылся за тяжелыми дверьми, понимая, что мысль о доме на берегу моря без детей становится все более и более реальной.

========== Три: плохие и хорошие люди ==========

Легкое настроение – это когда даже корсет не может вызвать у тебя недовольства, а воображение рисует фантастические картины счастливого будущего. Саша разогналась еще сильнее: скорее вырваться из тонкого канала и выскочить на просторы Невы, скорее добраться до Петропавловки, скорее увидеть этот невероятный конёчный отряд Трубецкого. Поразительно солнечный декабрь преломлял снег, обращая сугробы в волшебные искрящиеся дворцы. Все в воздухе наполнялось предчувствием новогодней сказки.

– Доброго дня, любезный друг мой Трубецкой! – воскликнула Саша, несколько раз обогнув друга в попытках остановиться.

– Саша, поразительно: вчера уж было подумал, что ты повзрослела, угомонилась, а сегодня снова носишься как дворовый мальчишка. – улыбнулся тот, внимательно наблюдая за первой тренировкой офицеров.

– Говорит мне дворянин, тренирующий взрослых мужчин кататься на коньках с палками? – усмехнулась Саша.

Она прекрасно знала, какой великой мечтой этот отряд был для Трубецкого, но ничего не могла с собой поделать: надменность и педантичность в подобных нелепостях ее смешили.

– Впрочем, не испортил ли тот инцидент твоего вечера?

– Ой, а хорошо, что ты про это заговорил! – обрадовалась Саша, которой непременно хотелось обсудить два важных вопроса: – Аркадий, друг мой, что ты нашел в этой Алисе? Жизни в ней… Как в этом чучеле… – она покосилась на несчастного соломенного злодея, который получал по голове от офицеров.

– Много ты понимаешь. – возмутился Трубецкой. – знаешь кто ее отец?

– Знаю, что он психически здоровый человек, раз не обращался к моему отцу! – отчего-то огрызнулась девушка. – Правда, князь, – она всегда называла Трубецкого «князем», когда хотела выразить недовольство, – неужели, ты готов связать жизнь с кем-то, кого не любишь и даже толком не знаешь?

– Поверить не могу, что ты всерьез предполагаешь, будто женятся нынче по любви. – Аркадий посмотрел на подругу с неким состраданием. – Впрочем, ничего удивительного: юным девушкам свойственно заблуждаться…

– Вот и искал бы себе такую романтичную дурочку, как я! А твоя Снегурочка выписывает и даже читает «Науку и жизнь»! О чем вы говорить-то будете?

– Что ты несешь? – свел брови Трубецкой. – Хочешь сказать, я недостаточно умен для нее? Алиса едва старше тебя…

– Ну, она-то папины работы читала, а ты? – повела плечами девчонка и снова улыбнулась.

– Вот поэтому…

Аркадий вздумал насмехаться над одиночеством Саши, но та лукаво прищурилась и перебила:

– У меня, между прочим, поклонник появился, цветы сегодня прислал, а завтра на чай зайти должен! Поэтому оставь свои намеки при себе, Трубецкой! Ты наверняка видел его, в черной меховой шапке…

– Ты прежде его видела? – ободрился князь, припоминая подозрительного мужчину. Который всем казался знакомым, но никто толком его не знал.

– Разумеется! Он и моему отцу нравится… И работы его читает, в отличие от некоторых… – хихикнула Саша. – Мне кажется, он в столице недавно, оттого и знакомств много не имеет.

– Впервые его встретил, но раз ты за него ручаешься… – отмахнулся от зова интуиции офицер. – Впрочем, не хочу показаться грубым, но меня ждет много работы, а ты – немного отвлекаешь… Заходи лучше в гости, матушка будет рада тебя видеть.

– Лишь бы меня выпроводить!

***

Бывают такие дни, которые можно назвать разве что разочарованием. Именно слово «разочарование» кричала Саша, глядя как Виктор Леонидович спешно собирается к пациенту.