Текст книги "Инфоклонч. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Станислав Стаховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 54 страниц)

  Окровавленный парень остался лежать на полу. Он был без сознания.

  " Вот изверги!" – крикнула Евгения и, наконец-то вырвавшись из крепких рук охранника, бросилась к раненному. Она с большим трудом остановила кровь из рассеченных губ и брови, надавив на необходимые точки, и прикрыла большую рваную рану на подбородке платочком. "Не иначе как кастетом," – мелькнуло у неё в голове, и, поднявшись с колен, потребовала: – Его надо срочно в госпиталь. У него возможно сотрясение мозга...

  – Всего то? Но он будет жить в отличии от моих верных солдат, погибших сегодня? – стоял рядом Кречет и с большим вниманием разглядывал свои ногти.

  – Да, для жизни его раны не опасны, – согласилась Краснова.

  – Ну, вот мы и договорились. Вообще-то он мне не нужен, я его хоть сейчас бы отдал в казарму на растерзание, – а увидев, как она брезгливо поежилась, продолжил:– Я может быть, тоже этого не люблю, но ведь солдатам после битвы надо чем-то развлекаться?

  – Это грязные-то пираты стали вдруг солдатами?– и она презрительно плюнула в сторону охраны.

  – Да ладно, милый доктор, кончай выламываться, ты ведь знаешь, в бою не на веселье. Здесь в космосе закон один,..

  – Сильный всегда прав,– тихо закончила она лозунг современных флибустьеров. – И чем же плох был старый – грабь награбленное?

  – Что, болтать понравилось? Смотри, может сразу разонравится. Вас же здесь теперь только три девоньки остались.

  – Нас – восемь, или ты забыл?

  – Да нет, все верно. Было восемь, а осталось три. Пять девок уже в казарме. И к утру из них уже останутся только истерзанные оболочки. И их можно будет вычеркнуть из списка.

  – Сволочи, правильно, что вас в плен не берут, а сразу и на месте...

  И тут благодушие с лица Кречета снесло. Лицо его вмиг стало противным и старым.

  "И как только мы его сразу не разглядели, – видя, как тот бросился от злости рвать на кусочки какие-то бумаги на столе и раскидывать их вокруг. – Да ему срочно надо к психиатру на приём – вон как его от простого-то плющит. А от серьезного он, наверное, и свихнуться может".

  Евгения вздрогнула: что может сделать сумасшедший с боевым лазером, она уже знала. Однажды, попыталась заслонить старую женщину, кинувшуюся в гущу военных, желавшую спасти своего сына... Правда, давно это было. Но до сих пор рука болит".

  – А правая кисть у меня потому и клонирована, – заметив, что произнёсла это вслух, добавила: – Я знаю, психов, их можно вылечить. Может ко мне, на приём?– и дерзко усмехнулась.

  И тут, сразу успокоившись, Кречет повернулся к ней и в приказном тоне произнёс:

  – Слушай меня внимательно, майор высочайшего ранга. У тебя сейчас только одна попытка выиграть для близких тебе людей счастливый билетик. Силины же тебе очень близки, я знаю. Так вот, даю тебе только одну попытку. Сейчас прикажу доставить тебя с малым в госпиталь, там ты, что хочешь с ними делай. Поняла? Но чтобы к утру...– он быстро к ней подошёл, взял за подбородок рукой и произнося слово каждый раз встряхивал ей голову, словно вколачивал произнёсённое. – Но чтобы к утру, у меня были все коды и временные, и основные! В живых мы вас конечно же не оставим, но вот скорую смерть я вам обещаю. Хочешь верь, или не верь, – добавил он, заметив её презрительную усмешку.– А вот теперь я всё сказал. Увести их.

  Он отошел и сел за стол. Охранники выволокли раненого и вытолкали Краснову в коридор. Дверь тихо закрыли. Часовой встал у дверей.

   Кречет глянул на раскиданные бумажки и устало произнёс:

  – А теперь можно поговорить и с руководством. Приведите Фрола, мне нужна связь с Землёй и немедленно, – бросил он часовому.

  Тот вышел в коридор, а его место тут же занял коридорный.

  Глава 7 Неожиданное разоблачение Джаева

  Земля. Кабинет президента корпорации "Септория".

  – И что ты обо всём этом думаешь? – спросил Жилов, показав новые снимки помощнику присланные ему из ведомства слежения за космическим пространством.

  – Что..? – Джаев прокрутил в уме увиденные только что красочные картинки, где была видна планета L3212, снятая из стационарного блока связи командирской рубки транспортника, который находился на планетной орбите.

  – Виден яркий взрыв, и судя по расположению, это, если я не ошибаюсь, конечно, то самое место, где до недавнего времени находился законсервированный модуль разведчиков из ведомства Косарева.

  – И..?– настаивал озабоченный президент.

  – А это значит, что... начались какие-то беспорядки. Надо срочно туда лететь и возможно остудить кое-кому горячую головушку. Я – готов!

  – А что на это скажешь?– и Зин бросил ему ещё один снимок.

  Там был хорошо виден транспортной корабль корпорации во всей красе и ракурсах.

  – Скажу, что лететь теперь не надо. А вот когда будет более полная и исчерпывающая информация, тогда можно будет и принимать решение. У тебя там ещё есть фокусы? В рукаве?– неудачно пошутил он и, поняв это, хмуро бросил: – Хотя и одного этого вполне достаточно будет, – он ткнул пальцем прямо в синий кружок на снимке.– Я могу сказать только одно, это – невозможно. Я сам лично заминировал его, тогда, двенадцать лет назад. Да и ты должен был видеть этот взрыв, когда я тебя с отшельником катапультировал, – Джаев повернулся к Зину.

  – В том то и дело. Я и сам сначала не поверил глазам... Мне передали, что через три часа со мной хочет говорить свободная зона... планеты L3212.

  – Да, теперь я скажу, что хоть это и невозможно, но если хорошенько подумать....

  – Есть только одно объяснение: тогда корабль, успел уйти до взрыва в подпространство, и этого просто не заметили. Была такая неразбериха и суета. Просто прошляпили, – Зин в сердцах бросил собранные снимки и, отвернувшись, уселся на стол.

  – Да, это их корабль. "Летучий Голландец" – легендарный корабль космических пиратов, – с сожалением пришлось подтвердить Джаеву.

  – Ты хотел сказать ваш? – резко повернулся к нему Жилов.

  – Меня в чем-то подозревают? – поняв, что имел в виду Зин, удивленно переспросил Джаев, развернувшись к нему всем корпусом.

  – Да нет же, просто так вырвалось. Что же делать? Ведь это же Хруст у меня на планете сейчас хозяйничает. Раз корабль остался невредимым, значит и он жив. Так? – как то неуверенно проговорил Жилов, и Джаев понял, что тот испугался.

  Захват планеты оказался для них неожиданным. И в такой ситуации каждый мог испугаться.

  – А ничего не будем делать, сейчас нельзя торопиться. Давай сначала крепкого чайку выпьем, очень помогает, – и, не получив подтверждения, Джаев громко проговорил: – Лиз, нам чайку, два. И покрепче. Только ... настоящего.

  – Тогда придётся ждать минут десять...

  – Ничего, мы подождём, правда, ведь, Зин?

  Президент не ответил, но видно было, что его неутомимый мозг уже принялся за работу: он молча стоял, закрыв глаза, перебирая снимки в руках.

  "Вот и я тоже спокойно подумаю, – Джаев устроился в кресле и закрыл глаза. – Цел значит "Летучий голландец"... Видно судьбе угодно вновь свести нас вместе. Ладно, надеюсь, что командир у корабля старый. Обыграл я его один раз, обыграю и во второй..."

  – Джаев, они уже на связи, слышишь. Очнись...– Жилов только чуть прикоснулся к нему, как тот мгновенно вскочил и, сначала ничего не поняв, стал водить во все стороны растопыренными пальцами рук.

  – Ух, ты. Отрубился? – Джаев ошарашено крутил головой. – Видно хорош чаёк был. Ладно, давай принимай сигнал. Да всё у меня в порядке. Я в норме. Спокойно, генерал, только без паники.

  Жилов хмыкнул, отошёл от Джаева и нажал переносной пульт. В углу над проекционным диском появилось изображение Кречета.

  " Неожиданный коленкор", – прошептал Джаев и убедительно кивнул Жилову, тот сел в кресло связи, но не накрыл защитным колпаком.

  – О?! Сам Зин Жилов собственной персоной. А я ненароком подумал, что пешек своих пришлёшь, – проговорил Кречет, подняв бокал с напитком, который держал в руке.

  – Ну, если я не ошибся, – игнорировав вступление своего бывшего работника, начал уверенно Зин, – Дело я имею с бывшим командиром отдельной группировки пиратов западного сектора, господином Хрустом, собственной персоной? Вот только не могу понять откуда у тебя этот аппарат связи, я же его не посылал с Экспедиционным Корпусом на планету?

  – Как всегда, великий и могучий, демонстрирует нам свои достижения в области логистики. Быстро ты меня вычислил. Сам догадался, али помог кто? Что ж вы тогда на Земле меня прошляпили? А? Я ведь двенадцать лет под тебя копал, и накопал всё-таки, дождался. Да, теперь я шефф-босс всего неисследованного пространства свободной зоны. Ну, а это,– он оглядел компактную кабинку дальней связи, – это мне стоило всего лишь три головы... Дешево, по нынешним меркам.

  – Мерзавец!– не сдержался Жилов.

  – Но, но, попрошу без оскорблений, Зиновий Портиевич. Сидите пока там тихо – теперь это мой Корпус! Официальные ролики и записи, я потом шифрограммой пришлю, надеюсь у тебя полная версия программки? Так вот, для всех, если коротко, был небольшой бунт, но Корпус справился своими силами. И не думайте, я смог подстраховаться. Да не бледней ты так, аж противно, дочь я твою трогать не собирался, хотя и довольно заманчиво. Там твой зам слишком уж её опекает, некогда было к ней подобраться. Не, не удивляет? Что и это знаете? Ну, ты вообще, я бы сказал, профи. Ничем не возьмешь. А если я скажу, что ты уже в разработке у адмирала космических Сил Правопорядка?

  – Откуда у тебя такие данные? Мы же не ... – вырвалось у Жилова.

  Джаев только покачал головой: "Все-таки надо было мне в первый раз поговорить. Правда, не факт, что Хруст стал бы со мной разговаривать. Ладно, не отвлекаться",– и он стал сосредоточенно вглядываться в мимику и прислушиваться к тембру голоса говорившего.

   Первое впечатление, как правило, самое верное. Этому его научила лучшая из всех школ – жизнь. И он ей полностью доверял, и пользовался её уроками, как умел, стараясь на все сто. И она за внимание всегда спасала его, везде, где могла. А где не могла, там он уж сам старался.

  – Вот, вот. Ты не, а я уже... Короче, мне тут некогда, главное я тебе сказал, и не вздумай рыпаться. А иначе, пожалеете. И своему церберу, псу подзаборному, знаю он стоит сейчас рядом с тобой, так и передай. А получив все мои инструкции, действуй строго без отклонений. У меня найдётся, если надо, достаточно рычагов, уж поверь на слово.

  И голографический Хруст, ухмыльнувшись, исчез.

  Жилов повернулся и с интересом посмотрел на помощника.

  – И что скажешь?

  – Самое главное, это действительно Хруст, хотя и после многих пластических операций, но свои жесты он изменить не смог, и он не шутит. "Летучий голландец"– яркое тому подтверждение. Вот только что-то у него идет совсем не так, как он тут нам расписывал. Нет того, присущего Хрусту, злого куража. Что-то там у них не так...

  – А может он просто, остепенился? Время вон сколь прошло?

  – Да нет, такое, если есть – уже ничем не вытравить. Злая душа – так в народе это раньше описывали. Из всего услышанного я верю лишь в то, что он стал шефбоссом. Слушай, а не мог он прознать про Кирсанова с его таблетками и истинную цель этой экспедиции? – внезапно спросил Джаев.

  – Про это знают только четыре человека. И за них я ручаюсь головой. Правда немного знает ещё и Силин. Но только чуть-чуть, так, некоторые необходимые физические характеристики нового минерала. Но конкретно всей информацией он не владеет, нет.

  – Хорошо, как получим от Хруста или Кречета, чёрт, как его называть теперь, инструкции, необходимо исполнить их в точности. Проследи за этим. А я пока слетаю на "Сатурн-2", есть мыслишка. Стоит проверить. Дай мне два месяца, друг, и я верну тебе планету. Верь мне. Хорошо?

  И Джаев оставил Зина одного в кабинете...

  Ровно через три дня здесь же.

  – Зин, тебя просит подойти старший медбрат госпиталя, – выпалила Большая.

  – Скажи ему мне некогда, потом, – бросил Жилов, продолжая просматривать бухгалтерские отчёты за прошлое полугодие.

  – Он сказал, это касается Джаева. Тот сейчас лежит у него на столе в операционной.

  – Как, он уже прилетел? Что случилось, покажи запись, – Жилов всегда, когда мог, прежде чем действовать, предпочитал проанализировать известные факты.

  Пошла запись: в коридоре у лифта толпились сотрудники. Джаев, только что вошедший в здание компании, подошёл к ним.

  "Он постоянно старается быть в людской гуще. Словно боится оставаться один".– мелькнула мысль у Зина, глядевшего на кадры записи.

  – Можно покороче, – попросил, он торопливо.

  – Сейчас, через три секунды, вот...

  И Зин увидел, как Джаев вскинул руки к голове, обхватил её и тут же рухнул навзничь. Но упасть ему не дал парнишка, который стоял рядом и, мгновенно среагировав, упал на пол и принял его на себя, бережно перевернул на пол. Затем сразу начал оказывать первую помощь, а чья-то рука уже жала красную кнопку тревоги на информационном столбе возле лифта.

  – Дать – не взять,– перефразировал он старое изречение, – Методическое пособие по оказанию первой помощи. Фамилию парня мне на стол, достоин внимания, посмотрим куда его пристроить. Надеюсь, врачи успели вовремя, что от меня-то надо? Подумаешь обморок, я вон почти каждую неделю грохаюсь, и ничего.

  – Тут дело серьёзнее. Старший медик сказал код секретности – черный...

  Жилов, удивившись, пригрозил:

  – Ну, если этот белохалатник что-то напутал... – и быстро прошел в индивидуальный лифт.

  Его персональная кабина имела своё гравитационное поле, и даже когда лифт переворачивался и летел вверх ногами в этом запутанном для человека лабиринте шахт, Зин не испытывал никаких перегрузок. Вот и сейчас, даже ничего не почувствовал, за короткое время, пролетев триста этажей, оказался на нижнем уровне, где размещался объединённый госпиталь корпорации.

  Он вышел в своей индивидуальной палате, и, пройдя через небольшой коридорчик, попал к Джаеву в персональный модуль.

  Только пятьдесят сотрудников компании имели здесь на обособленном полуэтаже индивидуальные медицинские модули. И только у двоих они были такими большими и просторными. В них находилось современнейшее оборудование и закодированные линии для индивидуальных разговоров. И это была не прихоть, а жизненная необходимость.

  "И самое страшное ведь то, – подумал внезапно Зин, – что мы делаем это всё– добровольно... И даже радуемся тому, что сумели кого-то обойти или заработать больше, ближнего. Стоп, стоп, откуда появились такие крамольные мысли? Может здесь излучение опасное?" И Зин стал озираться вокруг.

  Он подошёл к медику, стоявшему возле койки, на которой лежал Джаев и спросил:

  – И что?

  – Только с минуту назад как замолчал. Я поставил запись для вас, посмотрите...

  Жилов вернулся и сидел в кабинете уже довольно долго. Но все никак не мог отойти от пережитого. И хотя прошло достаточно времени, но Зин до сих пор вздрагивал от увиденного кошмара.

  Вызванный профессор просмотрел эту запись спокойно и с непониманием оглянулся:

  – Ну и что вам здесь не понравилось, сударь? Я наблюдаю обыкновенный синдром Липпа, в начальной стадии развития... – как всегда с отеческим простодушием начал тот.

  Но Жилов грубо и бесцеремонно перебил его:

  – Вы мне тут не разводите медтерминологию, дядя, не на симпозиуме. От вас требуется только одно – оценить тяжесть происшедшего и... что надо делать? Откуда это у него?

  Ещё немного просмотрев запись, где Джаев, выгибаясь в немыслимые позы и дико хохоча при этом, профессор, учтя пожелание племянника, спокойно произнёс:

  – Когда он в последний раз был в космосе, недавно?

  – Да, вчера вернулся. Был на "Сатурне-2"..

  – Вот именно. Это действительно синдром Липпа, как я и сказал, правда, сейчас уже довольно редкий, мы давно научились улавливать его первые проявления, и нашли лечение. Так вот, появляется он у тех людей, у кого в той или иной мере очень сильно перегружена нервная система, часто это проявляется у пилотов лучевых кораблей, у контролёров приёмных станций, у подводных специалистов. Практически любой, кто пробыл в космосе, или в ограниченном пространстве, более десяти лет были подвержены этому заболеванию.

  – И у пиратов?

  – Да, и космические пираты, они же живут в постоянном стрессе... Все они плохо кончают. Себя ведь любить надо, холить и лелеять, а...

  – Так, стоп, дядя! Эту вашу теорию насчет себя любимого я уже наизусть выучил. Аж зубы сводит, от приверженности к правильному и хорошему... Кто же знает, где у кого хорошо, а где у кого плохо? Вы что, никогда к шлюхам под утро не вваливались? Да ладно, ладно я же пошутил, не обижайтесь. Так какое лекарство вы говорите ему необходимо?

  И только упоминание о лекарстве спасло его от очередной вспышки чудаковатого, но очень хорошего специалиста, его дяди со стороны матери. Только поэтому он ещё практиковал, хотя все его одногодки уже давно был отлучены от " спирта и яда", как дядя в шутку называл медицинскую эмблему.

  – Простое и действенное: свежий воздух, никаких треволнений и... отдых на природе. Но это только тогда, когда я обследую и пойму, что ничего более серьезного с ним не произошло.

  – А как вы думаете, – задал важный вопрос Жилов, – все вот эти приказы и военные команды, которые он выкрикивал, имеют отношение к его прошлой жизни?

  – Да, да я понял. Что я могу сказать, ты ведь знаешь, что Джаев сделал корректировку сознания – прошел полную перезапись. Он был практически без сознания в тот момент, когда медики с Базы "Сатурн-2", сделали невозможное: буквально по крупицам снова его собрали. И можно сказать из ничего. Но все его основные функции и рефлексы конечно же остались прежними. Немного он может путаться в воспоминаниях. Что ты и сам видел, когда снова с ним встретился. Короче? Короче, процентов на сорок – это были его воспоминания, а остальное – фантомы. Без них никогда не обходится. Что-то, где-то ему конечно подправили, но, в основном, ты видел и слышал, – профессор махнул с в сторону монитора,– его реальный кошмар.

  – Вы подтверждаете официально, что это не бред сивого мерина он там сейчас нёс?

  – Если официально, то давай так – пятьдесят на пятьдесят. Ручаюсь.

  – Значит, он мог быть и секретным агентом под прикрытием, так же вероятно, как и командиром пиратов?

  – Ты меня абсолютно правильно понял. Хотя я склоняюсь больше к версии пиратской. Почему? Не знаю... Так, чуйка вещует.

   – Ладно, дядя, идите. Мы тут дальше сами разберёмся.

  Ещё долго сидел Жилов в темноте. Разные вертелись у него мысли и хорошие, и не очень. Короткие и длинные. Понятные и не совсем.

  – Лиз, разве такое может быть, – совсем тихо произнёс он.

  – Вероятность равновелика, вы ж слышали специалиста.

  – А если по-человечески?

  – Это как, поясните? Не понимаю сути вопроса, – меланхолично произнёсла машина.

  – Да по-человечески, башка со схемами и чипами. Когда все против, а он проходит, когда всё против, а ты – живёшь. Когда от тебя отвернулись все и даже самые близкие, а ты смог, ты сумел подняться и выжил, и встал всем смертям назло! Понимаешь, ты, просто, по-человечески? А значит – Правильно! С любовью внутри, и с тоской одновременно. Со сжатым в сердцем груди от страха, и – на амбразуру...

  – А как скажете, так видимо и будет правильно, – произнёсла, подумав, Большая.

   Как её не пичкали современными программами, не абгредили, она так и не могла понять человеческую боль. Одно слово – машина, да и только.

  От неё сейчас хотели немножко человеческого тепла и участия: так сильно подорожавших в это непростое архипрогрессивное время. Когда из-за такой безумной дороговизны жизни, человечество постепенно стало растрачивать то, что вынесло из пещер и спасло при всех катаклизмах. Свою бессмертную душу. Но, как показали последние события, души у многих просто не оказалось на месте. Потеряли её где-то в погоне за богатством и благополучием. Навсегда. И детям не передали. Потому что нечего было...

  Жилов встал и прошёл к лифту. Его сопровождал маршрутный свет, который включался и выключался впереди и позади него.

  Когда через три дня после падения в обморок Джаева наконец-то отпустили врачи, и он пришёл в свой кабинет, то увидел простенькую открытку на столе. Открыл и прочитал.

  – Лиз, ты не знаешь, случайно, почему это Зин решил отметить свой юбилей на Тибете? И почему я его нигде найти не могу? Он что, от меня прячется?

  – Знаю, что принято решение. Знаю, что вы будете там одни. Знаю, что вас отвезут, а обратно заказа для вас не было. Знаю, что там есть только одноместный вертолёт, и что на следующий день Жилов идёт в ИнПоЦеМо. Всё. Больше ничего не знаю.

  – Или знаешь, но не скажешь. Один? Мы будем только с ним?

  – Да. И он не прячется от вас. Он просто очень занят. У вас ко мне всё?

  – Да.

  – Тогда пройдите к вертолету. Вас там ждут.

  Джаев огляделся. Кабинет он обставлял сам. И все, кто здесь бывал, признавали – у него был отличный вкус.

  "Всё оказалось так тривиально. Спасибо, что не в кандалах, хоть вывел. Видимо что-то всё-таки я здесь успел..." – и он быстрой пружинистой походкой вышел, тихо притворив за собой дверь.

  Тибет

  Когда Жилов вечером подлетал к пансионату, Джаев сидел перед ним на открытой поляне. Он видел, как вертолет благополучно приземлился на площадке, но не встал и не пошёл встречать патрона. А, отвернувшись, ворошил что-то в костре палкой.

  "Не ласково тут встречают именинников", – подумал Жилов, затем махнул рукой новой охране и, дождавшись, пока они отлетят и устроятся неподалеку на господствующей высотке, уже под защитой их автоматов, направился на огонёк.

  Пока Зин приближался, Джаев внимательно и незаметно оглядел маленькую боевую группу на холме, которая и не подумала затаиться. "По мою душу,– вздохнул он. – Зря, могли бы ещё пожить..."

  – Хорошо здесь. Тихо, – только и произнёс Джаев, и посмотрел на Зина. Хотя тот вот уже целую минуту стоял и пристально смотрел на него.

  В этой дуэли взглядов глаз никто так и не отвёл. Они были равными, оба были– победителями. И оба знали об этом. Они хотели превосходства, но каждый человек был в чем-то лучше, или хуже другого. Такова природа мать, и по-другому, ну никак не получалось. Борьба везде и всегда. Ведь сама Жизнь – это вечная борьба.

  Жилов, видимо поняв, что так ничего не добьётся, достал из мешка и кинул под ноги Джаеву какие-то железки.

  Тот потрогал их обожженным концом палки и произнёс:

  – А, старый добрый передатчик. И тебе мой друг досталось. Как догадался-то? – и он сделал широкий жест рукой, приглашая того присесть к огню.

  – Ты забыл запереть персональный сейф, там остались коды запусков передатчика, – сказал Зин, располагаясь у кострища. – Стало любопытно, зачем тебе такая музейная рухлядь. Ну, а потом всё просто, потянули за эту ниточку, и – вот.

  – Ты всегда был любопытным. Это всё?

  – Нет... Сначала я заинтересовался тобой, сразу после твоего второго обморока...

  – Я помню только один.

  – Нет, был и второй. Очень маленький, но продуктивный, – и Зин с интересом поглядел на Джаева.

   Тот выдержал взгляд, и спросил:

  – Для кого?

  – Для нас обоих... Давай рассказывай. Но имей в виду, что твою передачу мои логисты так и не смогли расшифровать.

  – Ты, что-то я не пойму, помогаешь мне? – и Джаев изумленно уставился на друга. Пока ещё друга

  Но Жилов, словно надел на себя маску: ни одна мышца не дрогнула, и глаз он не отводил.

  "Словно большой каменный человек, – вдруг подумал Джаев. – Неужели он переживает? Он – такой сильный и такой властный прилетел сюда переживать? Да он же думает... что я его предал... Что я сотрудничаю с Хрустом?! – И Джаев как-то странно посмотрел на Зина. – Поэтому-то и со мной тут один решил разобраться, без лишних свидетелей, чтобы никто не видел его позора: в его окружении, вот уже столько лет находился враг... Но враг ли? Вот ведь в чём сейчас вопрос".

  – С чего начать?– наконец спросил Джаев.

  Зин вытащил из нагрудного кармана и бросил ему какие-то старые явно служебные фотки.

  Джаев поднял одну. На него смотрел самый легендарный из всех, на тот момент, боевой командир элитной группы "Вепрь" полковник Светлый, боевая кличка – "Зевс".

  Это был он, только значительно моложе.

  – А ведь узнать практически невозможно,– сказал Джаев и, неожиданно собрав все фотки, бросил их в огонь. – Семь пластических операций... Два года.

  – Фирма могла себе это позволить. Она не бедная... – начал было Зин, но, увидев горькую усмешку, появившуюся на лице бывшего помощника и друга, замолчал.

  – Как там дела на... – и чуть было не сказав "нашей", запнулся и произнёс: -... в корпорации?

   Жилов, заметив запинку, спокойно ответил:

  – Мы уже справились с бунтом своими силами, по официальной версии...

  – А неофициально, если можно конечно?

  – Можно. Насколько я владею ситуацией, Силин сумел вывернуться из-под удара и увёл с десяток людей на законсервированный космолет косаревцев, который зачем-то придержал на планете. Может для этого? Там же, по отрывочным сведениям, и его сын. Больше нам пока ничего не известно. Хруст требует, чтобы я имитировал возмущение и требовал суровой кары для забастовщиков, и активнее продолжил работы по подготовке к полномасштабным разработкам месторождения. Вот и всё. – Жилов присел на корточки и стал смотреть в огонь, ожидая реакции Жилова.

  Через некоторое время, легендарный командир Зевс начал говорить...

  Глава 8 Семейный совет в госпитале

  Госпиталь Экспедиционного Корпуса на планете L3212.

  – Господи, мальчики, ну не умирайте, пожалуйста, я же вас так сильно люблю, – почти находясь в полуобморочном состоянии, шептала Евгения и металось между отцом и сыном.

  Они лежали там же, где их принесли и бросили конвоиры Кречета – у входа в медицинский отсек.

  Ещё только утром эта женщина была красива цветущим здоровьем и притягательной миловидностью. В неё была влюблена почти вся мужская часть Корпуса. И вот теперь, буквально через несколько часов, узнать её было совершенно невозможно: будто она прошла через чудовищную мясорубку времени. Как велика оказалась разница между Евгенией Красновой утром и ею же, но только вечером...

  И вдруг, остановившись, словно прислушавшись к какому-то внутреннему голосу, она начала говорить: "Что же я делаю, разве так можно? Ведь они живые. А я словно по покойникам. Стоп, хватит! Прекратить разводить сырость. Остановись и борись! Ты сможешь, я же знаю. Так что делать-то, господи, с чего же начать? Правильно, верно, сначала их на операционный стол, затем вкатить по лошадиной дозе допинга. Или наоборот? Ага, наоборот мне больше нравится. Начнём с Василия... И пусть тогда папка нас ругает, а мы ему не скажем, правда? – приговаривала она, пока тащила парня и укладывала его на операционном столе. – Правда, не скажем? Это будет нашим маленьким секретом. Ага? Договорились. Я тоже нема как рыба".

  Посмотрев на Игоря и, прикинув его габариты и вес, она поняла, что самостоятельно не сможет даже приподнять его, не то чтобы уложить на стол. Слишком высоко, да и весит он не мало.

  "Все-таки мужик в самом расцвете сил,– опять начала она помогать себе разговором.– Это прекрасно, что он такой красивый и здоровый, да разве бы мы полюбили бы маленького и плюгавенького? Да никогда в жизни, точно. Что я не права? Права, и не спорь. Хорошо, права то права, но что вот теперь делать с таким красавцем будешь, а? Мало каши в детстве ела, попробуй, подними его теперь, бугая. Ой, мамочки, как же это я забыла?!"

  И она радостная побежала в другое помещение. Быстро оттуда вернувшись, развернула рядом с Игорем, пластинчатые носилки для транспортировки пострадавших. Осторожно перекатив его на них, она размотала гибкий провод и подключила высокое напряжение. Носилки тут же, очень быстро надувшись, превратились в форму, чем-то похожую на контуры резиновой лодки, и зависли с пострадавшим в семидесяти сантиметрах от пола.

  – Так и тебе придется тоже маленький укольчик. Извини, но это не больно.

  И как только она уложила их на операционные столы, то сразу, прекратив пустые разговоры, начала оказывать помощь. Спасать она умела и могла. И помогали ей сейчас в этом знания, любовь и вера.

  Видя, что новые раны у Василия, не опасны, она лишь мельком осмотрела его перевязку на ноге: не кровит, и перешла к Игорю.

  Здесь ей пришлось подумать. Положение у него было очень серьёзным: нога или спина? Она даже немного заколебалась, но потом всё-таки взялась за конечность.

  Операция длилась недолго. Ей удалось сшить почти все разорванные мышцы и сухожилия, удалить участки обгоревшей кости и завернуть всё это в синтетическую инертную массу. Но колено спасти ей так и не удалось: слишком сильный был заряд бластера – от коленной чашечки осталось только обожженное воспоминание. Ходить он сможет, но будет волочить ногу, пока ему не заменят весь коленный сустав. Она думала, что всё это недоразумение скоро закончится, и всё будет хорошо.

  "Ну, а теперь посмотрим на нашу спину,– и она прописала команду на пульте стола перевернуть пациента. Подождав, пока плоскость стола переворачивалась, она настроила навесной рентгенаппарат, для осмотра. – Что это у нас там. Ага. Понятно. Приступим.

  Через полтора часа она закончила операцию и наложила последний лоскут искусственной кожи, закрепив всё, крепко обернув Игоря в медпасту, которую раскатала словно полотнищем. Затем, оглядев с удовольствием своё творение, откинула челку со лба и произнёсла: – Придётся поклониться маме, если бы не её бронька, то быть тебе уже давно в политленке".

  – Так и быть, поклонюсь, – неожиданно заговорил очнувшийся Силин.

  А Евгения, услышав голос с легкой хрипотцой, так и обмерла от страха. "Ой, ты очнулся милый!"– и присела на корточки перед столом, чтобы поглядеть ему в лицо.

  – Так может, перевернёшь, дорогая?

  – Нет, нет, я операцию только закончила, пусть хоть медпаста схватится. Может тебя усыпить ещё на пару часиков, а?

  И тут она словно сломалась, вдруг разом исчезла вся лёгкость, и тело стало наливаться усталостью. Она упала на колени.

  Захват, пираты и более десятка погибших. Кровь, боль и много горя – воспоминания ужасного дня вдруг нахлынули на неё.

  – Ой, Игорёчек, что же это такое происходит вокруг? А? Неужели, людям так всегда и будет суждено метаться в вечном страхе? Зачем, зачем тогда все вот это? Если везде все так же одинаково темно? Зачем? Зачем, зачем.... – шепот её раздавался всё тише и тише. И через некоторое время голос и вовсе затих: мозг устал и взял на время передышку.

  – Женя, Жень, – тихо позвал Силин. Но ответа не последовало.